Сладкий сон Драко Малфоя.

POV. От Автора. *** На день рождения Драко Гарри подарил мужу магический кулон «Посох Мерлина». Подарок Гарри был прекрасен. Во-первых, артефакт из разряда древнего, ещё со времен Средневековья, а во-вторых, он сделан на подобие маховика времени. Весь украшенный по кругу изумрудами и несколькими синими сапфирами. Красивый из белого и жёлтого золота. Но с задней стороны кулона установлено как бы золотое зеркало — просто отполированная стенка, но если её погладить ладонью по часовой стрелке, оно, это зеркало, покажет воспоминания хозяина, в данном случае — Драко. Блондин поместил в кулон свои воспоминания — все, начиная с момента, когда он на площади перед замком Хогвартса бросил свою волшебную палочку Гарри Поттеру. Этот «Посох Мерлина» стал для Малфоя-младшего неким хронографом. Он его снимал только лишь на ночь и в душ, во все прочие часы бодрствования кулон был при Драко — на шее колдомедика. Говорят, этот кулон, «Посох Мерлина», сделал сам Великий Чародей, живший в 5-6 веке н.э и по легенде до сих пор живущий на свете, ожидающий возвращения вечного «Короля Былого и Грядущего» — Артура Пендрагона. Каким образом этот кулон-артефакт попал в руки Гарри, Драко не спросил... не узнал толком. Вернее, он попытался спросить, но Глава Аврората промолчал, сделав вид, что не услышал вопроса. Малфой больше не стал допытывать Поттера, просто принял бесценный и дорогущий подарок из рук Гарри. В ближайший понедельник, после того, как Тедди Люпин поселилился в особняке Поттер-Малфой, на приём к Драко в больницу Святого Мунго пришла Андромеда Тонкс. Она была очень плоха. Главный колдомедик, Гиппократ Сметвик, принял её и осмотрел. Вердикт он вынес однозначный — не жилец. По закону подлости женщина умерла 4 июня, и в который раз Малфой оказался прав, сказав, что день его рождения — не счастливый день. 5 июня похоронили Андромеду и день рождения блондина отпраздновали 6 числа, а пятого провели днем поминовение усопшей. Тедди плакал, но в семь лет не так глубока печаль и не так больно в душе от потери близкого человека, тем более, если крёстный рядом и его семья. На похороны пришли: бабушка Невилла Лонгботтома, Августа, Молли Уизли с Артуром, Рональд и Джиневра; парочка соседей Андромеды, Министр Магии, некоторые орденцы, знавшие, вернее, дружившие с Нимфадорой Тонкс, ну и ещё какие-то знакомые самой Андромеды. Похоронили женщину рядом с дочерью и зятем — Римусом Люпином. Гарри сделает впоследствии два колдофота Тедди Люпину — его родителей в большой рамке и бабушки Андромеды. С Франции родители Драко прислали колдотелеграмму: «Примите наши искренние соболезнования по поводу смерти Андромеды Тонкс (Блэк). Я молюсь за сестру усердно. Нарцисса. P. S. Ждём вас всех и внука Тедди к нам в Дордонь 10 июня. Мама Нарцисса». Вечером после похорон Гарри сказал, после того, как проводили гостей, приходивших поминать Андромеду Тонкс, а также после того, как уложили спать детей: — Когда я допрашивал Долохова, я отомстил ему за смерть моего учителя, Римуса Люпина, ведь именно этот Пожиратель Смерти убил мужа Доры (Нимфадоры), а саму Тонкс убила Беллатриса Лестрейндж. Я хотел бы и её уничтожить самолично, но с твоей теткой расправилась Молли Уизли, она убила её. Беллатриса всё-же оставила свой смертоносный след — тёмное проклятье. Я никогда не прощу её за то, что Беллатрикс убила моего крёстного, Сириуса Блэка, покушалась на жизнь маленького Тедди, которому едва месяц от рождения исполнился, и пытала тебя на потеху Волдеморту «Круциатусом». — Все позади, Поттер, — ответил Малфой. — Когда ты рядом и обнимаешь меня, я забываю все то, что пережил. Пойдем наверх, я хочу