***
Первой любовью парня являлся один аврор из соседнего отдела с приятным лицом. Его имя Лю Цингэ не назвал бы даже под страхом смерти, хотя мать честно пыталась выведать, по чьей вине с лица сына не сходит мечтательное выражение. Аврор не отличался особой красотой, но его улыбка, по мнению Цингэ, была обворожительна. Иногда они пересекались в министерстве магии, здоровались и… все. Парень, загруженный делами и не привыкший к подобному объему работы, все оттягивал и оттягивал вероятное сближение, теряя кучу шансов на хотя бы дружбу. Это было не в характере Лю Цингэ, так медлить, но он робел от собственных чувств. Мысленно он даже извинился перед теми, кто признавался ему в любви лично: для подобного требовалась огромная смелость, которой парень неожиданно у себя обнаружить не смог. Время шло, они продолжали лишь здороваться, пока в один прекрасный день на безымянном пальце аврора не обнаружилось кольцо, от вида которого Цингэ впал в ступор. — Привет! О, заметил кольцо? А я женился в прошлую пятницу! — и в груди болезненно заныло сердце. Ожидаемых поздравлений в ответ не прозвучало: Лю Цингэ лишь нахмурился и ушел в кабинет к начальнику. Старик вновь начал брюзжать о том, что новичок неправильно оформил какой-то документ, и парень высказался, давая выход злобе, которая возникла от собственной нерешительности. Через четырнадцать минут его уволили.***
Во второй раз Цингэ слишком поторопился. Через три года его преподавания Защите от темных искусств на праздничном пиру в честь начала учебного года директор Юэ объявил, что в их коллективе обновление — Му Цинфан. К сожалению, новый школьный целитель сел на свободное место рядом с профессором Шэнем — около зельевара никто сидеть не хотел, — и нормально они познакомились, когда в дуэльном клубе произошел несчастный случай. Таких случаев происходило по несколько за занятие, но тогда Лю Цингэ решил не рисковать, полагаясь на собственные знания, и отнес ученика в Больничное крыло. Му Цинфан действовал твердо и быстро привел здоровье ученика в норму, а затем обворожительно улыбнулся: — Хорошо, что вы его так быстро принесли, профессор Лю! Если бы вы не торопились, то лечение могло затянуться на несколько недель. Той ночью зародившаяся симпатия мешала уснуть. Цингэ, ворочаясь, вспоминал эту милую улыбку. Му Цинфан нравился всем, и даже с профессором Шэнем умудрялся заводить разговоры во время обедов и ужинов. По неясной причине это показалось подозрительным. В дебрях сонных мыслей отчетливо завопила одна (немного безумная): вдруг эти двое успели сблизиться, и Лю Цингэ вновь опоздает?! За ней пришла и вторая: «Нет, только не этот мерзкий Шэнь Цзю!». Потому профессор ЗОТИ действовал стремительно. На следующее утро, когда у него было свободное от занятий время, Цингэ пришел в Больничное крыло. Все белоснежно заправленные кровати оказались пустыми, и он с некоторым смущением подумал, что Му Цинфан не только приятный человек, но и профессионал своего дела. — Доброе утро. Вы что-то хотели, профессор Лю? Появился предмет его ночных мыслей, и лицо Цингэ неожиданно затопила волна жара. Он по привычке нахмурился. — Доброе утро. Вышло не слишком приветливо, поэтому профессор немного расстроился. Зато смущение прошло, и дышать стало легче. — Вы заболели? — побеспокоился целитель и поспешил достать палочку. — Если плохо себя чувствуете, я проведу диагностику и… — Нет, — перебил Цингэ и даже выставил вперед руку. — Со мной все хорошо. Му Цинфан ему очевидно не поверил, но настаивать не собирался и убрал палочку обратно в рукав. — Тогда что вы хотели? Лю Цингэ глубоко вдохнул, собираясь с силами, как обычно делал перед любой мало-мальски серьезной дуэлью. В руку захотелось взять палочку, но он лишь крепко сжал кулаки и твердо спросил: — У вас кто-нибудь есть? Вопрос прозвучал неоднозначно, и профессор задумался, стоит ли пояснять, что он хотел узнать. Но Му Цинфан охнул, заливаясь легким румянцем. Он выглядел столь мило, что Цингэ был готов влюбиться. — Извините, профессор Лю, но мне нравятся девушки, — отчетливо, хоть и тихо пробормотал целитель. И Лю Цингэ сбежал.***
