SAY MY NAME

— Ты бы его видела, шицзе, — протянул Усянь, проходясь мочалкой по тарелке. Ровно по тому же самому месту. Десятый раз. — Милый? — улыбнулась Яньли, вынимая из чужих пальцев многострадальную керамику. Командная работа по уборке на кухне после семейного ужина сильно затянулась. Усянь не умел рассказывать о том, что ему нравится коротко и сжато, а по восхищенному голосу, блестящим глазам и слишком мечтательной улыбке было ясно все и сразу. Лань Ванцзи ему нравился просто безумно. — Кошмарно, — заулыбался Усянь, жмурясь и беря следующую тарелку. — Молчит, осуждает и ужасно смущается! — И как ты это понял, если он так немногословен? — рассмеялась Яньли, забирая из длинных пальцев протянутую посуду. — Зато эмоционален, — Усянь потянулся за грязной чашкой. — Ах, шицзе, а какие у него губы… ммм, всю жизнь бы их целовал… — мечтательно прикрыл глаза тот, замирая, — а как отвечает… — Вэй Усянь, ты опять?! — в дверях показался тот, чей голос был создан специально для того, чтобы произносить это имя интонациями, будто его хозяин повинен во всех смертных грехах человечества и именно из-за него все погрязли в содомии. — Снова, — обернулся Усянь и с наглой улыбкой показал Цзян Чену язык. — Засранец… — Цзян Чен пнул того в лодыжку, тут же вызывая бурю негодующих стонов. — Пускай слюни тише, тут А-Лин. — А-Лину уже пора знать, что такое «симпатия», — потирая ступней ушибленное место, не согласился Усянь. — «Симпатия» и твои стенания не имеют между собой ничего общего, — цыкнул Цзян Чен, бухая рядом с Усянем еще пару чашек. Тот поморщился и снова не согласился. Конечно же вслух. Яньли улыбнулась. Эти двое никогда не могли нормально поговорить, не потоптавшись по всем нежным местам друг друга. Дети. — Напомни-ка мне, когда вы с Вэнь Цин пошли на свидание? После трех месяцев знакомства? Четырех? — Я ждал подходящего момента! — Или того, как уйдет поезд. — Я же не ты! Не бросаюсь на людей! — Я настойчивый. — Ты назойливый! — Фу, какое слово. — Мама, мама! Там папа пришел! — Шицзе, а можно я сегодня у вас переночую, я так устал? — Вэй Усянь!!! Ванцзи стоял у деревянных дверей с пафосной, золотой табличкой и мял в руках бумажный пакет. Он не хотел приходить. Вернее, он очень хотел прийти, но разве это не глупо, заявиться посреди рабочего дня, определенно точно мешая и отвлекая, чтобы просто, просто… Ванцзи открыл пакет и посмотрел на содержимое — он потратил весь вчерашний вечер, чтобы найти подходящий. И смотрящий на него термос был лучшим из всего, что он видел — от надежного производителя, матовый металл, без пластика и смотрящийся очень, очень внушительно (при этом обладающий почти нулевым весом, какой только для термосов возможен). Ванцзи провел кончиками пальцев по кожаному чехлу, в который был обернут термос — приятный. Он закусил губу — чудо-доктору ведь понравится, правда? — О, господин Лань! Ванцзи поднял голову и кивнул, приветствуя. Вэнь Нин единственный, кто был так последовательно вежлив. Ванцзи подумал, что надо бы как-то намекнуть, что это лишнее. — Вы к доктору Вэю? Ванцзи замялся. И как он объяснит для чего пришел? — У него сейчас пациент, — расстроено сообщил ему Вэнь Нин. — Но вы можете подождать его в комнате отдыха! Я провожу вас! Ванцзи никогда не приходилось встречать таких отзывчивых людей. Честное слово! Он сжал пакет и покачал головой. — Спасибо вам, я, пожалуй, просто зайду в другой раз, — Ванцзи поклонился. — Нет-нет-нет, — зачастил Вэнь Нин. — Вы не должны! Ванцзи непонимающе замер. — Дело в том, — смутился Вэнь Нин. — Просто доктор Вэй будет рад вас увидеть. Теперь пришел черед Ванцзи смущаться. Глупости все это! Кто ему, в самом деле, будет радоваться? Ну? Ванцзи сжал пакет пальцами. Только вот… было бы так здорово — действительно здорово — если бы чудо-доктору он, правда, нравился. Ведь то, что происходило, еще ничего не значило, правильно? Так бывает и просто для того, чтобы время убить. Ванцзи видел такое. И боялся этого. — Я бы и рад, но… — Ванцзи вдруг подумал, что он мог сильно поспешить со всеми своими признаниями и нежностями. А вдруг… вдруг чудо-доктору ничего этого не надо? Вдруг он смеется над ним, когда вспоминает их встречи, вдруг… — Доктор Вэй! — Вэнь Нин звучал обрадовано. — Я как