Параллели

Параллели Lexie http://nabine.100free.com/fics/rk/parallel_lines_1.html Молодой мужчина привалился к стене пустого вагона метро, чуть покачиваясь в такт движениям поезда. Глаза его были прикованы к дверям в смежный вагон. - Они в следующем вагоне. Сидят у дверей. Четверо. Готов? - спросил голос в наушнике. - Угу, поехали. Он оттолкнулся от стены к дверям, рука скользнула под плащ. Блеснула катана. Дальше все развивалось в мгновение ока: миг спустя он уже оказался рядом с четырьмя мужчинами - несколько плавных скупых движений, и двое, не успев даже пикнуть, лишились голов. Третий едва дернулся к пистолету, как меч уже разделил его напополам от плеча до пояса. Горячие гейзеры крови плеснули вверх и в стороны. Единственный уцелевший из четверых кинулся к дверям, отжал их и попытался спастись бегством, выхватывая из-под пальто оружие и набегу сквозь окна паля с двух рук в убийцу. Удар... Опустив глаза, беглец увидел расплывающееся на груди пятно, и в следующую секунду уже скрючился на полу, задыхаясь от боли и ужаса. Из последних сил он поднял меркнущий взгляд на убийцу - молодого мужчину с длинными рыжими волосами и совершенно пустыми глазами. Губы дрогнули в вызывающей усмешке, когда умирающий прошептал: - Феникс восстал... и вы все... сдохнете. *** С трудом сдерживая крик боли, девушка вжалась в окровавленный пол вагона. Стройная, вернее, даже худая, с грязными коротко остриженными волосами и в тряпье вместо одежды, бродяжка частенько ночевала в пустом метро, свернувшись клубком на сиденьях. Едва четверо мужчин вошли в вагон, она встревожено стиснула нож, который таскала с собой для самозащиты. Может, на первый взгляд незнакомцы и походили на бизнесменов средней руки, однако кровью и потом заработанный жизненный опыт подсказывал, что терять бдительности нельзя ни при каких условиях. Двери разъехались, а с ними разверзлись адские врата: перед ней с невероятной скоростью промелькнули чьи-то ноги, и тут же с потолка пролился кровавый дождь, в разные стороны перезрелыми дынями полетели отрубленные головы, вверх брызнул кровавый фонтан, и еще одно тело кошмарными кусками рассыпалось в расплывающейся багровой луже. За проведенные на улице годы бродяжке много чего довелось повидать, однако эта резня находилось за гранью ее воображения: какой маньяк мог так крошить людей?! Пискнув от ужаса, она зажмурилась и сжалась под сиденьем, молясь, чтобы ее не заметили. Топот. Вжик-вжик - распахнулись и снова захлопнулись двери. Девушка приоткрыла один глаз, гадая, миновала ли опасность, и в тот же миг под аккомпанемент автоматной очереди во все стороны брызнули пули и стекло. Она вжалась в пол, пытаясь увернуться. Почти успешно. Три пули, срикошетив, угодили ей в правую ногу и бок - шок оказался настолько силен, что, пытаясь не заорать от заструившейся по телу боли, она насквозь прокусила губу. Стрельба вдруг затихла, сменившись глухим ударом рухнувшего тела. Значит, четвертому тоже каюк - неужели маньяк доберется и до нее? Она увидела ноги убийцы, когда тот пошел к своей жертве, следом услышала длинный скользящий металлический звук, будто в ножны вложили меч, а потом холодный бесстрастный голос произнес: - Готово. Зови уборщика. ...С кем он там говорит? - от боли и потери крови в голове все плыло. - Эй, держись.... - приказала она себе, зажмуриваясь и стискивая зубы. - Держись... Шаги убийцы проследовали в сторону выхода. Двери открылись. Закрылись. Девушка чуть расслабилась и осторожно выглянула из своего убежища. Обнаружив, что вагон пуст, она выкатилась из-под сиденья и, задыхаясь, поползла к соседнему выходу. Кровь была повсюду. Чтобы не лишиться чувств от вида отрубленной головы, снова пришлось зажмуриться. И вот - дверь уже совсем рядом, она осторожно открыла ее и услышала тихое: - Стоять. Судорожно оглянулась: убийца стоял в противоположном конце вагона. Он ее надул! Он знал, что она где-то притаилась, и, не желая пачкаться, просто ждал. Бродяжка отчаянно забарахталась, однако скользкие от крови руки соскочили. Ловушка захлопнулась. Когда убийца схватил ее за шкирку и развернул к себе, девушка, вытаращив глаза, заверещала от ужаса. Он окинул ее быстрым оценивающим взглядом: - Тут еще одна. ...Нет, похоже, она не с ними, - пробормотал он. - Слушай, как ты ее пропустил? Ч-черт... Ага... угу... похоже, ее здорово задело: правое бедро, нога и бок. Хлещет, как из крана, я попытаюсь остановить кровотечение. Скажи, где ближайший Проход. Вот черт... Девушка находилась в полшаге от обморока. Она ошалело уставилась на убийцу: тот был удивительно молод, едва ли старше ее самой. Осознав, что на месте убивать ее, похоже, не собираются, она чуть успокоилась и теперь просто тупо следила за его действиями. Он, меж тем, оторвал полосу от своей черной футболки и наложил ей жгут на бедро, потом подсунул еще один лоскут под бок, задрал рубашонку и прижал импровизированный тампон к ране. Задохнувшись от боли, девушка, наконец, потеряла сознание. ...Вот и хорошо, - подумал он, глядя на безвольно откинувшуюся голову. - Это все значительно упрощает. Убедившись, что временные повязки не свалятся, мужчина закинул девушку на плечо, будто мешок с картошкой, и поднялся. На платформе уже поджидали несколько человек странного вида - сразу было ясно, что это одна команда. Среди прочих выделялся Уборщик - мужчина лет пятидесяти в деловом костюме и с тщательно ухоженными усами. Двери вагона в очередной раз за этот вечер разъехались, и Уборщик вошел внутрь: - Cувенирчик? Или халтурку на дом прихватил? Юноша поднял бесстрастные глаза: - Едва ли, - и шагнул на платформу, провожаемый чуть прищуренным взглядом. Впрочем, уже через миг новоприбывший развернулся к команде и начал раздавать отрывистые приказы - как и подразумевала должность, он отвечал за зачистку территории после выполнения задания. Тем временем, таинственный молодой человек быстро перемещался по темным улицам к одному ему ведомой цели - квартал, еще один, и вот в наушниках снова зазвучал знакомый голос: - Еще десять футов и справа от кирпичной стены. Убийца шмыгнул в узкую щель между двумя домами и растворился в кромешной темноте. - Вперед. Подними правую руку - там поручень. Теперь проведи рукой вниз. Нашел кнопку? Жми. Мужчина нащупал кнопку и выполнил указание - в тот же миг вспыхнула ярко-голубая полоса, сканируя его лицо и тело. Стена бесшумно разъехалась, обнаружив цилиндрическое помещение, - именно это, по-видимому, и подразумевалось под “Проходом”. Двери закрылись, кабина помчалась вниз. ...Она - просто кожа и кости, - подумал он, с нетерпением ожидая конца путешествия. Через пару минут лифт прибыл на место, и за дверями открылось большое совершенно белое помещение прямоугольной формы, куда выходило бесконечное количество лифтов. - Место назначения? - громыхнул электронный голос. - Лазарет. Один из лифтов тут же распахнулся, и молодой человек с раненой девушкой через плечо быстро вошел внутрь. Рука скользнула к наушнику: - Яхико, я отключаюсь. Увидимся. - Пока. Прости за бардак, - откликнулся голос. Несколько секунд спустя за дверями лифта открылся госпиталь, оборудованный по последнему слову техники. Вдоль стены сияли белизной койки, рядом поджидала хозяйка этого великолепия: изящная невысокая брюнетка с распущенными длинными - до талии - волосами. Она жестом указала, куда класть трофей. - Что случилось? Мужчина опустил раненую на белоснежные простыни. - Накладка. Ведущий проворонил, попала под перекрестный огонь. Быстро оценив раны девушки, докторесса кивнула. - Все будет в порядке, я позабочусь о ней. Фу. Однако прежде всего ее неплохо бы отмыть. Мужчина кивнул. - Потому я и принес ее сюда - не сомневаюсь, закинь я ее в ближайшую больницу, там ей и конец. Похоже, она и без того настрадалась... - он замер на мгновение, с состраданием взглянув на распростертое на кровати тщедушное тело. - Мне нужно повидаться с Кацурой. Увидимся. Спасибо, Мегуми, - развернувшись, он направился к дверям. - Кеншин, - окликнула докторесса, - мне заглянуть к тебе попозже? - Не сегодня, - не повернувшись и даже не замедлив шага, откликнулся он. Женщина проводила его печальным взглядом. ...А чего, собственно, ты хотела, Мегуми? - с горечью поинтересовалась она сама у себя. Сколько лет уже длилось их знакомство с Кеншином, однако еще ни разу не видела, чтобы его лаконичность дала трещину. Даже после того, как несколько месяцев назад они стали любовниками. Мегуми раздосадовано вздохнула и взялась за дело. *** Когда Кеншин постучал в дверь кабинета Кацуры, он чувствовал себя до странности нервно и некомфортно. - Проходи. Когоро Кацура. Красавец с аристократической внешностью, недавно взглянувший в глаза своему четвертому десятку, сидел за столом, изучая какие-то бумаги. При виде Кеншина выражение его лица смягчилось. - Кеншин, мои поздравления по поводу удачного выполнения задания. Насколько мне известно, ты привел гостью? Устроившись в кресле напротив, Кеншин рассмеялся. В смехе этом не звучало ни капли веселья. - Не устаю поражаться вашей склонности к эвфемизмам. Да, я привел к нам гостью, если так можно выразиться. Сейчас ею занимается Мегуми - говорит, ранения несерьезны. - Это хорошо, - Кацура опустил подбородок на сомкнутые пальцы. - Как могло случиться, что Яхико не заметил ее в том вагоне? - спросил Кеншин, не сводя с начальника стального взгляда. - Ну, знаешь, даже лучшие Ведущие иногда ошибаются, - пожал плечами тот. - Видимо, был невнимателен при инфракрасном сканировании. Главное, в результате задание все же выполнено. - Прежде накладок не случалось, - Кеншин опустил взгляд к покрытым мозолями ладоням. - С учетом количества твоих заданий, этого рано или поздно следовало ожидать. Признаться, меня удивляет, что первая накладка произошла только сейчас. Будем считать, что ты прошел окончательную проверку и подтвердил свои навыки, - Кацура замолчал, пытаясь прочитать мысли Кеншина. - И не волнуйся - о ней мы позаботимся. Можно сказать, в каком-то смысле ей повезло: здесь жизнь будет счастливей, чем раньше. - Счастливей? Наверняка, - Кеншин вспомнил дурно пахнущее и щуплое тело девушки и мысленно признал правоту начальника. - Будем прагматиками. Кстати, неважно выглядишь, ступай отдыхать, - Кацура поднялся и, поняв, что беседа окончена, Кеншин последовал его примеру. - Вот что, еще одно: один из сегодняшних людей сказал мне " Феникс восстал, и вы все сдохнете". Вы когда-либо слышали нечто подобное? Что за феникс? Губы Кацуры напряглись, тут же став тонкой линией. - Разведчики кое-что слышали, - кивнул он, - однако нам до сих пор неизвестно, ни что, ни кто это. Значит, те парни были как-то связаны... хм... Интересно... Ладно, мы разберемся. Может, Уборщик что найдет. А ты давай, иди отдыхать, хорошо? - Ага, слушаюсь, - усмехнулся Кеншин и вышел, оставив Кацуру наедине с тревожными размышлениями. *** Откуда-то издалека доносились голоса. Девушка попыталась открыть глаза, однако те сотрудничать категорически отказались. - Эй, похоже, очухивается, - произнес мальчишка. - Та-ак... Давай-ка взглянем... Да, похоже, ты прав, она действительно приходит в себя. Сейчас посмотрим зрачки... - второй голос совершенно определенно принадлежал женщине. Холодные пальцы раскрыли веко, и в глаз ударил пронзительно-белый луч света. Девушка непроизвольно зажмурилась и отдернула голову. - Ну-с, похоже, все в норме. Эй, как ты себя чувствуешь? Слышишь нас? - М-м... - губы девушки дрогнули. - Яхико, подай-ка стакан воды, - приказал женский голос. Девушка почувствовала, как ее голову поднимают, к губам прикасается стакан. Она сделала маленький глоток и снова откинулась на подушку. Мир вокруг чуть сфокусировался, начав обретать отчетливость. Рядом с кроватью обнаружился подросток с торчащими в разные стороны черными волосами и женщина в белом медицинском халате. Наверное, это доктор... - подумала девушка. Кем являлся паренек, она решить не могла - ни на медбрата, ни, тем более, на медсестру он никак не походил. - Где... где я? - шепотом спросила девушка. - Ну, я могу тебе рассказать, но только потом мне придется тебя прикончить, - еще совсем мальчишеская физиономия Яхико просияла улыбкой. Увидев ужас в распахнувшихся глазах девушки, женщина ахнула: "Яхико!" - и шлепнула паренька по руке. - Ой! Я ж просто пошутил... - В таком случае, дурной вкус тебя, как обычно, подвел, - женщина снова развернулась к пациентке. - Я - доктор Мегуми Такани, а этот паяц - Яхико Миоджин. Могу заверить, что здесь ты в полной безопасности. - Где - здесь?.. - Давай разберемся с деталями позже, все не так просто, да и ты, как мне кажется, еще не готова к разговорам. Сейчас стоит просто поверить мне на слово и как следует отдохнуть, - мягкие темные глаза доктора и тон ее голоса чуть успокоили девушку. Она попробовала устроиться на подушках поудобнее, однако это вызвало лишь всплеск тупой боли в боку. И в тот же миг по жилам, будто тоже очнувшись, зазмеился ледяной страх. Получается, ее доставил сюда тот рыжеволосый убийца? Она знала его в лицо и несомненно опознала бы его - так почему ж, оказавшись свидетельницей этих секретных убийств, она до сих пор жива? Чем это грозит? Пропихнув комок в горле, девушка спросила дрожащим голосом: - Я могу... я когда-нибудь смогу отсюда уйти? Пусть она уже знала ответ, и все же... Мегуми с Яхико тревожно переглянулись, однако раньше, чем кто-либо из них успел открыть рот, от входа в палату донесся знакомый голос: - Нет. Девушке показалось, будто вместо крови по венам внезапно пустили ледяную воду. В дверях стоял он - ответственный за все ее нынешние и грядущие ночные кошмары. Глава вторая Кеншин встретился взглядом с ее перепуганными глазами и не смог сдержать изумление. Что изменилось? - ее просто отмыли и привели в порядок, но перед ним лежала не оборванная бродяжка, а хорошенькая старшеклассница, чей вид портили разве что разбитая губа да затравленное выражение лица. - Как тебя зовут? - спросил он, глядя на девушку в упор. - Каору... Камия... - прошептала та, осознав, что не в силах оторваться от его глаз, - странного, фиалкового оттенка. Вообще, весь он был страннее странного - цвет волос, оттенок глаз... возраст... Не говоря уж о выборе профессии. Кеншин подошел к ее постели, не обращая внимания на испуганную дрожь. - Каору, сожалею, что ты увидела то, что не должна видеть. Но теперь ты здесь, и вопрос о твоей свободе отныне не поднимается. Это для твоей же собственной безопасности: если они узнают, что ты общалась с нами, ты покойница, - его лицо оставалось абсолютно бесстрастным, и Каору подумала, каким же надо быть человеком, чтобы так равнодушно рассуждать о жизни и смерти. - Кто – «они»? - выдавила она из себя, испуганно распахнув глаза. - Как Мегуми и сказала, поговорим обо всем позже, когда почувствуешь себя лучше. Мегуми будет держать меня в курсе происходящего, - не добавив более ничего, он развернулся и направился к дверям. Каору заметила взгляды, которыми нежданный визитер обменялся с докторессой. ...Между ними что-то есть? Она содрогнулась: представить рядом эту любезную женщину и хладнокровного убийцу было совершенно невозможно. Заметив ее дрожь, Яхико обеспокоено укрыл Каору покрывалом. - Эй, я в курсе, что ты подумала, но Кеншин не такой. Он, конечно, наш лучший киллер, только не воображай, будто он с этого тащится. Поверь, у него, как и у всех нас, есть на то веские причины. При слове «киллер» сердце Каору остановилось на миг, однако выражение глаз юноши - теплых, карих глаз, полных дружелюбного внимания, - неожиданно успокоило. Она улыбнулась и тут же мысленно хихикнула, увидев вспыхнувшие смущенным румянцем щеки. - Яхико прав, - встряла Мегуми. - Обаянием Кеншин, конечно, не силен, однако мне ни разу не довелось усомниться в цельности его натуры. Отложи все окончательные выводы на потом, когда узнаешь его получше, договорились? Каору посмотрела на Мегуми. ...Ты говоришь как влюбленная женщина, но вот любит ли он тебя?.. И где ты только ухитрилась найти такого?.. - Хорошо, доктор Такани, спасибо, - Каору снова осторожно поворочалась под одеялом, устраиваясь поудобнее. - Не за что. И, прошу, зови меня Мегуми. Ну, Каору, утром увидимся, - с этими словами докторесса оставила комнату, волоча за собой смертельно раненого стрелой Амура Яхико. Каору закрыла глаза и провалилась в сон почти мгновенно. Всю ночь ее преследовали фиалковые глаза и кровавый дождь. *** Мегуми вышла из душа и досушивала волосы, когда раздался тихий стук в дверь. - Кто там? - откликнулась она. ...Неужели!.. - сердце замерло в груди. - Кеншин. Она мгновенно кинулась к замку и с удивлением взглянула на него: - Я думала, ты не хотел видеть меня сегодня вечером. - Я передумал, - грубо перебил он, делая шаг в комнату, стискивая Мегуми в объятиях и лишив ее возможности что-либо возразить - поцелуй закрыл ей рот. Хлопнула закрытая пинком дверь, и под напором Кеншина Мегуми попятилась обратно в комнату, пока не оказалась остановлена упершейся под колени кроватью. - Кеншин... - выдохнула Мегуми. Губы раскрылись навстречу его горячему рту, руки вспорхнули к шее, тогда как его пальцы быстро справились с поясом ее халата. Пусть ее всегда раздражало то, что все происходило в соответствии с его взглядом на вещи, - от одного его прикосновения она мгновенно теряла волю, едва дело касалось Кеншина, Мегуми мгновенно забывала про честь и гордость. Его рот был жарким и влажным, он требовал, он искал, он молил одновременно. Мегуми заметила нечто странное в поведении любовника - тот никогда не был таким, как сегодня вечером... - таким жаждущим, голодным. Ее руки оставили шею, опустившись к молнии джинсов. Она погладила его сквозь грубую ткань, чувствуя руками нарастающее возбуждение. Хриплое дыхание все чаще касалось ее губ, и тогда Мегуми расстегнула джинсы, спустила их с бедер, почти обжегшись об его твердый жар. Она прижалась к Кеншину сильнее, едва ли отдавая себе отчет, что ее уже подхватило и понесло; движением плеч халат отправился на пол, Мегуми помогла Кеншину стащить через голову футболку и тут же без колебаний опустилась на колени. - А-ах... - застонал он, почувствовав ее теплый рот. Мегуми приняла его в себя - столько, сколько могла: схватив за ягодицы, приблизила к себе, вдвинула еще глубже, едва не подавившись. Задыхаясь, качнула головой назад, потом вперед - слух начали услаждать его вздохи и стоны, он задрожал под ее руками. Если б Мегуми могла, она бы сейчас торжествующе улыбнулась: пусть он будет сколь угодно эмоционально отчужденным, однако нельзя отрицать, что его тело очень даже отзывчиво. Она продолжала скользить губами, постепенно увеличивая скорость, пока, наконец, не почувствовала эту особую твердость, свидетельствующую о близящемся оргазме. Тогда она остановилась. - Продолжение следует... - шепнула она, услышав над собой сдавленное шипение, и, развернувшись, прижалась спиной к его груди. Схватив его руки, положила их на свои пышные груди, потом потянулась к пульсирующему меж ее ягодиц члену, чтобы проводить его к цели. Она была влажной - вернее, просто мокрой, и он влетел внутрь, как по маслу, заставив задохнуться и тут же начав движение, - толкался в нее, бился - так отчаянно, как не делал даже в самый их первый раз. Когда одна из его рук соскользнула по животу к паху и знающие пальцы обнаружили там именно то, что хотели обнаружить, Мегуми едва не подскочила. - Кеншин!.. Наклонившись, она уперлась руками в кровать, тем самым позволив проникнуть в себя еще глубже. Пальцы продолжали поддразнивающе поглаживать, лишая ее рассудка, - через миг она задрожала, захлебнувшись в пронзившем тело сладком землетрясении; почувствовав ритмичные судороги, Кеншин отпустил и себя: сжав бедра Мегуми, он излил в нее свои соки до самой последней капли - только потом остановился и рухнул на кровать рядом. Она устроилась в его крепких объятиях, прильнула щекой к груди, ощутив упершийся в затылок острый подбородок. - Прости... - внезапно сказал он. - За что? Разве я жаловалась? Надо сказать, было очень мило. Весьма... э-э... интенсивно. Он промолчал, не в силах объяснить свое странное поведение. Из головы не шел взгляд этой девчонки Каору, когда он в лазарете приблизился к ней: она смотрела на него, словно на чудовище, - и это волновало его куда больше допустимого. Необходимость стереть из памяти эти полные страха глаза и привела его в постель Мегуми. ...Он просто не знал, как еще это можно сделать... *** Две пары карих глаз наблюдали за Каору, медленно бредущей на костылях к столовой в сопровождении Мегуми. - Хей, Яхико, а ты прав - она милашка, - Сагара Саноске оценивающе откинулся на стуле. - Ага... я ж говорил - красавица... - вздохнул тот. - Приятель, а тебе не приходит в голову, что она для тебя старовата? - с нескрываемым весельем поинтересовался Сано. - Ей восемнадцать - она старше меня всего на два года! - возмулится мальчишка. - В таком возрасте разница в два года - все равно что лет в десять. Девчонки предпочитают... хех... зрелых мужчин. Можешь мне поверить, - по голосу Сано было совершенно ясно, перед чьим, с позволения сказать, "зрелым обаянием" Каору точно не устоит. - Только посмей к ней подкатить! - рявкнул Яхико, привлекая внимание соседей по столовой. - А кто говорит, будто я собрался к ней подкатывать? - Сано невинно захлопал глазами. - Я что - я ничего: сообщаю сухие факты, только-то. И, кстати, сделай свою рожу не такой надутой и детской - они идут сюда. - Ч-что? - Яхико закрутился на стуле, убедившись, что Мегуми и Каору действительно направляются к ним. - Эй, Яхико, Сано, - докторесса бодро помахала рукой. - Каору пришла в себя достаточно, чтобы провести небольшую экскурсию, вот я и стала ее гидом, - доктор указала на Сано и обернулась к Каору: - Это Сагара Саноске, один из лучших местных парней. А это - Камия Каору. - Мое почтение, - Сано галантно поднялся. ...А вблизи она еще лучше, - отметил он, по достоинству оценив большие темные глаза и черные волосы, которые уже обрели блеск и начинали обретать длину. Взгляд пропутешествовал вниз - стройное тело в тонкой пижаме... Когда Сано вновь посмотрел Каору в лицо, в глазах его затлел огонь - это был лучший, отработанный взгляд, заставивший ее покраснеть от столь откровенного хищного бесстыдства. ...С этим кадром надо быть начеку. - Рада познакомиться, мистер Сагара, - она опустила глаза долу. - Зовите меня просто Сано, - попросил он с легкой усмешкой. Она окинула его взглядом сквозь полуприкрытые ресницы - уличная привычка, один из методов выживания, когда надо уметь быстро и безошибочно оценить человека. ...Он тоже убийца, - мгновенно поняла она по его манере себя держать. — Этот Саноске, как и тот... другой... буквально излучал напряженность, словно весь состоял из скрученных пружин. Правда, засим сходство заканчивалось: стоящий перед ней парень казался совершенно беспечным, тогда как над тем, другим, будто раскинулось черное облако. ...Другой убийца... Со дня ее появления здесь они больше не встречались - уже больше двух недель. С одной стороны, она была несказанно этому рада, с другой - чувствовала укусы заинтригованного любопытства. Долгожданный разговор, в котором ей обещали все объяснить, пока не состоялся, и Каору уже слегка умирала от нетерпения. Яхико, почувствовав себя позабытым, встрепенулся: - Эй, Каору, а тебе костыли идут. Похоже, ты и правда себя лучше чувствуешь! - Спасибо, Яхико, - она с благодарностью подхватила возможности просто поболтать, - действительно, раны меня уже совсем не беспокоят. Я просто снова привыкаю к вертикальному положению, - она улыбнулась, и Яхико испугался, что сейчас растечется счастливой лужей на полу. Сано тоже не остался равнодушным: - Кстати, а почему бы двум прекрасным леди не составить нам компанию и не перекусить? Сейчас как раз накроют. Каору вопросительно взглянула на Мегуми. - Отлично, Сано. Замечательная мысль, - та грациозно присела рядом с разом скисшим Яхико. - Черт бы побрал этого Саноске, - пробухтел он. - Почему он вечно клеит девчонок, которые нравятся мне? Так нечестно! Впрочем, едва подали обед, гнев улетучился, и уже через некоторое время все весело болтали и перешучивались. Сано источал обаяние, пытаясь утопить в нем Каору, и его специфическое чувство юмора постепенно начинало всех напрягать. Кеншин замер в дверях, едва заметив их. Эта Каору сидела рядом с Сано и улыбалась его словам. Кеншин увидел, как ее рука коснулась руки Сано, и внезапно ощутил странную, незнакомую и удивительно острую боль в груди. ...Вот его она почему-то не боится, - с оттенком горечи подумал он. - Наверное, не знает, что он тоже убийца, иначе шарахнулась бы от него, как от меня. Если б она только была в курсе дел Сано... Она б никогда не улыбнулась ему, не засмеялась его шуточкам. И вдруг Кеншин с легким ужасом осознал причину такой реакции. Ревность. Глава третья Заметив стоящего у входа Кеншина, Сано закричал: - Эй, Химура, давай к нам! ... Значит, его фамилия Химура, - подумала Каору. - Химура Кеншин. С тревожным сердцем она следила за неторопливым приближением - наверное, так идет сама судьба. Он остановился прямо рядом с ней и холодно кивнул: - Мисс Камия, рад видеть вас на ногах. Поправились? Она вяло пробормотала, не в состоянии отвернуться от его гипнотизирующего взгляда: - Д-да, спасибо. Кратким кивком поприветствовав Мегуми и Яхико, Кеншин обернулся к Сано. - Слышал, ты был изрядно занят. - Ага, столько заказов в последнее время... Будто кто-то собирается свергнуть правительство или что-то в этом роде, - Сано широко улыбнулся, и Каору искренне понадеялась, что это просто шутка. - Весь в трудах, да, Сано? Мы, убийцы, ничто, если неэффективны, - сообщая, что под внешней беззаботностью Саноске скрывается такой же безжалостный головорез, как и он сам, Кеншин смотрел Каору прямо в глаза. Сано подивился, что за чертовщина тут творится, а в Каору полыхнул гнев: он умышленно дразнился! Зачем? Она понятия не имела. Но чтобы она молча это проглотила? Черта с два! - Мне довелось оказаться свидетелем вашей эффективности, мистер Химура. Весьма впечатляюще, - к собственному удивлению отрезала она. Кеншин приподнял бровь. ...А девчонка не промах. - Мегуми, ты не будешь возражать, если я вернусь к себе? А то я несколько устала, - тем временем продолжила Каору. - Что ты, Каору, - Мегуми находилась в замешательстве от этой быстрой перепалки. - Кстати, может, Сано тебя проводит? Мне нужно кое-что обсудить с Кеншином, - взгляд, каким она стрельнула в Кеншина, мгновенно объяснил ему природу этого самого "кое-чего". ...Вот дерьмо, - подумал он. - Началось. - Да с удовольствием, - поднялся Сано. Он заботливо приобнял Каору, помогая ей встать. Глаза Кеншина прищурились при виде скользящего, неторопливого объятия, однако от комментариев он удержался. Проблем с Мегуми пока было предостаточно. Яхико тоже вскочил: - Думаю, вы по мне скучать не будете - мне надо на пост. Каору, если что потребуется, - заходи в любое время, не стесняйся, ага? - стрельнув в Сано полным укоризны взглядом, юноша вышел. - Ну, приятной беседы, Кеншин. Удачи, - усмехнулся Саноске. Дождавшись, когда они окажутся наедине, Мегуми заговорила первая: - Пойдем туда, где нам не помешают, - она прошла по одному из коридоров и, найдя изолированную нишу, развернулась лицом к Кеншину. - А теперь я жду твоих объяснений. - О чем ты? - Кеншин снова натянул свою лаконичную маску. - Кончай эту ерунду, Кеншин. Зачем ты ее дразнил? - Ничего подобного, - раздраженно ответил он, захваченный на месте преступления. Он терпеть не мог, когда его ловили на чем-то, чем отнюдь не стоило гордиться. - Отлично. Коль скоро этот вопрос мы разрешили, хочу узнать ответ на второй. Почему ты меня избегаешь? - Избегаю? - на этот раз удивление Кеншина было искренним. Он действительно не понимал, о чем речь. Мегуми округлила глаза и скрестила руки на груди: - Исходя из того, что за две недели я не получила ни единого звонка, мэйла, смски или же почтового голубя, я заключила, что ты меня именно избегаешь, - она надеялась, что выражение ее лица сейчас не настолько уродливо, как она ощущала, однако поделать ничего не могла: она сама до этого момента не осознавала, насколько глубоко его холодность ранит ее. - Мегуми, - устало начал Кеншин, - я тебя предупредил, когда между нами все началось: никаких обязательств, никаких претензий. Ты сказала - ОК, так в чем же дело? - Послушай, я не требую жениться на мне, - отрезала Мегуми, - однако согласись: разок перепихнуться под плохое настроение, пару раз кивнуть и столько же сказать "привет, как дела?" за пару недель - как думаешь, что после этого я должна чувствовать? - слезы подступили к глазам, и она отвернулась, не желая демонстрировать свою слабость. - Черт, Мегуми, - рука Кеншина дернулась к рыжей гриве, - именно этого я и опасался. Какого рожна мы с тобой разрушили такую отличную дружбу? - Ты временами просто охренительно слеп! Я разрушила нашу дружбу, потому что... потому что я тебя люблю, козел ты эдакий! Я просто трусила сказать тебе эти слова, а потому хотела, чтобы ты сам пришел, хотела, чтобы ты... Господи, какой же дурой я была! Обомлевший от внезапного признания, Кеншин качнулся в ее сторону, однако оказался остановлен вскинутой рукой. - Только не это! Не хочу твоей жалости или чего ты там чувствуешь прямо сейчас. В любом случае, это не любовь, а другого мне от тебя не надо. Коль мне не суждено... тогда... - она повернулась и побежала прочь. Плечи ходили ходуном от рыданий. Кеншин стоял, будто примороженный к полу, не в состоянии ни двинуться, ни заговорить. С тяжелым сердцем он проводил взглядом Мегуми, понимая, что теперь между ними все будет иначе. - Вот черт, - пробормотал он себе под нос. Итак, первые в его жизни взаимоотношения только что благополучно накрылись. *** - Блин, похоже, Кеншин изрядно вляпался, - с усмешкой сообщил Саноске, ведя Каору через холл. - Что такое? - с удивлением спросила она. - Ты что, не видела, как Мегуми его глазом ела? Она его сейчас живьем сожрет, отвечаю. С другой стороны, сам виноват. - Так они действительно парочка или как? - с некоторых пор Каору не давал покоя этот вопрос, и она надеялась, что Сано прольет на него луч света. - Да черт его не знает, как там они это называют! Все, что мне известно, - Мегуми уже вечность в него влюблена и вот несколько месяцев назад ей-таки удалось до него добраться, - недобро улыбнувшись вспыхнувшему на щеках Каору румянцу, Сано продолжил: - Однако Кеншин отродясь был одиночкой, так что не думаю, чтобы результат оказался ей по нраву. - А-а... - протянула Каору, делая вид, словно понимает, о чем речь, - а сколько ты их уже знаешь? Мы с тобой вроде ровесники, но, тебя послушать, кажется, будто вы целый век знакомы. Сано задумчиво покосился на нее: - Ну, я их знаю несколько лет, они же знакомы куда дольше. Отец Мегуми был местным главврачом - так что она тут выросла и пошла его стопами. Унаследовала, так сказать. Ну, а Кеншин... - Сано перебил резкий писк, донесшийся откуда-то из недр его куртки. После некоторых поисков на свет оказался извлечен крошечный серебристый мобильник. Сано поднес его к уху: - Сагара. Его лицо внезапно стало предельно сосредоточенным. Он напряженно слушал. - Понял. Дайте мне три минуты. Отключившись, Сано виновато взглянул на Каору: - Дела. Нужно немедленно прибыть к командующему. Думаю, мы почти добрались до твоей комнаты, так что, ежели позволишь... - он внезапно подхватил девушку под колени и, прижав к груди, бегом бросился по коридору. - Сано! - ахнула Каору, пойманная врасплох неожиданной близостью его тела и невероятной скоростью, с которой он двигался: десятью секундами позже она уже стояла у дверей в отведенную ей комнату. Сано склонился перед ней в глубоком почтительном поклоне. - Спасибо. Надеюсь, не надеешься на чаевые? - Не стоит, красавица. Ты легкая, как пушинка, так что никаких проблем. Если пожелаешь, можешь покататься на мне верхом в любое время. Ну, увидимся, - еще раз недвусмысленно подмигнув ей, Сано помчался по коридору, оставив Каору хлопать глазами. Когда шок прошел, она покачала головой и улыбнулась. ...