Первое время профессор старательно избегал его и обрывал любые разговоры не по делу. Но спустя два года он наконец смог перебороть неловкость и стал общаться с Му Цинфаном нормально. Тот определенно хотел подружиться, но для Цингэ это было бы слишком.***
В третий раз все началось, когда Шэнь Цзю прошел мимо него в Большом зале и с интересом разглядел его лицо, словно впервые видел. Профессор Лю едва не подавился: уж не замышлял ли тот какую-либо пакость? Было сложно признавать, но в последнее время декан Слизерина в основном его игнорировал, хотя изредка все же отвечал — взглядами, словами, жестами — словно источал яд, который впитал во время варки своих зелий. Но в тот день смотрел заинтересовано, и Лю Цингэ нахмурился, ожидая какой-нибудь подлянки. И продолжал наблюдать — не зря, на следующий день он заметил, как профессор Шэнь крался вдоль стадиона, на котором как раз проходила тренировка команды Гриффиндора. Тем более мужчина собирался обсудить, за что профессор зельеварения снял сорок восемь баллов с первокурсников. И ходили слухи, что Ло Бинхэ впервые получил от него «превосходно»... Все три странности: заинтересованный взгляд, высшая оценка нелюбимому ученику и жалкая попытка остаться незамеченным на стадионе, совершенно не вязались между собой. Он стремительно пошел вслед за Шэнь Цзю, краем глаза разглядывая свою команду. Минъянь парила в небе словно птица и заставляла сердце старшего брата раздуваться от гордости. За ее полетом наблюдала целая толпа, впрочем, сейчас немногочисленная из-за неудобного времени. Мобэй, которого поставили в позицию загонщика совсем недавно, справлялся неплохо. Отчего-то это вызывало в душе Цингэ ностальгию. Капитан команды подлетел что-то спросить, но профессор Лю лишь махнул рукой. Мало ли, что замышляет Шэнь Цзю, стоит поспешить. Трибуна Рейвенкло ничем внутри не отличалась от других, разве что наличие здесь декана Слизерина вызывало вопросы. Тот стоял с глупой улыбкой, поглаживая деревянные перила лестницы, а затем тихо рассмеялся. Шэнь Цзю выглядел мило, и это было до ужаса странно. Сердце в груди всполошилось, а голова выдала приемлемое объяснение: профессор Шэнь сошел с ума! Цингэ тут же вспомнил инструкции, как поступать с невменяемыми людьми, которые изучал на курсах авроров. Декана Слизерина следовало обездвижить и доставить к целителю. Но если он так поступит, то определенно получит выволочку от директора. Поэтому остается привести Му Цинфана сюда. Лю Цингэ вновь осмотрел мужчину: вдруг его состояние находится на грани и лучше рискнуть? Но Шэнь Цзю выглядел мирно и спокойно (странно!), щурился, солнечно улыбаясь собственным мыслям (крайне странно!!!). Цингэ поспешил уйти. К сожалению, профессор Шэнь заметил декана Гриффиндора и стал преследовать, а затем и вовсе разыграл сцену перед Му Цинфаном, выставляя сумасшедшим его самого. Весьма коварно. Но именно поэтому Лю Цингэ успокоился на его счет.***
