Your broken eyes like broken soul

Сознание очень медленно, но возвращается. Голова болит просто адски. У Вэй Ина ощущение, что внутри неё, да и всего тела, рванула бомба, которая перемешала внутренности, а мозги превратила в кашу. Неужели он умудрился так надраться? Или было ещё что-то с интересным эффектом? Глаза открывать очень не хочется, и Вэй Ин подозревает, что если попробует — хуже станет вдвойне. Поэтому остается только лежать и ждать, пока хоть немного отпустит. Кажется, ему снился какой-то странный, но весьма горячий бред с участием Сюэ Яна и Синчэня. Очень хочется повернуться набок, сгрести в охапку Цзян Чэна и попросить сделать с собой что-нибудь крайне неприличное. А то совсем не дело, что ему всякая похабщина с чужим участием грезится, пусть даже и с похмелья. Грех не повторить вживую, зря мастер-классу пропадать, что ли? Но вместо того, чтобы раскинуться на широкой удобной кровати, Вэй Ин натыкается на спинку дивана. Диван? Его диван или чужой? Кажется, всё-таки чужой… У него нет столько подушек. Значит. Он не дома. Вот сейчас было бы неплохо вспомнить, что вообще произошло и куда его занесло. В чуть прояснившемся сознании мелькают обрывочные видения какого-то бара, улицы и чьи-то руки, затаскивающие его в квартиру. Точно. Он пошёл к Сюэ Яну. Но вот почему пошёл..? Тут же яркими картинками вспыхивают образы Лань Ванцзи и… Цзян Чэна. О, боги. Внезапно становится так больно, что хочется завыть, но Вэй Ин только вжимается лицом в подушку, ещё крепче зажмуриваясь. Больно становится не только голове, но и всему, что есть в груди. Если честно, очень хочется заплакать. Но он, прикусив губу почти до крови, пытается унять свои начавшие сходить с ума эмоции и хоть немного разобраться с тем, что теперь делать. Вэй Ин действительно не знает. Он не знает, что делать и как вернуть всё то, что он так феерично просрал всего за один вчерашний день. Ему очень хочется к Цзян Чэну. Так сильно, что он готов вскочить и помчаться к тому прямо сейчас, несмотря на своё убитое состояние. Но Вэй Ин не может. Потому что, даже если его и примут обратно, он не имеет права больше мучать Цзян Чэна своими отвратными двойными чувствами. В голове мелькает глянцевый билет… И завыть хочется ещё сильнее, потому что сейчас ему абсолютно плевать! Мысли о том, чтобы бросить Цзян Чэна и куда-то свалить, вызывают в нём чуть ли не рвотные позывы. Но почему-то вчера его плющило этим билетом так сильно, что именно из-за него он и пошёл напиваться. Сам не знал, как поступить, и вроде бы даже думал о том, чтобы воспользоваться предложением. От этих мыслей Вэй Ина скручивает ещё сильнее, и он глубоко дышит через нос, чтобы успокоить и так уже пустой желудок. Кажется, вечером его просто наизнанку выворачивало, что неудивительно, учитывая сколько спирта он в себя влил. Потом его вроде бы вырубило, а сон на диване посреди чужой гостиной казался уж очень дурным, полным какой-то мрачной тьмы. Но затем ему почему-то стало легче, а когда время уже, наверное, близилось к рассвету, ему как раз привиделся Сюэ Ян в ошейнике, который от души засаживал Синчэню, стоящему на коленях и зажимающему себе рот рукой. Ох, и приснится же такое. Надо хоть немного приходить в себя и что-то делать. Идти к Цзян Чэну. К нему и ни к кому больше… В голове тут же раздаётся резкий голос, оборачивающий охватившую сердце нежность в горечь: «Мне не нужен ты, который хочет к другому мужику!» Вэй Ин не выдерживает и всё-таки глухо стонет, прикусив край подушки, потому что внутри словно десяток ножей проворачиваются. Он с трудом разлепляет веки и неосознанно шепчет: «Я не хочу, А-Чэн… Не хочу…» На глазах наворачиваются невольные слёзы. — А-Ин? — слышится обеспокоенное откуда-то сбоку. Вэй Ин чуть приподнимает голову и видит, как заспанный шишу выползает из кресла, где лежал в объятиях Сюэ Яна. На полу рядом с креслом валяется ошейник. «Значит, не приснилось,» — мелькает на задворках сознания. Но ему плевать, это их квартира, они могут делать здесь всё, что угодно. Спасибо, что не на диване рядом с ним. Чужой секс сейчас точно не то, о чём он хочет