Спина нещадно саднила, пока Рона пыталась хоть как-то промыть глубокие ссадины, где кровавая плоть висела замызганной тряпкой. Когда девушка закончила, я едва смогла перевернуться, утыкаясь затылком в грубо обтёсанную стену. Маленький костерок слабо потрескивал, припекая свежую рану на голени – сегодня снова пришлось драться за добытую руду, вот только у моего соперника, что возжелал подлизаться к тюремщикам «сверхнормой», оказалась ржавая заточка. Двигаться не хотелось совсем.
Рона снова закашлялась, трясясь всем телом в удушливом приступе. Каждый раз моё сердце замирало – я боялась, что вместе со сгустками крови в какой-то момент вылетят и её органы. Она заметила мои попытки подползти к ней, остановив знаком.
- Никак забыла, - отплёвываясь и утирая кровь со рта, прохрипела сипло нордка с улыбкой, - я не собираюсь умирать, пока не узнаю, как ты тут оказалась. Кхе-хе.
Я слабо усмехнулась, снова усаживаясь поудобнее, дабы дать телу отдыха. Рона действительно приободрилась с тех пор, как я её увидела. Теперь девушка сама работала киркой, пусть и с передышками. И пусть норму она не набирала, но её хотя бы не секли – перед тюремщиками она держала лицо всё того же живого трупа, коим я её нашла в этом углу. Однако… жирная орчиха не раз тихо переговаривалась со своим свирепым ёбарем: «Больше недели не протянет, пора мешки и ящик готовить – не хватало заразу к людям поднимать».
- Эрлин, надо поесть, - лёгонько толкнула меня девушка, заглядывая в лицо большими аквамариновыми глазами. Я поморщилась:
- Не могу, вывернет. Кишки снова ноют, точно узлом завязали.
Заметив понурое личико шестнадцатилетней девушки, я подмигнула, улыбнувшись:
- Может, лучше дальше расскажу? А там, глядишь, полегче станет.
Рона активно закивала, принимаясь хлебать подобие каши, что скорее запаривали лошадям, а нам отдавали остатки.
- Итак, после победы над Мерсером, мы выбрались, оказавшись аккурат рядом с той самой таверной «Ночные ворота».
Очнулась я под деревянным потолком, укрытая и перебинтованная. Рядом валялась кадушка с грязными кровавыми тряпками – видимо, кровоточила я знатно. Одевшись, я поднялась в общий зал. Увидеть Соловьёв труда не составило: Карлия сидела одна за столиком, потягивая что-то из кружки, а Бриньольф успел затесаться в какую-то компанию, что-то рассказывая. Я усмехнулась, медленно шагая к данмерке.
- Доброе утро, - улыбнулась она мне, - как ты себя чувствуешь?
Я осторожно села на скамейку, упершись спиной в стену. Внутри что-то противно ныло.
- Утро? Недолго я дрыхла, - пробубнила в ответ, высматривая, чего бы со стола употребить. Мерка чуть пожала плечами:
- Двое суток.
Я едва не подавилась.
- Хм, - вяло жуя безвкусный сыр, я покачала головой, - надо же… а как будто одну ночь.
Карлия слабо улыбнулась, наблюдая за мной. Из-за другого стола поднялась знакомая рыжая макушка, направляясь к нам. Меня больше заинтересовала бутылка в руке Бриньольфа.
- О, вижу, очухалась, детка, - в своей излюбленной манере подмигнул вор, когда я у него нагло забрала склянку.
- Вижу, ты тоже, - кивнула я в сторону его явно подозрительно забитого кармана. Мужчина довольно улыбнулся. Я обратилась к Карлии. – А ты как себя чувствуешь?
Девушка выдохнула, покачав головой:
- До сих пор не верится. Двадцать пять лет в изгнании…
- Добро пожаловать домой, крошка, - благоволительно брякнул Брин. Карлия медленно повернулась к вору, едва ли не по слогам произнося:
- Я просила не обращаться ко мне так.
Я тихо засмеялась.
- Ладно вам. Карлия, ты говорила, что есть что-то ещё? Или мне приснилось?
Данмерка кивнула, чуть поозираясь и принялась рассказывать.
Я замолчала, пялясь на шероховатый камень. Рона застыла с ложкой у рта.
- Ох, прости, я… Я не имею права рассказывать о таком, - пробормотала я. – Это напрямую касается Ноктюрнал и её храма. Сама Сумеречная гробница уже является большим таинством. Хотя я вряд ли теперь под покровительством Ноктюрнал из-за того, что Скелетный Ключ умыкнула, но… я не в силах рассказать тебе.
