SAY MY NAME

Усянь со смешком наклонил чайник, заливая кипятком чашку и наблюдая, как крупные листы тут же заметались по стенкам. У дивана бубнил в гарнитуру Цзян Чен, решая очередные вопросы большого босса корпорации, совсем не обращая внимания на тонкий аромат, скользнувший в воздухе. Едва уловимый в смеси ароматов других эфиров, что заполнили эту ветхую квартирку. — Ты и с Вэнь Цин телефона не выключаешь? — хохотнул Усянь, опираясь локтями о высокую столешницу, что разделяла кухню и гостиную, и, сжимая в пальцах заваривающийся чай, от которого так охотно отказался Цзян Чен. Потому что «я не пью пахучую бурду на твоих маслах». — Ты же не Вэнь Цин, — Цзян Чен всегда смотрел так, будто прямо сейчас готов убить и порезать на колбаски. Или наоборот. Любая последовательность подойдет. Особенно если ты — Вэй Усянь. — Ооооо, я ей уже завидую, — протянул Усянь, поднося чашку к своим губам. И пряча улыбку в завитках пара. — С ней ты не всегда такой ласковый… — Вэй Усянь! — Где вся моя заслуженная любовь, брат? — Усянь жалобно поднял брови. — Иди к черту, — закатил глаза Цзян Чен, отмахиваясь. — У нас в аду один котел на двоих, я ж без тебя никуда, ты что! — рассмеялся Усянь. — Мне будет так одиноко… — Тебе-то? — вскинул бровь Цзян Чен. Звучало максимально скептично. — Кто виноват, что все обаяние семьи ушло в меня? — хитрые губы изогнулись в наглой усмешке. — Как же, засранец! — в Усяня тут же полетел скомканный лист бумаги с рабочими заметками. — Какое неуважение к хозяину квартиры! — запротестовал тот, пригибаясь от запущенного снаряда и снова смеясь. — Больше смахивающей на притон, — красноречиво поморщился Цзян Чен. Ему никогда не нравился ни запах масел, ни выбранная цветовая гамма, а уж про свечи и говорить не стоило. И аргумент, что это натуральный воск и это дело можно использовать для массажа, его никак не трогал. — И вообще, тут нужен ремонт, — в очередной раз, деловито отметил Цзян Чен. То, что квартира была абсолютно не новой, его тоже не устраивало. — Но мне нравятся эти старые деревянные двери! — снова встал на защиту Усянь. В отличие от брата, он обожал все облезлое и ветхое. — Тебе всегда нравилась фигня, — возразил Цзян Чен. — Неправда, — легко не согласился Усянь. — Лань Чжань совсем не фигня, — хитрых губ коснулась такая же улыбка. Настолько откровенная, что не понять, в каком именно смысле упоминалось это имя, было просто невозможно. — Боже… — Цзян Чен поднял взгляд к потолку. — Ты… — его прервал очередной звонок, спасая Усяня от волны активного неодобрения. И позволяя тому с еще более довольной улыбкой потянуться к телефону. Кстати о Лань Ванцзи… «Как тебе масло? Помогает?». Это сообщение застало Ванцзи в тот самый момент, когда Мен Яо мягко улыбался ему. И Ванцзи точно знал, что этой улыбкой можно крушить горы из титана. В самом прямом смысле. — Поверь, это лучший костюм для твоего показательного выступления, — Мен Яо еще раз провел маленькой ладонью по белоснежной ткани. И это движение тоже могло бы легко уничтожить самый титановый хребет. Ванцзи поджал губы. Шелк, безусловно, был потрясающим, и на вид, и на ощупь. Но… но… — Мне не очень идут юбки, — негромко. — Исторически мы все носили такое, — Мен Яо отказов не принимал. Ни в каком виде. Даже в виде сомнений. — Ванцзи, я — танцовщик. Я понимаю, что будет смотреться эффектно. Сичэнь попросил помочь потому, что ты не силен в подобном. И я очень хочу, чтобы мы его не разочаровали. Ванцзи, ты занимаешься очень древним искусством. Красивым и благородным. Ты идеально подходишь для него. И для этой одежды тоже. Мен Яо снова улыбнулся и протянул белоснежную юбку: — Примерь, хорошо? Ванцзи ничего не оставалось, кроме как согласиться. Разочаровать Сичэня он не мог. Ни в коем случае. И обидеть Мен Яо тоже. — И вот это! — Маленькие ладони уложили сверху рубашку, вырез, который вполне можно было