Игра с судьбой

Сколько уже прошло времени? Для того, чтобы задумываться о подобном, этого самого времени постоянно не хватало. Съемки, перелеты, конвенции… Он встречал старых знакомых и здоровался с ними, как с самыми близкими людьми, шутил, веселился, а потом расставался с ними и так же просто сходился с новыми людьми. И все начиналось сначала. Пару раз он даже сталкивался с Верой и вел себя как примерный бывший муж — спрашивал, как у нее дела, заводил бессмысленный, ни к чему не обязывающий разговор о погоде и прощался. Они уже давно не были близки, просто два чужих человека, больше уже ничего не значащих друг для друга. Себастьян вздохнул и удобнее перехватил руль, последние несколько месяцев выдались особенно изнурительными. Между съемками он спал по три-четыре часа и чувствовал себя вымотанным до предела. Выбежавшего на дорогу ребенка он заметил только в последний момент, машину чуть занесло, когда он резко ударил по тормозам, но мальчик остался цел. — Тебя что, родители не учили, что нельзя перебегать дорогу прямо перед машиной?! — выкрикнул Себастьян, выскакивая из машины и хватая парнишку за воротник потрепанной курточки. — Пожалуйста, помогите… Папа… ему плохо… Мальчик выглядел перепуганным и явно только что плакал, это и заставило Себастьяна постараться взять себя в руки, которые, надо сказать, все еще предательски дрожали. — Где твой папа? — в том, чтобы быть актером были свои преимущества, по крайней мере, мальчик явно немного успокоился, услышав добрые, по-отечески заботливые интонации в его голосе. — Там… — всхлипнул парнишка, указывая направление, и жалобно посмотрел на Себастьяна, — Помогите, пожалуйста. Мой папа болен, а никто не хочет помочь… — Как тебя зовут, — Себастьян протянул руку, и мальчик тут же за нее ухватился, — Не волнуйся, я помогу твоему папе, но ты должен сказать, как тебя зовут и где твой папа. — Вест, меня зовут Вест… пойдемте, я покажу, — не дожидаясь ответа, он потянул мужчину в переулок, казалось, что страх за отца вытеснил в нем все прочие чувства, по крайней мере незнакомого мужчину он совершенно не боялся. Через пару минут они остановились у заброшенного здания в конце переулка. — Он там, внутри? — спросил Роше, когда Вест потянул его к проходу, заваленному нагромождением каких-то коробок. Мальчик ничего не ответил, а Себастьян уже и сам начал догадываться, что, скорее всего, Вест и его отец живут на улице. Верить в это не хотелось, но других предположений о том, как ребенок мог оказаться в таком месте, у него не было. Конечно, у самого Себастьяна детей не было, но он все равно не мог представить, как кто-то способен заставить ребенка расти в подобных условиях. В конце концов, приют и то выход более приемлемый, чем жизнь на заброшенном складе. — Папа говорит, что здесь нас никто не найдет… — Но ты ведь привел меня, — сложно было определить, что именно располагалось здесь пару лет назад, но сейчас в небольшом помещении стояла только аккуратно застеленная раскладушка, небольшой столик, на котором одиноко горела свеча, и… — Вест, это ты? — от слабого, хриплого голоса по спине у Роше побежали мурашки. — Да, пап… я привел помощь. — — Я же сказал, чтобы ты никого сюда не приводил! — выкрикнул мужчина и тут же зашелся в приступе надсадного кашля. Себастьяну, наконец, удалось разглядеть отца мальчика, он лежал на рваном матрасе в дальнем углу комнаты и не нужно было быть врачом, чтобы понять, что мужчина тяжело болен. — Вам нужна помощь. Я вызову скорую. — Нет, — выдавил мужчина и снова зашелся кашлем, — Не нужно ничего, мы сами справимся. — Вы больны. Вам нужна квалифицированная медицинская помощь, — попытался настоять Себастьян. — Убирайтесь! Ничего не нужно… — голос мужчины предательски сорвался. Себастьян на мгновение оторопел, самым правильным в сложившейся ситуации было бы позвонить в скорую, дождаться врачей, удостовериться, что с мальчиком и его отцом все будет в порядке и отправиться дальше по своим делам. В конце концов, он не врач и максимум, на что он способен — это отличить простуду от растяжения. Но с другой стороны, если этот человек так отчаянно сопротивлялся чужому вмешательству, значит, у него были на, то причины. — Хорошо, — как можно спокойнее ответил Себастьян и сделал несколько шагов назад, — Хорошо, не надо, так не надо, я не буду настаивать. Главное, не волнуйтесь. — Не надо врачей… они отберут его… отберут… — в голосе мужчины звучало неподдельное отчаяние, которое Себастьян решил списать на жар. Он сделал еще несколько шагов назад, вышел из комнаты и поспешил выбраться наружу. Господи… Только выйдя