умел, не давал господину Ланю сбежать! Усянь, показавшийся в дверях и провожающий своего пациента (госпожа Не была ему уже почти как родная мама), удивленно заморгал в сторону редкой парочки. Вэнь Нин не врал и перед Усянем, и, правда, стоял застигнутый врасплох Лань Ванцзи. Статный, аккуратный и такой чудный Лань Ванцзи, по которому страшно скучалось все эти полтора дня. — Лань Чжань! — выдохнул Усянь, расплываясь в широкой улыбке. Ужас, как скучалось. — Вэнь Нин, я определенно твой должник, — затараторил Усянь, быстро сокращая расстояние и сгребая Ванцзи к себе, обнимая за плечи. — Мне в радость, — поклонился тот улыбчиво и тут же ретировался. Словно очень не хотел мешать. Ванцзи подумал, что надо перестать приходить в центр, а то скоро все поймут, что он волочится за потрясающим доктором. Потрясающим доктором с очень горячими руками. Ванцзи срочно надо было выбираться. — Пошли, — чужие ладони, бессовестно устроившиеся на плечах, потянули его в сторону кабинета. И это точно было лишним. Ванцзи нельзя было оставаться наедине с чудо-доктором. — Я спешу, — попытался Ванцзи. Выбраться кое-как удалось, а вот обмануть чудо-доктора — нет. Тот стоял и смотрел на него так, что было понятно — ни единому слову он не поверил. — Вот, — Ванцзи протянул пакет. Поверил там или не поверил, а в кабинет точно было нельзя. — Я хотел попросить господина Вэня передать, но… Усянь снова удивленно моргнул (за такое короткое время!) и с любопытством заглянул внутрь. И тут же перевел взгляд обратно на Ванцзи. В его взгляде читалось неверие, восхищение, умиление и бог знает, что еще в одну кучу. — Ты просто обязан зайти, — с восторгом заявил Усянь. — Отказ не принимается, — длинные пальцы быстро обхватили чужое запястье, затаскивая несравненного хозяина следом за собой. — Я… не могу, — Ванцзи обреченно вздохнул, когда за ним захлопнулась дверь. Отлично он справился с тем, чтобы не попадать сюда. Молодец, Лань Ванцзи. Он хмуро поглядел на чудо-доктора, выдыхая почти обиженно. — Вы не слушаете меня. Ему показалось, что чудо-доктор его дразнит: в этом полумраке, после всего, наедине… Так нельзя! — Я украду совсем немного твоего времени, — пакет сразу же был устроен на ближайшую горизонтальную поверхность. — А потом ты снова сможешь сбежать от меня, — Усянь резко развернулся к Ванцзи. Оказываясь на приятном расстоянии. Точнее, его отсутствии. — Хорошо? — заулыбались хитрые губы перед тем, как коснуться чужих. Боже, это чувство бесподобно. Для Ванцзи тоже. И он понятия не имел, что ему было делать со всем этим. С прядями, щекочущими его лицо, с мягкими губами от которых голова шла кругом, с… Ванцзи потянулся руками к кончикам чужого, не застегнутого халата, комкая их пальцами. Зачем чудо-доктор с ним так? Усянь мог бы задать тот же вопрос, с придыханием и нескрываемым удовольствием в голосе. Но сейчас он целовал сухие губы. С такими же ощущениями. И с ними же скользнул ладонями по светлой куртке, ныряя ими в распахнутые полы. Наконец обнимая (боже!) бесконечно узкую талию. С наслаждением выдыхая в поцелуй. Сбивая Ванцзи с ног. Тонкий свитшот очень не подходил к происходящему, принимая чужое тепло и отдавая ее телу. Непривычному к такому. Не умеющему не чувствовать. Пальцы, держащие его спину, руки, крепко сжимающиеся вокруг — Ванцзи ощущал все. И от этого страшно кружилась голова. Он неловко выдохнул и пробрался подрагивающими пальцами вверх по халату, сжимая чужой воротник. Чей хозяин снова не смог сдержать улыбки, бессовестно делясь ей с чужими губами. Становящимися мягче с каждым новым прикосновением. Как же Усянь любил эту чудесную закономерность. И хотел еще одну. Руки вокруг тонкой талии сжались чуть сильнее, притягивая ближе. Шаг. Еще. И еще один. Усянь с нескрываемым удовольствием прижал Ванцзи к дверям. И Ванцзи с каким-то ужасом осознал, что ему нравится. Что ему нравится вот так вот, когда никуда не спрятаться, не сбежать. Когда целуют настойчиво. Когда крепко прижимают к себе. Когда близко, неприлично близко, так, что бедра почти чувствуют чужие. Когда все это делает с ним чудо-доктор. Ванцзи до бела сжал руки на чужом халате, а потом неуклюже (и боязливо) потянулся ими вверх, чтобы через несколько мгновений коснуться кромки чужих волос