сравнить с размером отчаяния Ванцзи. «Сейчас мне помог бы портал в другое измерение». Впервые Ванцзи позволил себе пожаловаться на что-то. Но ведь это был чудо-доктор. Его чудо-доктор. Ванцзи сглотнул и посмотрел на себя в зеркало. Его… В самом деле? — Согласились бы вы на такого, как я? — тихо. Усянь удивленно поднял брови, глядя в экран. Взгляд метнулся к имени отправителя. Неа, не показалось. Надпись и, правда, складывалось в звучное «Лань Ванцзи», а сообщение светилось необычайным смыслом. — Вот это поворот… — промычал в чашку Усянь под уверенные указания Цзян Чена на фоне. — Лань Чжань, ты что, жалуешься? — улыбчиво шепнули себе под нос. Это было просто немыслимо. Но сообщение никуда не девалось, а довольное настроение стремительно набирало обороты. «Мой дом подойдет под такое звание?» Длинные пальцы задумчиво постучали по экрану. «Все хорошо?» Пальцы Ванцзи замерли над телефоном. Откуда взялся этот второй вопрос? Чудо-доктор что ауру считывать на расстоянии может? Или — Ванцзи по-глупому оглядел комнату, в которой стоял — нет, никаких камер (да и что это за дурость, в самом деле?). — Как у тебя дела? — в комнату заглянул виновник нынешнего положения дел и широко улыбнулся. — О, Ванцзи, тебе идет еще больше, чем я думал! Я сделаю фотографию для твоего брата? И прежде, чем Ванцзи успел возразить, Мен Яо уже набирал сообщение, чтобы прокомментировать отправленное фото. — Ему тоже нравится! — просиял Мен Яо. — Представляешь?! Ванцзи поджал губы и кивнул. Мен Яо выглядел слишком счастливым. Разве можно было сейчас его расстраивать? — Но тебе действительно невероятно к лицу все это, — маленькие ладони поймали край подола и потянули на себя, расправляя юбку. — Еще бы хвостик и ты был бы неотразим! Ванцзи вспомнил, какими мягкими на ощупь были распущенные волосы чудо-доктора, и закусил губу. Жаль, что он не запомнил ничего кроме ощущений. Надо было рассмотреть… — Забирай костюм, — улыбнулся Мен Яо. В этот раз как-то странно. Словно в облике Ванцзи заметил что-то. — Тебе нужно хотя бы пару репетиций в нем провести. И показать кому-нибудь кроме меня и Сичэня. Ванцзи снова кивнул. Все знали, что последнее слово за тренером, но все же он хотел бы показать все это еще одному человеку… наверное. — Спасибо, — Ванцзи поклонился. Чтобы там ни было, а Мен Яо очень старался. — Спасибо, что не отказался, — улыбнулся в ответ тот. Грустно и благодарно. И Ванцзи подумал, что постарается выступить именно в этом наряде. «Я хотел бы вас увидеть. Можно?» и спешно дописал, спохватившись и путаясь в рукавах кофты: «Только не у вас дома!». — Почему нет? — расстроено протянул Усянь, все так же улыбаясь в ободок своей чашки и делая очередной глоток. Лань Ванцзи хотел его видеть. Хотел. Видеть. Боже, какое чудесное словосочетание. — Что ты там бормочешь? — отвлекся Цзян Чен, оборачиваясь. — Не работаю, — довольно заметил Усянь, быстро печатая ответ. Цзян Чен фыркнул, возвращаясь к своему делу. Он считал, что если не работать 24 на 7, то и зваться нормальным мужчиной ты не можешь по определению. В какую, в этом случае, категорию входил Вэй Усянь, тот предпочитал не думать. «Где? Когда? В какое время? Я сегодня свободен~» Секунда. «И у меня хороший дом! ><» — Дом точно хороший, а вот я не очень, — сжимая чехол с одеждой (Мен Яо очень тщательно подошел к вопросу транспортировки), признался Ванцзи себе под нос. И правда, разве можно считать себя приличным, если первое, что приходит тебе в голову при упоминании чужой квартиры — сплошные неловкие мысли о том, что ты понятия не имеешь, как вести в месте, где находится страшно нравящийся тебе человек и его кровать?! Ванцзи тряхнул головой — он определенно очень плохой. «Я на самом деле, не думал где встретиться. Может быть, поблизости от вашего дома есть кафе? Чтобы вам не пришлось далеко идти». А потом сжал телефон в ладонях, зажмуриваясь