Хитоши вяло открыл глаза, не сразу понимая, где находится. Он приподнялся на локтях и увидел, как за стеклянной балконной дверью развевается на ветру его толстовка и пальто Айзавы. Теперь все стало очевидно.
С прищуренным, еще сонным взглядом он медленно осмотрел большую гостиную и ладонями потрогал мягкий, махровый плед. Убрав плед и опустив ноги на пол, Шин зажмурился от пульсирующей головной боли, отдававшейся от лба до макушки. Живот постепенно крутило от напирающей тошноты, в горле пересохло, а ноги казались ватными и слабыми. Парень с усилиями приподнялся с дивана, желудок будто сворачивало изнутри и тянуло вниз. Шин слегка нагнулся и сел обратно, облокотившись лопатками о спинку дивана. Сглотнув тягучую слюну, он вновь приподнялся и все же встал, понемножку оглядываясь вокруг.
Телевизор, напольная тумба, пустой книжный стеллаж, ковер и диван – все казалось таким минималистичным и опустошенным, будто в квартире давно никто не живет.
Принюхавшись, Шинсо почувствовал приятный запах домашнего бульона. Запах мяса перебивался ароматом тушеных овощей, который поманил его на кухню. Полы заскрипели от каждого его шага. Он молча заглянул на кухню.
На кухне было тепло, яркий солнечный свет и огонь от газовой плиты нагрел комнату. Пахло тертой морковью и картофелем. Вымытая посуда сушилась на полотенце возле раковины. Хитоши осторожно вошел на кухню, оглядевшись вокруг. Шота выглядел очень уютно в домашней черной футболке с выцветшим рисунком непонятных символов, заколотыми волосами и двухдневной щетиной. Мужчина стоял спиной, но, услышав как Хитоши вошел, обернулся и облокотился ладонями о стол, упираясь поясницей в столешницу.
– Ну, как тебе вчерашняя ночь?
– Голова сейчас лопнет… – вяло проговорил юноша. Шинсо мялся в дверном проеме, не зная куда себя деть от стыда.
– Поздравляю с первым похмельем. Я сварил бульон, тебе нужно поесть, – мужчина обернулся и устало опустился на стул, все еще не отрывая взгляд от юноши.
Хитоши выкатил нижнюю губу, а затем громко вздохнул.
– Меня правда стошнило на улице? – скривился Шинсо, трогая края чужой футболки. – Прям на пальто и толстовку?
Он спрашивал с некой брезгливостью в голосе. Представить трудно через что прошел Шота вчера вечером.
– На тебе было мое пальто.
– Ужас…– Хитоши обнял себя одной рукой. – Умоляю, простите меня.
– Во-первых, можешь называть меня на «ты» (вчера ты делал это без особых проблем). Во-вторых, я не обижался (оплатишь химчистку), у меня еще есть пуховик. В-третьих, зачем ты так сильно пил?
Шинсо замолчал, раздумывая над ответом. Он потупил взгляд в пол, а его глаза заблестели. Усмехнувшись сам себе, он поднял голову и развел руками.
– Мне захотелось хоть раз в жизни переступить через себя. И я так и не смог.
– По-моему смог. Столько выпить… – мужчина продолжал бурчать. С неким раздражением он взял пачку сигарет и достал одну, закладывая ее за ухо.
– Не совсем это…– совсем тихо продолжил Шинсо, сжав рукав футболки.
– Извини еще раз. Наверно, я доставил больших хлопот, – продолжал юноша.
– Садись. Ешь.
Очень неоднозначный ответ.
Айзава разлил бульон по чашкам и поставил на стол. Мужчина вновь опустился на стул и рукой указал на противоположный край стола, где стояла чашка супа, ложка и ломтик серого хлеба.
– Спасибо.
Хитоши выглядел не менее уставшим. Он медленно передвигался из-за легких болей в животе и наконец уселся на стул. Шинсо попробовал бульон и удивился от того, насколько простое блюдо может быть вкусным. Хитоши молча смотрел на большую половину: есть было достаточно тяжело с болями в желудке. Заметив, что парень не ест, Шота, жуя хлеб, строго сказал, не поднимая головы:
– Хотя бы три ложки, а потом дам таблетку. В аптеке сказали хорошо помогают от алкогольных отравлений.
– А сколько я спал? – Шинсо приподнял голову.
– Сейчас где-то четыре часа.
Хитоши со вчерашнего вечера потерял ход времени, отчего слегка замялся и отвел взгляд в сторону. В углу он увидел пакеты из магазина, один еще неразобранный пакет и еще пакетик с чеками и лекарствами. Наверняка Айзава сначала выстирал одежду, сходил в магазин, сварил чудесный бульон и взял лекарств для Шинсо. Парню стало не по себе. Он чувствовал вину за свое поведение, которое так ничему и не привело, но больше всего ему было неловко за украденные у мужчины выходные.
– Ты очень добр ко мне, спасибо за заботу. Я обещаю, следующие выходные мы проведем по-другому.
