Сладкий сон Драко Малфоя.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. *** Сегодня очень большой день. Во-первых, нашей дочери Серпенс исполнилось пять лет, а во-вторых, моего мужа определили на пост Главы магического правопорядка — Поттер стал Главой Аврората. Министр Магии лично провел церемонию возведения Героя и Победителя Волдеморта в Главу Аврората вместо Гавейна Робардса, подавшего рапорт об отставке. Белый мундир сидел на брюнете словно вторая кожа. На груди ордена и медали, а ведь ему всего двадцать четыре года. Серьёзный, умный, сногсшибательно красивый, он был идеален. Мой муж. Мы с дочерью «Serpentigen» (ой) пришли в Министерство Магии на торжество. Во-первых, прошёл парад, а после начался банкет там же. Гарри поздравляли, а Рита Скитер буквально пасла его и меня с дочкой. Пока на балу мы с Гарри танцевали, наша малышка играла с детьми друзей. После танца мы не нашли нашу Серпенс. Я помчался её искать, а Гарри послал по залу «Следящие» и «Оповещающие» Чары. Поттер схватил меня за руку, проходя мимо, и сказал короткое: «За мной!» Я помчался за супругом. Дочь мы нашли на десятом уровне в одном из залов суда. Она разместилась на стуле, на месте, где сидит обычно Министр Магии, а рядом с ней с блокнотом в руках и Самопишущим пером — Рита, мать её, Скитер. Я рванул к малышке и упал на колени перед дочерью, обнял её и прижал к себе. — Радость моя, ты в порядке? — спросил я и детка внимательно кивнула. — Любимый, идите со Серпенс, а мы с Ритой поворкуем немного, — тепло улыбнулся Глава Аврората нам с принцессой. Он обнял дочь, поцеловал её в лоб. Я поднял дочь на руки и кивнул мужу. Мы ушли с нашей красавицей, а Гарри сейчас разберётся по полной с писакой «Ежедневного Пророка». Чем спокойнее мой любимый, медлительнее и улыбчивее, тем разборки будут смачнее. Я не завидую тем, кто попадется под горячую и дознавательную руку Главного Аврора. Уж я-то знал, каким суровым он может быть. Несколько лет назад я пришёл к Гарри в Аврорат и нашёл мужа в комнате допросов. Стекло, отделяющее комнату от коридора, было защитным и я видел все, что делал и как допрашивал Поттер Пожирателя Смерти, Долохова, которого последним поймали. Я бы не хотел оказаться по ту сторону стекла. Мерлин Всемогущий. Упаси, Моргана! Поттер в гневе суров и опасен. Наша малышка, обнимая меня, была задумчива по-особенному, пока я нес её к лифту. Обычно наше с Поттером дитя щебечет, как непоседливая птичка — серенькая малиновка с алой грудкой, напевает, смеётся, а тут словно воду в рот набрала. — Любимая моя доченька, — произнес я нежно, — что с тобой, радость моя? — Рита спрашивала, почему у всех есть мама, а у меня только два папы? Я сказала, что люблю моих пап. Потом тётя спросила, почему я одна у вас, разве мне не хочется братиков или сестричек? Тут я ничего не могла ответить. А ещё Рита сказала, что вы с папой Гарри дрались в школе и ненавидели друг друга. Это правда, папа Драко? — Малышка уткнулась мне в в плечо и захныкала. — Скажи, мне, это правда? Главы Аврората не было минут двадцать. Он пришёл довольный и улыбался. Мы с мужем еле успокоили наше дитя, она немного забыла о разговоре со Скитер и снова щебетала, играя с феями из Королевского леса, а они кормили Серпенс сладкой цветочной, волшебной пыльцой. Я перессказал все, что мне поведала дочь, пока мы спускались вниз к гостям. Гарри обнял меня и поцеловал в висок. — Поттер, дитя нервничает и нам что-то надо сделать. Как объяснить ребёнку, что в нашей семье я играю роль и папы, и… «мамы». Понимаешь? Как ей сказать? Как девочке объяснить, что на второго малыша нужны магические силы? — А ты хочешь ещё малыша, Драко? — спросил аврор. — Я не настаиваю, любимый, у нас ещё вся жизнь впереди, но при магическом браке младший супруг… ну, вроде как, должен рожать. — Я знаю о том, что могу родить ещё малыша и не раз, но при наших с тобой работах сделать это весьма проблематично, — ответил я. — Знаю, что и ты, и Серпенс правы насчёт ещё одного ребёнка. Девочке нужна компания. — Поехали домой, любовь моя, — улыбнулся брюнет. Благо, что завтра начинаются два выходных и можем