на секунду. Чудо-доктор, чудо-доктор, почему у вас всегда находится время для Лань Ванцзи? — Боже мой… — Усянь не смог сдержать слишком довольной улыбки, расползаясь по столешнице. Лань Ванцзи — не только статность, серьезность и вообще сплошной визуальный идеал, а еще и сама заботливость. — И как ты это делаешь, а? — со смешком шепнул себе под нос Усянь, слыша, как Цзян Чен снова пытается о чем-то договориться по своей бессменной гарнитуре. Аппарат дьявола, не иначе. Никакой личной жизни. У Вэнь Цин. Длинные пальцы начали быстро скользить по полированной поверхности, набирая ответ. — А-Чен, оставляю квартиру на тебя, — заявил Усянь, отправляя сообщение. — Что? — не понял тот, отвлекаясь. — Говорю, разберешься тут без меня, — быстро соскальзывая с высокого стула, повторил хозяин квартиры. — В смысле? — обалдел Цзян Чен. — Я перезвоню, — в гарнитуру. — В смысле сам?! Я же через два часа еду за Вэнь Цин! — Вот и отлично, — крайне довольно сообщил Усянь, проворно собирая волосы в лохматый хвост. — Но у твоей старой лачуги даже кодового замка нет! — ладонь Цзян Чена обвинительно указала на старенькую входную дверь с обычной замочной скважиной. — Не волнуйся, я возьму ключи с собой, — отмахнулся Усянь, подлетая к шкафу и вытягивая оттуда любимое пальто. — А чем я закрывать буду твою несносную дверь?! — возмутился Цзян Чен. — Просто захлопни ее, — легкомысленно улыбнулся тот, проворно зашнуровывая ботинки с ключами в зубах. — Вэй Усянь, ты спятил?! — Просто захлопни, — повторил тот в самых дверях перед тем, как скрыться. — Боже, куда понесло этого валенка… — простонал Цзян Чен, устало накрывая лицо ладонями. «Я буду ждать тебя у выхода станции». … Ванцзи еще никогда не перемещался по метро с такой скоростью. И еще никогда столь бесцеремонно не вклинивался в людской поток. Он с мрачным смирением принимал все оскорбления в свой адрес и просил его извинить каждый раз, как защищал огромный, точно не предназначенный для метро в час-пик, чехол с костюмом. Бичэнь следил за действиями хозяина, периодически возмущенно попадая кисточкой ему по лицу. Меч, похоже, был солидарен с людьми вокруг. А вот сердце Ванцзи — нет. Оно билось как сумасшедшее, подгоняя и без того торопящегося Ванцзи. Тянуло его к выходу быстрее и быстрее. Пока Ванцзи не увидел заветный кроваво-красный шарф на крепкой шее. Чудо-доктор стоял, прислонившись спиной к стене, и легкомысленно улыбался прохожим, очаровывая своими приподнятыми уголками губ каждого второго, если не всех подряд. Ванцзи выдохнул, сдув челку с глаз, и снова пожалел, что так спешил. Только в этот раз из-за раскрасневшихся щек и сбившегося дыхания. И, вообще, надо было вначале сбросить все вещи и привести себя в порядок: надеть хотя бы не кенгуруху и душ принять! Ванцзи поежился — ну почему он не подумал об этом раньше?! — Ну что вы встали посреди дороги, молодой человек?! Не пройти же! Бабушка с массивной тележкой оттолкнула Ванцзи в сторону, привлекая к себе внимание совершенно всех. — Молодежь пошла, а! Мы в свое время не позволяли себе такой эгоизм! Каждый помогал каждому! А что сейчас? Ах, совершенно невоспитанные дети! Ванцзи виновато прижался к стене, стискивая в руках огромный чехол. Вызывая на губах Усяня очередную улыбку. Правда, уже для определенно конкретного человека. Ведь, боже, это была такая трогательная картина — подтянутый, самостоятельный Лань Ванцзи и его растерянный, смущенный взгляд. Он выглядел так максимально беззащитно на краю нескончаемого потока выходящих людей, несмотря на меч за спиной, что сил просто не было. — Ну как ты это делаешь… — восхищенно шепнул себе Усянь. Лань Ванцзи — один сплошной невозможно притягательный контраст. — Лань Чжань! — громко позвал Усянь, поднимая руку и вовсю улыбаясь, встречая взглядом чужой. — Стой там! Он тут же нырнул в плотную толпу, ловко проскальзывая между множества