Love is war

Впервые он увидел Шэнь Цзю — именно разглядел высокомерное лицо и презрительно кривящиеся губы, а не просто мазнул взглядом по толпе слизеринцев — на квиддичном матче. Трибуны, как всегда, ревели во время традиционно открывающей сезон игры Гриффиндор против Слизерина. Лю Цингэ, четверокурсник, впервые не входил в число болельщиков, а стоял и разглядывал противников. Одну руку занимала метла, другую оттягивала бита — подросток играл в позиции загонщика. И, по заверениям капитана, швырял бладжеры «словно оживший Мерлин». Не то чтобы Мерлин имел возможность играть в квиддич (игру придумали много позже смерти величайшего волшебника), но Лю Цингэ подобное сравнение льстило. — Ха, они сделали эту принцессу загонщиком? Парень не сразу понял, что насмешка предназначена ему. Но у Шэнь Цзю слабо дернулся уголок губ от слов другого слизеринца, а в ранее безразличном взгляде мелькнула издевка. Цингэ вспыхнул: он всегда болезненно реагировал, когда кто-то выделял его внешность, ведь лицо и впрямь походило на девичье. Затем нахмурился. За спиной шепнул товарищ: — Не ведись, сосредоточься на игре. Они же специально хотят тебя вывести из себя. Лю Цингэ грозно кивнул, не отрывая мрачного взгляда от соперников. — По метлам! — скомандовал судья, и ученики взмыли в воздух. Гриффиндорец волновался, пусть летал отлично, а с битой управлялся даже лучше, чем с полетами. Но желание защитить честь факультета и проучить этих подлых слизеринцев придавало сил. Прозвучал свисток, и игра началась. Новичку сложно уследить за всем, потому капитан решил, что он будет действовать по ситуации и следить за бладжером (все-таки, два мяча — два загонщика), отправляя его в соперников и отгоняя от своих. Цингэ повезло успеть защитить гриффиндорского охотника от удара и даже практически сбить с метлы чужого. Комментатор это отметил, и красно-золотые трибуны взорвались криками поддержки. На лице самопроизвольно расцвела улыбка, но парень не отвлекся от хаотичного полета бладжера. Снитч скрылся, потому ловцы откровенно скучали, лениво облетая поле. Где-то скраю два слизеринца перебросились парой фраз, и один из них, Шэнь Цзю, подлетел ближе. — Эй, красавица, — позвал он, — не боишься личико поранить? Цингэ ожидаемо повелся, повернулся к пятикурснику и гневно нахмурился. На язык просился дерзкий ответ, но подросток обычно предпочитал бить, а не говорить, потому растерялся. Шэнь Цзю встретил его молчание смешком. Гриффиндорец едва не взорвался. — … и возле ворот Слизерина был замечен снитч! Фраза комментатора мгновенно отвлекла внимание ловца, и тот оставил сердитого Цингэ, летя в другой конец поля. Хотелось полететь следом и огреть эту змеюку битой по голове, но крик капитана оборвал его намерения: — Лю, хвост мантикоры тебе в задницу, следи за бладжером! Подросток встрепенулся. Он быстро отыскал мяч, едва не попавший в голову вратарю Гриффиндора, и бросился вдогонку за ним. Лю Цингэ был плох в словесных баталиях, но хорош в махании битой, потому Шэнь Цзю в ту игру заработал сотрясение, а гриффиндорский ловец без конкурента легко поймал снитч.

***

Они возненавидели друг друга.