тебя, мой аврор. *** 10 июня все четверо поехали во Францию на экспресс-поезде под проливом Ла-Манш. Поезд мчался подобно стреле, унося их из туманного и дождливого Лондона. Для Тедди это была первая, настолько дальняя поездка. Они смотрели мультики на ноутбуке Серпенс и жевали волшебные сладости, которые Гарри купил им в Хогсмиде, в «Сладком королевстве». Драко отдыхал головой на коленях мужа, слушая лекции с последней конференции колдомедиков, прошедшей в Новом Орлеане (New Orleans), в Луизиане. Интересные выступления колдопрофессоров со всего мира. Магический мир и колдомедицина в других странах была на высоте и далеко продвинулась в отличие от маг Британии. Гарри гладил по голове и плечам супруга рукой, и думал о своих рейдах. По поезду разносили горячие напитки, сладости и пирожки. Решено было выпечку не покупать в дороге, ведь неизвестно, кто и где её изготовил. Поттер купил детям какао, а себе и Драко — кофе. Внезапно аврор почувствовал присутствие мага в соседнем вагоне, и магических существ. Гарри не ошибся: в их вагон пробрался Нюхлик, или как его называют Нюхлер. Он вовсю уже орудовал в начале вагона — Гарри услышал отчётливый звон монет и украшений. В их вагоне ехали магглы, вряд-ли здесь имелись маги, а вот в соседнем вагоне явно ехал волшебник, причём, чистокровный. Поттер склонился к уху Малфоя и произнес тихо, и несколько певуче: — В нашем вагоне орудует Нюхль. Я пошёл ловить зверька, а ты присмотри за нашими детьми, отвлеки их, если что. — Что, Нюхль? — встрепенулся колдомедик. — Гарри, но это… но он же… — Да, ты прав, любимый, и Нюхль, похоже, уже обчистил половину вагона. Магглы не должны его обнаружить, иначе сейчас авроры налетят с обоих стран — с Франции и Британии. — Гарри, про Чары «Отвода глаз» и «Маскировочные» не забудь, а главное — «Репелло маглетум», — напомнил о Чарах аврору Драко. Брюнет кивнул и неуловимым взмахом руки попросту навел сон на пассажиров-магглов в вагоне. Пятиминутный сон, пока он не поймает юркого прохвоста — любителя золота, украшений и всего блестящего. Гарри уже поймал воришку, когда в дверях вагона появился старый, стовосьмилетний мужчина с седой бородой. — Гарри Поттер? — удивился он и взмахом руки отменил Чары сна у магглов. — Какими судьбами? — Мистер Ньют Скамандер? Вот так встреча! Должно быть, Нюхлик ваш? — спросил аврор. — Сбежал негодник, — кивнул мужчина. — Моя Порпентина с чемоданом осталась в соседнем вагоне, с нами едут внуки. Должно быть, Лоркан и Лисандр не усмотрели и Нюхль удрал из чемодана. Мы едем на юг Франции, там у моего сына Рольфа и его жены имеется магопитомник. — Пойдемте к нам, я познакомлю вас с моей семьёй, они в центре, — предложил Поттер. Ньют Скамандер в свои 108 почти лет прекрасно выглядел: старик — да, но подтянутый, не дряхлый, очень опрятный и по-мальчишески улыбчивый, очень открытый и простой. Ньют вынул из карманов пару Лечурок и подарил детям Поттера. — А вы в какой части южной Франции живёте? — поинтересовался Гарри. — В деревне Бейнак, это на берегу реки Дордонь, — ответил мистер Скамандер. — Прекрасно, это в получасе езды от нас, — улыбнулся Драко. — Приезжайте к нам, мистер Скамандер. Поместье Малфой в деревне Отуар. — Мы с моей Тиной уже старые, — ответил Ньют, — лучше будет, если вы приедете к нам в Бейнак, питомник наш посмотрите. Жена неплохое вино делает. Рольф разводит животных, привез недавно Птицу-Грома, самку. Вот, ждем, должны совсем скоро появиться птенцы. Приезжайте к нам. — Хорошо, — улыбнулся Гарри. — Ваши дети поиграют с нашими внуками в поместье, — произнес Ньют. Гарри проводил старика до его места и поздоровался с Порпентиной Скамандер, урожденной Голштейн. 