Рона закивала:
- Не печалься, мне достаточно знать, что у вас всё получилось. Получилось же?
- О, да, - закивала я, пока воспоминания наползали на веки.
- То есть, - я недовольно поёрзала на скамейке, - хотите сказать, что мне придётся тащиться в Сумеречную Гробницу в одиночку?
Воры кивнули, но уже не так уверенно.
- Гильдия не умрёт, если не увидит тебя ещё пару дней, - отчеканила я. – Делвин не настолько дурак, чтобы сжечь всё мосты в ожидании. Карлия, скажи… ты ведь уже предстала перед Ноктюрнал, когда мы были в Соловьином зале. Мне и Мерсера хлопнуть, и Ключ вернуть, и Гильдию на себе тащить? Много хотите, господа.
Как нас «продавать» даэдра, так ей стыдно не было! И этот, гусь рыжий, тоже хорош – всё бы в ответственный момент съюлить! Наверное, моё недовольство воры и без того чуяли. Не дав и слова вставить, я бросила:
- Короче говоря, либо идём втроём, либо… топайте без меня. Одна я туда не попрусь. Думайте.
Похлопав по столу, я встала в направлении трактирщика – есть хотелось неимоверно. И выпить, дабы потушить негодование.
По итогу в Фолкрит мы прибыли втроём. Карлия без труда указала нам путь по пропахшему палой листвой лесу до чёрной двери, столь хитро спрятанной вдали от поселений, что и не найдёшь, не зная. За время путешествия Карлия рассказала о Пути паломника: ритуале, придуманном людьми, что хотели служить Ноктюрнал, но воровать – не особо. Сама мерка про него ни сном, ни духом – так что Путь этот представлялся настоящей загадкой. Жрецы, однако, в своё время были уверены – ритуалы прокладывают путь душе в Вечнотень и даруют благословение Ноктюрнал. А уж так ли это – поди разберись.
В огромном, полуразрушенном зале храма, потонувшем во мраке и тенях, словно живых змеях, переползающих с угла в угол, мы встретили… Галла. Бестелесный призрак Соловья немало нас напугал, однако Карлия узнала его сразу, не смея ни улыбнуться, ни проронить слезы. После короткого разговора с Дезидением, он всё же вспомнил себя. И хотя я хотела расспросить его о Ноктюрнал, совесть приказала отступить, дав шанс Карлии поговорить с любимым.
Эльфийка нежно коснулась полупрозрачной дымки чуть дрогнувшими пальцами, что не успели обсохнуть от солёных слёз. «Карлия», - призрак тщетно пытался обхватить тонкие пальцы своими руками; в, казалось бы, уже бездушных глазах читалась огромная пропасть смятения, невыносимой печали от осознания невозможного и такой живой огонь любви и тепла, что стало неловко. Мы с Бриньольфом переглянулись. «Карлия, - осторожно окликнула я мерку. Стушевавшись, она чуть обернулась, торопливо убирая слёзы и отдёрнув руки от опустившего голову призрака, - мы пойдём вперёд, если ты не против… догонишь?». Аметистовые глаза снова заблестели: не от слёз, а от неподдельной радости. «Спасибо», - тихо кивнула она, когда мы поднимались по лестнице к большим чёрным дверям.
- Детка, - прозвучал вкрадчивый шёпот над ухом, - разве не ты распалялась пламенной речью о важности вернуть Ключик вместе?
- Брось, - я натянула маску на лицо, старательно не смотря в зелёные глаза, - они не виделись двадцать пять лет, им слишком много нужно сказать друг другу…
Вот ведь, прокололась – совсем из головы вылетело…
- О, может, тоже присоединимся, м? – я глянула на вора, что стоял с коронной лисьей ухмылкой на лице. – Чтобы не пришлось в случае чего-то ждать четверть века…
- Знаешь, магия находит любые следы, так что если надумаешь стать призраком, то даже не мечтай о спокойной загробной жизни: найду, где угодно, и приволоку обратно в Гильдию, даже если придётся собрать для этого всех скайримских некроматнов. Так что не волнуйся, ждать долго точно не придётся, - улыбнулась я, толкая тяжёлую дверь. Сзади раздался тихий смешок:
- Ладно, детка, убедила.
