***
Геральд отложил очередной тяжелый фолиант в сторону, мысленно подавляя раздражение. Ни на один из его многочисленных вопросов он не смог найти ответа. Демон выругался на древнем языке и закрыл глаза, восстанавливая спокойствие и концентрацию. Злиться ему было нельзя. Еще это дурацкое, ноющее беспокойство. О чем и зачем? — неизвестно. Наверное, из-за все тех же тяжелых мыслей, благодаря которым он торчал здесь. Однозначно. Иных причин просто нет. Ведь ничто более не трогало его мертвое сердце. Но почему от этого беспокойства становилось так темно на душе? Успокоив мимолетные проблески злости и тревоги, он поднял взгляд на массивные настенные часы, поняв, что задержался сегодня не на шутку. Усталость и ноющее чувство давили на него, нагнетая и без того скверное настроение. Хотелось спать и ничего более. Нет, кое-чего все же хотелось еще больше. Увидеть aderynny cyw, на душе которой, наверняка, было еще темнее. Демон бесшумно ступал по коридорам, направляясь к себе в покои. Заметив отблески разбитого стекла, он остановился и тихо выругался на древнем языке, подумав, что это, наверняка, дело рук пьяных студентов и завтра кому-то определенно влетит, когда он легко и быстро выяснит, кто здесь набедокурил. И этот кто-то, очевидно, будет еще неделю мыть окна во всех коридорах. Выдохнув раздражение, Геральд пошел дальше, не удосуживаясь даже обойти стекло, давя его тяжелыми ботинками. Столь знакомый ему звук вызвал усмешку, навевая воспоминания о том, как сам он неоднократно кормил подобными осколками тех, кому это было уготовано и тех, кого сам лично желал ими накормить. Воспоминания отразились тихим мрачным смехом на короткие несколько секунд, расползаясь по теням этой ночи. Дойдя до двери, он уловил знакомые ноты единственно важной энергии. Что она делала здесь в такое время? Он неторопливо подошел к соседней двери, из-за которой доносилась её вибрирующая энергия. Простояв с минуту, он услышал лишь приглушенный звук голоса Фенцио, слова которого было не разобрать. Убедившись, что девочка в надежный руках и, подумав, что ангел решил втолковать Уокер нечто важное, демон поспешил к себе, намереваясь лечь спать. Желание увидеть ее балансировало на грани его личного равновесия вместе со стремлением не появляться ей на глаза. Чаша весов со стремлением перевесила и он спокойно вошел в свою комнату, привычным жестом сбрасывая мантию и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Он прошел к кровати, попутно прихватив глифта и опускаясь на столь спасительную прохладную ткань одеяла. Он сидел на кровати в полной темноте и тишине, держа в руках еще не открытую бутылку. Желание увидеть её начинало назойливо стучаться к нему, медленно перевешивая чашу личного равновесия. Он смотрел то на дверь, то на кровать. «Какого черта она вообще здесь забыла так поздно?» — Merliah'goh! — выругался демон, оставляя глифт и направляясь на выход. (— Проклятье!) Тяжелая дверь открылась, пропуская в помещение очевидно напряженного демона, взгляд которого моментально упал на маленькую непризнанную, съежившуюся в его кресле у окна. Он едва заметно усмехнулся этому. Конечно, разве могла она выбрать иное? Фенцио обернулся на стоявшего в дверях друга и пробухтел, выглядывая из-за спинки своего кресла: — Проходи давай! Не стой, как дева на заклании! Увидев, кто вошел в гостиную, Вики тут же пожалела, что осталась допивать этот чай. Нужно было сразу сбежать к Дино. Теперь же было поздно. Мало того, что она сидела здесь в раздраенных чувствах, заплаканная, так еще после разговора с этой его женщиной совсем не хотелось встречать этого демона где-то, кроме уроков. Да даже на уроках не хотелось. Она спрятала лицо, падая лбом на колени, устало заваливаясь на массивный подлокотник кресла и съеживаясь в еще меньший комочек, будто будь она меньше, он не заметил бы её, не впивался бы в неё своим странным тяжелым взглядом. Не заставлял бы её чувствовать себя так. Неоднозначно. Свинцовым шагом Геральд преодолел то расстояние, что отделяло его тт обеспокоено выглядящего друга и спрятавшейся непризнанной. Демон нахмурил брови, улавливая странный запах. Как будто сирень обдало вяжущей пряностью, от которой стало вдруг резко отвратительно внутри. Ему понадобилось не более нескольких секунд, чтобы понять, что что-то было не так. Он подошел к другу, не сводя взгляда с его личной рыжей