Your broken eyes like broken soul

Они нечасто здесь сидели. Их излюбленным местом все же была личная барная стойка на первом. Второй этаж опоясывал весь зал широкой дугой, а отведенное ему пространство разбивалось на несколько отдельных зон. Наверху сейчас действительно намного тише и спокойнее, музыка приглушается и не так долбит по мозгам. В будний день тут почти пусто, только мягкий полумрак, да пара компаний, готовых ради удобства отвалить бабки за резерв. Вэй Ин идет к самому дальнему темному углу, где никогда никого нет, а Сюэ Ян на секунду останавливается, углядев знакомое светло-розовое пятно на спинке одного из диванов. Ещё немного и они на пару смогут презентовать мужскую и женскую коллекцию кожаных курток. Он бы прошел мимо, но предмет чужого разговора, кажется, имеет к нему прямое отношение. — Зачем ты вообще взял у него деньги? Это как-то совсем… По-блядски. — Я идиот… — слышится удрученное. — Но он как-то так ненавязчиво это подал, что типа другу компания нужна, вот, на развлечения… — Нет, это как раз ничего! Давайте, просто представим, что один импозантный мужчина очень оригинальным способом угостил нас выпивкой! — ну точно, Цисс никогда халявы не упустит. — Все равно, если хочешь нормального парня, завязывай с этой подачей себя, как одноразовой подстилки. А то будут пользовать и выкидывать. — Да не хочу я так. Нормального хочу… Чтобы хороший, добрый и заботился. — Ага, а ещё, чтобы красиво смотрелся в полуголом виде и теплицы ставить умел, — звучит саркастичное. — За идеалом не гонись, а то опять обломишься. Но не грусти, котик, найдешь себе еще кого-нибудь, отвечающего хотя бы паре пунктов. У одной, видимо, сегодня материнские инстинкты взыграли, а у другой желание поучить жизни. Странная подобралась компания, но тем не менее, парень с ними не пропадет. — Да, конечно, найдет. Вид поприличнее и чудный мальчик. Только ему хотя бы друга хорошего для начала… Пошли, возьмём ещё «Ред Булла» с водкой. И ты можешь сходить умыться? А то мне неудобно, что из нас троих одна я без мейка… — Ну, если тебе от этого станет легче… — Станет-станет! А ты и без накрашенных глаз милый… О, я придумала, какому другу позвонить! Вэнь Нин вроде в общем чате на скуку жаловался. И знаешь, где редиска, там и теплицы… — Курвы, не испортите мне пацана! — ошарашенно орет Сюэ Ян вслед уже спускающейся вниз компании. — Если чего-то и захочет, то без вашего вмешательства! — Не волнуйся, родной! — он получает только взмах рукой на прощание. — Это «что-то» сейчас будет в лучшем виде, а дальше пусть сами разбираются! — Надо отжать у кого-нибудь нормальную футболку… — Что вы вообще тут забыли?! — Устраняли следы недопонимания! Обалдеть, конечно, чёртовы девицы. И Сун Лань ещё, оказывается, бабки за развод всучил. Невероятно, блин… Ладно, обо всем этом можно подумать чуть позже, сейчас у него другие дела. Он разворачивается и направляется в сторону Вэй Ина, который уже закинул поднос на невысокий резервный столик в самой глубине, разлил ликер по стаканам, а сейчас стоит у балконного ограждения. Сюэ Ян становится рядом, засматриваясь на мелькающие прожектора и огни под потолком. С этого ракурса они выглядят совсем по-другому, как будто световые лучи прямо с небес в постоянном движении прорезают и вспарывают брюхо дымчатого мрака. — Вэй Ин? Говори уже, что тебя мучает? — наконец спрашивает он, кидая взгляд на застывшую фигуру. Вэй Ин упирается локтями в перила и какими-то подернутыми, отрешенными глазами смотрит вниз