Да уж, Сано можно было назвать как угодно. Только не унылым занудой. *** Примчавшись в командный пункт, Сано обнаружил там ожидающих его Кацуру и Кеншина. - В чем дело? Диспетчер сказал, дело неотложное. - Именно, - кивнул Кацура. - Сообщают, что Ву Джинсонг выбрался из норы и сегодня вечером ненадолго окажется в Токио. - Ву Джинсонг? Лидер Триады? - уточнил Сано. - Обалдеть. Сколько он уже болтается в нашем списке? Звучит преизрядно. Повеселимся, - он улыбнулся и с хрустом размял костяшки пальцев. - Вот только без этого, Сано, - предупредил Кацура. - Как ты понимаешь, его отлично охраняют. Потому-то я посылаю на задание вас обоих. Он прятался слишком долго - и бог его знает, что должно случиться, чтобы он снова высунул нос. - Усек, босс. Я готов. Ты как, Кен? - Пошли, - кивнул в ответ Кеншин. *** Каору лежала в постели, безуспешно пытаясь уснуть. Крутящиеся в голове события нынешнего дня делали это совершенно невозможным. Она пыталась понять, что же послужило причиной для столь странного поведения Кеншина по отношению к ней, однако ничего не выходило: черт его знает, что там прячется за его каменной физиономией. Похоже, даже его давняя э-э... с позволения сказать... приятельница - Мегуми - вряд ли в курсе. Окончательно упав духом, Каору подошла к холодильничку в углу комнаты, чтобы перекусить. Взяв яблоко и ломтик сыра, снова плюхнулась на кровать и счастливо захрумкала: на что - на что, а вот на еду в этом странном месте пожаловаться уж точно нельзя. Она наконец-то избавилась от дистрофии, да и волосы с лицом тоже продемонстрировали все преимущества регулярного питания. От яблока оставался огрызок, когда Каору услышала тихий стук в дверь. - Кто там? - Это Когоро Кацура, глава компании. У вас есть минутка? Мистер Кацура! Огрызок тут же полетел в сторону, а Каору, поправляя одежду и волосы, метнулась к двери. Глубоко вздохнув, она повернула ручку, чтобы встретиться взглядом со стоящим по ту сторону Кацурой. - Ах, Каору, вы замечательно выглядите. Очень рад, - вежливо кивнул глава компании. - Я могу войти? - Да-да, конечно, - Каору посторонилась, давая дорогу. - Прошу прощения, что не смог встретиться с вами раньше - дела, дела. Вот, на некоторое время передал их в надежные руки, получив возможности нанести вам визит и наконец-то прояснить вопрос, кто мы такие. Если совсем коротко, мы - секретная организация, разрешающая эм-м... некоторые затруднительные для правительства ситуации. Действия агента Химуры, коим вы оказались свидетельницей в ту памятную ночь, на деле законны и санкционированы вышестоящими правительственными органами. Однако мы не являемся государственным департаментом - наша организация появилась сто лет назад, с началом эпохи Мейдзи. Полагаю, вы представляете себе в общих чертах те времена? - Э... Д-да, сэр, - заикаясь, кивнула пойманная врасплох Каору. - Ну, по программе седьмого класса... Как раз тогда я бросила школу... - Вот как. Ну, что ж... Эпоха Мейдзи должна была наконец-то подарить мир и равенство всем людям, однако, как нам известно, этого не произошло: пришедшие к власти оказались такими же пройдохами, как и те, кого они свергли... Словом, разлад в стране продолжился, появилось много диссидентов... По иронии судьбы, одним из них оказался человек, своими руками участвовавший в революции. Разочаровавшись в правительстве, он и создал эту организацию. Это был мой пра-прадед. Кстати, в его честь меня и назвали. - Ух ты, - заинтересованно протянула Каору, - а как вышло, что такая э-э... диссидентская организация начала сотрудничать с правительством? - Видите ли, мы всегда хотели сделать жизнь людей лучше, никогда не упираясь в бездумное сопротивление властям. Шло время, люди менялись, и на каком-то этапе мы поняли, что можем начать сотрудничество, сохранив, тем не менее, за собой право отказа в случае, если это противоречит нашим внутренним принципам. Таким образом, мы сохраняем нашу суть, - он умолк и серьезно посмотрел на Каору. - Я могу задать следующий вопрос за вас: "почему ради лучшего мира нам приходится убивать", верно? Видите ли, мы верим, что каждый должен получать по заслугам - будьте уверены, те четверо, которых Кеншин убил в ту ночь, целиком и полностью заслужили свою участь. Однако нам хорошо известна плата за наши действия - особенно если брать в расчет наших агентов. Кеншин в деле с семнадцати лет... Признаться, я бы хотел, чтобы он сам поведал вам свою историю, однако, поскольку я абсолютно уверен, что ничего подобного не случится, рискну взять эту честь на себя. - Мистер Кацура... Вы не обязаны мне ничего рассказывать. Я... - Нет, я так не думаю. Причем, верите ли, дело даже не столько в вас, сколько в Кеншине. Я за него изрядно беспокоюсь: он агент уже семь лет и меняется буквально на глазах - причем не в лучшую сторону. Он все больше и больше замыкается в себе - боюсь, скоро вообще утратит способность функционировать как нормальный человек. - И что... что же я должна сделать - восстановить его человечность?! - вытаращила глаза Каору. - Видите ли... Хм... С той ночи, как он принес вас сюда, он стал другим. Полагаю... Да - похоже, у него снова появился кто-то, о ком можно заботиться. Кеншин с нами с той поры, как ему исполнилось восемь, - родители были торговцами, попытавшимися пойти против якудзы и заплатившими за это своими жизнями. Одного из агентов послали, чтобы предотвратить убийство, однако он опоздал; тем не менее, удалось спасти и привести сюда Кеншина. С первого же дня Кеншин мечтал стать агентом - не только чтобы отомстить за жизни родителей, но и чтобы больше никогда не страдали невинные. Этот его пунктик и есть причина, почему он так чертовски хорош в своем деле. Тем не менее, убийство людей противоречит его природе, и это разрывает его на части, медленно разъедает изнутри. Как вы понимаете, с таким принципиальным конфликтом в душе жить невозможно, а яркая, но короткая жизнь - отнюдь не то, что я бы для него хотел. Необходимо что-то или кто-то, способный снова сделать его нормальным человеком, - кто-то, о ком бы он заботился, за кого бы боролся. Здесь и сейчас. Вы меня понимаете? Пристальный взгляд Кацуры нервировал Каору. - Д-да... Полагаю, вы правы, однако причем тут я? Вздохнув, тот ответил: - Я понимаю, что все это будет очень непросто - и заранее приношу свои извинения. У нас мало времени, а потому скажу напрямик: я полагаю, Кеншин заботится о вас. Не могли бы вы взять на себя заботу о нем? Глава четвертая Каору тупо смотрела на него. Вопрос дошел до нее не сразу. - С-сэр... я думаю, вы все неправильно поняли, - наконец заговорила она. - Мистер Химура не просто не заботится обо мне, я даже не думаю, что он мне симпатизирует. И потом, дело не только в этом... Вы знаете про Мегуми? Губы Кацуры изогнулись в кривой усмешке: - Я знаком с Кеншином несколько дольше вас, потому знаю, о чем говорю. Истории с Мегуми не суждено продлиться долго, они, скорее, друзья, нежели любовники. Полагаю, вы уже составили свое представление? Припомнив дневные события, Каору почувствовала, как краснеет. - Даже если то, что вы говорите, правда, вы не можете меня заставить заботиться о том, кого я едва знаю! - она не смогла сдержать прокравшееся в голос раздражение. ...Эти просьбы и предположения - они меня бесят!.. И вообще - он какой-то странный! - Разумеется, нет. Тем не менее, у вас есть масса времени и возможностей узнать друг друга поближе - и это все, чего я хочу. Давайте попробуем и посмотрим: коли вы посчитаете это для себя совершенно невозможным, - что ж, так тому и быть. Я хочу, чтобы вы просто попробовали - понимаете? - любезный голос господина Кацуры чуть-чуть успокоил ее взведенные нервы. - Хорошо, мистер Кацура. Я непременно попробую. - Вот и отлично. Ради этого, собственно, я и приходил. У вас есть ко мне какие-либо вопросы? - Да. Скажите... а зачем вы используете мечи? Просто любопытно. - Хм, да, полагаю, для вас это немного странно. Верите ли, нет ли, однако самурайская катана остается для наших агентов самым эффективным и подходящим оружием. Конечно, они прекрасно обращаются и с любым другим, однако на тренировки с мечом делается особый упор. Кеншин - мастер старинной и невероятно сложной техники Хитен Мицурюги, которая делает обладателя практически непобедимым. - Хитен Мицурюги, - прошептала Каору, вспомнив страшный свист меча. - Она требует буквально нечеловеческой воли и сосредоточенности - собственно, в этом весь Кеншин. Его жизнь - тренировки и работа, согласитесь, весьма одинокое времяпровождение. Разве вы не думаете, что он может нуждаться в... чем-то большем? Каору поникла под пронзительным взглядом Кацуры, не в силах найти ответа. Похоже, тот был удовлетворен подобной реакцией: успокоительно улыбнувшись напоследок, он попрощался и вышел. *** Сквозь решетку потолочного окна Кеншин следил за происходящим в комнате внизу: вооруженные до зубов охранники со всех сторон окружали человека по имени Ву Джинсонг, который сидел за огромным столом и что-то неразборчиво гавкал в телефон. - Тридцать внутри и четверо снаружи, - сообщил в наушнике голос Яхико. - Сано пойдет напролом, отвлекая внимание, а ты в этот момент займись Ву, ага? - Хорошо, - с обычным ледяным спокойствием кивнул Кеншин. Он медленно вынул из ножен свой меч и замер наизготовку. Внезапный взрыв снаружи заставил Ву судорожно кинуться под стол. Охрана заметалась: часть метнулась прикрывать хозяина, другая бросилась выяснять, что происходит. В этот миг Кеншин прорубился сквозь решетку и по-кошачьи мягко приземлился на пол, засыпав все вокруг дождем осколков. Прежде, чем охрана успела шевельнуться, пятеро уже лежали на полу - словно фантом, Кеншин с сумасшедшей скоростью метался по комнате, они едва успевали заметить какие-то нечеткие, размазанные очертания. Однако уже через миг уцелевшие и пришедшие в себя похватались за пистолеты. Но убийца ухитрился увернуться, взлетев в воздух на невероятную высоту - изящный поворот, и вот он уже на столе Ву. Несколькими взмахами катаны уложив попытавшихся защитить его охранников, он потянулся к скрючившейся на полу жертве. - Значит, вот где прячется крыса, - с улыбкой, так и не коснувшейся глаз, сообщил Кеншин. Ву задохнулся и забился еще глубже - сейчас сама смерть смотрела на него янтарными глазами. - У-умоляю, не убивай меня! - взвизгнул он, прикрывая голову руками. - Вылезай, трусливая свинья, - прорычал Кеншин. - Смотрю, сразу стал сговорчивее? Отзови своих людей. Быстро, - тычком рукояти меча он выгнал мафиози из убежища. - Н-не стреляйте! - закричал Ву, поднимая руки. - Ради бога, прекратите! Охрана подчинилась, и теперь в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только хрустом битого стекла под ногами Ву и ведущего его к дверям Кеншина. Грохот - по комнате огненным торнадо пронесся Сано, выстрелами и меткими ударами ног раскидывая охрану, - теперь их осталось только трое, включая трепещущего главаря Триады. Саноске улыбнулся от уха до уха: - Эй, весьма впечатляюще - даже для нас. - Остался последний приказ, - Кеншин занес меч над головой Ву. - Берегись, еще один в дверях! - внезапно заверещал в наушниках Яхико. Резкий свист, и Саноске с Кеншином бросились в разные стороны, в последний миг увернувшись от сюрикенов, летящих им в голову. В дверном проеме стоял высокий мужчина в белом плаще. - Аоши! - со слезами радости на глазах возопил Ву. - Заткнись, старик, - в голосе новоприбывшего прозвучало явное отвращение. - Твое спасение - последнее, чтобы я стал делать, будь у меня выбор, - выпад в сторону Сано был сделан с такой невероятной скоростью, что тот даже не успел поднять пистолет. Удар - и, пока он приходил в себя, в руках мужчины появился укороченный меч - кодачи, а еще через миг поперек груди Саноске всплеском крови открылась рана. Лишь хорошая реакция спасла последнего от шанса быть выпотрошенным - и тем не менее, удара Аоши хватило, чтобы отправить противника на пол корчиться от боли. - Сано! - кинулся к товарищу Кеншин. ...Он ведь знал, что Сано - слабее меня... Саноске вскинул оружие, метясь в нападающего, однако тот оказался невероятно шустр - пули пробили только белый плащ, не причинив его владельцу никакого вреда. Тем временем Аоши снова рванулся вперед, но земля под ним пошатнулась и взбрыкнула, будто дикий жеребец, расшвыряв их с Сано в разные стороны. ...Рью Сен... - успел подумать Сано, падая на землю и теряя сознание. Сгруппировавшись, Аоши мягко приземлился и обернулся к Кеншину. На бесстрастном лице мелькнуло нечто вроде удивления, синие глаза сверкнули из-под упавших вперед черных волос. - Неплохо, Химура, - на губах замерцала улыбка. - Ты поистине стоящий противник. Глаза Кеншина широко распахнулись, когда он услышал свою фамилию. ...Да кто ж этот парень? Впрочем, поиски ответа стоило отложить на потом: Аоши уже кинулся вперед. Кеншин остановил кодачи своей катаной, однако, к его вящему изумлению, противник левой рукой выхватил из-под плаща второй кодачи и рубанул его по торсу. В попытке спастись от глубокого ранения Кеншин успел отпрыгнуть назад, однако клинок, разрезав одежду, всё же задел тело - из раны брызнула кровь. Немедленно кинувшись в наступление, Кеншин метился вперед и вверх - в бедра противника, однако один кодачи с лязгом отразил меч, а второй секундой спустя опустился на его сжимающую катану руку. И снова - прыжок назад, и укороченный клинок на этот раз рассек плеснувший в воздухе плащ. Понимая, что Аоши ни в коем случае нельзя давать передышку, Кеншин тут же опять бросился в атаку - на этот раз сверху, опуская меч обеими руками, чтобы уже ничто не могло воспрепятствовать смертоносному удару. Ничто? Скрещенным кодачи это удалось, хотя раздался звон стали - и один из мечей раскололся. Впрочем, это Аоши не смутило: он упал на спину и обеими ногами ударил Кеншина по ребрам, отправив в полет через всю комнату. ...Вот дерьмо, - подумал тот, впечатываясь в стену и морщась от резкой боли в груди. Удар Аоши стоил ему пары ребер; чтобы восстановить дыхание, пришлось изрядно собраться с силами. Тем не менее, противнику тоже досталось, что не без удовлетворения отметил Кеншин, протягивая руку за катаной, - во всяком случае, разлетевшийся металлическими осколками кодачи однозначно попортил алебастровую безупречность его физиономии. - Кеншин, что происходит? Вы целы? - орал в наушнике Яхико. - В общем и целом, - тяжело дыша, отозвался Кеншин. - Сано нужен врач, а я буду признателен за любую подмогу. - ОК, сделаю все, что смогу - только держитесь! - под пальцами Яхико в наушниках бешено зацокали клавиши. ...Ты уж постарайся, Яхико, - подумал Кеншин, оценивая пугающе бесчувственное выражение Аоши. Тот обтер лицо рукой и с некоторым радостным удивлением увидел на ладони кровь. - Очень впечатляюще. Твоя сила и скорость поистине изумительны, но... - его глаза полыхнули, - против меня тебе не устоять. Никому не устоять. В ответ Кеншин вложил меч в ножны и, чуть присев, повернулся к сопернику боком. Рука застыла над мечом. - Вперед, - хрипло сказал он. - С радостью. Сломанный меч Аоши полетел в сторону, однако вместо резкого выпада, как того ожидал Кеншин, противник будто заструился по кругу, многократно умножаясь, - он двигался с невероятной скоростью. Кеншин сощурился, пытаясь уловить его перемещения, однако так и не смог понять, где тот находится в каждый отдельный момент. И, похоже, до броска угадать было не суждено - а потому пришлось полностью расслабиться, целиком положившись на свои рефлексы: нужно отразить атаку, откуда бы она ни последовала. Так все и случилось - бросок сзади, и мгновенно выхваченная катана отразила удар, а ножны с силой ударили Аоши в грудь, заставив, кашляя и задыхаясь, отступить, однако напоследок он ухитрился пнуть Кеншина по колену. - Аргх! - взвыл тот, падая. Болело просто адски, и все ж, похоже, перелома удалось избежать. В любом случае перевес, пусть минимальный, на его стороне, он должен дожать... Оскалившись, он собрал оставшиеся силы, все, до последней унции, и налетел на Аоши - засверкал меч, ослепляющим градом посыпались удары. Возможно, хватило бы одного-двух, но оборона соперника была слишком хороша, чтобы полагаться на один выпад. Эта тактика увенчалась успехом: оставшимся кодачи Аоши не сумел оказать должного сопротивления - и спустя миг Кеншину удалось обезоружить его. Кодачи зацокал по полу. Праздновать победу довелось недолго - выхваченный кинжал погрузился Кеншину в плечо, он с криком попытался отскочить, но безуспешно, Аоши качнулся следом, наваливаясь всем весом и погружая лезвие глубже и заставляя Кеншина кричать снова и снова. Сцепившись, мужчины покатились по полу - рука Аоши дотянулась и стиснула горло соперника, лишив его воздуха. - Похоже, удача отвернулась от тебя, Химура. Спасибо за отличную драку. Было весело. Кеншин задыхался. Перед глазами начинало темнеть, однако, стиснув зубы, он продолжал бороться с придавившим его к полу человеком - куда тяжелее и крупнее его самого. Все преимущества сейчас были на стороне противника. Тело требовала кислорода, грозя в противном случае отключиться - перед глазами уже замельтешили белые вспышки... Вдруг прозвучало два выстрела, и хватка на горле тут же ослабла. Кеншин выкатился из-под Аоши и, хватая ртом воздух, попытался встать на четвереньки. Удачно. Как сквозь вату доносился женский, кажется, голос, окликающий его по имени, - повернув голову, он увидел склонившуюся над ним невысокую молодую женщину, зеленые глаза которой переполнялись беспокойством. - Агент Химура, вы целы? Боже ж мой, похоже, я-таки успела вовремя. Ух ты! Поверить не могу, что уложила этого парня! Тяжело в ученьи - легко в бою, верно? Медики сейчас поспеют, так что посидите смирно, таки да? - она напомнила Кеншину возбужденно чирикающего воробья. Поморщившись от ее жизнерадостной дерготни, он хрипло спросил: - Вы кто, черт вас возьми? - Ах ты ж, виновата-виновата! Забыла представиться. Разведчик первого уровня Макимачи Мисао к вашим услугам, сэр! Ваш Ведущий Яхико попросил подмоги, я оказалась ближе всех - и оп-па! - вот она я. Девушка совсем по-детски плюхнулась на колени рядом с Кеншином. ...А по виду ребенок ребенком, - подумал он, окинув взглядом ее угловатую фигуру. Наконец, собравшись с силами, он поднялся и прихромал к распростершемуся на полу Аоши: сквозное ранение плеча, ссадина от касательного ранения головы. Без сознания. - Отличный выстрел, Мисао. Не забудь связать этого парня - думаю, стоит прихватить его с собой, чтобы задать пару вопросов. ...А он проблемный сукин сын, - подумал Кеншин, осторожно ощупывая собственное горло. Обследовав неподвижное тело Сано, он с облегчением убедился, что ранения жизни не угрожают, и, устало вздохнув, сполз по стене рядом. Болело все тело. И тут он вдруг сообразил... Ву! Кеншин закрутил головой, пытаясь обнаружить, где же тот укрылся. - Эй, Мисао, а что случилось с... - Ты про этого парня? - Мисао вынырнула из коридора, волоча за собой смертельно перепуганного мафиози. - Мы с ним повстречались по дороге. Молодец Ведущий - Яхико сказал, чтобы я его придержала, вот я и... - Умоляю, умоляю, только не делайте мне больно! - заверещал Ву, падая на колени перед девушкой. - Я вас осеребрю! П-позолочу! Озолочу! Деньги? Все, что угодно! Я вас... От резкого удара Мисао прямо в голову он мгновенно умолк и ткнулся в пол. - Какой-то шумный чувак, скажи? - Мисао улыбнулась, в глазах ее заплясали чертики. - Мисао, мне нравится твой стиль, - губы Кеншина растянулись в непривычной для него улыбке. Глава пятая Мисао ничего не могла с собой поделать - она сидела и пялилась на неземной красоты лицо, которое не портили даже многочисленные ссадины и кровоподтеки. Когда санитарный вертолет загромыхал в небе, пришлось изо всех сил вцепиться в сиденье - не столько из-за страха высоты, сколько чтобы удержать себя от желания прикоснуться к бесчувственному молодому человеку перед ней. ...Великолепно, Мисао, из всех людей, с которыми можно развести шуры-муры, ты-таки выбрала парня, которого только что удачно подстрелила. Врач перевязывал пленнику кровоточащее плечо, плотно прижимая тампон к ране. Мисао заметила, что руки раненого дернулись, и тут же вскинула взгляд на его лицо: плотно сжатые от боли губы, горящие из-под полуприкрытых век синие глаза - у нее аж дух захватило. Сердце пустилось вскачь. - Эй, Макимачи, - позвал ее доктор, - подержишь, пока я осмотрю его голову? Мисао с трудом оторвалась от созерцания прекрасного лика и уставилась на окровавленные бинты. - А?.. Ах, да - конечно! Она неуклюже перехватила повязку, придавила ее к ране, почувствовав, как та начала тут же набухать теплой кровью. В горле встал комок, ее замутило: одно дело - палить по манекенам и мишеням, а вот видеть результат стрельбы по живой цели... - это, как говорится, две большие разницы. Особенно, если живая цель - такая... такая... Она, не в состоянии справиться, снова уставилась на его лицо - благодарение небесам, глаза мужчины были теперь закрыты. Врач отер лицо раненого влажным полотенцем, смыл кровь - и с каждым движением сердце Мисао замирало все больше и больше: в свои скромные семнадцать лет ей пока не довелось испытывать к кому-либо ничего подобного. ...Да что ж такое, я тебя спрашиваю? - раздраженно поинтересовалась она. - Что ж я за... - Смотри, что делаешь! - внезапно рявкнул доктор. - Зажимай, зажимай! Мисао опустила глаза - и точно, повязка съехала. - Извините! - торопливо исправилась она и поклялась выше шеи глаз не поднимать - а потому решительно уставилась пленнику куда-то в район груди. Обнаженной груди. Глаза против воли заскользили вниз - рельефный живот... темная дорожка, начинающаяся в районе пупка и исчезающая под ремнем его брюк... Мисао глубоко вздохнула и закрыла глаза. ...Судя по всему, дорога в Штаб-квартиру будет долгой... *** - Сиди смирно, понял? - Мегуми туго перебинтовывала торс Кеншина. - Пытаюсь, - сквозь зубы прошипел он, перекашиваясь от очередного всплеска боли. - Еще немного... Готово, - Мегуми закрепила концы повязки и встала. - Я не хочу, чтобы ты дергался в ближайшее время - выдержи хотя бы неделю, ясно? - Полагаю, запрет дергаться полностью исключает... ну, сами-знаете-что, - пропел с соседней кровати Сано. Мегуми резко развернулась, глаза кинжалами вонзились во второго пациента: - Хочешь, чтобы я устроила тебе внеочередную перевязку? - с угрозой поинтересовалась она, многозначительно покосившись на стягивающие грудь Саноске бинты. Он смешался, не найдя остроумного ответа; воспользовавшись паузой, Мегуми покинула лазарет с самым мрачным видом. - Эй, а чо я такого сказал, а? - Сано покосился на мрачную физиономию Кеншина и все понял. - Блин, вот дерьмо. То есть вы - ?.. - Да, - Кеншин осторожно откинулся на постель. - Вчера. - Черт, почему ничего не сказал? Будто не знаешь - рано или поздно я бы ляпнул какую-нибудь дурь! - пришибленно пробормотал Сано и умолк на пару секунд. - Слышь... Это... Я могу ее куда-нибудь пригласить? - увидев выражение крайнего недоверия на лице товарища, он тут же смешался: - Это я так, просто в голову пришло. Короче, что произошло-то, а? Похоже, что у вас, типа, были какие-то проблемки, но я думал - ничего серьезного... Кеншин пожал плечами: - Скажем, я не мог быть тем, кем она хотела меня видеть. - Хм, - фыркнул Сано, - не был или не мог быть, а? - И в чем разница? - нахмурился Кеншин. - В любом случае, сейчас уже все кончено и поделать ничего нельзя. Боже, я дико устал - ты дашь мне поспать или нет? Он прикрыл рукой глаза, надеясь, что намек будет понят правильно. - Блин, да будь Лисица у меня на коротком поводке, я бы... Кеншин демонстративно захрапел. - Ладно-ладно, я понял. Утро вечера. Спокойной ночи. - Спокойной, Сано, - тихо откликнулся Кеншин. Он лежал, глядя в темноту, и мысли неотрывно блуждали вокруг того молодого человека, с которым им сегодня довелось сразиться. Не давало покоя дурное предчувствие: похоже, его присутствие не сулило им ничего хорошего... *** В полной темноте Аоши лежал в своей камере, прислушиваясь к пульсирующей боли в голове и простреленном плече. Он поерзал на кровати, прикидывая, когда за ним придут. Без сомнения, они захотят выжать из него максимум информации. К пытке он был готов, однако умирать - э, нет, умереть сейчас он отнюдь не планировал. Сначала вернуться к ней... Щелкнул замок, и он мгновенно напрягся. Скрип - дверь приоткрылась на дюйм, потом раздался странный звук - будто на пол опустили что-то металлическое. Дверь снова закрылась. Однако характерного щелчка не прозвучало. ...Какого черта?! - Аоши сел на кровати. - Это еще что за фокусы? Прошло несколько мучительных секунд, когда он гадал, что же делать. Наконец, решив рискнуть, по стенке прокрался к двери, присел и пошарил в темноте рукой. Едва пальцы задели нечто металлическое, он мгновенно отдернул руку - на случай, если это ловушка. Ничего не произошло, и тогда он снова нащупал неизвестный предмет, теперь изучив его полностью. Сердце с сумасшедшей скоростью забилось в груди. Пушка. *** Сдав рапорт, Мисао устало брела по коридору. Зевнув, она с трудом приподняла веки и взглянула на часы. Чтоб я так жила - четыре утра! Так-так, ясно, почему она едва стоит на ногах - получается, она продежурила почти сутки! Не день, а сущий ад. Она впервые почувствовала, какова на вкус настоящая работа, более того - безумно гордилась участием в спасении агента Химуры, хотя ничего не могла поделать с сожалением относительно мужчины, которого ей ради этого пришлось подстрелить. Мисао как раз собиралась подумать, что теперь того ожидает, как невесть откуда взявшаяся рука схватила ее за шкирку и, мгновенно перехватив, зажала рот. Сорвавшийся с губ крик затих под широкой ладонью, а когда девушка рискнула посопротивляться, то сразу почувствовала ткнувшуюся в челюсть холодную сталь. - Заткнись, - произнес прямо в ухо тихий голос. - Мы немного пройдемся. Худое мужское тело вжалось ей в спину, подтолкнуло вперед. Она покорно шагнула, оцепеневшая от столь неожиданного поворота событий, вытаращив глаза от ужаса, попыталась хотя бы понять, кто ж ее поймал: краем глаза увидела ноги, однако на ногах красовались обычные форменные штаны. ...Как такое может быть?! Внезапно из коридора впереди донеслись приближающиеся голоса, и Мисао возликовала: таки-вот он, шанс! Однако прежде, чем она успела помыслить о возобновлении сопротивления, ее швырнули к стене и грубо развернули, навалившись всем телом. Он был значительно крупнее и многократно сильнее ее - Мисао даже не успела поднять глаз, чтобы увидеть лицо противника, как его голова резко склонилась вниз, жесткий рот прижался к ее губам, а нога грубо протиснулось меж ее колен. Возмущенно забулькав, она задергалась, пытаясь высвободиться, почувствовала убедительно ткнувшийся в живот ствол, тут же унялась. Двое шедших мимо мужчин увидели в них лишь сгорающих от чрезмерной страсти любовников. Один хихикнул на ходу: - Шли бы вы в комнату. Шаги затихли за углом, и Мисао бессильно поехала вниз по стене, заливаясь слезами. Нападающий наконец-то выпустил ее рот, и ее зеленые глаза, полные возмущение, встретились с удивленной ледяной синевой. - Ты! - едва не взвизгнула она, однако рука вновь мгновенно зажала ей рот, и мужчина мягко покачал головой. Давление ствола под ребром стало сильнее, и она сморщилась, поняв, что конкретно он имеет в виду. - Слушай внимательно, - с шелковой угрозой в голосе сказал он, - если хочешь остаться в живых, выведи меня отсюда, поняла? Она нетвердо кивнула, и они зашагали по коридору - на этот раз без остановок. *** Кеншина разбудило звяканье ножа по тарелке и безошибочно узнаваемый запах оладьев с джемом. Он открыл мутные глаза, чтобы узреть Сано, с огромным аппетитом уминающего здоровенную стопку блинчиков. Увидев, что Кеншин проснулся, тот приветственно вскинул вилку и что-то пробормотал с набитым ртом. На его кровати, спиной к Кеншину, сидела девушка. Каору. Следуя устремленному ей за плечо взгляду Сано, она тоже повернулась. - Ой, вы проснулись. Я тут пытаюсь быть полезной - вот, помогла с завтраком... Хотите кушать? - ее голос звучал бодро. На его взгляд – даже натужно бодро. Раньше, чем Кеншин смог что-либо ответить, Сано встрял с хитрой физиономией: - Ну, ты мне потом расскажешь, как именно потереть тебе спинку... Каору задохнулась в притворном возмущении и шлепнула его по руке. Оба расхохотались. Кеншин не смог справиться с ощущением, будто он здесь третий лишний. Это разом сделало его брюзгой: - Нет, благодарю, - буркнул он, разворачиваясь и собираясь встать. Боль в ребрах заставила перекоситься, а внезапное прикосновение руки Каору к его руке удивило. - Не-а, - она мягко заставила его снова лечь. - Доктор Такани строжайшим образом велела мне не выпускать вас из постели. Осознав, как это прозвучало, она яростно покраснела. - Хе-хе, - затрясся позади Саноске, - надеюсь, в отношении меня Мегуми дала тебе те же указания. - Уймись, Сано, - рявкнула Каору и встала, чтобы собрать поднос с завтраком для Кеншина. Она только-только начала ходить без костылей, так что процесс сервировки занял некоторое время - и Каору была этому несказанно благодарна: ей хотелось взглянуть в лицо Кеншину, уже избавившись от этого идиотского румянца во всю физиономию. ...Мда, вот это удачное начало, ничего не скажешь... - она подумала о просьбе мистера Кацуры. Попытка быть дружелюбной и сияющей рядом с Кеншином привела к тому, что она чувствовала себя полной дурой. Причем вдобавок не сомневалась - он видит ее насквозь, и от этого становилось еще хуже. ...С другой стороны. Я же должна была попытаться, верно?. Наконец поднос был собран, и, с удовлетворением отметив, что уши и щеки больше не горят, Каору глубоко вздохнула, натянула на лицо старательную улыбку и повернулась к Кеншину. Он сидел на кровати со скрещенными на груди руками - кажется, по-прежнему немного недовольный. Нет, постойте... ...Кажется, СТАРАЮЩИЙСЯ быть немного недовольным... Пошатываясь, она почти уже добралась до цели, как вдруг споткнулась о колесико больничной кровати. ...Каору полетела на пол, с ужасом следя, как взмыл в воздух поднос, а содержимое его опрокинулось на Кеншина; она больно шлепнулась, расшибив локти и ладони, тут же попыталась встать, как вдруг сильные руки подхватили ее и посадили на кровать. - Цела? - глаза Кеншина наполняло искреннее беспокойство, совершенно не вяжущееся со стекающим по лицу апельсиновым соком, заляпанными клубничным джемом бинтами, не говоря уже о горе блинчиков в коленях. - Господи, простите, ради всего!.. - взвыла Каору, хватая салфетку и пытаясь устранить причиненный урон. - Поверить не могу, неужели я... О, нет... - Да все в порядке, честное слово... Я... Я все равно собрался в ванную, вот и приведу себя в порядок, - Кеншин мягко остановил ее напор и направился в уборную, по пути собирая с пола элементы завтрака и сервировки оного. С бессильным стоном Каору опустилась на кровать, закрыла руками лицо. - Эй, да выкинь ты это из головы, - беззаботно заметил Сано, - наш суперкиллер вряд ли заплачет навзрыд - худо-бедно, но все же, думаю, апельсиновый сок на своей физиономии он уж как-нибудь переживет. Каору не смогла сдержать смех: Сано всегда мог взглянуть на вещи под новым углом. - Полагаю, ты прав, - она встала и начала менять испакощенное белье, - однако это не значит, будто мне от этого стало меньше стыдно. - Тогда зачем ты так стараешься его впечатлить? Неужели я в твоем сердце больше не на первом месте? - Сано с уязвленным видом схватился за грудь. - Знаешь, даже не знаю, с чего начать. Короче, это была не моя идея... - она как раз собралась поведать Саноске о диковинной просьбе мистера Кацуры, когда дверь ванной открылась и вернулся Кеншин. Каору прикусила язык и продолжила перестилать белье. - С завтраком я разберусь сам, - сказал, глядя на нее, Кеншин. - Спасибо, что прибрала кровать. - Пожалуйста, - пробормотала Каору. Она как раз гадала, не будет ли это выглядеть неприлично, если она сама отнесет его белье в прачечную, как в палату в сопровождении двух телохранителей вошел Кацура. - Кеншин, Сано, - в его голосе звучало непривычное напряжение. - У нас проблема. Глава шестая - В чем дело, сэр? - встревожился Кеншин. Кацура никогда не дергался по пустякам: дела, похоже, действительно были плохи, как никогда. - Аоши бежал. И, судя по всему, ему помог кто-то изнутри. - ЧТО?! - взвыл Сано, срываясь с кровати. - Как так?! - Те, кто его стерег, убиты, следов сопротивления не обнаружено. Видимо, охрана знала помощника. Но дело не только в этом: он прихватил с собой разведчика Макимачи. - Мисао! - брови Кеншина сдвинулись. - Может, она и помогла ему бежать? - предположил Сано. - Едва ли, - покачал головой Кацура. - Их зафиксировали камеры внутреннего наблюдения на одном из переходов: он держал ее на мушке. - Наверняка для отвода глаз, - уперся Сано. - Сомневаюсь. Скорее всего, все же нет. А теперь вдумайтесь: мы не знаем, кто ему помог. Если он до сих пор здесь, то рядом с нами источник серьезнейшей опасности. Двое наших лучших агентов выведены из строя... - его глаза метнулись к Кеншину и Саноске, а губы Кацуры тотчас исчезли - рот превратился в узкую прорезь на лице. - Я так понимаю, это прекрасная возможность, чтобы захватить это место, - закончил Кеншин. - Именно этого мы и боимся, и именно потому я и пришел: начинается эвакуация ключевого персонала. Немедленно. - Эвакуация? - переспросил Кеншин. Конечно, учебные тревоги случались, однако в истории организации нечто подобное происходило впервые. Кацура взглянул на него в упор. И кивнул. - Ты знаешь, что делать и куда идти. Однако боюсь, мне придется облечь тебя дополнительной ответственностью - я прошу, чтобы ты взял с собой Каору. - Что? - оторопел Кеншин. - Но, сэр!.. - Она самая уязвимая из всех, находящихся здесь - соответственно, позаботиться о ней должен сильнейший. Вы должны уходить. Немедленно. Это приказ, - Кацура развернулся и вышел, оставив позади ошеломленное молчание. Не слишком понимая, что произошло, Каору нетерпеливо посмотрела на Кеншина - да не может такого быть, чтобы Кацура велел им отправиться куда-то вместе! Однако озадаченное выражение его лица подсказало, что она весьма близка к истине. Она замотала головой: - Э-э... Кеншин... Не стоит так уж воспринимать слова мистера Кацуры... Думаю, это вовсе необязательно... Я не раз выживала в одиночку - со мной все будет в порядке. - Раньше за тобой и не охотились, - тихо возразил он. - И дело не только в тебе: если тебя поймают, остальным тоже придется несладко. Кацура прав. Другого пути нет. Собирайся. Каору хлопала глазами, не в силах поверить в происходящее. Опять ее мир перекувырнулся вверх тормашками. Увидев оторопелое выражение ее лица, Кеншин почувствовал укол уязвленного самолюбия и против собственной воли нахмурился. Ему захотелось поверить в себя, как верил в него Кацура. - Блин, это охренительно нечестно, - проворчал, вылезая из кровати, Сано. - Почему это именно тебе досталась для эвакуации такая красотка? *** Отбежав на безопасное расстояние, Аоши осознал, что для начала надо подумать о менее заметном одеянии. Мисао, как и прочие агенты, носила обычную одежду, однако его оливково-зеленое облачение с головы до ног плюс форменный головной убор привлекали внимание даже в безлюдной темноте глухой ночи. К счастью, впереди петляла по дороге парочка подвыпивших мужчин, один из которых подходил ему по росту. Волоча за собой Мисао, он догнал их и уложил на землю двумя резкими ударами пистолета, потом оттащил на соседнюю аллейку и начал раздеваться. - Снимай с него одежду, - скомандовал он девушке, мотнув головой на того, кто был повыше. - Быстро. Мисао подчинилась и принялась дрожащими пальцами копаться в пуговицах и молниях. Насмешливый взгляд жег ей спину. Наконец, раздев мужчину до нижнего белья, она повернулась к Аоши, обнаружив его совершенно обнаженным. Она судорожно сглотнула и отчаянно закрутила головой, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на него. - Ну и ну, - заметил Аоши, начав одеваться, - или ты никогда не видела голых мужчин? - его глаза блеснули, будто эта мысль только что пришла ему в голову. - Хм, а может, и не видела. Ты выглядишь ужасно молодой и... неопытной. - Да что ты несешь?! - возмущенно рявкнула Мисао, прожигая его убийственным взглядом. Она была готова, наплевав на все пистолеты мира, кинуться на него и прибить голыми руками. - Но даже если так, то уверен - ты хотела этого. Я помню, как ты на меня смотрела в медвертолете, - издевательски усмехнулся он. - Козел! - взвизгнула Мисао и наскочила на него, поймав врасплох, - он как раз натягивал брюки, а потому потерял равновесие; они вместе упали на землю и Мисао - кулаками в голову - сообщила Аоши все, что о нем думала. - Хватит! - он заломил ей руки, перевернул и подмял под себя. Задыхаясь, они яростно смотрели друг на друга. - Короче... - начала Мисао, - я знаю, почему ты пытаешься меня унизить: наверное, твое самолюбие просто-таки не дает тебе покоя: надо ж, такого крутого парня - и подстрелил новичок вроде меня. И все же - не мог бы ты... - Что? - недоверчиво перебил он. - Так это ты меня ранила? - А ты, типа, не знал? - с таким же удивлением в голосе ответила вопросом на вопрос Мисао. - А я-таки думала - ты меня из мести похитил... - Да нет, - он недоверчиво помотал головой, - так вышло - мне нужен был кто-то, а тут ты подвернулась... А, ну, тогда ясно, почему ты даже медпомощь по-человечески оказать не могла. Невероятно. Это надо же со мной такому случиться. Благоразумно решив, что в дальнейшем наиболее удачным курсом общения станет дипломатия, Мисао поинтересовалась: - И что теперь? - Ничего нового. Поднимаемся и вперед, - он ткнул ее пистолетом под ребра и быстро закончил с переодеванием. - А куда мы идем? - спросила она, когда они вышли из аллейки. - В гавань, - Аоши приобнял ее за плечи одной рукой, второй продолжая прижимать к ее ребрам оружие. Они двинулись в путь. *** Каору ждала Кеншина у лифта, пялясь на девственно-белые стены. Под ложечкой сосало. ...Из огня да в полымя... Раздались приближающиеся шаги, из-за угла вывернул Кеншин: длинный черный плащ поверх черных джинсов и черной толстовки с капюшоном. ...