Пришлось топать вдвоём, хотя пускать двух циничных «богохульников» (коими нас окрестила Карлия) в глубину храма даэдра – затея «откровенная хреновая», как сказал Брин. Я с ним была полностью согласна.
В моей памяти всё ещё свежи воспоминания о сражении с Соловьями-призраками, чей разум помутнел, о Чёрном озере и встрече с Владычицей Теней. Ноктюрнал, что предстала перед нами в телесном облике – прекрасная и пышущая могуществом, - казалось, обрушит гнев и недовольство на нас, однако, как заверила Карлия, Владычица Теней своеобразно «любит» своих детей, точно строгая мать. Поговорить по душам с даэдра тоже не вышло – она явилась, стоило вернуть Скелетный Ключ, в облаке вороньих перьев и исчезла, проговорив нам своё «напутствие». Мы с Бриньольфом переглянулись: да, ожидали мы иного, по правде сказать…
А затем нам позволено было испить из Чёрного озера, получив дар от даэдра. Всего их три, как и число Соловьёв, как и Путей Паломника. Решив между собой, мы по совести поделили «дары»: Бриньольф выбрал узкий серп луны, что позволял укрываться плащом Ноктюрнал и получать полную невидимость; Карлия приняла полумесяц, что позволял подчинять чужую волю и заставлял сражаться на стороне применившего, а мне же досталась полная луна – дар, позволяющий вытягивать чужую жизнь во благо восполнения своей собственной.
А затем втроём мы наконец вернулись в Гильдию.
Ну и шума тогда было в Цистерне! Гильдейские, конечно, не сомневались в нашем возвращении, так что основной костяк доблестно охранял двери, едва на напав на нас. Не мудрено – облачённые в Соловьиные доспехи мы тянули на богатейших наёмников, а не на членов Гильдии Воров. Слова Карлии о «грядущих великих делах» стали пророческими.
Первым же делом мы отследили по остаткам связей, куда именно Фрей сгрузил вывезенное из Гильдии, вернув, увы, всего лишь часть. Потом вычистили его грязное логово от налетевших на мертвечину мух в виде бандитов и бедняков, попродавав нахламившееся добро из кладовок Рифтвельда. Вот удивились жители Рифтена, когда привычный им торгаш склянками начал загонять статуэтки дядюшки, бабушкины ковры и побрякушки своей тётки. Не даэдра весть что, но какие-то крохи появились. Оправившись от удара, нанесённого Фреем, Гильдия скромно отметила возвращение сумерек.
В это смутное время я ещё не стояла во главе Гильдии – этим занимался Бриньольф. Делвин же учил меня вести дела, всюду таская за собой, дабы я внимала и впитывала мастерство договоров. Памятуя на Мавен, я появлялась вне Цистерны только в полном облачении гильдейской брони, включая капюшон и маску. Среди преступного сброда меня вскоре окрестили Эльфийские глаза, поскольку на все сделки, куда я приходила с Меллори, я ни разу не открывала лица. Мне было это на руку.
«Мы не сможем вечно скрываться от Мавен», - как-то сказал мне Брин, постоянно напоминая, что водить за нос Чёрный Вереск опасно. «Тогда скажи своей Мавен, - усмехнулась я, изучая документы, - что Эльфийские глаза видят её деяния. А если ей интересна личность будущего Гильдмастера… то это верная хранительница гильдейского очага, Карлия».
Карлия, восстановленная в Гильдии, стала моей верной тенью и щитом от Мавен. Мерка не так часто появлялась в Цистерне, чаще выслушивала шепотки и слухи в Рифтене, «Буйной фляге» или отдыхала в Соловьином зале. Увы, двадцать пять лет изгнания наложили на неё сильный отпечаток отшельницы. Когда выдавалась свободная минутка, мы с Бриньольфом приходили навещать её, а она рассказывала истории прошлого, о Гильдии, которой она была раньше и о Соловьях, единых в своих стремлениях. Однако, сейчас мы втроём, бывало, выходили на дела. Сказки и байки о троице в чёрных доспехах, что выскакивает из теней, медленно ползли по Скайриму.
А связи крепли и росли. Отдав мне частично бразды правления, Бриньольф принял мою «стратегию» для Гильдии. Постепенно мы вернули силу сначала в Рифтене, потом начали нагонять шороху в землях Рифта. Увы, а моему будущему первому помощнику и верному Соловушке очень несладко бывало в эти времена – Мавен донимала нас хуже наглой мухи, стремясь разнюхать, надавить и выведать. Наверное, она понимала, что с ростом влияния Гильдии Воров, идёт опасность – будем ли мы на её стороне или ей всё же пора спустить собак? Брину удавалось усмирить её раз за разом, а я тем временем искала хоть что-то, что можно использовать против наглости Мавен в ответ.