10 июня к обеду Гарри, Драко и Серпенс с Тедди приехали в маг деревушку Отуар. Нарцисса радостно обняла внуков и прослезилась, когда дело дошло до Эдварда Люпина. Первым делом гости помыли с дороги руки, переоделись и спустились к столу. Серпенс, как милая маленькая хозяюшка, ухаживала за своим троюродным братцем, подкладывала ему аппетитные кусочки кролика, яичные роллы и бабулиных самодельных пирожных с разными кремами. После обеда Нарцисса увела внуков наверх и уложила спать. Она посчитала, что большая детская для одной Серпенс великовата, поэтому велела эльфам поставить ещё одну кровать — детям будет вместе комфортнее и веселее. Гарри с Драко, пока дети с дороги пошли отдыхать, рванули в поле, переодевшись в свои любимые льняные наряды. Они почувствовали себя снова девятнадцатилетними, только окончившими Хогвартс и поступившими в свои академии: в Аврорскую и на колдомедика, на отделение хирургии. Парням было и сейчас не так уж много лет — двадцать четыре всего. В этом возрасте многие только начинают жить, а наши мальчики уже многого достигли: Гарри стал Главой Аврората, круче которого не было на свете. Ну, в Альбионе — никого точно. Драко стал вторым хирургом после Гиппократа Сметвика, и старик, надо сказать, все больше и больше доверял Малфою, удивляясь его золотым рукам, разумно-выдержанному характеру и незаурядному уму, проницательности, можно сказать, даже в некотором роде — прозорливости во время проведения очень сложных и ответственных нейрохирургических операциях. Драко видел насквозь, где находился очаг болезни. За два года после окончания Академии Магии и Волшебства у Малфоя-младшего ни разу не было летального исхода пациента. Ему многие завидовали в Англии, а особенно в больнице Святого Мунго. О Драко знал не только магический мир, но и магглы. Не раз он консультировал в Лондонской Королевской больнице Святого Варфоломея, а также в Военном Королевском госпитале. Им доволен остался Министр Здравохранения Великобритании, Малфоя-младшего даже наградили Орденом Заслуг три года назад. Об этом транслировали по TV, говорили по радио и писали в газетах. Фото врача в белом халате с орденом на груди появилось в журналах: «Медицина и наука» (у магглов) и в «Ведьмополитене», в «Придире», в прочих (у магов). Завистники с месяц посудачили о Драко, но потом замолчали — очевидная работоспособность, одаренность и талант Малфоя-младшего были налицо, да и за спиной блондина стоял сам Герой и Победитель Волдеморта, который, как коршун, охранял своего любимого супруга, а против Поттера не попрешь. И вот теперь наши дорогие мальчики дорвались до отдыха, когда целый месяц можно не думать ни о чем, а только отдыхать и заниматься от полноты своей души любовью, проводя знойные ночи на сеновале, в старом флигеле или где-то ещё… Скажем, под кронами деревьев в саду или под сенью виноградных лоз. Парни найдут возможность и будут почти каждую ночь сбегать на природу, любоваться летним звёздным небом, которое на юге Франции «висит» очень низко, а луна так близко, что кажется, можно достать рукой. Но это все будет ночью, под аромат цветущих полей, под пение соловьев в садах, под стрекот кузнечиков в траве, под тихий шелест листьев и под шёпот высокой травы, которая своим покровом укроет от посторонних глаз супругов. А сейчас наши парни, наши молодые мужчины, вышли побегать в поле. Пока у людей сиеста, чета Поттер-Малфой вышли погреться на солнышко после сырых и промозглых дождей, ветров и холодных туманов Британии. — Я так мечтал вот об этом, Малфой, — прошептал горячо Гарри в губы супруга, прижимая того к высокой траве. — Солнце, тёплый ветер, пение птиц и жужжание