проблемы, улавливая каждое нервное колебание сиреневой энергии. — Что произошло? — привычным тоном, не терпящим препирательств спросил он, обращаясь к обоим сразу. Вики не ответила, только накрылась сверху крылом, прячась от него окончательно. С каких пор она начала от него прятаться? — Не хочет рассказывать, — спокойно ответил ангел, поглядывая на девушку, — Пытаюсь разговорить. Препирается, лиходейка. Демону всё больше и больше не нравилось то, что он видел и чувствовал. Быстрым шагом он подошел к ней, черной тенью возвышаясь сверху. — Вики. Она приоткрыла крыло, давая увидеть ему лишь печальные, наполненные слезами глаза, что тут же столкнулись с его штормовым взглядом. Он заметил слезы и удивленно приподнял брови. — Говори, — потребовал он. Вики отрицательно помотала головой, не в силах сказать ему хоть слово. И уж тем более — правду. — Почему ты боишься? И чей это запах? — его жесткий тон напугал непризнанную, ей казалось, что скажи она хоть слово и он заморозит её или задушит своим цепким ветром. Она не хотела, чтобы он знал. Вики накрылась крылом, пропустив сквозь все тело дрожь. — Diangol! («идиот») — буркнул Фенцио. Демон заметил, как она задрожала и понял, что напугал ее еще больше. Мысленно выругавшись на себя тем же словом, он опустился на корточки рядом с креслом, мягко отодвигая серое крыло от её лица. Вики почувствовала, как прохладные пальцы легли на её перья и пропустила через себя еще одну волну вдруг возникшей дрожи. Страх смешался с желанием, чтобы прикосновение не прерывалось. Крыло поддалось и открыло его взгляду ярко блестящие от слез кристаллики, испуганно смотревшие на него под досадливо сложенными бровями. Неприятное удивление исказило его лицо, когда он увидел её покусанные губы и ссадины на щеках. Геральд опустил её крыло еще ниже, замечая следы грубых поцелуев на шее, черные брови напряженно нахмурились. Из-под воротника свитера выглядывали и иные следы. Он протянул руку, но Вики тут же вжалась в кресло еще сильнее, чем могла. Он посмотрел ей в глаза и всё же протянул руку к свитеру, аккуратно коснувшись мягкой ткани и немного потянув на себя, открывая следы зубов и поцелуев. Убрав руку, он вновь взглянул на нее. — Вики, расскажи, — он постарался говорить спокойно, но все его привычно тихие и ровные ноты голоса, выдрессированные столетиями, предательски наполнились проскользнувшим гневом, что направлено было, очевидно, совсем не на неё. Вот только ей показалось иначе. Она помотала головой, уронив еще несколько слез. — Тогда покажи, — демон положил пальцы на ее щеку, привычно ощутив горячие искры, что настойчиво требовали убрать свои руки. Вики зажмурилась, не желая, чтобы он видел. Это еще хуже, чем рассказать. Неприятные мысли заползли в ее голову. Она живо представила его морозный взгляд, от которого её пробрало до костей. Меньше всего она хотела разочаровывать его. Что он скажет, когда увидит, как она практически отдалась первому встречному? Что скажет, когда поймет, что она не смогла отгородиться от подобного влияния? Что подумает о ней? Демону совершенно не нравилось то, что он видел. Не нравилось то, как она пряталась от него, как закрывалась. И что, пекло всех побери, с ней случилось и самое важное, кто в этом виноват? Ему жизненно необходимо было узнать ответы на эти вопросы. Внутреннее нетерпение, что было так ему не свойственно, разливалось внутри яркими всполохами. — Посмотри на меня. — Вики, открой глаза, — настойчивый тон пробирал её до кончиков пальцев. — Посмотри на меня, aderynny cyw! — разрываемый отвратительными мыслями внутри, он впервые за долгие-долгие тысячи лет повысил голос и всё вокруг вдруг моментально всколыхнулось от резко возникшего порыва ветра, вторя этому порыву. Вики удивленно распахнула глаза, не ожидая подобной реакции. Она привыкла к его размеренному, тихому тону, который редко менялся, даже когда студенты стояли на ушах, ему достаточно было тихой скрытой угрозы в голосе, чтобы всё прекратилось. Он никогда не повышал голос. Демон моментально проник в ее воспоминания, ловя этот момент. Вики видела, как он бесстрастно смотрел на их веселье на вечеринке, как нахмурил брови, когда увидел, что она вошла в покои Люцифера, как удивился, когда увидел, как Вики помогала ему, услышал желание сына Сатаны и увидел, как они после лежали в одной кровати, ей даже показалось, будто он