плеч, чтобы через минуту сжать длинные пальцы на узком (но определенно сильном) запястье и улыбчиво потянуть его хозяина за собой. Приковывая теперь к ним внимание совсем другой части толпы. Ванцзи не подозревал, что почти каждый второй оглядывает идущего навстречу. Хотя это ведь чудо-доктор, и он улыбается. Тут даже те, кто в телефоны уткнулся, невольно глаза от экрана отрывали. Красивый. Ванцзи вздохнул. Кажется, ему это не нравилось. — Давайте туда, — он перехватил узкую ладонь и настойчиво потянул их вправо. — Там не так много людей. — Лань Чжань, а ты и вправду не общительный, — засмеялся Усянь, во всю пользуясь моментом и любуясь ладонью Ванцзи. Та сжимала крепко и уверенно. А еще была шершавой и в мозолях — следствие многочасовых тренировок. Лань Ванцзи совсем не следил за собой, отдаваясь цели. — А зря, толпа иногда бывает весьма полезна, — уголки хитрых губ снова взлетели вверх, а длинные пальцы мягко обхватили чужие. — Кстати, нам лучше налево. Рули налево! И они вряд ли добрались бы до нужного выхода, если бы Усянь вовремя не развернул их. Потому что Ванцзи уже не слушал. Как бы смешно это не звучало, но за руку Ванцзи не держал никого кроме семьи. А у чудо-доктора были очень мягкие ладони, мягкие и незнакомые в прикосновениях. Они держали не так, как когда-то мама, не так, как в детстве держал Сичэнь, боясь потерять его в толпе, не так, как Юань, боящийся потеряться сам. Ванцзи вообще не знал, с чем можно было бы все это сравнить. И это страшно сбивало его с толку. — Ну вот, — улыбнулся Усянь, когда они добрались до самого малолюдного выхода (по китайским меркам!). Улыбнулся, а потом разжал пальцы. И Ванцзи сам не понял, как потянулся за ускользающей ладонью, пытаясь продлить прикосновения. А когда сообразил, было уже поздно — чудо-доктор не мог не заметить. — Вы говорили про кафе, — попытался исправить ситуацию Ванцзи. В которой Усянь бессовестно захлебнулся, потому что Лань Ванцзи был просто бесконечно мил (и спорить тут было бесполезно!). — И оно, — хитрые губы заулыбались ярче, а длинные пальцы снова потянулись к чужой ладони, обхватывая ту. Легко, будто делали это постоянно. — Почти рядом. Пошли! … — Почему ты не сказал, что придешь не один, м? — Усянь посмотрел за спину Ванцзи, красноречиво глядя поверх чашки на внушительных размеров чехол, что удобно устроился на вешалке под курткой своего хозяина. За окном снова было темно, рыжеватые отсветы фонарей уже так привычно путались в коротких волосах Ванцзи (это было все также нечестно красиво) сквозь огромное стекло, и игриво убегали по шее вниз, теряясь в воротнике его мягкой кофты. Совсем как Усянь. — Что в нем? — с любопытством. Ванцзи отпустил свою кружку, которую старательно сжимал руками, чтобы те не потянулись к чужим пальцам снова. Просто руки чудо-доктора держали так здорово, так крепко, так… Ванцзи тряхнул головой — сосредоточься, наконец! Он поднял глаза, оглядываясь назад, и нахмурился. Вообще, он хотел сделать это по-другому, но… — Это костюм для моего показательного выступления, — на выдохе. А потом Ванцзи обернулся. Чудо-доктор выглядел заинтригованным (неужели ему действительно было интересно?). — В конце каждого года мы проводим что-то вроде отчетного мероприятия, — аккуратно начал Ванцзи. Мало ли, а вдруг ему показалось, и чудо-доктор вовсе и не хотел слушать обо всем так подробно. — Этот год будет особенным. Сяо Синчень заканчивает обучение и уезжает в Пекин для подготовки к международным соревнованиям. Поэтому мы организовываем большой концерт и… и… — Ванцзи запнулся. На самом деле, это одна из его самых длинных речей и ему как-то странно, что его до сих пор не перебили и до сих пор (боже, до сих пор!) слушают! — Я хотел бы, чтобы вы пришли посмотреть на меня… Ванцзи сжал кружку еще сильнее и, спрятав глаза за челкой, закусил губу. Он хотел дождаться напечатанных