жуков, прочей живности в траве, и ты в моих объятиях, Драко. Ты такой у меня красивый сейчас в белой рубашке с завязками вместо пуговиц. Позволь любить тебя, мой хороший, прямо вот на этом ковре из травы и полевых цветов? — Да, любовь моя! — ответил не менее горячо колдомедик. — Я тоже мечтал об этом, очень ждал нашего отпуска. — Пожалуйста, люби меня… Невербальные заклинания отвода глаз, Чары «Невидимости», «Неслышимости», купол из «Защитных» Чар, парочка «Очищающих» и прочее, и тому подобное… И вот уже горячие пальцы Главы магического правопорядка внутри Малфоя-младшего. Они неторопливо ласкают не менее горячую глубину блондина. Колдомедик выгибается мостиком, в крови и в голове полыхает огонь желания и любви. Горячее: «Поттер, пожалуйста…» и вот Гарри уже входит со стоном в любимые недра мужа, а тот вскрикивает, прогибается и просит не прекращать сладких, глубоких, горячих, неистовых толчков, от которых сводит пальцы на руках и ногах, а вместо крови по венам бежит горячая лава чистой и незамутненной страсти, приправленная специями любви, нежности, трепетного обожания и вечной преданности сердца сердцу. Малфой плачет, но это слезы радости и взаимной любви в полном погружении души в душу. Гарри целует нежно и благоговейно после акта полного соития, словно Драко — не человек, а персональный Ангел, чудо, созданное Богом лишь для него одного. Наверное, так оно и есть. — Любимый, ты прекрасен! — нежно говорит аврор супругу. — Мой муж, Жизнь моя! — Гарри, — улыбается в ответ блондин, все ещё плавая на границе посторгазменного состояния полёта и лёгкости, — ты у меня замечательный. Мне так хорошо с тобой. Но мне мало, я хочу ещё. Я не могу насытиться тобой, Поттер. — А я — тобой. Передохни несколько минут, Драко, и я сделаю все, что попросишь, — шепчет аврор. Он произносит «Очищающее» заклинание и они с мужем снова чистые, словно из бани. Проходит минут десять и соитие начинается снова. Парни, словно дети малые, катаются по траве, целуются, хохочут и ласкают друг друга, смех радости слышен в высокой траве. Но вот он сменяется горячим шёпотом, клятвами верности и вечной любви. Снова слышны только стоны супругов и крики страсти… А в небе заливаются пением жаворонки, летают бабочки и стрекозы. Солнце пропитывает своим живительным теплом все вокруг. Гарри с Драко только под вечер вернулись с поля полностью довольные, правда немного опусташенные, но безмерно счастливые. Их глаза выдают то, чем они занимались три часа подряд. Лихорадочные и сытые взгляды видят Люциус, Нарцисса и тётя Эсмеральда, конечно же. — Дорвались, да, мистер Поттер? — усмехнулся Лорд Малфой-старший, но замолчал под взглядом сына и леди Нарциссы. — Крёстный, — произносит Тедди, обращаясь к Гарри, — а ты покатаешь нас с Серпенс на своей «Молнии?» Драко смотрит на мужа и незаметно показывает тому кулак, мол, попробуй только и я накажу тебя. Главный Аврор садится на корточки перед Эдвардом Люпином и Серпенс, обнимает их обоих, и тихо отвечает: — Не сегодня, родные мои! С дороги надо отдохнуть хорошенько. Покатаемся на днях. Зато Поттер катал детей на качелях, возил на себе по газонной траве и на двух пони до ужина. Люциус купил пони обоим малышам. После ужина Гарри с Драко пошли укладывать Тедди и Серпенс спать, напоив их молоком с мёдом. Сами парни, выйдя из детской, сбежали ото всех на сеновал, чтобы там всю ночь не выпускать друг друга из объятий. *** Весть о том, что Гарри Джеймс Поттер-Малфой появился в магической Франции, облетела страну мгновенно. Утром молодых мужчин разбудил Патронус Нарциссы и голосом леди Малфой произнес: — Мальчики, Министр Всеобщей Магии Франции, Алан Мишель Готье, приглашает