на беснующуюся толпу, которая сейчас выглядит, как часть другой сюрреалистичной жизни. Сюэ Ян замечает, что у него руки дрожат, лёд постукивает о стеклянные стенки, бокал в пальцах наклоняется. — Дай-ка пока сюда, а то кому-нибудь на голову уронишь, — он забирает выпивку и отставляет на стол. Вэй Ин даже не реагирует, кажется, он поддался меланхолии целиком и полностью. Выпустил ее на волю, и она тут же скрутилась вокруг него плотным коконом, который едва позволяет ему нормально дышать. На длинном прерывистом выдохе он в какой-то безысходности роняет голову на руки и после паузы изломанным голосом произносит: — Я такая сука последняя… Единственное, что хорошо умею, это лгать и притворяться, — хочет сказать что-то еще, но просто не может выдавить из себя и слово. Что за заявления? Неужто совсем все плохо? Сюэ Ян терпеть не может, когда что-то доводит этого вечно позитивного человека до подобной апатии. Смотрится чересчур неправильно. Вэй Ин всегда слишком активный, а сейчас выглядит так, будто что-то незримое убивает в нем все желание жить и радоваться. — Скажи ещё, что ты кобель. — Кажется, и правда, кобель… — Это с чего вдруг? Изменять надумал? — ой, зря он это сказал, у Вэй Ина теперь такой вид, будто с крыши прыгать собрался, но жалеет, что этаж всего лишь второй. — Пойдем лучше, посидим, — Сюэ Ян тянет его за плечи назад, усаживая рядом с собой на диван. — Давай, расскажи уже. Может, легче станет. Вэй Ин молчит, смотрит вперед невидящим тусклым взглядом, но все же начинает: — Я не могу понять, что происходит у меня внутри. Будто борюсь с самим собой и меня от этого на части рвет. — На, глотни, — Сюэ Ян вкладывает ему в руку бокал и отпивает из своего, что-то подсказывает — нелегкий выйдет разговор. — Объяснишь мне? Тебя иногда очень сложно понять, — он почти ни ради кого не готов на подобное сочувствие, но после всего, что их объединяло, действительно стоит проявить понимание. — Вину, — выдыхает Вэй Ин. — Я постоянно чувствую вполне заслуженную вину. И боюсь, что вернусь к старым ошибкам, — он опустошает сразу больше половины стакана, а потом упирается кедами в край стола. — Вину перед Цзян Чэном? — Да, но теперь не только за прошлое, но еще и за то, что вообще все это испытываю. Я не должен. — Что испытываешь? — Сомнения… — его зрачки сейчас расширены и полны какого-то первобытного страха. — Но это не мои чувства. Того, другого Вэй Ина… Он меня подавляет. Винит в том, что я… Отказался. Хоть немного, но становится понятнее. О чем и о ком идет речь догадаться не сложно. — Против твоей воли пробирается? Навязывает свои желания? — хмурясь, спрашивает Сюэ Ян и получает кивок. — Вэй Ин, ты под чем-то? — Ничего такого, какие-то седативные последние дома нашел, иначе бы меня совсем переклинило… Я бы, может, и порошком закинулся, но подумал, что от него только хуже станет, — он пару секунд молчит, а затем поясняет, пытаясь как можно тщательнее подбирать слова: — Душу как будто на две части поделили и они постоянно сталкиваются. Одна — моя нынешняя, которая все понимает и не желает ничего подобного, а другая мучает меня прошлым, хочет к человеку, который когда-то ей был важен, — Вэй Ин обнимает себя руками и сгибается пополам, уткнувшись лбом в колени. Говорит негромко, но Сюэ Ян слышит каждую фразу: — Мне нужен Цзян Чэн, только он. Я чертовски люблю его, теперь уже никогда не смогу от него отказаться, — губы трогает легкая улыбка, которая почти тут же оборачивается болезненной гримасой. — Но стоит