приглашений — те должны были быть красивыми и солидными — и положить чудо-доктору в почтовых ящик (во-первых, чтобы не говорить об этом, во-вторых, хотелось оставить чудо-доктору возможность проигнорировать, если ему такое не интересно совсем). Но все снова пошло наперекосяк. — Бог мой… — выдохнул Усянь прямо в чашку. — Серьезно? Показательное выступление? У вас такое проводят? И я смогу увидеть тебя? С мечом? Серьезно? С мечом??? — зачастил тот, спешно ставя стакан на стол, совсем не глядя и кое-как, пачкая пальцы содержимым. Потому что Лань Ванцзи с Бичэнем в руках — это же просто за гранью разумного. — Я точно умру, — простонал Усянь, почти ложась на стол, пряча лицо. — Боже, я определенно умру, — длинные пальцы на ощупь нашли чужие. — Лань Чжань… — приглушенно. Усянь поднял лукавый взгляд, склоняя голову к плечу. — А ты мне покажешь костюм? Ванцзи растерялся. Боже, да ведь ничего особенного. Правда, ведь. Просто небольшое выступление — всего полторы минуты. Только самое основное. Только… Ванцзи спешно прогнал в голове свою программу — может быть, ее можно сделать эффектнее? Сложнее? Так, чтобы она действительно смотрелась? Так, чтобы она впечатлила чудо-доктора? И он бы придумал что-то, обязательно, только вот чужие пальцы, прикасающиеся к собственным и лохматые прядки на чужом, красивом лице, а еще это протяжное «Лань Чжань» — Ванцзи мог думать сейчас только об этом. И о просьбе. — Показать костюм? — с паникой в голосе. Там же юбка! Чертова юбка! — Я… я не могу тут. Я вообще не уверен, что могу вам его показать, — и спешно добавил, когда увидел, как собираются расстроенные складочки над бровями чудо-доктора. — Просто там… там… юбка. Ванцзи сжался, все-таки ожидать чего-то хорошего после такого заявления было как-то нелепо. — Юб…ка? — по слогам, с удивленно вскинутыми бровями и таким же взглядом. — В смысле юбка? Прям юбка? Прям юбка-юбка?! — с каждым новым словом Усянь звучал все более восторженно и неприлично. — У тебя будет юбка?! — вконец обалдел он, резко вскидывая голову. Господи, да это же уму непостижимо. Юбка?! Юбка на этих восхитительно длинных (он их все еще помнил!) ногах? Вэй Усянь, какую страну ты там спас в прошлой жизни?! — Я просто обязан это увидеть, — прошептал Усянь, не сводя восхищенного взгляда с Ванцзи. — О-бя-зан, — длинные пальцы начали настойчиво стучать по чужим ладоням. — Прямо сейчас! Поэтому… собирайся, Лань Чжань, пошли, — Усянь тут же подорвался с места, быстро сгребая свои вещи, вызывая ужас напротив. — Что? К… куда? — оторопел Ванцзи. — Ко мне домой, — улыбнулся Усянь. — И только попробуй мне отказать. Ванцзи был в ужасе. Таком, непритворном, связывающим по рукам и ногам. Наиопаснейшее место приветливо приглашало окунуться в свои краски и ароматы. Темные. Дурманящие. Шепчущие. Квартира чудо-доктора очаровывала ничуть ни меньше, чем ее хозяин. — Давай, — чудо-доктор вытянул руки вперед, предлагая себя в качестве вешалки. Ванцзи сглотнул. Если сейчас он отдаст в эти волшебные руки хоть что-то из своих вещей, то обратной дороги не будет. — Дверь закрыта на ключ, — протянул чудо-доктор, каким-то невероятным образом считывая Ванцзи и его замешательство. — А ключ у меня в заднем кармане брюк… Улыбка на красивых губах была настолько вызывающей, что Ванцзи разом сгрудил все в тонкие, изящные руки и ухнул вниз, принимаясь со всем тщанием расшнуровывать кроссовки. Только Бичэнь остался за спиной — верный своим принципам, Ванцзи не позволил чужим рукам к нему прикоснуться. И избавил себя от невозможной картины изящных пальцев на белоснежном эфесе (было страшно в этом признаваться, но чудо-доктору Ванцзи мог бы доверить свой меч и умереть от этого невероятного сочетания). Чудо-доктор аккуратно сложил все вещи на небольшой диванчик и отправился к кухонному углу, напевая что-то вроде: «Хороший хозяин всегда предлагает чай, а я