Вполне из себя такой типичный угрюмый рэпер. - Готова? Она кивнула, не в силах ответить, - в горле невесть откуда появился комок. Он нажал на кнопку лифта, двери бесшумно распахнулись. Подъем прошел в напряженном молчании, воздух между ними разве что не искрил от напряжения. Кеншин искал слова, чтоб как-нибудь успокоить Каору, - и не находил. Наконец лифт остановился, доставив их в длинный металлический коридор, который упирался в дверь с гладкой панелью вместо ручки. Кеншин прижал ладонь - под ней вспыхнул свет - дверь распахнулась. Темная улица. Каору задрожала. Взглянула в чернильную тьму за порогом. Сколько там она уже не была в "настоящем" мире? После светлой и чистой безопасности таинственного подземелья он вдруг показался ей зловещим, пугающе агрессивным. Кеншин накинул на голову капюшон толстовки, прикрыв ярко-рыжие волосы, и шагнул наружу. Оглянулся на Каору. Увидев ее колебания, протянул руку. Она неуверенно коснулась ее, но, едва его теплые пальцы сжали ладонь, ответила крепким пожатием и посмотрела на него. Она надеялась, что с бравым видом. Сердце Кеншина снова дернулось в груди. Он вывел Каору в неподвижную, тихую ночь. Они шли, словно робкие влюбленные: уже с некой интимностью держась за руки, однако же чуть сторонясь друг друга, - влюбленные, но еще не любовники. *** Над горизонтом уже прорезалась узкая розовая полоска, когда Аоши и Мисао добрались до гавани. - Господи, надеюсь, ваша яхта где-нибудь поблизости... - уже едва не бредя от усталости, выдохнула Мисао. - Которая из них? Аоши безмолвно провел ее еще несколько ярдов – к тому месту, где на волнах покачивалась неприметная небольшая яхточка. Мисао отчаянно искала возможность улизнуть, искала, за что можно хотя бы зацепиться при побеге, при попытке дать о себе знать, - но, все, что она выяснила, - название яхты: по борту красовались четко выведенное "Айко". Будто поняв ее намерения, Аоши еще крепче обхватил девушку за талию и практически швырнул на борт судна, быстро и ловко, словно кот, прыгнув следом. Он провел ее вниз, в каюту, всю обстановку которой составляла большая кровать и стул, грубо скомандовал, указывая на кровать: - Ложись. - Э, погоди! - Мисао шарахнулась, испуганно выставив вперед руки. Он закатил глаза: - Ты себе льстишь. Я не собираюсь изучать твое неоформившееся тельце. Хочешь спать на полу - прошу. В любом случае, мне нужно быть уверенным, что ты, Мисао, не устроишь ничего занимательного. Он открыл дверцы встроенного шкафа и вытащил оттуда веревку. Так и не осознав, испытывает ли она дикую обиду или глубокое облегчение, Мисао сглотнула и села на кровать. Аоши деловито связал ей лодыжки и щиколотки, привязал конец веревки к кровати. ...Ну и ладно. Используем это наилучшим образом, - подумала она, падая навзничь. Развернулась набок и тут же уснула. Взглянув на лежащую перед ним хрупкую девушку, Аоши нахмурился: его действительно подстрелила эта пигалица? Она стала виной его захвата? Поверить невозможно. ...Да просто быть такого не может, - подумал он, устало разминая ноющее плечо. Теперь, когда он находился в безопасности, боль в ране усилилась раз, наверное, в десять, а утомление, которое он так старательно игнорировал, готовилось вот-вот взять над ним верх. ...Еще чуть-чуть, - пытаясь уговорить сам себя, Аоши направился в кабину. Ключ ждал в потайном отделении. К глубокому его облегчению, мотор тут же завелся, и уже совсем скоро яхта выскользнула в открытое море. *** - Господин, Аоши на свободе, - громыхнул в сотовом мужской голос. - Отлично. Остальное развивается столь же успешно? - Да, господин. Все сработает в точно назначенное время, - пусть голос был спокойным, пальцы, приглаживающие усы, немного тряслись. - Отлично. Они даже не узнают, чьих это рук дело. Глава сeдьмая Маленький синий автомобиль, взбив клуб пыли, остановился. Дорога была проселочной, немощеной - такой же, как и ведущая к дому тропа. Кеншин и Каору наконец-то прибыли на место: небольшой домик в Оцу - деревушке за Киото. Каору выбралась из машины и принялась со стоном потягиваться - за время длинной дороги тело затекло, сейчас она испытывала настоящую радость и легкое чувство вины: поскольку водить она не умела, то и сменить Кеншина за рулем не могла. А он - это было заметно - маялся от боли в сломанных ребрах. Заметив, как он жмется, открывая капот, она кинулась помогать ему с вещами, получив в ответ благодарный взгляд и две небольших сумки. У дома был совершенно необитаемый вид. - Думаю, тут нам придется какое-то время пожить, - сообщил Кеншин. Каору, удивленно изучая невиданный прежде деревенский ландшафт, молча шла следом. ...Как много деревьев, - подумала она, глядя на окружающий дом со всех сторон темный лес. Кеншин отпер зловеще заскрипевшие двери. - Вы когда-нибудь раньше тут были? - спросила Каору, и ей из недр дома откликнулось гулкое эхо. - Нет. Но это место всегда было зарезервировано за мной на случай эвакуации, так что я знал, где и что. Но сам тут не бывал. Дом с привидениями, не находишь? - Угу, - согласилась Каору, глядя покрывавшие все вокруг на пыль и паутину. Она не смогла сдержать дрожи, когда вошла внутрь, - чем-то закончится ночь в таком месте? ...Как странно... А ведь здесь куда чище и безопасней, чем в тех местах, где мне доводилось спать, пока я бродяжничала. И вообще - рядом Кеншин, так что перестань вести себя, как последняя трусиха! Она вернулась к оставленным в коридоре вещам и по дороге обнаружила помещение, являющееся единственной спальней, - судя по ветхости дома, поспать тут успело не одно поколение. В стенном шкафу обнаружились запакованные в целлофан футоны и белье. ...Хвала небесам, - подумала она, взглянув на толстенный слой пыли. Она как раз вытаскивала одеяла, когда услышала лязганье металла и, кажется, чертыхания Кеншина. Сердце выскакивало из груди - она кинулась на звук и выглянула в прихожую, увидев свет, льющийся из-за одной из дверей, где она обнаружила ванную комнату и в ней - Кеншина, пытающегося поднять с пола ножницы. На полу под его ногами валялись пряди рыжих волос. - Что вы делаете? - спросила она, стараясь не смотреть в упор: он был без рубашки, и вид его обнаженного торса вызывал странную неловкость. - Стригусь, - ответил он, поднимая ножницы. - Слишком приметно. Надо еще перекраситься. - О... Кеншин снова начал кромсать длинные волосы; Каору заметила, как он сморщился, подняв вверх руки, и сообразила, что ему нужна помощь. - Кеншин... Если хотите, могу подстричь. Похоже, ребра вас серьезно беспокоят. Она подошла и протянула руку за ножницами. - Правда? Ты не против? - Нет, конечно же, нет. Насколько коротко стричь? - Ну... думаю, покороче. Надо, чтобы не было ничего общего. В общем, как-нибудь, - Кеншин развернулся к ней спиной, и Каору уставилась на предоставленную ее рукам рыжую гриву. - Ладно. Поехали. Она зажала прядь между пальцами, изумившись ее мягкости. Поднесла ножницы. Стриганула. Проводила взглядом посыпавшиеся ей под ноги рыжие волосы. ...Вот ведь караул... Она стригла и стригла, задевая его голову пальцами, и от каждого прикосновения у Кеншина мороз бежал вдоль позвоночника. Он пытался игнорировать удовольствие от мягких, легких касаний, однако битва была заведомо проигрышная. Сам того не замечая, он стиснул кулаки - аж костяшки побелели. Закончив со спиной, Каору зашла спереди и моментально покраснела от близости его обнаженной груди. - Э... А тут есть, на что присесть? - кашлянув, поинтересовалась она. - Если бы вы... ты был чуть пониже, мне было бы проще. - О... ОК, - Кеншин оглядел спартанскую ванную, заметил в углу низенькую табуретку, на которую и уселся, обнаружив аккурат на уровне своих глаз туго обтянутую футболкой грудь Каору. Он немедленно опустил взгляд, однако было уже поздно: абсолютно незваное тепло заструилось по телу и решительно обосновалось в паху. ...Вот черт... - Кеншин, подними голову, - попросила не осведомленная о его проблеме Каору. Он подчинился, закрыв глаза и зажав руки между ног, - мечтая только о том, чтобы она не заметила растущую выпуклость на его штанах. Проклиная предательское тело, Кеншин сидел, мечтая и не мечтая о скорейшем окончании этой сладкой агонии. Каору, меж тем, радовалась, что его глаза закрыты: теперь она без помех его разглядывать - его лицо находилось совсем рядом, такое молодое и мягкое - сейчас, когда он скинул маску вечной серьезности. Оно было такое... красивое. Темные ресницы, светлая кожа, четко очерченный рот... - Каору внезапно почувствовала жгучее желание этот самый рот поцеловать и едва не расхохоталась от собственного безумия. Неожиданно веки его поднялись - и Каору обнаружила, что смотрится в фиалковые озера. - Закончила? - чуть хрипловато спросил Кеншин, откашлялся и пояснил: - Твои пальцы замерли, вот я и подумал... - А?.. - захлопала глазами Каору, смущенная таким близким взглядом. - Н-нет, еще чуть-чуть осталось... Прости, я просто волосы убирала... Еще минутку! Яростно сконцентрировавшись, она заторопилась со стрижкой, высунув от усердия меж губ кончик языка. Будто завороженный, Кеншин не мог отвести от него взгляд: ...Я с ума сошел... Почему я думаю, каким бы он был на моей коже? - он почувствовал себя конченым извращенцем. - Вот! Готово! - триумфально сообщила Каору, оглядывая свою работу. Руки Кеншина автоматически взлетели к голове, ощупывая непривычно короткие пряди. - Хочешь взглянуть? Вон там есть зеркало, - Каору указало на маленькое квадратное зеркальце над раковиной, и Кеншин отправился ознакамливаться с результатом. Ему показалось, будто он обрел потерянного в далеком детстве брата: на него смотрел мужчина торчащими короткими рыжими волосами, совершенно не похожий на "настоящего него". Сколько себя помнил, Кеншин всегда носил длинные волосы, так что сейчас он испытал нечто вроде шока. Он потрогал свою шевелюру, пытаясь осознать и привыкнуть к из новой длине. Его молчание забеспокоило Каору: - Ну... Как? Нравится? - Годится, - ответил он, глядя на себя в зеркало. - Надо просто привыкнуть, и все, - он попытался ободряюще улыбнуться, однако улыбка получилась весьма натянутая, и он сам это почувствовал, а потому обратил взгляд к пузырьку с краской. - Мы еще покраситься собрались, помнишь? - Верно, - Каору протянула руку. - Эм-м... Может, подойдешь поближе к ванной? Кивнув в знак согласия, Кеншин направился, куда ему было велено, захватив по дорогу полотенце. Встал на колени, перегнувшись через край. - Готово. Каору склонилась над ним и тщательно выдавила ему на голову содержимое пузырька и, как шампунь, начала втирать в волосы. Если честно, ей очень нравилось касаться его - тепло и близость его тела действовали на нее очень ободряюще. Но если Каору эти прикосновения доставляли простое удовольствие, то ей и в голову не могло прийти, что ее пальцы делали с Кеншином: каждый раз его будто било током, и это вкупе с тем, что она вертелась совсем рядом, поминутно задевая его телом, уже начинало медленно сводить его с ума. Эрекция - не исчезнувшая, а только, как выяснилось, затаившаяся, мстительно вернулась, и он был чертовски благодарен и рад, что в последний миг сообразил прихватить полотенце. - Вот, - Каору потянулась к вентилям. - Наверное, надо оставить минут на двадцать или около того. Кеншин с облегчением вздохнул, резко поднялся, случайно толкнув Каору, - на миг их лица непозволительно сблизились, и оба удивленно замерли. - Прости, - пробормотал Кеншин, первым приходя в себя и отворачиваясь. Он присел на край ванной, старательно пристроив скомканное полотенце себе на колени. ...Идиот! - мысленно рявкнул он. Каору закончила мыть руки. Выключила воду. Присела рядом с Кеншином, тихонько застонав, - сегодняшние напряжение и беготня все же разбередили рану в почти зажившей ноге. - Можно? - спросила она, потянувшись мокрой рукой к его полотенцу. Кеншин разом ярко покраснел, с трудом сбросил оцепенение и, заикаясь, возразил: - Э... ну... П-почему бы тебе не обзавестись собственным? Стараясь все время держаться к ней спиной, он выскочил из ванной, пробежал в комнату и, найдя там стопку полотенец, практически бросил одно из них в недоумевающую Каору, а сам, бормоча что-то о дровах, метнулся прочь. *** Небольшая квартирка где-то в Токио. Закинув руки за голову, Сано лежал на футоне и смотрел на мерцающие за окном огни большого города, гадая, все ли хорошо. Из штаб-квартиры до сих пор не было ни вестей, ни дальнейших инструкций, а потому он начинал уже слегка нервничать. ...Ладно, что толку дергаться, все равно я сейчас не в форме, проку от меня – что от козла молока. Он перевернулся на бок, стараясь двигаться плавно и осторожно, дабы не бередить рану в груди. Потом Сано подумал о том, кто ему эту рану нанес, и стиснул кулаки. ...Мы до тебя еще доберемся, скотина!.. Тихий стук в дверь - и Сано тут же напрягся; бесшумно, как кошка, поднялся и на цыпочках прокрался к двери. Прильнул к глазку. Брови у него сразу же полезли на лоб: Мегуми. - Эй, а ты чего тут делаешь? - поинтересовался Сано, отпирая дверь и профессиональным взглядом окидывая коридор на предмет посторонних. - Вызов на дом, - Мегуми указала на виднеющиеся в вырезе его расстегнутой рубашки бинты. - О, это кстати. А то я тут как раз заскучал, - Сано изобразил наилучшую из набора дьявольских улыбок и посторонился, давая Мегуми войти. - Заблуждаешься. С социальной помощью этот визит не имеет ничего общего, - докторесса опустила на диван свой саквояжик и, скрестив руки на груди, развернулась. - Мне нужно взглянуть на твою рану - не мог бы ты снять рубашку? - зная Сано, она могла представить его возможную реакцию на эти слова, а потому заранее закатила глаза. - Блин, а я думал - не дождусь от тебя этой просьбы никогда! - Сано хлопнул в ладоши и мигом сбросил рубашку с плеч, швырнув ее в Мегуми с точностью, сделавшей бы честь профессиональному стриптизеру. - Ты закончил? - раздосадовано уточнила она, роясь в инструментах и перевязочном материале. Сано надулся: - Фи-и... Ты какая-то скучная, Такани Мегуми. Куда подевалась чокнутая и дикая девчонка, которую я знал? - Да что за ересь ты несешь? Я никогда не была, говоря твоими словами, "чокнутой". И дикой - тоже. - А кто подложил на стул Кацуре пищалку? - Ты сам и подложил, дубина. - Ха, но подумал-то он на тебя. А как насчет того раза, когда ты, я и Кеншин решили перекинуться в стрип-покер? - Да никогда такого не было! Сано, заткнись на секунду, ладно? - с сердитым стоном Мегуми практически сорвала бинты с его груди, дергая и нажимая чуть сильнее, чем требовалось. - Ай! Да больно же! - взвизгнул Сано, шарахаясь от ее рук. - Блин, куда девалась твоя клятва Гиппократа?! - Я оставила ее там, где ты позабыл свою серьезность! - зашипела он, шлепая его по голове. - А что ты под ней подразумеваешь? Взрослое поведение? - Сано поскреб ушибленное место, пытаясь изобразить обиду. ...Этот негодяй на самом деле тащится, - Мегуми потрясенно покачала головой. - Вот что, Сано, валять дурака будем после того, как я закончу. А теперь - умоляю - рот на замок, хорошо? - Правда? Валять дурака? Как скажешь. Кстати, ежели считать меня дураком, то я действительно предпочитаю позицию "женщина сверху"... - увернуться от удара Сано все же не удалось. *** Каору смотрела в черный бархат ночи, не в силах уснуть. Тут не было городских огней, и тьма была самой настоящей - она раньше даже и представить не могла, что так бывает: действительно, хоть глаз коли. В тишине было слышно, как Кеншин возится и ворочается в своем углу - похоже, он тоже маялся. Каору никак не могла забыть его вида, когда он стоял перед ней, - уже после того, как смыл краску с волос: он стал совершенно другим человеком, и ей это понравилось. Ведь теперь можно воображать, будто они - просто еще одна существующая в мире парочка, на время снявшая домик в деревне, - вовсе даже не безжалостный убийца и вверенная его попечению девушка. ...Хочу ли я, чтобы он тоже так думал? - Заснуть не можешь? - она чуть не подскочила от неожиданного вопроса. Гадая, доносится ли до него отчаянный стук ее сердца, Каору кивнула во тьму: - Д-да. Ты тоже? - Угу. Всегда с трудом засыпаю в незнакомых местах. Хотя для тебя, наверное, это как раз не проблема, - он пожелал откусить себе язык, едва закончив фразу, и буквально перекосился от собственной тупости. - Прости. Я не хотел будить плохие воспоминания. - Да все в порядке, - возразила она. - Ты прав: где мне только спать ни приходилось. Если, конечно, это вообще можно назвать сном. Знаешь, наверное, я первый раз как следует выспалась, только попав к вам... После краткой паузы Кеншин спросил: - Можно мне поинтересоваться, каким образом ты оказалась в такой... э-э... ситуации? - он бы скорее умер, чем признался, насколько этот вопрос волновал его с самого первого мига их встречи. - Да нет, ничего... Убежала из дома, когда была в седьмом классе. Ну, самая банальная история - дома жить было невозможно... Сначала попробовала получить какую-нибудь помощь от государственных организаций, занимающихся беспризорниками, но все, что они хотели, - вернуть меня обратно... Они не верили, когда я рассказывала про отчима... Куда там - он же этот... образцово-показательный гражданин. Последние слова прозвучали с такой интонацией, с такой почти осязаемой насмешкой, что у Кеншина похолодело сердце. - Он над тобой… надругался? - почему-то этот вопрос вызвал несказанное смятение. - Не успел, но это было просто вопросом времени. Понимаешь, когда папа умер, мама снова вышла замуж, и сначала все было просто великолепно. Отчим был самим совершенством - и как муж, и как отец - весь из себя такой заботливый, куда деваться... Мне было девять лет - откуда ж мне знать тогда про все эти любящие взгляды и ласковые прикосновения. А вот когда я стала постарше, я поняла, что дело нечисто. В одном мы с ним совпадали: мама ничего не должна знать. Она и не узнала: умерла, веря, что ее муженек - добрейшей души человек... И, знаешь, я этому рада. - А что с ней случилось? И почему ты решила утаить от нее правду? - После смерти отца она сильно сдала... Никак не могла прийти в себя. Она была такой... такой хрупкой... если б узнала про отчима, уже бы никогда не оправилась. Я не могла этого позволить - я должна была ее защитить, я любила ее и должна была сама о себе позаботиться. Она умерла от рака, когда мне стукнуло двенадцать. Тогда-то я и сбежала. - Каору... - не выдержал Кеншин, больше всего на свете желая взять ее сейчас за руку, - господи, какую страшную ношу тебе пришлось нести! Мне так жаль, - он сам понимал, какими глупыми и бессмысленными были его слова, однако большего предложить или сделать все равно не мог. - Спасибо, Кеншин... Я никому не рассказывала про свою жизнь - и рада, что это произошло. Теперь мне легче. Опять же - ты про меня немного узнал. ...Да, - подумал он, - я узнал, что ты смелая и заботливая, что готова страдать сама, нежели причинять боль тем, кого любишь. - Ты - удивительная девушка, - сказал он, глядя во тьму в ее сторону, и с этими словами к ней будто пришла теплая волна. Каору наконец-то расслабилась, тьма вокруг перестала казаться угнетающей, обернувшись уютным и безопасным коконом, который они теперь делили на двоих с Кеншином. Каору улыбнулась и закрыла глаза. *** Аоши проснулся резко, будто его включили. Рука по-прежнему сжимала оружие. После того, как яхта вышла в открытое море, он доверил управление автопилоту и отправился поспать. В противном случае, он бы просто отключился на ходу. ...Боже, который час? - он потер лицо. В каюте было темно, от сна в неудобном кресле спина затекла и теперь противно ныла. Аоши встал. Потянулся, размяв позвоночник. - Черт, стареем, братец. Вон, уже хрустим... Он пошарил по стене в поисках выключателя, но едва свет залил каюту, забыл обо всем и лишь оторопело захлопал вытаращенными глазами. Желудок сделал кульбит. Кровать была пуста. Девчонка исчезла. Глава восьмая Поверх покрывала валялись веревки. Не в состоянии поверить в произошедшее, он взял одну из них в руки, как следует осмотрел и понял, что, видимо, оставил пленнице что-то типа маленького ножичка, пропущенного при торопливом обыске. Отшвырнув веревку, Аоши выскочил на палубу: точно - одной надувной спасательной лодки не хватало. - Черт побери!!! - заорал он, бессмысленно обшаривая глазами смолисто-черную поверхность ночного моря. Сверившись с часами, убедился, что уже почти восемь, - получается, он проспал больше семи часов, и теперь самостоятельно отыскать беглянку уже невозможно; а значит стоит заняться запланированным рандеву, а на поиск с утра отрядить вертолеты. Он запустил пальцы в волосы. Итак, соплячка опять его обскакала. *** В небольшой забегаловке сигаретный дым стоял коромыслом - одинокая парочка за барной стойкой никому не бросалась в глаза. Сано и Мегуми молча пили, заблудившись в собственных мыслях. Она, глядя в стакан с виски, могла бы поклясться, что видит там плещущийся янтарь кеншиновых очей. Припомнив, когда же она видела самого Кеншина в последний раз, Мегуми едва не разревелась: ...Черт тебя побери, Кеншин, ты даже в мою выпивку лезешь! Сано искоса стрельнул глазами в Мегуми, увидел ее дрожащие губы, навернувшиеся слезы - несомненно, она снова думала о "нем". Закатив глаза, он мысленно вздохнул: да, похоже, у красотки-доктора сейчас нелегкое время - не так-то просто дается ей этот разрыв с нашим рыжим лохматиком. В принципе, Сано находил сие вполне понятным и допустимым: она ж сохла по Кеншину не один год, такую песню за пару недель не задушишь-не убьешь. С этой мудрой мыслью он сделал еще глоток виски и продолжил помалкивать в тряпочку - он прекрасно понимал, что бы он сейчас ни сказал, все будет не в кассу. А ее последний удар в голову еще не стерся из памяти. Внезапно он услышал негромкий стук и, повернувшись, увидел, что Мегуми ткнулась головой в стойку. ...Похоже, на сегодня похороны закончены. Закопал и надпись написал... - Сано огорченно вздохнул. Махнул рукой бармену, и вместе они стащили Мегуми с ее высокой табуретки. - Мегуми, давай... пора шевелить ногами, - Сано перебросил ее руку себе через плечо, услышав в ответ лишь нечленораздельное бормотанье. Она попыталась отпихнуть его от себя, однако, игнорируя ее вялое сопротивление, Саноске выволок докторессу из бара и отправился в сторону предоставленных в его пользование апартаментов, где с огромным облегчением стряхнул бесчувственное тело на футон. Он еще слишком неважно себя чувствовал, чтобы выполнять роль носильщика - за недолгую прогулку с ношей через плечо грудь разболелось снова. Он окинул ее взглядом и уныло усмехнулся: сколько раз он фантазировал на тему "Мегуми в его постели", но такой сценарий в голову почему-то не приходил ни разу. Сано потянулся, чтобы разуть ее, и замер, любуясь длинными и стройными ногами. ...Если б ты только позволила... Клянусь - я бы сумел заставить тебя забыть его... Он понимал, что эти мысли бесполезны - Мегуми никогда не воспринимала его в этом смысле. И никогда не воспримет. Сано еще раз многострадально вздохнул и покосился в сторону дивана - похоже, ему сегодня суждено спать там, - как вдруг ее рука стиснула запястье, и раздалось едва слышное "не уходи..." Сано натурально похолодел. Сердце прыгнуло в горло, он уставился на Мегуми, гадая, не бредит ли она. Ее глаза по-прежнему были закрыты, но хватка на запястье стала крепче. Она потянула его вниз, и Сано медленно опустился на футон рядом, медленно обнял ее - теперь Мегуми лежала головой на его груди, и он внезапно подумал, слышно ли ей, как отчаянно колотится его сердце. - Э...эт-то... Т-ты ведь знаешь, что это Сано, верно? - осмелился уточнить он, не желая потом получать по морде за попытку воспользоваться ситуацией, прикинувшись Кеншином или кем-нибудь еще. - Да, знаю, - устало ответила она. - Мне все равно, просто останься со мной, пожалуйста... Она раньше никогда и ни о чем его не просила. Сано почувствовал, как в груди что-то сжалось. Он обнял ее крепче. И продолжал обнимать, когда она зашлась в беззвучных рыданиях. *** Оранжевая спасательная шлюпка засияла в лучах восходящего солнца. Свернувшись клубочком, на дне ее тряслась от холода промокшая до костей Мисао. Всю ночь она безуспешно пыталась хоть чуть-чуть поспать. На бедре кровил длинный порез - прыгая с яхты в лодку, она зацепилась за какую-то железяку и не только разорвала одежду, но и пропорола ногу - будь здоров как: сначала она вообще ничего не почувствовала, адреналинище в крови все забивал, но теперь... Она и сама видела, что ранение серьезно. Вдобавок еще соленая вода повсюду... Временами Мисао вообще начинала сомневаться, что побег был такой уж замечательной идеей. Сперва все вроде бы сложилось идеально: похититель дрых без задних ног, и она хорошо припрятанным ножичком аккуратно перепилила свои путы. Она знала - второго такого шанса не представится. Прокрадываясь из каюты, она ждала, что он вот-вот сцапает ее, однако ничего подобного: метнув в него последний взгляд, Мисао еще подивилась, как такой бессердечный убийца может настолько ангельски выглядеть во сне. А выскочив на палубу, почему-то вдруг подумала, что так и не узнала его имени. Сейчас Мисао казалось, будто все это происходило за миллион лет до нашей эры – какая к чертям яхта, какой к ихней бабушке похититель? - замерзая и мучаясь от боли, она болталась по морю в надувной лодке. ...И что теперь, крошка Мисао? Отличная работа - ты-таки унесла ноги, однако каким-таким хитрым макаром ты думаешь добраться до берега? Она пыталась не паниковать, хотя осознавала, как чертовски непроста ситуация, в которой она очутилась. Кроме как быть найденной - что она еще могла сделать? Весь вопрос, однако, в том, КТО ее найдет. Взошло солнце, и провидение сжалилось над Мисао - девушка потеряла сознание. Тело не выдержало. Она так и не услышала над собой грохота вертолета, так и не увидела жалости в синих глазах мужчины, взявшего ее на руки. *** Каору приподняла веки, узрев льющееся через окна серое утро. На миг ей показалось, будто ей снова двенадцать, и она снова у себя дома, в кровати – мелькнула даже мысль, что же готовит мама на завтрак. Глаза распахнулись навстречу реальности: вместо обоев с розочками перед ней была покрытая пылью серая стена, а укрывало ее сверху отнюдь не любимое пуховое одеяло, а какой-то старый пыльный плед. Вздохнув, Каору села. И тут же, вспомнив про Кеншина, обернулась в угол комнаты. Его аккуратно свернутые футон и одеяло были стопкой сложены у стены - похоже, он уже давно поднялся. В животе забурлило, и она поняла, что проголодалась. ...Что там у нас с завтраком, кстати? Откинув одеяло, она зябко поежилась и встала. На кухне, куда она добралась нога за ногу, обнаружился Кеншин – он грел воду в каком-то допотопном чайнике. - Доброе утро. Он обернулся, распрямился, и от его взгляда Каору почему-то внезапно смутилась. - Доброе. Я тут чай в шкафу нашел. Он поможет тебе согреться. У тебя замерзший вид, - его глаза скользнули по гусиной коже ее рук, поднялись выше... И, едва Кеншин увидел выпирающие сквозь тонкую майку ее твердые от холода соски, метнулись прочь. ...Боже... - он умолял тело не реагировать. Каору опустила взгляд и сообразила, что заметил Кеншин, - она тут же скрестила руки на груди и, пробормотав "пойду за свитером...", почти пулей вылетела из кухни. Едва она исчезла из поля зрения, Кеншин перевел дрожащее дыхание и прислонился к ближайшей стене. Его реакция на нее была странной и совершенно нежеланной. ...Вот еще этих сложностей нам только и не хватало - о чем думал чертов Кацура?! Мрачно поджав губы, он начал рыться в шкафах, выясняя, что нужно докупить в магазине. Каору меж тем натянула свитер и переждала еще какое-то время, чтобы вернуться на кухню уже без дурацкого румянца. Она не сомневалась, что за последний месяц ей пришлось краснеть чаще, чем за всю предыдущую жизнь. ...Кеншин-то, небось, был в восторге от ее уравновешенности: сначала она его до смерти боялась, а теперь, видите ли, вся от него в экстазах. Мистер Кацура, о чем вы только думали?! Глубоко вздохнув, она вернулась на кухню. - Чай готов, - сообщил Кеншин. - Спасибо, - она приняла чашку божественно теплого напитка и втянула его аромат.- Какое чудо!.. Ты всегда такой ловкий на кухне? - Признаться, нет, - за спокойным тоном он спрятал трепет, который на самом деле вызвала у него ее похвала. - Пожалуй, это максимум, на что я способен. А ты? - Боюсь, я тоже так себе домохозяйка: мне не приходилось бывать на кухне в последние несколько лет. Зато я большой спец по помойкам, - добавила она, надеясь, что ее юмор не будет воспринят слишком натужно. К ее облегчению, уголок рта Кеншина приподнялся: - Ну, в зависимости от того, какой разгром мы планируем тут учинить, нам могут понадобиться и твои способности. Как насчет того, чтобы сходить на рынок? Каору кивнула. Ей нравилась складывающаяся между ними легкость отношений. *** Мегуми застонала, зажмурилась плотнее, пробуя спрятаться от бьющего прямо в глаза солнца. Во рту было сухо, будто она наелась опилок, а по голове наверняка проехалась колонна грузовиков. Причем не одна. Она попыталась приподняться и оцепенела, налетев на что-то теплое. Переведя взгляд, она увидела еще мертвого для этого мира Сано - без рубашки и без задних ног, он дрых рядом. - О, нет... - в отчаянии застонала она, судорожно стараясь припомнить события минувшей ночи. Судя по тому, что сама-то она была полностью одета, ничего серьезного между ними не происходило, однако же... Ее возня разбудила Сано - тот приоткрыл один глаз. - О, ты проснулась, - констатировал он с улыбкой. - Как себя чувствуешь? - Если честно, то дерьмово, - призналась Мегуми, прикладывая руку к отчаянно пульсирующей голове. Покосившись на Сано, добавила: - Надо понимать, ты меня приволок сюда из того бара. Спасибо, - она, было, развернулась в сторону ванной, но волна тошноты подкосила ей ноги и кинула к стенке. - Господи, меня сейчас, кажется... Закончить предложение Мегуми не успела - сильные руки Сано уже влекли ее в сторону туалета. Она рухнула на колени, и ее вывернуло так, что, не увидев в унитазе собственных внутренностей, она здорово удивилась. Сано придерживал её длинные волосы, беспокоясь и - в то же самое время - страшно веселясь: надо же, удалось лицезреть всю из себя такую цыпочку Мегуми, блюющую, как последняя упившаяся старшеклассница. Наконец рвотные спазмы превратились в приступы простого кашля. Тогда Сано подал ей полотенце и спустил воду. Мегуми жалобно застонала, откидываясь ему на руки: - Господи, лучше б я умерла вчера... Мысленно хихикнув, Сано перенес ее на футон, прикрыл одеялом до самых плеч. - Давай-ка я тебе водички принесу. Она только кивнула. ...Из всех людей я в таком виде оказалась именно перед... - она чувствовала себя жуткой дурой. Сано поднес стакан ей к губам, она принялась жадно пить - тело впитывало воду, как пересохшая губка. Наконец, Мегуми откинулась на подушку с благодарным вздохом. ...Что это такое с Сано? Он еще ни разу не сказал гадость - может, что случилось? В обычном состоянии он бы уже раз пять нахамил. - Ты чего? - не выдержала Мегуми. - Что? - Саноске удивленно захлопал глазами. - Ты о чем? - Я за все утро не слышала ни единой дурацкой шутки или комментария. Бережешь их про запас или как? - она всегда считала нападение лучшей защитой. - Признаться, подумал, что ты не в настроении, - он почесал в затылке, - но, если ты не против - я с превеликим удовольствием. - Ну, ладно, - по-прежнему с подозрением махнула рукой Мегуми. Повисла неловкая тишина. Она кашлянула и продолжила: - Э... а что, собственно, вчера было? - Ну, ты перебрала, и я принес тебя домой. И потом... - Сано умолк и многозначительно закатил глаза. - Что потом? - подхватила Мегуми, внезапно испугавшись того, что она могла сейчас услышать. - Потом ты на меня кинулась, раздела догола и понеслось... Я все еще в шоке. - Ах ты! - она швырнула в Сано подушку, которую тот с легкостью поймал. - Кстати, должен заметить, ты любишь грубые игры, так что будь поласковей в другой раз, договорились? - он пытался не захохотать в голос от выражения ее лица. Резкий звонок телефона заглушил ее возмущенный вопль, и Сано торопливо схватился за мобильный. - Сагара. Его лицо мигом посерьезнело, и Мегуми заткнулась, не сводя с него обеспокоенного взгляда. После целой, как ей показалось, вечности, Саноске уронил: - Да, сэр. Понял, - отключился и медленно повернулся к Мегуми. - Что? Что произошло? - она не замечала, как ее пальцы комкают одеяло. - Звонил Кацура, - тихим голосом сказал Сано, сам не веря своим словам. - Штаб-квартира взорвана. Глава девятая - О нет... - прошептала Мегуми. Одеяло выпало из ее разом онемевших рук. - Похоже, нюх у Кацуры что надо: все случилось через несколько часов после нашей эвакуации, - внутри Сано зажглась ярость, равной которой по интенсивности он еще не испытывал. - Через несколько часов? Почему ж они столько тянули прежде, чем связаться с нами? - Похоже, они нас неплохо знают: не желали, чтобы мы поперлись обратно - помогать. И хотели убедиться, что мы в целости и сохранности добрались до мест временной дислокации, - Сано уставился на свои руки, его лицо перекосилось от боли. - Он говорил о жертвах... Не вдаваясь в детали - но все равно! Черт!!! - он с такой силой шарахнул в стену кулаком, что Мегуми подскочила: она прежде не видела его в таком состоянии. - Откуда он звонил?- дрожащим голосом спросила она. - Не знаю, откуда угодно. Этот сукин сын говорил совершенно спокойно, будто не случилось ничего особенного. У него в венах что - кровь или ледяная вода?! На какое-то время они умолкли, пытаясь снова вникнуть в произошедшее. - Господи, и что теперь? - пробормотала Мегуми обращаясь, скорее, к себе, нежели к Сано. - Сказал, что мы должны ждать дальнейших указаний - короче, другими словами, должны сидеть на задницах ровно, - Сано качнулся от стены, подошел к дивану и вытащил из сумки верхнюю одежду. - Куда ты? - спросила Мегуми, наблюдая, как он сует руки в рукава рубашки и натягивает куртку. - Не могу ж я ничего не делать, верно? - Сано заговорил с самым серьезным лицом, но вдруг ухмыльнулся: - А что - хочешь мне что-то предложить? Он исчез за дверью, оставив Мегуми сидеть с разинутым ртом. ...Животное, как есть животное, - подумала она, падая обратно на кровать. *** Итак, снова маленькая светлая комнатушка и снова Аоши сидел на стуле рядом с кроватью, на которой лежала Мисао. В единственное окошко виднелись затянутые туманом холмы. До моря было совсем близко. Он обратил свой взгляд на девушку: бескровно-белое лицо, белоснежные простыни до самого подбородка. Прошло уже несколько часов, как ее подняли из спасательной шлюпки, а она так и не очнулась. Он снова подумал, какой маленькой и легкой она была в его руках. ...Словно разбитая кукла... Разбитая кукла нуждалась в паре швов на ноге, а ещё слегка пострадала от переохлаждения, однако в общем и целом была в порядке. Он поверить не мог, что она решилась на этот идиотизм с побегом. ...