На следующий день все мысли занимал квиддич. Но из-за слишком бешеных бладжеров и слишком нервного профессора Шана игра сорвалась. После Цингэ лично проверил мячи и обнаружил неизвестные заклинания. Только вот, кто их наложил? Этот вопрос остался без ответа. Он раздумывал над этим, пока проводил ночной обход. На лестнице из подземелий попалась Ша Хуалин, но виновника обитания гриффиндорки вне спальни во время отбоя — Ло Бинхэ — профессор Лю не нашел. Через полчаса на Астрономической башне попалась парочка из Рейвенкло. Затем еще одна на третьем этаже, пьяная, и настроение испортилось окончательно, поскольку отнимать у выпивших подростков огневиски — затея неблагодарная. А затем бутылка разбилась, и мантия пропахла алкоголем. Стоило изначально применить «Эванеско», но жалеть было поздно. Словно в насмешку недалеко от Большого зала Цингэ увидал декана Слизерина. Что профессор Шэнь делал в таком месте в такое время неясно, но все равно ничего поделать было нельзя — ни баллы снять, ни направить в спальню, поэтому мужчина собирался пройти мимо. Но вот Шэнь Цзю, заметив его, собрался поговорить: — Профессор Лю! Идите сюда! Голос звучал непривычно приветливо, и непроизвольно Лю Цингэ повиновался. Он остановился перед деканом Слизерина, а тот был сам на себя не похож. Шэнь Цзю шагнул ближе, приближая лицо с необычайно довольной улыбкой. Цингэ тут же попытался отодвинуться, чтобы его не обвинили в алкоголизме из-за запаха, но некая магия помешала. — Такой красивый, — восхищенно выдохнул тем временем профессор Шэнь. «Наверняка показалось», — решил мужчина и огляделся в поисках источника удерживающей магии. Над головой обнаружилась омела, и Лю Цингэ в неверии уставился на нее. Происходящее напоминало странный сон. Но, судя по отчетливому запаху огневиски, это была реальность. И не мог же он захмелеть лишь от алкогольных испарений? Шэнь Цзю тоже взглянул наверх, а затем они столкнулись взглядами. И если обычно их гляделки напоминали битву, то сейчас атмосфера казалось совсем иной. Профессор Шэнь слегка прикусил губу, его щеки заалели, а в глазах таилось неясное желание. — Кажется, нам придется поцеловаться, — произнес он таинственно и прикрыл рукавом рот, будто бы в смущении от собственных слов. Только сейчас стало заметным отсутствие веера у Шэнь Цзю. Лю Цингэ вновь поспешил отойти, безуспешно, чувствуя, как начинает полыхать лицо. В руке, как и в других чрезвычайных ситуациях, мигом оказалась волшебная палочка, и мужчина невербальным взрывом уничтожил омелу на потолке. Профессор Шэнь стремительно побледнел, смотря наверх, а Цингэ позорно сбежал.***
Проворочавшись остаток ночи в попытках уснуть и найти произошедшему объяснения, Лю Цингэ не нашел в себе сил отправиться в Большой зал. Уже позже он подумал, что туда стоило сходить: Шэнь Цзю всегда пропускал завтраки, но было уже поздно. Скорее всего, декан Слизерина вновь издевался над ним, вот и все. Эта мысль его успокоила, и Цингэ решил поспать пару часов до обеда. Если бы мужчина знал, что проснется с мокрыми штанами от «весеннего» сна, будто какой-то пятикурсник, то никогда бы не лег подремать. «Мерлин, нет!» — думал Лю Цингэ, принимая душ. «Только не Шэнь Цзю!», — вспоминал он свой сон. «Нет! Нет! Нет! Это, должно быть, проклятие!» — молил мужчина по дороге в Большой зал. И увидев свой кошмар наяву воскликнул: — Ты! Ты! Адекватность обвинений, которые он собирался предъявить Шэнь Цзю, рассыпалась под надменным взглядом. — Ты!.. Декан Слизерина убрал веер от своего лица, и Цингэ затопило смущение. Он круто развернулся и ушел, понимая, что сейчас себя только позорит. Уже возле комнат его догнала и окликнула сестра: — Профе… Брат, что случилось? Он обернулся, стараясь успокоиться, но вздрогнул от чужого имени: — Что профессор Шэнь… — Минъянь сбилась с собственного вопроса, что-то уловив в лице мужчины. Цингэ порывисто выдохнул и неубедительно заявил: — Все нормально. Девушка зеркально вздохнула, отчего вуаль, закрывающая ее прекрасное лицо, колыхнулась. — Тебе стоит отдохнуть, — успокаивающе посоветовала сестренка. — Я попрошу домовых эльфов принести тебе еду в личную комнату. — Угу. Спасибо. Это был очень тяжелый день, пусть основную его часть Лю Цингэ проспал. А вот ночью опять лезли непрошеные мысли.***