думать. Желание сдохнуть от своей никчемности вырывает из него куски. — Вот, держи, выпей, — Синчэнь протягивает ему пару таблеток и стакан воды. Вэй Ин быстро закидывает их в себя и надеется, что это немного оживит его. — Как себя чувствуешь? — раздаётся рядом тихое. — Очень паршиво, — не задумываясь, отвечает он и пытается сесть. Голове это не слишком нравится, но приводить себя в чувство надо. Хотя Вэй Ин пока не очень понимает, для чего. — А-Ин, ты знаешь, кто я? — с немного странной интонацией спрашивает Синчэнь. — Что за странные вопросы, шишу..? — О, кажется, у нас всё-таки бинго! Сейчас проверю, — Сюэ Ян тем временем тоже поднимается из кресла, по дороге ненавязчиво запинывая под него ошейник, садится рядом и как-то очень подозрительно смотрит. — Что..? — не выдержав этого пристального взгляда, спрашивает Вэй Ин и обнимает подушку. Синчэнь садится по другую сторону от него. Сюэ Ян какое-то время молчит, а потом достаёт из кармана домашней толстовки уже изрядно помятый билет. — Нашел тут кое-что у тебя в куртке, пока ты в отключке валялся… — задумчиво тянет он, наклоняя голову. Глаза Вэй Ина округляются. — Хочешь к своему ненаглядному?! — резкий вопрос и удар ладони по дивану почти выбивают у него воздух из лёгких. — А, учитель Вэй? — А-Ян! — слышится рядом возмущённое. Нервы какого-то хрена всё-таки сдают, и он тихо всхлипывает, зажимая рот ладонью и пытаясь унять подступающие слёзы. Но не выходит. — Ну зачем было так сразу..? — с укором говорит Синчэнь, мягко обнимая сжавшегося на диване Вэй Ина. — А-Ин, тебе совсем плохо? — Не могу контролировать чёртовы эмоции… Вообще не могу… — едва выдыхает Вэй Ин. — Меня ими сносит. — А, я понял. Кажется, у него так отходняк проявляется, — Сюэ Ян пристраивается к нему с другого бока. — Мы же его, как банку с газировкой взболтали, и выпустили лишнее. Но у него всё равно всё перемешалось внутри. Ответь мне, Вэй Ин. Взвешенно и серьёзно. Хочешь к Лань Ванцзи? — строго спрашивает он под конец. Вэй Ин только яростно мотает головой, утыкаясь лбом ему в плечо. — Не хочу… Не хочу я. К Цзян Чэну хочу… — футболка на плече Сюэ Яна начинает промокать. — Ничего, — Синчэнь гладит его по волосам. — Сейчас придёшь в себя и поедешь. — Я не могу, — звучит глухое и обреченное. — С чего это? — непонимающе выдает Сюэ Ян. — Все ещё думаешь про самолёт? — Да какой ещё самолет… Нахрен самолёт, — тяжело выдыхает Вэй Ин. — Но зачем я А-Чэну теперь такой нужен? Который не знает, чего хочет. Ну что, я буду его всю жизнь мучать? Он же сам меня отпустил, потому что хотел мне позволить счастливым быть… — Это да, даже если при этом ему хотелось вскрыться, — вставляет Сюэ Ян. — Что..? Ты говорил с ним? Он в порядке?! — испуганно спрашивает Вэй Ин и глядит на него большими, полными тревоги глазами. Сердце в груди как-то нехорошо ёкает. — А ну не паникуй, — осаждает тот. — Да, говорил. Он вроде ничего. — И? Что он сказал? — на душе становится немного легче. Главное, чтобы с А-Чэном ничего не случилось. — Чтобы ты сам решил, кто тебе нужен. Вэй Ин пару секунд молчит, немного подвиснув, а затем произносит всего одно слово: — Отдай. — Чего..? — не совсем понимает Сюэ Ян. — Отдай мне чёртов билет! — внезапно выплёвывает Вэй Ин и хватает его за ворот толстовки. — Совсем ебанулся?! У тебя опять, что ли..?! — Дай, — тяжело произносит Вэй Ин и смотрит на него своими чёрными омутами. — Я его сожгу. — Ладно… — немного недоверчиво говорит Сюэ Ян. Он достаёт запрятанный обратно билет и протягивает Вэй Ину вместе с зажигалкой. Тот смотрит на смятый листок, где сквозь истрепанные сгибы под глянцем проглядывает картон, и не чувствует никакого желания уходить непонятно куда. Гнаться за давно ушедшей мечтой и менять на неё свою устоявшуюся жизнь. Хотя, кажется, уже не такую и устоявшуюся. Щёлкает зажигалка, и, не испытывая никакого сожаления, Вэй Ин подпаливает край билета и тут же кидает его в пепельницу на столе. Бумага сжимается, сворачивается в жухлый комок, съедаемая пламенем. А Вэй Ин жалеет сейчас только о том, что не смог сделать этого вчера. Огонь отражается в его глазах, и