Параллели

Кеншин, кувыркаясь, проваливался в темноту. Переворот... еще один... - и так целую вечность. Руки и ноги беспомощно болтались в воздухе, пытаясь найти хоть какую-то опору. Вот внизу появился свет и тут же резко надвинулся – видимо, он падал с невероятной скоростью. И в миг, когда свет начал затягивать его внутрь... Кеншин распахнул глаза. Потом медленно выдохнул, осознав, что все это только сон. Кружилась голова, перед глазами плыло – потребовалось время, чтобы сфорусировать зрения и осознать, где же он находится. Белизна, белизна – кругом стерильная белизна. Значит, какой-то госпиталь. Больничного вида часы на стене показывали без двух минут пять, а по свету, идущему из окна, можно было заключить, что день в самом разгаре. Кеншин попытался сесть и тут же застонал, почувствовав во всем теле множественные вспышки боли разной степени интенсивности. При ближайшем изучении собственного тела на нем обнаружилась стандартная больничная рубашка, из которой торчали руки, перебинтованные, изрезанные и исцарапанные, – видимо, в результате боя с Шишио. Откинув одеяло, он увидел загипсованную левую лодыжку и с дрожью вспомнил удар меча. Все кончилось. Радости не было предела: свобода. Теперь он свободен и может быть с любимой женщиной. От одной мысли о Каору сердце забилось чаще. Так где же она? - его брови сдвинулись. Внезапно параноидальная мысль – может, с ней что-то случилось, пока он валялся без сознания?! - заморозила сердце. Позабыв о боли, Кеншин сел. Попытался встать с кровати. Ему отчаянно нужно было увидеть ее, убедиться, что с ней все хорошо. Едва нога коснулась линолеума, в нее будто вцепились острые зубы. Задыхаясь от боли, он с трудом доплелся до двери и уже положил ладонь на ручку, как та вдруг сама собой распахнулась, и в комнату ворвалась Каору, налетев на Кеншина и вывалив на него поднос с обедом. - Кеншин! - потрясенно выдохнула она, не в силах отвести взгляда от больничной рубахи, по которой тек суп и висели ошметки пудинга, купленного в ближайшем кафетерии, - и захохотала. - Поверить не могу, - с трудом выдавила она между приступами, - я опять, опять это сделала! Кстати, почему ты не в кровати? Она опустила пустой поднос на ближайшую тумбочку и под руку повела его обратно. - Я... Я искал тебя, - Кеншин в смятении изучал свой внешний вид. - Проснулся, а рядом никого – я испугался, может, с тобой что-то случилось, мне нужно было тебя найти... Каору остановилась, взглянула ему в глаза и погладила по щеке. - Нас больше ничто не разлучит. Я всегда буду с тобой. Кеншин просто накрыл ее руку своей - слова теснились в горле, но он не мог произнести ни единого. Каору потянулась с поцелуем, и он в сладком предвкушении закрыл глаза. Однако никакого поцелуя не последовало: еще раз покосившись на обляпанную рубаху, Каору качнулась назад: - Боже, я чуть не забыла про этот ужас... - и со смехом отстранилась. Кеншин разочарованно распахнул глаза, увидев ее уже у шкафа, роющейся в белье в поисках смены. ...Черт, - успел подумать он, окидывая взглядом ее ладную фигурку в джинсах в обтяжку и белой водолазке, и тут же отвел глаза от округлостей ее ягодиц, постаравшись выглядеть куда менее озабоченным, чем он являлся на самом деле. - Держи свежее белье и переоденься. Я пока тут все приберу. - Э... спасибо, - он покорно заковылял в ванную. ...