всех нас в 18 часов на приём в Министерство, в Париж. Время близится к полудню, вам бы было неплохо спуститься к обеду. Драко послал ответный Патронус, сказав, что они леди Нарциссу услышали и постараются к обеду встать. Гарри никак просыпаться не желал. Конечно, они уснули только с восходом солнца, проспав часов шесть. Скажете, что сон шесть часов — это нормально, да? Но… Лето на дворе, отпуск, сеновал с душистой травой, деревенский чистый воздух. Кто, поведайте мне на милость, захочет подниматься раньше трех часов дня?! Вот и я говорю, что нет на свете таких дураков. Аврор обнял мужа, который начал было поцелуями будить супруга, он уложил того на спину, обхватил блондина под спиной и лег тому на грудь. — Малыш, не рыпайся, я спать хочу ужасно и не намерен вставать раньше 14 часов. Я поставил темпус на 14.00. Все, спим дальше и плевать на всех Министров и прочих представителей французской аристократии. Я не для приёмов приехал во Францию и не для балов, а чтобы отдохнуть ото всех и от всего, — произнес брюнет и Малфой-младший сдался, он и сам не мог подняться так рано, чувствую в теле бессилие. Он послал новый Патронус матери, сказав, что спустятся они не раньше 14.30. Леди Нарцисса ответный Патронус не прислала. Драко обнял мужа и погрузился в сон. Проснулась чета Поттер-Малфой в два часа дня. Голодные, сонные и желающие поспать ещё пару часов, вставать они не хотели. Но обязательный Драко произнес, приоткрыв один глаз: — Гарри, давай, поднимайся, надо помыться и одеться подобающим образом. Вставай, любимый! — Драко, а может, ну их, всех этих Министров Магии и их приёмы, а? Мы ведь не для этого здесь с тобой и нашими детьми. — Они каждый год нас зовут, когда мы приезжаем во Францию. Это стало традицией, Гарри. Поднимайся, любовь моя. Пожалуйста. — Малфой, будь человеком! — застонал аврор и снова уткнулся в сено лицом. Но ничего не поделаешь, против мужа не попрешь, поэтому Гарри таки смирился и поднялся с мягкого сена. Боже, что только они сегодня ночью не выделывали на этом сене, как только он, Глава Аврората, не брал своего любимого супруга; как только сам блондин не отвечал своему счастью взаимностью. Сейчас супруги все были в сене, в мелких цветочках и в засосах-укусах, которые понаставили друг другу, не считая спины аврора, которую в порыве страсти и любовного безумия исцарапал ему колдомедик. Они пили друг другу и не могли насытиться всю ночь. Особенно сходил с ума и просил постоянной добавки Малфой-младший. И вот сейчас они были сногсшибательно «красивы»: лохматые, со спутанными волосами, в которых застряло сено и мелкие цветочки сухие, а-ля «Бабы Ёжки» без ступы. В засосах-укусах, с опухшими губами от поцелуев, с диким блеском в глазах они смотрели друг на друга — прелесть просто. — Иди ко мне, Малфой, не могу, как хочу прикоснуться к тебе. Я не в силах подняться нормально, пока ты не поцелуешь меня, не обнимешь. Иди же ко мне, Драко. — Поттер… Ты прекрасно знаешь, что если я сейчас поцелую тебя, ты ведь завалишь меня и трахнешь, а нам надо вставать. Дети нас ждут, Люциус, небось, рвёт и мечет, да и Нарцисса переживает. Давай, мы безумие и нашу ненасытность друг другом оставим на ночь, а? Я буду весь твой все тридцать дней отпуска, и всю жизнь. Пожалуйста, Гарри, а сейчас поднимайся. — Хорошо, сегодня без дневного траха, Драко, но с поцелуем. Иди ко мне, я хочу тебя… поцеловать, — улыбнулся брюнет. Колдомедик медлил, поэтому аврор просто вздохнул глубоко и произнес без применения палочки: — «Акцио, Драко Малфой!» — И блондин просто впечатался в объятия Гарри. Аврор обнял мужа и поцеловал колдомедика. Одна рука обнимала супруга за талию крепко, а