мне закрыть глаза, не важно, сплю я или нет, это нечто залезает ко мне в голову и мучает давними образами. Словно зовёт, словно хочет забрать себе… Вырвать из сердца все, что я с таким трудом собирал, растил, любил… И заменить любовью к кому-то, кого я теперь даже не знаю… Не могу это побороть, как бы ни старался, — он не выдерживает и всхлипывает, вздрагивая плечами. Сюэ Ян тянет его ближе и обнимает. Блядские прошлые сущности никак не дают им спокойно пожить. У него у самого сейчас сердце заноет, потому что он понимает, правда понимает. Только вот ему приходилось бороться со своим личным злом, и кажется, это было проще, чем бороться с любовью. Зло было понятнее. А Вэй Ину просто душу наизнанку выворачивает в прямом смысле. — Выпусти это из себя. Не держи, — проговаривает ему в макушку Сюэ Ян. Вэй Ин всхлипывает еще раз и срывается, вцепившись пальцами в чужую одежду. У него ведь даже возможности выплакаться нормально не было, а от склонности к разведению сырости уже не избавиться. Чувствительные натуры, дай им только волю… Хотя, чтобы довести Вэй Ина до подобного состояния, нужен действительно веский повод. И, к сожалению, это именно он. И хрен знает, что теперь делать с его неоднозначными двойными чувствами. Срань полная. Ему наверняка было адски сложно держать лицо все это время, особенно дома, чтобы никто ни о чем не догадался. Чтобы не причинять еще больше страданий. Поэтому таблетки и полез искать, понимает, что если Цзян Чэн узнает, будет полный пиздец. Точно разойдутся. По правде говоря, все очень хреново. Вэй Ин долго не может успокоиться, свернувшись у Сюэ Яна под боком, слезы никак не останавливаются, пропитывая ткань толстовки. Все его тело вздрагивает и остаётся только крепко держать. — Я… Я, понимаешь… — он вскидывает голову, голос звучит хрипло, а широко распахнутые глаза, из которых все еще бегут слезы, смотрят с мукой. — Когда мы его у лифта встретили, и ты свалился, я подумал — обойдется, как в первый раз. Я ведь уже сделал выбор, мне должно быть плевать… — судорожный выдох. — А когда все подуспокоилось, у меня помимо желания в сознании только и всплывали его глаза и голос. Господи, блять, боже… — Вэй Ин снова порывисто утыкается лицом в чужое плечо. — Я же, кажется, правда любил, сильно, но так и не дождался… А теперь, когда решил жить своей жизнью, выбрал человека, которого тоже всегда любил, но по дурости не понимал этого, оно опять настигает меня. Не дает сделать счастливым того, кто действительно этого заслуживает. Я же А-Чэну должен за всю ту боль, которую принес. Хочу все наконец-то исправить, но эта дрянь не даёт мне! — Блять, А-Ин… — Сюэ Ян проводит рукой по трясущейся спине и ему страшно. Такого учителя Вэя он никогда не видел. Если эта мнимая любовь доконает его, то разрушится абсолютно все. Он потеряет не только любовника, но и брата, теперь уже окончательно. — Я лучше сдохну, чем опять предам А-Чэна. Никогда себе этого не прощу. Жизни идут, и ничего не меняется, я вновь превращаюсь в того, кто все разрушает… — Ну, тише, — нужно хоть как-то сгладить подступившую истерику, а то словит психоз и совсем пиши пропало. И как на зло под рукой даже дури нет, чтобы хоть немного его успокоить. Но не сможет же он все время под ней ходить. — Пообещай прикончить меня, если я в край съеду с катушек и захочу сделать что-нибудь непоправимое… — голос дрожит и срывается. — Прекрати, что ты несёшь? Ты не съедешь, — Сюэ Ян и сам не знает, верит в это или нет. Но он не может хоть немного