и с тихим: «Божечки…», забраться до самых ладоней в мягкие пряди, разрушая лохматый хвостик дрожащими от восторга пальцами. Заставляя Усяня раскрыть губы в немом полустоне. Обжигая дыханием, мазнуть своими по чужим. Едва запрокидывая голову, следуя за осторожными пальцами. Пока свои бесконтрольно начали сжимать мягкую ткань свитшота. — Делай так почаще, Лань Чжань, — шепнул Усянь в зацелованные губы. Слишком хрипло. И слишком довольно. И это было что-то… что-то… Господи! Ванцзи никогда не думал, что кому-то могут быть приятны его прикосновения. Что он сумеет. Что захочет. Но чудо-доктор… чудо-доктор был таким потрясающим. Таким невероятным. Таким… Ванцзи шумно сглотнул. Разве можно было в него не влюбиться? Ванцзи осторожно коснулся кончиком языка чужих губ, а потом медленно, очень медленно потянул резинку, схватывающую темные волосы. И задохнулся от восторга. — Как же вы мне нравитесь… — губами по губам. Отчаянно и очень искренне. И Усянь был готов поклясться, что умрет прямо на месте. Без капли сожалений. Потому что, ну, что делали эти чудные пальцы? Бог мой, что же они делали. И тихое «нравитесь» молчаливыми губами. Каждый раз так оглушающе приятно. Как и нежное касание к собственным губам… Усянь несдержанно выдохнул, сильнее вжимая Ванцзи в крепкую дверь. Темные волосы с охотой рассыпались под чужими пальцами, путаясь лохматыми прядями с аккуратной челкой. Вторя Усяню, бессовестно проскользнувшему языком меж раскрытых губ, с тихим: «по имени, Лань Чжань…». Ванцзи сдавленно выдохнул, сгребая пальцами длинные волосы. Он погибал. Погибал от такого чудо-доктора. Погибал в его руках. От его поцелуев. Просьб. И когда чужое колено по неосторожности вдруг скользнуло между его ног (совсем чуть-чуть, едва ощутимо и очень ненадолго), Ванцзи не сумел себя удержать: «Божечки, Вэй Ин…» смешалось с жалобным, дрожащим выдохом, почти ставшим стоном. Уничтожая любую здравую мысль в растрепанной голове Усяня. Ванцзи звучал так волшебно. Так сладко. Голос, всегда такой сдержанный и тихий, сейчас дрожал и обжигал. Дыханием. Неровностью. Коротким именем. Господи, как же звучало обычное «Вэй Ин» этими губами… Усянь шумно втянул воздух, ощутимо прикусывая их. Неаккуратно касаясь нижней кончиком языка и медленно, с нажимом, ведя им по смазанному контуру с немым «зачем ты так со мной, Лань Чжань!». И, боже, до чего же Ванцзи было сейчас хорошо от всего этого. Странно хорошо, незнакомо хорошо. Чудо-доктор — потрясающий, сказочный — был сейчас так близко, и из-за него было так томительно, горячо, так волнительно. Ванцзи не знал, как это объяснить, как показать чудо-доктору, что тот с ним делает, поэтому он подался вперед, осторожно касаясь кончиком языка чужого и уже сам потянул чудо-доктора к себе, крепко обвивая того за шею. Ему отчаянно хотелось сейчас лишь одного — тихо шептать это бесконечно личное: «Вэй Ин…». Как жаль, что вместо этого Усянь услышал глухое и осторожное: — Доктор Вэй, пациент интересуется все ли у вас хорошо? Сеанс должен был начаться десять минут назад. Некрасиво вырывая того из нежной неги, окуная в суровое настоящее, где у него были клиенты, работа, и ни одной секунды для бесподобного Лань Ванцзи, что сейчас так испуганно дышал прямо ему в губы. Господи, это вообще ни разу не помогало Вэй Усяню хоть капельку собраться! Никуда он не хотел. Совсем. — Боже, — простонал Усянь, задевая чужие истерзанные губы. — Как же я не хочу работать, — прошептал он, позволяя шкодливой улыбке расцвести на собственных, точно зная, как сильно его осудит Лань Ванцзи. За все и сразу. Сильно, негодующе и так бесподобно жгуче. Ванзци сидел на скамейке и смотрел на гороподобного Не Минцзюэ, который, весело гогоча, кружил посреди детской площадки поправившегося наконец Юаня. Тот восторженно изображал из себя самолет и сложив губы трубочкой издавал непередаваемые звуки. Вызывая зависть у всех вокруг (у мам, кстати, тоже). Рядом с ними охая и пугаясь, страховал опасную операцию Мен Яо, бесконечно твердя: «Осторожнее! Ну, пожалуйста, осторожнее!». И заключительным аккордом всего этого концерта был Лань Сичэнь, держащий в руках ведерки, лопатки и прочую утварь и смеющийся ничуть не меньше, чем его сын в большущих руках Минцзюэ. — Я больше не могу