намеренно изучал каждый момент с ним дольше, чем было нужно. Она заметила, как удивление на его лице стало ещё ярче, когда он увидел, как она принимала ласки Лербаса и как моментально злоба исказила его лицо, когда он понял, чем эти ласки были вызваны. Вики видела, как с каждой новой секундой воспоминаний темнели его светлые радужки. Она завороженно смотрела, как небо в его глазах сгущалось черными тучами. Тьма заполняла каждый миллиметр узора ярких глаз, делая их черными, заставляя сливаться со зрачком. Вики никогда не видела, чтобы чьи-то радужки становились такими, расползаясь тьмой и дальше. Его лицо стало абсолютно бесстрастным и оттого напугало её до ужаса. Сильнейший ветер поднялся в комнате, колыхая каждую ткань, заставляя одежду трепыхаться. Вики вновь ощутила руки этого ветра, что моментально обнял её незримо, тревожа душу, путаясь в волосах и серых крыльях, соприкасаясь с ее энергией. Досмотрев воспоминание и втянув носом запах её энергии, смешанной с пряностью, он поднялся, посмотрев на нее еще недолгую секунду и развернулся, быстро направившись прочь, забирая с собой разбушевавшийся ветер. Фенцио удивлено проследил за другом и окликнул его. — Oggh chi nud? Feros'chi oh anghi! Aderyn fog inchi! (— Куда ты собрался? Останься с девочкой! Птенчик нуждается в тебе!) Демон остановился, быстро повернувшись на ангела лицом. Фенцио вскинул брови, обратив внимание на его глаза. Он знал, что это значит. Ангел коротко кивнул ему и повернулся к до холодных мурашек напуганной Вики. Геральд бесшумно покинул гостиную, оставляя обеспокоенного ангела и маленькую непризнанную за спиной. Все, что он видел теперь перед собой — был образ и запах. Пряный запах. Фенцио подошел к Вики и погладил её по рыжей копне, успокаивая. — Не бойся его, aderyn. Он зла тебе не причинит. Вики перевела вопросительный взгляд на ангела, удивляясь тому, что он тоже знал этот язык. — Что с его глазами? Почему он ушел? — Это тьма, девочка. Его тьма. Вики поднялась с подлокотника, усаживаясь в кресле и обнимая колени продрогшими руками, открывая ангелу вид на потемневшую от синяков кожу запястьев. — Раз уж он видел, то может и мне расскажешь? — А Вы не догадались? — спросила Вики, подавляя дрожь и пристально смотря в океанические глаза ангела, что выглядел теперь излишне спокойным. — Догадался, но теряюсь в вопросе о том, чем все закончилось. Позволишь считать? — ангел стукнул пальцами по ее коленкам, призывая убрать этот барьер. Вики опустила ноги, наблюдая, как ангел приложил ладонь к солнечному сплетению, считывая ее энергию. Фенцио облегченно выдохнул, убедившись, что всё закончилось не тем, о чем он подумал. Вопрос «кто» его теперь мало интересовал. Это было уже неважно.***
Демон бесшумно приземлился около небольшого особняка, в очередной раз втянув носом воздух, подмечая острый пряный запах и убеждаясь, что нашел верно, он подошел к двери, не оставляя ни единого следа своего пребывания здесь и тихо толкнул дверь, которая поддалась моментально, впуская в себя незваного гостя и ни одна наложенная печать закрытия не могла стать ему преградой, тем более такая простая, что сломалась от одного лишь движения его пальцев. Он медленно поднимался на второй этаж, отчетливо различая во тьме очертания каждого предмета и неся за собой еще более густой мрак. А вслед за ним полз жгучий мороз, сковывая каждый предмет. Тяжелая дверь комнаты поддалась так же легко, словно приглашая его войти. Черная тень медленно вошла в просторную комнату с большой кроватью, на которой, раскинувшись, лежала фигура, чья тьма была в разы слабее его.***
— Ангел Фенцио, Вы тоже знаете этот язык? Вы… Вы не были рождены? — украдкой поинтересовалась Вики, чуть успокоившаяся от очередной кружки травяного чая. Фенцио всплеснул руками, обдумывая, как много он мог ей сказать и прошел к дивану у камина, сосредоточенно опустившись на мягкую обивку. Он окликнул ее, подзывая сесть рядом. Вики ступала мягко и незаметно. Она села рядом, залезая на диван с ногами и поворачиваясь на ангела всей собой. — Всё верно, Уокер. Что ещё тебе о нас известно? — он сузил глаза, рассматривая её. Вики рассказала всё то, что сказал ей Геральд. Ангел понимающе кивнул. — Скажите мне, пожалуйста, что значит «адэринни циф»? — девушка заметила, как смягчилось лицо ангела, став более веселым. Он привычно хекнул. — А он тебе не сказал, да, черт