Да уж – никак не то романтическое воссоединение, на которое я так надеялся, - размышлял он, стаскивая с себя грязную сорочку. В большом – в рост – зеркале, висящем на двери, он мог в полной мере оценить все причиненные ему повреждения, и увиденное заставило Кеншина фыркнуть: бинты и пластыри по всему телу, на голове всклокоченные черные лохмы с отросшими рыжими корнями. - Нет, определенно - не самая лучшая форма для романтического воссоединения, - повторил он себе. - Парень, тебе крупно повезло, что она вообще может на тебя смотреть без дрожи... Он со вздохом натянул сорочку и открыл дверь – Каору ждала и подала руку, чтобы помочь добраться до кровати. - И сколько я провалялся в отключке? Каору расправляла его покрывало: - Почти два дня. - Ого... два дня... Все целы? Как Сано? Что случилось с Шишио? Она присела на стул у кровати, взяла в ладони его руку. - Аоши с Мисао удалось подключить систему как раз в тот момент, когда он ударил тебя по ноге. Потому-то Яхико и велел немедленно прыгать – лазеры разрезали Шишио на части. Вот и все. - Слава богу. Никто больше не ранен? - Аоши получил нож под ребро, но ничего серьезного. Они с сестрой скоро возвращаются домой. - Думаю, узнав об этом, Мисао расстроится, - с улыбкой заметил Кеншин. - А что насчет Сано и Мегуми? - Сломанные ребра заживают, а Мегуми носится, как сумасшедшая и пытается всех вылечить. Кстати, о Мегуми. Она сказала, что ты не должен вставать как минимум дня три. - Три дня?! И что, интересно знать, я буду делать в постели эти три дня? Оба мгновенно умолкли. И Каору, и Кеншину в голову пришла одна и та же мысль. Она покраснела, а Кеншин недобро ухмыльнулся: - Ну, может, этот совсем даже неплохо, - взяв ее за руку, он, игнорируя слабые протесты, затащил Каору к себе. - Кеншин, ты же ранен... - Все нормально, через минуту я и вовсе не буду чувствовать этих царапин, - он наклонил ее голову, почувствовал прикосновение мягкого рта. - Сейчас мне нужна только ты... - пробормотал он, ныряя с головой в поцелуй, проскальзывая языком меж ее губ, лаская и дразня. Каору обмякла. Тихо застонав, она взяла его руками за щеки, нежно поглаживая кончиками пальцем скулы и уши, и вернула поцелуй, вложив туда весь жар долго утаиваемой и теперь вмиг воспламенившейся страсти. Сладкая боль поплыла по телу Кеншина от движений ее языка, его руки пролетели вдоль ее спины, легли на ягодицы – стиснули-сжали, притянули ее бедра, и сквозь тонкую, как бумага, больничную рубашку Каору ощутила безошибочно узнаваемый жар и твердость. - Погоди, - выдохнула она, дернувшись назад, и тут же объяснила, едва взглянув на его перекосившееся от обиды лицо: - Дверь. Она не заперта, - быстро соскользнув с кровати, защелкнула замок и, на всякий случай, задернула белые занавески вокруг кровати. - Мы ведь не хотим, чтобы мое посещение закончилось слишком внезапно, ага? - в ее улыбке мелькнула чертовщинка. - Это точно... Глаза Кеншина широко раскрылись, когда Каору стянула через голову водолазку, а потом, едва заметно поколебавшись, потянулась руками за спину – через миг и лифчик тоже покоился на стуле у кровати. Глядя, как она раздевается, Кеншин чувствовал - дыхание само собой становится быстрее, а член стал каменным уже до невыносимости: простыня, которой он был прикрыт, теперь комически стояла “домиком”. Каору не могла не заметить его возбуждения. - Нравится картинка? - дразняще поинтересовалась она. - Даже не представляешь, насколько, - хрипло пробормотал он в ответ, откидывая в сторону покрывало и давая ей возможность еще раз нырнуть в нему в постель. Он попытался сесть, но, положив руку ему на грудь, она покачала головой: - Не-а. Довольно нам волнений – я хочу быть уверенной, что ты себе ничего не растянешь. - Да я растягиваюсь дальше некуда прямо сейчас, - опустил он на себя взгляд. Усмехнувшись, Каору просунула руку под него – развязать рубаху и ахнула, едва увидела, что под ней скрывалось: - Боже, Кеншин... - пальцы задрожали над его телом, глаза наполнились слезами: - Через что тебе пришлось пройти... Она опустила голову ему на грудь, и Кеншин почувствовал на коже горячие капли слез. - Эй... - он коснулся ее рукой. - Ладно тебе, все уже в прошлом... Каору плакала, а он поглаживал черный шелк