на это смотреть! — аккуратно присел на краешек скамейки Мен Яо, укладывая свои изящные пальцы на брюки. Его большие (и очень глубокие) глаза смотрели вперед все также испуганно и осуждающе. — Минцзюэ покалечит А-Юаня! Ах! Ты посмотри, что они делают! Он подскочил со своего места и, размахивая руками, принялся отговаривать Минцзюэ от мертвой петли. — Да не ссы! — громогласно разнеслось по площадке и визжащего Юаня подбросили в воздух. — Все будет путем! Мен Яо снова перепугался, и это помогло избежать Минцзюэ наказания за сквернословия. Сичэнь покачал головой и отошел к скамейке. — Они избалуют А-Юаня, — мягко смеясь, заметил он, усаживаясь рядом и укладывая на землю игрушки. — Или разорвут его на части, — заметил Ванцзи, глядя, как Мен Яо пытается отобрать висящего вниз головой Юаня из рук Минцзюэ. — У них скоро появится еще одна возможность проявить свои воспитательские умения, — заметил Сичэнь. Ванцзи посмотрел на брата. — Ты решил забрать Цзинъи? — осторожно. — Фэй и его любила, — отозвался Сичэнь. И голос его на минутку стал глухим. Прошло столько лет с той катастрофы, но это не помогло справиться с горем. Для Сичэня она была любовью всей его жизни. — Значит, надо купить двухъярусную кровать и несколько мечей, этот неугомонный мелкий их любит очень, — отозвался Ванцзи. Он бы хотел быть как Мен Яо — мягко поддерживать, обнимать, тихо говорить правильные, важные вещи, улыбаться, быть внимательным и заботливым. Но он умел только так. И надеялся, что брат понимает. — Спасибо, — Сичэнь мягко положил ладонь на худое колено. А потом тихо поинтересовался. — Как дела у доктора? Ванцзи вздрогнул при упоминании чудо-доктора и как-то сразу растерял всю свою невозмутимость. — Нормально, — пряча руки в карманы. — Как прошло ваше свидание? — негромко. — Это было не свидание! — запротестовал Ванцзи. — Ох, прости, — Сичэнь снова улыбнулся. — Встреча? Ванцзи потер щеку. — Нормально, — буркнул он. — Надеюсь, что вы не замерзли, — Сичэнь продолжал улыбаться и незаметно следил за младшим братом. А Ванцзи вовсю гулял по пустынным, ночным улицам, теряясь в чужих волосах, растрепанных из-за ветра и темно-темных глазах (как они могли быть такими сказочно яркими?). — Только под утро и немного, — рассеянно выдохнул он. — Мы много кофе выпили. — Тебе, наверное, пришлось свой шарф отдать, — Сичэнь смотрел, как пальцы брата рисуют на коленках неловкие цветочки. Тот делал так только в далеком детстве и то, когда был чем-то сильно увлечен. — У него свой есть, — чуть приподнял уголки губ, пробормотал Ванцзи, все еще утопая в воспоминаниях. — Красивый такой, кроваво-красный. — О, думаю он ему очень идет, — Сичэнь сжал рассеянные пальцы брата своими, возвращая того обратно и улыбнулся, когда тот испуганно уставился на него. — Тебе тоже все это очень к лицу. — Что к лицу? — встревожено. Он… он только что сказал брату, что ходил на свидание с доктором-мужчиной?! Боже! — Влюбленность в очаровательного доктора Вэя тебе к лицу, — Сичэнь успокаивающе посмотрел в чужие глаза, словно говоря, что все хорошо и он не имеет ничего против. А потом оттолкнулся от колена брата и пошел спасать своего сына от увлекшихся друзей. Оставляя Ванцзи с его новым миром наедине. — Ты совсем нас забыл, — протянул Усянь в трубку, сжимая ту чуть покрасневшими пальцами. На улице снова было прохладно. Усянь весело смеялся в телефон, слушая очередное «ну не знаю, не знаю», и прижимал к губам полюбившийся подарок. Новый термос был с ним всегда и везде, согревая не только своим содержимым (а это всегда отличный чай на эфирах!), но и осторожными пальцами с таким же «вот» голосом Лань Ванцзи. Лань Ванцзи… Усянь на минутку прикрыл глаза, снова улыбаясь. Правда, не голосу в трубке. Лань Ванцзи. Усянь улыбнулся шире. Лань Ванцзи был бесподобен. В своей манере держаться. Немногословно выражать мысли. Смотреть на людей. Стягивать чужие резинки с волос… Боже, как же он это делал, оказывается! — Вэй Уся~нь, кажется, ты меня не слушаешь, — подала голос трубка. — Что ты! — Усянь открыл глаза, выплывая из приятных мыслей. — Я весь внимание! — заверили хитрые губы. — Ну и что я говорил только что? — Эм… Про нашу встречу? — Усянь нырнул в ближайший переулок. — Ну да, кроме вас с Цзян Ченом у