с мужем просто поспать подольше и поиграть с дочкой. Конец мая, все кругом цветёт и пахнет. Когда мы укладывали Серпенс спать, дочка спросила снова, откуда она взялась? Слова для объяснений оставил мне Поттер, как колдомедику и я рассказал девочке про магическую свадьбу, в результате которой появляются дети. Сам аврор слинял на кухню и не стал вмешиваться. Единственное, что объяснил дочке Гарри по пути домой, это то, что мы с ним дрались в школе, как и все мальчишки, ведь это вполне естественно, чтобы парням драться. Девочка ответом осталась вполне довольна и этот вопрос больше не стал её беспокоить. Я, в свою очередь, рассказал как при бракосочетании искры и золотой дождь на нас с Поттером полился с потолка, а разноцветные всполохи окутали будто куполом, и магия приняла наш с Гарри союз. — После этого золотого дождя, папа Драко, я поселилась в твоём животике, да? — поинтересовалась малышка. — Да, милая, — ответил я, — ты была сначала как зернышко пшенки, маленькая песчинка, кроха крохой, но с каждым днем все росла и росла. Ты жила в своем домике — в моем животике спокойно, я и не знал, пока ты не стала с размер персика. Персики пушистые и сладкие, ты у меня именно такая детка. — Я обнял моё сокровище и стал надевать на неё ночную пижамку. — Папа Гарри, когда об этом узнал, до потолка прыгал, ну, что ты уже с размера персика, а не мелкая песчинка. Мы тогда жили у дедушки с бабушкой во Франции. Вот таким образом ты, моя сладкая детка, и поселилась во мне. В моем животике жила девять месяцев, становясь размером с персик, потом в виде большого красного яблока, баклажанчика, дыньки и арбуза. Созрев до конца ты родилась. Хочешь этим летом тоже погостить у бабули с дедушкой во Франции? — спросил я. — Да, очень хочу! — воскликнула девочка. — Деда Люци пообещал мне купить пони, а папа Гарри покатает меня на метле. Меня просто прошил ужас от услышанного. Что, Поттер хочет на «Молнии» своей покатать нашу дочь?! Я при Серпенс промолчал, но с аврором сегодня же разберусь. — Папа, а когда мы поедем во Францию? — улыбнулась малышка. — После десятого июня, милая, у нас месяц будет отпуск. Мы тебя на все лето оставим во Франции, а в июле нам с папой Гарри надо вернуться в Лондон. Ты поживешь у дедушки с бабушкой все лето. Осенью ты у нас пойдёшь в элитную магическую начальную школу имени Мерлина. За неделю до школы мы заберем тебя домой, купим тебе школьные принадлежности и книги. Малышка уснула быстро после того, как я спел ей колыбельную, а я спустился на кухню к мужу. Он сварил нам кофе, вынул из холодильника самодельные конфеты Нарциссы, которые та прислала нам днем с эльфийкой Тиной. Поттер обнял меня, когда я вошел на кухню и прижал к шкафу-пеналу. — Серпенс уснула? — поинтересовался брюнет, целуя меня жадно и напористо. Я кивнул. — Ты все ей объяснил, она поняла? — Ну, «Serpentigena» — моя дочь, я выносил её под сердцем, ещё бы она не поняла меня. Кстати, на своей «Молнии» ты её катать во Франции на будешь, я запрещаю тебе, Поттер! — Ну, я же буду осторожен, Драко, — мягко возразил аврор, целуя мою шею и обнимая крепче. — Гарри, нет! — прошипел я. — Доверься мне, Драко, я никогда своего мужа и нашего ребёнка, вас обоих, не обижу и не предам. Вы — моё все. А пока, милый, давай, покушай и выпей зелья. Я хочу тебя и желаю, чтобы именно сегодня, чтобы ты зачал малыша. Гарри после чаепития поднял меня на руки и понес в спальню. *** Утром нас разбудил Кикимер. Он бился головой о стену и хлопал ушами. — Кикимер, в чем дело? — спросил я, переползая через мужа. Гарри спал, обнимая подушку. Одеяло, скрученное между ног, блаженная улыбка на лице — в этом весь брюнет. Сейчас муж отдыхал после ночи, сегодня Поттер был безумно горяч. — Кикимер, объясни все нормально, чего ты ноешь? Что с моей малышкой? — снова спросил я. — Юная госпожа… — проговорил эльф. — Что с моей дочерью, Кикимер? — зарычал я и начал одеваться. — Гарри, милый, проснись! — позвал я Поттера. — Эй, проснись, пожалуйста! Брюнет обнял меня, мгновенно перехватил и уложил на лопатки, принялся целовать шею во сне. — Любимый, я хочу повторение ночи прямо