другая принялась ласкать полувозбужденный член. Драко застонал и обнял брюнета. — Поттер!.. — зарычал он и обнял ещё крепче любимого за шею, уткнулся в неё лицом и принялся целовать, облизывать и посасывать солоноватую кожу. — Вместе, Гарри, соедини их вместе. Да, вот так. Ах! — протяжно застонал колдомедик и почти повис на авроре, крепко, безудержно обнимая того за плечи. — Поттер, любимый!.. А Гарри соединил их оба члена и сейчас ласкал, подводя к разрядке. Несколько минут ласк. Брюнет поцеловал глубоко мужа и в следующую секунду они оба вскрикнули и излились. Оргазм был сильным и мощным. Гарри держал блондина в своих руках, а Малфоя все ещё трясло в посторгазменных судорогах. Он укусил Поттера за шею и присосался к ключице брюнета. Прошло минут десять, пока колдомедик пришел окончательно в себя и Гарри смог его отпустить. — Ты прекрасен, Драко! Великолепен и безумно сейчас бесподобен. Я счастлив, что ты мой муж в этой вселенной, — произнес аврор. Брюнет привел магией в порядок их обоих. Все теми же старыми и добрыми заклинаниями залечил их укусы и засосы, свою спину, пока Драко отдыхал на сене после оргазма, а потом они оделись и в три часа дня спустились с сеновала. Аппарировали сразу в свою спальню прямо с улицы, и пошли в душ. После душа все той-же магией высушились и оделись в чистую одежду, отдав эльфийке Тине использованную постирать. К обеду парни спустились в 16.00. Поели быстро, но перед этим поцеловали детей, их Нарцисса повела одеваться в бальные наряды. Люциус читал газету и был сердит, но молодые супруги не обращали внимание на вреднючего Лорда Малфоя-старшего, ворчащего на парней по поводу их безудержного секса. В конце концов, ведь лето и отпуск их — Гарри с Драко и они здесь, во Франции, именно для того, чтобы немного «спустить пар» и предаться любви, не думая об опасных рейдах в Аврорате и сложных операциях в больнице Святого Мунго, или в маггловской Королевской больнице Святого Варфоломея. После обеда парни поднялись к себе и увидели на кровати наряды для светского бала — аврорский белый мундир с широким вышитым золотом воротником-стойкой, и такими же манжетами. Бриллиантовые запонки, белая рубашка — все идеально чистое и отглаженное; носки белые и чёрные туфли. Наряд Драко тоже лежал на кровати рядом: чёрный фрак, рубашка, бриллиантовые запонки. Но Гарри это не понравилось. Он одел мужа, осмотрел его со всех сторон и произнес: — Сегодня я побуду твоей крёстной феей, Малфой. Доверишься мне? Мне не нравится чёрный фрак, это как-то просто и банально. — Аврор взял в руки волшебную палочку и взмахнул ею. — Драко, любимый, покрутись-ка медленно, пока я применяю магию. Пока блондин крутился, серебристая магия всего колдомедика окутала, осыпалась серебристым снегом и вот уже Малфой-младший стоит в красивом, темно-малахитового цвета фраке, в таких же брюках с золотыми вышивками, золотые запонки красуются на рукавах. — Вот теперь все идеально, Драко! — произнес мягко Главный Аврор магической Британии. — Так, туфли будут как мои, золотой браслет на руку… А вот кулон? — «Посох Мерлина» останется при мне. Режим записи всего, что происходит, включен, Поттер. Пусть он будет. Когда Малфой подошел к зеркалу, он ахнул, увидев себя в отражении. Блондин был просто идеален: сияющие глаза, как большие бриллианты, идеально гармонировали с темно-малахитовым нарядом, плюс в волосах его сверкали мини-бриллиантовые капельки то-ли росы, то-ли невесомых драгоценных мини-камешков. — Что это, Поттер? — удивился колдомедик. — На голове у меня, в волосах? — Бриллиантовая пыльца фей, Драко, — ответил аврор, — она магическая и пропадёт лишь в полночь, как и твой темно-малахитовый