меня же больше никого нет, — усмехнулась трубка. — Ты наш потерянный третий брат! — запротестовал Усянь, шагая вдоль невысокой кирпичной стены. — И этого третьего брата ты сейчас отлично игнорировал, — рассмеялась трубка. — Не будь Цзян Ченом, — усмехнулся Усянь, заворачивая в открытые ворота. — Я подумаю, — благосклонно. — Не Хуайсан, тебе говорили, что ты — страшный человек? — теперь уже Усянь смеялся в телефон, придерживая дверь для молодой девушки. — Как знать, — ответил Хуайсан. — Ладно, я вам напишу, как закончу заказ. — Не напишешь сегодня — позвоню завтра. А потом натравлю Цзян Чена, — Усянь стянул с шеи яркий шарф. В конце коридора было ярко, шумно и визгливо. Как и всегда в детских садах. — И ты еще меня страшным называешь, — вздохнул Хуайсан. Отличная актриса. — Отбой. Длинные пальцы прошлись по красной кнопке на полированной поверхности со смешливым «такой талант пропадает». — А-Лин! — позвал Усянь, поднимая взгляд и находя им своего племянника. Тот опять доказывал что-то крайне важное своему юному согруппнику. Конечно же громко и горделиво. — Весь в батьку, ей богу… — Он вряд ли вас сейчас услышит, — раздалось негромко откуда-то с пола. Усянь опустил голову и увидел чересчур опрятного мальчугана в голубой фланелевой рубашечке. А еще с глазами, где, кажется, поместилось все сострадание мира. — Как жизнь, А-Юань? — улыбнулся Усянь. В этого правильного и взрослого паренька точно был влюблен весь сад. — Спасибо, все хорошо, — кивнул Юань. — А у дяди-солнышка? Вы сегодня как-то по-особенному светитесь. — Правда? — развеселился Усянь. Юань кивнул и обосновал: — Будто у вас случилось что-то очень хорошее. И Усянь бы обязательно ответил на это замечание, но в группе кто-то пронзительно завопил и послышался возмущенный голос А-Лина: «Да я же не больно, что ты так орешь-то?!». — Пожалуй, я скажу ему, что вы здесь, — заметил Юань. — Буду признателен, — отозвался Усянь, глядя, как воспитательница вытирает сопли пострадавшей стороне. — Не батя, копия дядьки. Причем, не самого лучшего дядьки… привет, мелочь! — Не моя вина! — насупился А-Лин, поправляя лямку комбинезона. — Еще бы, — убедил его Усянь, лохматя короткие волосы. — Просто. — А-Лин замер на полуслове вглядываясь в дверь, а потом развернулся и гаркнул. — А-Юань, тут за тобой пришли! — Отличный голос, — морщась, бросил Усянь. — Дядя Чен был бы горд. Даже у него не выходило так в лучшие его годы. Юань выбежал почти мгновенно, а потом Усянь увидел, как улыбка сползает с детского личика и тот бросается вперед со взволнованным: — А-Чжань, тебе опять плохо? — Все нормально, не волнуйся, это всего лишь освещение такое, — донеслось до Усяня едва различимое, но этого хватило, чтобы напряженно обернуться. В дверях стоял бледный-бледный Лань Ванцзи. — Ты одевайся, ладно? — Ванцзи попытался улыбнуться и кивнул на шкафчик. — А я тебя подожду в коридоре. — Тебе нельзя одному, — запротестовал Юань. — Там лестница! А если ты опять упадешь?! Ванцзи виновато поморщился. Ему сейчас даже дышать было сложно, но он не мог напугать племяшку еще раз. Хватит. Это настоящее свинство. — Все хорошо, — он провел кончиком пальца по маленькому носу. Так делал Сичэнь, чтобы успокоить сына. — Это просто свет, помнишь? Юань закусил губу. Кажется, он почти поверил. Это хорошо. Ванцзи вздохнул свободнее. В отличии от Усяня. — Лань Чжань… — прошептал он, глядя на болезненного Ванцзи. Тот едва ли держался на ногах нормально. А говорил, что все ерунда и он справится. Что бла-бла-бла. Кто в таком состоянии думает, что все в порядке?! Усяню понадобилось всего одна секунда, чтобы отмести все ненужные вопросы в голове и пять шагов, чтобы оказаться рядом, с уверенным: «А-Юань, дай-ка мне посмотреть». Длинные пальцы мягко обхватили чужое запястье и потянули к себе, встречаясь с Ванцзи глазами. — Дыши, — велел Усянь ошарашенному взгляду, поднося к носу бледного Ванцзи темный бутылек. — Только медленно. Все остальное потом — дыши. — Вы?!.. — Ванцзи слабо подался назад, пытаясь выбраться. Глупая реакция, Ванцзи понимал это, но, боже, что здесь делал чудо-доктор? Ванцзи что, уже в коме из-за пробитой в полете головы? Когда он успел шмякнуться в обморок-то? В нос ударил запах колдовских зелий, возвращая Ванцзи