Она начала посылать шпионов под видом новобранцев, дабы заглянуть под землю. Однако Гильдия больше не принимала кого попало – сначала нужно было немало отработать, а за это время мы успевали всё разнюхать.
Так что работа кипела. До поздней осени мы трудились, не покладая рук. И Гильдия ожила. Появились крупные заказы, ценные наводки, а, самое главное, удача в делах. Теперь воры живо соревновались, кто больше принесёт выручки, поскольку умельцу полагалась премия. Очень часто её забирала Карлия, но азарт разгорелся в воровских рядах. А мне большего и не надо было – гильдейцы бежали на наводки, чуть не цапаясь за рыбку покрупнее. Бриньольф и Делвин качали головами: «Устроила тут петушиные бои и радуешься».
Не забывала я и об обучении. Каждый вор в Гильдии делился со мной тем, что умел (не из доброты душевной, а потому что такой приказ был), а кого-то учила я. Всё-таки сражаться на одноручном клинке и кинжале – удел разбойников, а потому мечом я ворочала «будь здоров», как высказался Тринн, с которым мы устраивали спарринги через день. Однако, больше всех меня натаскивал Делвин. Мастер скрытности гонял меня и в хвост, и в гриву, усложняя тренировки каждый раз. Он научил меня правильно ходить не только босиком, но и на каблуках, и обвешенной трещотками, и по стеклу, и по траве. Так, не прошло и двух месяцев, как Делвин уверенно заявил, что учить меня больше не будет – нечему.
В Гильдии постепенно появились мастера – скупщики, оружейники и многим позже даже свой кузнец. Влиятельные кланы Виндхельма первые подписали соглашение о сотрудничестве, а потом появились заказы из Солитьюда, Маркарта, Фолкрита и… Вайтрана. В последний по обыкновению сначала бегал кто-то другой, а потом уже и я сама начала лезть – лучше меня Вайтран не знал никто. И чем больше про нас шла молва, тем меньше я задерживалась в Гильдии. Оставляя новые соглашения, планы, деньги, я бралась за новую работу, ускользая от временного гильдмастера.
И чем крепче стояла Гильдия Воров, тем чаще Бриньольф пытался поймать меня в стенах Цистерны. Я знала причину – пришло время исполнить обещанное и стать во главе набиравшей обороты организации. Чего ж я бегала? Дела и ещё раз дела. В Гильдию приходили запросы, наводки, нужно было проверить новичков, умаслить тюремщика, вытащить кого-то или закатать навсегда, вернуть одно, принести другое – так и крутилась, попутно отдавая указания для подготовки. В очередной раз, когда я вытряхивала монеты из кармана, Брин всё-таки поймал меня за хвост и поставил условие: чтоб через неделю, как штык, в Цистерну явилась на «коронацию». С ней тоже не всё гладко… Мавен вдруг изъявила желание спуститься в стоки и самолично лицезреть гильдмастера! А то мало ей приходов Карлии, стерва этакая.
Пока я за неделю доделывала мелкие делишки, Бриньольф со всеми почестями окрестил Карлию Главой Гильдии Воров перед Мавен. И она действительно спустилась! Гильдейцы мне потом рассказывали, что Чёрный Вереск стояла прямо тут, на этих самых грязных плитах, дабы убедиться. Но, как мы и ожидали, она так и не поверила – чутьё у неё было точнее нюхи старой суки, а потому на прощание Мавен многозначительно бросила: «Хвалю, красиво сделали, но правдоподобно ли?». Вот и чего ей не сидится на своём золоте просто так?
Намывшись, надушившись и прихорошившись, я явилась в Гильдию Воров, как и обещала. Здесь уже всё было давно готово: еда, эль, вино, пиво закуплены, всё выметено, вывешены наконец обновлённые знамёна Гильдии в Цистерне и подшит мой новёхонький комплект брони Главы Гильдии. Тонилла мне помогла снарядиться в ещё поскрипывающий «доспех» из чёрной кожи, шлёпнув по заднице: «Всё, плыви в Цистерну, а то все заждались уже». «Выпивки», - скептически закончила я, любуясь одеянием. Когда-то я видела такой же на Фрее и жутко мне шмотки главы понравились. Теперь у меня такие же…
Мне не передать это волнующее чувство, когда я стояла перед дверью в Цистерну! Наверное, тоже переживает невеста перед венчанием или ярл до своего правления. В уме не умещалось, сколько всего произошло за полгода, и как сильно изменилась моя жизнь, как быстро она пошла в гору. «Главное, не расчувствоваться и слезу не пустить», - кивнула я сама себе, толкая дверь в Цистерну.
