Сердце зверя

Самое страшное на свете – это когда спасти тебя может только чудо.

      С какого ляда?       Ян как-то оговорился, использовав выражение, услышанное у своего волчонка. Шио тогда мимо ушей пропустил, мало ли чего тот нахватался, пока на границе воевал, не стал уточнять, что это значит. Просто запомнил.       Сейчас знакомое-незнакомое слово резануло слух до оторопи.       - Ну, проходи, садись, обогреешься, угостишься.       Мордатый, огромный, как гора, альфа улыбался доброжелательно, указывал на место у костра. А у Шио ноги задеревенели. Ему бы сейчас рвануть, не глядя куда, лишь бы подальше, но всё произошедшее недавно, от самого обвала, до купания в подгорной реке навалилось на него разом, дичайшей усталостью сковывая мышцы.       - Я, наверное, сам дойду, – вяло ворочая языком, промямлил он.       - Зачем же? Совсем темно уже. Заплутаешь, – присоединился к уговорам второй.       Он был поменьше, комплекции примерно как Фа-Рид, даже похож чем-то внешне, такой же кудрявый.       Шио следил за их приближением как зачарованный, не в силах пошевелиться. На глазах от пронизывающего ужаса заблестели слёзы. В висках, ускоряясь, бухала кровь. Воздуха, замершего где-то в груди распирающим пузырём, не хватало.       В голове не укладывалось, откуда в их землях снова волки. А что это именно они он теперь видел – одежда другая, похожая, но такую в кланах не носят. Ни в одном из ближайших.       - Эй, ты чего? Испугался что ли? – третий альфа, худощавый, невысокого роста, подскочил, схватил за руку и потянул на себя, хохоча: – да мы ж вроде не страшные! Все красавцы!       Сопротивляться Шио не мог. От рывка пролетел к костру, споткнулся и растянулся, едва не угодив в него носом. Его сразу подняли, принялись ощупывать, как товар на ярмарке, комментируя:       - Драный какой-то... И мокрый весь.       - Да на нём места живого нет! – В подтверждение слов у Шио заныл каждый синяк, каждый ушиб, полученный за прошедший день.        - Ты откуда здесь, чухонь такая, взялся?       Ответа, естественно, не последовало. Его и не особо ждали, продолжая изучать, раздевая.       - Грязный и битый, – здоровый альфа недовольно зацокал, но потянув штаны вниз, присвистнул. – Лукас, глянь, какой подарочек! Омежка-то в самом соку!       Четвёртый, пока не проявивший к Шио интерес, поднялся с некоторой ленцой. Убрал опустошенную миску, вытер руки о подол и только потом подошёл. Остальные посторонились. Кажется, это был главарь.       Он запустил пятерню в спутанные волосы, притянул Шио к себе, шумно затянулся, вынюхивая бледную шею. Удовлетворённо рыкнул.       - Ну что, котик, – особо выделил это слово, – тебе решать, шипеть будешь или мурчать. Угодишь, может, до утра доживёшь.       Альфа надавил на плечо, заставляя встать на колени, и завозился с завязками у себя на штанах. На одном этом движении у Шио желудок скакнул вверх, вся вода, которую успел наглотаться, выплеснулась наружу.       - Да чтоб тебя! – рявкнул главарь отскакивая. – Грязный кошак!       От пощёчины Шио завалился на бок. Ни звука не издал, горло свело, пропуская еле слышимый писк. Его грубо подхватили, перевернули в воздухе, уткнув головой в землю и крепко зажали, не давая дергаться. Бедро обожгло болезненным шлепком.       - Встань нормально! – на спину надавили, прогибая сильнее.       Между ягодиц мазнуло по натёкшей смазке и, чужие руки, до боли впившиеся ногтями в бока, рывком натянули Шио на член. Заорать ему не дали – опять же за волосы задрали голову, в распахнувшийся рот сначала залезли пальцы, раздвигая челюсти шире, а потом пропихнулся второй член, перекрывая воздух.       Шио засипел, давясь, завертелся, пытаясь отстраниться хоть немного. Когда в глазах уже начало темнеть, над головой прорычало:       - Хуго, придушишь сейчас, – и насильник, терзающий рот, отвалился в сторону с недовольным стоном.       Шио, наконец, удалось вздохнуть. Ненадолго. Под подбородок ухватили, к губам пристроился другой альфа. Он не засаживал до конца, двигался мелкими резкими движениями и быстро кончил. Хорошо не стал придерживать, заставляя глотать – Шио бы точно удавился. Его скрутило сухими спазмами, даже главарь, продолжавший размеренно трахать, на какое-то время отошёл на второй план. От текущих слез, слюней и спермы хотелось избавиться немедленно, перестать чувствовать этот поганый вкус. Шио плевался, пытался вытереться, но больше размазывал, пачкая налипшей на ладони землёй. На языке оказалась хвоя вместе с травой.       Больше к лицу не лезли. То ли слишком непрезентабельный вид стал у кашляющего омеги, то ли не хотели размениваться, дожидаясь пока главарь уступит. Тот не торопился, пыхтел, вколачиваясь до основания, иногда звонко шлёпал по ягодицам, от чего Шио непроизвольно всхлипывал.       Через несколько минут, показавшихся омеге вечностью, альфа содрогнулся, утробно взвыл, резко наваливаясь, и быстро отстранился, не давая случиться сцепке. Его место занял другой – тот, который чуть не задушил, проталкивая член до самого горла. Задергался суетливо и почти сразу отвалился.       - Чё-то ты быстро слился, – хохотнул, главарь.       - На хрен пошёл.       - Оба двигайтесь. Моя очередь!       Когда на смену торопыге подошёл самый здоровый альфа, Шио решил, что сдохнет. Тот был большой везде. Но, видимо знал, чем кончается поспешность в его случае, не напирал резко, почти нежно, осторожными толчками, давая привыкнуть, насадил омегу на себя. Даже ластил, оглаживая по покрытым синими пятнами бокам, ворчал над ухом, уговаривая не зажиматься и развести колени шире.       - Ты ему между ног поласкай, может подмахивать будет, – весело советовали рядом.       - Карл, давай, не затягивай! Не один.       - Заткнитесь, суки. Хотите, по крови потом трахать? Щас устрою!       Это было вполне реально. От распирающего ощущения Шио шевельнуться боялся, казалось, ещё немного и внутри всё, не выдержав, разорвётся. От увечья спасла течка, если бы тело не было максимально подготовлено, он бы точно живым из-под альфы не вылез.       Издеваться специально здоровяк не стал, но каждое движение вышибало град слёз. Голос так и не прорезался, Шио булькал, стонал, охал, мечтая только об одном – чтобы всё прекратилось.       Насильники сменились ещё несколько раз, его вертели как игрушку. Зажмурившись, он даже не видел, кто подходил, кто наваливался, прижимая к земле животом, или приподнимал, заставляя упираться локтями и коленями. Не чувствовал заложенным носом едкий запах чужой похоти, но различал каждого. Тягучие плавные движения громилы, отдающие тупой болью где-то глубоко внутри, или второго волка – резкие дёрганые, прошибающие до самой макушки. Главарь сопровождал всё обжигающими ударами. Мог бы и не лупить – Шио не сопротивлялся – но делал это исключительно из собственного садистского удовольствия.       Четвёртый альфа подходил один раз. Опрокинул на голову омеги кружку воды, обмыл зарёванное лицо.       - Улыбнись, киса. И поработай губками. У тебя хорошо получилось…       Это было последнее, что Шио запомнил относительно четко, дальше он уже плохо воспринимал происходящее. Кажется, когда он перестал реагировать на что либо, его попинали, пытаясь привести в чувство, и, не добившись результата, чем-то накрыли.       Стало темно. Совсем как под горой, когда потух масляный фонарик.       ****       Фа-Рид в такой поспешности резона не видел – какой смысл ломиться по лесу в темноте? С утра спокойно встали бы и до Ольховки дошли. Или до любого ближайшего клана, где напроситься пожрать можно. Про обвал-то наверняка слышали, не откажут.       Он развесил на кусте одёжку, вызверился и, потоптавшись в сухом мху, спокойно свернулся клубком. Спал мирно, ничего не снилось, нежеланного оборота не было. Даже удивительно. Проснулся впервые за несколько месяцев бодрым. Может, зря всё это время мучился, может, делов-то было ночь в-звере проводить, а не глушить боль маковой настойкой, от которой потом как варёный ходишь и в голове гудит. Или всё дело в ситуации, в которую попал, от нервов, может, вот так. Нужно ещё раз проверить, убедиться окончательно.       С утра было пасмурно, Рид кинул взгляд на затянутое тучами небо и оделся. Шаровары с рубахой не просохли, но хоть не капало, уже хорошо. Пробежится, согреется. Жаль, боты кожаные потерял, когда в воде бултыхался. Шио, кстати, тоже босиком убежал.       Мысль об омеге Рида взволновала. Он категорически не понимал, что того сподвигло броситься вытаскивать его с обрыва. Шансов было слишком мало – скорее оба улетели бы вслед за водой и разбились о камни. Но нет, Шио тянул его как родного, ругаясь сквозь зубы, рыча. И можно было с уверенностью сказать, не бросил бы до последней минуты. Рид бы так не стал рисковать.       Следовало сказать «спасибо» – что он вчера сделать не удосужился. А для этого догнать неугомонного омегу, наверняка тот далеко не ушёл, тоже спал где-нибудь под ёлкой.       Со склона Рид спустился быстро, пересёк пролесок, загадывая, как далеко может быть дорога, и вдруг споткнулся на ровном месте. Заморгал, вновь поднимая голову к небу. Маленькая деталь, на которую за своими мыслями не сразу обратил внимание, испугала больше чем обвал в пещере.       - Ёшшшшкин кот, – прошипел он. Пригибаясь, ринулся к широкому стволу сухой липы, впечатался в него спиной, стараясь слиться. – Вот срань! … Повезло, блять…       Привычки долго дрыхнуть он не имел, точно знал, до полудня ещё далеко, и, следовательно, солнце – из-за туч мутный расплывающийся кружок – стоять должно в несколько другом положении. Хотел бы ошибаться, но объяснение было только одно: он оказался с другой стороны горного хребта, на волчьих территориях.       Где могут располагаться кланы – стаи, если говорить по-местному – Рид не представлял. Вероятно, очень близко, стояла же Ольховка прямо у подножия. Потому безопаснее было на высоте.       От дерева к дереву, от камня к камню, короткими перебежками он вернулся туда откуда пришёл. Перебрался через выкинувшую его речку, бурную, но узкую, и, постоянно оглядываясь, пошёл по кромке обрыва. Нужно было за день, до наступления темноты уйти как можно дальше и искать место, где удастся перебраться через горы.