Редкостный по смелости идиотизм, - уточнил он. В этот раз предпринятые им меры безопасности выглядели куда серьезней: снаружи у дверей постоянно находилась охрана, внутрь же вход был запрещен всем, кроме него самого. Он оценил по достоинству ловкость и находчивость девчонки. Она пошевелилась. Из-под простыней вынырнула рука - такая тонкая... Аоши тут же вспомнил, как переодевал ее, - она была холодной и мокрой, как мышь, однако кожа показалась ему удивительно нежной. Он удивился себе, когда заметил, что по мере уменьшения на ней количества одежды начинает дышать все чаще и чаще. Его движения были резки и деловиты, но руки все же дрогнули, когда из-под разрезанной майки показалась маленькая крепкая грудь с торчащими от холода сосками, - он тут же накрыл девушку одеялом и продолжил манипуляции вслепую - пусть и чувствовал себя при этом идиотом, однако ему почему-то казалось неправильным снимать с кого-то белье и разглядывать обнаженное тело без ведома и разрешения. Во всяком случае, после ему сразу полегчало. Она вообще заставляла его делать странные вещи - например, сидеть и смотреть, как она спит, в то время, когда стоило отправиться к себе и прилечь. Или заботиться о ней - последнее его вообще здорово беспокоило, у него и без того хватало проблем. И еще... Ему не хотелось спускать с нее глаз: он сидел и заворожено смотрел, как от дыхания вздымается и опадает ее грудь. Вздымается... Опадает... Вздымается... Внезапный стук в дверь вернул его к реальности. - Войдите, - ухо неприятно резанула хрипотца в собственном голосе. Дверь открылась, вошел один из охранников, подал телефон. - Вас, сэр. Аоши взял трубку и жестом выпроводил охранника за дверь. - Где она? - без предисловий спросил он. - И что - ни словечка благодарности за помощь при побеге? - с насмешкой поинтересовался шелковистый баритон. - Брось это дерьмо. Я сделал то, что мне велено, дело за тобой, - лицо Аоши осталось спокойным, однако складочка у губ чуть ужесточилась. - Хм, ну, не могу сказать, что ты так уж четко выполнил все мои указания: в конце-то концов, вас с Ву обоих схватили. - Мне велели сохранить ему жизнь, это я и сделал. Теперь говори - где она? - Терпение, терпение... - гладко выговорил голос. - Когда я узнаю, что Ву действительно жив-здоров, тогда и сообщу тебе, где ты можешь найти свою драгоценную Айко. Хотя... с учетом того, что мы сровняли их гнездо с землей - как я подозреваю, вместе с Ву - у тебя есть шанс встретиться с ней только в загробной жизни. - Ах ты подонок! - зашипел Аоши, лицо которого внезапно перекосилось от бешенства. - Мы же договаривались! Если ты думаешь, что можешь меня наколоть, ты - труп! - Рад слышать, что ты у нас, оказывается, еще живой. Увидимся, Аоши, - с издевательским спокойствием заметил голос и отрубился. От этой тишины все внутри буквально оборвалось: пальцы сами собой разжались, и трубка выпала, глухо стукнувшись о ковер на полу. Он проклинал свою дурость: конечно, как он мог подумать, будто эта сделка с сатаной окажется удачной... Но выбора не было... ...Что же делать... - Айко, Айко, - в отчаянии забормотал он, ткнувшись головой в руки. Он и не подозревал, что Мисао очнулась и в этот миг не сводит с него потрясенных глаз. *** Поход по магазинам увенчался успехом, в отличие от кухонных упражнений: казалось, там пронесся тайфун - кастрюли и сковороды по всем горизонтальным поверхностям, мука и прочие ингредиенты - на полу. Кеншин и Каору пытались на пару приготовить темпуру, и плоды их трудов сейчас маслянистой горкой красовались на тарелке. - Как-то не слишком аппетитно выглядит, - Каору потыкала кабачок палочками для еды. - Почему не хрустит? - Черт его не знает, - буркнул Кеншин, недовольно взъерошивая шевелюру. Каору увидела муку у него в волосах и, не сдержавшись, рассмеялась. - Чего? - раздраженно спросил он. - Ты... ты на скунса похож! - она задохнулась от смеха. - Что?.. Ой... - он увидел, что рука, которую он только что запускал в волосы, выпачкана в муке и представил, как может сейчас выглядеть. - Ладно хоть пахну иначе, - Кеншин усмехнулся и заплескался в раковине. - Кстати, как там рис? - поинтересовался он через плечо. - Какой рис?.. Ах, рис! - Каору подскочила к рисоварке и с глубоким облегчением убедилась, что та уже отключилась. Ура-ура современным технологиям! - Рис просто великолепен! - радостно объявила она. - О, лучшая новость за сегодня, - Кеншин протянул ей пару чашек. - Хотя бы есть, что есть. Они уселись за маленький кухонный стол и погрузились в трапезу. Когда Каору доскребала последние рисины, телефон Кеншина зазвонил. ...Ох ты... Это может быть только из Штаб-квартиры... - со страхом подумала она. Судя по лицу Кеншина, новость хорошей не являлась. Он что-то утвердительно буркнул и отключился. - Что такое? - внутри все сжалось. - Это не... - Да, - кивнул Кеншин. - Это был Кацура. Как только мы эвакуировались, здание подорвали. - О, нет... - пусть о чем-то подобном и говорили, однако новость все равно оказалась слишком тяжелой и внезапной. - Надеюсь, жертв нет? - Он сказал, что есть раненые, но не сказал ни сколько, ни насколько серьезно. Нам велено сидеть смирно и никуда не высовываться до следующего звонка. Ощущение приятного совместного вечера вмиг испарилось, и теперь они молчали с мрачными лицами, не в силах поднять друг на друга глаз. - Я посуду помою, - не выдержав, поднялась со стула Каору. Кеншин сидел, не в силах осознать чудовищность случившегося: места, которое он называл домом последние шестнадцать лет, больше не существовало. *** Рука Сано замерла на ручке двери, ведущей в его квартиру, из-за которой проистекал незнакомый, но совершенно упоительный запах домашней стряпни. Войдя, он застал внутри идеальный порядок, более того - на кухне обнаружилась Мегуми, готовящая что-то вкусное, причем в таком количестве, что можно было накормить целую армию. Саноске натурально почувствовал подступившие к глазам слезы. - Ты что делаешь? - дрожащим от захлестнувших его чувств голосом спросил он. Мегуми спокойно взглянула на него через плечо. - О, ты как раз вовремя. А на что это похоже? - Это... это все для меня? - Ой, ради бога, - она вытерла руки полотенцем, - в отличие от тебя, предпочитаю сублимировать негативную энергию во что-нибудь продуктивное. Твоя квартира просто под руку подвернулась, - она скрестила руки на груди и кисло усмехнулась - перешла к обычной для нее защите, как тут же определил Сано. Он широко заулыбался: - Отлично! Неважно, что стало побудительной причиной, не будем изучать зубы дареного коня. А еще я жрать хочу. Давай-ка поедим. Мегуми воздвигла на столе целые горы яств, которые Сано принялся штурмовать с непристойным энтузиазмом. - М-м... - пробормотал он с набитым ртом, - мне и в голову не могло прийти, что ты такая сказочная повариха! Блин, да я в жизни ничего вкуснее не ел! Спасибище! Мегуми поднесла ко рту стакан, чтобы спрятать за ним довольную улыбку. ...По крайней мере, этот болван знает толк в хорошей кухне, - самодовольно подумала она. Стук в дверь заставил обоих подскочить и переглянуться. - Кого-то ждешь? - одними губами спросила она. Сано помотал головой, поднялся, жестом приказав Мегуми оставаться на месте. Он посмотрел в глазок и выдохнул с облегчением: Яхико. - Блин, нас чуть кондрашка не хватила! - сообщил он, впуская юношу внутрь. - Ты б хоть позвонил сначала, что ли... - Прости, все вышло как-то внезапно... Эй, Мегуми, а я и не знал, что ты тут... - Яхико глянул на стол, и брови у него полезли на лоб: - Я... я не вовремя? - Боже, конечно нет! - рявкнула Мегуми, вскакивая настолько резко, что стул из-под нее отлетел в сторону и с грохотом упал на деревянный пол. - Я просто зашла на минутку и слегка помогла - вот, обед приготовила. Кстати, есть хочешь? Губы Яхико растянулись в понимающей улыбке: - Да, я мог бы поучаствовать. Вы как, ребят, не против? - Не-а, ясное дело, - Сано похлопал паренька по спине. - У нас с Мег будет масса времени, когда ты отсюда свалишь, правда, голубка моя? Она заметно напряглась и процедила в ответ: - Если под этим подразумевается, что я прирежу тебя тупым ножиком, начав сам-знаешь-с-чего, то да, у нас будет масса времени. Мой голубок, - с натянутой улыбкой Мегуми покинула кухню. - Блаженный дом, как много в этом звуке... - Яхико принялся за еду. - А теперь к делу: полагаю, тебе уже звонили из штаба? - Да. Ты там был? - Нет, - мотнул головой юноша, - я ушел сразу после вас, так что тоже все узнал только сегодня. Хотя, надо сказать, чего-то подобного следовало ожидать. - Мда... И все равно - в голове не укладывается, что штаб-квартиры больше нет... Как сейчас Кацура управляется с делами? - Расслабься, - облизывая пальцы, откликнулся Яхико. - Большинство просто не в курсе, но есть аварийная база, так что скоро - если уже не сейчас - все будет восстановлено. Сано вытаращил глаза, присвистнул: - Еще одна база? Я не в курсах. Умно. Что ж - приятно слышать. Кстати, а ты откуда знаешь? И вот еще: каким это образом ты меня отыскал - вроде агентам не положено знать о местонахождении друг друга! - У нас, ведущих, свои источники, - многозначительно помахав бровями, откликнулся с дьявольской улыбочкой Яхико. - Ну да, ну да... - набычился Сано. - Сано, только не дуйся, а то сразу становишься похож на дауна-переростка, - Мегуми вернулась на кухню. - Итак, молодой человек, какая же легенда у вас? - Не поверишь, - подмигнул Яхико. - Я - старшеклассник. Обалдеть, а? Стар-ше-клас-сник! Ха! - Ну, как раз тебе по возрасту, - подчеркнула Мегуми, стреляя в Сано задорным взглядом. - Ага! Вот только в двенадцать я уже защитил свой диплом. А знаешь, чем там они занимаются? Алгеброй и основами анализа! Господи, иногда я просто не понимаю, куда катится мир... - О да, это действительно большая загадка, - откликнулся Сано, пожимая плечами на немую реплику Мегуми. Если честно, он плохо представлял себе и алгебру, и начала анализа. - И, тем не менее, есть некоторые преимущества, - продолжил Яхико, откашлявшись. Судя по румянцу, вспыхнувшему на его щеках, о каких преимуществах шла речь, было вполне очевидно. - И не говори, - склонился к нему Сано. - Старшеклассницы. Толпы старшеклассниц... - его глаза затуманились при мысли о целой армии коротких клетчатых юбочек. - Да... - с той же мечтательностью откликнулся Яхико. - Их так много... И все - мои ровесницы... Такая круть... Мегуми покачала головой. ...Временами мужчины такие жалкие... - Простите, что прерываю ваш тест на количество слюней, но еда стынет. Обоих будто включили: с новым всплеском внимания мужчины вытаращились на заставленный тарелками стол. - Точно. Еда, - решительно кивнул Яхико. Он решительно принялся за ближайшую тарелку, а когда покончил с ней, тут же взялся за следующую. - Кстати, о еде. Вы будете смеяться, но мое временное место обитания - ресторан, вернее, комната над ним. Хозяйка действительно ничего, но девчонка, которая там постоянно болтается, меня уже до самых печенок достала! - Да? - Мегуми усмехнулась: надо же, какая-то девочка влюбилась в Яхико. - И что за место? - Акабеко. - Хм. Какое-то странное название, - заметил Сано. Глава десятая Мисао смотрела на склоненную голову Аоши, гадая, каким это таким образом можно жалеть человека, похитившего ее под угрозой пристрелить. И тем не менее - деваться было некуда. Кто бы ни была эта Айко, она, видимо, много для него значила. Кроме того, похоже, ее похититель оказался и ее спасителем: пусть она по-прежнему в лапах врагов, однако теперь вокруг тепло и безопасно. ...С остальным разберемся позже. Мисао повернулась и задохнулась от резкой боли в ноге. От этого звука Аоши поднял голову - и сердце Мисао едва не остановилось, когда она увидела в глазах его квинтэссенцию боли. Поняв, что разоблачен, он замер: мгновенно и лицо, и глаза полностью лишились всех эмоций. ...Вот, значит, как оно... - подумала Мисао. - Отсюда так легко не сбежишь, - он поднялся на ноги. - Во всяком случае, не советую. Я не собираюсь обзаводиться новой привычкой - спасать тебя. - Постой! - крикнула Мисао. - Ты мне хоть имя свое скажи! А то я устала мысленно называть тебя Гад-Который-Меня-Спер. От ее дерзости его брови чуть приподнялись, однако он спокойно ответил: - Пожалуй. Аоши. Шиномори Аоши. Ты также планируешь представиться мне по всем правилам? - Таки да. Мисао Макимачи к вашим услугам. - Отлично. Теперь, когда с церемониями покончено, я могу идти? - Еще нет. Кто такая Айко? Лицо Аоши резко побледнело. - Не твое дело, - отрезал он. - Чтобы не смела больше произносить это имя. Он вышел, резко захлопнув дверь. ...У... какие мы обидчивые буки... - прищурилась Мисао. - Кто бы ни была эта Айко, это его больное место. Кстати, о больных местах, - она встала с кровати: все тело, но особенно нога, горело адским огнем. Окинув себя взглядом, она убедилась, что на ней только больничная сорочка, под которой ничего нет. ...Неужели... - она подумала, что Аоши мог оказаться тем, кто ее и переодевал, - кровь мигом прилила к щекам. - Ну и пожалуйста! Надеюсь, ты досыта насмотрелся на мое... “неоформившееся тельце”! - сердито подумала она. Пока ее столь мерзко не обозвали, она считала, что сложена вполне неплохо! Мисао выглянула в окно: зелень и туман. Симпатичный, однако совершенно незнакомый пейзажик. Попытка открыть окно успехом не увенчалась: оно даже не шелохнулось. В потолке имелись вентиляционные люки, но-таки маленькие даже для нее. Да, похоже в этот раз ее серьезно посадили под замок. Печально вздохнув, Мисао плюхнулась обратно на кровать. ...Все ты, Аоши, - подумала она. *** Пол комнаты расчертило оранжевое солнце, льющееся сквозь шторы. Каору с книжкой в руках лежала на футоне и уже минут пятнадцать пыталась прочесть одну страницу. Безуспешно - после трагических новостей в голову ничего не лезло. А она так порадовалась, когда утром купила эту книжку, - раньше-то не было возможности почитать всласть, разве что в детстве, когда она еще ходила иногда в библиотеку... Вздохнув, Каору откинула книжку и перевернулась на спину. После звонка от Кацуры Кеншин сразу притих и исчез. Она знала - это не первая катастрофа в его жизни, и сердце при этих мыслях щемило. Тем не менее, Каору чувствовала - он сейчас нуждается в одиночестве, а потому не совалась, заняв себя хлопотами по дому, уборка и все такое. Потом устроилась с книжкой, надеясь на приятное времяпровождение, чего не произошло: и вот, она лежала, прислушиваясь к гнетущей тишине, напоминающей грозовую тучу, что заглянула в дом, да так там и осталась. В коттеджике не было радио, сюда не доносился шум машин (да и откуда бы он доносился?) - и уже становилось не по себе: может, пойти его проведать? Сколько можно сидеть в одиночестве? - она настороженно прислушалась, не приближаются ли его шаги. Мысли Каору вернулись к походу в деревню - удивительно приятному. Деревенские, похоже, купились на рассказ, что он - дальний родственник хозяина этого коттеджика, решивший провести некоторое время на свежем воздухе, чтобы поправиться после автокатастрофы. Сама она являлась его преданной подругой, которая, естественно, хотела постоянно находиться рядом - и, если честно, эта роль пришлась ей по душе, пусть даже все это и было лишь легендой. Зато теперь она имела право прикасаться к нему, быть рядом - а он, похоже, вовсе не возражал и отлично играл роль заботливого друга. Она вспомнила, как он вскинул руку при резком сигнале грузовика, будто пытаясь защитить ее... Хотя, наверное, причина была в его бесконечных тренировках - просто доведенный до автоматизма рефлекс; уж никак не проявление симпатии... - и все равно, этот жест заставил ее затрепетать. ...Кеншин, что ты со мной делаешь? - она со стоном прикрыла ладонью глаза. - Что с тобой? Каору подскочила, отдернув руку от лица: Кеншин стоял в дверях и озадаченно смотрел на нее. - Все хорошо! - слишком горячо откликнулась она, усаживаясь. - Ты как? - О, все нормально, - он сел на пол, поджав колени. - Прости за сегодняшнее, дело в том, что... - Я знаю, - тихо перебила Каору. - Можешь не объяснять. Их глаза встретились, и во взгляде Каору он прочел истину. - А ведь у меня было чувство, будто ты в курсе, - заметил он с самоуничижающим смешком. - Кацура рассказал тебе, верно? Обо мне. Каору попыталась спрятать удивление: - Да. Он рассказал про твоих родителей и как ты стал... убийцей, - это слово больше не пугало ее, однако симпатии к его профессии она по-прежнему не питала и питать не собиралась. - Я знаю - это нападение разбудило страшные для тебя воспоминания. - Да, - пробормотал он, - трудно поверить, что после всех этих лет что-то смогло так сильно на меня подействовать. Я даже не думал, что снова станет так больно... Я считал себя защищенным от этого, но, похоже, ошибся... ...Он нес в себе эту эмоциональную замкнутость все время, - поняла Каору. - Но ведь он человек и не может вечно зажимать себя! Теперь она поняла, отчего так волновался Кацура, почему он хотел что-нибудь сделать. - Но, Кеншин, разве не замечательно, что ты еще способен чувствовать боль? Или ты не понимаешь, что это значит? Если б ты ничего не ощущал, кем бы ты тогда был - просто... - она осеклась, подавившись едва не слетевшим с языка словом. - ...чудовищем? - его глаза пронзили ее насквозь. - Ведь ты именно это подумала, впервые встретив меня? - Нет, я никогда... - Врешь, - его холодный ответ отмел возможные возражения. Каору уткнулась взглядом в колени. - Ты прав, - наконец, призналась она. - Я действительно тогда о тебе подумала именно так. Именно это слово. Но больше так не считаю, - она подняла голову, - веришь мне? Кеншин внимательно посмотрел на нее: - Да, верю. Твои глаза не могут врать - честнее их я никогда не встречал. - Правда? - удивилась Каору. Она не помнила комплимента желаннее. - Веришь мне? - легкое поддразнивание в голосе заставило ее сердце забиться чаще. Эта волшебная фиалковая глубина тоже не могла врать. - Да. Миг превратился в вечность, время остановилось - они смотрели друг другу в глаза, каждый желая что-нибудь сказать, как-нибудь нарушить неловкую тишину, - и не находя слов. Что может сказать человек, когда земля внезапно переворачивается, и все вокруг летит в тартарары? Кеншин разрушил чары, откашлявшись: - Не заняться ли обедом? - он поднялся на ноги. - Да, - обалдело кивнула Каору. ...Это что еще за чертовщина только что случилась?.. - Что мы испакостим сегодня вечером? - Есть отличный кусок тофу, который просто мечтает, чтобы его покромсали, - губы Кеншина тронула неловкая улыбка. Он подал Каору руку, помогая подняться, и она приняла ее, улыбнувшись в ответ. *** Молодая женщина услышала шорох замка и вскинула голову навстречу вошедшему человеку. ...Пусть это будет Аоши, умоляю... Всхлип сорвался с ее губ, она снова привалилась к холодной стене, увидев посетителя. - Я ранен в самое сердце, Айко, - шелковистым голосом заметил мужчина, - я-то думал, мы с тобой подружились... - он присел на кровать, заставив девушку отодвинуться как можно дальше - насколько ей позволили веревки. - Душенька, у меня плохие вести. Твой возлюбленный Аоши облажался, а значит не появится тут, как мы уговорились... - он улыбнулся вырвавшемуся из ее груди крику, полному боли. - Однако... - затянутая в перчатку рука медленно потянулась к щиколотке и начала неторопливо ласкать ее - нога девушки непроизвольно дернулась, однако сама она не шелохнулась: полгода неволи преподали немало ценных уроков. - У тебя все еще есть шанс. Будь... поласковей. Ну?.. - он провел рукой вдоль ее ноги, коснулся бедра и начал указательным пальцем чертить ленивые узоры. Пытаясь не рыдать, она кивнула, от этого движения темные длинные волосы упали на лицо. - Отлично. Взаимопонимание - это всегда приятно. Я с каждым днем все больше и больше прихожу от тебя в восторг, вынужден даже признать, что отнюдь не жажду окончания нашего с тобой совместного времяпровождения. Мы ведь неплохо повеселились... - он легонько ущипнул Айко за бедро, тут же его рука переметнулась к груди и грубо стиснула ее сквозь белую рубашку. - Ты моя сладенькая... - он наклонился, едва не соприкасаясь с ней лицом. Девушка вздрогнула, из-под зажмуренных век полились слезы. - Вот он, нектар отчаяния, - с удовлетворением заметил гость, слизывая соленые капли. - Увы, боюсь, сегодня вечером я занят, так что давай перенесем на попозже, договорились? Уверен, ты будешь волноваться так же, как и я. Сладкие грезы, моя нежная Айко, - мужчина поднялся на ноги, прощально прикоснулся кончиками пальцев к воображаемой шляпе и вышел, оставив женщину лежать на кровати. ...Чудовище... - подумала она, - Если б я только могла увидеть твое лицо, чтобы плюнуть в него... Самым потрясающим, что за эти полгода, пока она была его пленницей, он ни разу не открыл ей ни лица, ни даже руки - она ни разу не видела его, он всегда прятался - перчатки, маска... Маска, которая сначала пугала ее до судорог, но потом она поняла, что самым страшным в нем является голос. Этот насмешливый шелковистый баритон. Как же ей хотелось порвать ему глотку! ...Если б у меня хватило смелости покончить с собой... - в отчаянии подумала она. - И Аоши бы освободился... Аоши... Она знала, что из этих двух он был пусть ловким и безжалостным убийцей, однако все же не настолько аморальным и порочным отродьем, как тот, кто похитил ее. А ведь в такие игры всегда выигрывает тот, кто беспощадней. ... Аоши, ах, если б перед смертью я могла бы снова увидеть тебя... - она упала на кровать, зайдясь в бессильных рыданиях. Глава одиннадцатая - Ну, народ, спасибо за ужин, - сообщил, поднимаясь на ноги, Яхико. - Типа, мне домой пора: утром, сами понимаете, в школу. - Спасибо, что заглянул, - хлопнул его по спине Сано. - Реально приятно было тебя увидеть. - Тебя тоже. Ну, скоро встретимся, - Мегуми и Саноске проводили юношу взглядом и развернулись друг к другу. - Пожалуй, мне тоже пора, - сказала, берясь за пальто и сумку, Мегуми. - Сегодня был длинный день, я ужасно устала... Выпрямившись, она убедилась, что Сано загородил собой дверной проем. - Ты действительно должна идти? - его брови сдвинулись, и теперь он смотрел на нее непривычно серьезно. Мегуми внезапно занервничала: это зачем же он на нее так смотрит? ...Будто... - Ой, уйди с дороги, - раздраженным тоном ответила она, торопливо отмахиваясь от едва не поселившегося внутри странного чувства. Она попробовала подвинуть Сано, однако тот будто в землю врос. Ее полные негодования глаза вновь поднялись к его лицу: - Да что за черт? Что ты делаешь? - Мне понравилось с тобой сегодня. Мегуми нервно рассмеялась: - Да уж, чего плохого: готовила, убирала для тебя, бродяги! Надо отметить, Серьезный Сано нервировал ее куда больше, чем Сано-Извращенец. Серьезный Сано, меж тем, продолжал: - Дело не в этом, хотя, не скрою, это тоже было отлично. Но мне просто хорошо рядом с тобой. Полагаю, тебе со мной тоже понравилось. - Ты не многого ли хочешь? - отрезала Мегуми, снова пытаясь вытолкнуть его из дверей и тут же изумленно задохнувшись, когда руки Сано вдруг обвились вокруг нее, притянули к груди. Пальто и сумка упали на пол. Она открыла рот, но ничего не сказала - свет так и не услышал заготовленной тирады. И на то была причина: она вдруг поняла, что ощущение близости его большого тела приятно, - расслабившись, Мегуми дозволила немного себя пообнимать. - И что же происходит? - наконец спросила она у его груди, к которой была так решительно прижата, что могла услышать стук его сердца - барабанную дробь прямо в ухо. ...Сердце, - подумала она. - Что же он сейчас чувствует? Она ощутила упирающийся ей в темя подбородок - жест, который почему-то показался ей до странности интимным. - Не знаю, - голос Сано пришел одновременно и снаружи, и словно изнутри - рокотом из его груди. - Но мне это нравится. Ему это действительно нравилось. Едва ли не первый раз в жизни он обнимал женщину, не имея намерения немедленно затащить ее в постель. Не надо только думать, что ему этого совершенно не хотелось - просто его отношение к Мегуми нельзя было свести только к сексу. - Мы друг друга тысячу лет знаем, верно, Мег? И я с самого начала знал, что твое сердце принадлежит Кеншину... Потому я и старался держаться на расстоянии. Но теперь... - Сано умолк, не зная, как достойно продолжить эту сентенцию. - ...но теперь? - поторопила Мегуми, бессознательно затаивая дыхание. - Но теперь у меня ощущение, будто шанс появился... - он качнулся назад, чтобы видеть ее лицо. - Или я неправ? Скажешь нет – приму, как есть, но у меня чувство, будто между нами что-то существует - что-то настоящее, и я... Мегуми оборвала его слова, приподнявшись на цыпочки и приложившись губами к его рту. Она сама не знала, что подтолкнуло ее к этому сумасшествию, но его слова произвели на нее совершенно невообразимое впечатление. Кроме того, если честно, кое-какую роль сыграло и любопытство: какой он, поцелуй искушенного мужчины? ...Поцелуй оказался просто замечательным. Сано довольно быстро очнулся от потрясения, и сгреб Мегуми в объятия так, что теперь она касалась пола лишь кончиками пальцев. Его язык нежно, но решительно раздвинул ее губы и нырнул в рот, найдя и начав ласкать её язык - так умело, что она тут же ощутила некоторую слабость в теле. Ладонь Сано легла на затылок, поддерживая ее так, чтобы рот Сано мог продолжить свою атаку. Он весь вкладывался в этот безудержный поцелуй, и Мегуми вдруг осознала, что пьянеет. Единственным мужчиной, которого она до сих пор целовала, был Кеншин, и теперь она осознала, насколько тот всегда держал себя в руках, боясь или же просто не желая терять контроль. ...Он никогда не любил меня... - признала она. - Я принудила его, я была влюблена, но я никогда не могла превратить его в то, чем он быть не мог... Хороший друг - и только... До чего же я была упряма, чтобы это осознать! От этих мыслей горло свело, с губ сорвался всхлип. ...Прости, Кеншин... - слезы закапали из глаз. - Ты не виноват... Услышав этот звук, Сано беспокойно оторвался от ее губ, боясь, не сделал ли он ей больно. Слезы... прозрачные капельки на ее щеках... - ему в сердце воткнули и пару раз провернули нож. - Прости, - Сано был уверен, что сам во всем виноват. Он поставил Мегуми на ноги, переполняясь раскаянием и смятением. - Я не знаю, что на меня нашло. Когда ты меня поцеловала, я... Я не смог сдержаться. Прости, если обидел тебя. Магуми смахнула слезы с глаз: - Нет-нет, не ты. Ты меня не обидел. Просто... Просто я вспомнила, как Кеншин... - Кеншин? - остолбенело переспросил Саноске. - Пока я целовал тебя, ты думала о Кеншине?! - Только на секунду... - Ясно, - констатировал Сано и отвернулся, чтобы спрятать свое смятение. Руки сами собой взлетели к и без того взъерошенной шевелюре. - Да, наверное, тебе пора. Ужасно поздно уже, да и вообще... - Эй, ты можешь меня выслушать? - перебила Мегуми, хватая его за руку. - Зачем? Чтобы узнать, что ты все еще влюблена в него по уши? Нет уж, спасибо. Избавь. Он стряхнул ее руку и протопал в спальню. Громко захлопнул дверь. Мегуми стояла, вытаращив глаза и раскрыв рот. ...Ах, гад! А я чуть было не позволила ему... О! - она яростно схватила пальто и сумку и вылетела из квартиры, удовлетворенно шарахнув дверью. Услышав этот грохот, Сано сморщился. ...Великолепно, - с сарказмом подумал он. Внезапно накатила страшная усталость. Он потер лицо руками и уставился в окно, на бездумное сияние городских огней. На миг ему действительно показалось, что вот-вот и... он и Мегуми... а потом, как обычно, приперся Кеншин и все испортил! Он понимал, что, на самом деле, друг тут совершенно ни при чем, однако легче от этого не становилось - каждый раз, когда Сано думал о Кеншине и Мегуми, негодование только росло. ...Сукин ты сын! - он стиснул кулаки. - Даже не понимаешь, чем обладаешь! И ведь до сих пор обладаешь... Ее любовью... Нож снова провернулся в сердце, и рука невольно метнулась к груди, чтобы размассировать эту боль. Сано отвернулся от окна и плюхнулся на кровать. Закрыл глаза. ...Забудь обо всем. Она никогда не будет твоей. Будь благодарен, что хотя бы поцеловал ее... Вспомнив их поцелуй, он ткнулся в подушку и застонал: этот чертов поцелуй будет теперь преследовать его до самой смерти. ...Стопудово. *** Мужчина снова легонько прикоснулся к усам: мерзкая нервная привычка, от которой он никак не мог отделаться. Капля пота скатилась по виску, когда, глубоко вздохнув, он начал набирать номер. Гудки. Его глаза тревожно забегали. На четвертом гудке абонент снял трубку, однако откликнувшийся голос ничем не смягчил беспокойство: - Новости должны быть хорошими, - угрожающе заметил шелковистый голос. - Г-господин, мы продолжаем искать Ву, однако уверены... - Идиот! - рявкнул голос. - Он у Кацуры, в противном случае вы бы хоть клок от него нашли! - из трубки донеслось фырканье, затем голос продолжил: - Я и подумать не мог, что у Ву внезапно обнаружились яйца: надо же, у такого труса - и вдруг достало смелости... Жизнь полна сюрпризов, не находишь? - Да, сэр! - подобострастно рявкнул мужчина, радуясь насмешливо-веселым ноткам, снова появившимся в голосе хозяина. - Итак. Ежели к следующей неделе не найдешь Ву, тебя будет ждать неприятный сюрприз. До конца недели - и ни днем дольше, ясно? - щелчок и гудок обозначили окончание разговора. ...Если не найду Ву за четыре дня, я покойник, - мужчина сглотнул, и пальцы безотчетно затеребили роскошные усы. - А я не знаю, ни где сейчас этот чертов Кацура, ни где болтается кто-нибудь другой из его банды, а чтобы сбежать и спрятаться, уже не хватит времени. Дерьмо, что же мне делать?! Тряся головой, он поплелся на подгибающихся ногах с аллеи. Внутри все будто узлом завязалось, сейчас даже думать о том, как выбраться из этого бардака, было сложно. А ведь когда-то все показалось ему весьма своевременным: появилась не только возможность изрядно нагреть руки, но и шанс надрать задницу Кацуре. В конце концов, сколько лет он из кожи лез - а что толку? Вросшее в душу негодование вновь всколыхнулось. Мужчина поджал губы. ...Ты сам во всем виноват, Кацура! Растерянный и обессиленный от собственной беспомощности, он в бесцельном отупении побрел по городским улицам. Обнаружил, что заблудился, остановился, огляделся. ...Кажется... Нет, точно: из одного из домов вышла женщина, которую он немедленно ее узнал: Мегуми Такани. Быстро вскинув голову, он в одном из немногочисленных горящих окон узрел знакомый силуэт: длинный и, как всегда, лохматый Сагара Саноске. ...Вот он, дар небес! Еще есть возможность добраться до Кацуры! Жаль, Химуры не было видно на горизонте, однако Сагара для такого дела тоже годился: он знал, что эта троица - друзья, а потому действовать нужно было незамедлительно. Человек пошел следом за Мегуми, держа приличную дистанцию, дабы не вызывать подозрений: ничего более, чем поторапливающийся домой приличный пожилой господин. *** Каору и Кеншин сидели в уютной тишине над столом, заставленным посудой с остатками обеда. Готовка, как всегда, закончилась невероятным бардаком на кухне, однако на этот раз у них получилось нечто действительно вкусное, чем оба несказанно гордились. - А ничего, - Кеншин откинулся на стуле и довольно похлопал себя по животу. - Вот только не благодаря мне, - рассмеялась Каору. - Знаешь, мне с тобой в готовке не равняться. Это было чистой правдой: похоже, вкусовые сосочки отказывали ей, едва она бралась за поварешку: пробуя, Каору никак не могла понять вкус блюда. А вот Кеншин, лишь пригубив слишком пресное рагу, бросил туда ровно столько соли и перца, сколько и было необходимо, чтобы оно разом стало вкусным. - Надеюсь, из-за этого ты не перестанешь считать меня мужчиной, - усмехнулся Кеншин, и глаза его внезапно вспыхнули так, что у Каору дух захватило. - Только если ты по-прежнему будешь считать меня женщиной, - парировала она с веселой улыбкой. По его лицу легким облачком промелькнуло какое-то странное выражение - настолько странное, что ее улыбка тут же поблекла. Между ними разом воцарилось непонятное напряжение - они сидели и молча смотрели друг на друга через стол. ...Мне кажется, ты даже слишком женщина для меня... - хотел ответить Кеншин, ныряя в синеву ее глаз. - Почему я рядом с тобой чувствую себя так странно? Словно балансирую над пропастью... Я хочу остановиться... и тут же - не хочу... - Э-э, вот что, - жизнерадостно начала Каору, разрывая чары, - похоже, пора мне браться за посуду. Она начала собирать тарелки, но замерла на месте, когда пальцы Кеншина тронули ее запястье. - Каору, - начал он, сам поражаясь - какого черта? Он хотел сказать ей... а что, собственно? Кеншин тряхнул головой и продолжил: - Мне... мне кажется, между нами что-то происходит. Мне это только мерещится? ...Пожалуйста, скажи, "нет"! Умоляю, скажи, что ты тоже это чувствуешь... Каору захлопала глазами, потом медленно покачала головой. - Нет... - ноги внезапно подогнулись, и она снова опустилась на стул. Кеншин сжал ее кисть крепче, отказываясь отпускать. - Нет... - она подняла застенчивый взор. - Тебе не кажется, в противном случае, мне кажется то же самое. Кеншин смотрел в ее полуопущенные глаза, мигом утратив дар речи. Все, на что он оказался способен, - соскользнуть с ее кисти и взять за руку, сплетя пальцы, и это ощущение ее теплых тонких пальцев, переплетенных с его, пронзило незабываемым удовольствием. С губ сорвался нервный смешок. - Это... хм... весьма неожиданно... - Говорят, это всегда неожиданно... - подняла на него взгляд Каору. - И всегда случается, когда ты меньше всего ждешь. - А что еще говорят?.. - сонно, как в трансе, спросил он, подтягивая за руку ее к себе, заставляя встать и приблизиться. Он смотрел и смотрел на нее, упиваясь, пьянея на глазах, - сияющие волосы, индиго глаз, небольшой носик и пухлые губы... Желание почувствовать эти губы под своими захлестнуло немедленно, однако он никак не мог сообразить, как же воплотить его в жизнь. ...Похоже, он хочет меня поцеловать, - Каору перехватила его взгляд. - Зачем?.. А какие у него губы? На вид такие же, как и он сам - просто замечательные... Я хочу... - тело двинулось само по себе - она наклонилась, запечатлев робкий, нежный поцелуй на губах Кеншина. Волосы качнулись черным занавесом, задев их щеки, - и Кеншин задохнулся от потрясающего ощущения. Поцелуй продлился от силы мгновение, но когда Каору выпрямилась, Кеншин тут же вскинулся следом - миг спустя они снова стояли лицом к лицу, и, не успев, да и не желая брать себя в руки, он уже наклонялся и, прижимая к груди, целовал ее снова и снова. Каору ахнула, распахнула глаза... и, тая в его объятии, медленно закрыла их, обхватила его руками, наслаждаясь ощущением прильнувшего к ней худого стального тела. ...Какое правильное чувство... - удивленно отметила она, обнимая его за спину и приоткрывая рот навстречу его вопрошающему языку. В первый миг она заробела - предыдущие опыты с мужчинами, в лучшем случае, были просто неприятными, - но с Кеншином все обстояло иначе: он оказался первым, с которым ей действительно захотелось физической близости. Мир перевернулся. Его язык нежно изучал ее рот, когда она, внезапно осознав, что желает большего, сильнее прильнула к нему и смело толкнула свой язык вперед. Кеншин с удовольствием отступил. Он не знал, какой реакции ждать от Каору, однако ответная горячность превзошла самые смелые ожидания: дикая радость взорвалась в его груди, объятия стали крепче, а губы - жарче. Уже через миг он ощутил, как некая его часть наливается, набухает, и затрепетал: что-то она подумает об этом? Каору сама удивилась: его желание отнюдь не испугало, совсем не вызвало отвращения, как бывало раньше - наоборот: Кеншин для нее был не просто "терпимым" - она и вправду получала удовольствие от его действий и была несказанно благодарна, что снова может все это испытать: он доказал - она женщина, способная полюбить мужчину, - сердцем, разумом, телом. ...