он безжизненно произносит: — Я всё равно не могу вернуться. Кто знает, когда снова проявится моя навязчивая мания? Цзян Чэн не захочет так жить, понимая, что меня может переклинить. — А-Ин, — мягко зовёт Синчэнь. — Можешь прислушаться к своим чувствам и сказать, ощущаешь ли ты хоть немного это желание, которое вынуждает тебя поступать наперекор себе? Вэй Ин послушно закрывает глаза и пытается заглянуть в самое нутро. Кажется, таблетки наконец-то начинают действовать, и ему уже не настолько дерьмово. Он даже специально вызывает перед внутренним взором образ Лань Ванцзи, чтобы хоть немного понять себя. И этой пожирающей ностальгии больше нет. Перед ним просто человек, с которым его раньше что-то связывало. Но не теперь. И Вэй Ину нет нужды обращаться к прошлому, чтобы понять, где сейчас он будет по-настоящему счастлив. — Ничего не чувствую, — говорит Вэй Ин и открывает глаза. — К Цзян Чэну хочууу… — жалобно заканчивает он, пряча лицо в ладонях. — Значит, всё в порядке, — с улыбкой произносит Синчэнь. — Ты можешь пойти к нему, — шишу говорит об этом как-то слишком просто, что немного обескураживает. — Нет, а если это вернётся? Оно ещё ни разу не отпускало меня до конца… — Не вернётся, — уверенно кивает Сюэ Ян, вставая и потягиваясь. — Теперь не вернётся. Пойду сделаю этому дурню антипохмел, а нам кофе. Или тебе чай, Чэнь-Чэнь? — Давай лучше чай. — Ладно. Объясни ему пока, а я потом добавлю, — он наклоняется к Синчэню и легко целует его. Мелькает мысль, что они выглядят невероятно правильными со стороны. Как будто дополняют друг друга. Сюэ Ян с его пылом и Синчэнь с его спокойствием. — Почему А-Ян сказал, что оно не вернётся? — неуверенно спрашивает Вэй Ин, глядя Сюэ Яну вслед. — А-Ин, мне нужно тебе кое-что рассказать. И показать. Через двадцать минут Вэй Ин сидит на диване с огромным стаканом анипохмельной бурды, которую они делали в крайних случаях (уж слишком мерзкая была дрянь), и таращится на голубоватое мерцание на кончиках пальцев Синчэня. — Охренеть. Просто охренеть, — выдаёт он, делая глоток, и морщится от резкого вкуса. — Это просто невероятно, блин… Это же чистая магия. — Да, я тоже охренел, когда первый раз увидел, — поддакивает Сюэ Ян, который бессовестно уплетает найденный где-то в недрах холодильника торт. — И ты теперь тоже её не чувствуешь? — спрашивает Вэй Ин безотчетно сжимая руку на груди, напротив сердца. — Нет. Ни её, ни даже её отголосков, которые я ощущал почти всё время. — Ииии..? Ты что, действительно хотел свалить, чёртов мудак?! — он едва удерживается, чтобы не стукнуть Сюэ Яна. — А что мне ещё было делать?! — Что-что? Мне рассказать! — О, да! И что бы ты сделал, страдалец?! Ты вон сам чуть не чокнулся со своими призраками! — Ладно… Твоя правда. Но теперь я хотя бы понимаю, что приключилось с шеей Цзян Чэна… — Нууу, да, — невнятно тянет Сюэ Ян. — Переклинило меня, уж не обессудь. Но теперь всё в порядке. «Ничего себе в порядке,» — думает Вэй Ин, глядя на синяки от пальцев на шее Синчэня, которые поначалу проглядел, не особо замечая что-либо вокруг. — Значит, всё закончилось? — спрашивает он с надеждой. — Да, А-Ин, не волнуйся. Всё правда закончилось. — Тогда мне надо к Цзян Чэну, — решительно говорит Вэй Ин и порывается встать с дивана, но его тут же немного ведет, и он падает обратно, чуть не опрокидывая на себя стакан. — Вот и куда ты собрался? — осаждает его Сюэ Ян, не до конца прожевав кусок торта. — Ты себя видел? Сначала душ, потом пожрать, а потом я тебя отвезу. И… — он как-то неопределенно машет вилкой в сторону головы Вэй Ина. — С этим надо что-то сделать… Вэй Ин поднимает руку и касается неровных прядей, самые длинные из которых достают только до подбородка. — Не жалеешь? — спрашивает Синчэнь, на глаз пытаясь определить, есть ли шанс хоть немного исправить положение. — Нет, — спокойно отвечает Вэй Ин. — Мне правда стало легче. И мне действительно не давало покоя то, что Лань Чжань узнал меня по хвосту. — Да уж, ты так старался, что чуть себе шею не резанул! — иронично вставляет Сюэ Ян. — А-Ян, ты умеешь стричь? — ненавязчиво интересуется