Преподаватель

Какая-то тупая скотина (и Тэхён примерно представлял, кто это) задумала косметический ремонт на верхних двух этажах в левом крыле здания университета. Прямо посреди учебного семестра, ага. На зимних каникулах они не успели (типа), а сейчас подгорело. Естественно, ремонт пошёл не по плану, потому что сняли какие-то декоративные панели обшивки и обнаружили, что под ними пиздец и тихий ужас: плесень, гниль, разложение, ржавчина, зараза, смерть. Да ещё и штыри, на которых панели крепились, нефигово шатаются. Раскурочили всё к херам, быстренько переименовали ремонт из косметического в аварийный и сели думать, что теперь делать с учебным процессом. Учебный год перевалил за середину и двинул в сторону летней сессии со всеми её курсовыми, дипломами и прочей радостью. В Министерстве образования на удалёнку по причине ремонта смотрели очень косо. Вот если бы студентов и преподавательский состав выкосилил вирусняк, тогда можно, а если стены крошатся, тогда нет. Во имя науки сидите в брониках и касках. Броники и каски, кстати, за счёт заведения, и заведение то вовсе не Министерство образования. Так что пришлось руководству университета титанически напрячь свои научные мозги. Суть проблемы была в том, что в университете перестало хватать учебных площадей. Распихивать лекции, семинары и лабораторки в пространстве было некуда по причине отсутствия лишнего свободного пространства. Поэтому титанические научные мозги постановили пихать во времени: на выходные дни, на попозже вечером и на пораньше утром. Причём в основе распределения лежал принцип значимости: чем значимость учебной дисциплины меньше, тем временной карман гаже. А университет-то технический. Ну и попали под раздачу кафедра философии и кафедра экономики. Намджун, который руководил кафедрой философии, философски рассудил, что раз надо, значит надо, тем более что с Джином можно и по видеосвязи поговорить. Тэхён, который НЕ возглавлял кафедру экономики, подсчитал, что вставать ему теперь предстоит в 5:00 утра. Ежедневно. ------ Сперва Тэхён сказал Чонгуку, что из-за ремонта у него сильно меняется рабочее расписание, вставать придётся в несусветную рань, поэтому Тэхён будет спать в гостиной на диване. Чонгук сказал, что тогда он будет спать в прихожей на коврике. А потому что Тэхён же его бросил, да? Вот как собаку — выкинул просто. Тогда Тэхён предложил, чтобы не он сам, а Чонгук спал в гостиной. Чонгук сказал, что пожалуется на Тэхёна папе, маме, тёте Дженни и дополнительно методистке в универе, которой скажет, что родной брат выгоняет его из дома. Тогда методистка так задолбает Тэхёна расспросами и причитаниями, что Тэхён сам, лично, за три дня не то что ремонт — новый универ отгрохает поверх старого. С семью крыльями вместо двух, с подземным паркингом, вертолётной площадкой и колесом обозрения для китайских туристов. А что остальные защитники Чонгука от тэхёньего произвола с Тэхёном сделают, это Тэхён пусть прямо сегодня посмотрит в кошмаре. А потом Чонгуку расскажет, когда наутро проснётся весь седой и заикающийся. Если, проснётся, конечно же. Тэхён предложил Чонгуку спать в бирушах. Чонгук спросил, не надо ли ему ещё вставить себе кляп, катетер, анальную пробку с хвостиком и надеть кожаную повязку на глаза. Тэхён сказал, что тогда сам будет спать в наушниках. Чонгук сказал, что если это те наушники, про которые он думает, то чтобы они не выпали, потому что Тэхён спокойно во сне лежать не может, их надо будет строительным скотчем вместе с ушами поплотнее примотать Тэхёну к голове. А такой скотч как раз был среди стройматериалов, которые завезли на днях и сгрузили в холле универа, и если Тэхён окончательно определился со своими садо-мазо фантазиями, Чонгук один моточек в его пользу прямо завтра и свиснет. — Милый, — сказал Тэхён. — Мальчик мой. Ну а что ты предлагаешь? — Хён, — сказал Чонгук. — А извиняюсь спросить, почему вообще возникла эта тема? — Я буду теперь вставать не на рассвете, а задолго до, — сказал Тэхён. — Мне дали понять, что нулевая пара — это для слабаков. А реально серьёзные люди должны ездить на работу к минус первой. — Это во сколько? — В семь. — И? — И мне теперь вставать в пять. — И? Тэхён вздохнул и погладил Чонгука по плечу. — Я буду ставить будильник на пять утра, — сказал Тэхён. — А засыпаем мы с тобой в два часа ночи. Чтобы в пять проснуться, мне надо врубать звук гораздо громче, чем обычно. Не хочу, чтобы ты тоже просыпался. — Я же не просыпаюсь, когда вы храпите, — сказал Чонгук с лёгким удивлением. Тэхён уставился на него. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. — Я не храплю, — сказал Тэхён наконец. — Хён... — С чего ты взял вообще? — Хён... Тэхён не разговаривал с Чонгуком до самого вечера. ------ Мелодию для будильника Тэхён выбрал самую приятную, какую только смог отыскать, согласовал её с Чонгуком и про себя помолился, чтобы и вправду не проспать. От порции коньячка объёмом "на два пальца", которую Чонгук предлагал ему перед сном в знак примирения, Тэхён отказался. От расслабляющего массажа, на котором Чонгук очень настаивал, он отказался тоже. Идею использовать Чонгука в качестве подушки Тэхён отверг. Предложение использовать тело Чонгука как расходник, а потом выкинуть на помойку, раз Чонгук ему ничем больше не может угодить, Тэхён мягко отклонил. Потом Тэхён терпеливо и с замиранием сердца подождал, пока Чонгук его всего исцелует на ночь, и они наконец легли спать. ------ Пять утра оказалось довольно кошмарным временем суток. Мелодия будильника, вчера ещё казавшаяся приятной, сегодня вызывала желание сослать её автора лет на десять на урановые рудники. А ещё проснулся Чонгук. Ну как проснулся... Просто заворочался на своей половине кровати, приполз на половину Тэхёна, сгрёб Тэхёна в кучу, подмял Тэхёна под себя, улёгся поверх Тэхёна — и принялся дальше спать. А Тэхёну надо было вставать на проклятую работу. Это и так скотство — вставать ни свет ни заря. А тут его мальчик лежит у него на груди, животе и ниже и всем своим поведением (и весом) даёт понять, что универ следует посылать нахер. Тэхёну надо оставаться в постели и спать. Никаких телодвижений, пока его мускулистое сокровище Чонгук сопит ему в ухо. Ну ладно, одно движение можно себе позволить: обнять Чонгука и гладить его по спине, чтобы ему лучше спалось. А пока гладишь, вроде бы сам понемногу просыпаешься... — Хён, встаём? Тэхён очнулся. — Что? — спросил он сонно. — Встаём, говорю? — повторил Чонгук. — Ты же спишь, мальчик мой... — Нет, хён, это вы спите. Уже двадцать минут шестого. Тэхён застонал. — Ой, бля, — произнёс он, пытаясь пошевелиться и не понимая: это не получается из-за лежащего сверху Чонгука, или тело просто отказывается следовать идиотским командам мозга. — Ничего, успеем, — проговорил в этот момент Чонгук прямо ему в ухо и тут же принялся тереться об это ухо щекой. Тэхён запустил пальцы Чонгуку в волосы на затылке, как любил делать, и принялся мягко гладить и массировать кожу. Чонгук лежал и тихо посапывал. — Знаешь, о чём я ни разу не подумал, когда мечтал, что ты у меня будешь? — спросил Тэхён. — О чём? — спросил Чонгук в ответ. — Что по утрам у тебя будет щетина, и ты будешь колоть меня этой щетиной, когда будешь ко мне ласкаться... — ответил Тэхён. Чонгук секунду или две никак не реагировал, а потом разом скатился с Тэхёна и шмякнулся на пол всем телом. Падать было недалеко и на хороший ворсистый ковролин, но Тэхён всё равно испуганно подскочил и свесился с кровати, чтобы посмотреть на распростёртое тело и понять, можно ли помочь своими силами или следует вызывать медиков. — Не страшно, — сказал Чонгук, подобрался, сгруппировался, сел, а потом и встал на ноги. — Запутался в вас, только и всего. Сейчас побрею меховую растительность и вернусь к вам под бочок. — Чонгук, что ты городишь?.. — проговорил Тэхён, начиная уже понемногу просыпаться. — Хён, а эпиляцию лобковой зоны делать или просто причесать? — продолжал своё Чонгук. Судя по голосу, он-то уж точно проснулся окончательно и даже слегка воодушевился. — Вы вроде бы раньше не настаивали, но раз зашла речь... Тэхён упал обратно в кровать, перевернулся на спину, закрыл лицо руками и простонал: — Гукки, ну мне же ещё в универ ехать! И там думать про работу, а не про... Какая эпиляция?.. — Лобковой зоны, — сказал Чонгук. — Чтобы на ощупь приятно и на вид красиво. Или на вид лучше так оставить? Ну-ка гляньте. Тэхён медленно провёл ладонями по лицу сверху вниз ото лба к подбородку, несколько раз моргнул, а затем скосил глаза куда предложили. — Гукки, а как так всегда получается, что ты ложишься спать одетый, а к утру уже нет? — спросил он. — Действительно странно, — сказал Чонгук. — Скажи, ты меня намеренно совращаешь? — Если бы вы на себя посмотрели, хён, то усомнились бы в том, кто именно из