Как и в злополучный день возвращения меня и Карлии в Гильдию, все были тут. Весело болтали, кивали, приветственно махали, пока я топала до круглого островка посередине огромного зала. На нём меня ждали жутко серьёзный и непривычно нервничающий Бриньольф, мягко улыбающаяся Карлия и, конечно, Векс и Делвин, беспрестанно подстёбывающие рыжеволосого норда.
- Кхм, я в этих делах не мастак, - пробормотал норд, продолжая чуть громче, - так что буду краток. Быть Главой Гильдии это не просто получать долю с добычи, но ещё и вести за собой людей и поддерживать порядок в этом бардаке. С учётом всего сказанного, я предлагаю тебе стать во Главе Гильдии. Делвин?
- Согласен, - коротко проговорил старый вор мырлыкающим баритоном, едва заметно мне подмигнув.
- Векс?
- Конечно, да, - пропела имперка тонким голоском.
- Карлия?
- Несомненно, - кивнула Соловей, улыбнувшись мне.
- Все согласны, - Бриньольф снова повернулся ко мне, сгорающей от желания съязвить по поводу исчезнувшей куда-то красноречивости норда, - так что объявляю тебя Главой Гильдии Воров. Удачи тебе и долгих лет жизни.
«И даже своё излюбленное «детка» не скажешь?», - хотела было я вставить, но Делвин произнёс в завершение:
- Слово Главе Гильдии?
Даже не предупредили. Я повернулась к гильдейцам, в глазах которых уже давно неофициально занимаю данный мне сегодня пост. Чуть прочистив горло, я начала свою «речь»:
- Я помню, какой была Гильдия Воров, когда я не по своей воле попала сюда. Теперь по собственному желанию я ставлю своей целью и главным стремлением воссоздать Гильдию такой, какой вы помните её при Галле, напомнить о нас и установить былые порядки. От головы нет толку, если у неё нет рук и ног. Вы со мной?
Нестройный рой голосов поддержал. Я улыбнулась. Сохранить бы этот момент навсегда и никогда не допустить всполохов пламени в стенах. Жаль, что у меня нет такой власти.
- Сегодня гуляем! – объявила я. – Но уже послезавтра я полноправно начну требовать с вас, так что отдохните хорошенько за предстоящие два дня – работы у нас ещё очень, очень много.
И мы пили и ели, и пели песни, и танцевали до упада в Цистерне и «Буйной фляге», закрытой сегодня для остальных посетителей. Воры подходили и поздравляли с «повышением», хвалили или язвили по-доброму. Однако, больше всех мне запомнился Меллори. Делвин поздравил меня, как и все, в двух словах, а потом, придвинув, он вдруг обнял меня, похлопав по-отечески по спине, а потом тихо, но различимо произнёс рядом с ухом, обдавая хмельным дыханием: «То, что я тебе сейчас скажу, больше не повторю никогда, а если ты мои слова растреплешь, то буду всё начисто отрицать… В нашей распроклятой Гильдии ты можешь хоть за один украденный септим задирать нос сколько влезет, потому как нет здесь лучшего вора, чем ты». После он похлопал меня по плечу, расцепляя объятия и как ни в чём не бывало направляясь пить дальше.
- Погоди, Делвин, у меня к тебе вопрос, - спохватилась я, глядя на его спину.
- Да, шеф, что такое? - он обернулся, чуть подняв брови.
- Почему… тебя ничего не удивило? – выпалила я. Меллори снисходительно улыбнулся в непонимании. Я поспешила объясниться. – Ты твердил про проклятие, всё время, даже когда тебя все оговаривали безумцем. И оказался прав. Ты не удивился, услышав о Ноктюрнал, Соловьях и даже вид Соловьиных доспехов не вызвал у тебя таких эмоций, как разоблачение Мерсера! Неужели… неужели Галл всё тебе рассказал, и ты лишь пытался достучаться до слепцов вокруг тебя, не зная, кто настоящий корень бед?