ее волос, пытаясь абстрагироваться от потрясающего ощущения прикосновения ее кожи к его телу. Надо сказать, минута печали нимало не сказалась на его эрекции; не выдержав, он поерзал, и, ощутив это легкое движение, Каору вернулась к реальности, отерла глаза и улыбнулась: - Прости. Наверное, я испортила все настроение, да? Улыбнувшись в ответ, Кеншин мотнул головой. - Неа. Неужели ты не чувствуешь, до какой степени я в настроении? - он позволил себе толкнуться в нее, дав ощутить свое возбуждение. Каору покраснела и опустила голову, пряча лицо, однако не удержала довольную улыбку. Как она его любила... Она поцеловала его в грудь, наслаждаясь каждым прикосновением к теплому телу. Потом начала обцеловывать его – прямо сквозь повязки; натолкнувшись на темно-розовый сосок, замерла на миг и лизнула. - Каору! - зашипел Кеншин, потрясенный произведенным эффектом: ее язык разжигал сладкое пламя, жар от которого растекался по всему телу. Член сам собой требовательно и нетерпеливо пырнул ее в живот. Каору, тем временем, переключилась на другой сосок, вылизывая и посасывая твердый кончик, – Кеншин уже задыхался; до него донесся стон, и он так и не понял – Каору ли его издала или же он сам. Его руки медленно двинулись вдоль ее спины, желая ощутить все тепло и нежность ее кожи: он ласкал ее плечи, потом попытался поднырнуть под Каору, чтобы погладить грудь, мягкие изгибы которой заставляли кровь тяжело пульсировать в венах. - Да... - хрипло выдохнула Каору, приподнимаясь, чтобы он мог дотянуться, - хочу, чтобы ты трогал меня... Теперь Кеншин и вовсе не мог устоять – он положил ладони на ее обнаженную грудь; они с Каору оба задохнулись, поразившись, как такое простое прикосновение может подарить столько удовольствия. Он мял и сжимал, теряя голову от ощущения наполненности своих ладоней этим мягким теплом. Большие пальцы скользнули по соскам, сделав их тугими и твердыми. - Боже, как ты красива... - он беспомощно смотрел на ее разрумянившиеся щеки и полураскрытые губы – само воплощение желания. - Я так тебя хочу... Пожалуйста... Член вновь толкнул ее в живот, и Каору опять прошептала: - Да. Она снова склонилась к его телу, промостив языком и губами дорожку поцелуев через его грудь вниз к животу, заставив Кеншина задыхаться. Его горло и грудь свело, когда он осознал, что конкретно она собралась сделать. Он хотел и – в то же самое время – не хотел этого: да, он мгновенно бы очутился в раю, однако все закончилось бы, едва начавшись. А потому он вцепился ей в волосы: - Стоп. - Ты... не хочешь, чтобы я... - подняла на него сияюще-растерянные глаза Каору. - Конечно, хочу, - он сглотнул. - Просто... ну... тогда все сразу кончится, понимаешь? Понимаешь, я... я давно не... уверен, для меня это будет... ну, чересчур... - голос оборвался, и Кеншин вяло подумал, действительно ли он сейчас выглядит настолько невменяемым, насколько себя ощущает. - О... - с облегчением вздохнула Каору, - не волнуйся, я буду осторожна. - Постой, я не... - она склонила голову до того, как он успел закончить фразу, и Кеншин мгновенно потерял и мысль, и слова, растворившись во влажном тепле ее рта. - А-ах... Его тело само собой выгнулось, он стиснул зубы, когда ощутил забирающий его все глубже и глубже горячий рот – потом она медленно подалась назад, начав неспешную пытку. - К-Каору... - пискнул он, пытаясь удержать жалобные всхлипы удовольствия. - Боже, ты меня сейчас убьешь... Она что-то промычала вокруг его эрекции, однако не остановилась – напротив, начала постепенно увеличивать скорость, чуть посасывая и тем самым обращая его в кучку бессмысленно бормочущего желе. ...