– Мы? О, нет. Эти выходные я буду сидеть дома и курить.
– Но ведь жизнь так и пройдет за офисным столом.
Айзава закрыл глаза и шумно вздохнул, откладывая ложку в сторону. Он услышал то, что и так знал. То, что однажды он уже слышал на надземном переходе. Его сердце невольно сжалось от воспоминаний. Захотелось курить.
– Даже если это и так, не лезь в мою жизнь, – спокойно произнес он.
Айзава встал из-за стола и направился через гостиную к балкону. Он закрыл за собой стеклянную дверь и широко распахнул окно. Мужчина взял сигарету из-за уха и быстро, с почти трясущимися руками, закурил. После одной затяжки, он наконец спокойно выдохнул и заглянул вдаль. Холодный ветер ворвался на балкон, встрепенув его темный волос. Шота взглянул в даль. Казалось бы, октябрь месяц, а где-то вдалеке еще стоят зеленые деревья, и листья их никак не хотят краснеть и опадать. Противоречивая природа, как и характер Айзавы.
– Эй, прости… Я сказал лишнего.
Шота обернулся, холодно глядя на то, как парень смотрит через стеклянную дверь. Айзава открыл балкон.
– Здесь холодно.
– Мне тоже нужно освежиться, – Шин слегка приподнял уголки губ и оперся руками о раму окна, кладя голову на руки.
– Знаешь, я, наверно, не люблю слышать правду о себе. Это тяжело воспринимать, хоть я уже и взрослый.
– Твой возраст не показатель. Каждому неприятно слышать правду о себе. Я слишком прямолинеен и за это прошу прощения. Мне стоило бы вообще молчать в связи со вчерашним.
– Давай больше не вспоминать об этом. Особенно на работе.
Мужчина сглотнул. Его воспоминания переменились, и он стал все чаще думать об этом парне. Даже этой ночью он долго не мог уснуть, перекручивая в голове одни и те же диалоги, слова и действия.
– Точно, завтра же работа…
Хитоши потянулся к толстовке и потрогал ее рукав.
– Можно я у тебя еще немного останусь? Одежда еще мокрая.
– Оставайся, – кивнул Айзава.
Остаток вечера пролетел незаметно и одновременно приятно.
Парень принялся рассказывать мужчине то, что он помнил о вчерашнем дне, и с кем он успел познакомиться за столь короткий промежуток времени. В квартире, как показалось Айзаве, стало гораздо теплее. И дело было совсем не в температуре. Не было грустно или одиноко, наоборот, хотелось погружаться в атмосферу разговора больше и больше. Хитоши лежал на диване и говорил о звездах, вычерчивая пальцев воображаемые линии на потолке. Мужчина сидел на полу поодаль, ближе к батарее, и внимательно слушал выдуманные рассказы мальчишки. Ближе к вечеру Шинсо стало гораздо лучше. Благодаря лекарствам и хорошему ужину, его уже не беспокоили ни голова, ни боли в животе. Он буквально светился от радости, порой заливался смехом. Мужчина изредка вставлял свое слово, но больше всего ему нравилось наблюдать и слушать.
– А еще, когда я был поменьше…
Шинсо прервал телефонный звонок. Кто-то настойчиво и долго звонил на телефон.
– Я сейчас.
Хитоши встал с дивана и направился к прихожей. На тумбочке лежал его телефон. Мужчина не хотел подслушивать чужих разговоров, поэтому встал с пола и решил выйти подышать на балкон.
Темнело. Небо затягивалось тучами. Толстовка почти высохла, только совсем заледенела на холодном воздухе. Сняв ее с веревки, мужчина положил толстовку на теплую батарею и закрыл за собой балконную дверь. Он сел на диван и выпрямил ноги.
– Как раз хотел спросить про толстовку…
Шинсо выглядел озадаченным после телефонного звонка. Он взволнованно подошел к батарее и потрогал рукав.
– Чуть-чуть погреется, переоденешься.
– А ты пойдешь меня провожать?
– Ну, хорошо.
Хитоши довольно заулыбался, а Айзава не мог оторвать взгляд. Поймав себя на мысли как красиво улыбается парень, мужчина слегка смутился. Почему-то хотелось улыбнуться в ответ, но он смог только отвернуть голову.
– Я тогда тоже пойду переоденусь.
– Стесняешься? – в шутку спросил Хитоши.
– Нет.
Айзава ушел в спальную комнату, плотно закрыл дверь за собой и коснулся кончиками пальцев дверной рамы. Думая о том, что пора бы оборвать все общение, он спустился по стене вниз. Нельзя, чтобы это продолжалось. Все казалось абсолютно бессмысленным.
Сев на пол, Шота рассматривал свою комнату, наливающуюся темнотой. Шота положил ладони на колени и запрокинул голову вверх. Вся его комната – кладезь воспоминаний, из которой Айзава никогда не хотел бы уходить, но и оставаться в ней долгое время также было нельзя, однако, его воспоминания не должны быть заполнены кем-то другим… Искать смысл жизни в ком-то другом, предать воспоминания и уйти в омут с головой, чувствуя привязанность… Это пугало Айзаву. И допускать этого он точно не собирался.