- Хм-м, - Делвин вдруг улыбнулся своей излюбленной кошачьей улыбкой, - разве можно доверить столь важную тайну старому маразматику, пусть этот старожила и был твоим учителем? Бредятина, пф. Вот скажи, что ты бы сделала?
- Думаю, я бы поступила, как Галл, - улыбнулась я. Меллори засмеялся с искорками в медовых глазах, приподнимая бутылку:
- За твоё здоровье, шеф! И да укроют тебя тени…
А после он, мурлыча под нос незатейливый мотив, пошёл к остальным «пировать», оставив меня тихо улыбаться. Одну меня надолго не оставили.
- У меня для тебя есть небольшой… сюрприз, - вдруг заявил мой первый помощник с задумчивым выражением лица, а потом, поманив, направился в сторону бывшего хранилища, вставив ключи в скважины. – После тебя, детка.
Я толкнула двери, с интересом взглянув на блестящего хитрецой яшмовых глаз норда. Помещение было освещено несколькими напольными канделябрами, стояла широкая, застеленная новым покрывалом кровать, несколько шкафов, сундук, резная стойка с оружием, где висел Охладитель, и витрина. Удивительно, но холодное каменное помещение стало по-домашнему уютным и тёплым…
- Ну и как, детка, нравятся твои новые покои? – упершись плечом в косяк полукруглой каменной арки с бутылкой в руке, спросил Бриньольф с лёгкой улыбкой, наблюдая за мной.
- Ещё бы, - кивнула я, обходя помещение по кругу.
- Это тебе от всех наших, детка, - улыбнулся Бриньольф, - идея моя, а остальные поддержали… ну и, собственно, мой личный тебе подарок, - ловко выудив из нагрудного кармана цепочку с медальоном, он протянул его мне. Амулет в виде трёх сходящихся в центре знаков Гильдии Воров заискрился в моей ладони, а мой не совсем трезвый собеседник, почив бутылку, продолжил. – В Гильдии существует традиция… согласно которой гильдмастеру передаётся амулет Артикуляции.
- Ничего себе… Я слышала, что этих амулетов всего несколько во всём Тамриэле.
- Ага, и два из них у нашей Гильдии, - довольно ухмыльнулся Бриньольф. На мой вопросительны взгляд он, взъерошив волосы, отмахнулся, - потому как я спёр ещё один у одного богатого купца, чуть не лишившись головы. Как-нибудь расскажу эту долгую историю… Оно того стоило – эта штучка… заставляет зевак поверить практически в любую лабуду, которую скажешь.
- «В любую лабуду», говоришь? – я внимательно глянула на норда, что сразу встрепенулся. – В тот день, когда мы стали Соловьями… В Соловьином зале амулет ведь был на тебе.
- Ай-ай-яй, детка, - укоризненно покачал головой Бриньольф, отрываясь от косяка и делая шаг назад, - подсматривать нехорошо, так что с тебя три сотни… А вообще, я его позже надел, да.
- Брин, ты что, специально затеял тогда разговор про пост главы, чтобы я не отвертелась?! – норд продолжал медленно отползать к выходу. – А ну стой!
Однако стоило шагнуть за пределы освещенной комнаты, как лыбящаяся фигура норда растворилась на глазах, скрываясь под плащом Ноктюрнал. Злиться долго я не смогла, с доброй растерянностью и улыбкой глядя на амулет. Вот ведь хитрый лис.
А время шло, бежало вперёд. Следующим крупным событием было установление статуи Ноктюрнал в Цистерне. Уже и не вспомнит никто, чья была идея, но решили осуществить. Маркартский умелец вырезал даэдра из камня и металла столь похожую, будто она перед ним воочию сидела во время работы. Любуясь её потонувшим в тенях силуэтом, мы с Бриньольфом согласились, что получилось весьма неплохо, жаль Карлия не могла оценить – за день до этого мерка покинула Рифт.
- Интересно, что там? – тихо спросила я больше саму себя. Бриньольф, всё ещё потирая подбородок, глянул на меня, выгнув бровь. – В Вечнотени… что там будет? Пустота? Тьма? Карлия сказала, что теперь владения Ноктюрнал отчасти манят её – ведь там её будет ждать Галл, всегда. А покуда она ходит по Нирну, Галл оберегает её, даруя самую плотную тень и защищая от прозорливых глаз…
Я оторвала руку от металла, приятного, будто полуденная прохлада.