сейчас, Драко, — горячо заговорил Гарри и принялся ласкать рукой мой член через домашние брюки. — ПОТТЕР! — зарычал я. Голова пошла кругом от манипуляции аврора, но сейчас было не время предаваться страсти. — Кикимер что-то сказал о дочери. Проснись же ты! Я поднялся, схватил штаны и футболку аврора, кинул их ему. — Давай, Гарри, одевайся, а я пошёл искать дочь. Я спустился вниз и услышал голос Серпенс, она визжала от радости и была не одна. Вместе с ней ещё смеялись семеро детей и также визжали. Они носились по кухне. Какой-то мальчишка бегал с пучком зелёного лука; другой — со свеклой и дайконом; третий — с капустой в руках, а четвёртый — с пачкой спагетти; прочие — смеялись и обкидывались мукой. Они все были в муке рисовой, кукурузной, соевой и пшеничной, а также в масле. Дети носились вокруг печки, на которой стояла кастрюля с кипящей водой. Дети орали, смеялись, визжали, прыгали, им всем это нравилось, особенно кайфовала принцесса Серпенс — ребёнок был в полном восторге, и я понял, что вот именно таких забав не хватает ей. — Папочка? — воскликнула наша принцесска. — Ой, я подумала, что вы с папой Гарри проснетесь только к обеду, мы не ждали тебя так рано. А мы с мальчишками решили поиграть в поваров. Ты же не против, папочка? Я вошел на кухню. Подгоревшие и клеклые блинчики из какого-то месива, молоко, сахарный песок рассыпанный повсюду, малиновый джем и все кругом в полном раздрае, но зато дети довольные, словно пасхальные кролики лыбятся. Я улыбнулся, глядя на них. — Так, хорошо, мои дорогие! — произнес я и взмахнул палочкой раза три-четыре по сторонам, всё стало чистым, все предметы полетели на свои места, грязная посуда в посудомоечную машину, сама же включилась и привычно заработала, а дети снова стали опрятными. — Папуличка, ну, у нас немного не получилось с приготавлением блинчиков с джемом. А еще кофе убежал, банка с зернами разбилась, молоко подгорело, — произнесла девочка. — Все хорошо, Серпенс, ты у меня замечательная и хозяйственная. Красавица и умница моя. Все у тебя получится. Я научу тебя, моя радость. Давайте, ребята, я вам всем покажу, как замешивается тесто на блинчики, как вообще готовятся завтраки. На кухню вошел Гарри и увидел действие «Очищающей», «Восстанавливающей» и «Созидающей» магии, которая полностью устраняла мини-хаос, который устроили детки. Он подхватил на руки дочку и принялся подбрасывать в верх, целуя малышку. Серпенс завизжала от удовольствия и восторга. В течение получаса я нажарил целую кучу блинов и сварил какао с молоком. Все дети, а также моя дочь и муж с удовольствием уминали завтрак. После трапезы вся детвора высыпали на улицу и принялись играть в прятки. Гарри обнял меня. — Серпенс давно не хватает компании, Драко, — сказал Поттер. — Вот поэтому она и окунается во все эти готовки завтраков с соседскими детьми. — Я знаю выход, Гарри, — подумав, ответил я. — Пока у нас не появится второй малыш, можно к нам взять пожить Тедди Люпина — твоего крестника. Он родился в год битвы за Хогвартс, а значит, сейчас Эдварду примерно лет шесть? — Да, уже семь исполнилось в апреле, — кивнул брюнет. — Я был у Андромеды неделю назад. Твоя тётка сказала, что Тедди нужна семья, а она очень болеет после смерти Нимфадоры и Римуса. Я буду рад, если ты позволишь моему крестнику жить у нас постоянно. — Надо было давно тебе это предложить, — возразил я. — Так, Поттер, ты сейчас дуй к Андромеде. Мы пошлем её в санаторий подлечиться, но сначала ко мне в Мунго, надо ее самочувствие проверить, а племянника моего забери к нам сегодня же. Вот, — я вынул из сумки карточку магического банка Гринготтс и протянул Гарри, — отдай это Андромеде. Мы с ней не были близки, мама и тётка Беллатрикс не общались с Андромедой, потому что она вышла замуж не за мага. Но я... В общем, передай ей карточку. Главный Аврор обнял меня и поцеловал, ответив: — Карточку ей я сам дам, но не твою, Драко, эту оставь себе, ещё пригодится. Поттер зачерпнул летучий порох и ушел камином. Я заказал Кикимеру и другим эльфам, чтобы на обед приготовили свиные ребрышки с овощами, испекли мясной пирог, а также сладкий; суп