Цветение Сирени

      Всю ночь Вики не могла уснуть. Собственное мертвое лицо преследовало ее, стоило только закрыть глаза. Пойти к детективу было очень плохой идеей, а сунуться за почти закрытую дверь — самой худшей. И все же… Ее убийца не выходил у нее из головы. Кто это мог быть и почему? Хотя, «почему» в целом понятно — судя по тем фото, что Вики видела, ее убийца — помешанный серийник. Она о таких сериалы смотрела, а теперь и сама стала частью какого-то безумного фильма. Какая ирония.       Отвлечься от хладного лица ей помогали только мысли о детективе Гидеоне Риверсе. Его человеческая, но при том невероятно сильная аура, источавшая безопасность и уверенность в каждом действии, была для Вики как фонарный свет для обреченного мотылька. Она тянулась к нему каждой клеточкой своей души, каждым пальчиком, каждым воспоминанием. Она чувствовала, что может доверять этому человеку. Она хотела доверять. Она должна была поговорить с кем-то, кто бы принял ее смерть всерьез, кто понял бы ее чувства, разделил скорбь об утраченной жизни. И кто нашел бы того, кто стоял за ее убийством. Вики не хотела смерти своему убийце, она хотела лишь увидеть его лицо, узнать причину. Задать свое важное «почему я?»       Самое худшее в бессонных ночах — это мысли. Хаотично мечущиеся, бьющиеся о стены мысли. Чаще всего сумбурные и абсурдные, — такие мысли, о которых утром ты вспоминаешь как о чем-то, не имеющем смысла. Сплошная фантасмагория в голове. Так и сейчас было у Вики, всё одно за одним, вереницей беспорядочных образов сновали попеременно детектив Гидеон Риверс, Дино, Люцифер, Геральд, Мими, Ади, Сэми, Энди и собственное лицо на фото. Промучившись так до самого утра, она устало побрела в душ, а после начала будить Мими. Синяки под глазами украсили и без того понурое лицо, сделав из ее прекрасного солнечного облика нечто, похожее на то, что она видела на фото. Мими, конечно, постаралась привести ее в более-менее надлежащий вид, но попытка была тщетной. Из Вики словно вынули всю витальность ее души. Хотелось просто остаться в кровати и забыться вечным сном.       Ади и Сэми ввалились в комнату и быстро оценили внешний вид подруги простым и протяжным «оооу», отчего ей и вовсе захотелось выть. Спустя десять минут неудачных уговоров, они все же вытащили ее из комнаты и насильно потянули на урок. Мисселина воодушевленно и воздушно рассказывала о сотворении мира, приправляя все любезными поучениями в духе «а если-бы да кабы». Будь Вики хоть немного в состоянии, она бы с радостью созерцала сейчас прекрасные фрески, по которым ангел вела урок. Но вместо фресок она неустанно видела джутовую удавку с красным следом на шее под ней и символ с запекшейся кровью на покинутом душой теле.       Вики стояла, пошатываясь и нервно сглатывая, каждый раз, как собственный безжизненный образ появлялся перед ее глазами. Спустя час ей было настолько дурно, что тошнота все выше подступала к языку, оседая на его кончике мерзким вкусом залежавшихся в воде цветов. Она чувствовала, как ее энергия просачивалась сквозь пальцы и уходила в пол, утекала из ее тела подобно воде. Непризнанная смотрела на свою энергию, поднимая руку на солнечный просвет и видела словно ее пальцы стали более прозрачными, — эфир туманом сочился с них. Он стремительно покидал ее, заставляя замедляться сердце, заставляя легкие уменьшаться в объеме, а тело холодеть.       Или ей так казалось.       Наконец, урок закончился и Вики была твердо намерена наплевать на все остальные занятия и уйти в комнату, но Мисселина задержала ее.       — Вики, детка… Я хотела бы поговорить с тобой, — ангел дотронулась до девушки, успокаивая ее взбудораженное сознание, отчего помутненные зрачки на минуту приобрели яркий цвет. Вики безэмоционально кивнула, давая понять, что она внимательно слушает.       — Вики, с тобой все в порядке? Твоя энергия очень нестабильна! — обеспокоено спросила ангел.       — В порядке, — чуть заметно кивнула она, — Просто не спала всю ночь, — девушка выдавила из себя кривую неестественную улыбку, а в мыслях додумала все события минувших дней.       