- Клятва связывает нас навечно, - глядя на статую, задумчиво произнёс Бриньольф, - не только с Ноктюрнал, но и…
- Да, кажется, теперь мы друг от друга не отвертимся, - чуть ухмыльнулась я, краем глаза замечая улыбку на лице своего заместителя. – И впереди целая вечность… Как думаешь, это долго?
- Думаю, - сложив руки на груди, он глянул на свой сапог, задержавшись взглядом на собственном отражении, приосанился, вдруг поворачиваясь ко мне всем корпусом с хитрой улыбкой, - всё зависит от окружения… скажем, для двоих, как Галл с Карлией, например, и вечности будет мало, а значит… для Соловьёв главное найти того, с кем можно эту вечность разделить… за кем будет в радость шагнуть и в пустоту, и во тьму. Что скажешь, детка?
Растерявшись, я уставилась в зелёные глаза, что смотрели прямо и спокойно. На миг я смутилась, опустив взгляд на тёмную воду, вновь глянула на статую. Вот и что он имел в виду? Почему я никогда не могу понять, серьёзен он или нет?
- Да, наверное, ты прав, - уняв смущение, ответила я. Бриньольф чуть наклонил голову, словно пытаясь заглянуть мне в лицо. – Напомни мне завтра купить десяток свечей у Бранд-Шея.
- О, детка, а ты, я вижу, время даром терять не любишь? – коротко хохотнул мой собеседник с искорками в глазах.
- Для статуи, Брин, хочу её украсить, - засмеялась я, двинувшись к кипе неразобранных бумаг на столе.
О, как же давно это было… я смотрела на пламя, потонув в омуте воспоминаний и не желая его покидать. Всё изменилось, раскрошилось от времени или исчезло вовсе.
Рона молчала, вдруг спохватившись:
- А как же Довакин? Что же, ты больше не искала его?
- О, Довакин, - улыбнулась я широко, утирая чуть проступившие слёзы, - он подвернулся под руку случайно…
Сначала я всё же получила письмо от Изольды. На шероховатой бумаге был изображен молодой каджит с золотыми кольцами-колечками на ушах и красными, точно терпкое вино, глазами. «Сенджи Рахбири», - прочитала я подпись тут же. Я хмыкнула. Да это же Вастеш, что вылечил меня в Винтерхолде! Я покачала головой, чуть смеясь.
- Брин, - окликнула я норда, корпевшего над расчётной книгой, - а ты вот такого в Гильдии или Рифтене не видал?
Норд сначала нахмурился, потом усмехнулся:
- Хм, видал, детка. Я тебе больше скажу, я его завербовать пытался. Дал ему дело простенькое. Говорю, кольцо у Мадези умыкни и Бранд-Шею в карман подбрось.
- А он?
- А он ещё около прилавка ящеролюда запоролся, - заржал в голос Соловей, - да и ещё глупо так! И потом, когда к нему стражники подскочили, он ещё так на меня красноречиво зыркает. Нда-а, я был уверен, что он в два счёта дело обстряпает.
- Потому что каджит? – глянула я на первого помощника. Тот кивнул:
- Ну да, при Галле ж было каджитов, что блох. С ними только Соловьи тягаться могли. Зато крыс ни одной не было, красота-а-а.
Я коротко хохотнула, отдавая рисунок Бриньольфу:
- Если он захочет вернуться или в Гильдию вдруг сунется ненароком, мне сразу сообщите. Дело у меня к нему есть. В остальном его не трогать и в карман строго не лезть. Распространи.
- Будет сделано, детка, - кивнул рыжеволосый норд, пряча за пазуху бумажку.
А уже через дня три Тон попросила передать лунного сахару Ри’саду, которого мы к тому времени успели приручить, но периодически контрабандный товар в подарок передавали. Ничего необычного, казалось бы. Да вот только в его лагере на глаза попался вдруг молодой каджит с красными глазами. Когда я подошла к нему, он лишь махнул рукой, мол, идите к хозяину, я просто работник.
- Как к тебе обращаться, - осторожно сняв маску, спросила я, - Вастеш или Сенджи Рахбири?
Он тоже меня узнал. Воткнув колун, он уселся на колоду, покачав головой и глядя вдаль, на Глотку Мира:
- Хм, нашла всё-таки. Я знаю, кто ты. И догадываюсь, кто тебя послал. Балгруф всё ещё в обиде за то, что я в Вайтран на поклон не пришёл?
Я пожала плечами, тоже разглядывая природу:
- Да даэдра его разбери, меня в Вайтране больше нет. Да и не Балгруф послал меня, а Седобородые. Письмо у меня для тебя есть.