хозяин от Бога у меня его целая полка». Ванцзи помялся у порога, оглядывая ту часть квартиры, которую было видно из этого угла — массивный шкаф, на дверце которого висел отглаженный, белоснежный медицинский халат, небольшой, выцветший ковер с каким-то восточным узором и кисточками и — Ванцзи сжал Бичэнь — огромные створчатые двери-жалюзи, приоткрывающие спальню с большой кроватью и черными — матерь божья! — простынями. Ванцзи резко отвел глаза, вытирая резко вспотевшие ладони о джинсы. — Как ты относишься к имбирю, Лань Чжань? — подал голос Усянь, звеня банками. Длинные пальцы по-хозяйски двигали стеклянные тары в поисках нужной, пока глаза бегали по уверенному почерку на оставленной записке, прикрепленной прямо к холодильнику. «Если твои документы исчезнут из квартиры из-за твоей же безалаберности, я тебе ноги переломаю». Усянь усмехнулся. У Цзян Чена был определенный дар в ведении переговоров. Рабочие партнеры никогда от него не сбегали. Усянь их не винил. — Твое давление с ним дружит? — он оглянулся. Лань Ванцзи стоял почти посреди студии. Высокий, статный, с идеальной осанкой (которую видно даже в подобной куртке) и такой же аурой. Со стороны он выглядел таким отстраненным, недосягаемым и даже холодным в своей безукоризненности. Усянь склонил голову к плечу, едва улыбаясь. Но стоило лишь приглядеться, задержать взгляд и понаблюдать, как становилось видно, что Ванцзи кусал губы, когда думал о чем-то. Что хмурил брови, когда с чем-то не согласен. Что мило улыбался самыми уголками губ, когда был рад. А еще иногда он неловко что-то сжимал в руках, когда был смущен. Вот как сейчас — Бичэнь, смотря определенно в сторону ничем не прикрытой постели. — Понравилась? — слетело с улыбчивых губ, прижимаясь поясницей к столешнице. Сказать, что Лань Ванцзи, кажется, идеально смотрелся на ее фоне — это просто промолчать. Ванцзи вздрогнул и обернулся. Чудо-доктор смотрел и улыбался. Так смотрел и улыбался, что очень хотелось дать деру (а до этого, может быть, кивнуть). Нет, Ванцзи не думал об этом. Даже если все это казалось очевидным, логичным и прочее, Ванцзи не думал. Да, Господи, он не мог даже в глаза чудо-доктору посмотреть, не то, что представить, как расстегивает его одежду! И все же — Ванцзи сглотнул — если рискнуть… Он осторожно коснулся взглядом предплечий, которые теперь не прятало ни пальто, ни рукава кофты, закатанные до локтей. Если рискнуть… он аккуратно скользнул глазами по костяшкам пальцев, по выступающим у запястий косточкам, и с помощью красивой линии вен забрел выше, до самых рукавов. Если рискнуть… Ванцзи ощутил, как его тяжелым пуховым одеялом придавливает паника и отчаяние — он не мог, не мог, не мог! Думать о кровати, черных простынях и чудо-докторе вместе, было для Ванцзи чем-то страшно запрещенным и из-за этого неизбежным. Боже, ну что же это?! Как же это? Ванцзи вдруг очень захотелось стать с Юанем одного возраста, чтобы можно было бессовестно расплакаться и убежать в свою комнату. — Э~й, Лань Чжань, не смотри так на меня, — Усянь чуть прищурился, все также улыбаясь. Он практически чувствовал этот взгляд. Осторожный. Но такой осязаемый. Почти ощутимый… Интересно, пальцы Ванцзи оставляют такие же ощущения? — Ты смущаешь, — Усянь качнул головой, склоняя ту к другому плечу. Продолжая улыбаться. Улыбаться так неподходяще словам. Но идеально ощущениям. У Лань Ванцзи был потрясающий взгляд. Вэй Усянь, соберись. — А еще ты кое-что мне обещал, — встрепенулся Усянь, отвлекаясь от сбивающих мыслей. — И для этого на тебе слишком много одежды, — длинные пальцы с готовностью оттолкнулись от своей опоры, чтобы через пару мгновений коснуться светлой куртки. Ванцзи, загипнотизированный мыслью, что смущение у чудо-доктора определенно носит какой-то другой окрас, упустил момент, когда чужие пальцы коснулись его плеч, медленно стягивая внезапно послушную