О, нет... - Кеншин почувствовал, что вот-вот кончит. - Нет, придурок, еще рано... - он попытался отвлечься, подумать о чем-то, что могло бы предотвратить неотвратимое, и открыл глаза, надеясь, что постная больничная атмосфера слегка остудит его пыл. Не тут-то было: глаза, конечно же, немедленно обратились к Каору, и вид обнаженной женщины, вверх-вниз качающей головой над его членом, стал последней каплей: оргазм снес Кеншина, сотряс его тело. Каору подбадривающе застонала, ощутив, как он оцепенел и тут же начал содрогаться; приветствуя ударивший в рот горячий залп, она продолжала ласкать его, пока он кончал, наслаждаясь этими счастливыми и беспомощными судорогами. Наконец, он перестал трепетать и затих. Только тогда она его выпустила. Кеншин смотрел на нее сверху вниз затуманенным обалдевшими глазами, пытаясь найти слова. - Лучше б ты немножко подождала... - на его губах появилась жалобная улыбка. - Я... тоже хочу доставить тебе удовольствие. Поди сюда... Взяв Каору за предплечья, он подтянул ее к себе, пока они не оказались лицом к лицу, - тогда он поцеловал ее глубоко и больно, не зная, как еще можно дать осознать ту степень наслаждения, какую она ему подарила. Рука тем временем спустилась по ее спине, пропутешествовала по ложбинке меж ягодиц и дальше, углубившись в обнаруженную там скользкую влажность. Каору застонала, почувствовав его настойчивые пальцы, и выгнулась, приподнялась, позволяя им добраться до самой измученной сейчас ее части – он быстро пробежал пальцами, тронув пуговку ее клитора. Она подскочила от его прикосновения. - Да, да... вот так... - прошептал Кеншин, улыбаясь ей в губы и продолжая нещадно поддразнивать и теребить центр ее наслаждения; уже совсем скоро Каору со стоном извивалась, что оказало вполне предсказуемое влияние на его член – тот снова развернулся в полную длину, ткнувшись ей в живот. - Уже? - ахнула она. - Удивительно, что так долго, - сухо ответил Кеншин, - он еще не заработал отдыха. Каору довольно засмеялась и устроилась верхом на его бедрах; взяв к руки стремительно твердеющий член, она потерла им себя, застонав от сладкой муки, тут же охватившей тело. Горячее влажное тепло наполнило и переполнило, она вдруг отчаянно захотела Кеншина внутри - решительно приподнялась над ним, подводя ко входу: - Ох, Кеншин... Я так тебя хочу... - и медленно погрузила его в себя. Рыча от дикого возбуждения – будто и не кончал всего несколько минут назад, он неуклонно наполнил ее, заставляя стонать. И вот - обнаженная женщина сидела на нем; волосы тяжело упали на плечи, а груди качнулись – раз, другой – когда она начала двигаться. Кеншин вскинулся, вогнав себя в нее целиком и насладившись очередным стоном и видом ее запрокинутой головы. Облизнув большой палец, он снова вернулся к маленькой пуговке меж ее складочек и принялся тереть, заставляя Каору корчиться, выдыхая его имя; это сочетание внимательного пальца и врубающегося в нее снизу члена привели к тому, что она через минуту уже всхлипывала от удовольствия, несказанно восхитив этим Кеншина. - Каору, да... Пожалуйста, кончи для меня... Боже, я хочу чтобы ты меня всего обкончала... Пожалуйста... От этого хрипа в ней будто что-то вспыхнуло: она действительно тут же взвыла во весь голос, ее бедра заходили ходуном в каком-то совершенно безумном ритме, она туго сжала его, запульсировала – он больше не мог сдерживаться и тоже кончил, задушенно крича и взбрыкивая под ней, как дикий жеребец. Металлическая койка протестующе верещала от их буйства, но они ничего не замечали. По ту сторону двери, неуверенно положив ладонь на ручку, замерла, настороженно прислушиваясь, Мегуми. ...О-о... - кровь прилила к щекам. Докторесса смущенно покраснела. - Ребята, я к вам, пожалуй, попозже загляну. Изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой, она пошла прочь. В сегодняшнем вечернем обходе последней остановкой был намечен Сано, и Мегуми внезапно ощутила прилив вдохновения...