Все одиннадцать лет мысленные ощущения, в которых он терялся раз за разом лишь в одном человеке, которого он больше никогда не услышит и не увидит, всегда стояли выше всего, чего бы мужчина хотел сам. И стену равнодушия он выстраивал также сам. Для всех.
Хитоши – мальчик, с которым хотелось болтать без умолку и проводить больше времени. С ним Айзава забывал о своей безэмоциональной маске и одновременно пугался того, как быстро он влился в жизнь мужчины, устроив в ней настоящий хаос и заставлял наслаждаться жизнью. Хотя бы несколько дней. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя живым. Но он бы никогда не понял мужчину и скорее бы отверг его, узнав одну большую тайну.
Шота опустил глаза в пол. Он не знал точно, о чем думает этот парень и почему он не отходит от Айзавы, старается проводить больше времени вместе, отдает свой шарф, чтобы он не замерз, звонит и пишет смс в свободное от работы время. Что он в нем нашел? Пример для подражания – вряд ли, лучшего друга – тоже не то, ведь между ними стиралась какая-то грань.
Мужчина сидел на полу и думал о том, что действительно живет прошлым. Он рассуждал про себя как повести себя дальше. Неужели ему хватит смелости произнести: «Уходи, не появляйся в моей жизни» …
Хотя однажды, он так и сказал.
Когда он думал, что будет плыть по течению и смотреть как жизнь протекает мимо него, мужчина не заметил, как случайно запустил механизм завертевшихся вокруг него новых воспоминаний вместе с Шинсо. Сегодня же он покончит с этим. Пора. Через каких-то десять минут.
Тихо-тихо стрелка часов сдвинулась на циферблате. За окном показались белые точки, плавно опускающиеся с неба на землю. Крупные хлопья снега кружили за окном и скапливались на наружном карнизе. Айзава взглядом следил за снегом, за порывами ветра и метелью, завывающей так пронзительно и холодно.
– Шота! Ты видел! Там снег…! – юноша радовался возле окна, попутно переодеваясь. – Давай быстрее!
– Да, сейчас.
Айзава встал с пола и, словно призрак, медленно прошелся к комоду с вещами. Надев первый попавшийся свитер, мужчина вышел из комнаты, взглянув на счастливое лицо Хитоши. Жаль, что это будет их последняя встреча вне офиса и последний нормальный разговор. Оттолкнуть, сказав правду, будет гораздо проще, нежели мучить себя еще одним ворохом воспоминаний и предавать своего человека.
Хитоши выбежал из подъезда. Как ребенок, он посмотрел на небо и встал ровно под тот же фонарь, под которым они стояли до этого. Спрятав руки в карманы своего пальто, он облокотился о фонарный столб и смотрел, как снежинки красиво пролетают на свету фонаря. Айзава подошел ближе и закурил сигарету.
– Ты знаешь, мне надо тебе кое-что сказать. Это очень важно. Вряд ли тебе понравится, – Айзава выдыхал дым, не показывая своего напряжения.
– А мне нужно было задать один вопрос, который я планировал задать, будучи пьяным. Собственно, поэтому я и решился напиться.
Хитоши смеялся, следя как клуб дыма растворяется в воздухе.
– Шин, говори первый.
– Мне нравится, когда ты так называешь меня.
– Это ты хотел сказать? – удивился мужчина.
– Нет, у меня же вопрос.
– Тогда давай одновременно? – хмыкнул Айзава с сигаретой в зубах. Он спрятал замерзшие ладони в карманы зимнего пуховика.
– Да.
– Ты обязательно отвернешься от меня после сказанного, – Шота сделал последнюю затяжку и выкинул половину сигареты в мусорку.
– Ты, наверное, тоже, – признался Хитоши.
раз.
два.
три.
Айзава уверенно произнес:
– Мне нравятся мужчины.
Хитоши почти одновременно спросил:
– Шота, давай встречаться?
Тишина, повисшая возле двух человек, ударила даже по ушам. Время остановилось. Айзава потерянно посмотрел на Шинсо. Хитоши также потерянно отвел глаза в сторону, его зрачки начали бегать из стороны в сторону.
«От чего мне больше неловко? От моего признания или от того, что Шин спросил? Мне хочется провалиться под землю. Я ведь не знаю о тебе абсолютно ничего. Более того… У меня даже не получилось избавиться от тебя. Эта действительность, превратившаяся в воспоминание, надолго останется в моей голове…Я чувствую, как вот-вот предам свою прошлую жизнь»
На дороге напротив подъезда стояли две тени. Снежинки падали на их волосы и тут же таяли. Легкий ветерок поднимался вверх. Еще не опавшие листья с деревьев начали опадать под тяжестью скопившихся снежинок. В окнах дома начал загораться свет. Хитоши поднял полный надежды взгляд, от которого защемило сердце. Мужчина продолжал молчать. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, а рука тянется к сигарете…