нормальное зрение (без затемнений и фиолетовых контуров) и осознание, что он все еще на грешной земле. Только легче от этого не стало. Молодец, Лань Ванцзи, теперь давай, пусть чудо-доктор на тебя еще и в таком виде посмотрит! То-то красота. — Господи, а вы-то тут откуда? — простонал Ванцзи, пытаясь выровняться. — А-Юань, ты не мог бы помочь А-Лину? — Усянь улыбнулся испуганному ребенку. — А то он там шнурками задушит себя. А-Юань? Мальчик моргнул, потом еще раз и, наконец, переключился на Усяня. — Вы приглядите за А-Чжанем? — Обещаю, — кивнул ему Усянь. — Тогда я обещаю, что пригляжу за А-Лином, — ответил Юань. — Все нормально, — Ванцзи сжал пальцами переносицу, зажмуриваясь. Надо было немедленно взять себя в руки. Чтобы сохранить хоть остатки достоинства. Что про него сейчас подумает чудо-доктор? Боже, стыд-то какой! — Просто здесь душно немного. Я в порядке. Правда. — Да уж, в порядке, — нахмурился Усянь, наконец, полностью сконцентрировавшись на Ванцзи, убедившись, что мальчишки отлично справляются вдвоем у своих шкафчиков. — Тебе даже Юань с трудом поверил. Будь послушным, хорошо? — знающие пальцы снова сжали чужое запястье и аккуратно (но безапелляционно) потянули Ванцзи ближе к дверям и свежему воздуху. А еще к скамейке. Хорошей, нормальной скамейке. Для взрослых. — Садись и не спорь, — Усянь мягко усадил явно недовольного происходящим Ванцзи и присел напротив, не заботясь о коленях, что уперлись в грязные полы. — Что я говорил, Лань Чжань… — длинные пальцы уверенными движениями начали растирать между подушечек то самое масло, что минутой ранее вдыхал Ванцзи. — Не забрасывай себя, ну, — Усянь неодобрительно глянул снизу вверх, прямо в глаза Ванцзи, поднимая руки и касаясь прохладными пальцами чужих висков. — Не слушаешься старших, а, — медленными круговыми движениями начиная массировать бледную кожу. Ванцзи глубоко вдохнул. Чужие пальцы мягко и заботливо приводили его в себя. Приятно. И очень стыдно. — Не смотрите, — прохрипел Ванцзи, прячась за челкой. — Я совсем плохо выгляжу сейчас. Он уставился вниз, на цветные полы и только сейчас заметил — чудо-доктор стоял на коленях. На коленях, боже ты мой! Ванцзи поймал чужой локоть и слабо потянул его вверх. Ну, зачем этот доктор такой? — Пусть я прозвучу кощунственно… — начал Усянь, чуть улыбнувшись на трогательный жест Ванцзи. Раз беспокоится о такой ерунде, значит, становится лучше, — но даже такой бледный, ты ужасно красивый, — он поудобнее устроился на своем месте, всем своим видом показывая, что никуда не собирается и штаны слишком несерьезная причина для этого. У Ванцзи сердце в пятки ушло, а оно и так было не слишком в порядке. Этот чудо-доктор… ну, серьезно! Он сжал чужой локоть. Смелости, чтобы посмотреть в чужие глаза он в себе так и не нашел. Но… но… ему нужно было что-то сказать. Обязательно нужно. Ванцзи пробрался пальцами по рукаву пальто, и коснулся выпирающей косточки на узком запястье. Мягко и очень ласково. Вызывая маленьких мурашек по коже, с охотцей скользнувших по предплечью. Щекотно. И приятно. Усянь прикусил губу, чтобы не улыбаться так широко и довольно. — Но не думай, что этим ты спасешься от моих рекомендаций, — улыбка все же прозвучала в его голосе, а пальцы задержались на потеплевшей коже чуть дольше, чем нужно. — Мы готовы! — разнеслось звенящее по коридору, и А-Лин вывел сопротивляющегося А-Юаня из-за угла. — Мы не хотели мешать, — извинился А-Юань из-за плеча А-Лина. Наверное, когда-нибудь А-Лин станет выше А-Юаня, но точно не в ближайшие годы. — Все отлично! Мы вот тоже закончили! — Усянь поднялся и принялся проверять детские пуговицы и шарфы, оставляя Ванцзи смотреть себе вслед. … Ванцзи стоял у поручней, надежно защищающих всех любителей заглянуть под толщу воды и медленно дышал. Вдох-выдох. Чтобы прийти в себя не было средства лучше, чем свежий ветер и прогулка. Ванцзи понял это недавно, но подобное открытие стало для него спасением, и теперь он часто и помногу ходил. Прохладный ветер трепал его волосы и забирался под воротник расстегнутой куртки. Надо было бы застегнуться, но шевелиться было невероятно лень. Голова только начала светлеть и ей не хотелось мешать. Позади себя, на детской площадке, Ванцзи слышал заливистый смех