не подбодрить. Вэй Ин с братом одни из немногих после Синчэня, на кого ему не наплевать. — Совсем дурак, что ли? Забыл, кто ты? Какой крутой? Оно тебя не сломает. Ты этой херне не по зубам. И ты сможешь сделать выбор, какой захочешь. Ничто на этом свете, никакие призраки бывших не должны тебе помешать, — Сюэ Ян слышит чуть истеричный смешок сквозь слезы и чувствует, как Вэй Ин медленно начинает затихать. — Хватит, сколько нам еще расплачиваться за прошлые грехи? — он замолкает и ощущает стук чужого заполошного сердца под руками. — Знаешь, я ведь первым полез к А-Чэну, почти вынудил его. Он не хотел меня к себе подпускать, но в итоге… У нас все началось. Кем я вообще окажусь, если вновь обману его чувства? Такой же мразью, как и тогда. Дай надежду, будь рядом, а потом отбери всё. Если в этот раз он действительно меня прикончит за подобное, то будет прав. Я ведь даже не дал ему возможность меня нормально ненавидеть. Ядро это… Получилось, что испортил нам жизнь я, но все равно оказался в роли мученика, а потом просто взял и ушёл… Невероятный слабак. — Мудак, — насмешливо передразнивает Сюэ Ян, а Вэй Ин тихо фыркает. — Скажи, а что бы с тобой было без ядра дальше? — Точно не знаю, — звучит задумчивое. — Но о бессмертии в любом случае пришлось бы забыть. — Если бы я был вынужден загибаться раньше срока, да ещё и при таких обстоятельствах, сам бы не задумываясь с той скалы сбросился. Признай, тебе просто не хотелось стареть? — Мне жить не хотелось, какое уж там стареть… — Очередной суицидник, — с показушно тяжёлым вздохом резюмирует Сюэ Ян. — Ты же знаешь, Цзян Чэн тебя любит, идиота. Незаслуженно и чересчур крепко. И если ты его предашь, мы убьем тебя на пару, обещаю. Только попробуй все не исправить, понял меня? — Нельзя, чтобы он о чем-то догадался. Мне нужно закупорить это. Я едва могу контролировать свои мысли. Времени прошло всего ничего, а мозги будто через мясорубку прокрутили, и усталость такая дикая. — Хочешь, я возьму у Яо успокоительных? Каких-нибудь не сильных, но качественных? Опишу вкратце, что да как, ты же знаешь, он с лишними вопросами лезть не будет. До завтра только подожди, ладно? — Да, давай, — кивает Вэй Ин ему в грудь. — Садиться на антидепрессанты меньшее, что меня сейчас пугает. Не знаю, чем все обернется, если я ещё раз встречу… Ты понимаешь, кого. Я, наверное, совсем двинусь или наворочу какого-нибудь дерьма. А если вдруг он попадется тебе, может случиться очередной приступ. Не человек, а катастрофа. — Будем надеяться, что судьба будет держать эту катастрофу подальше. Сюэ Ян знает, что это маловероятно. Вэй Ин тоже знает, но ничего не говорит. Внутри скребёт гадостное чувство, которое подсказывает, что так легко они не отделаются. Упомянутая судьба слишком каверзна, чтобы позволить им спокойно существовать. Под минувший разговор Вэй Ин совсем успокаивается, прижавшись к чужому боку. Они молчат. Долго. Может быть около получаса. Снизу раздается музыка и создаёт какую-то странную атмосферу, будто там жизнь идет своим чередом, а они сидят здесь, вне реальности, в этом гнетущем молчании. В своем спутанном из прошлого и настоящего мире. И никто действительно не знает, чем все это закончится. Либо Вэй Ин справится с этим, либо его жизнь полетит к чертям. А сам Сюэ Ян чокнется, пытаясь разорваться между двумя потерпевшими. Единственное, в чем он уверен, это что не собирается принимать какую-то определенную сторону. И лучший исход будет, если эти идиоты всё-таки останутся вместе.