эдакий? — Вики отрицательно помотала головой, удивляясь перемене настроения и желая уже заполучить ответ на волнующий ее вопрос. — Ну, значит сам и скажет! А я тут ни при чем! Давай я тебя лучше паре фраз научу, сделаешь вид, будто ты разумное высшее существо! — ангел горделиво выставил подбородок, почесав его пальцами, отчего Вики не смогла сдержаться и слегка рассмеялась. Ангел пригрозил ей пальцем, натянув ехидную улыбку и вызывая у нее новый приступ печального смеха. — Научите. Пожалуйста… — она чуть подалась вперед, усаживаясь ближе к ангелу, готовая учиться незамедлительно этому красивому, на её взгляд, языку, что трогал сердце так же сильно, как и касания ветра к волосам. — Запоминай, как я произношу и повторяй: «Gvohill' yn eichi». — Гвохиль ун эйчи. — Молодец. Это общее приветствие, можно произносить в отношении кого угодно. Дословно «приветствую тебя». Ну-ка, давай еще раз. Gvohill' yn eichi…***
Демон бесшумно сел в кресло, на которое моментально упала тьма, скрывая его в себе. Он дал свободу совсем небольшой части своей энергии, которая тут же прошлась сильной рябью по особняку, разбудив его хозяина. Тот подскочил на кровати от столь неожиданного энергетического воздействия. — Ну здравствуй, Лербас, — голос прозвучал словно отовсюду, заставляя демона озираться. — Какого хрена? Кто здесь? — он быстро слез с кровати и начал осматривать комнату, но в ней было пусто. Он ощущал давящую на него сильную энергию, но не видел обладателя. Все, что он видел — привычный ночной мрак. — Я здесь, — прозвучало тихо и жестко, оседая неприятным ощущением на коже Лербаса, таким, будто он попал в сырой подвал со скользкими промерзшими стенами. Он обернулся на голос, звучавший где-то сбоку и увидел, как тьма в его кресле сверкнула голубой дымкой, очерчивая угольно черные глаза. Демон инстинктивно сделал несколько шагов назад. — Далеко собрался? — спросил голос по прежнему пугающе ровным тоном. Лербас тут же почувствовал, как морозная невидимая рука сжала его горло, не давая двинуться и произнести хоть слово. Он пытался схватиться за того, кто держал его, но кроме холодной пустоты там не было ничего. Его глаза расширились от подступающего ужаса. Лербас ощущал, что хватка была настолько сильной, что почти не давала ему дышать. Он начал выбрасывать сгустки своей каменной энергии в сторону голоса, но те лишь пролетали мимо и распадались, не в силах достичь цели. Он услышал мрачный смех, зазвучавший сквозь сомкнутые губы, что тут же начал липко обволакивать его вместе со страхом.***
Фенцио весело посмотрел на усердно произносящую в который раз фразу Уокер и решил научить ее еще одной. — Слушай внимательно: «Ni vit'allir'hall yn eichi» — Ни виталлир ал ун эйчи. — Молодец. Скажешь как-нибудь эту фразу Геральду, когда он будет в очень скверном настроении. Поняла? Она моментально отрезвит его разум. — Поняла. А что она значит? — Вот от него и узнаешь! Это, считай, тебе такое задание. Только он должен быть по-настоящему зол или расстроен. Только тогда говори эту фразу. Ясно? — Ясно. Ни виталлир ал ун эйчи…***
Черные глаза с струящейся от них дымкой, горевшей голубым туманом, изучающе смотрели на свою жертву. Тьма скрывала усмешку бесстрастного лица. — Ты дотронулся не до той, смертный, — жесткие ноты тихими режущими звуками рассекали воздух возле Лербаса и он понял, о ком шла речь. Он забил крыльями и вновь пытался найти ту невидимую руку, что душила его всё сильнее, оставляя лишь небольшую возможность дышать. Он хотел было сказать что-то в свое оправдание, сказать о том, что она сама того хотела, но крепкая хватка позволяла лишь хрипеть бессвязные слова. Трепыхающийся демон ощутил, словно вся комната покрылась изморозью, он даже видел собственное горячее дыхание, что рваным туманом срывалось с губ и тут же замерзало. Оцепенение пронзило его, когда он начал ощущать, как мороз распространялся изнутри, буквально под его кожей и как ветер перебирал внутренности. Крик сорвался приглушенным хрипом, когда Лербас почувствовал, как пробравшаяся внутрь стужа сделала его кости хрупкими как тонкая корочка льда. И эта корочка треснула, как треснула и его кость. Кажется, где-то в левой ноге. Совсем маленькая, не особо важная кость…***