А-Юаня и возмущенные причитания А-Лина. Хорошо, что они так шумели — Ванцзи не оборачиваясь знал, что они в порядке. Интересно, А-Лин всегда был таким громким? Ванцзи поймал растрепанную челку пальцами и попытался ее пригладить. Чудо-доктор сказал, что именно отсюда А- Лина должны были забрать его родители. И Ванцзи надеялся, что сумеет рассмотреть их (ему все же было любопытно увидеть тех, с кем вырос чудо-доктор), избежав личного знакомства (не мог же он в таком виде предстать перед знаменитой шицзе, в самом деле?!). — Дядя, чего так долго?! — и снова А-Лин. — Я, конечно, ноги не ломаю, но определенно скоро начну, — прищурился Усянь, уводя прямо из-под носа А-Лина любимое лакомство младшего и укладывая то в маленькие ладони А-Юаня. Вместе со второй порцией. — Зайчик, отдай это юной госпоже, когда та научится говорить «спасибо», — наставительно заявил Усянь смущенному А-Юаню. А потом заговорщицки подмигнул, вызывая на детских губах улыбку. — Хорошо, дядя-солнышко! — Я не госпожа! — Оставляю его на тебя, А-Юань, — заулыбался Усянь, растрепав ладонями короткие челки, игнорируя шумный протест А-Лина, а затем поднял взгляд, цепляя высокую фигуру у поручней. С ветром в волосах, покрасневшими кончиками ушей и задумчиво прикушенной губой. — И зачем такой красивый… — вздохнул Усянь, бессовестно любуясь украденным моментом. Ванцзи все еще был бледноват, кончики пальцев выглядели замерзшими, а губы казались обветреннее обычного, но от этого он казался не менее красивым. А может даже чуть больше. Такой сильный Лань Ванцзи, но такой… хрупкий. — Умей он слышать мысли, точно бы порешил, — еще раз вздохнул Усянь, усмехаясь. О да, Лань Ванцзи бы точно не потерпел подобного отношения к себе. Правда, подобный подход все равно не научил его заботиться о себе. Что за человек, ну. Даже куртку не застегнул. — Простуда — не та спутница жизни, что тебе нужна, — длинные пальцы зацепились за чужой бегунок, красноречиво подергав его. Иногда Усянь мог подкрадываться крайне тихо, спасибо студенческим лихим годам. — Вы определенно не пара, — к красноречивым пальцам добавился такой же взгляд. Красноречивый и улыбчивый. — Я — однолюб, — брякнул Ванцзи и только потом сообразил, как это звучит. Молодец, Лань Ванцзи. Просто отлично! Он поморщился, мысленно давая себе затрещину, а потом поглядел на изящные пальцы, настойчиво тянущие собачку вбок. Ванцзи приподнял взгляд и столкнулся с темно-темными глазами чудо-доктора. Те смотрели так, что становилось ясно — чудо-доктор слышал каждое слово и понял их слишком правильно. Очень неловко. — Верен своему здоровью просто, — неуклюжая попытка оправдаться завершилась громким и неровным звуком спешно застегивающейся молнии. — Кстати о нем… — протянул Усянь, позволяя губам растянуться в довольной улыбке. Лань Ванцзи просто безукоризненно смущался, боже. — Когда я снова увижу тебя в своем кабинете? — продолжил он, склоняясь ближе к Ванзци, компенсируя кражей личного пространства отобранную возможность поухаживать. — В кабинете? — Ванцзи попытался собраться. Больше никаких компрометирующих ситуаций в собственном исполнении! Еще бы доктор не стоял так близко. Ванцзи нахмурился. Кабинет… кабинет. Боже! — В том кабинете?! Он так некстати вспомнил, чем закончилась их последняя встреча там. Чужие руки вокруг, дверь под лопатками, поцелуй каких у Ванцзи не было никогда, а еще… он сглотнул и невольно коснулся взглядом волос, собранных резинкой — пальцы мгновенно закололо. — В том? — вскинул бровь Усянь, чья улыбка приобрела лукавые нотки. Неужели ему не кажется? — Лань Чжань, ты что, — он понизил голос, еще беспринципнее сокращая расстояние между, — теперь смущаешься туда заходить? — с бессовестным восторгом. Ванцзи охватила паника. Его взгляд скатился по плечам, запрятанным в пальто, ударился о перила и позорно спрятался где-то между своей и чужой обувью. — Вовсе нет, — забираясь ладонями глубоко в карманы, хрипло выдохнул Ванцзи. Чудо-доктор и представить себе не мог, как сильно прав. — Лань Чжань, да ты врешь мне, — в восхищении протянул Усянь, кошмарно любуясь чужим смущением. Господи, как оно шло ему! — Это же… — он потянулся к чужому уху, — чудесно, — шепнули хитрые губы с улыбкой. Как же хотелось коснуться ими