Шум слышен во всех комнатах. Люди постоянно ходят туда-сюда, иногда останавливаясь, чтобы получше рассмотреть детали картин. Даже удивительно, что столько народу умещается в одном узеньком коридоре и при этом умудряется не столкнуться ни с кем и ни с чем. Сами картины были обрамлены широкой рамкой со стеклом и расположены в ряд, сохраняя между собой довольно приличное расстояние, чтобы не создавалось иллюзии комка и небрежности. Конечно, всё это было огорожено длинной красной лентой и палочками, что были похожи на полноценный забор, но это ни капли не мешало увидеть каждую, даже самую крошечную деталь. А народ продолжал галдеть, правда, этот шум, что они создают, чаще всего является судорожными вздохами от того, что на глаза попалось прекрасное творение, на которое так и хочется смотреть целыми днями. Пара минут, и эти взбудораженные вздохи восхищения уже не производят на тебя такое впечатление, какое ты испытывал при входе в этот музей. Даже наоборот — теперь они стали чем-то, что дополняет картины, и ты осознаёшь, что в мире и правда есть талантливые люди, которые достойны и не таких «судорожных похвал». Вздохи, небольшая возня, приятное освещение и самое главное — восхитительные картины создают какую-то свою атмосферу, которая даже успокаивала. А сами произведения искусства тут были на абсолютно разные темы: начиная с небольшого яркого портрета краснощёкого улыбающегося ребёнка и заканчивая огромным морским пейзажем разбушевавшейся бури, сделанным в тёмных и холодных тонах. В общем, на любой вкус и цвет, как говорится. Вот бывает момент, когда смотришь на картину и думаешь — сделали именно для тебя, ведь там показано и твоё настроение, и какие-то особые черты, которые способен разглядеть именно ты — ты, испытавший на себе много всего, что в итоге помогло найти в этом секретные мотивы. И тогда ты способен смотреть на картину вечно, забыв о том, где ты и кто ты, лишь бы только не отрываться от неё ни на миг. «Шедевр» — единственное, что крутится у тебя на языке, пока в голове распутываются какие-то особые, личные мысли. К сожалению, всю идиллию данного момента прервал мужской недовольный голос:
— Что это такое? И это ещё называется искусством? Абсурд!
На причину столь показного негативного комментария столпились все, кто был на данный момент в этом зале. Причиной, естественно, оказалась картина, сделанная некой Анджелиной Брукс. Разноцветные линии были беспорядочно разбросаны по холсту, разные по размеру круги рассыпаны словно горох. Весь этот хаос дополняла чёрная клякса в углу.
Люди тут же начали перешёптываться и что-то обсуждать, а некоторые вообще не стыдились и озвучивали своё мнение на всю аудиторию. В итоге, все разделились на две группы, первые — те, кому понравилась данная картина, и вторая — те, кто придерживался мнения этого парня, что первый вслух озвучил своё негодование. Из-за такой противоположности мнений народ начал разговаривать громче прежнего, а потом вообще кто-то перешёл на крик, хватая собеседника за ворот. Подумать только — и всё из-за какой-то картины…
К счастью, гул прекратился, как только в центр вышла она — изобретатель данной картины или, иначе говоря, виновник данной несуразицы между посетителями. Девушка, крепко держа в руках телефон, навела камеру на картину и счастливо пропищала:
— Мама, я на выставке! На выставке, организованной Риком Люксом!
Восторг розововолосой не имел предела. Ей ответили почти таким же восторгом, но более сдержанным.
— Так это твой высер? — влез тот самый «критик».
— Ладно, мам, потом позвоню, — с улыбкой на всё лицо произнесла голубоглазая.
Убрав телефон в карман, она медленно повернулась к тому парню с уничтожающим выражением лица. На какое-то мгновение он даже вздрогнул, но потом охрабрел и выпрямился.
— Кто там вякнул в сторону моей картины? Это ты, челядь? Ну-ка, поделитесь своим дражайшим и драгоценным мнением, — она указала на само своё творение, а потом чуть опустила голову, смотря на человека исподлобья недоверчивым взглядом.
— Что это за каляки-маляки? Возня какая-то, а не картина… В каждой
настоящей картине должна быть своя определённая суть и хотя бы поверхностный смысл, что она несёт с собой, чтобы поведать всё её смотрителю, а что ты хотела передать вот
этим? Просто возмутительно! — разъярился тот и опять указал на измученную картину, что вообще стояла в сторонке и никого не трогала.
— Ну извините, я не учебник по математике для начальных классов, чтобы разжёвывать каждую мелочь того, что хотела донести, — фыркнула Анджелина, скрестив руки на груди. — Я никого не заставляю искать смысл или что-то в этом роде. Надо будет — сами найдёте.