Полюбить!.. - слово ударило, будто молния. - Я люблю Кеншина!.. От захлестнувших эмоций руки будто свело, теперь Каору обхватила Кеншина изо всех сил, разрываясь между захлестнувшими ее смехом и слезами. Почувствовав содрогания, Кеншин разорвал их поцелуй, пытливо уставился на нее темными от волнения глазами: - Все хорошо? - он задыхался. - Д-да, - тоже несколько задыхаясь, выдавила Каору. - Все в порядке, просто... это случилось так быстро, вот я и... - Знаю, - перебил он, снова прижимая ее к груди и припав губами к ее плечу. - Прости, ты заставила меня забыться... Нам действительно не стоит так спешить... - Спасибо... Понимаешь, я... я хочу быть с тобой - ты сам это видишь, но мне... Мне просто нужно немного времени, понимаешь?.. Кеншин кивнул ей в плечо, и объятия стали еще крепче. Она не сообразила, что это от пронзившего его спазма боли при мысли, какого плана опыт с мужчинами был у нее до сих пор: красивая, одинокая, беззащитная девушка... - Господи! - вырвалось у него, и Каору подскочила от неожиданности. - Мне так жаль, Каору, так жаль... Представить не могу, через что ты прошла... Я... я хочу убить всех, кто обидел тебя! Хочу уберечь тебя от горестей. Я... я буду... буду защищать тебя. Я буду защищать тебя, я буду... - он твердил это, как мантру, Каору чувствовала на своем плече его отчаянно шевелящиеся губы - будто отчаянно бил крыльями мотылек. - Кеншин, - вздохнула она, с трудом удерживая захлестывающие ее слезы, - я знаю - ты будешь... я верю... Она взяла его руками за щеки, подняла вверх лицо, снова принялась целовать - слезы текли по ее щекам, попадая ему в рот. В груди что-то сжалось, резко и больно - он раньше не чувствовал ничего похожего. И тут же возненавидел этот вкус и поклялся, что сделает все, чтобы никогда не стать причиной ее слез. Когда поцелуй завершился, Кеншин взглянул в ее сияющие, мокрые глаза: - У нас есть все время мира. Все будет так медленно, как ты этого хочешь. Если я должен - буду ждать вечность. Каору смогла в ответ только кивнуть, слабо улыбнуться - в горле от захвативших ее эмоций встал ком. Она опустила голову ему на плечо, снова крепко-крепко обняла его, почувствовав невероятный покой, когда он обнял ее в ответ. ...Это начало, - подумала она. - Для него, для меня - для нас. Глава двенадцатая Мегуми быстро шла по темным городским улочкам, торопясь как можно скорее попасть домой. В голове постоянно крутился поцелуй Сано, и это сводило ее с ума. Очнувшись, она вдруг сообразила, что ей нужно было свернуть еще три квартала назад. - Ч-черт... - прошипела она, злясь на себя и, соответственно, на Сано. - Господи, зачем я поцеловала этого идиота?! - вопрос прозвучал раз в -надцатый. - Мегуми, а может, тебе в монастырь пойти? И завязать с мужчинами, коль скоро с каждым разом тебе становится только больнее. Дальше только хуже будет. Она настолько погрузилась в свои мысли, что позволила захватить себя врасплох: человек наскочил на нее сзади, и раньше, чем она успела сообразить, одна рука зажала ей рот, а вторая тисками сжала шею. Задыхаясь от ужаса и нехватки воздуха, Мегуми слепо замахала руками, однако напавший оказался много сильнее и с легкостью уволок ее в темную аллею. *** Что-то щекотало Каору нос - легкое и мягкое, как перышко. Еще в полусне она попыталась отмахнуться, в результате звонко шлепнув Кеншина прямо по физиономии. - Ой! - он отдернулся от неожиданности. - Что такое?.. - Каору недоумевала, откуда он взялся так близко. Восстановив в памяти события вчерашнего вечера, она мгновенно проснулась: - Ой, Кеншин! Больно? - Жить буду, - гнусаво откликнулся он, с мрачным видом массируя переносицу кончиками пальцев. Каору стало смешно и - одновременно - чуть беспокойно: - Не надо было меня щекотать. - Я тебя и не щекотал, - возмутился он. - Ну, не специально. Я просто тебя рассматривал - наверное, слишком близко. - Ты смотрел, как я сплю?! - взвизгнула она. Пальцы мгновенно метнулись к подбородку, проверяя, не обслюнявилась ли она во сне, - к счастью, рот был сухой. - Успокойся, - рассмеялся он ее реакции. - Даже если б ты пускала слюни, - все равно, по мне, это было бы очень мило. От его замечания Каору покраснела, как кумач, и стыдливо прикрыла глаза рукой: - Прекрати дразниться! – смутилась она. – Нашел что говорить девушке с утра! - Прости, - в голосе Кеншина не звучало ни капли раскаяния. Каору взглянула на него из-под руки, собираясь закидать убийственными взглядами. Когда же увидела улыбающееся лицо, раздражение испарилось, будто и не было. Ей понравился этот его утренний вид - волосы, встрепанные чуть больше, чем обычно, немного сонные глаза, рассеянный взгляд. На Кеншине не было рубашки, однако она знала - пижамные брюки там, где им и положено. ...Как он близко... Можно прикоснуться - так близко... Она протянула руку, скользнула большим пальцем по щеке, почувствовав проклюнувшуюся за ночь щетину. Накануне вечером они сдвинули футоны, однако остались каждый на своей стороне. Кеншин хотел приучить ее к своему присутствию, однако не мог поручиться за собственную выдержку, если она вдруг окажется в пределах досягаемости. Эта ночь стала для него раем и адом одновременно: он едва ли смог вздремнуть, каждые несколько минут проверяя, по-прежнему ли она рядом. Каору была первым, что он увидел утром, когда открыл глаза, и теперь Кеншин точно знал: он хочет, чтобы так было всегда. А ее рука на щеке мгновенно превратила его в самого счастливого человека на свете. ...Каору, что ты со мной делаешь? Я влюбляюсь?.. Он взял ее руку в свою, поднес к губам и запечатлел долгий поцелуй на ее ладони. Каору задохнулась - ей показалось, будто ее поцеловали в самое сердце. Губы задрожали и приоткрылись, она потрясенно смотрела в его фиалковые глаза. ...Неужели так бывает – я и подумать не могла... Чтобы чувства захватили так, что едва можешь их вынести. Сердце колотилось все сильнее. Меж тем Кеншин, не спуская с Каору глаз, начал легонько покусывать кончики ее пальцев, и на этот раз она ахнула вслух - от этих вызывающе-чувственных прикосновений кровь прилила к щекам. Он прикрыл глаза, провел ее рукой по своему лицу, легко, чуть касаясь, - проскользнул по подбородку, носу, глазам, - ему было наплевать, странно или же нет это выглядит со стороны: имело значение лишь ощущение ее пальцев на коже. Он двинул руку ниже - шея, ключицы - наконец, положил ладонь Каору себе на грудь, прямо над сердцем, открыл глаза - и увидел, что она смотрит на него в упор. Еще неделю назад он и помыслить не мог, что в этих синих глубинах таится столько нежности. Сейчас же он не знал ничего прекраснее. - Каору... - вздохнул он, наклоняясь к ней с поцелуем. Она почувствовала, как его сердце под ее рукой застучало чаще, и, наверное, даже улыбнулась бы, не будь ее губы сейчас так заняты: рот Кеншина жадно завладел ими, а его рука легла на спину, придвигая ее ближе. Через миг Каору послушно обняла его за талию - теперь их тела, разделенные лишь его пижамными штанами и ее коротеньким топом и шортами, соприкасались целиком - от голов до кончиков ног. От жара его обнаженной груди соски Каору затвердели; ощутив сквозь тонкую ткань майки тугие пуговки, Кеншин застонал; тело полыхнуло, и жар потек к паху. Она бессознательно мяла, гладила, ласкала его спину, поражаясь обилию и мощи мышц, и от каждого ее касания пламя в нем разгоралось все сильнее, став в конце просто невыносимым. Кеншина затрясло от почти животного желания. ...Отодвинься от нее! - отчаянно прикрикнул он на себя, однако предательское тело, наплевав на все рациональные рассуждения, вместо этого со всей силы прижалось к дрожащей от счастья и напряжения Каору. Когда она почувствовала его эрекцию, стальным горячим прутом пырнувшую ее в живот, то вскрикнула и затрепетала: как это сладко - знать, что именно ты являешься причиной такого бешеного возбуждения... Она опьянела, потеряла голову - осторожно прижалась к нему в ответ - и оказалась вознагражденной хриплым стоном. Тогда ладони решительно сдвинулись с его талии вниз, на ягодицы - и Каору с силой вскинулась ему навстречу. - А-ах, - Кенщин разорвал поцелуй. - Думаю, довольно, - с сожалением он двинул бедрами прочь, вздохнул и прильнул к ее лбу своим - взмокшим от пота. - Твоими стараниями становится чертовски трудно сдержать данное обещание... Каору немедленно угрызла совесть: - Прости, Кеншин, - забормотала она, мгновенно почувствовав себя просто отвратительно: только сейчас она поняла всю бездумность и нечестность своего поступка - она разжигала в нем страсть аккурат после того, как они условились не спешить. - Я... я не подумала... Просто это было так восхитительно... Кеншин со стоном плюхнулся на спину: - И слов таких тоже не говори! Черт, бесполезно - мне нужен холодный душ. Стараясь держаться к ней исключительно спиной, чтобы она не могла случайно увидеть стоящие торчком штаны, он встал и с грустной улыбкой заметил через плечо: - Эй, Каору, не вини себя - я тоже виноват. Не волнуйся, мы справимся. Она смотрела, как он уходит, испытывая острое до боли сожаление: а права ли она была? ...Какая-то часть меня по-прежнему боится, - призналась она себе. - Но когда я иду к нему, я не желаю, чтобы во мне жил этот страх, - я и следа его внутри не желаю. Я хочу быть целиком для него. Он это заслужил... Она знала: это лишь вопрос времени. Нужно просто чуть-чуть подождать... *** Сколько он бежал за этой женщиной - Сано не знал, однако дистанция неуклонно сокращалась: и вот ее блестящие черные волосы уже коснулись пальцев его вытянутой руки, однако в тот же миг она рванулась вперед, сделав расстояние между ними непреодолимым. - Вернись, - позвал Сано. - Стой! Вернись! Не обращая внимания на его вопли, она побежала еще быстрее. Шаги удалялись, становясь все тише и тише и, наконец, затихнув в отдалении. Она исчезла. Сано резко проснулся, распахнув глаза в непроглядную темноту комнаты. Он осознал, что услышанные во сне шаги были настоящими - точно, они затихли в подъезде, начавшись аккурат за его дверью. Отшвырнув одеяло, он бросился в коридор, резко распахнул дверь. Никого. Когда он уже собрался вернуться, ноги вдруг что-то коснулось: нечто вроде фотографии. ...Что за хрень?.. - он поднял, взглянул и... Похолодел до костей. Мегуми, связанная и бесчувственная, лежала на полу помещения, напоминающего какой-то склад. Сано стало дурно настолько, что он почувствовал приступ тошноты. Дрожащими руками он перевернул фотографию: "Хочешь получить ее живой, скажи, где Кацура. Пирс 31, завтра, полночь"... - ...твою мать... - прошептал Сано, не в силах поверить в случившееся. - Похоже, это он. Предатель. Тот, который выпустил Аоши. Кулаки Сано побелели, он кинулся обратно в квартиру, чтобы одеться. ...Нужно найти Яхико. *** Непрекращающийся грохот во входные двери Акабеко вынудил хозяйку - мисс Тае - спуститься вниз. ...Да что ж такое? - гадала она, отпирая двери. - Кому так приспичило в семь утра? Сквозь решетку за дверями она увидела молодого человека с торчащими в разные стороны волосами. - Чем могу помочь? - она потуже запахнула халат. - Прошу прощения за вторжение, мадам, - Сано трясло от нетерпения, - я ищу парнишку по имени Яхико Миоджин - кажется, он один из ваших постояльцев. - О да, - кивнула мисс Тае. - Однако сейчас он, скорее всего, спит. - Да, я понимаю - еще рано и все такое, однако дело не терпит отлагательств. Не могли бы вы ему передать, что Сано срочно нужно с ним повидаться? - Хорошо-хорошо, я передам, - кивнула женщина, напоследок окинула визитера удивленным взглядом и начала подниматься по лестнице. Сано вздохнул с облегчением. Привалился к дверям, нетерпеливо забарабанил пальцами. Спустя несколько минут по ступеням сполз на ходу разлепляющий глаза Яхико. - Сано, какого черта? Мисс Тае сказала - дело не терпит... - Яхико отпер решетку и впустил Сано внутрь. - Они похитили Мегуми, - с порога бухнул Сано, хватая Яхико за руки. - Нам нужно связаться с Кацурой - они хотят узнать, где тот скрывается до полуночи завтра. Мы... - Так-так-так, - притормозил Яхико исступленный словопад Сано. - А теперь выдохни и начни сначала, - Яхико еще не доводилось видеть Саноске столь обезумевшим - это совершенно выбило его из колеи. - Ладно, - Сано перевел дух. - Короче. Утром я услышал шаги под дверями своей квартиры. Когда подошел проверить, увидел это, - он передал Яхико вытащенное из кармана фото. - О боже... - глаза Яхико полезли на лоб от увиденного. - Да, - Сано потер рот подрагивающей рукой. - Они, мля, ее похитили. И хотят в обмен на ее жизнь узнать, где Кацура. - Кацура? - Яхико пронзительно взглянул на Сано. - Это, типа, обходной путь, чтобы добраться до него? Сано метался по прихожей запертым в клетку тигром. - Я понятия не имею, да мне и наплевать - все, о чем я могу думать, - это Мегуми. Нужно спасти ее. Блин, это так охренительно... - Так, а теперь быстро: когда конкретно ее похитили? Я так понял, ночью она была с тобой? - Мы, типа, повздорили, и она умчалась... - Сано не мог взглянуть Яхико в глаза. - Понятно, - изогнул брови юноша. - Полагаю, это и есть шпион, да? Сано согласно кивнул. - Я тоже так думаю: он знает наши имена, значит это кто-то из своих. - Однако не настолько высокого ранга и уровня доступа к информации, чтобы иметь сведения о запасной штаб-квартире... - Яхико задумчиво забарабанил пальцами по подбородку. - Кстати говоря, каким таким хреном мы собираемся найти Кацуру, если он не позвонит сам? Яхико широко улыбнулся: - Доверь это мне. *** Кацура услышал донесшийся из кармана куртки сигнал и быстро вытащил телефон: на табло горели буквы ЯМ. Он удивился: когда это Яхико успел хакнуть его номер телефона. - Яхико, я рад, что ты по-прежнему на высоте, - веселым голосом откликнулся он. - Ну, я это сделал вежливо, согласитесь? - вывернулся Яхико. - Кацура-сан, у нас ЧП: предатель похитил Мегуми и держит ее в заложниках, чтобы выяснить, где запасная база. Что нам делать? Кацура услышал, как на заднем фоне заорал Сано, и явственно представил предлагаемые им методы. - Так, несомненно, все это затеяно, чтобы найти Ву. Я ждал чего-то в таком духе, однако... Мда, временами им действительно везет, - Кацура немного поразмышлял. - Слушай внимательно, Яхико, я хочу, чтобы вы... *** Мисао стояла в ванной, пристально изучая себя в зеркале. Рука затеребила разлохмаченные черные волосы до плеч, пытаясь хоть немного их усмирить. С момента, когда она в последний раз видела Аоши, прошли уже сутки, и в душу уже закралось беспокойство - как он там. ...Все пытаешься найти эту свою Айко? - она нахмурилась от кольнувшего грудь угрызения совести. - Мисао, какая же ты жалкая... Зашумела вода, Мисао начала умываться. ...Такие парни не про тебя. Они не реагируют на девчонок, которые интересуются драками и оружием куда больше, чем тряпками. Но я такая, какая есть, и другой не буду, - она тряхнула головой. - И ничего тут не поделаешь. Позволив себе удрученно вздохнуть, Мисао вытерла руки и покинула ванную; едва открыв дверь, она подскочила: на ее кровати восседал Аоши и безмолвно смотрел на нее настолько ледяными глазами, что ей даже показалось, будто на лице у него отрасли сосульки. Мисао быстренько окинула его взглядом: похоже, с их последней встречи он успел привести себя в порядок. Серая рубашка с длинными рукавами, застегнутая под самое горло, того же цвета брюки, до непристойного блеска отполированные ботинки, а поверх всего этого великолепия - длиннющее белое пальто. Изящество и элегантность, доведенное до совершенства. ...Козел, - немедленно припечатала Мисао. – Ну и нахрена ты так потрясно выглядишь? Она, со своей стороны, по-прежнему красовалась в больничной сорочке - той же, что и два дня назад, а потому чувствовала себя грязным и растрепанным чучелом. Да, позиция у нее была, прямо говоря, не самая выигрышная, однако Мисао скорее бы удавилась, чем позволила бы поймать себя врасплох. - Предпочла, чтобы ты заранее уведомил меня о визите: я бы принарядилась по всей форме, - саркастически произнесла она, приседая в глубоком реверансе и безмерно гордясь равнодушием в голосе, особенно с учетом того, что сердце так и норовило выскочить из груди. Глаза Аоши невольно дернулись к ее тонким ногам, однако успели вернуться к лицу Мисао до того, как та успела это заметить. Его взбесило, что девчонка каким-то образом вынудила его к подобному поступку. - Боюсь, в силу сложившихся обстоятельств не сумел предупредить вас заранее, миледи, - улыбка тронула его губы, так и не коснувшись глаз. - В любом случае, не думаю, что ты будешь жаловаться на мою неучтивость: у меня есть для тебя предложение. - И какого же типа? - прищурилась она. Сердце забилось вдвое чаще обычного, когда она прикинула возможные варианты его ответа. - Мне нужны сведения о твоей организации: дислокация и все остальное. Взамен ты получишь свободу. Мисао почувствовала разочарование. - И зачем тебе все это? - разочарование тут же превратилось в яд. - И чем, кстати, собираешься доказать, что сдержишь свое слово? ...И что будешь делать, если я решу остаться? Линия его рта стала жестче. - Как ты знаешь, у меня... проблема. Мне необходимо отыскать этого Ву, которого захватили вы с Химурой. Боюсь, это моя последняя надежда. Все что я могу тебе дать - мое слово. Дальше решай сама, - его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, однако Мисао с некоторым изумлением заметила всплеск отчаяния в глазах. ...Хочет меня умаслить, - решила она. - Однако надо ж его хотя бы подбодрить, чтобы не кис. Мисао задумчиво поскребла подбородок. - И в дальнейшем тебя наша организация совершенно не интересует? - Абсолютно, мотнул он головой. - Мне все равно, кто вы и чем занимаетесь. Меня втравили в эту историю против моей воли. Я лишь хочу вернуть принадлежащее мне, - Аоши помедлил, прикидывая, как продолжить, его брови сдвинулись. - И потом, не думаю, чтобы от вашей организации что-нибудь осталось, с учетом того, что я слышал. - Чего? Что это ты несешь? - невольно сделав шаг к нему, Мисао вскинула сжатые в кулаки руки. - Ты сама слышала пару дней назад - мне позвонили. И сообщили, что ваша база подорвана. Более мне ничего не известно. Кстати, будешь возвращаться - имей это в виду. - Вранье! - Мисао кинулась на него с кулаками. Слезы затуманили ее взор. Она знала, что он говорит правду - ему не было смысле врать. Аоши дозволил пару раз ударить себя, потом поймал девушку за запястья. - Тебе ведь известно - я не соврал, - он притянул Мисао к себе, и она мигом притихла от неожиданности. - А теперь перестань вести себя, как дите неразумное и прибереги силы для дела. Аоши сейчас казалось, будто он поймал дикого зверька, который улизнет от него при первой же возможности. ...Я никогда не сделаю тебе больно, - подумал он, надеясь, что она почувствует направление его мыслей: слова сейчас все равно бы не помогли. Мисао еще немного подрыгалась и затихла, осознав его правоту. - Черт тебя подери, - прошептала она ему в грудь, закрывая глаза. Ей сейчас хотелось заснуть и не проснуться. ...Может, это все просто кошмар? - с надеждой подумала она. - Может, я просто сплю? А потом проснусь и вернусь в нормальный мир, - эти размышления являлись изощренной пыткой, на которую, в любом случае, у нее сейчас не было времени. - Когда мы уходим? - спросила она. Аоши едва не затрясся, почувствовав так близко к себе ее шевелящиеся губы, - он тут же отпихнул ее прочь, вскочил, мысленно молясь, чтобы Мисао не заметила дрожи его пальцев. - Как только твоя нога позволит, - бросил он, сердясь на себя за невозможность контролировать рядом с ней свои реакции. - Тогда идем немедленно. Я готова. - Уверена? - взгляд, когда Аоши снова покосился на ее ногу, исполнился недоверия. - Если что - помощи от меня не жди. - Я и не жду. Я сказала, что готова - просто принеси мне одежду - и только. Ее вспыхнувшие глаза убедили. - Уходим завтра утром. Все необходимое получишь сегодня вечером. А сейчас советую отдохнуть, - он резко - так что пальто взлетело в воздух - развернулся и вышел. Мисао долго таращилась на закрытую дверь. Все внутри яростно булькало от страха, гнева и возбуждения. Глава тринадцатая Теплый весенний воздух уже час как нарушали мерные удары топора. Сняв рубашку и в солнечных лучах поблескивая покрытым капельками пота обнаженным торсом, Кеншин методично рубил дрова. Каору, закончив с уборкой кухни, взглянула на часы: неужели он до сих пор не устал? ...Наверное, он хочет пить. Принесу-ка я ему... - она прислонила щетку к стене и полезла в холодильник. Кеншин, сосредоточенный на своих мыслях и деле, которым он занимался, не заметил ее появления в дверях: он все махал, махал топором, наслаждаясь своевременной физической нагрузкой, довольно успешно удерживающей нежеланные мысли в узде. Нежеланные мысли. Вроде мыслей о прильнувшем к нему нынешним утром теле Каору. Гибком, ловком... Ее нежные губы, шелковистые волосы... С тихим рычанием Кеншин опустил топор - чурбачки разлетелись в разные стороны. Оглянувшись, он убедился, что не осталось ни одного полена, и увидел Каору. - Невероятно - ты управился со всеми бревнами! - она подала стакан холодной воды, который Кеншин принял с благодарным вздохом, опустошив в несколько глотков. - Спасибо, - он вытер рот тыльной стороной руки. - Но, похоже, я себя переоценил. Пойду-ка внутрь наводить порядок... - Как твои ребра? - Каору посмотрела на туго обтягивающие его торс бинты, внезапно поняв, что не может оторвать глаз от гладкой, ровной кожи, взбрызнутой потом. - Отлично – совсем про них забыл, - Кеншин подхватил с земли майку и обтерся, судя по всему, совершенно не замечая устремленного на него взгляда Каору. - Ты бы не перетруждался, - кашлянув, заметила она. - Ребра медленно заживают. - Есть, мадам! - рука вскинулась в шутовском салюте; развернувшись, Кеншин зашагал в сторону дома, внезапно краем глаза уловив между деревьев какой-то странный блеск. Когда он осознал, что это может значить, глаза широко распахнулись: - Ложись! - заорал он, бросаясь к изумленной Каору и сшибая ее с ног. В тот же самый миг раздался выстрел, и лицо обожгло горячей болью - пуля задела щеку. Вцепившись в Каору, Кеншин вместе с ней перекатился к укрытию – свеженарубленной поленнице. Пули свистели совсем рядом, вонзаясь в землю. - Что происходит?! - прошептала Каору куда-то в его грудь. Сердце ее дико стучало, она с ужасом уставилась на струящуюся по его лицу кровь. - Не знаю, - задыхаясь, ответил Кеншин. Чуть склонил голову - точно: звук приближающихся шагов. - Дерьмо, он идет сюда! Каору, я его отвлеку - а ты беги прочь как можно быстрее. Постарайся добраться до деревни, только держись леса, ясно? - Что? Постой, нет... - она отчаянно замотала головой. - Быстро! - заорал он, выпрыгнул из укрытия и помчался к дому, оставив ее лежать в грязи. Она немедленно вскочила и рванула в противоположную сторону - за дом, к дороге; вывернув из-за угла, налетела на высокого и худого человека. Каору вскрикнула, попыталась увернуться - тот мгновенно схватил ее, и уже через долю секунду вороненая сталь холодила ей шею. Каору, трепеща, посмотрела на своего захватчика и едва не лишилась чувств, увидев знакомые узкие желтые глаза. - Т-ты, - хрипло прошептала она. Ноги подогнулись. - Пришлось постараться, чтобы тебя отыскать, Каору, - мужчина усмехнулся, став еще больше похожим на лиса. - Весьма невежливо покидать город, не оставив нового адресочка: стоило бы иметь это в виду, когда я связывался с дешевой уличной потаскушкой. - С-сайто... - от страха Каору начала заикаться. Тело оцепенело. - Я... не могла связаться с тобой... Но, как только у меня оказался бы под рукой телефон, я бы обязательно... - Сейчас это уже неважно, - он пошел, толкая ее впереди себя, - главное - его нашел. Это все, что мне было нужно. Наконец-то, после всех этих лет... - он резко остановился: перед домом с катаной в руке стоял Кеншин. - Отпусти ее, - в глазах Кеншина полыхало фиолетовое пламя. Он увидел ствол, прижатый к шее Каору, и еще крепче стиснул меч: ...Это не может так закончиться. Я не допущу. Кто этот незнакомец - определенно, он никогда не видел его раньше. Разве что... эти желтые волчьи глаза... - Я ее отпущу, всему свое время, - кивнул Сайто. - Будем считать, это - моя маленькая страховка, что ты не кинешься на меня прежде, чем я успею объяснить, кто я, откуда и почему убью тебя сегодня. Из горла Каору вырвался стон, и с этим звуком в сердце Кеншину будто бы воткнули нож. - Итак, мое имя - Хаджиме Сайто, я офицер полиции и четыре года назад ты убил моего брата. Зарубил - полагаю, именно тем самым мечом, который ты сейчас и держишь в руках, - желтые глаза обратились к сияющей в лучах солнца катане. - Он умер не сразу: прежде два дня агонизировал, пока страшные раны наконец его не прикончили, так что все-таки успел поведать мне о каком-то рыжем недомерке, обладающем невероятной ловкостью и умениями. С тех пор моей миссией стало найти и убить тебя. - Коль он умер от моего меча, он, без сомнения, того заслуживал, - спокойно возразил Кеншин. - Хорошо ли ты знал своего брата? Я не убиваю ради забавы. - Вот как? - бровь Сайто изогнулась. - Ну, что могу сказать - ты наверняка получаешь хоть какое-то удовольствие, ведь никто не достигает вершин мастерства в том, что ему не по нраву. Что же касается моего брата - это был просто полицейский с безупречным послужным списком. Отлично вписанным в банду полицейским - ты убил его просто потому, что он оказался слишком хорош в маскировке... И если б не моя маленькая зверушка, я бы тебя еще долго искал... - рука сгребла в горсть одну из грудей Каору - Сайто насладился видом распахнувшихся глаз Кеншина. Губ коснулась злая улыбка. - Ну-ну... Только не говори, будто ты действительно запал на эту беспризорницу - тогда это даже лучше, чем я мог себе вообразить! Я-то хотел, чтобы наша девочка только пошпионила самую малость, а она, гляди-ка, усердно трудилась и сверхурочно. Молодец, Каору, - не сводя глаз с Кеншина, Сайто наклонился и медленно лизнул ее щеку. Каору захныкала, пытаясь вывернуться из его рук. Кеншину внезапно стало дурно, мир будто встал на дыбы, норовя опрокинуться. - Она работает задешево, - продолжил Сайто, смакуя невменяемое состояние соперника. - Подбросишь ей кусок-другой - и она тут как тут, только свистни... Каору начала всхлипывать, слезы полились из глаз. - Заткнись! - взревел Кеншин. - Хренов лжец! Каору не... - Хм, - насмешливо фыркнул Сайто. - Коли я лгу, почему ж тогда молчит Каору? Почему она не опровергает мои слова? Ну, Каору, почему ты не пытаешься защититься от моей ужасной, грандиозной лжи? - он тряхнул ее, и голова девушки дернулась колокольчиком на тонком стебельке. - Ну, давай - влюбленный мальчик уже заждался доказательств твоей невиновности. - Каору, - трясущимся голосом начал Кеншин. - Не волнуйся, я убью его, и тогда мы... - он осекся, увидев выражение ее лица. ...Нет! - взвыл его разум. - Не может быть! Каору закрыла глаза и заговорила - негромким дрожащим голосом: - Когда Сайто нанял меня, я ничего про тебя не знала. Да и откуда? - а для меня это стало возможностью чуть приподнять голову в этой жизни. А потом, когда я поняла, кто ты, какой ты, то просто побоялась открыть правду - просто побоялась... что ты возненавидишь меня. Я надеялась, что Сайто никогда не сумеет нас отыскать, но... теперь-то понимаю, как ужасно ошиблась. Прости меня, Кеншин. Ты даже представить не может, как бы мне сейчас хотелось... просто никогда не существовать, - ее глаза блеснули, губы дрогнули в едва заметной улыбке. - Кеншин... Я люблю тебя. И всегда буду любить. Прощай. Она внезапно кинулась на Сайто - пистолет дернулся, прогремел выстрел - и через миг Каору уже сползала по стене, оставляя багровую полосу на белой поверхности. - Нет! - захрипел Кеншин, с мечом наизготовку кидаясь к Сайто, - тот ошеломленно захлопал глазами, поразившись невероятной скорости соперника, однако он и сам на рефлексы не жаловался: нырок в сторону, и клинок пронесся мимо, хотя... нет, не совсем мимо: полностью страшного удара избежать не удалось, и горячая боль мгновенно потекла вдоль левой руки. Он бросил быстрый взгляд: рукав униформы прорезан, на ткани расплывается темное пятно. ...Поехали! - рука крепче стиснула пушку. - Сегодня ты сдохнешь! Сайто увернулся и от следующего выпада, вскинул оружие, нажал курок и с удовольствием убедился, что выстрел не прошел впустую: аккурат в правое плечо. Кеншина отшвырнуло назад - он покачнулся, вскрикнул от боли и почувствовал, что рука тут же отказалась служить - меч едва не выпал на землю; с другой стороны, хорошо еще, что сам на ногах устоял. Кеншин знал: рано или поздно он ослабнет от потери крови. А потому надо поторопиться и все закончить. Меч из раненой правой руки в перепорхнул в левую; Кеншин с удовлетворением отметил приподнявшиеся от удивления брови Сайто и миг спустя уже летел вперед: ...У меня еще есть пара фокусов за пазухой... Сайто предугадал, что атака пойдет сверху, быстро упал на спину, готовясь встретить удар, - но к его потрясению Кеншин внезапно исчез из поля зрения. Вытаращенные от изумления желтые глаза, прыжок обратно на ноги, ощущение присутствия за спиной - и мгновенный выстрел назад, без разворота, вслепую - хруст плоти, звук удара. Сайто довольно ухмыльнулся и сунул руку в карман за коротким кинжалом. Взмах - весьма своевременный: клинок остановил меч Кеншина. Однако, к вящему сожалению, Сайто удостоверился, что выстрел лишь слегка задел бок Кеншина, не причинив сопернику особого ущерба. Двое мужчин застыли друг против друга. Клинки натужно стонали. Наконец противники с воплями отпрыгнули в разные стороны и замерли, задыхаясь, скрипя зубами и меряя друг друга убийственными взглядами. - Теперь я вспомнил твоего брата, - заговорил Кеншин, несказанно удивив Сайто ровным голосом. - Полагаю, его имя Такайя Сайто - у вас с ним одинаковые глаза. Я убил его потому, что он этого заслуживал, - что бы ты там ни говорил. - Заткнись, - Сайто с рычанием поднял пистолет. - Слова тебя не спасут. - Моих родителей слова тоже не спасут, - глаза Кеншина потемнели. - Что? - Он убил моих родителей и сделал убийцей меня. Сайто, твой возлюбленный братец был продажным полицейским, прикормленным местной якудзой и вообще - всеми, кто вовремя его подмазывал. - Да пошел ты!!! Прогремел выстрел, однако на этот раз эмоции взяли верх, и Кеншин с легкостью увернулся от пули. Выпускать инициативу из рук он не собирался. - Он уничтожил не только мою семью: все торговцы с нашей улицы прекрасно знали - если вовремя не заплатишь, ответишь своей жизнью. В полицию идти было бесполезно – все прикормлены, все схвачено, потому-то я и решил нести справедливость, нарушая закон. Так же, как ты сейчас. Разве что ты... ты мстишь за смерть ужасного человека... - Заткнись! Думаешь, я поверю какому-то убийце?! Не смеши меня! Ты сейчас все равно сдохнешь - так или иначе! ...Вот оно, - подумал Кеншин, не спуская глаз с летящего к нему Сайто, на губах которого едва ли не выступила пена неудержимой ярости. Выстрелы гремели один за другим, но теперь юноша читал намерения противника, как открытую книгу: высокий прыжок - и пули прошли мимо. Приземление за спиной, снова прыжок - чтобы через миг оказаться прямо перед ним и точным взмахом катаны выбить пистолет из рук. - А-а-а! Сайто истошно заорал, замахнулся кинжалом, пытаясь блокировать следующий удар, однако тот последовал совсем не оттуда, откуда он ждал: дикий удар по коленям снес с ног - отвратительно захрустела коленная чашечка, и он рухнул, в последний момент постаравшись упасть на целую ногу. Кеншин, не дав опомниться, резко опустил меч - точно по шее, и Сайто распластался на земле. Распластался, чтобы по дикой боли в шее ошеломленно осознать, что еще жив, хотя - судя по замаху и силе удара - его голова должна была сейчас катиться по земле. Глаза метнулись к мечу Кеншина, и тут же вытаращились от потрясения: удар был нанесен незаточенной стороной клинка. Брови дрогнули от недоумения. - Почему? - прохрипел он. Руки юноши расслабленно опустились, едва он убедился в неспособности соперника к дальнейшему сопротивлению; вместо того, чтобы ответить Сайто, он кинулся к Каору - проверить, насколько серьезно ее ранение. Каким-то чудом пуля задела голову по касательной - кровь текла ручьем, однако смертельной опасности не было. Он сам не осознал, как от горячих слез намокли щеки: подхватив бесчувственную девушку на руки, он перенес ее в дом и положил на кухонный стол, немедленно занявшись раной, - пусть даже его самого сейчас слушалась только левая рука - правая едва шевелилась. ...Им обоим необходима немедленная и весьма серьезная медицинская помощь. Но как добраться до Кацуры? В тот же миг раздался телефонный звонок. ...Кацура, ты чудо. Он поднес трубку к уху: - Химура. - В чем дело, Кеншин? - по голосу, лишенному привычного ледяного спокойствия, - сейчас Кеншин и не собирался держать себя в руках - Кацура мгновенно понял: что-то случилось. - У нас нежданный гость, - глаза Кеншина метнулись к распахнутой двери, за которой виднелись ноги лежащего на земле Сайто. - Все под контролем, но мне и Каору нужна медицинская помощь - немедленно. - Все будет, посылаю вертолет прямо сейчас. Похоже, к нам тоже направляются гости, так что ты мне нужен тут. Каникулы закончены. - Значит, каникулы... - саркастически повторил Кеншин, кинув взгляд на окровавленную Каору, а потом оглядев себя. - Крепитесь - надо продержаться пару часов. - Слушаюсь. Кеншин отложил телефон, снова подхватил Каору и перенес ее на футон в спальню, попытавшись устроить поудобнее. Сейчас, словно заново увидев ее обмякшее тело, он испытал дикий спазм в сердце – кто бы мог подумать, что можно ощутить такую боль и не умереть. Она бы отдала за него жизнь. Кеншин знал: когда она кинулась на Сайто, то не сомневалась, что умрет. Он вспомнил ее последние слова - “я люблю тебя”, и горло свело: а что, если она умрет, не успев услышать его ответ? Неважно - какие обманы, какие трагедии свели их вместе: им дали второй шанс, а значит... - Я тоже люблю тебя, Каору... - он сказал ей это в самое ухо. - Спасибо, что спасла меня, что дала возможность выжить, - он взял безвольную руку, переплел свои пальцы с ее - теперь между ними ничто не встанет. Ничто и никогда. Однако оставалось еще дело, которое необходимо было закончить, а потому Кеншин со вздохом отпустил ладонь и вернулся во двор: Сайто, по-прежнему недвижимый, но в сознании, лежал на спине. - Почему? - повторил он, прожигая Кеншина желтыми глазами. Кеншин в ответ утомленно вздохнул. - Я понял - нужно разорвать цепь. Твой брат, убив, вынудил убивать меня... Я - тебя. Мы принуждаем друг друга к убийству - горе, жажда мести и мечта о возмездии становятся бесконечной цепочкой. Я понял: насилие не является ни ответом, ни решением. Я устал от убийств, я хочу жить - я хочу будущего с той смелой девушкой, которая сейчас лежит в доме, и мне наплевать, что там было у нее в прошлом: мне тоже нечем особенно гордиться. Если ты все еще чувствуешь себя неудовлетворенным - можешь продолжить за мной гоняться, но знай: я покончил с убийствами. И точка, - Кеншин поднялся и сверху вниз взглянул на Сайто. - Без обид: надеюсь, я больше никогда не увижу тебя. Сукин сын. Лицо Сайто исказила гримаса. - Ну, спасибо. И что теперь? - А теперь отдохни чуток, - взмах, удар по голове - Сайто отключился. ...