Ангел осмотрел девушку, сквозь печаль которой проглядывалась улыбка. Фенцио не особо умел развлекать женщин, он, скорее, брал их обаянием в свое время, юмором и красивыми комплиментами. А развлекать совсем не умел, как не умел и развеивать печаль. Он размышлял, разглядывая камин, в котором играл огонь теплыми языками пламени. Его ум подкинул воспоминание, как они с Мисселиной и Геральдом сидели у этого камина и как он под усмешку демона зачитывал Мисси стихи по одному земному томику, что сам любил безмерно, но в тайне. — Вот скажи, Уокер. Стихи тебе нравятся? — Нравятся, конечно, ангел Фенцио, — она улыбнулась, вспоминая тот самый, единственно важный стих. — Хорошо. Хочешь вот, ну не знаю… Зачту тебе один, чтоб повеселее стало? А то гузынишь да гузынишь… — он с прищуром посмотрел на нее и, дождавшись решительного кивка, вновь отеческим жестом потрепал по рыжим волосам и принялся декламировать негромким бархатным голосом, смотря на огонь, заставляя Вики слушать его и рисовать образы в голове, ощущая, как въедливая пряность медленно сгорала в костре очага, поселяя в душе воспоминания о том самом ветре, что так любил зарываться в её волосы, распуская их каждый раз ласковым прикосновением. Я спокоен, я иду своей дорогой. Не пою, что завтра будет веселей. Я — суровый, я — суровый, я суровый. Улыбаешься в ответ: «а я — сирень.»***
Новый приглушенный льдом крик сорвался с посиневших губ, когда треснула очередная кость. Мороз быстро пробирался по ногам демона, которые безвольно бултыхались в воздухе, не доставая до пола. Он перестал считать, какая кость это была, но чувствовал отчетливо каждую. Так же, как слышал каждый звук мерзкого хруста. Лербас умел выносить боль. Так он считал до этого момента. Но у демона, скрывающегося во мраке, было иное представление о боли. И он знал о ней все. Так же, как и о том, что следовало за ней. Он никогда не убивал быстро тех, кто, по его верному мнению, этого не заслужил. — Ну же, Лербас, будь смелее. Это всего лишь вторая нога, а ты уже сдался, — мрачный голос вновь распространился тихим смехом, вселяя ужас в висевшего в воздухе демона, — Что же будет, когда мы дойдем до крыльев? Лербас ощутил, как холод вновь сковал его, покрывая побелевшую кожу новым слоем инея. Его трясло от боли и холода. Он проклинал день, когда повелся на поводу у Ости и ввязался в авантюру. Он жалел и был готов вымаливать прощение, зная, что тот, кто мог обладать такой силой, никогда не отпустил бы его живым. Он знал, кто сидел перед ним, упиваясь его болью. Он слушал истории о нем с самого детства, как сказки от родителей. Он знал, что не выйдет отсюда живым. И не понимал, почему он защищал столь обычную девчонку. Холод окутывал каждый сантиметр помещения, создавая витиеватые узоры, заставляя Лербаса ощущать в уже сломанных костях, как они срастались вновь и готовились еще раз быть сломанными. Его хриплые просьбы были высмеяны холодным туманом, что невидимой рукой держал его за крылья, готовый в любой момент сломать любую из костей и вырвать каждое перо, оставляя один лишь скелет. Лербас ощущал, как замерзают перья. Он буквально чувствовал, как каждое перо покрывалось слоем льда и после трескалось, выпадая из крыла осколками, принося хозяину невыносимую боль и желание кричать, которое заглушала сжимающая горло рука. Лучше бы он просто вырвал ему крылья. Лербас увидел, как голубая дымка над черными глазами пошатнулась в воздухе, показав, что её обладатель поднялся с кресла. Он подошел к безвольно висящему демону и тому показалось, словно сама тьма шла вместе с ним, кутая его облик в себе. Он подошел вплотную, но Лербас всё ещё не мог разглядеть ни единой черты лица, он буквально ощущал, как осязалась тьма, когда холод вновь пробрал его кожу от самых кончиков пальцев до макушки. — Я только начал.***
Вики ощущала тепло от камина и кутающий бархат голоса ангела, произносившего столь красивые строки, что рисовали ей весьма конкретный образ в её голове, заставляя улыбаться. Её щеки горели теплом этого момента, а сирень падала маленькими бутонами, осыпая ангела и источая аромат по комнате. Заставляя вспоминать, как та же сирень кружилась в воздухе от его прикосновений у того дерева, которые отзывались на ее коже приятным холодком и пушистыми снежинками. Застываю рядом с мраморной колонной, Удивляюсь, почему не убежал. Я — холодный, я — холодный, я — холодный. Улыбаешься в ответ: «а я — пожар.»***