наряд. Я зачаровал твою одежду, хочу сегодня видеть тебя именно в этом наряде, который сейчас на тебе. Около полуночи мы уйдем из Министерства Магии Парижа, а на балу мы будем в наших нарядах. Пойдем, надо глянуть, что надето на наших детях. Гарри оделся, а Драко магией уложил мужу его непослушные волосы. Детей они увидели уже внизу. На принцессе Серпенс было надето розовое платье, идеально красивое, пышное, с «живыми», магическими бабочками, в розовых колечках, с розовым из бабочек ободке на голове, с таким же браслетиком на запястье. Красивое платье с пелеринкой из воздушной ткани на юбочке. В общем, принцесса-красавица. Малыш Тедди был одет в темно-сине-черный фрак, идеально красивый и причесанный. В Министерство Магии Парижа они прибыли камином в 17.50, не забыв пригласительные билеты на бал. Там уже находилось полно народа — сливки магического общества Франции. Министры Магии Германии, а также наш Кингсли Шеклболт — не без него. Герцоги, графы, бароны и маркизы со своими домашними, прочие какие-то гости. Среди них были профессора и преподы из Прованской Академии Магии и Волшебства, в которой учился Малфой. Министр Алан Готье объявил первый танец, который должны были открыть Гарри с мужем. Зазвучала прекрасная музыка — «Розовый вальс цветов» Евгения Доги. Замечательный вальс, ничего не скажешь. Начинать бал Герою и Победителю Того-Кого-Нельзя-Назвать во всех странах стало традицией. Вот и сейчас они его открыли — начали бал с танца. Гарри повел Драко в круг, приобнял одной рукой, а другой… а в его другую ладонь блондин вложил свою. Они смотрелись просто идеально. Малфой чуть отклонял голову в сторону, пока Поттер кружил его под музыку по залу, магический бриллиантовый ветерок кружил вокруг них — это наколдовал взмахом руки Главный Аврор. Этот ветерок вообще витал по всему огромнейшему бальному залу, окутывал присутствующих, осыпал их своей бриллиантовой пыльцой. Та же пыльца сверкала в волосах Малфоя. Цвет одежды на Драко во время танца поменялся трижды: из темно-малахитового он сперва превратился в салатового цвета наряд, потом в белый и, наконец, в синий. В конце вальса Евгения Доги фрак и брюки снова приняли темно-малахитовый цвет. Все просто неистово зааплодировали прекрасной паре, ведь не секрет, что танец и атмосфера получились волшебными. Парни вальсировали очень нежно и изящно, красиво и величественно, словно Поттер с Малфоем были непросто людьми, а какими-то не то ангелами, не то — пришельцами. После них завальсировали другие, а к нашим героям подошли поздороваться Министры Магии с разных стран, их супруги и дети. Гарри представил и своих деток: Серпенс с Тедди. Метаморфомаг Люпин поменял цвет волос и глаз, а дочка супругов Поттер-Малфой держала мальчика за руку. Они побежали играть и танцевать с другими детьми, есть шоколад и французские сладости, а к Драко с Гарри после высоких гостей подошли преподы из Прованской Академии Магии и Волшебства: ректор, Ален Пьер Леру, и декан хирургического отделения колдомедицинского факультета, Луи Дюрье. — Мы слышали, месье Поттер-Малфой, что чопорные англичане таки признали вас выдающимся хирургом, учёным и профессионалом? — поинтересовался месье Леру. — Признали, профессор, куда бы они делись? — ответил за мужа Гарри. — Вы оба сегодня сказочно прекрасны, — произнес месье Дюрье. — Наш дорогой Драко так и сияет в волшебной бриллиантовой пыльце фей. Кто же стал вашей феей-крёстной, мой мальчик? — Я! — просто ответил Гарри. — Мне захотелось, чтобы мой любимый сегодня сиял особенной красотой. Я рад, что мне это удалось. — Вы это прекрасно придумали, месье Гарри, — улыбнулся ректор Прованской Академии Магии