Ты был достойным противником. Если ты еще и умен - а ты, как мне кажется, весьма умен, - то однажды сможешь признать истину относительно собственного брата. И тогда обретешь мир в душе. Кеншин запрокинул голову к по-прежнему безмятежно-ясному синему небу. Первое слово, которое пришло ему на ум, - "надежда". Надежда на будущее с Каору. Он улыбнулся и вернулся в дом. Глава четырнадцатая Неподвижная и бледная - белее собственных бинтов - лежала Каору на больничной койке. Трубки, иглы, провода, мониторы... Кеншин сидел рядом и с утомленной отстраненностью следил за зелеными цифрами и ползущими по экранам линиями. Он находился рядом с той поры, как их доставил на новую базу медицинский вертолет, медикам даже его собственные ранения пришлось обрабатывать у ее постели - он отказался уходить, не желая терять Каору из виду. Почти сразу в палату пришел Кацура: - Как она? - Как ты узнал о прошлом Каору? - резко спросил Кеншин вместо ответа. Кацура медленно вздохнул, и Кеншина разом замутило от подступившего к горлу гнева. - Ну, я подозревал, что за ней кое-что водится. Когда ее сканировали на входе, обнаружили классического полицейского "жучка" - впрочем, сканер его нейтрализовал, так что я особенно не волновался по этому поводу. Я был заинтересован в ней для... несколько других целей. Прости, что вынужден сказать тебе это, но... - ...знай я правду, твой замысел бы не сработал, - закончил, сжимая кулаки, Кеншин. Он поднял на Кацуру больной взгляд. – Мать твою, когда ты перестанешь играть с нами в бога? Меня уже блевать тянет - от всего этого, от тебя! О да, ты думаешь, будто только тебе ведомо, как сделать лучше для всех и каждого, но... Она ж чуть не погибла из-за твоих игрищ, ты в курсе? Карие глаза Кацуры были печальны, когда он с высоты своего роста взглянул на Кеншина. - Да, я знал, что это может быть опасным для вас обоих - и для тебя, и для нее. Я знал, что делаю, однако покривлю душой, сказав, что сожалею. Или ты не любишь ее? Или не думаешь о будущем - рядом с ней? Кеншин почувствовал колючие слезы в глазах, с губ сорвался горький полувсхлип, когда он заговорил: - Ты охренеть какой сводник, Кацура! Да, я люблю ее, я бы умер за нее, а она - как я теперь знаю - за меня, - тяжелый взгляд блестящих фиалковых глаз вонзился в Кацуру. - Понимаю - мне нет смысла ждать от тебя прощения, - мягко откликнулся тот. - Однако поверь, когда я говорю, что беспокоюсь о тебе. Я действительно желаю тебе добра. Мне ведомо, что я мог лишиться своего лучшего агента, но я так же прекрасно знаю, что потерял бы тебя в любом случае. Ты, конечно, порвешь с организацией - что ж, переживу. Однако... для тебя есть последнее задание: предатель похитил Мегуми. И, похоже, это наш шанс наконец-то добраться до негодяя. Мне нужна твоя помощь. Я могу на нее рассчитывать? От новостей Кеншин ошеломленно замер и тут же закивал: - Конечно. Что произошло? Кацура присел на стул рядом с Кеншином и поведал ему события последних дней. *** - Н-не... может быть... - прошептала Мисао, в изнеможении опускаясь на колени. Аоши стоял у нее за спиной, глядя в затылок съежившейся фигурки. Мисао повернулась, взглянула на него совершенно убитым взглядом. Это было уже четвертая точка - Мисао знала почти все Проходы и, вернувшись в Токио на рассвете, они отправились в ближайший к гавани. Она нажала потайную кнопку, однако двери не открылись. Мисао нажала снова - раз, другой, третий... Система не работала. - Может, стоит попробовать другое место, - заметил Аоши, однако голос его звучал на редкость мрачно: у него было ощущение, что и на другом, и на третьем месте их ожидает аналогичный результат. Он видел, как Мисао помотала головой: она думала о том же самом. - Бесполезно. Ясное дело - не осталось ни одного. Ни одного... - Мисао с ужасом почувствовала подступившие к глазам горячие слезы, и опустила голову, чтобы он ничего не заметил. ...Давай до кучи превратимся в разнюнившуюся дуру, Мисао! А ну, соберись! Что еще может быть? Внезапно она вспомнила: за дверью есть специальное устройство, которое может активировать Ведущий, чтобы помочь потерявшемуся агенту добраться до безопасного места... ...Если б мы только сумели открыть дверь... Тогда можно было бы передать сигнал. Она вскочила на ноги. - Аоши! Есть шанс, что удастся запустить маячок, если мы ухитримся открыть эту дверь. Тогда нас увидят все агенты с приемными устройствами. Это наша последняя надежда. - Хорошо, давай. Где дверь? - Наверное, где-то в стене, - Мисао потыкала пальцем в кирпичную стену, которой заканчивался переулок. - Но вот как мы это сделаем? - Могу кое-что попробовать, - Аоши расстегнул свой роскошный белый плащ: ряды кармашков и петелек со странными предметами, из которых он выбрал какое-то небольшой серый комок. Пластит. - А ты у нас прямо Бэтмэн, - присвистнула она. - Разве что прихватил его игрушки. Решил обойтись без костюмчика, - он кинул в нее задорно-насмешливый взгляд. - Эй, отвернись-ка, пока я тут... И Аоши направился к кирпичной стене в тупике. *** Телефон Сано издал странный звук. При ближайшем удивленном рассмотрении, на дисплее отсутствовали цифры номера вызывавшего его абонента - экран просто вспыхивал и снова гас. - Что за черт? - брови Сано недоуменно сдвинулись. - Это сигнал маяка! - возбужденно завопил Яхико, выхватывая трубку. - Какого маяка? - Чтобы довести потерявшегося агента до ближайшего Прохода, - Яхико быстро защелкал кнопками. - А, ясно... Я ж никогда не терялся, потому и не в курсе, - пренебрежительно фыркнул Сано. - Ух ты совсем близко... Каких-то пара кварталов! Пошли! - юноша кинулся вперед, оставив Саноске хлопать глазами посреди улицы. - Эй, стой! - он кинулся вдогонку, прекрасно понимая, как смотрит им вслед спешащая в этот утренний час по делам толпа. Сигнал привел их на глухую полупромышленную улицу - офисы, какие-то фабрики... Яхико, следящий за маршрутом по дисплею, возбужденно махнул рукой: - Туда! В тот переулок! - Яхико, осторожно! Мы ж не знаем, кто там - друг или враг... - Сано вытаращил глаза, едва увидел стоящего в переулке мужчину. Дело плохо. Однако то, кого он увидел позади мужчины, потрясло его еще больше: агент Мисао. Агент Мисао - с Аоши! - Аоши! - взревел Сано. - А ну, пусти Мисао! - вскинув кулаки, он кинулся вперед, однако Аоши с тореадорской ловкостью плеснув полой плаща, отпрыгнул в сторону. Мисао, разинув рот, смотрела, как Саноске развернулся и снова бросился на соперника, на этот раз всем телом - и мужчины покатились по земле, молотя друг друга. Наконец она пришла в себя: - Стойте! Стоп, прекратите! - она кинулась к клубку тел, пытаясь растащить сцепившихся соперников. С таким же успехом можно было растаскивать двух взбесившихся котов, однако совместными усилиями им с Яхико каким-то чудом удалось это сделать. Переулок наполнился сопением и пыхтением. - Какого черта? - стальной взгляд Сано вонзился в Мисао. - Только не говори, что вы с ним сообщники! - Ничего подобного! - крикнула Мисао. - Он меня похитил, но потом выяснилось. что его тоже подставили - тот же самый парень, что подставил нас... Мы с ним договорились: я помогаю ему найти Ву, а он больше никогда нас не трогает... - Ясно... - Сано вытер кровь в уголке рта. - Стокгольмский синдром, да? Это бывает, особенно со впечатлительными девочками... - Заткнись! - покраснев, дернулась Мисао. - У них его заложник - они таким образом заставили его выйти против нас. У нас мало времени - надо найти Ву... - Ну, надо сказать, что у них в заложниках не только его сестра, - наконец заговорил молчавший все это время Яхико. - Ночью они взяли Мегуми. - О, нет! - ахнула Мисао. - Что будем делать? - К счастью, у нас есть выход на Кацуру, - продолжил Яхико, кинув взгляд на Аоши, - а тот знает, где Ву. Если он хочет спасти сестру, придется посотрудничать с нами. - Ясно, - Аоши поправил полы своего роскошного плаща. Глава пятнадцатая Светящийся в темноте циферблат часов оповестил, что время без пяти полночь, когда Сано вышел на пустую пристань. Сегодня вечером туман был особенно густ и тяжел - видимость от силы несколько футов. Тело трепетало от напряжения и тревоги. Внезапно навстречу выплыл нечеткий силуэт. - Кто там? - прищурился он. - Сано... Мегуми. - Мег! - закричал он, кидаясь к ней. - Стоять! - загрохотал мужской голос, заставив оцепенеть на месте. - Еще один шаг, Сагара, и... Подозреваю, тебе понравится, если твоя дражайшая подружка разлетится в клочья. Сано присмотрелся к Мегуми сквозь туман и похолодел: связанные за спиной руки, вымотанный вид и... увешанная гранатами майка поверх одежды. Он попытался подбодрить ее улыбкой, однако понял, что не в состоянии спрятать сковавший его ужас. Тот, кто похитил ее, стоял где-то позади, в киселе тумана. Его голос звучал странно, будто человек намеренно пытался его изменить, и все же какие-то знакомые нотки, какой-то характерный ритм зацепил Сано, запульсировал в голове, не давая покоя. - Я пришел сюда, чтобы сообщить местонахождение Кацуры. Но прежде сними гранаты с Мегуми. Если с ней что-нибудь случится, ты - покойник. - Сила есть - ума не надо, да? Да уж, мозгами ты никогда не славился, - насмешливо откликнулся голос. - Если ты не в курсе, тут командую я. И я говорю, что ты сейчас пойдешь и вместе со своим возлюбленным доктором лично проводишь меня к Кацуре, уловил? Если случится что-то странное, вы оба - трупы. На ней достаточно взрывчатки, чтобы сравнять с землей квартал. Сано заскрипел зубами, однако понял - придется согласиться. - Хорошо, я провожу тебя к Кацуре. Но помни - если что случится с Мегуми, ты отправишься в ад вместе со мной. Неизвестный в ответ фыркнул, хотя прекрасно знал: Сано говорит чертовски серьезно. - Нас ждет машина у конца пирса - ступайте вперед меня. Он еще не успел договорить, Как Сано кинулся к Мегуми и взял ее на руки; перепуганная, измученная, она не могла сдержаться - привычная маска расползлась по швам: едва почувствовав вокруг себя сильные руки, Мегуми отчаянно завсхлипывала. - Мег, все в порядке, - произнес Сано. - Я тут и никогда тебя не отпущу. - Ох, Сано... - слезы жгли ей глаза. Она припала головой к его груди. - Обмен слюнями закончен, - нетерпеливо рявкнул похититель. - Шевелитесь. Сано негромко выматерился, заставив Мегуми хихикнуть - к счастью, это прозвучало как очередной всхлип.. *** Услышав в наушнике ремарку Сано по поводу похитителя, Яхико загоготал. ...Не беспокойся, Сано. Мы доберемся до этих козлов. Ты просто веди их, куда нам надо. - Хей, ты уверен, что с ними все будет в порядке? Яхико покосился на стоящую за его спиной Мисао: - Не боись, - усмехнулся он. - Что бы ни случилось, ты-то тут, верно? - Верно! - Мисао вспыхнула улыбкой. Аоши с каменным лицом слушал их диалог, испытывая при этом - к собственному удивлению, - странное раздражение. ...А они отлично друг с другом смотрятся, - с горечью подумал он и попытался придушить в зародыше мысль, что Яхико в качестве кавалера подошел бы Мисао куда больше, чем он. - А, собственно, мне-то что за дело? – приструнил он себя, однако непослушные разуму глаза тайком путешествовали вдоль длинных и по-жеребячьи тонких ног Мисао к ее обтянутой джинсами попке, да и с воспоминаниями о ее мягких губах Аоши тоже ничего не мог поделать. Сожаление больно кольнуло в грудь, и он, прикрыв глаза, снова замер, привалился к стене фургона. ...Надо делать дело. Об остальном забудь. Мисао почувствовала взгляд в спину, но, оглянувшись, увидела его закрытые глаза, чем тут же с радостью и воспользовалась, начав пристально разглядывать его лицо. ...Почему, почему ты так возмутительно красив?! Кстати, не лишку ли я сама с собой разговариваю в последнее время? Ну, найдем мы Айко... И потом? Что - больше никогда друг друга не увидим? - она все же никак не могла поверить, что Айко - его сестра. - И что с того, кстати – сестра или не сестра? Будто это автоматически означает, что он втрескался в тебя и все такое. К слову, он запросто может быть женат и иметь целую ватагу детей... - перед мысленным взором предстала толпа маленьких Аоши, и Мисао, не сдержавшись, фыркнула. - А я детей не люблю. - Эй, Мисао! Она виновато встрепенулась и уставилась на Яхико: - А? Что? - скорее пропищала, чем сказала она. Паренек оценил взгляд, каким она пялилась на Аоши, и теперь понимающе кривил губы: ему ли не знать, что такое безответная любовь. - Это... Да я вот хотел, собственно, спросить: не поведешь ли фургон, пока я повожусь со следящей аппаратурой... - Да легко! Мисао и Яхико махнулись местами, и вскоре фургончик тронулся с места, осторожно следуя за автомобилем, в котором находились Сано и Мегуми *** Кеншин протянул руку, чтобы погладить Каору по щеке. Он знал - скоро уходить, но сама мысль, что тогда придется оставить ее, была невыносима... Сейчас желание поговорить с ней обрело необходимости почти физическую - нужно было успокоить и ее, и себя, нужно было убедиться, что между ними ничего не изменилось, - да, пусть для него все осталось по-прежнему, но... а что, если ее прошлое, внезапно всплывшее на свет божий, не растворится бесследно? ...Очнись, Каору... - мысленно взывал он. - Нам нужно так много сказать друг другу. Проснись ради меня, - он едва ощутимо провел большим пальцем по ее нижней губе, понуждая открыть глаза. Как если бы она услышала его мольбу, ее веки затрепетали, и у Кеншина занялось дыхание, когда он увидел - лицо Каору дрогнуло. ...Каору, вернись ко мне... Сначала синие глаза были расфокусированными и мутными, однако, едва лицо Кеншино попало в поле ее зрения, они тут же вспыхнули, а на губах расцвела улыбка - и тут же, как только с сознанием вернулись и воспоминания - поблекла. Губы шевельнулись, раскрылись, но звук не шел. Каору отвела взгляд, снова зашевелила губами, силясь что-то произнести, - на этот раз удачно: - Прости. Голос был хриплым, тихим, едва различимым, и все же Кеншин услышал. - Каору... - он сжал руку, наклонился к ее лицу. - Надеюсь, ты извиняешься не за то, что спасла мне жизнь и что ты... ты любишь меня. Потому что я тебя люблю - что бы там ни было. Очень. Из ее горла вырвался всхлип, тело затряслась в рыданиях - стыд и облегчение смешались, захлестнули... Кеншин прилег в кровать рядом, прижал к своей груди, давая возможность прорыдаться - и она с благодарностью ею воспользовалась. Теперь он знал: все хорошо; от этой мысли что-то тугое и горячее наполнило грудь, стянуло ее, не давая вдохнуть. Кеншин приник к ее затылку подбородком и закрыл глаза, внутренне содрогнувшись от мимолетной мысли, что она могла умереть, навеки лишив его шанса вот так баюкать ее, прижиматься к ней, обнимать. Он стиснул ее еще крепче. Каору рыдала, плакала, всхлипывала, постепенно затихая - он лежал рядом и не шелохнулся, так и держа ее до того момента, пока ее слезы не иссякли; и это случилось: тепло его жесткой груди успокоило, хотя Каору так и не смогла до конца поверить, что до сих пор жива и - самое главное – что он по-прежнему любит ее. Тогда, кидаясь на Сайто, она не сомневалась в неминуемой смерти - однако уже не боялась ни ее, ни боли - лишь отчаянно сожалела, что им с Кеншином более не суждено быть вместе. Но теперь... - Кеншин, - сказала она переполненным слезами голосом, - я так тебя люблю. Больше всего на свете. - Я знаю, - он поцеловал ее в макушку. - Господи, я все знаю. Ты... ты такое для меня сделала - сумею ли я когда-нибудь отплатить тебе... - Просто люби меня, - прошептала она ему в рубашку. - И никуда-никуда не отпускай. - Никогда, - серьезно кивнул он, чуть ослабляя объятия, чтобы взглянуть ей в лицо. - Теперь ты моя. А я - твой. Навсегда. Понятно? Ее глаза вновь затуманились слезами - на этот раз счастья, и Каору кивнула. И улыбнулась - улыбнулась так, что Кеншин ничего не смог с собой поделать - он склонился и поцеловал ее улыбку, заставив Каору ахнуть, задохнуться и... растаять в его объятиях. Сначала ее губы были сухими и холодными, но поцелуй согрел их. Как он ни старался быть нежным и держать себя в руках - кипящая в нем страсть, с трудом удерживаемая в узде, все равно вырывалась наружу, не давая полностью властвовать над телом: он сам не заметил, как уже начал голодно лизать и посасывать ее губы, как открыл рот, задыхаясь от распаляющегося в нем желания. Не в силах справиться со сбивающимся дыханием, они на миг откачнулись друг от друга - чтобы увидеть сияющие глаза и пламенеющие щеки. Каору почувствовала, как что-то медленно скользнуло вдоль бедра и ткнулось ей в живот; возможно, чувства, пронзившие ее в этот миг, не имели никакого отношения к человеческим эмоциям - ее наполнила какая-то первобытная дикость, однако... Она захотела его. Прямо здесь и сейчас. Невыносимо. И Каору выразительно ответила, легонько качнув бедрами и сорвав с его губ стон, тут же сменившийся нетвердым смешком: - Пожалуй, мне нужно убираться из твоей кровати, пока я не вынудил тебя сделать нечто такое, что ты сейчас делать не должна. Каору заалела, но рассмеялась в ответ. - Ужасно. Я чувствую, что сейчас... сейчас уже... ну... я хочу этого, однако валяюсь на больничной койке. Прости, Кеншин... - Вот только не надо извиняться, - перебил он. - У нас еще будет время для этого. Масса времени. А пока я хочу, чтобы ты поправилась - это самое главное... Они завороженно смотрели друг на друга, не услышав тихих шагов и совершенно не заметив вошедшего в палату Кацуру. Их привело в чувство негромкое покашливание - они виновато шарахнулись друг от друга. - Прошу прощения, что прерываю... - Кацура отвел смеющиеся глаза в сторону, однако боковым зрением видел, как судорожно сковырнулся с постели Каору Кеншин, как они оба принялись лихорадочно приводить себя в порядок. Он милостиво дал им несколько минут, прежде чем вновь повернулся к пунцовой до корней волос Каору: - Чудесно, ты наконец-то пришла в себя. Как самочувствие? - За-замечательно, мистер Кацура. По-полагаю, мы теперь на другой базе? - Совершенно верно, это запасной вариант. Мы послали за вами вертолет, когда услышали об инциденте в коттедже, - судя по тону, все детали "инцидента" были ему прекрасно известны, кроме того, похоже, говорить с ней - ни об этом, ни о чем другом - он сейчас не собирался. Каору тихонько перевела дух. Кацура, меж тем, повернулся к Кеншину - проследив его взгляд, Каору силилась понять, что такое происходит. Он подошел, положил юноше руку на плечо: - Кеншин, пора. Тот поднялся, и Кацура обернулся к девушке: - Мои извинения, Каору, вы с Кеншином встретитесь чуть позже. Для его есть задание. - Задание?! - переспросила она, не в силах поверить собственным ушам. - Но он же ранен! Ведь есть же другие... - Боюсь, что нет, - поднялся с места Кеншин. - Я сам должен с этим разобраться. Однако... Это также мое последнее задание. - Что? - Каору замотала головой, переводя взгляд с одного мужчины на другого и соображая, что же она пропустила. - Что тут происходит? Кеншин наклонился, коснувшись быстрым поцелуем ее губ. - Кацура объяснит. Боюсь, мне пора. Не жди меня сегодня - ложись спать. Когда утром проснешься, я буду рядом. - Утром? Каким утром? А сейчас что? Как ты можешь сейчас уйти, если... - решимость на лице Кеншина осталась непоколебимой, и ее плечи поникли. - Я... хорошо... Только прошу - береги себя, ладно?.. - Ладно. Я вернусь - к тебе. Обещаю, - уголки губ приподнялись в улыбке, Кеншин развернулся и вышел. Каору беспомощно взглянула на Кацуру - тот шумно выдохнул и опустился на стул, на котором только что сидел Кеншин. - Полагаю, мне стоит сообщить тебе о событиях последних дней... Глава шестнадцатая К тому моменту, когда Кацура закончил свою речь, Каору для себя уже все решила. - Мистер Кацура, вы обязаны взять меня с собой. Туда, куда отправится Кеншин. Брови Кацуры полезли на лоб, он замотал головой. - Абсолютно исключено. Случись что с тобой - он мне этого никогда не простит. И потом, ты не в той форме, чтобы вообще куда-то идти, - он многозначительно указал взглядом на ее многочисленные бинты. - Я понимаю, что, наверное, произвожу сейчас впечатление чокнутой, но у меня какое-то странное чувство: я просто знаю, что должна быть там... Я не могу облечь это в слова! - Каору подавленно вздохнула, сжала в кулаки лежащие поверх покрывала руки и повторила. - Я знаю, что должна быть там, - и все. - Прости, Каору, но, даже возьми я тебя туда, что изменится? Ведь ты все равно никак не сможешь повлиять на происходящее, а если ситуация выйдет из-под контроля, то и ты тоже окажешься в смертельной опасности. - Вот-вот, именно так, - подхватила она, блеснув внезапно выступившими на глаза слезами. - Если, говоря вашими же словами, "ситуация выйдет из-под контроля", - возможно, это окажется моим последним шансом увидеть его живым, - она склонила голову, и две тяжелые слезы расплылись на первозданной белизне простыней. - Если... Если он погибнет, хочу присутствовать при этом. Я должна быть там. Умоляю... Сердце Кацуры рвалось на части, когда он смотрел на хрупкие поникшие плечи, опущенную голову. Как бы ему хотелось развеять ее страхи какой-нибудь банальностью - дескать, не волнуйся - Кеншин справится, с ним все будет в порядке... Но совесть не позволяла. Совесть и тревожное предчувствие, что последнее задание будет самым опасным, особенно если речь действительно идет о том, кого он подозревает. - При одном условии, - наконец, выдохнул он, и Каору вздернула голову, глядя на него полными слез и надежды глазищами. - Ты все время будешь рядом со мной и не помешаешь Кеншину, вообще не дашь о себе знать. Если он почувствует, что ты рядом... - малейшая потеря концентрации – и он труп. Каору закивала головой еще до того, как он закончил говорить. - Да-да, спасибо!!! Мистер Кацура, спасибо, спасибо вам огромное! - она отшвырнула покрывало, собираясь встать. - Погоди! - вскинул руки Кацура. - Я велю, чтобы тебе помогли, угомонись же. Господи... Надеюсь, мне не придется пожалеть о своем решении... - пробормотал он, раздосадовано взъерошивая рукой волосы. *** Один гудок - и ему ответили. Как обычно. - Господин, - мужчина улыбнулся в телефонную трубку, - в ближайшее время я увижусь с Кацурой. Можно сказать, Ву уже в наших руках. - Отлично, - сухо ответили с той стороны. - Кацура опасен, так что ни не миг не упускай его из-под контроля. - Я целиком и полностью понимаю, - торопливо согласился мужчина, проглатывая невесть откуда взявшийся комок в горле. - Буду держать вас в курсе. - Так-то лучше. В трубке воцарилась гробовая тишина, и звонивший уставился на нее с нескрываемым разочарованием: он-то надеялся, что хозяин одарит его великодушной похвалой. Как и ожидалось, подобные желания не подкрепились реальной жизнью - Хозяин был не горазд на благодарность, однако все же оставалась надежда, что когда Ву будет доставлен по назначению, его одарят всеми возможными из существующих на свете благодарностей. Во всех их проявлениях. Ему пришлось удержать себя в руках от внезапного желание радостно подпрыгнуть. *** Сано таращился на затемненное стекло, разделяющее водительское и пассажирские места, и гадал, какой же сволочью надо быть, что бы так вот запросто предать своих товарищей. ...Ну я до него доберусь... Он невольно хрустнул кулачищами, и Мегуми дернулась от этого звука, завозилась, пытаясь устроиться поудобней, что с ее связанными за спиной руками было совсем непросто. Но едва Сано потянулся к узлам, как оловянный голос заклекотал где-то над головой: - Только тронь - и вы оба покойники. - Черт побери, - проворчал Сано, заметив крохотную камеру под крышей машины: ясное дело, они обязаны были допереть, что этот подонок будет за ними наблюдать. - Прости, Мег, - он дернул плечами. - Да ничего, ничего, Сано. Просто подсунь мне руку под спину, - она устало привалилась к нему и прикрыла глаза. Признаться, не было предела ее благодарности судьбе, что в этот момент он оказался рядом, хотя представить, каким образом они выкрутятся, оставшись в живых, Мегуми все же не могла. - Хей, Мег, - чуть слышно произнес он, поворачиваясь так, чтобы его лицо было вне зоны камеры. - М-м? - Слышь, тебе голос этого парня знакомым не кажется? - Он постоянно использует голосовой искажатель – признаться, нет, я не узнаю... - Ладно, давай скажем по-другому... Не "звук", но... черт, в нем же есть что-то до омерзения знакомое! Никак не ухвачу... Мы знаем - он кто-то из наших, кто-то из тех, кто работал на старой штаб-квартире... - Погоди-ка, я прикинула... Действительно, есть нечто в манере разговора: до ужаса самовлюбленное и крутое на вид, но дряблое по сути... - Во-во. Блин, я же слышал, слышал его раньше! Просто сейчас никак не соображу! Мать вашу! - Ты переключись на что-нибудь, потом еще подумаешь - так всегда бывает, когда силишься срочно вспомнить нечто важное. - О... Слушай, у меня действительно есть еще о чем подумать, вот только я не уверен, что тебе это, типа, понравится, - он хитро покосился, дабы удостовериться, что щеки ее действительно покраснели. - Похоже, ты догадалась, о чем я. - Ой, ну тебя к черту, Сано! - пусть слова были не очень вежливы, но тон Мегуми это полностью компенсировал. - Это просто уму не постижимо... Тоже мне, нашел место и время. - Ничего не могу с собой поделать. Я бы с радостью, но только что-то не выходит: я последние дни думаю только о тебе и том, каким идиотом я был, - сердце Мегуми отчаянно заколотилось в груди. - Понимаешь, я всегда ужасно ревновал к Кеншину, и когда ты произнесла его имя, у меня, короче, просто башню сорвало. Прости. Я ужасно хотел тебе это сказать - прости меня, дурака. Мы бы не вляпались в такую передрягу, если б... - Сано, - перебила она, - прошу - не вини себя: у меня отчетливое ощущение, будто, я или не я - все равно бы что-нибудь да произошло. Просто нам не повезло... - она склонила голову ему на плечо, давая понять, что засим данная тема исчерпана. - Знаешь, в эти дни я тоже думала о тебе, - добавила она после долгой паузы. - Да? - в его голосе прозвучала неприкрытая надежда - Мегуми пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться. - Да, дурачок. Мы ужасно распрощались - да тут еще это дурацкое недоразумение. Но теперь ведь ты понимаешь, верно? Теперь ты знаешь, что я хотела сказать тебе насчет Кеншина? - Угу, - он легонько сжал ее плечо. - Все кончено. Вся эта моя дурь с Кеншином. Трудно поверить - а что делать. Я поняла это еще даже до твоего появления на сцене, хотя ты и помог мне справиться быстрее... - унылая улыбка коснулась ее губ. Мегуми покосилась на симпатичную физиономию Сано. - А ведь ты знаешь меня примерно столько же, сколько и он, почему ж я никогда... - она отвела глаза, испугавшись, что снова его обидит. - ..почему ты никогда не обращала на меня внимания? - улыбнулся он, закончив за нее. - Блин, да кто мог посоперничать с таким трагическим и до жути породистым парнем, как Кеншин? Уж точно не клоун вроде меня. Так что мне пришлось научиться терпению. - Сано, спасибо, что остался рядом, - от искренней и на этот раз настоящей улыбки Мегуми у Сано перехватило дыхание: он мечтал об этом целую вечность, и желание ее поцеловать стало настолько непреодолимым, что он, не задумываясь, начал клониться к ней, как вдруг в наушнике взвизгнул Яхико. - Я знаю, кто этот козел!!! Это - Уборщик! Точно! Зуб даю! Блин, вы только гляньте сюда! - Уборщик, - потрясенно прошелестел Сано. Мегуми замерла и медленно кивнула: конечно, теперь все куски головоломки разом встали на свои места. - Боже, думаю, Яхико прав. - Да мне его голос тоже покоя не давал, но доперло только сейчас, - продолжал Яхико. - Поверить не могу: парень, который столько прожил в Организации, взял и продал ее... Похоже, мы не много о нем знали. - Точно, этот хмырь всегда был темной лошадкой, - чуть слышно пробормотал Сано, буравя взглядом разделяющее машину стекло. - Они, вроде, были дружны с отцом Кацуры? - По-моему, да, - кивнула Мегуми, - правда, насчет именно дружбы не знаю, однако то, что они работали плечом к плечу много лет, - факт общеизвестный. - Тогда вообще непонятно, чего он подался в предатели, - вздохнул Сано. - Ладно, мы все равно сейчас не этим собираемся заниматься. Яхико, не забудь все доложить Кацуре. - Уже, - откликнулся тот. *** - Да неужто Уборщик? - Мисао таращилась на Яхико с выражением глубочайшего недоверия. - Е-мое, чтоб мне сдохнуть. Я звоню Кацуре - следи за дорогой. - Лады, - от осознания того, кто оказался предателем, у нее голова пошла кругом - она даже не услышала, как к ней подобрался Аоши: Мисао заметила его, только когда он уселся на соседнее сиденье. Она испуганно покосилась. Аоши ответил спокойным взглядом. - Значит, вы вычислили предателя. Должно быть, именно он и помог мне сбежать из камеры. - Ты знаешь его? - Нет, - Аоши качнул головой. - Я вообще никого из вашей организации прежде не знал. У меня похитили сестру - с этого все началось. - Думаешь, это тоже его рук дело? - Сомневаюсь. Парень, за которым мы сейчас гоняемся, - шестерка; тот, второй, - он... куда более себе на уме. Ни на секунду не сомневается в своей силе и возможностях. - Слушай, а как именно тебя втянули? Чего этому козлу понадобилось от твоей сестры? - Мисао стрельнула в него взглядом, силясь прочесть чувства: она могла поклясться, что веко Аоши дернулось, - но и только. - Ему нужна не моя сестра, - сообщил он после паузы. - Ему нужен мой отчим. Ву. - Твой... кто?! - фургон дернулся, когда от этих слов руль едва не вырвался из ее рук. - На дорогу смотри, черт побери, - скомандовал Аоши. - Да, Ву - мой отчим. Это не тот факт моей биографии, которым я горжусь. - Ну уж и стесняться этого незачем: ведь это ж твоя мать за него вышла замуж, ты тут не причем. Кулаки Аоши уперлись ему в колени: - Отец погиб в аварии, когда мне было двенадцать - мать буквально обезумела от горя, и Ву удалось подловить ее, совершенно беззащитную и неспособную сопротивляться. Они с отцом были деловыми партнерами - вроде бы все шло хорошо, но после его смерти он подгреб всю компанию под себя и сделал из нее то, что хотел. Мне тогда было только двенадцать, но я уже кое-что соображал и понял, с кем имею дело: он занялся всякими темными делишками – раз, другой - и пошло-поехало. Мать ничего не знала - уверен, имей она хоть малейшее представление, что он за человек, она бы никогда не вышла за него замуж. И не родила бы ребенка - мою сестру. Айко. Мисао слушала, боясь издать хоть звук - да она все равно понятия не имела, что тут вообще можно сказать. Горло свело при мысли о маленьком двенадцатилетнем стоике, которому пришлось столкнуться не только со смертью отца, но и с отчимом, не вызывавшем ничего, кроме презрения. Аоши вздохнул и продолжил: - Как только я подрос, тут же ушел из дома. Конечно, больно было расстаться с матерью и Айко, но я больше ни минуты не мог оставаться под одной крышей с этим человеком. Единственное, что не вызывало во мне отторжения, - его безумная любовь к дочери. Я знал, что с ней ничего не произойдет, что он не допустит любого вреда ей или матери, а потому я спокойно занялся своими делами: от отца мне достались кое-какие деньги. На них я купил и построил остров - тот самый, на котором мы были. - У тебя есть собственный остров? - Мисао разинула рот. - Я хотел забрать туда мать и Айко, но Ву из них мог веревки вить: мать не хотела бросать его, а Айко не могла оставить мать - так что я поселился там один. И вот в это самое время случился налет на их дом, а потом мне позвонили, и какой-то человек сообщил, что если я желаю видеть мою сестру живой, мне стоит быть посговорчивей и начать сотрудничать. Остальное тебе известно. - Боже ж мой, - потрясенно замотала головой Мисао. - Значит, именно поэтому ты - сын мультимиллионера - дерешься, будто профессиональный киллер? - Веришь-нет, но в роду Шиномори имелось семейство ниндзя, которое поколение за поколением защищало императора и передавало секреты своего искусства сквозь века. - Ну, это вообще просто круть, - присвистнула Мисао. - Хочешь сказать, ты и навыкам ниндзя обучен? - Не только, - Аоши внезапно почувствовал себя неловко: кто это вдруг потянул его за язык? Он раньше никогда так не откровенничал, и уж тем более ни с кем не делился своей позорной, как он считал, историей. - Но довольно обо мне. Скажи, а как в организацию, занимающуюся убийствами, попала семнадцатилетняя девушка? Бровь Мисао чуть приподнялась от резкой смены темы разговора, однако решила не таиться: - Да как еще: я - сирота, как большинство наших. Вообще понятия не имею, кто были мои родители: меня подбросили под дверь приюта. Ни записки, ничего. Организация же периодически устраивает нечто вроде рейдов по приютам - типа, "мы ищем таланты". Короче, мне повезло. - Хм. Да уж - повезло. Послушай, после всего, что тебе пришлось повидать, неужели ты действительно хочешь продолжать эту работу? ...Будь ты моей, я бы глаз с тебя не спустил, я бы не позволил опасности даже приблизиться к тебе... - он не сразу смог остановить эти невесть откуда взявшиеся мысли, он вообще не сразу осознал, что они приняли какой-то странный оборот. - Ну, сам посуди, - будто последнему тупице, принялась растолковывать ему Мисао, - это - моя работа, я только этому и обучена и, к тому же, чертовски в этом хороша. И потом, это ужасно возбуждающе - чего еще может желать от судьбы и молодая женщина, а? - А как насчет обычной жизни? Ну - замужество, семья... - он не мог поверить, что подобные слова сорвались с его губ. - Чего-о-о?! Мне только семнадцать! Ради бога - дай пожить чуток, - ...похоже, я действительно ему небезразлична! - от радости Мисао чуть не лопнула. Аоши, мысленно кляня на себя за недостаток самообладания и чересчур длинный язык, ссутулился на сиденье: - Ты права. Это действительно совершенно не мое дело. Ладно, забыли. - Вот и отлично, - беззаботно откликнулась Мисао, давя разочарование. ...А ей так хотелось узнать о его чувствах к ней... ...Ах, он видит во мне просто ребенка, - указала она себе. - Забей: все равно толку не будет, что ни делай... Ее мысли оказались настолько заняты Аоши, что она едва не пропустила поворот, за которым исчезла машина с Сано и Мегуми. - Дерьмо... - она прибавила скорости. Немного поплутав в напоминающих лабиринт аллеях, машина похитителя остановилась. Мисао припарковала фургон в отдалении за углом, дабы не быть обнаруженной. - Похоже, прибыли, ребят, - сообщил Яхико. - Кацура сказал, что позаботится об остальном. Говорит, все распланировано, так что вот-вот прибудет подкрепление. Он уверен, что Уборщик - мелкая сошка. - Вот, значит, как оно... - прошептала Мисао. - Последняя битва. Аоши, тот парень может захватить твою сестру, коль скоро он уверен, что сюда приведут Ву. Лицо Аоши помрачнело. - На это я и рассчитываю. *** ...