на улицу, он понял, как ему не хватало свежего воздуха. Воздух внутри был затхлым, к тошнотворному запаху давно испортившейся еды примешивался другой, едкий и ужасно неприятный, о происхождении которого Себастьян предпочитал не задумываться. И в подобных условиях рос ребенок! Уму непостижимо… Сколько они уже здесь? Мальчику было не больше пяти или шести лет, и он отлично понимает, где находится, если бы отцу не стало совсем плохо, он не попросил бы о помощи. Черт! Ему уже пятьдесят, а он сам ведет себя как малолетний ребенок, развел демагогию… Злясь на себя за приступ нерешительности, Себастьян достал из кармана телефон и набрал номер: — Я хочу сообщить о больном бродяге с маленьким ребенком. Имя? Нет, анонимно. Да, записывайте адрес. Он продиктовал то, что было написано на табличке ближайшего дома, и вздохнул с облегчением. Завтрашний день и так не обещал ничего хорошего, а тут еще и этот странный случай. И почему именно он все время умудряется попадать в подобные ситуации? — Все будет хорошо, — Себастьяна рассеянно потрепал по волосам стоявшего рядом ребенка, — Сейчас приедут люди, они помогут твоему папе. Ты главное их дождись, а потом все будет хорошо. Он на мгновение задумался, а потом, мысленно махнув рукой, достал из кармана куртки свою визитку: — Я, конечно, об этом пожалею, но, если понадобится помощь, ты сможешь меня найти, — Себастьян протянул мальчику карточку и пошел обратно к машине. На душе скреблись кошки. Он отлично знал, что поступил правильно. «Как сознательный гражданин своей страны», — ехидно добавил внутренний голос. Вот только за все те годы, что он прожил в Америке, эта страна так и не стала для него родной. В глубине души всегда хотелось назад, во Францию, но работа и карьера так же, как и двадцать лет назад, не позволяли быть хозяином своей судьбы. При мысли о судьбе, он грустно усмехнулся и, пристегнув ремень, завел двигатель. Судьба — дама весьма капризная, любит очень немногих и дает шанс только однажды, и, если уж у тебя не хватило ума этим шансом воспользоваться, то потом нет ровным счетом никакого смысла кусать локти и пытаться что-то переиграть, это совершенно бесполезно. А ведь, кажется, только вчера они снимали ту серию, в которой он спас Титаник и чуть не прибил ту заносчивую дамочку. Наверное, именно тогда слово «судьба» приобрело для него совершенно определенное значение. А потом все закончилось… С одной стороны было жаль расставаться с коллегами по съемочной площадке, вместе с которыми он работал целый сезон, с другой стороны, тогда ему хотелось одного — сбежать и, желательно, как можно дальше. А виной всему было лохматое синеглазое создание по имени Миша. И какому идиоту пришло в голову, что Кас должен убить Бальтазара? Впрочем, какая теперь разница? После того, как Сара решила избавиться от синеглазого ангела, все пошло наперекосяк. В конечном итоге рейтинги упали почти вдвое, и сериал закрыли уже после седьмого сезона. Дженсен, которого он встретил на последней из конвенций, рассказывал, что они с Джаредом по-прежнему получают десятки писем от поклонниц, да и под резиновых уточек пришлось отвести в доме целую комнату, потому что Падалеки наотрез отказался избавиться от желтых недоразумений. У этой парочки действительно все сложилось как нельзя лучше. Еще не успели показать последнюю серию, как обе главные звезды с разницей в две недели подали документы на развод, с тех пор живут вместе и счастливы, что, наконец, могут не прятаться. Роше тряхнул головой, чтобы избавиться от совершенно ненужных сейчас мыслей, и повернул машину на подъездную дорожку к дому. Что было, то прошло, и сейчас нет никакого смысла ворошить прошлое. Он сам после ролей разгильдяя — ангела и охотника на вампиров, получил больше предложений, чем за последние десять лет вместе взятых. Через пару месяцев церемония Оскара… и нет, он не надеется получить статуэтку, вполне достаточно уже того, что его номинировали. Вот только поделиться этой радостью было совершенно не с кем, в пустом доме ждала разве что любимая кошка, но сейчас этого было совершенно недостаточно. В такие моменты хотелось, чтобы рядом был близкий человек, кто-то, кому можно было не просто рассказать, как прошел день и поделиться последними новостями, а кто действительно стал бы частью его жизни. Хотелось стать частью семьи… — Идиот! Нашел о чем думать, — выругал себя Себастьян, вставляя ключ в замочную скважину, — Уже почти четыре года прошло, а ты все продолжаешь думать. Пора уже завязывать и жить дальше. Мысль была чертовски верной, только вот на душе по-прежнему скреблись кошки.