куриный с домашней лапшой сварили и побольше сладостей, фруктов поставили. К 11 часам всем детям и для Тедди чтобы приготовили пудинг, а также в креманках любимый десерт Серпенс — крем со всякими сиропами, орешками, печенюшками и мороженым, про фрукты не забыли и напиток сывороточный с натуральными соками поставили на стол на веранде. После я вышел на улицу и стал присматривать за детьми. Они играли в прятки, потом Серпенс вынесла на лужайку игру «Монополию», а также «Джуманджи», сделанную по одноименному фильму. — Папочка, увеличь нам «Джуманджи», пожалуйста, — попросила принцесса и я увеличил её. Игра полностью захватила детей. Гарри вернулся через час от Андромеды Тонкс вместе с мальчиком. Что интересно… Пока Поттер вёл ребёнка за руку, у него были тёмные волосы, как у крёстного Эдварда, и глаза зелёные, а когда Гарри подвёл мальчика ко мне и подбежала к нам Серпенс, волосы Тедди стали почти белыми, а глаза серо-зелеными, как у девочки. Метаморф. Они точно подружатся. — Отец, — произнесла дочь, обращаясь к аврору, — а кто этот мальчик? — Это мой крестник — Тедди Люпин. — Гарри встал на колени и обнял обоих детей. — Тедди, это наша дочка — Серпенс Поттер-Малфой. Подружитесь вместе, вы ведь брат с сестрой. Появился Кикимер, он всех позвал на второй завтрак и дети, что были на лужайке, а также Серпенс с Эдвардом побежали на крытую веранду лакомиться десертом и пить сывороточный напиток с соком. Наша принцесса полностью занялась общением с Тедди. Прочие соседские дети тоже быстро подружились с новичком, приняв его легко в свою компанию, и после десерта увели его играть с ними. — Наша Серпенс рада новому члену в нашей семье, я думаю, они подружатся. Как чувствует себя тётя Андромеда? — поинтересовался я. — Неважно, Драко. Андромеда Тонкс больна и очень сильно, она попросила меня позаботиться о её внуке и моем крестнике. Оказывается, что пока Нимфадора Тонкс и Римус Люпин были в Хогвартсе и участвовали в битве, Беллатриса Лестрейндж успела наведаться к Андромеде и хотела ребёнка убить, но бабушка внука закрыла сильными «Защитными» Чарами. Обозленная Беллатрикс прокляла сестру и теперь миссис Тонкс умирает. Какое-то древнее магическое проклятье. Андромеда хотела мне написать на днях, но я сам к ней удачно сегодня пришёл. Она молчала до последнего о своём проклятье. Драко, ты ведь не против будешь, если мальчик навсегда останется у нас? — Гарри, конечно, я буду только «за» всеми руками и ногами, чтобы внук моей тёти жил с нами. Он станет и для Серпенс братом, ей не придется горевать одной и выслушивать едкие вопросы Риты Скитер. Поттер, мы воспитаем Тедди, как нашего ребёнка, отдадим его в одну начальную школу имени Мерлина, где будет учится и наша дочь. — Андромеда ещё два года назад устроила Эдварда в школу Мерлина, все в порядке, — улыбнулся Главный Аврор. — 10 июня он поедет с нами в Дордонь, думаю, что Нарцисса обрадуется внуку своей сестры Андромеды. После обеда соседские дети ушли по своим домам, а мы отправились в магазины, в бутики покупать одежду Тедди Люпину, все новое и добротную школьную форму для мальчика, а также и для Серпенс: темно-малахитовую шотландку в крупную клетку, галстуки, чёрные мантии (летние и утепленные на зиму); туфли и сапожки зимние и ботинки утепленные на осень-весну; малахитового цвета шарфы. Гарри купил железную дорогу, луноход и машинки. Пределом мечтаний для обоих детей оказалась покупка электромобилей с пультом управления: джип, ретро электромобиль для Серпенс, два квадроцикла и парочку мотоциклов, а также самокаты, теннисные ракетки с мячиками и прочую детскую красоту. Эльфы только успевали все переправлять в дом и все пока ставить аккуратно во вместительный гараж. Надо будет для электромобилей построить или купить небольшой гараж, ну или транфигурировать из чего-нибудь. После покупок дети захотели перекусить — пополдничать. Мы отправились в магический Лондон и зашли в кафе «Игры тритонов». Оно считалось детско-юношеским, но в нем часто зависали молодые люди и парочки влюблённых. Серпенс больно в нем нравилось бывать. После кафе мы прошлись по набережной