Ну, вот и все... - Кеншин, закрыв глаза, склонил голову к мечу. - Мое последнее задание. Потом мы с Каору будем свободны, - мысли о новой жизни вызвали легкую улыбку на губах, тут же поблекшую, - едва он подумал, что выжить в этом последнем бою будет не так-то просто. Пусть для Каору он был почти беззаботен: себя обманывать глупо. Если предположения Кацуры насчет соперника оправдаются, то он не просто опасен, он предельно опасен. Мало того, он отлично знает устройство Организации, ибо сам состоял в ней многие годы, до прихода Кеншина являясь лучшим ее Убийцей. Имя его - Шишио Макото, а двигала им безумная жажда мести. Глава семнадцатая Она проснулась от того, что чья-то рука трясла ее за плечо. - Вставай, красавица, проснись. Открой сомкнуты негой взоры. Похоже, пришло время расставить точки над “ё”. Айко хлопала глазами, пытаясь осмыслить новый поворот судьбы. Тем временем он выволок ее из кровати. Куда он ее тащит? Неужели теперь действительно - все, конец? Она подумала, что больше никогда не увидит Аоши... домашних... и чуть не задохнулась от рыданий. - Некогда, некогда, душа моя, - нетерпеливо выбранил ее похититель своим как всегда шелковистым голосом. - Прогулка будет веселой, обещаю, - мягко подталивая в спину, он вывел девушку из камеры. *** Машина остановилась настолько резко, что пленники едва не кувыркнулись с сиденья. - Опачки, - Сано покосился на Мегуми. Она перевела дыхание и нервно облизнула губы. Сано ничего не смог с собой поделать: - Черт... - пробормотал он, пододвигаясь и кладя руку ей на затылок. Ее губы приблизились к его - они поцеловались - яростно, отчаянно, осознавая, что, возможно, это последний поцелуй, которым им доведется обменяться в этой жизни. Дверь со стороны Сано распахнулась - волей-неволей, объятия пришлось разорвать. - Вылетайте, голубочки, - источающим сарказм голосом насмешливо пропел похититель. Когда Сано высунул голову из машины, ему едва ли не в нос ткнулась здоровенная пушка. - Слышь, а без этого никак нельзя, - раздосадовано поинтересовался он. - Мы вроде бы утрясли формальности: типа - твоя взяла, мы молчим в тряпочку, так что не надо мне щекотать в носу твой пупукалкой. - Закрой пасть и выметайся, - рыкнул человек в маске, ткнув для убедительности пистолетом Сано в щеку. - Ладно, ладно, дай хоть вздохнуть, - Сано распрямился во весь свой немаленький рост, оставив похитителя далеко внизу. ...Значит, Уборщик, да? - он прищурился. - Да, судя по габаритам, похоже на правду. Дивные картины выбивания дерьма из мелкотравчатого гада заплясали в мозгу, заставив Сано улыбнуться. - Что разухмылялся? - почти заорал трясущийся от волнения Уборщик. - Вытаскивай сучку и вперед - шагом марш! - Есть, сэр! - Сано развернулся, помогая Мегуми выбраться из машины. ...Ты чуток погоди, голубь ты мой. Недолго осталось, - стиснув зубы, подумал он. Мегуми встала на ноги, и Сано тут же принялся тщательно отряхивать ее. - Какого черта? - рявкнул похититель. - Да просто хочу убедиться, что она не испачкалась, - Сано по-волчьи сверкнул зубами, с удовлетворением отметив, как разом напрягся похититель. - ШЕВЕЛИТЕСЬ! - визг, сопровождаемый убедительным взмахом пистолета, дал понять, что, похоже, он добрался до границы, переходить которую не следует, а потому, приобняв Мегуми, Саноске двинулся вперед, по направлению к большому заброшенному складу через улицу. - Считаешь, это было сильно умно? - шепнула, чуть качнувшись в его сторону, Мегуми. - А когда это я вел себя умно? - Тоже верно... Судя по всему, этим помещением, сейчас больше напоминающим заброшенную пещеру, не пользовались не один десяток лет: перебитые в большинстве своем окна, затянутые плесенью стены и переполняющий воздух запах этой самой плесени. Сано почувствовал, как задрожала Мегуми, и подтянул ее к себе поближе. Он вглядывался в окружающую их темноту, пытаясь обнаружить метку, - но все безуспешно, пока, наконец, не споткнулся об шов на полу. - Тут. Он остановился, в тот же миг плиты под ними разверзлись, и Сано с Мегуми понеслись вниз по темному тоннелю; похититель едва успел сообразить, что произошло, как помещение залил слепящий свет. Задохнувшись, он вскинул руку, защищая глаза, и тут же принялся яростно жать на кнопку активирующего бомбы механизма. Ничего не произошло - тогда он завертелся, беспорядочно паля во все стороны. Двери резко распахнулись, и миг спустя его уже погребли под собой могучие тела; вопли, отчаянные визги, сопротивление - все тщетно: маску сорвали, и он завертел головой, по-детски пытаясь спрятать лицо. Все было кончено. - Клэрэнс, - донесся сверху голос Кацуры, - мы предполагали нечто подобное, однако я все равно не могу глазам своим поверить: неужели ты действительно решил разрушить все, что мы с тобой столько лет строили вместе? Зачем? Человек на полу заморгал в его сторону - свет жег глаза. Сейчас его серые волосы и усы утратили свой ухоженный вид, по напряженному и испуганному лицу градом лился пот. - Зачем?! Да как у тебя только язык поворачивается спрашивать! Щенок! Ты заграбастал под себя все то, что по праву принадлежит мне и только мне! Это я должен был оказаться у руля, когда помер твой отец! Чтоб тебя - или забыл, что именно я был одним из основателей?! Однако - нет! Этот сукин сын передал бразды правления тебе, на веки вечные сделав меня лакеем при твоей персоне, а ты купался в лучах славы, наслаждался силой - конечно! - глава Организации! Понял теперь? Или тебе этого мало? С губ вместе с полными неутоленной мести словами брызнула пена. Кацура недоверчиво хлопал глазами. - И только? Слава и сила - в этом-то и состояло для тебя отцовское наследство? - он вцепился подрагивающими от волнения руками в шевелюру. - Господи, сколько людей погибло! Из-за этой мелкой... даже не мести - мстишки... ты убил столько народа! Как же ты омерзителен... Уберите его с глаз моих. Он махнул своим людям на изменника, разворачиваясь к нему спиной, но Клэрэнс никак не желал униматься: маниакально тараща глаза, он истерично орал, пока его волокли прочь: - Э, нет! Ничего еще не кончено! Ты уже покойник, просто пока не в курсе! Слушая удаляющееся безумное кудахтанье, Кацура стиснул кулаки. ...Поглядим. Ну, где ты, Шишио? Я чую - ты рядом... Краем глаза он увидел спешащего к ним Аоши. - Эй!.. Дозвольте мне с ним поговорить! Я хочу узнать, где моя сестра! Следом мчалась Мисао. - Он все равно не в курсе, - ответил Кацура. - Об этом известно только Шишио. - Шишио?.. - Наш бывший агент. Мы считали его погибшим во время одной из операций - лет примерно с десять назад: случился взрыв, его тело так и не нашли. Потом, задним числом, мы выяснили, что он являлся двойным агентом, однако это ничего не меняло - все равно он считался погибшим. Тем не менее, он каким-то образом ухитрился выжить, и тех пор действовал под кличкой Феникс. Концы с концами сошлись только недавно. Судя по всему, у него с твоим отчимом было много общих дел. - Да, черт его побери, - горько кивнул Аоши. - Но, похоже, с Ву они тоже не поладили: тот не выполнил последний приказ Шишио, и в результате Айко похитили... - Да, - вздохнул Кацура. - Я тут выяснил, что требовалось от Ву... Словом, это смертоносное биологическое оружие, разработанное Советами во времена холодной войны, - попади оно Шишио, вся планета оказалась бы на грани гибели. Я содрогаюсь от одной мысли о том, что мог бы сотворить такой безумец. В этот миг прямо сквозь окно влетела темная фигура, замерев на стропилах. Снизу было видно, что лицо визитера закрывала кожаная маска. И что в руках он держал связанную девушку. - Безумец, говоришь? А мне это по нраву! - голос грохочущим эхом пронесся по пустому складу. ...Ах, бедолага... - Мисао, сама того не замечая, отчаянно грызла нижнюю губу: девушка - совсем еще юная, едва ли пятнадцати лет от роду, - была изящна тем же самым утонченным изяществом, что и брат. - О... Смотрю, тут и наш юный господин Аоши собственной персоной... - воззрился со стропил Шишио. - Наконец-то, наконец-то. Рад встрече. Не беспокойтесь, я обеспечил вашей сестрице должный уход, - рука, обнимающая Айко за талию, скользнула вверх, накрыв грудь. - Ах, ты, тварь! Я тебя прибью! - Аоши выхватил оружие, однако тут же оцепенел: Шишио перехватил и поднял девушку под самый потолок - На твоем месте я бы подумал дважды, - из голоса Шишио махом исчезло все веселье. - Убьешь меня - ей тоже крышка. Надеюсь, чтобы сложить один и один, у тебя ума достанет. - Подонок!.. - прошипел Аоши, побелев, как снег. Он опустил руку с пистолетом. Мисао видела - та ходила ходуном. - Шишио, - негромко, но твердо произнес Кацура. - Не будем спорить, что твоя головная боль - это я. Пусти девочку. - Да сколько угодно, - брезгливая ненависть внезапно зазвучала в шелковом голосе Шишио. - Отдай мне Ву - и все дела. Внезапно он ощутил позади себя чье-то присутствие - к нему что-то неслось на сумасшедшей скорости, что-то с легким свистом рассекало воздух... Он уклонился в сторону очень вовремя - меч Кеншина, непременно рассекший бы его напополам, просвистел мимо, однако равновесие оказалось потерянным: чтобы не упасть, Шишио пришлось отшвырнуть девушку. - Мать вашу, - сквозь зубы процедил он, следя, как жертва, кувыркаясь, несется к полу. И тут же глаза распахнулись от ужаса: внизу стоял, готовый поймать ее, Саноске. Она рухнула ему в распахнутые руки с такой силой, что верзила не устоял на ногах. Ребра в груди затрещали. Прикрывая девушку собой, Сано кувыркнулся в темноту, куда тут же метнулся Аоши. Шишио, меж тем, развернулся к снова мчащемуся на него с мечом навскидку Кеншину. Усмехнувшись в маску, выхватил из-под пальто собственную катану, остановив атаку Кеншина с такой непринужденностью, что тот потрясенно ахнул, вызвав этим приступ неудержимого веселья у соперника. - Так-так... Судя по всему, с моим уходом организация много потеряла... Уж с заменой-то явно не повезло. Каору, не моргая, следила за ними из сумрака внизу – она с ужасом оценила легкость, с какой Шишио парировал удар Кеншина. ...Да, похоже, есть о чем поволноваться, - подумала она, стискивая зубы, и покосилась в сторону, пытаясь сообразить, куда исчезли Сано с Айко и Аоши. Пару минут назад у нее чуть сердце из горла не выскочило, когда она увидела летящую с верхотуры девушку. Похоже, Сано здорово досталось - вряд ли он остался цел и невредим после такого броска... ...Будем надеяться, с ними все будет нормально... - ей ужасно хотелось кинуться и помочь товарищам в меру своих скромных сил, однако она дала Кацуре честное и благородное слово, что ни на дюйм не сдвинется со своего места, - и слово необходимо было держать. Однако даже в самом страшном сне ей не могло привидеться, насколько невыносимо больно будет наблюдать за боем Кеншина с таким смертельно опасным противником, как Шишио. Внезапно, откуда ни возьмись, появился сам Кацура с пистолетом в руке. - Люди Шишио на подходе - они вот-вот ворвутся в здание! Быстро уходи! - Но... - Каору не могла оторваться от двух мечущихся под потолком фигурок, - я не могу оставить Кеншина! - Не будь идиоткой - твоя смерть ничем ему не поможет, шевелись! - схватив ее за руку, он волоком потащил Каору за угол. - Яхико, открой ловушку С4, - приказал он в закрепленный на воротнике микрофон, и пол ушел у Каору из-под ног: распахнулись двери-капкан, вроде тех, в которые не так давно провалились Сано с Мегуми, она с визгом понеслась по темному тоннелю. Кацура проводил ее мрачным взглядом. Его губы даже не дрогнули - он снова повернулась к Кеншину и Шишио. По всему зданию расставили снайперов, однако два мечника перемещались с такой скоростью и настолько близко друг к другу, что за результат выстрела поручиться было невозможно. ...Дьявольщина, - подумал он. - Прости, Кеншин, мне очень жаль. Я делаю все, что могу. Издалека донеслась пальба: приближались люди Шишио. - Сэр, - прозвенел в ухе голос Яхико, - Каору рядом со мной. Цела и невредима. - Отлично. Проследи, чтоб так и сидела, и не спускай глаз с Кеншина, хорошо? - Слушаюсь, сэр! Кацура перевел дыхание и побежал туда, где сражались с людьми Шишио его соратники. А пятьюдесятью футами ниже, глубоко в подвалах заброшенного склада, дрожащая Каору из-за спины Яхико, задрав голову, смотрела на облицованную мониторами стену - на одном из них Кеншин и Шишио бились на узком деревянном перекрытии, едва различимые за маревом сшибающихся в атаках и контратаках мечей. Внезапно на плечо ей опустилась рука. Мегуми. - Мегуми, ты как? - в голосе Каору зазвенело облегчение. - Значительно лучше, чем двадцать минут назад, могу заявить это со всей ответственностью, - ответила та, демонстрируя красные следы от наручников на запястьях. - Слава богу! Я чуть не умерла от ужаса, когда вы с Сано провалились в пол, этот Уборщик жал на детонатор... Я так поняла, вы что-то сделали с бомбами? - Сама поверить не могу. Надо сказать, что Кацура просто демон в разработке операций, - Мегуми повернулась к мониторам и мгновенно изменилась в лице, увидев идущий наверху бой. - Господи... Прими нашу сторону... Она снова повернулась - проследив ее взгляд, Каору увидела, что в помещении появились еще люди - в частности, в углу лежал на койке перебинтованный Сано. Через миг Каору уже присела рядом: - Сано! Ты как? Ну ты... просто молодчина - надо же было так ловко ее поймать!.. Рядом с кроватью Сано стояла ещё одна - на ней нежно миловались брат с сестрой. Мисао, явно чувствуя себя третьей лишней, неловко перетаптывалась с ноги на ногу поблизости. Сано натянул на лицо старательную улыбку, однако Каору прекрасно видела, чего ему это стоило: - Опачки. А вот и Каору. Рад видеть тебя в добром здравии. Тут до меня дошли слухи, что вам с Кеншином тоже пришлось лиха хлебнуть. - Ага. Похоже, мы все разом влетели в здоровенную задницу, - Каору улыбнулась и пожала его теплую руку. - А тебе пока придется отлежаться. - Блин, знала б ты, как мне хочется сейчас быть там, но, похоже, мой док меня не отпустит, - Саноске многозначительно подергал бровями, указывая в сторону Мегуми, - та возилась с мониторами и прочим медицинским оборудованием, тщательно пряча ревность, однако Каору почувствовала направленную в свою сторону негативную волну и озадаченно нахмурилась: так-так, получается, теперь что-то появилось между этими двумя? Сано лишь снова подергал бровями, подмигнул и едва заметно кивнул. У Каору камень с души рухнул: значит, теперь Кеншин окончательно свободен. Сано снова оказал ей огромную услугу. - Я ужасно за тебя счастлива, - она напоследок пожала ему руку и поднялась. - Ну, Сано, ты уже сделал все, что мог, отдохни. Пойду-ка я к Яхико, гляну, может, чем-нибудь помогу... - Ты там покарауль Кеншина и за меня, уговорились? Каору улыбнулась и вернулась к пульту управления, за которым бешено метался, жал на кнопки и хлопал по рычагам Яхико. - Как Кеншин? - спросила она, пытаясь, чтобы в голосе не звенела паника. Через миг она уже нашла нужный монитор и ахнула от ужаса, увидев, что происходит: мужчины по-прежнему заходились в пылу яростной схватки, на самом ее пике, - судя по всему, уже не раз доставшие друг друга, ибо оба были окровавлены и иссечены мечами. Яхико взглянул на ее ошеломленное лицо: - Они идут ноздря в ноздрю - никто не может взять верх. Рубятся, как маньяки - даже и не знаю, сколько еще сумеют протянуть в этом темпе. - Господи, а мы может чем-нибудь помочь? Ну хоть чем-нибудь? - Каору не могла оторвать взгляда от сжимающей меч руки Кеншина: по той ручьем лилась кровь. Слезы брызнули из глаз: она знала, что в битве с Сайто Кеншин оказался ранен именно в эту руку... ...Кеншин... умоляю... держись! Ты только держись... Яхико нахмурился, окинул задумчивым взором кнопки. - Черт, к сожалению, в этом здании теперь нет системы дистанционного управления оружием. Все разлетелось к такой-то матери, когда нас подорвали... Если б снова все соединить... - Соединить? - переспросила Каору, в душе которой тускло блеснула искорка надежды. - А кто-нибудь может это сделать? - Кто-нибудь бы, возможно, и смог бы, не творись наверху сейчас такая бойня... Погоди, ты ведь не думаешь о том же, что и я... - добавил Яхико после паузы. - Нет, дохлый номер - слишком опасно, и потом, у меня строжайший приказ Кацуры: никуда тебя не выпускать! - Но как же! А вдруг это его последний шанс! Каору знала - пусть даже это шанс самоубийственно мал, она готова рискнуть собой. Ради Кеншина. - Яхико прав, - раздался позади голос Аоши. - Вам это не по зубам. Я пойду. А вы, будьте любезны, в мое отсутствие присмотрите за сестрой. Глава восемнадцатая - Аоши, нет! - с перекошенным от ужаса лицом Айко приподнялась с койки. - Им необходима моя помощь, - виновато обернулся к ней брат, - но – обещаю – я вернусь! - И не сомневайся – он-таки вернется, - поддакнула стоящая рядом Мисао. - Я сама его проконтролирую. Пошли, Аоши, нам пора. - Что-о?! - он остолбенел. - Забудь. Это слишком опасно. - Слушай, ты, мистер! - брови Мисао угрожающе сдвинулись. - Слушай сюда: я вообще-то агент и знаю, что к чему! Так что присматривай за собственной задницей, уговорились? Яхико, дай ему микрофон с наушником и на выход нас! Яхико взглянул на Мисао, потом - на недовольно набычившегося Аоши. - ОК, - он знал: спорить с ней бесполезно, так что пусть сами разбираются. Яхико плюхнулся в свое кресло. Аоши, тем временем, протопал к Мисао и уставился на нее в упор: - Ты вообще в своем уме?! Там пули свистят... и вообще – черт знает что творится! Я не сумею защищать тебя и одновременно выполнять задание! Если он и хотел унять ее, то благодаря своему взрыву добился совершенно противоположного эффекта: - Защищать?! - взвизгнула Мисао. - Да кто тут хоть слово сказал, будто это ты будешь меня защищать? Там кучу контактов надо соединить – все будет куда быстрее, если я возьму часть на себя! Далее – с какого такого перепуга ты вдруг вздумал указывать мне, что и как я должна делать?! Отвали и занимайся своим делом! - с этими словами взбешенная Мисао вылетела из комнаты, Аоши и Айко проводили ее взглядами. На лицах обоих появилось совершенно идентичное выражение недоумения. - Аоши... Поклянись, что вернешься, - еще раз тихо попросила Айко, не веря, что кто-то – тем паче, девчонка едва ли старше ее самой, - посмел разговаривать с братом в таком тоне. ...А эта Мисао очень волевая... И упрямая... - если честно, ей стало гораздо спокойнее, когда она узнала, что брат отправится не один. Аоши наклонился, обнял ее: - Клянусь. Я ведь раньше никогда не нарушал слова, верно? Айко безмолвно ткнулась ему в грудь и едва заметно улыбнулась. У наблюдавшей за ними Каору сжалось сердце: суждено ли ей еще раз обнять Кеншина?.. - Аоши, - Яхико швырнул ему какой-то небольшой предмет, - вы с Мисао идете вместе – я веду вас к нужным точкам. Соединить систему – плевое дело, а вот добраться туда будет непросто. Готов? Аоши коротко кивнул и двинулся в соседнее помещение, где Мисао, тихонько сквернословя себе под нос, возилась с обмундированием ...Если выберемся из этой передряги живыми, я преподам тебе урок, - подумал он с мрачным удовлетворением. *** Шишио с Кеншином, задыхаясь от напряжения, замерли друг напротив друга. Окровавленный вид обоих свидетельствовал о напряженности боя – противники не раз достали друг друга мечами, однако решающий удар никому не удавался, все раны были поверхностными; в мастерстве мечники не уступали друг другу, хотя правая рука Кеншина и не успела полностью зажить после битвы с Сайто. ...Значит, все решит исключительно сила воли, - заключил Кеншин, меряя ледяным взглядом оппонента. - Кто продержится дольше, тот и нанесет последний удар. И это должен оказаться я. Я не позволю ему пережить эту ночь. Он стиснул меч, кинулся вперед, бесстрашно и уверенно перемещаясь по брусу едва ли шести дюймов шириной. Сейчас невысокий рост и щуплое сложение играли на руку Кеншину – ему было куда проще маневрировать и сохранять равновесие, нежели высокому и более крепкому Шишио. Тот, тем временем, предугадал удар в грудь и вовремя блокировал атаку, хотя и не рассчитал, что Кеншин использует не только меч, но и ножны – ими он получил удар в живот. Из глотки Шишио вырвался задушенный всхрип, однако он все же ухитрился устоять на ногах, отпихнув от себя Кеншина, - тот отпрыгнул, но Шишио тут же кинулся следом, и меч его, обрушиваясь вниз, расплылся сияющим маревом, но рассек лишь воздух: Кеншин успел увернуться. - Химура, вечно тебе сбегать не удастся, - меч продолжающего атаковать Шишио вновь вспыхнул. - Ты не сумеешь меня остановить, и я отберу у Кацуры все – абсолютно все! Я повергну, я растопчу его! Низвергающийся меч снова запел, брус под ногами завибрировал, заставив Кеншина в этот раз подпрыгнуть. Шишио тоже взлетел вверх – мечи клацнули, сойдясь в воздухе... Благодаря своему весу ему удалось опрокинуть Кеншина, приземлившись сверху на него, вытянувшегося вдоль опоры. Яхико и Каору ахнули у монитора, ее руки взлетели ко рту... ...Кеншин! - мысленно вскрикнула она, следя, как двое скрестивших мечи мужчин силятся сохранить равновесие на узенькой жердочке. Шишио, придавливая Кеншина, потянулся к спрятанному у бедра кинжалу – заподозрив неладное. Кеншин отчаянно задергался, сумев выскользнуть из-под него, но недостаточно своевременно: Шишио успел вспороть ему бедро. Кеншин зашипел от боли, рухнул на колени и яростно уставился на врага, кривящего под маской насмешливые губы. - Кеншин, соберись! - заорал в наушнике Яхико. - Аоши и Мисао сейчас наладят систему – осталось продержаться всего несколько минут! - Что снайперы? - Кеншин не сводил взгляда с готовящегося к новому броску Шишио. - Блин, ребята, вы больно шустры – они никак не могли прицелиться. А сейчас их перебросили в другую точку, так что мы рассчитываемся только на систему – как я сказал, ждем с минуты на минуту. Терпи, уговорились? - Угу, - Кеншин стиснул зубы: на него снова несся Шишио. Скрипя зубами от боли в раненой ноге, он поднялся и встал в стойку баттоджитсу. Под маской надвигающегося Шишио полыхнули белоснежным огнем зубы – Кеншин не шелохнулся. ...Жди... просто жди... - твердил он себе. И вот – Шишио взмыл над ним – только теперь Кеншин резко выдохнул и в мгновение ока выхватил из ножен меч – даже не меч, а разящую молнию. Молния снесла кинжал Шишио, молния домчалась до шеи, грозя срубить голову с плеч... Но человек в маске внезапно исчез, словно фантом, – боковым зрением Кеншин успел заметить его уже за своей спиной; резкий разворот – теперь Кеншин затаившимся хищником снова готовился встретить врага лицом к лицу... Однако от представшего глазам зрелища буквально оцепенел. Похоже, меч Кеншина добрался-таки до горла врага, срезав маску, и та теперь болталась у Шишио на шее, Кеншин в полном ужасе смотрел на спаленную облупившуюся кожу и бесформенные ямы на местах, где положено было находиться носу и ушам, - результаты смертельных для любого другого человека ожогов. Там, где кожу задел меч Кеншина, багровыми бусинами проступала кровь. Резко сорвав с шеи остатки маски, Шишио полным холодной ярости голосом произнес: - Смотри как следует. Ибо это последнее, что ты видишь в этой жизни. *** - Яхико, ну же! Где эта хреновина?! - рычала в свой микрофончик Мисао, слегка задыхаясь после пробежки под свистящими со всех сторон пулями. - Так, впереди... справа будет коридор. Туда. Примерно три фута – панель в потолке. Влезай туда. Увидишь кабели. В ответ – тяжелое дыхание, какое-то хрюканье и, наконец: - Так, на месте. - Отлично. Шесть кабелей – воткни их каждый в соответствующее гнездо в стене. Видишь, куда? - Да, уже втыкаю. - Великолепно. Теперь еще двадцать футов – и следующая порция. Аоши, ты как там? - Отлично. Четыре участка я уже замкнул, сколько впереди? - Всего парочка. Однако они по ту сторону зала – а там такая стрельба... Будь осторожен. - Понял. Аоши перевел дух и кинулся в хаос перекрестного огня. У Мисао, слышавшей их переговоры, сердце зашлось в груди – быстро закончив свою работу, она со всех ног помчалась туда, куда отправился Аоши: - Погоди, - задыхалась она, - я почти тут, я рядом... Погоди – я тебя прикрою! Она слышала в наушнике частое дыхание – он уже бежал в другой конец здания. Она опоздала. Вылетев из коридора, Мисао попыталась найти его этом в аду – в воздухе свистели пули, пол устилали бездыханные тела. И вот – сердце замерло в груди, когда она увидела его: на полпути! Уже на полпути! Как вдруг... Краем глаза уловленное движение оказалось разворачивающимся в его направлении пулеметом; натренированным движением выхватив пистолет, она сняла стрелка – тот скрючился, схватившись за грудь, и рухнул, исчезнув из поля зрения. Правда, поздравить себя Мисао не успела: в этот миг на Аоши разом прыгнули трое; едва подавив невольный крик, Мисао метнулась вперед, наплевав на все опасности, которым себя подвергала. Она помчалась, словно сумасшедшая: - АОШИ! - Мисао, что б тебя... Ты б сюда не совалась, - прохрипел, отбиваясь от нападающих, Аоши. Один из них крепко приложил его в голову, и секундной потери координации вполне хватило, чтобы второй всадил ему в бок нож. Аоши закричал от боли, стискивая рукоять, дабы не дать врагу вдобавок провернуть клинок в ране. От крови руки заскользили, пальцы теряли хватку - тут над головой громыхнул выстрел. Чужие руки, стиснувшие нож, исчезли. Развернувшись, он увидел бегущую к нему Мисао. - Какого черта? Я же тебе сказал – не суйся! - Потом поорешь на меня всласть – давай, отрывай задницу от земли! Мисао схватила его за запястье и потянула за собой. Аоши, попридержав язык, побежал, по-прежнему придерживая рукой нож в боку. К ним торопились еще люди, однако Мисао меткими выстрелами проложила путь до дальнего коридора, где они, задыхаясь, привалились к стене. Мисао видела – хватка Аоши на ноже ужесточилась, одним резким движением он выдернул его из раны. Раздался чавкающий звук. Аоши не проронил не слова, однако лицо его заметно побледнело. - Я замкну контакты, ты оставайся здесь, - Мисао помчалась по коридору, не дав ему возможности запротестовать. - Черт тебя побери, Мисао... - пробурчал он, понимая, что она права. Зажав рану ладонью, он поднял оружие, готовясь остановить возможных преследователей. *** Шишио беспощадным демоном кинулся на Кеншина - тот теперь мог исключительно отбиваться, с трудом сохраняя равновесие на брусе. ...Нельзя, нельзя позволять ему нападать... Я не должен просто обороняться... - он знал, что раны в руку и ногу вот-вот скажутся на его скорости и силе. Шишио понимал это не хуже – он продолжал наступать, и триумфальная ухмылка делала его жуткое лицо еще более ужасным. - Ну, что – все, сволочь? Не бойся, мучиться будешь недолго! - меч рубанул горизонтально, и Кеншину пришлось шарахнуться назад. Он почувствовал спиной стену и подпрыгнул – однако все же недостаточно быстро, чтобы полностью избежать удара по щиколотке, – кожа лопнула, хрустнула сломанная кость, в воздухе хлестнула кровь. Едва левая ступня коснулась бруса, как он взвыл от боли – в ногу будто вонзилось битое стекло. Балансируя на одной правой, он заковылял прочь от Шишио – тот уже разворачивался, готовясь к очередному броску. - Прыгай, Кеншин! - заорал в ухе Яхико. - Что? - хлопнул глазами Кеншин, гадая, правильно ли он понял. Меж тем, дистанция между ним и Шишио быстро сокращалась, и они оба понимали – в этот раз все будет кончено. - Прыгай! Прямо на пол! Быстро! Кеншин знал главное правило агента: полное доверие к своему ведущему, да и, положа руку на сердце, особого выбора у него не было. Глубоко вздохнув, он солдатиком прыгнул вниз, в последний момент почувствовав чиркнувший по волосам меч Шишио. Сам Шишио смотрел вслед удаляющейся фигурке в состоянии полного остолбенения, как вдруг увидел разверзающийся под Кеншином пол. Он был настолько потрясен случившимся, что даже не почувствовал боли, когда лазеры рассекли его тело, и он рассыпался на куски, зашмякавшие по полу. Его люди, увидев, что произошло с боссом, в панике заметались, натыкаясь друг на друга. Теперь они мечтали просто спасти свои шкуры. *** Он зажмурился в ожидании удара. В мозгу возник облик Каору, глаза обожгло от нахлынувших чувств. ...Я люблю тебя, люблю тебя, люблю... - твердил он снова и снова. - В этой жизни или в следующей, но мы обязательно снова встретимся... В миг, когда он должен был удариться об пол, Кеншин понесся по металлическому тоннелю с такой скоростью, что ветер засвистел в ушах. - Что за... Тут он понял, что уцелел... - и все: запрокинув голову, истерически захохотал, из глаз брызнули слезы. Жив! Впереди полыхнул свет, скольжение замедлилось – он добрался до конца тоннеля, и первое, что увидел ,– залитое слезами, но счастливое лицо ожидающей его Каору. А последнее, что сделал, - с хохотом прыгнул на нее, сбив с ног. - Кеншин! - она крепко-накрепко обхватила его за шею. - Слава тебе, господи, - ты жив! - на его мокрое лицо посыпались быстрые поцелуи, и тут же остановились, едва она почувствовала на губах вкус крови. - Боже, что я делаю – ты весь изранен, а я на тебя кидаюсь! - Плевать, - Кеншин вновь притянул Каору к себе. - Вот-вот прибегут доктора с болеутоляющим, а сейчас я хочу все чувствовать, не желаю быть деревяшкой... - рука легла ей на шею, вновь приближая ее лицо к его рту, и протесты Каору стихли под теплыми и нежными губами. ...Как долго я тебя ждала... - она чувствовала его сердце, бьющееся под ее рукой, и слезы вновь подступили к глазам. - Ты мой чудесный, мой смелый герой... Как я только могла тебя бояться? Они были настолько заняты друг другом, что даже не заметили ворвавшуюся в комнату Мегуми. - О... - та остановилась, слегка покраснев. И тут же с удивлением обнаружила, что совсем не испытала ревности. ...Видимо, я действительно это пережила... - с удивлением констатировала докторесса. Увидев зрителя, Каору застуканной на месте преступления кошкой шарахнулась от Кеншина. - Мегуми! Я... я извиняюсь, я... - забормотала она, испытывая приступ вины. - Ни к чему извиняться, я теперь знаю все о счастливых воссоединениях, - возразила Мегуми, присаживаясь рядом с Кеншином. - Однако, похоже, ему еще разок придется ненадолго тебя покинуть, - она подмигнула ему, давая понять, что все в порядке. Он улыбнулся в ответ. Адреналин в крови пошел на убыль, и теперь он ощутил жуткую усталость и боль. Укол в руку – комната медленно уплыла в темноту. Глава девятнадцатая Кеншин, кувыркаясь, проваливался в темноту. Переворот... еще один... - и так целую вечность. Руки и ноги беспомощно болтались в воздухе, пытаясь найти хоть какую-то опору. Вот внизу появился свет и тут же резко надвинулся – видимо, он падал с невероятной скоростью. И в миг, когда свет начал затягивать его внутрь... Кеншин распахнул глаза. Потом медленно выдохнул, осознав, что все это только сон. Кружилась голова, перед глазами плыло – потребовалось время, чтобы сфорусировать зрения и осознать, где же он находится. Белизна, белизна – кругом стерильная белизна. Значит, какой-то госпиталь. Больничного вида часы на стене показывали без двух минут пять, а по свету, идущему из окна, можно было заключить, что день в самом разгаре. Кеншин попытался сесть и тут же застонал, почувствовав во всем теле множественные вспышки боли разной степени интенсивности. При ближайшем изучении собственного тела на нем обнаружилась стандартная больничная рубашка, из которой торчали руки, перебинтованные, изрезанные и исцарапанные, – видимо, в результате боя с Шишио. Откинув одеяло, он увидел загипсованную левую лодыжку и с дрожью вспомнил удар меча. Все кончилось. Радости не было предела: свобода. Теперь он свободен и может быть с любимой женщиной. От одной мысли о Каору сердце забилось чаще. Так где же она? - его брови сдвинулись. Внезапно параноидальная мысль – может, с ней что-то случилось, пока он валялся без сознания?! - заморозила сердце. Позабыв о боли, Кеншин сел. Попытался встать с кровати. Ему отчаянно нужно было увидеть ее, убедиться, что с ней все хорошо. Едва нога коснулась линолеума, в нее будто вцепились острые зубы. Задыхаясь от боли, он с трудом доплелся до двери и уже положил ладонь на ручку, как та вдруг сама собой распахнулась, и в комнату ворвалась Каору, налетев на Кеншина и вывалив на него поднос с обедом. - Кеншин! - потрясенно выдохнула она, не в силах отвести взгляда от больничной рубахи, по которой тек суп и висели ошметки пудинга, купленного в ближайшем кафетерии, - и захохотала. - Поверить не могу, - с трудом выдавила она между приступами, - я опять, опять это сделала! Кстати, почему ты не в кровати? Она опустила пустой поднос на ближайшую тумбочку и под руку повела его обратно. - Я... Я искал тебя, - Кеншин в смятении изучал свой внешний вид. - Проснулся, а рядом никого – я испугался, может, с тобой что-то случилось, мне нужно было тебя найти... Каору остановилась, взглянула ему в глаза и погладила по щеке. - Нас больше ничто не разлучит. Я всегда буду с тобой. Кеншин просто накрыл ее руку своей - слова теснились в горле, но он не мог произнести ни единого. Каору потянулась с поцелуем, и он в сладком предвкушении закрыл глаза. Однако никакого поцелуя не последовало: еще раз покосившись на обляпанную рубаху, Каору качнулась назад: - Боже, я чуть не забыла про этот ужас... - и со смехом отстранилась. Кеншин разочарованно распахнул глаза, увидев ее уже у шкафа, роющейся в белье в поисках смены. ...Черт, - успел подумать он, окидывая взглядом ее ладную фигурку в джинсах в обтяжку и белой водолазке, и тут же отвел глаза от округлостей ее ягодиц, постаравшись выглядеть куда менее озабоченным, чем он являлся на самом деле. - Держи свежее белье и переоденься. Я пока тут все приберу. - Э... спасибо, - он покорно заковылял в ванную. ...