и Волшебства, Ален Пьер Леру. Не обошлось и без главного редактора «Ежедневного Пророка». Разве сможет такой масштабный бал обойтись без Риты Скитер? Куда Министр Магии Британии, туда и она. Уж эта бывшая слизеринка и однокурсница Беллатрисы Лестрейндж (Блэк) не упустит того, чтобы не насщелкать сотни колдофото танца Гарри с Драко, а также их дочери Серпенс и малыша Тэдди Люпина. Но теперь мисс Скитер осторожна с детьми Героя маг мира, ей хватило беседы в Залах суда на десятом уровне Аврората, когда Рита увела Серпенс «поболтать по душам». Теперь только со стороны, не подходя близко на три метра, можно пообщаться с Серпенс и Тедди. Да, именно таков был приказ Главы магического правопорядка Туманного Альбиона, ибо жизнь мисс Скитер была ей дорога. Гарри весь вечер обнимал мужа, не выпускал того из своих рук и часто шептал на ухо блондина, как сильно и безумно аврор любит Малфоя, и как тот красив. Драко нравилось такое вот внимание супруга, ему льстило, что Герой всего магического мира не обращает внимание на изысканных и блистательных дам, на молодых мужчин, которые сейчас разговаривают с ним, а все внимание — истинное внимание Гарри приковано лишь к нему — Драко. Это опьяняло более, чем изысканное вино, которое на этом балу лилось рекой буквально, а внимание мужа было слаще пирожных и конфет, разносимых официантами-сквибами. Дети в одиннадцать часов вечера начали засыпать и Гарри с Драко стали прощаться с Министром Аланом Готье, сказав, что их малышам пора спать. Родовитый, но очень простой в общении Министр Магии Франции сам вышел проводить, Гарри, Драко, детей и Люциуса с Нарциссой в коридор, где находились аппарационные камины. Поттер прижал к себе Серпенс и ушел первым камином, за ним последовал Драко с Тедди, а следом Нарцисса, потом тётя Эсмеральда. Последним покинул Министерство Магии Парижа Люциус. Дома Гарри с Драко переодели детей и уложили их спать, потом они пошли в свою спальню в главном особняке, переоделись и спустились нормально попить чая. Все эти фуршетные столы и перекус на ходу был не для них. Эльфы мигом накрыли на стол на просторной кухне, подали лёгкий ужин, чай и вкусности всякие. — Вы были сегодня прекрасны, — произнес Люциус. — Идея с волшебной бриллиатовой пыльцой фей оказалась превосходной идеей, мистер Поттер, наш сын был неотразим. Думаю, что это станет новым брендом на всех приёмах во Франции на ближайшие годы. Вы открыли сегодня новую моду, и теперь лесным феям придётся туго, но зато они поправят этим бизнесом свою экономику. Бесподобная идея и прекрасный дизайн. Никогда бы не подумал, что вы, мистер Главный Аврор, дойдёте до этого. А вы оказывается очень умны, Поттер. — Я — Поттер-Малфой, Люциус, и являюсь мужем вашего сына, у нас с ним фамилия двойная почти шесть лет, пора бы вам запомнить, — ответил брюнет. — А идея с бриллиантовой пыльцой фей оказалась действительно неплохой идеей. Феи нуждаются в помощи, у них этой пыльцы завались, я был рад им помочь, теперь их бизнес наладится. Леди Нарцисса, — это уже к матери Драко, — вы могли бы начать бизнес по применению пыльцы, добавляя её в ликеры или в белое вино. Если захотите, я пришлю вам килограмм пятьдесят — пять мешков. Пыльца от наших английский фей из Королевского леса. Наши феи ценятся выше всех прочих. Этой пыльцы вам лет на тридцать хватит. Она лёгкая, целебная и очень дорогая. У меня есть несколько знакомых фей, которых я спас в Англии, которым помог. Ну, что скажете, Нарцисса? — Я не против, сынок, — ответила женщина. Тогда Поттер, не отходя от кассы, как говорится, позвал своего эльфа Кикимера и тот в два счета доставил в Дордонь пять мешков бриллиантовой пыльцы фей.