реки Темзы, и погуляли в парке. Вечером после ужина мы с Поттером укладывали уже двоих детей спать в разных детских. А когда они уснули я написал письмо тёте Андромеде, и попросил её прийти в Мунго в понедельник. Письмо я отправил со своим филином, и попросил её ответить, а филину дождаться сообщения. Гарри нашёл меня в кабинете и подошел ближе. — Работаешь? — поинтересовался он. Я покачал головой и ответил, что написал миссис Тонкс письмо. — В получасе езды от Лондона есть санаторий магический, построенный после Победы руководством больницы Святого Мунго, с одобрения Министра Кингсли Шеклболта. Я попробую, — сказал я, — снять проклятье, у нас занимаются сложными случаями, пострадавшими от магических тёмных заклятия. Возможно, что-то мы с нашими колдомедиками сможем сделать. Профессор Гиппократ Сметвик — маг очень опытный, он много, что может сделать. А ночью мне приснился снова странный сон, будто я я лежу в одноместной палате, весь опутанный проводами от датчиков и капельниц, а надо мной склонились крёстный Северус Снейп и мой Гарри Поттер. Я видел себя как-бы со стороны, но не мог притронуться к своему телу от ужаса и страха. «-Уже два с половиной года Драко лежит в коме, профессор Снейп, — произнес Гарри, — вы нашли для Малфоя зелье? — Я почти сварил его, — хрипло ответил Северус, — оно готовится, мистер Поттер, долго и кропотливо, настаивать его надо год, чтобы оно вызрело. Я варил его полгода, ещё месяц остался, пока кровь древнего и первородного Дракона впитается. Драко жив, он еле дышит, но все же он ещё жив, и дай Мерлин, он дождется окончания варки зелья, которое сможет вернуть моего крестника с пограничной зоны. — Северус, почти три года Малфой уже лежит… — Я знаю, мистер Поттер, отдышитесь и не капайте мне на нервы, без вас тошно. Если Драко любит вас так, как вы думаете и чувствуете, то он не умрёт, он услышит вас. Мистер Малфой сильный парень. Наберитесь сил и терпения. Пока начните искать мага, который находится в похожей коме, мы на нем зелье испробуем. — А хватит на Драко? — поинтересовался брюнет в аврорском мундире. — Хватит и на него, и на многих других, ибо я сварю немало, — кивнул мой крёстный. — Все, а теперь прочь с моих глаз, вы мне весь мозг своим нытьем вынесли». Я снова склонился над собой и ужаснулся: заостренные нос и скулы, полусиняя плоть, голубоватые веки и ногти на руках, бледные губы и белая кожа; весь я худой и изможденный. «Живой мертвец», — охарактеризовал бы я такой полутруп. Я в ужасе отпрянул от человека, лежащего на больничной койке, весь в проводах и в чудовищных одеждах лимонного цвета. Я закричал дико и проснулся, сел на кровати. Меня жутко трясло, губы пересохли. И снова воздух в спальне показался мне каким-то колеблющимся, словно мы с Гарри и весь этот мир не настоящий, что я в нем нахожусь в качестве гостя. Поттер проснулся тоже и сразу крепко обнял меня. Подобный бред и кошмар мне не снился уже давно, а тут, спустя почти шесть лет снова привиделся. — Я рядом, любовь моя! — шептал мой муж и нежно обнимал, целуя, куда доставал и куда придётся. — Все хорошо, это всего лишь сон, Драко, он прошёл и закончился. Все, успокойся, мой родной. Из моих глаз лились слезы, меня все ещё трясло, а я цеплялся за Поттера так, словно боялся, что он пропадёт, рассеется будто мираж. — Никогда не отпускай меня из своих рук, Гарри! — заплакал я сильнее, горло перехватило и я лишь хрипел от натуги, от пересохшей гортани. — Никогда, Поттер, ни на минуту. Слышишь? Я боюсь, что что-то или кто-то нас разлучить с тобой и с моими детьми. Обнимай меня покрепче, любимый! — попросил я. — Все хорошо, Драко, я всегда рядом, мой хороший! — шептал мой муж и вытирал мои мокрые от слез щеки, сцеловывал влагу соленую с ресниц. — Иди ко мне, ложись, обними меня. Я рядом, мои объятия всегда с тобой, мой Малфой. Мало-помалу я успокоился, снова согрелся в любимых руках и уснул. В последнее время я постоянно мерз и не мог согреться. Гарри, наверное, не спал, потому что я даже во сне чувствовал его тихий шёпот слов любви и утешения, ощущал на своём лице и губах легкие, почти невесомые поцелуи.