Да уж – никак не то романтическое воссоединение, на которое я так надеялся, - размышлял он, стаскивая с себя грязную сорочку. В большом – в рост – зеркале, висящем на двери, он мог в полной мере оценить все причиненные ему повреждения, и увиденное заставило Кеншина фыркнуть: бинты и пластыри по всему телу, на голове всклокоченные черные лохмы с отросшими рыжими корнями. - Нет, определенно - не самая лучшая форма для романтического воссоединения, - повторил он себе. - Парень, тебе крупно повезло, что она вообще может на тебя смотреть без дрожи... Он со вздохом натянул сорочку и открыл дверь – Каору ждала и подала руку, чтобы помочь добраться до кровати. - И сколько я провалялся в отключке? Каору расправляла его покрывало: - Почти два дня. - Ого... два дня... Все целы? Как Сано? Что случилось с Шишио? Она присела на стул у кровати, взяла в ладони его руку. - Аоши с Мисао удалось подключить систему как раз в тот момент, когда он ударил тебя по ноге. Потому-то Яхико и велел немедленно прыгать – лазеры разрезали Шишио на части. Вот и все. - Слава богу. Никто больше не ранен? - Аоши получил нож под ребро, но ничего серьезного. Они с сестрой скоро возвращаются домой. - Думаю, узнав об этом, Мисао расстроится, - с улыбкой заметил Кеншин. - А что насчет Сано и Мегуми? - Сломанные ребра заживают, а Мегуми носится, как сумасшедшая и пытается всех вылечить. Кстати, о Мегуми. Она сказала, что ты не должен вставать как минимум дня три. - Три дня?! И что, интересно знать, я буду делать в постели эти три дня? Оба мгновенно умолкли. И Каору, и Кеншину в голову пришла одна и та же мысль. Она покраснела, а Кеншин недобро ухмыльнулся: - Ну, может, этот совсем даже неплохо, - взяв ее за руку, он, игнорируя слабые протесты, затащил Каору к себе. - Кеншин, ты же ранен... - Все нормально, через минуту я и вовсе не буду чувствовать этих царапин, - он наклонил ее голову, почувствовал прикосновение мягкого рта. - Сейчас мне нужна только ты... - пробормотал он, ныряя с головой в поцелуй, проскальзывая языком меж ее губ, лаская и дразня. Каору обмякла. Тихо застонав, она взяла его руками за щеки, нежно поглаживая кончиками пальцем скулы и уши, и вернула поцелуй, вложив туда весь жар долго утаиваемой и теперь вмиг воспламенившейся страсти. Сладкая боль поплыла по телу Кеншина от движений ее языка, его руки пролетели вдоль ее спины, легли на ягодицы – стиснули-сжали, притянули ее бедра, и сквозь тонкую, как бумага, больничную рубашку Каору ощутила безошибочно узнаваемый жар и твердость. - Погоди, - выдохнула она, дернувшись назад, и тут же объяснила, едва взглянув на его перекосившееся от обиды лицо: - Дверь. Она не заперта, - быстро соскользнув с кровати, защелкнула замок и, на всякий случай, задернула белые занавески вокруг кровати. - Мы ведь не хотим, чтобы мое посещение закончилось слишком внезапно, ага? - в ее улыбке мелькнула чертовщинка. - Это точно... Глаза Кеншина широко раскрылись, когда Каору стянула через голову водолазку, а потом, едва заметно поколебавшись, потянулась руками за спину – через миг и лифчик тоже покоился на стуле у кровати. Глядя, как она раздевается, Кеншин чувствовал - дыхание само собой становится быстрее, а член стал каменным уже до невыносимости: простыня, которой он был прикрыт, теперь комически стояла “домиком”. Каору не могла не заметить его возбуждения. - Нравится картинка? - дразняще поинтересовалась она. - Даже не представляешь, насколько, - хрипло пробормотал он в ответ, откидывая в сторону покрывало и давая ей возможность еще раз нырнуть в нему в постель. Он попытался сесть, но, положив руку ему на грудь, она покачала головой: - Не-а. Довольно нам волнений – я хочу быть уверенной, что ты себе ничего не растянешь. - Да я растягиваюсь дальше некуда прямо сейчас, - опустил он на себя взгляд. Усмехнувшись, Каору просунула руку под него – развязать рубаху и ахнула, едва увидела, что под ней скрывалось: - Боже, Кеншин... - пальцы задрожали над его телом, глаза наполнились слезами: - Через что тебе пришлось пройти... Она опустила голову ему на грудь, и Кеншин почувствовал на коже горячие капли слез. - Эй... - он коснулся ее рукой. - Ладно тебе, все уже в прошлом... Каору плакала, а он поглаживал черный шелк ее волос, пытаясь абстрагироваться от потрясающего ощущения прикосновения ее кожи к его телу. Надо сказать, минута печали нимало не сказалась на его эрекции; не выдержав, он поерзал, и, ощутив это легкое движение, Каору вернулась к реальности, отерла глаза и улыбнулась: - Прости. Наверное, я испортила все настроение, да? Улыбнувшись в ответ, Кеншин мотнул головой. - Неа. Неужели ты не чувствуешь, до какой степени я в настроении? - он позволил себе толкнуться в нее, дав ощутить свое возбуждение. Каору покраснела и опустила голову, пряча лицо, однако не удержала довольную улыбку. Как она его любила... Она поцеловала его в грудь, наслаждаясь каждым прикосновением к теплому телу. Потом начала обцеловывать его – прямо сквозь повязки; натолкнувшись на темно-розовый сосок, замерла на миг и лизнула. - Каору! - зашипел Кеншин, потрясенный произведенным эффектом: ее язык разжигал сладкое пламя, жар от которого растекался по всему телу. Член сам собой требовательно и нетерпеливо пырнул ее в живот. Каору, тем временем, переключилась на другой сосок, вылизывая и посасывая твердый кончик, – Кеншин уже задыхался; до него донесся стон, и он так и не понял – Каору ли его издала или же он сам. Его руки медленно двинулись вдоль ее спины, желая ощутить все тепло и нежность ее кожи: он ласкал ее плечи, потом попытался поднырнуть под Каору, чтобы погладить грудь, мягкие изгибы которой заставляли кровь тяжело пульсировать в венах. - Да... - хрипло выдохнула Каору, приподнимаясь, чтобы он мог дотянуться, - хочу, чтобы ты трогал меня... Теперь Кеншин и вовсе не мог устоять – он положил ладони на ее обнаженную грудь; они с Каору оба задохнулись, поразившись, как такое простое прикосновение может подарить столько удовольствия. Он мял и сжимал, теряя голову от ощущения наполненности своих ладоней этим мягким теплом. Большие пальцы скользнули по соскам, сделав их тугими и твердыми. - Боже, как ты красива... - он беспомощно смотрел на ее разрумянившиеся щеки и полураскрытые губы – само воплощение желания. - Я так тебя хочу... Пожалуйста... Член вновь толкнул ее в живот, и Каору опять прошептала: - Да. Она снова склонилась к его телу, промостив языком и губами дорожку поцелуев через его грудь вниз к животу, заставив Кеншина задыхаться. Его горло и грудь свело, когда он осознал, что конкретно она собралась сделать. Он хотел и – в то же самое время – не хотел этого: да, он мгновенно бы очутился в раю, однако все закончилось бы, едва начавшись. А потому он вцепился ей в волосы: - Стоп. - Ты... не хочешь, чтобы я... - подняла на него сияюще-растерянные глаза Каору. - Конечно, хочу, - он сглотнул. - Просто... ну... тогда все сразу кончится, понимаешь? Понимаешь, я... я давно не... уверен, для меня это будет... ну, чересчур... - голос оборвался, и Кеншин вяло подумал, действительно ли он сейчас выглядит настолько невменяемым, насколько себя ощущает. - О... - с облегчением вздохнула Каору, - не волнуйся, я буду осторожна. - Постой, я не... - она склонила голову до того, как он успел закончить фразу, и Кеншин мгновенно потерял и мысль, и слова, растворившись во влажном тепле ее рта. - А-ах... Его тело само собой выгнулось, он стиснул зубы, когда ощутил забирающий его все глубже и глубже горячий рот – потом она медленно подалась назад, начав неспешную пытку. - К-Каору... - пискнул он, пытаясь удержать жалобные всхлипы удовольствия. - Боже, ты меня сейчас убьешь... Она что-то промычала вокруг его эрекции, однако не остановилась – напротив, начала постепенно увеличивать скорость, чуть посасывая и тем самым обращая его в кучку бессмысленно бормочущего желе. ...О, нет... - Кеншин почувствовал, что вот-вот кончит. - Нет, придурок, еще рано... - он попытался отвлечься, подумать о чем-то, что могло бы предотвратить неотвратимое, и открыл глаза, надеясь, что постная больничная атмосфера слегка остудит его пыл. Не тут-то было: глаза, конечно же, немедленно обратились к Каору, и вид обнаженной женщины, вверх-вниз качающей головой над его членом, стал последней каплей: оргазм снес Кеншина, сотряс его тело. Каору подбадривающе застонала, ощутив, как он оцепенел и тут же начал содрогаться; приветствуя ударивший в рот горячий залп, она продолжала ласкать его, пока он кончал, наслаждаясь этими счастливыми и беспомощными судорогами. Наконец, он перестал трепетать и затих. Только тогда она его выпустила. Кеншин смотрел на нее сверху вниз затуманенным обалдевшими глазами, пытаясь найти слова. - Лучше б ты немножко подождала... - на его губах появилась жалобная улыбка. - Я... тоже хочу доставить тебе удовольствие. Поди сюда... Взяв Каору за предплечья, он подтянул ее к себе, пока они не оказались лицом к лицу, - тогда он поцеловал ее глубоко и больно, не зная, как еще можно дать осознать ту степень наслаждения, какую она ему подарила. Рука тем временем спустилась по ее спине, пропутешествовала по ложбинке меж ягодиц и дальше, углубившись в обнаруженную там скользкую влажность. Каору застонала, почувствовав его настойчивые пальцы, и выгнулась, приподнялась, позволяя им добраться до самой измученной сейчас ее части – он быстро пробежал пальцами, тронув пуговку ее клитора. Она подскочила от его прикосновения. - Да, да... вот так... - прошептал Кеншин, улыбаясь ей в губы и продолжая нещадно поддразнивать и теребить центр ее наслаждения; уже совсем скоро Каору со стоном извивалась, что оказало вполне предсказуемое влияние на его член – тот снова развернулся в полную длину, ткнувшись ей в живот. - Уже? - ахнула она. - Удивительно, что так долго, - сухо ответил Кеншин, - он еще не заработал отдыха. Каору довольно засмеялась и устроилась верхом на его бедрах; взяв к руки стремительно твердеющий член, она потерла им себя, застонав от сладкой муки, тут же охватившей тело. Горячее влажное тепло наполнило и переполнило, она вдруг отчаянно захотела Кеншина внутри - решительно приподнялась над ним, подводя ко входу: - Ох, Кеншин... Я так тебя хочу... - и медленно погрузила его в себя. Рыча от дикого возбуждения – будто и не кончал всего несколько минут назад, он неуклонно наполнил ее, заставляя стонать. И вот - обнаженная женщина сидела на нем; волосы тяжело упали на плечи, а груди качнулись – раз, другой – когда она начала двигаться. Кеншин вскинулся, вогнав себя в нее целиком и насладившись очередным стоном и видом ее запрокинутой головы. Облизнув большой палец, он снова вернулся к маленькой пуговке меж ее складочек и принялся тереть, заставляя Каору корчиться, выдыхая его имя; это сочетание внимательного пальца и врубающегося в нее снизу члена привели к тому, что она через минуту уже всхлипывала от удовольствия, несказанно восхитив этим Кеншина. - Каору, да... Пожалуйста, кончи для меня... Боже, я хочу чтобы ты меня всего обкончала... Пожалуйста... От этого хрипа в ней будто что-то вспыхнуло: она действительно тут же взвыла во весь голос, ее бедра заходили ходуном в каком-то совершенно безумном ритме, она туго сжала его, запульсировала – он больше не мог сдерживаться и тоже кончил, задушенно крича и взбрыкивая под ней, как дикий жеребец. Металлическая койка протестующе верещала от их буйства, но они ничего не замечали. По ту сторону двери, неуверенно положив ладонь на ручку, замерла, настороженно прислушиваясь, Мегуми. ...О-о... - кровь прилила к щекам. Докторесса смущенно покраснела. - Ребята, я к вам, пожалуй, попозже загляну. Изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой, она пошла прочь. В сегодняшнем вечернем обходе последней остановкой был намечен Сано, и Мегуми внезапно ощутила прилив вдохновения... Глава двадцатая Добравшись до комнаты Сано, Мегуми замерла на секундочку, чтобы взмахом руки поправить волосы и разгладить халат. ...И с чего это я вдруг разнервничалась? Действительно – сердце с каждым мигом стучало все быстрее, и даже ладони слегка взмокли. Последние два дня творился сущий бедлам, им не удавалось провести друг с другом ни единой лишней минутки – и вот, пожалуйста, результат: она снова начала робеть и смущаться в его присутствии. Тряхнув головой, дабы оттуда вылетели все глупости, Мегуми стиснула ручку и решительно открыла дверь. Свет в комнате был приглушен, Саноске спал. Мегуми тихонько притворила дверь и подошла к кровати – замерла, просто рассматривая его. Взгляд потеплел при виде торчащей в разные стороны шевелюры, при виде спокойного и такого прекрасного лица. Его губы чуть приоткрылись во сне, и ей стоило большого труда удержаться от порыва наклониться с поцелуем. Нет. Она пока не хотела его будить. Глаза скользнули от лица ниже – ровно бьющаяся жилка у основания шеи, от вида которой ее собственный пульс вновь участился; загорелое тело – четко очерченные, будто вылепленные, грудь и плечи... покрывало сбилось, демонстрируя бинты, охватывающие его располосованный торс. Ее глаза двинулись ниже – к его паху, но Мегуми тут же смущенно отвела их, почувствовав вспыхнувшие румянцем щеки. Она уже видела Саноске обнаженным, однако каким он должен оказаться в любви, об этом она пока могла только гадать. Постаравшись несколько переключиться с этой волны, она осторожно прикоснулась к его груди, поразившись нежности кожи. ...Нет, мужчины не имеют права быть такими! - почему-то подумала она и тихонько повела рукой вдоль его тела. Сано завозился во сне, и Мегуми испуганно отдернула руку. Сердце снова застучало быстрей, и она печально усмехнулась: - Милая, ты ровно с мужчинами никогда не была. Ведь на самом же деле ты хочешь его разбудить, верно? Верно... Ее пальцы снова коснулись его, и в этот раз они не остановились, когда он начал ворочаться; они скользили по груди, спустились к животу, на миг притормозив у края простыни, которой он был укрыт до пояса. Мегуми задохнулась, когда руку накрыла его теплая ладонь, - кровь ударила в голову, загудев в ушах и залив жаром щеки. Она вдруг поняла, что не смеет взглянуть Сано в лицо, но через миг и вовсе забыла, что нужно дышать, – его рука сама положила ее ладонь на быстро растущую под простынями выпуклость. Сано прижал ее руку, позволяя ощутить нарастающее горячее нетерпение. Мегуми бессознательно прислушалась к своему участившемуся дыханию, когда начала водить вдоль его все более и более внушительной и твердой длины, а через миг, когда она осторожно обхватила его пальцами, пришел черед стонать уже Саноске. И тут, набравшись смелости, Мегуми подняла на него глаза и едва не подавилась воздухом, увидев в его взгляде почти первобытную страсть. - Сано... - она, не останавливаясь, двигала рукой. - Доктор... - выдавил он сквозь сомкнутые зубы. - А вы отличная сиделка... Его шуточка помогла ей расслабиться: - Просто решила проверить, все ли системы функционируют нормально. - Можете мне поверить. - Могу. Усмехнувшись, она склонилась к его губам, и ее черные волосы занавесили их от остального мира. Они целовались яростно и жадно, отчаянно хватая друг друга ртами; Мегуми, не отрываясь от Сано, сражалась со своим халатом, и ахнула, почувствовав на своей груди мужские руки. Раз-раз – туфли полетели на пол, она подобралась поближе к Сано – он в мгновение ока умело расстегнул пуговки блузки, потом нырнул ей за спину, и уже через миг легким движением руки расстегнул замочек лифчика – тяжелые груди мягко легли ему на грудь. - Похоже, ты знаток дамского белья, - прошептала Мегуми, на миг отрываясь от его губ. - Ревнуешь? - Животное, - рассмеялась она, снова накидываясь на его рот. Ладони Сано мягко проехались по ее обнаженной спине – тихонько скрипнула молния юбки, произведя на Мегуми сногсшибательный эротический эффект: она застонала и почувствовала, как становится горячей и влажной. Руки Сано, меж тем, продолжали свое скольжение: вот юбка и белье съехали по бедрам – и совсем скоро Мегуми, совершенно обнаженная, лежала рядом с ним. Он оглядел ее потемневшими от страсти глазами. - Мегуми... Такой я тебя всегда и представлял... Восхитительной. Улыбка тронула ее губы, когда она отшвырнула прикрывающие Саноске простыни, чтобы тоже иметь возможность полюбоваться: скользнув взглядом вдоль рельефных мышц, остановилась на внушительной выпуклости его боксеров. - Ты тоже... - хрипло прошептала она, подбираясь к резинке. Он всеми силами поспособствовал устранению последнего разделяющего их барьера – оба замерли на миг, смакуя тепло и нежность обнаженных тел друг друга и сладко предвкушая грядущие любовные утехи. Его член чуть подергивался, будто пытался привлечь к себе внимание, Мегуми понятливо обхватила его рукой и начала медленное движение. В тот же миг губы Сано прикоснулись к ее лицу, а рука нежно легла на грудь, осторожно сжала сосок. Он усыпал поцелуями ее лицо, спустился по шее – и вот, пальцы уступили место его рту. От этого упоительного ощущения, поплывшего по телу, рука Мегуми на мгновение замерла: - Ох, Сано... - простонала она, чувствуя все растущие жар и влажность меж бедер. Похоже, он мог читать не только ее тело, но и мысли: как иначе объяснить, что через миг его пальцы уже были там – открывали, ласкали, гладили – пока не прикоснулись к клитору, заставив Мегум буквально взвыть и еще крепче сжать кулак, обхвативший его подрагивающий – ах, до чего ж ей это нравилось! - член. Она обвела большим пальцем по краешку и задохнулась от удовлетворения, обнаружив там капельку влаги – свидетельство его крайнего возбуждения. Она захотела почувствовать Сано в себе – немедленно, она ликовала от того, что сумела довести его до той же грани безумия, к какой он подвел ее. Мегуми нетерпеливо потянула его к себе, однако у Саноске была иная идея. - Погоди... - пальцы начали дразнить ее нежными, будто перышко, прикосновения, он млел от того, как дергаются ее бедра и отчаянно хотел узнать ее вкус , а потому скользнул языком вдоль ее тела, замерев рядом с той единственной целью, куда он сейчас метился. - Скажи... - прохрипел Саноске, - скажи, чего ты хочешь... - Сано, умоляю... - прошептала она, погружая пальцы в его шевелюру, - я хочу тебя... И она потянула его за волосы, тыча лицом в свои бедра, позволяя его языку коснуться себя – сначала легко и медленно, а потом – все быстрее, быстрее, пока она не задергалась и не начала задыхаться. - Д-да... - тихо бормотал он, слизывая ее сок. Наконец, смилостившись, он помог себе пальцами – Мегуми выгнулась, вскрикнула, да и сам он был уже близок к тому, чтобы взвыть во всю глотку – настолько она была горячей; все, чего он хотел, - вонзиться в нее. И забыться. ...Погоди... - убеждал он себя, судорожно силясь восстановить контроль над собственным телом, - я хочу, чтобы она сперва кончила от моего рта... Долго ему ждать не пришлось: страстный шепот Мегуми становился все громче – и вот, Сано почувствовал, как ее затрясло, тогда он мгновенно взлетел, рухнул ей на живот, и врубился в нее, тут же услышав вопль. Пока она диким животным выгибалась под ним, он продолжал помогать себе пальцами, но наслаждаться ему довелось недолго: растеряв в тугой и мягкой пульсации последние крохи самоконтроля, он взревел, толкнулся в нее и более остановиться уже не сумел. Ему хватило всего нескольких секунд, чтобы в свою очередь задыхаться в судорогах, тычась ей в шею. - О боже... - Сано наконец сполз с нее и лег рядом на бок. - Последний раз я кончал так быстро лет в пятнадцать... Он притянул Мегуми к себе, прижал головой к груди – сердце забарабанило ей прямо в ухо, и она улыбнулась. - Вот-вот, - она погладила бинты, коими он весь был замотан. - А мне так и вовсе не стоило тебе позволять ничего подобного... Но я почему-то думала не как доктор. - И слава богу! Слушай, а разве секс – не лучшее лекарство? - Не смеши меня, идиот! - Ладно-ладно... - покорно махнул рукой Сано. - Вечно они не знают, о чем говорят... Но могу отметить – теперь я чувствую себя заметно лучше. - Тогда я рада, - она прильнула к нему ближе, упиваясь идущим от его тела теплом. Через несколько минут уютной тишины Мегуми почувствовала накатывающую на нее приятную сонливость и прикрыла глаза. - Давай-ка спать, Сано... Ответом ей стало тихое сопение. *** - Ну, готова? - светло-голубые глаза Аоши неотрывно смотрели на сестру, он радостно улыбался. Айко кивнула, похлопав по сумке. - Тогда время отправляться. Взяв девушку под руку, он пошел к дверям. Странное чувство не оставляло его: сначала он испытывал только невероятное облегчение, что все наконец-то закончилось, и сестра может отправиться домой. А потом к радости внезапно присоединилось печаль неизбежной утраты... Он точно знал, почему и откуда взялось это чувство, однако погружаться вглубь и анализировать – упаси боже. ...Все к лучшему, - констатировал он и поджал губы. - Из этого все равно ничего не выйдет. Так что просто забудь о ней. - Аоши, мне больно... - Айко потянула руку из его пальцев. Он недоуменно посмотрел на хмурящуюся сестру, и сообразил: - Черт, прости, пожалуйста. Я не хотел... - Ты не собираешься с ней попрощаться? - тихий вопрос Айко заткнул ему рот. - С к-кем? - он быстро отвел глаза. - Ты знаешь, с кем, - Аоши прямо-таки почувствовал, как сестра закатила глаза. - Ты, между прочим, ей нравишься. И тебе об этом известно. - Ну... да. Известно, однако... - А еще я уверена, что она тебе тоже нравится. Так почему ж ты не пойдешь и не повидаешь ее? - Слушай, это не так-то просто. Если я ее увижу, все будет слишком... тяжело. - Тяжело – для чего? - Айко остановилась, вынуждая Аоши взглянуть ей в глаза. - Попрощаться с ней навсегда? А, собственно, зачем тебе с ней вообще прощаться? Если вы нравитесь друг другу, почему б вам, ребята, не начать встречаться? Было бы здорово, если б вы стали парочкой – она просто прелесть, и я хочу... - Прекрати, Айко! - через миг он уже пожалел о своей резкости, однако слова сестры буквально рвали сердце на части. - Нужно забыть и о ней, и об этом богом проклятом месте. - Но почему? - в голосе Айко зазвучали слезы, будто он опять стала пятилетней девочкой, пристающей к старшему братцу. - Они все такие милые люди! Они мне понравились! И они нас спасли! Так почему нам нельзя видеться? - Ничего ты не понимаешь. То, чем они занимаются, крайне опасно – они постоянно сталкиваются со всякими подонками и вещами, о которых тебе лучше вообще ничего не знать. Находиться поблизости – значит тоже со всем этим пересекаться. И потом, она еще совсем ребенок – господи, да она едва ли старше тебя. Все равно ничего не получится. Все, разговор окончен. Он снова повел ее за собой, скорбно поджав губы. Айко видела по самой его походке, по развороту плеч, что дискуссия действительно закрыта. ...Ладно, пусть сейчас ты выиграл, Аоши. Но или я тебя не знаю, или ты не сумеешь так просто о ней позабыть, - девушка последовала за братом, бросив последний взгляд на пустынный тихий коридор. Когда их шаги стихли вдалеке, Мисао перевела дух и съехала вниз по стене. Она ведь шла – шла, чтобы увидеть увидеть его в последний раз, но, едва до нее донесся их спор, окаменела на месте – да так и проторчала у стены, не в силах шелохнуться. И прекратить это постыдное подслушиваение. ...Ну, вот и все, - в глаза и нос попало что-то горячее и колючее. - Больше я никогда его не увижу. Никогда, - грудь сдавила невероятная тяжесть, Мисао вдруг осознала, что едва может дышать. - Черт тебя побери, Аоши, - с невыразимой болью подумала она, - почему, ну почему я-таки в тебя втрескалась?! Всхлипы и вздохи услышали только белые стены коридора. *** Кеншин и Каору замерли в обнимку под одеялом. Они не могли сейчас себе вообразить большего счастья. В комнате было темно, лишь лунный свет лился в окно. - Кеншин? - М-м? - Ты действительно хочешь уйти? - Ага, - не раздумывая отозвался он. - Наверное, это будет странно... И все же, как мне кажется, - это самое правильное решение. Мне нужно отойти от всего, чем я жил долгие, долгие годы – хотя... можно ли это вообще назвать жизнью?.. А сейчас я просто умираю от желания увидеть мир... И вообще – я хочу... я столько всего хочу! - мне раньше и в голову даже не приходило... Как насчет путешествия? - С тобой? - Конечно, со мной. Мы с Кацурой уже все продумали – Организация перевела кое-какие деньги на мой счет. Роскоши, конечно, не обещаю, но удобства гарантирую. Как думаешь, мы сможем прожить? - Господи. Кеншин, ты еще спрашиваешь! - ее глаза засияли в темноте. - Мне наплевать, что может случиться, коль скоро мы с тобой будем вместе... - Каору обняла его изо всех своих сил. - Вот и замечательно. Я хочу, чтобы ты была счастлива, - он ткнулся носом в ее волосы. Он до сих пор не мог поверить, что все происходит наяву. - Люблю тебя. Уж-жасно, - голос был сдавленным и тихим, и сердце Каору сладко кольнуло. - А я... Мы ведь всегда будем вместе, верно? - Верно, - он закрыл глаза и улыбнулся: ее волосы щекотали губы. - Мой странник... - убаюканно прошептала она. *** Полгода спустя. Когда Аоши величественно вплыл в свой офис, секретарша отчаянно замахала ему рукой и вскочила с места: - Мистер Шиномири, у вас посетитель. - Посетитель? - он выгнул бровь. - Сегодня утром вроде никому не назначено. - Ей и не было назначено, однако она настояла... - Она?.. ...не может быть... - сердце гулко забилось в груди. - Да, сэр. Молодая женщина, - неприязнь, искривившая губы секретарши, дала понять, что сия молодая женщина весьма привлекательна. - Как я вам доложила, она настаивает на том, чтобы встретиться с вами лично. Я пыталась ее выпроводить, но не смогла – признаться, даже подумываю, не вызвать ли охрану, - она потянулась к телефону, уже занесла палец над кнопкой внутренней связи... - Ах, погодите-погодите, - он заспешил к кабинету, - я сам разберусь, что к чему, и дам вам знать. - Н-но, сэр, вы же не собираетесь разговаривать с этой... этой... - Мисс Йошида, будьте любезны, дождитесь моего звонка. Благодарю. Он чувствовал полный неутоленного одиночества взгляд мисс Йошиды спиной – господи, что ж это за судьба-то: кто бы ни был его секретарем – мужчина, женщина... всегда одно и то же - просто рок какой-то! Так или иначе, у него не было ни малейшего желания связываться с ней... - любые мысли о мисс Йошиде вылетели у него из головы, едва он заметил сидящую к нему спиной – причем за его же собственным столом - молодую женщину в широкополой черной шляпе: он не мог видеть ни длину ее волос, ни даже их цвета. ...а интересно, насколько длинные сейчас волосы у нее?.. Он кашлянул. - Я так полагаю, вы хотели видеть меня, мисс... ? Женщина вздрогнула, склонила голову и резко развернула крутящееся кресло – Аоши по-прежнему не видел ее лица за широкими полями, зато теперь мог любоваться длинным плащом и мелькнувшими под ним длинными ногами в сапогах крокодильей кожи на высоченных шпильках, а также изящными и весьма ухоженными руками. Разочарование ударило его прямо под дых. ...не она... Она бы никогда так не вырядилась. Мысленно чертыхаясь, он отвернулся. - ...мисс Макимачи. Но к чему нам эти формальности – зови меня просто Мисао. Глаза Аоши от потрясения полезли на лоб, голова снова дернулась к ней – действительно, на него смотрела Мисао собственной персоной. Она. - Мисао... - прошептал он, все никак не в состоянии поверить в то, что она и вправду она. - Но как... почему? И что это за маскарад? Она смущенно фыркнула: - Нда... наверное, мне-таки нужно кое-что объяснить... Н-ну... Ты-таки не забыл, что сказал как-то, будто я должна завязывать с агентурой? - Что?.. Что ты сделала? Под его потрясенным взглядом улыбка Мисао слегка поблекла. - Я бросила работу. Решила, что хочу просто жить. Что хочу... погоди, а что ты имел в виду под словом “маскарад”? Я думала, что мне идет! - она осмотрела себя – им с Мегуми потребовался не один час, чтобы сочинить “подходящий” наряд. - Ты... тебе идет... Я просто раньше не видел тебя в чем-то подобном – вот и все, - он обнаружил, что с трудом может отвести взгляд от ее ног. - И вообще, дело не в этом: значит, ты решила бросить этот опасный бизнес, но... ко мне-то все это имеет какое отношение? Мисао промолчала, склонила голову. Аоши уже заволновался, когда она вдруг посмотрела на него, – удивительно большими и по-оленьи влажными глазами: - Я ... просто надеялась: вдруг, если я-таки все это брошу... ты... ты мог бы... - ее щеки порозовели, похоже, она отчаянно боролась, чтоб не спрятать глаза снова: - ты захочешь быть со мной. Звякнула пряжка длинного плаща, он соскользнул с плеч, стек на пол к ее ногам, оставив Мисао в туго зашнурованном черном корсете и кожаных брюках. Она отвернула свое пылающее лицо, прикусила губу. Момент истины. - Я не ребенок, Аоши... - тихо добавила она. И вдруг крепкая рука сгребла ее за талию. Мисао задохнулась от неожиданности, резко взглянула на него, оторопев от увиденного там яростного безумства – его синие глаза сверкали, он накинулся на ее рот, перегибая ее через руку. Шляпа слетела на пол, водопадом заструились длинные волосы. Сердце Мисао едва не разорвалось от облегчения, она с пылом вернула поцелуй, закинув руки ему за шею. Аоши жадно хватал ее тело, трясясь от желания; он сгреб рукой ее под ягодицу и дернул бедра Мисао на себя – хотел, чтобы она почувствовала то, что с ним происходит прямо сейчас; потом, постанывая, начал наступать на нее, толкая обратно к столу – пока она не наткнулась на столешницу - и уложил поверх всех бумаг и документов. Она смотрела на него из-под полуприкрытых век – вот он начал расшнуровывать ее корсет... до чего же смешной – распахнутый пиджак, измазанное помадой лицо... до чего прекрасный... Осознав, что возня с крючками займет целую вечность, Аоши просто рванул его напополам и тут же склонился, припав ртом к груди, – Мисао задрожала от его голодного прикосновения, она застонала, обхватила его голову. ...Аоши занимается со мной любовью... - потрясенно осознала она. Вот его руки были уже на ее бедрах, вот затрещала безжалостная разорванная шнуровка на брюках – их постигла участь корсета.. и теперь на Мисао не осталось ничего кроме ремня и сапожек - наряд, который Аоши нашел невероятно эротичным. - Да... ты точно не ребенок... Пиджак полетел в дальний угол комнаты, руки вцепились в узел галстука, тогда как ловкие пальцы Мисао занялись ремнем. К тому моменту, когда Аоши сдирал с себя майку, она, задыхаясь, расстегнула молнию и, сев на стол, потянула его брюки и нижнее белье вниз с бедер. У Аоши пересохло во рту. Его член вознесся из одежды – тяжелый и подрагивающий; и Мисао, склонившаяся спустить с Аоши штаны, невольно задела его щекой... И замерла. Почувствовав ее мягкое касание, Аоши гулко сглотнул и запрокинул голову, сгорая от напряженного предвкушения – какой, какой она окажется?.. Вот ее руки скользнула по его бедрам, вот ее щека снова проехалась вдоль его эрекции... вот он ощутил ее дыхание – и через мгновение он уже был у нее во рту. Его тряхнуло, он громко застонал, вскрикнул: - Мисао... боже мой... - когда влажный шелк ее рта обхватил его со всех сторон. Колени дрогнули, и чтобы удержаться на ногах, ему пришлось вцепиться ей в плечи. Все фантазии, каким он бредил последние полгода, поблекли по сравнению с реальностью – ему и в голову не могло прийти, что она окажется столь прямолинейна, однако что-что, а жалеть об этом Аоши не собирался. Ее рот мгновенно подвел его к самому пику, он знал – пора ее остановить. - Мисао... - он мягко отстранил ее от себя, встретившись с ее недоуменным взглядом. - Давай-ка чуть притормозим... Стряхнув с ног брюки, он сгреб ее в объятия и направился в сторону огромного кожаного дивана. - Мистер Шиномори! - голос мисс Йошиды в селекторе заморозил его на месте, Аоши с ненавистью оглянулся. - На десять утра назначена встреча с... - Отмените на сегодня все встречи! - рявкнул он. - Я отпускаю вас до завтра! - Н-но, сэр... - У вас выходной, мисс Йошида. Кликнул телефон, и он продолжил свой путь к дивану, мягко плюхнул на него Мисао с удовлетворенным ворчанием устроился сверху. - Итак, где мы остановились? - Аоши, но твои дела... Ведь ты ж не можешь просто взять и все отменить! - Мисао нервно покосилась на дверь. Он рассмеялся. - Конечно же могу... - он поцеловал ее в подбородок, потом в шею. - Что хочу, то и делаю – я тут босс. А сейчас я хочу тебя, - его рука снова легла ей на грудь, сжала, погладила. Веки Мисао сомкнулись. - Ты - босс... - слабым голосом согласилась она, растворяясь в новых ощущениях. - М-м-м... - его бархатные губы пропутешествовали по ее шее... груди – не оставив, естественно, без внимания, каждый сосок; Аоши безумно понравилось, как ее тело откликалось трепетом на поцелуи – теперь от пожелал услышать, как она закричит его имя, а потому он продолжил целовать и лизать ее тело, чувствуя, как вцепляются в волосы пальцы, - ибо он добрался туда, куда, собственно, и стремился. Раскрыв Мисао большими пальцами, он увидел набухший розовый бутон. - Боже... до чего ж ты хороша... - он наклонился к нему. - Аоши! - застонала, выгибаясь, Мисао. Еще не один мужчина не трогал ее там, и удовольствие стало настолько невыносимым, что ей показалось, будто она вот-вот грохнется в обморок. Этот восторг вдохновил Аоши, и его язык задвигался быстрее, чувствуя все растущий жар и твердость. Мисао беспомощно извивалась, хватая воздух ртом, – ей казалось, вот-вот... вот-вот что-то случится, и, ощутив это, Аоши остановился. Ее глаза удивленно открылись, она опустила к нему взор. - Мы немножко растянем процесс, - с недоброй улыбкой на мокрых губах пояснил он и, не отводя более взгляда от Мисао, снова лизнул – но на этот раз невыносимо медленно. Она зашипела, не в силах оторвать от него глаз. Его неторопливый язык медленно подводил ее к самому краю, и каждый раз не давал рухнуть в сладкую пропасть. В конце концов Мисао просто обезумела. - Умоляю... - застонала она, дергая Аоши за волосы и требуя очередной разрядки, когда он снова замер. - Я больше не могу. Я сейчас-таки рехнусь. Ну же, умоляю... Она вся блестела от пота. Но Аоши уже тоже достиг своего предела. Поднявшись, он встал у нее между ног, затрепетав у самого входа... И с глухим ревом погрузился в нее – такую горячую - до упора, впился в нее губами, давая Мисао отведать ее собственный вкус. Она содрогалась от упоения, каждый раз, когда его бедра с размаху хлопались об ее тело – все быстрее, все жестче; и вот она снова балансировала на обрыве. - Аоши... Я-таки... я сейчас кончу... Господи, ты меня с ума... А-ах! Ее голова запрокинулась, тело оцепенело, она выгнулась; оргазм накрыл и понес ее безудержной и такой упоительной волной; почувствовав это, Аоши забыл себя – начал бессмысленно и безудержно молотиться в нее, мечтая только об одном. И спустя несколько секунд это случилось: мир перед глазами полыхнул разноцветными искрами, его затрясло - он кончил, стискивая хрупкое тело Мисао изо всех сил, вжимая и выплескиваясь в нее. Окружающая действительность вновь обрела очертания. Аоши уперся своим взмокшим лбом ее лоб и шумно и медленно выдохнул. - Т-ты... Что же мне теперь с тобой делать? - Ну, что ты уже сделал, было совсем даже неплохо... - не открывая глаз, ответила Мисао. Он мог услышать смешинку в ее голосе. - Неплохо? Может, тогда мне стоит еще потренироваться? Ты как насчет этого? - он легонько толкнул ее бедрами. Мисао задохнулась, прикусила губу. - Ну... уговорил – очень даже хорошо. Он приподнялся на локтях и уставился ей в лицо, радуясь, что от макияжа почти ничего не осталось, – ее боевая раскраска не слишком-то пришлась ему по вкусу, предпочитая куда больше ее естественный вид. Рука прикоснулась к ее лицу, он нежно погладил ее губы большим пальцем, понуждая приоткрыть глаза, воззрившиеся на него с сияющим благоговением – аж горло перехватило. - Ты действительно бросила свою работу? Для меня? - снова спросил он, завороженно утопая в ее темных сияющих глубинах. ...хочу в них утопиться... - Типа да. Что-то меня установление феминизма во всем мире больше как-то не волнует. Я... люблю тебя, Аоши. Эти полгода без тебя помогли мне разобраться в приоритетах. Я надеюсь, ты поймешь, что я делаю, - хотя бы чуть-чуть. Больше мне ничего не нужно... - внезапно она осознала, что вот-вот разревется, и перепугалась до смерти, закрыла их. - Ты не думай, на самом деле я не нытик и совсем не такая нюня – я сейчас сама себя ненавижу, но я... просто я рядом с тобой ничего не могу... - Ох, Мисао, - перебил он, целуя ее в закрытые глаза, - одним небесам известно, сколько я думал о тебе каждый день, но... Я просто не мог. Я трусил... говорил себе, что лучше нам не встречаться, что так и должно быть, однако на самом деле я просто боялся своих чувств. Со мной прежде никогда такого не было, я не знал, что мне с этим делать. Неужели ты действительно хочешь быть с трусливым болваном вроде меня? - Я-таки и поверить не могу, что в моей жизни появится другой трусливый болван, которого я полюблю больше, - слезам все же удалось вырваться на волю, и теперь она целовала его, смеясь и плача одновременно. - А теперь уже поздно. Теперь тебе от меня уже не сбежать. - Это ты только посмей от меня сбежать, - он улыбался настолько счастливо и настолько влюбленно, что Мисао вновь задохнулась. ...Шиномори Аоши, ты-таки будешь у меня улыбаться – чтоб я сдохла! - Кстати, у меня одно условие, - внезапно посерьезнев, продолжил он. - Какое? - испугавшись мрачности его тона, встрепенулась она. - Твой свидетельницей будет моя сестра. Иначе она меня просто прикончит... - Моей... кем?! - Твоей свидетельницей на нашей свадьбе. Или ты не знаешь - обычно, если люди друг друга любят, они делают нечто подобное: женятся, обзаводятся семьями, покупают микроавтобусы... Его слова затихли, когда она обхватила его за шею, дернула его голову ближе к своей и прошептала: - Я согласна. А теперь заткнись и поцелуй меня.