***

В дуэльном клубе Цингэ без сомнений одерживал победу над любым противником; даже профессор едва мог сдержать его напор. Шэнь Цзю тоже был в числе лучших, но неизменно проигрывал ему, раз за разом. На квиддичном поле их вражда велась с переменным успехом: все же командная игра ограничивала их способности (оба за глаза считались одиночками). Да и соперничество загонщика и ловца выглядело странновато. Но встречи в многочисленных коридорах таинственного замка заканчивались для Цингэ плачевно: либо не находившей выход злостью, либо наказанием от декана. С ювелирной точностью Шэнь Цзю угадывал и высмеивал слабости гриффиндорца, а тот не находил слов в ответ. Оставалось терпеть, хотя иногда Лю Цингэ не выдерживал и отвечал как умел — заклинаниями и мордобоем. Но родители уже не раз получали письма от декана, потому были ужасно недовольны. Даже малышка Минъянь поучала старшего брата и просила вести себя хорошо. Он не мог отказать сестренке, потому в очередной раз упрямо сжал челюсти, услышав небрежно брошенный комментарий: — Не могу не признать, что среди пятикурсниц с Гриффиндора есть весьма красивые… Приглушенная веером фраза звучала безобидно, но парень знал, что это не конец. Он обернулся, встречаясь с колким взглядом, и дослушал продолжение: — Ах нет, это же Лю Цингэ. Как я мог не узнать. Другие слизеринцы громко рассмеялись, а Шэнь Цзю скрыл усмешку легким движением веера. Этот аксессуар в его руках видели чаще волшебной палочки. Чувствуя, как к щекам приливает жар, гриффиндорец поспешно выдал, отворачиваясь: — Сам как девка с веером всюду ходишь! Ответа слизеринца удалось избежать, благодаря вовремя подоспевшему профессору ЗОТИ, курировавшему дуэльный клуб. Но, судя по шепоту и хихиканью слизеринцев, Шэнь Цзю оставил последнее слово за собой.

***

На седьмом курсе Лю Цингэ обнаружил, что теперь никто не смеет его донимать. Он гнал от себя мысли о том, что без привычных стычек стало скучновато.

***

Еще на первом курсе парень мечтал быть аврором: побеждать заклинаниями опасных тварей, ловить темных магов, вредящих магглам, и быть героем в глазах родителей и маленькой сестры. Но детские мечты истаяли под гнетом бумажных гор отчетов и недовольством начальства. Лю Цингэ быстрее прочих попал на стажировку благодаря выдающимся результатам на курсах и досрочно сданным экзаменам. Увы, начальник чем-то напоминал Шэнь Цзю, и их четвертая перепалка закончилась увольнением Цингэ. Как оказалось, быть аврором — ужасно скучно, потому парень не переживал. Но волновались родители и предложили ему посетить Всеанглийский дуэльный чемпионат, чтобы развеяться и отвлечься от постоянных тренировок. Сын по-своему понял их пожелание и записался в участники. За победу ему присудили орден Мерлина второй степени, поскольку министра Магии слишком впечатлили способности двадцатилетнего паренька. Цингэ гордился своей наградой, больше него радовалась только сестренка. Минъянь даже попросила научить ее некоторым заклинаниям, и старший брат не смог отказать. Только вот их застукала мать и сильно отругала. — …Не давай ей свою палочку! Минъянь всего десять, ей рано учиться колдовать! Девочка с возмущением засопела, смиренно склонив голову, а Цингэ со сведенными бровями стоял прямо, но высказываться в свою защиту не спешил. Мама и без его возражений распылялась: — Я попросила тебя всего лишь присмотреть за сестрой. Думала, что ты уже взрослый, но нет! Парень нахмурился сильнее: не ранее как вчера за ужином мать положила ему в тарелку нелюбимую морковь, называя капризным ребенком. — Если тебе так нравится учить кого-то магии, то иди работать в Хогвартс! Не надо мне тут обучать Минъянь, когда у нее даже палочки собственной нет! Уже перед сном эти слова внезапно всплыли в его голове, и Лю Цингэ подумал: «Почему бы и не попробовать?»

***

Шэнь Цзю Профессор Шэнь являлся, наверное, самым ненавистным преподавателем среди гриффиндорцев, и новоявленный декан всецело разделял их мнение. Цингэ не совсем понимал, как его поставили на эту должность спустя всего год обучения ЗОТИ, но радовался возможности противостоять на равных своему давнему врагу. «На равных» — громко сказано. Фаворитизм молодого директора заметил даже не разбирающийся в чужих отношениях Цингэ. Но он старался и сполна выкладывался в их соперничестве. Выкрадывал время для тренировок квиддичной команды, требовал объяснений снятия каждого балла, даже убедил директора организовать для магглорожденных (большинство из которых попадали на Гриффиндор) специальные уроки, чтобы профессор Шэнь имел меньше возможностей к ним придираться. Хогвартс стал для него полем битвы. А восторг в глазах учеников лишь разжигал внутренний пыл.

***

Шэнь Цзю, тем не менее, не особо замечал их противостояние. Его отвлекали выздоровление младшего брата и навязчивое внимание Юэ Цинъюаня. Ученики тоже занимали его мысли, конечно, но во много меньшей степени. Хотя находить промашки Ло Бинхэ с каждым годом становилось все тяжелее. Лю Цингэ маячил где-то на периферии его размеренной жизни, словно надоедливый комар.