За завтраком он небрежно пролил на мантию чай, а после впервые за много лет проиграл дуэль. Последнее, что профессор ЗОТИ видел, — ошарашенное лицо Ло Бинхэ. Очнулся он от чужого заклинания и резко открыл глаза, потому растерянно заморгал от обилия света и многочисленных оттенков белого. — Профессор Лю, не стоит участвовать в дуэлях, если неважно себя чувствуете, — с беспокойством посоветовал Му Цинфан, убирая палочку в рукав. — Совершенно нормально, если вы не готовы к битвам двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, от вас этого никто не требует. Завуалированное ехидство ему не понравилось, и Цингэ нахмурился. — Сколько я был без сознания? — Без сознания? Минут десять, — усмехнулся целитель. — А спали вы три часа. Я разбудил вас к обеду. Лю Цингэ задумчиво промолчал, пока тот с излишним интересом разглядывал пейзаж за окном. — Могу я пообедать здесь? — робко попросил мужчина. Му Цинфан громко вздохнул и посмотрел на него с разочарованием. — Можете, — разрешил он. — Но только если пообещаете, что поговорите сегодня с профессором Шэнем. Щекам стало жарко. — Я жду. Цингэ недовольно поджал губы, но согласился с условием: — Обещаю. Целитель повторил свой разочарованный вздох.***
Ближе к ночи они встретились снова. — Мерлин, чем его прокляли?.. — озадаченно спросил Му Цинфан, колдуя над спящим Шэнь Цзю. После всего произошедшего размышлять было невероятно сложно. Цингэ замер, разглядывая профессора Шэня, ненароком подмечая темнеющие на покрасневших веках длинные ресницы и нездоровый румянец на щеках. Уязвимым он выглядел намного приятнее, чем обычно. Мужчина чувствовал вину, поскольку считал чужую истерику результатом своего глупого воинственного поведения. Он тихо вздохнул, также понимая, что влюблен. — Профессор Лю, — нетерпеливо позвал целитель и повторил медленно, — чем его прокляли? — Так его прокляли, — нахмурился Цингэ и уже перебирал в мыслях варианты виновных. Лидировал Ло Бинхэ, но ничего нельзя было утверждать наверняка. — Не знаю, — добавил он, хотя ответа Му Цинфан уже не ждал. — Не мешайтесь, идите к себе. Уходить совсем не хотелось, но целитель посмотрел на него столь мрачно, что пришлось отступить. Напоследок Лю Цингэ полюбовался спящим профессором Шэнем, и отвлекло его только предупреждение: — В Больничном крыле в данный час помимо меня должны находиться только больные люди. Если не хотите резко заболеть, то советую поспешить уйти.***
Профессор Шэнь теперь вызывал противоречивые чувства: был все так же неприятен, но напоминал о существовании его прекрасного младшего брата.***
Когда Шэнь Юань прислал ему первое письмо, Цингэ целый день не мог сдержать счастливую улыбку. Да и не хотел.***
Директор Юэ по непонятным причинам загружал его работой сверх меры, потому с Юанем они смогли вновь встретиться только на каникулах в Хогвартсе. Они мило гуляли, лепили снеговика и почти дошли до поцелуя, если бы не появившийся Шэнь Цзю. Отчасти Цингэ понимал недовольство старшего брата, поскольку и сам бы не хотел, чтобы его Минъянь встречалась с кем попало. Но с другой стороны, себя он плохим вариантом для Юаня не считал. Тем не менее пришлось оставить того в компании близнеца, а самому направиться к снеговику, чтобы перенести его подальше в Запретный лес. Мало ли, кто заметит. Чего Лю Цингэ, не ожидал, так это увидеть причину, по которой младшая сестра осталась в Хогвартсе на каникулы. И то, что Минъянь с Ша Хуалин зашла куда дальше, чем он со своим парнем.***
Теперь Шэнь Цзю тратил много времени на их противостояние. Он даже заставил Цинъюаня загружать профессора Лю кучей работы, которую обычно выполнял профессор Шан. А Юань совсем ему не помогал.