Сложенное, оно кочевало со мной не один месяц. Каджит бегло изучил бумажку.
- Я был у них, и бываю периодически. Зачем они это писали?
- Написали они его очень давно. Тогда ещё был жив Следопыт из Вайтрана, которому, как видишь, письмо и адресовано.
- А где он сейчас? – ухмыльнулся каджит, убирая бумагу. Я снова пожала плечами:
- Откуда мне знать.
Кошколюд прищурился с улыбкой, обнажив белые клычки:
- Неужто Глава Гильдии Воров и не знает, куда пропал человек?
Я чуть засмеялась. Вот же засранец.
- Тут дело непростое, понимаешь. Следопыта заказали у Тёмного Братства, а мы в дела друг друга не лезем. Если убили, значит, так надо. Вот пусть лежит себе в земле. А бумагу эту… так, в кармане нашла. Так как же тебя называть?
Каджит сначала хмыкнул, потом закивал понимающе.
- Сенджи Рахбири.
- Что ж, Сенджи, если вдруг тебе… какая помощь потребуется или отдых от мирской суеты, - я подмигнула, - приходи в Гильдию, скажи, что ты друг Эрлин. Мой друг – друг Гильдии. Ну, бывай, парень!
Он отвесил короткий поклон, принимаясь дальше рубить дрова. А алая заря медленно занималась, пробуждая сонных людей вдохнуть слабый морозец. Я шла по побелевшей листве, мурлыча под нос мелодию и дыша полной грудью. Выкованные мной самой оковы упали, больше не тянули к земле. И жить хотелось просто неимоверно!
А Довакин действительно приходил позже в Гильдию, болтал с Бриньольфом и даже пару заказов приносил. А я облегчённо выдохнула – до чего ж хорошо, что скайримский герой не совсем чист на лапу, а то ведь это ужас, как жить-то тогда страшно – придёт такой борец за справедливость, а от него и всей Гильдией не отбиться.
Рона улыбалась, слушая меня, а из глаз её катились слёзы, что чернели, вбирая угольную крошку с кожи.
- Как же здорово, - всхлипнув, прошептала она. – Хотела я бы хоть чуть-чуть прожить такой же интересной жизнью! Вот увидишь, Эрлин, тебя найдут, нельзя надежду терять! Ты же Глава Гильдии Воров! Они придут за тобой, я уверена!
Я поморщилась, покачивая головой:
- Нет, Рона. Никто не придёт.
Нордка сердито засопела:
- Неужели Карлия или Бриньольф бросят тебя здесь? Вы же Соловьи!
Сердце едва кровью не облилось. Я потёрла веки, упрямо тряся головой.
- Да некому меня спасать, Рона! Карлия уже наверняка узнала, что я украла Скелетный Ключ. Она если и явится, то по мою душу, дабы её вернуть в Вечнотень, куда врата снова захлопнулись. Я для неё теперь, что тот же Мерсер.
- Ну… а Бриньольф? – не отступала девчушка. – Вы ведь стали очень близки. Он-то точно на твоей стороне!
- Да нет его, - огрызнулась я, но, впервые, смогла говорить об этом, не задыхаясь от рыданий. – Я выкрала Скелетный Ключ, чтобы обменять его на жизнь Брина. Меня обманули. Когда я пришла, он был мёртв, а меня схватили… Ни Ключа, ни Бриньольфа, ни Соловьёв - ничего не осталось… ничего. Ничего…
Я откинулась на стену, с силой упираясь затылком в каменную породу и сжимая челюсти. Что толку истязать плетями – я себя живой не чувствовала уже давно.
А там далеко, на поверхности, над Маркартом воссияли Массер и Секунда. И ночные птицы медленно плыли во тьме, преследуя свою жертву. И Нирн жил дальше, грустно смотря на развернувшуюся гражданскую войну посреди хаоса, ниспосланного Ауриэлем.
- Позволь, я расскажу тебе завтра, - кое-как выдавила я, не открывая глаз, - что случилось далее. Времени теперь у нас очень много, не так ли?
Горечь на губах. Смерти нет.
"В чем моя вина?" - тишина в ответ.
Не свернуть с пути, умирает вздох,
Не спасет меня ни судьба, ни бог.
Всё, что было - не было, всё в огне сгорит.
Пламя рыжей птицею к небу полетит.
Имя моё прежнее здесь забудут пусть.
Долог путь в Бессмертие. Я ещё вернусь…