нас двоих кого тут совращает, — сказал Чонгук. Тэхён заставил себя поднять глаза от самого интересного и посмотреть Чонгуку в лицо. Потом приподнял край одеяла, которым был накрыт, и заглянул под него. После чего снова посмотрел в глаза Чонгуку. — Вот-вот, — сказал Чонгук. — А ведь я тут вам не жалуюсь, что мне надо в универ, когда вы там вот это самое — ко всему готовы. Тэхён снова закрыл глаза и натянул одеяло до подбородка. — Скажи мне, — произнёс он, — как так получается, что я всегда ложусь спать одетый, а просыпаюсь голый? Вчера я совершенно точно надел пижаму после того, как ты закончил меня усасывать. Почему пижамы нет? Почему каждый раз после ночи с тобой в одной постели на мне ничего нет? — Мистика, — сказал Чонгук. Тэхён вздохнул глубоко и потянулся. — Если бы мне кто-то сказал, что ты будешь вот такой, — произнёс он медленно. — Я придушил бы ублюдка за то, что даёт мне ложную надежду. Одно дело — не встретить своего мальчика, какой бы он ни был, а другое — не встретить именно тебя. Первое я бы как-то ещё пережил. А вот второе... — Не переживайте, хён, — сказал Чонгук. — Сейчас половина шестого. Я пойду умоюсь, побреюсь и вернусь. Можем с вами спать до полудня. — Это прогул, — сказал Тэхён. — Меня уволят. — А меня отчислят, — сказал Чонгук. — Пффф. Великое дело. Подумаешь. — А на что мы жить с тобой будем? — спросил Тэхён. — На деньги твоего папы? — Зачем нам вмешивать папу? — сказал Чонгук. — Деньги заработаем. Вы меня наймёте сделать освещение в ванной. Я вас найму вести мои счета и заполнять налоговую декларацию по доходу от частного предпринимательства. Так оба и заработаем. Да и люди мы с вами надёжные, проверенные, друг друга на бабки не кинем. Тэхён снова застонал. — Гукки, напомни, ты мне экзамен по экономике сдал или нет? — Сдал, конечно, — сказал Чонгук. — На проходные три балла из максимальных пяти. Вы очень лютовали, помню. А потом очень долго и очень убедительно просили прощения за свою жестокость. До утра просили, пока я не сжалился. Даже стал подумывать, чтобы физику тоже вам сдавать. — Кажется, я поторопился тогда, — сказал Тэхён. — Надо было поставить тебе "неуд". В экономике ты просто ноль. — Чёрт, я думал, что вы не заметите, — сказал Чонгук. — Ну можно я один недостающий балл до "удовлетворительного" досдам натурой? Я готов прямо сейчас. Тэхён с трудом сел, откинул одеяло, спустил ноги на пол и похлопал рукой по кровати рядом с собой. Чонгук немедленно плюхнулся туда, обнял Тэхёна и положил голову ему на плечо. — Что, правда такая колючая щетина? — спросил он тихо. — Да нет, конечно, — ответил Тэхён тоже тихо и склонил к нему голову. — Это я так. Просто впечатления от того, насколько воображение иногда беднее реальности. — Я всё время боюсь вас разочаровать, хён. — Не бойся. Зачем бояться того, что не произойдёт никогда? Чонгук обнял Тэхёна ещё крепче. Одна за другой потянулись минуты в полной тишине, пока Тэхён наконец не шевельнулся и легонько не похлопал Чонгука по руке. — Надо вставать, Гукки, ну правда, — сказал он. — У меня времени осталось только на то, чтобы привести себя в должный вид и доехать до универа. Даже позавтракать не успеваю. Чонгук тоже зашевелился, отпустил было Тэхёна, потом стиснул снова и уже окончательно отпустил. После этого Чонгук поднялся на ноги, потянулся всем телом и сказал, глядя на Тэхёна сверху вниз: — Да, встаём, хён. А насчёт завтрака не беспокойтесь. Спокойно перекУсите себе в машине. Я сейчас быстренько организую вам бутеров. — Какой завтрак, милый, и какие бутеры? — спросил Тэхён, тоже поднимаясь, и ухватил Чонгука за плечо для равновесия. — Если я буду вести машину, о каком спокойном перекусе речь? — Зачем вам вести? — спросил Чонгук, мягко развернул Тэхёна к себе лицом и принялся распутывать и приглаживать его смявшиеся во время сна волосы. — Я сам поведу. Тэхён посмотрел на него с зарождающимся недоверием во взгляде, словно не вполне расслышал, что тот говорит, и Чонгук пояснил: — Я вас отвезу в универ, хён. Тэхён несколько секунд просто стоял перед ним и хлопал глазами. Чонгук наконец перестал заниматься его причёской и просто приобнял его за шею, сцепив руки в замок. Так они простояли ещё несколько секунд. — Я же не могу вас просто так бросить, хён, — сказал Чонгук. Потом опустил голову и глядя на Тэхёна из-под упавшей на глаза чёлки добавил: — А вы, хён, не сможете так просто от меня избавиться.