Лербас не чувствовал ни рук, ни ног. То ли от холода, то ли от того, что каждая кость была в них сломана. Его алые глаза больше не горели огнем. Они бездумно и испуганно всматривались в голубую дымку и абсолютно черные глаза, что стояли напротив, изучая каждую эмоцию боли. Питаясь ей, насыщая свою суть. Некогда мощные крылья, что так рьяно гнались за непризнанной всего несколько часов назад, безвольно повисли в до того неизвестных самой геометрии изломах. Лербас надеялся отключиться еще двадцать костей назад, но он не позволял ему, вырывая цепким морозом, что раскаленным металлом проходился по измученному сознанию, из самого Небытия вновь и вновь. Ветер переворачивал каждый предмет в комнате, бушуя своими потоками, срывая шторы и ткани. Металлический вкус крови заполнял рот висящего в воздухе демона, который уже мечтал попасть по ту сторону от жизни, не в силах вытерпеть это снова. Мороз сращивал кости и вновь ломал по третьему кругу. Проломленная собственными ребрами грудная клетка давала живописные изгибы, украшенные алыми струйками, распространяя железистый запах. — Прошу… убей… — хриплым шепотом слетело с синих губ. — Ты причинил ей боль. Поселил в ней страх. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе умереть, не насладившись твоей болью сполна?***
Каждое слово ангела Фенцио отзывалось в юной непризнанной так, словно оно было о ней и о нем. Она ощущала это всей собой, испытывая неясное волнение. Я считаю перебранку бесполезной. Всё в порядке, пусть любовь повременит. Я — железный. Я — железный. Я — железный! Улыбаешься в ответ: «а я — магнит.» Ангел Фенцио договорил последнюю строчку и перевел взгляд на сияющие кристаллики Вики, изобразив на своем суровом лице улыбку. — Ну что, как тебе? — Вы прекрасный чтец, ангел Фенцио, как прекрасно и само стихотворение, — мягко сказала Вики, чувствуя, как ее энергия окончательно очистилась от чужеродной пряности, позволяя вдохнуть спокойно. Вики подперла ладонями подбородок, созерцая огонь в камине и вновь обращая внимание ангела на синяки на ее запястьях. — Ты не бойся. — Чего именно? — бесцветно спросила непризнанная, думая о том, что слишком много страха стало в её жизни. — Того, кто это сделал, — ангел кивнул на синяки, — Он не сможет больше дотронуться до тебя. — Почему? Что Вы имеете ввиду? — она посмотрела на него с подозрением, отбрасывая лезущие в голову мысли. — Только то, что сказал. Вероятно, ты никогда больше не увидишь его. Вики нахмурила брови и затем округлила глаза в ужасе, переводя взгляд на ангела, который тут же понял, что сказал лишнего. Фенцио отчетливо уловил ноты страха и понимания в её глазах и мысленно ругнулся на себя за такое упущение. Ангел положил тяжелую ладонь на её плечо, немного сжимая и вкладывая в свои слова всю уверенность. — Не бойся его, aderyn. Он зла тебе не причинит. — Но причинит кому-то другому? — взволнованно спросила Вики, вспоминая бесстрастное лицо с черными глазами. Ангел выдохнул и серьезно посмотрел на девушку, чьи глаза метались в осознании происходящего. — Такова его тьма. Прими ее.***
Черные глаза впились в потухший измученный некогда алый взгляд, с усмешкой наблюдая, как побелевшие губы шептали без конца одно единственное: — Убей… Меня… — Убей… Меня… Он смотрел на сломленного демона, что теперь сидел перед ним на коленях, поддерживаемый лишь все той же хваткой на горле, моля о снисходительности и никак не о пощаде. Он хотел сломать последнюю кость с абсолютно определенным намерением. Хотел испить его жизнь до последней капли, сопровождая его по ту сторону. Геральд поднял обе ладони по бокам от себя, собираясь впитать эту жизнь и начал вытягивать Эфир из слабого тела, и видел, как тот прозрачной дымкой покидает его. Эфир перетекал в его руки, проникая внутрь, поглощая пряность ледяным огнем. Алые глаза испуганно смотрели во тьму, медленно гаснув и не сводя безысходного взгляда с черных глаз под голубой дымкой. Смотрел с таким испугом, который моментально поднял закравшееся в демона воспоминание. Яркие серо-зеленые кристаллики, затуманенные слезами и покорно смотрящие на него предстали перед черными глазами, вырисовываясь в сознании, источая неприкрытый страх. Она боялась его. Он этого не хотел. Но такова была его суть. Кристаллики в воспоминании смотрели на него неотрывно, поднимая еще одно. «Кажется, Геральд, Вы пугаете абсолютно всех крылатых. Кроме меня, конечно.» Он не хотел пугать её своей тьмой. Ладони опустились, возвращая недопитую пряность хозяину. Ледяная хватка отпустила рассыпавшееся по полу тело. Он моргнул, чувствуя, как гасла голубая дымка. Сделал шаг к двери, ступая неслышно, ощущая, как радужки медленно окрашивались в цвет безмятежного неба и бросил напоследок, прежде, чем покинуть это место: — Я отнял твою смерть и даровал тебе жизнь в муках. Наслаждайся.***