Синчэнь, игнорируя последнюю фразу. — Упаси бог! Я даже себе пряди ровно подрезать не могу! — Вот и я не умею… В этот момент из коридора раздается звонок, а затем звук поворачивающихся в замке ключей. — Это ещё кто? — шокировано выдает Вэй Ин. — Домработница… Черт, совсем забыл, она же предупреждала, что придёт сегодня! — Сюэ Ян строит недовольную физиономию. — Детки, чем бы вы не занимались, продолжайте! Считайте, что меня нет! — доносится из коридора, а потом в поле зрения появляется темноволосая женщина средних лет. — Простите за ванну! — жалобно бросает Синчэнь, а когда ловит на себе удивленный взгляд Сюэ Яна, поясняет: — Я не до конца там убрался, что-то отвлекся и забыл. А после того, как мы… Мы же наверх ходили… — Ничему не удивляйтесь! — орет Сюэ Ян вслед домработнице, которая уже скрылась как раз в направлении ванны. — Если что, мы никого не убили! Очень старались, но не вышло! — Ох, дорогой, значит плохо старались! — слышится насмешливый ответ. — Мне всё равно! А если бы доплатил, я бы ещё и труп помогла спрятать. Вэй Ин непроизвольно фыркает. — Мда, если бы всё сложилось немного иначе, она бы действительно нашла там труп, и скорее всего, не один… — Сейчас тут будет твой труп! — грозится Сюэ Ян. — А с Цзян Чэном я как-нибудь объяснюсь. Он переживет горечь утраты и может быть, вспомнит про ещё одного Ланя. И кто знает, вдруг до конца года даже успеет уйти под венец? Вэй Ина от этих слов почему-то опять переклинивает, сердце как-то уж очень болезненно сжимает, а на глаза сами собой наворачиваются слёзы. Значит, вот как чувствовал себя Цзян Чэн, когда думал о том, что его променяют на кого-то. — Ох, А-Ян! Ну, что ты его доводишь?! — Синчэнь тянет к себе Вэй Ина, у которого начинают трястись плечи, и опять обнимает. — Блин… Что так пробрало от мысли о другом мужике? — невесело спрашивает Сюэ Ян. — Ладно, прости, я не со зла. Ты давай, успокаивайся, и мы попробуем разобраться с твоими волосами, — он берет телефон и фыркает, увидев что-то на экране, а после этого встаёт, отставляя на столик тарелку с недоеденным тортом, и идёт в сторону ванны. Вэй Ин, уложив голову Синчэню на плечо, пытается справиться с бесконтрольными слезами и невольно слушает чужой разговор. — Тетя Лин! — Что, золотце? — Вы стричь умеете? — Дорогой, я умею всё. — У нас произошла… Авария по смене имиджа. — Это я уже поняла. — Сможете привести в порядок волосы нашего друга? Он сейчас не в том состоянии, чтобы тащиться до салона. За услуги частного парикмахера я заплачу. — Это его шикарный хвост я только что отправила в мусорку? — Ага, именно. — Найдешь мне нормальные ножницы и плоскую расчёску? — Найду. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает Синчэнь, когда голоса затихают. — Ничего. — Дай-ка я попробую тебе эмоциональный фон подправить и головную боль снять, пока тётя Лин не пришла, — его пальцы касаются виска Вэй Ина, и тот чувствует приятное тепло. Внутри становится немного спокойнее. — Может, всё-таки позвонить Цзян Чэну, чтобы он тебя забрал? — Нет, шишу. Мне нужно самому к нему вернуться. Нужно всё исправить. Хотя бы в этой жизни. — Ты молодец, А-Ин, — в голосе Синчэня слышится улыбка. — Пока что я полный неудачник, едва ли не разваливший свою жизнь… Значит, говоришь, мне на какое-то время память вычистило? Это пугает даже больше, чем тёмная энергия, если честно. — Да, и ты даже подумал, что я проститутка. Но главное, что сейчас всё хорошо и на тебе это никак не отразилось… — Я подумал, что ты… Кто? — озадаченно вклинивается Вэй Ин. — Ох, А-Ин, я тебе как-нибудь потом расскажу, а сейчас сиди спокойно. — Нет, погоди-погоди, почему проститутка..? — Учитель Вэй, — перебивает Сюэ Ян, вернувшийся в комнату. — Ты помнишь, как рисовать флаги, призывающие тьму? — Помню. А зачем тебе? — Вэй Ин непонимающе хлопает глазами. — Чтобы упростить кое-кому третью партию. Нарисуешь мне? — Нарисую. Так всё-таки, почему проститутка? — Потому что я однолюб, — отмахивается Сюэ Ян. — Кстати, никто не знает, почему у нас под окнами на асфальте огромными буквами написано «поздравляем» с рисунком члена вместо подписи..?