Мисселина кивнула и продолжила свой разговор, очевидно, наплевав на вранье непризнанной. Или просто не заметив. Но кому какое дело?       — Твоя мама умерла, когда тебе было около пяти, ведь так?       — Верно, — Вики тут же оживилась.       — Дело в том… Все равно ты узнаешь рано или поздно, поэтому позволь сказать тебе, — Мисселина прикусила язык, размышляя, — Дело в том, Вики, что твоя мама тоже здесь. На Небесах. Она Серафим.       — Мама здесь?! — Вики пошатнулась, чуть было не потеряв равновесие и даже воодушевилась, её глаза заблестели, — А где именно она? Как мне увидеться с ней?       — Боюсь, что это не так просто, дорогая, — ангел понизила голос, добавив ему грустные, чуть ли не траурные нотки, — Не хочу тебя огорчать, но ты не сможешь ее увидеть, пока Серафим Ребекка сама не пожелает этого. Пока что у нее, наверное, не выдалось возможности.       — Она знала, что я здесь все это время? Знала и ни разу не пришла и не написала? — удивление Вики было таким сильным, что она даже приоткрыла рот.       — Боюсь, что так… Но ты не расстраивайся, она обязательно найдет для тебя время, я уверена в этом! — ангел одарила девушку лучезарной улыбкой, снова дотрагиваясь до ее плеча в попытке успокоить.       Одиночество, снедавшее на столь прекрасных Небесах девушку всю без остатка, разыгралось в ее душе новыми красками: темными точно сама пустота, грязными, как осенние лужи и скверно пахнущими точно канализация в Париже. Вики истерично рассмеялась и отбросила руку преподавательницы.       Отец бы никогда не бросил ее.       Пошатнувшись, она пошла в сторону своей комнаты, некоторое время все еще продолжая досадливо посмеиваться от осознания, что собственной матери она не нужно. Вспоминая свое первое задание с внушением, где повлияла на решение пары оставить ребенка. Сожалея об этом. Ведь вдруг и этот ребенок станет также не нужен одному из них. Вслед за смехом пришла пустота, — эмоциональная яма, вызванная то ли состоянием ее энергии, то ли близящимся нервным срывом из-за всего, что навалилось на неё за прошедший месяц. Ее энергия, и без того слабая, подрагивала от напряжения и издавала неприятный запах завядшей сирени. Ангел Фенцио, заметивший странно шатающуюся непризнанную, поспешил подойти к ней, преодолевая свою неприязнь и собираясь сделать выговор за употребление глифта в учебное время.       — Что происходит, Уокер? Пьете во время уроков?! — спросил он сквозь зубы. Вики на секунду остановилась и тупо уставилась на него.       — Добрый день, ангел Фенцио, я не пила, — сказала она бесцветным тоном и, пошатываясь, пошла дальше.       Фенцио уловил слабую, перетекающую в пол энергию, на его лицо заползло удивление, тут же сменившееся подобием беспокойства. Ангел одним широким шагом догнал Вики, схватил ее за плечо и грубо развернул к себе.       — Уокер! Божедурье* ты эдакое! Что с твоей энергией?! Шепфа просвети! — Фенцио бегло осмотрел ее с ног до головы, подмечая побледневшие глаза, неестественно белую кожу, тремор в руках и блеклый цвет губ.       — Все в порядке, я просто не выспалась, — ответила непризнанная, смотря в пустоту, куда-то сквозь ангела.       Фенцио грубо тряхнул ее, взяв за оба плеча, фокусируя ее внимание на себе. Он начал успокаивать ее своей энергией, непонятный ему запах завядших цветов неприятно врезался в нос, заставляя поморщиться и скривиться.       — А ну, пошли! — ангел поволок ее за собой в свой кабинет. Она шла за ним, как кукла с абсолютно стеклянным взглядом. Она даже не запомнила дорогу. Моргнула, открыла глаза и вот уже она стояла в длинном коридоре перед какой-то дверью. Часть воспоминаний просто выпали словно за ненадобностью. Фенцио одной рукой все еще держал ее за плечо, другой рылся в карманах в поисках ключа. Справившись с задачей, он таки открыл тяжелую дверь и завел Уокер внутрь. Вики различала светлые пятна, одно из которых двигалось. Ангел усадил ее в кресло и начал шуршать по каким-то своим ящикам, а она просто смотрела в одну точку, силясь различить размытые силуэты, в ушах гудело будто пароход проплывал по морю ее сознания, заставляя все остальные звуки померкнуть. А после, и вовсе стихнуть. Она видела, как белое пятно перед ней шевелило губами.       — Ну-ка, Уокер, выпей!       Фенцио протянул ей пузырек с зеленой жидкостью, но непризнанная даже не пошевелилась. Пришлось вливать силой. Фенцио взял ее за подбородок, запрокинул ее голову вверх и, надавив пальцами на челюсть, открыл ей рот и быстро влил жидкость, отчего Вики начала хаотично стучать по рукам ангела ладошками. Фенцио не обратил внимания и, закончив с микстурой, чуть отошел, фокусируя все свое внимание на потерянном юном лице. Зелье подействовало спустя пару минут, энергия Вики перестала утекать, драгоценный Эфир втягивался назад, наполняя тело, расширяя легкие, запуская сердце в привычный ему ритм. Глаза налились ярким цветом, румянец тронул ее щеки, а разум начал возвращаться к исходной установке. Но общее состояние всё еще было нестабильным. Это, скорее, было временным решением.       — Я жду объяснений, Уокер! И даже не вздумай тут лудить*! — Вики непонимающе взглянула на пыхтящего ангела, отчего тот моментально пояснил, — Врать, говорю, не смей!       Вики скривилась, как будто съела что-то кислое. Врать? А разве кому-то нужна была ее правда? Это было бы даже смешно, если бы не было так неприятно. Здесь, на Небесах, каждый сам за себя и Вики, будучи всего лишь несчастным некогда человеком, была потеряна в этом мире. Собственная мать бросила ее на съедение этим акулам и, удивительно, одна из этих акул только что привела ее в чувство, хотя, скажи кто ей об этом сутки назад, она бы не поверила, искренне считая, что неприязнь этого ангела сильнее всех иных чувств.       — Спасибо за помощь, ангел Фенцио, я пойду, мне уже лучше, извините за доставленное беспокойство, этого больше не повторится, — Вики встала с кресла, но преподаватель тут же перехватил ее плечи.       — Никуда ты отсюда не выйдешь, Уокер, пока не расскажешь! — Фенцио чуть повысил мощный голос, — Утекание энергии — серьезный недуг. Нужно разобраться с причиной, чтобы остановить это, иначе твое тело может не справиться.       Вики пожала плечами, показывая, что она не знала, в чем причина происходящего. Она и правда доподлинно не знала.       — Думаю, я действительно просто не выспалась. Не сомкнула глаз всю ночь.       — А ну не луди! — Фенцио грубо усадил ее назад в кресло и посохом преградил путь к двери.       Вики тяжело вздохнула. Она судорожно анализировала, что могла сказать этому ворчуну, а что нет. Выдохнув, решила бросить ангелу пару фактов, которые, возможно, были причастны к ее состоянию:       — Я просто очень переживаю за отца. Он там один, ему без меня плохо. А моя мать, оказывается, Серафим. Вы представляете, ангел Фенцио? Се-ра-фим! — Вики жестами раскладывала слово на составляющие в надежде понять смысл того, что ей сказала Мисселина, — И она не хочет меня видеть. Мне досадно как-то. Одиноко, — шепотом закончила девушка.       Фенцио представлял. Более чем. В конце концов, именно из-за Ребекки Уокер он недолюбливал ее дочь. Несостоявшаяся любовь, а теперь живое воплощение этой самой любви, так похожей на мать своими чертами, гуляла по школе и беспечно ворковала с его сыном. Хуже быть не может. История повторялась. Фенцио впал в глубокую задумчивость. Ему стало даже жаль девочку, он понимал, что она не виновата в поступках матери, но все же, ему было сложно принять дочь Ребекки. Более того, он был уверен, что она не соизволит навестить девочку. А если и соизволит, то только с конкретными, далеко идущими целями. Вики наблюдала, как после ее слов лицо ангела Фенцио с жесткого превратилось в печальное и удивлялась все больше. «Неужели он знает маму? Они как-то связаны?» Задавать вопросы сейчас ей не хотелось. Только лечь спать и больше ничего. Согреться под мягким одеялом.       — Свободна, Уокер. И зайди в лазарет. Попроси зелье забвения. Оно поможет тебе попрощаться с прошлым и начать жить. Не затягивай с этим. А коли почувствуешь снова, что энергия утекает, то тоже туда же и дуй или ко мне забеги.       Вики кивнула, молча вышла из кабинета и пошла в свою комнату, очерчивая глазами геометрические линии пола и размышляя о том, как ей связаться с мамой и нужно ли это вообще делать. Конечно, ей хотелось узнать, отчего же дорогая мамочка не появилась сама. Погруженная в свои мысли, она проводила носочками туфель вдоль ровных линий квадратов, наступая только на черные, оторвав пятки от земли и аккуратно переступая белые шашки, стараясь идти по границе и не задеть лишнего. Еще одна черная линия. Еще одна. Еще…