— Посиди-ка тут, — сказал ангел, спешно покидая комнату. Вики прилегла на подлокотник дивана, ощущая спокойствие. Отсутствие пряной энергии заставило её расслабиться и она почувствовала всю усталость этого дня, закрывая глаза на недолгие пару секунд. Фенцио покинул комнату, задержавшись в коридоре. Он заранее ощутил приближение друга по мрачным вибрациям пространства, отбивающим каждый его тяжелый шаг. Он заметил прояснившийся взор, который неотрывно смотрел, встретившись с синими глазами ангела. — Wir undin chi nawar?! — Фенцио зло смотрел на него, всколыхнув океан в глазах. (— Неужели ты сейчас уйдешь?!) — Ni cisur'nonn galdy! Chi hon ansol a'k yn googh, — голос Геральда был полон мрачной решимости не входить в эту дверь. (— Я не умею утешать. Ты лучше справишься с этой задачей.) — Daar'nonn! Aderyn fog os inchi! — Фенцио сделал два шага к нему, встав вплотную и гневно смотря в ответ, расплескивая бушующие волны в океане радужек. (— Не смей! Птенчик нуждается в тебе!) — Ni falath yn ji! — прорычал Геральд. (— Я поцеловал ее!) — Chi cywil yn dwartur, — ангел сделал шаг назад, потупив взгляд на секунду, обдумывая эти слова. (— Ты запустил механизм.) — Solaryn gwell yn ji. Vohik al'naat, — демон покачал головой, на секунду выдавая собственное глубоко сидящее сожаление. (— Солари ее видела. Наговорила всего.) — Nim wy'nonn. Naaw toll! Ni nawar un morf. Chi! Nawar yn mynd! — лицо Фенцио исказила мимолетная злость, он сделал шаг вперед и больно ткнул пальцем в грудь демона, а после быстро развернулся и ушел к себе, хлопнув дверью. (— Меня не волнует. Иди немедленно. Я ухожу спать. А ты! Идешь туда!) Геральд на секунду прикрыл глаза, тяжело выдохнув, и посмотрел на дверь, за которой Вики осталась одна. Он тихо прошел в комнату и бесшумно сел рядом с ней на диван, она даже не почувствовала его присутствия, лежа с закрытыми глазами и греясь от огня камина. Геральд с досадой смотрел на нее. Рыжие волосы струились по обивке дивана, перекликаясь с огнем в камине, маленькие ладони лежали под щекой, ровное дыхание выдавало спокойствие, нарушать которое так не хотелось. — Ты в порядке? — его тихий голос вытащил серокрылую из приятной дремы. Она открыла глаза и почувствовала, как сердце забилось чаще, испытывая неясную тягу и вновь проявившийся страх. Она моментально села и посмотрела в его глаза, убеждаясь, что видела в них безмятежное небо, а не тьму. — Боишься меня? — он смотрел на нее неотрывно, пронзительно, чувствуя этот страх. — Ангел Фенцио сказал, чтобы я не боялась и что Вы не причините мне вреда, — она вновь посмотрела на него, успокаивая ритм в груди. Она вспомнила, как он смеялся и был рад её подарку, как заставил возродиться цветок и бабочку, вспомнила поцелуй. Она не могла бояться его. Не хотела. — Тебе — нет. Он ощутил, как выровнялась ее энергия, обволакивая его сиреневым туманом с дурманящим ароматом, он поднял взгляд вверх, увидев, как вновь на него падали лепестки, ударяясь о лицо, путаясь в крыльях. Демон сжал скулы, вновь смотря на ту, что так нуждалась в нем, так желала ощутить это давно прописанное единение душ. Снова тянулась к нему всей собой, а он тем временем живо представлял каждое из последствий. Он понимал, что не мог дать ей сейчас эту призрачную надежду. Если она поверит ему, если ощутит то тепло, что зародилось в нем, тогда последствия будет не предотвратить. Он понял, — если он сейчас не обрубит все окончательно, то не сможет даже попытаться спасти ее от собственной судьбы. Он просто похоронит ее, давая эти короткие прикосновения. — Где Вы были? — она уже знала ответ на этот вопрос, подсознательно чувствовала и слова ангела не давали ей покоя. Она боялась, что они могли быть правдой. — Ты знаешь где. — Зачем? — шепотом спросила Вики, страшась услышать ответ. — Убить. Сотни мурашек покрыли её кожу от этого морозного, могильного холода, что на секунду промелькнул возле нее при этих словах. Она ощутила, как ее сердце дико застучало. Кем бы ни был