Несмотря на разницу в росте между ней и блондином, Брукс определённо точно чувствовала превосходство над своим оппонентом. Но и обладатель серых глаз оказался не промах. Выпятив грудь и смотря на девушку сверху вниз, он собирался сказать ещё что-то, но его прервали на полуслове.
— Извините, что вмешиваюсь, но можно немного разрядить обстановку.
Анджелина вздрогнула, когда на её плечо положили свою руку. Она запрокинула голову и обомлела. Над ней возвышался голубоглазый брюнет с тонкими чертами лица. Кожа его была бледная, и лицо вымученное, но чертовски привлекательное. Девушка даже чуть рот приоткрыла, издавая удивлённый вздох.
— Возможно, это не моё дело, но Вам не кажется, что так напористо и грубо обращаться к безобидной девушке — верх слабости для мужчины? — в совершенно непринуждённой манере задал вопрос брюнет, оставаясь внешне равнодушным. — Понимаете ли, «искусство» — достаточно обширное понятие. Оно не ищет — его ищут. Не каждый способен понять то, что создал человек. Но ведь этого и не нужно. Автор донёс мысль, а кто надо принял её.
«Критик» отвёл взгляд и отошёл. Повернувшись к небольшой толпе людей, он забыл о существовании собеседников.
— Я бы лучше не сказала, парень. Спасибо, — усмехнулась Брукс, стукнув заступника по плечу.
— Не за что, — легко улыбнулся парень. — Хелен Отис. Анджелина Брукс?
— Собственной персоной!
Анджелина мило улыбнулась.
— Любишь «каляки-маляки»? — прищурилась она.
— Сам рисую, — ответил собеседник. — С тринадцати, если не раньше.
— По тебе видно.
Прикоснувшись к вороту синей куртки со значком жёлтого весёлого смайлика, девушка шаркнула ногтем по красному пятнышку. Хелен совсем не возражал такой наглости новой знакомой. Наверное.
— Никак не найду время, чтобы отстирать, — будто бы оправдался он.
— Знаю я эти ваши «никак не найду». Просто лень.
— Подловила.
Отис посмотрел на картину.
— У тебя определённо есть талант…
— Несомненно!
В зале стало мгновенно тихо. Все расступились, пропуская вперёд высокого мужчину с серебристыми волосами, щетиной и в дорогом костюме. У него были жгучие янтарные глаза, густые выразительные брови и ровный нос. Походка уверенная, в каком-то роде, манерная.
Анджелина ахнула, её глаза заблестели, а сердце забилось в сотню раз чаще. Она могла бы упасть в обморок, но держалась на ногах. Было бы неприятно упасть на глазах у своего кумира, так ещё и когда он согласился с тем, что у неё талант.
— Рик Люкс… — едва выдавила из себя Брукс, не желая отрывать глаз от мужчины.
Хелен угрюмо зыркнул в сторону организатора выставки. Глаз предательски дёрнулся. Отвернувшись, он стал рассматривать картины.
— Рад Вас видеть, мисс Брукс, — широко и тепло улыбнулся Рик, подойдя к художнице поближе.
— Взаимно, мистер Люкс, — хмыкнула она.
— Как выставка?
— Великолепна, хотя мне кажется, что некоторых людей сюда пригласили с улицы.
Мужчина засмеялся над непринуждённой манерой общения собеседницы. В этом была вся Анджелина. Она всегда говорила то, что первое ляжет на язык, совсем этого не стесняясь. А язык у неё был подвешенный, а сама девушка имела далеко не покладистый характер. Она буквально не могла без острых речей и конфликтов, получая максимальное удовольствие от стычек. А если сама их устроит, тогда ещё лучше.
Наблюдая за общением художника и своей знакомой, Отис достал из кармана телефон и зашёл в мессенджер.
***
После выставки Хелен предложил Анджи проводить её и узнать друг друга получше. Без задней мысли девушка согласилась на дельное предложение парня и чуть ли не под ручку пошла с ним. Путь её лежал в ближайшее кафе, где её с нетерпением ждали друзья.
По дороге Брукс разговорила Отиса, узнав его предпочтения в искусстве, любимых художников и любимый кофе. Потом рассказала о своих любимых вещах.
Хелен не ожидал от себя того, что будет так оживлённо вести диалог с очень разговорчивой и беспринципной особой. Обычно такие люди его раздражали, но этой девушке удавалось сохранять баланс и не переходить личные границы.
Остановившись у кафе, они обменялись номерами. Художник пошёл дальше, а Анджелина зашла в заведение, поприветствовав своих друзей. Быстренько отчитавшись перед ними, она отписалась матери, после чего наткнулась на новое сообщение от… своего же номера?!
Надо лучше присматривать за своими вещами, красавица. Это только начало, так что не расслабляйся. Тебе ещё предстоит встретиться со мной.
Девушка в задержала дыхание. Теперь ей стало реально не по себе…