♪ Ghostly Kisses — Touch (Piano Version) ♪

      Удивительной способностью обладала эта девушка — быть в двух местах одновременно: в его мыслях и прямо перед ним в коридоре учительского крыла. Геральд шел в свои покои, неся в руке все тот же злополучный синий том с нелепыми стихами, который он, наконец-то, дочитал, и наблюдая как непризнанная, уткнувшись взглядом в пол, перебирала ногами, выписывая странные и только ей понятные фигуры, почти что вальсируя по границам черных квадратов. Отчего-то ее кожа издавала полупрозрачную морозную дымку, играющую на свету от окон, как когда в первые сильные заморозки холод касается поверхности горячих вод.       Геральд не заметил, как, увлеченно следя за ее туфлями и дымкой от кожи, шел ей навстречу по широкому коридору, но ровно по той единственно кем-то проложенной дорожке, что неминуемо вела к столкновению. Словно кто-то тащил его за руку, чтобы носом ткнуть в абсолютно ему непонятное рыжее существо. Он опомнился лишь когда увидел туфлю, что чуть не наступила на его ботинок. Сосредоточенные на собственных ногах глаза Вики заметили, как на черную линию ступил грубый ботинок, она почти наступила на него и тут же резко подалась назад, чтобы избежать столкновения, машинально закручиваясь по собственной оси и быстро выпалила, не контролируя поток своих возмущенных слов, смело вырвавшихся из ее полусонного разума:       — Смотри куда идешь! Ты!       — Тебе бы тоже не помешало, Уокер, — раздалось насмешливое сбоку.       Вики медленно обернулась с округлившимися от испуга глазами и встретилась с ледяным взором и ухмылкой, проклиная свой длинный язык и невнимательность. Как она могла не узнать, чьи это ботинки?!       — О Шепфа! Простите! Я не хотела! Точнее, хотела, но не в Ваш адрес! Только не мучайте! — стыд обуял ее, Вики покраснела, зажмурилась и мысленно взмолилась всем богам, а точнее одному конкретному демону, сложив руки на груди в замок. Она ожидала неминуемой расплаты за свой маленький грех. И пусть ему и пошла бы к лицу колоратка, но демон не пастор и уж точно ей не судья.       «Только бы не попасть в метель, только бы не попасть»       — Ангел, а наступаешь на одни лишь черные, — Геральд продолжал ухмыляться, наблюдая как она почти что молилась и он даже догадывался кому, — Неужто представляешь, как давишь неугодных демонов своими туфлями? — холодный глубокий голос раздался чуть слышным низким приглушенным смехом. Прохладный морозный ветер цепко тронул ее за щиколотку, отчего Вики тут же одернула ногу, чуть приподняв ее вверх и открывая глаза, запоминая еле видимую ухмылку, которую она потом обязательно нарисует.       — Ну и фантазия у Вас, — Вики отрицательно покачала головой, опустив глаза в пол, чтобы не сталкиваться с холодом, — Я не такая жестокая, — ее взгляд скользнул на руку демона, что сжимала небольшую синюю книгу, так непохожую на местные фолианты. Она сразу поняла — людская. Непризнанная склонила голову набок, улыбаясь и смотря на обложку, но никак не могла увидеть название.       Демон заметил ее интерес, посмотрел на синий томик, что сжимали его пальцы, и поднял руку вперед в открытом жесте передавая ей книгу. Вики боязливо отпрянула, хотя до его руки были точно еще полметра, перевела растерянно-вопросительный взгляд на по-прежнему ухмыляющегося демона.       — Я уже дочитал, — сказал он и чуть тряхнул книгой, намекая, что она может ее взять. Вики сделала маленький шаг вперед и потянула руку к заветной синей обложке, медленно перебирая воздух пальцами и, почти дотянувшись, остановилась нерешительно в каких-то сантиметрах, поднимая на демона глаза, полные ожидания и подозрения. Геральд, пристально наблюдавший за ее робкими действиями, усмехнулся, сделал короткий уверенный шаг вперед и вложил книгу в ее руку. Словно сам свет и сама тьма столкнулись на синем небесном полотне обложки, образуя затмение, чтобы после ночь сменилась днем.       