Лербас, он не заслужил смерти. — И… — Нет, — ее сердце успокоилось всего на секунду прежде, чем оборваться от его последующих слов, — Хуже. Я сломал его. Я уничтожил каждый уголок его души. И оставил жить в муках пустой, изломанной оболочкой. На всю оставшуюся вечность, — каждое его слово было сказано настолько равнодушно и спокойно, будто это не вызывало в нем никаких эмоций. И это пугало Вики до ужаса. Даже сын Сатаны испытывал эмоции, а этот демон был словно мертв внутри. Она ужаснулась от этой мысли, отгоняя ее, ведь она точно помнила, что его сердце билось. Как он мог быть мертвым? Она вдруг вспомнила, что тогда, давно, на поляне, когда считывала его энергию, его сердце странно стучало. Слишком медленно, как ей показалось. Она несмело протянула руку, желая убедиться. Он молча следил за этими движениями. Прохладные пальцы мягко коснулись его груди. И он вновь ощутил это. Слабое, неясное движение никогда не жившего сердца. Один медленный, тихий толчок. Еще один. Еще. Так бывает, когда бьется сердце? Запах сирени въедался в его кожу, заставляя испытывать те простые желания: обнять, поцеловать, прижать к себе. Он убрал ее руку, не желая, чтобы ее энергия начала пьянить его и вынуждать совершать необдуманные действия, замечая, как черное сердце привычно остановилось, даря ему покой. Вики нахмурила брови, понимая, что перешла границу и вспоминая его демоницу и то, что сама она ему не нужна. Но он, хотя бы, и правда живой. Вот только зачем тогда он так поступил с Лербасом? Ради чего? — Зачем Вы это сделали? — шепотом спросила она. Геральд сверкнул голубым огнем в глазах. — Такова моя суть. — Я не боюсь, не хочу бояться. Он видел, как слабый огонек надежды зажегся в этих светлых кристалликах. Тот огонек, что ему необходимо было уничтожить, пока само Равновесие не пошатнулось от их связи. Одна маленькая жертва во имя целого мира и во имя неё самой. Разве это так сложно? Сложно. — А зря, — он поднялся и раскинул крылья, снося предметы вокруг, возвышаясь над ней в своем величии, Вики удивленно выдохнула, — Ты всего лишь маленькая непризнанная. А я — сама тьма, — она увидела, как свечи гасли одна за одной и как мрак надвигался на них все ближе, становясь позади его спины осязаемым туманом, подчиняясь ему. — Но я думаю… — она не смогла договорить. Густая чернота окружила ее, потушив всё, кроме камина, давая ей возможность прибиться к этому свету. Она заметила, как его очертания пропали в тени, оставляя видимым только ярко сияющие глаза. Его жуткий голос перебил ее, звуча ото всюду: — Я убивал бессчетное количество раз. На моих руках миллиарды жизней. Такого количества тебе не представить никогда в своем юном сознании. И пока я к тебе благосклонен, ты должна бояться еще больше, чем если бы я был равнодушен к тебе. Вики ощутила, как невидимая рука самого мрака тронула ее за плечо, вызывая кучу неприятных мурашек. Ее душа дрожала. Еще одно касание до волос заставило ее замереть от холода, пробежавшего по телу. Сердце больно сжалось, когда еще одно касание невидимой тьмы пришлось на ее щеку. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, не чувствовать, чтобы не бояться того, кого не хотела бояться. — Но Вы ведь ска… — его голос вновь не дал договорить, оставив слова в мыслях, —«...зали, что я не нужна Вам» — Знаешь, почему я ушел? — он не дождался ее ответа и продолжил, — Чтобы не уничтожить всех в этой школе своей силой, своей энергией, — она нахмурила брови, явно не согласная с этим, ведь она точно знала, как прекрасна его энергия. Одна маленькая жертва во имя целого мира и во имя нее самой. Разве это так сложно? Сложно. — Посмотри на меня! — низкое рычание прозвучало прямо перед ней, заставляя распахнуть побледневшие от страха глаза. Она увидела, что туман касался ее ног, оставляя свои черные отметины на коже, — Вот он я, настоящий. Тебе все еще нравится?! Вики заметила, как из осязаемой темной бездны проступила рука, направленная в сторону света камина. Она увидела, как он раскрыл ладонь и цветы начали погибать, съеживаясь до черноты мрака. — Посмотри, на что я способен! И ты должна бояться этого. Потому что я таков. И я никогда не изменюсь. Входная дверь резко распахнулась поднявшимся ветром. — Уходи! И больше не пытайся увидеть во мне всё то, что ты пытаешься видеть! Там, — он показал на свою грудь, выступив из тени, — Там этого нет.