куртку. А потом чужое дыхание обожгло его обветренную кожу (чудо-доктор, зачем-то, оказался слишком высоким, чтобы дышать, как все, в лопатки) и Ванцзи вдруг подумал: чудо-доктор ведь не станет и дальше стягивать с него одежду? А если станет? Он глупо скомкал широкий воротник кенгурухи, сгребая шнурки, и, как-то совершенно нелепо оступаясь, повернулся (путаясь в куртке, жалобно повисшей на недовольном Бичэне), чтобы столкнуться с совершенно темными глазами. Чудо-доктор стоял так близко, что к волшебным губам можно было прикоснуться, почти не двигаясь. Ванцзи сглотнул. У него снова все шло наперекосяк. У Усяня тоже. Аккуратная челка мягко скользнула по коже, заново окуная в отгоняемые мысли. У Лань Ванцзи был невероятный разрез глаз. Изящный, с едва заметным изгибом. Усянь медленно скользнул по его линиям, теряясь в уголках. Такая неприметная особенность, которую легко упустить. Почему он не заметил этого раньше? — Ты снова это делаешь, — выдохнул Усянь, спускаясь взглядом к чужим губам. Все таким же сухим. — Ты снова смущаешь, — шепнули с полуулыбкой. Длинные пальцы тихо спустились по светлым рукавам. Вдоль шва. И ниже. К белоснежному эфесу. Едва задевая кончиками чужие пальцы. — Я подержу? — Это очень личное, — жалобно выдохнул Ванцзи. Ему вдруг сделалось страшно от того, что чудо-доктор больше не дурачился. Ванцзи читал в чужих глазах что-то такое, чего никогда там не встречал. И от этого все внутри цепенело. Заставляя Усяня все стремительней забывать, зачем они здесь. Ванцзи был слишком близко. Он отвлекал. Мешал мысли. И сильно тянул к себе. Неприлично сильно… Пальцы Усяня неспешно обвели резную рукоятку по навершию. — Безусловно… Указательный с безымянным мягко обогнули края, касаясь основания. — Очень. Подушечки медленно скользнули вдоль, ведя с легким нажимом. — Личное. Спускаясь до самой гарды. Пропуская сквозь пальцы. И касаясь прохладной кожи чужой ладони. Со свистом закипевшего чайника на плите. Срывая Ванцзи с места. Растрепанного. Взволнованного. Оторопелого. Такого, каким себя Ванцзи еще не ощущал. Он спрятал пальцы свободной руки в рукаве и, подхватив им шипящий чайник, стянул тот на деревянную подставку, стоящую рядом. Ванцзи было тяжело дышать и страшно оборачиваться. Он потянулся к стоящим в глубине приготовленным чашкам и замер, ощутив сопротивление — куртка все еще болтающаяся на Бичэне, оскорблено зацепилась за выступающие ручки нижнего шкафа, привлекая к себе внимание. Ванцзи оглядел ее и вдруг понял, как нелепо он выглядит со своими переживаниями в таком внешнем виде. Стало неловко. Он выпустил меч из рук и поднял пуховик, прижав его к груди. — Кажется, мне лучше уйти, — оборачиваясь, начал он. Смотреть на чудо-доктора было совсем неудобно. — И не надейся, — отрицательно мотнул головой Усянь, складывая руки на груди. Те разочарованно послушались, но явно были недовольны такой заменой. Им хотелось обратно к прохладной коже и мозолистым пальцам. Чей хозяин так шустро сбежал, а сейчас трогательно мял куртку у кухонного стола и снова заставлял умирать только от одного своего вида. Боже, Лань Ванцзи, ну как, черт побери, ты это делал! — Никуда не пущу, пока не увижу это, — длинные пальцы постучали по шуршащему чехлу на низком диванчике. — Ну, или пока не получу свой сегодняшний поцелуй, — хитрых губ снова коснулась улыбка. Ванцзи подумал, что адекватным сегодня он от доктора точно не уйдет. Ему отчаянно захотелось спрятать лицо, пытающееся залиться краской (чудо-доктор никогда не говорил о поцелуях! Об их поцелуях… матерь божья! И да, говорить и делать, и просто делать, не обсуждая — совсем не одно и то же!) в холмиках, в которые сейчас превратилась его куртка под вспотевшими пальцами. — Вы уверены, что хотите посмотреть? — тихо поинтересовался Ванцзи. Губы чудо-доктора вдруг тронула такая улыбка (этот приподнятый правый уголок красивущих