прохладной кожи, ужас! У Ванцзи дыхание перехватило. Слишком близко. Слишком приятно. Слишком… Он вскинул голову и тут же горько пожалел об этом. Желание целовать Ванцзи возросло. И не только кожу. Усянь опустил взгляд на губы напротив, снова теряясь в идеальном контуре. — Я же уже попросил!!! — А-Лин был все также громогласен и заставлял вздрагивать даже воздух. — Господи, как хорошо, что он все же не мой сын… — простонал Усянь, морщась и прикрывая глаза. Ну почему реальность напоминает о себе всегда именно вот так вот. Громко и Цзинь Лином? — Ты же думал об этом, верно? — со смешком поинтересовался Усянь, открывая один глаз и заставляя уже Ванцзи недовольно морщиться, но упрямо молчать. — О том, что он может быть моим ребенком? М? Значит, определенно думал. Усянь улыбнулся. — Но вернемся к насущному — тебе нужен массаж, Лань Чжань, — Усянь облокотился о перила. — И не отрицай. Видел я твое «мне это не надо» и оно определенно не сработает, — безапелляционно заявили улыбчивые губы. Ванцзи нахмурился. Чудо-доктор уже не стоял катастрофически близко, но дышать было ничуть не легче. Потому что — ну кто так встает-то? Ванцзи закусил губу — чудо-доктору стоило попробовать себя не в медицине, а в модельном деле. От угла наклона тела до поворота головы — от него невозможно было оторвать взгляд. Только вот и смотреть было очень неловко — потому что на тебя смотрели в ответ. Ванцзи потер шею и свел брови к переносице еще больше. — Я попрошу тренера, и он что-нибудь подыщет мне, — негромко. По чести, Ванцзи хотелось, чтобы эти пальцы снова прикоснулись к его ноющей спине, но — боже! — он был совершенно не уверен, что сумеет думать лишь о собственном теле, сумеет быть хорошим пациентом. — Тренера? — Усянь удивленно вскинул брови. Серьезно? Перед ним тут врач, который может сам все сделать! На крайний, посоветовать другого отличного специалиста, а ему тут про тренера. Хотя, по чести, дело было не столько в нем, сколько… — Ненене, Лань Чжань, я и не подумаю тебя отдавать другому массажисту. Ни-за-что, — отчеканил Усянь, в такт отбивая ладонями по металлу под. Он слишком хотел еще раз ощутить чужую кожу под своими руками. Крайне непрофессионально хотел. Ванцзи вскинул взгляд, и в нем можно было прочесть все, что сейчас творилось в лохматой голове. Начиная от уже привычного «Вы совсем не помогаете» и, заканчивая вполне себе безнадежным «Я очень приличный!». — Вы должны! — неслышно выдохнул Ванцзи, поджимая губы и отчаянно выгибая брови. — И не подумаю, — упрямо заявил Усянь, чуть склоняя голову к плечу и снова нагло любуясь. Боже, сколько трогательности было в этом взгляде напротив! — Но если тебе так неловко заходить теперь в мой кабинет, то, — уголки губ снова поднялись в хитрой улыбке, — всегда есть моя квартира. Ванцзи замер. Квартира… квартира? Место, куда никто не придет? Где чудо-доктор наверняка будет чувствовать себя увереннее? И где есть… кровать? Эта квартира?! Квартира чудо-доктора?! Сердце у Ванцзи стукнулось о пятки и, отскочив, устроилось в горле. — Мне нужно проверить А-Юаня, — не своим голосом, проинформировал Ванцзи, разворачиваясь к площадке. В этот самый момент А-Лин уже успел набрать скорость и теперь изменить траекторию собственного движения не мог. Поэтому Ванцзи пришлось принимать удар на себя. А-Лин недовольно застонал, когда его лоб встретился с крепкими ногами, но подбежавший следом А-Юань не позволил уже почти появившимся слезам перерасти в грозный плач. А-Лин лишь хлюпнул носом и сердито посмотрел на Ванцзи. Тот совершенно растерянно смотрел вниз. — Дядя! — А-Лин перевел взгляд недовольных глаз на Усяня. — Там папа приехал! Я хочу, чтобы А-Юань поехал с нами! — А я хочу, чтобы с нами поехал Лань Чжань, — со смешком заметил себе под нос Усянь, глядя на Ванцзи. Серьезного Лань Ванцзи, что только что так забавно сбежал только от одного упоминания о чужой квартире. Сбежал крайне смущенно. Как интересно. — А-Лин, А-Юаню тоже надо домой, — с улыбкой отозвался Усянь, отталкиваясь от перил и направляясь на площадку. — Как и Лань Чжаню, — темный взгляд снова нашел чужой. — Но мы определенно не закончили, — прошептали хитрые губы, все также улыбаясь. О да, Лань Ванцзи теперь определенно точно от него никуда не денется.