Вики чуть улыбнулась и, наконец, прочла обложку. И как приятно в бессмертии, что теперь ей стали подвластны все языки. Она открыла томик, пролистав, и остановилась на странице с почти незаметно загнутым краешком. Настолько незаметным, что его можно было бы принять за случайно погнувшуюся страничку, но Вики знала, что это не случайность, не у этого демона с его бережным отношением к хрупким вещам. Ей достаточно было всего лишь раз увидеть случайно, украдкой и не нарочно подглядеть, как он, строгий и беспристрастный, не смог пройти мимо цветка, затоптанного кем-то безалаберным. Вики зарисовала этот образ после: то, как демон, припавший на одно колено, собрал опавшие лепестки, что-то прошептал им, сделав в воздухе какой-то символ другой рукой, из-за чего лепестки один за одним растаяли в красочную пыль, которая после наполнила смятый цветок и Вики увидела как его стебель наполнялся жизнью, как бутон поднимал свою голову и раскрывал руки-лепестки. Она навсегда запомнила в тот день эту красивую магию. Он тогда не заметил ее, стоявшую поодаль, но она запечатлела в своей памяти каждую деталь, как запомнила и довольную своим трудом его улыбку, что в обычное время никогда не касалась этих губ.       Нет, этот краешек смят нарочно, он точно отпечаток, что опрометчиво оставил сам демон, отдавая ей в руки собственные мысли.       Глаза Вики забегали по строчкам, а яблочки щек округлились под растянутой улыбкой и, дочитав, она вдумчиво произнесла:       — «Не уходи из сна моего», — ее улыбающийся взгляд взметнулся к большому окну, из которого виднелось небо, — Как жаль, что бессмертные снов не видят.       Серо-зеленые кристаллики глаз переместились к холодному голубому льду в его взгляде, что смотрел на нее, изучая и наблюдая, как она заметила нарочно оставленную отметину в пахнувшем стариной теле книги. Она хотела было вернуть ее демону, но в ту же секунду передумала, прижала ее к себе и, сияя улыбкой, спросила:       — Понравилось?       Демон удивился и скрестил руки на груди, всерьез задумавшись. Он не знал ответа на этот вопрос. Что именно понравилось? Стихотворение? — не очень. Воспоминание? — категорически нет. Ассоциации? — возможно. А потому он просто пожал плечами, нахмуривая брови.       — Понравилось, — утвердительно сказала Вики и ее улыбка засияла благосклонно и снисходительно, точно она объясняла очевидные вещи кому-то очень несмышленому, — Над тем, что не нравится, так долго не думают.       Демон снова приглушенно засмеялся и тяжелые шторы затрепетали на закрытых окнах, подбрасываемые невидимым дуновением ветра. Геральд непроизвольно даже провел параллели с собственными мыслями, с которыми ступил в этот самый коридор. Он в приглашающем жесте показал ей рукой на пол в сторону выхода из учительского крыла:       — Танцуй дальше, Уокер, — приказной тон чуть пробивался сквозь приглушенный смех, — А книгу оставь себе, поэзия слишком сладка и мне не по вкусу.       Вики кивнула, прижимая сильнее синий томик к груди и направилась на выход, кинув напоследок «спасибо» и улыбаясь.       — И, Уокер, — девушка остановилась под озадаченно-строгим голосом демона, обернулась, вопросительно посмотрев, — Я ни разу не мучал тебя и в планах того не имею.       Вики удивленно подняла брови, потому как цепкий мороз крепко держал ее то за запястья, то за щиколотки все то время, что она стояла в этом коридоре. Она проморгалась, мысленно отмечая эту странность и, намереваясь разобраться с ней позже, пошла в сторону комнаты, наступая только на белые квадраты, прошептав напоследок так, чтобы он не услышал. Но демон все же уловил эти слова:       — И мне стихотворение понравилось.       Геральд почти незаметно усмехнулся и проводил ее взглядом, следя за туфлями. Еще один образ, что позже будет возникать перед ним, когда он будет смотреть на эти шашечки, что были повсюду. Вики почувствовала как по спине пробежал привычный холодок, догоняя ее, как снежинки опускались на плечи, обжигая льдом. Она тут же ускорилась, пытаясь сбежать от этих ощущений.       «Только бы не попасть в метель, только бы не попасть…»