губ — божечки святы!), что Ванцзи очень захотелось зажмуриться, а в идеале действительно дать деру. — Я могу где-нибудь переодеться? — сдавленно. Хвостик чудо-доктор качнулся, и тонкие пальцы указали на спальню, а когда чужой темный взгляд поймал перепуганный — Ванцзи, с тихой усмешкой (и этим проклятущим приподнятым уголком губ!) добавил: — Там есть ванная. Ванцзи почувствовал себя до ужаса нехорошо. Он поджал губы и невероятно быстро унесся в спасительную комнату, подхватив чехол, лежащий на диване, рядом с довольным чудо-доктором. Как же нечестно было сказать о ванной только через несколько секунд! Ванная оказалась большой и темной — стены цвета темного шоколада, полы плиткой в виде гальки, большая душевая и сплошные бутыльки из темного стекла. Ванцзи сложил вещи на деревянный ящик и уперся ладонями в раковину. Из зеркала на него смотрел бледный, взволнованный мальчишка с большущими, блестящими глазами. Ни следа от невозмутимости и рассудительности, которыми он гордился. Отлично просто. — Соберись уже, — отругал свое отражение Ванцзи, а потом принялся расстегивать чехол. На соседнем с тем крючком, куда Ванцзи пристроил свой костюм, невозмутимо располагался махровый халат красивого цвета (такой расцветки бывали кошки, которых Ванцзи иногда видел в сети. Кажется, их называли русскими голубыми). Ванцзи случайно зацепил его пальцами и теперь не мог заставить себя сосредоточиться на чем-то другом. Халат был мягким и пах — Ванцзи наклонился ближе и осторожно уткнулся носом в воротник — да, пах чудо-доктором. Ванцзи вздохнул и прикрыл глаза. Он аккуратно коснулся пальцами рукавов халата и, забираясь в ворс, растянул пальцы, ведя ими вверх, чтобы уже у воротника сжать их, комкая мягкую ткань. Как же он пах! Ванцзи приоткрыл глаза и выдохнул — ему было невероятно стыдно за свое поведение. Но об этом ведь никто никогда не узнает, так? Ванцзи оторвал себя от позорного занятия и стянул с ног джинсы, сбросив те на ящик. Что ж, юбка, так юбка. Усянь задумчиво покусывал нижнюю губу, внимательно вглядываясь в каждый аватар, что мелькал перед его глазами на маленьком экране смартфона. Подтянутая к себе нога медленно покачивалась в такт вымышленной мелодии, удобно устроившись на низком диване, позволяя хозяину полностью погрузиться в свое занятие. — Да не может такого быть… — шепнул себе под нос Усянь, скользя пальцами по полированной поверхности, пролистывая множество имен. Резной чайник, удобно устроившийся на углу небольшого стола, недовольно звякнул под очередным движением стопы. — Неужели у Лань Чжаня и, правда, нет инстаграма?! Усянь был в поисках уже второй день и никак не мог смириться с мыслью, что это вовсе не его навыки опытного ищейки не дают плодов, а элементарное отсутствие искомого на данной платформе. И то, что Лань Ванцзи просто идеальный пример человека, кому на социальные сети начхать, совсем не останавливало Усяня от своего занятия. — Господи, да он же модель чистой воды, как так-то… — простонал хозяин квартиры, разочарованно пролистывая пальцами очередную волну неизвестных имен и роняя голову на спинку дивана. Такая красота и никто не видит. — Беспредел… — глухо отозвался Усянь. А затем услышал незнакомое шуршание. И тихие шаги. — Лань Чжань, знаешь, по-моему, тебе стоит… — Усянь замолчал, забыв закрыть рот и позволяя непослушным прядкам беспрепятственно упасть на глаза. Перед ним стоял Лань Ванцзи. В белоснежной рубашке. С широкими рукавами, скрывающими ладонь в противовес самой ткани. Та казалась эфемерной и едва ли существующей, позволяя едва-едва уловить оттенок чужой кожи. Взгляд Усяня беспомощно упал к стройным ногам, скрытым невероятно длинной юбкой. Та струилась по изящным изгибам, неизбежно подчеркивая статность и выправку гибкого тела. — Бог мой, — восхищенно выдохнул Усянь, позволяя телефону легко выскользнуть из ослабевших пальцев.