Крепкие связи

В среду с утра зарядил дождь и хлестал до самого вечера. Подгоняемый тайфунами с океана, он срывал вывески с небольших магазинчиков вдоль улицы, трепал листья деревьев и скромные цветы в клумбах у дома. Аомине проснулся с тяжелым чувством в груди, отвел так всю тренировку и медленно плелся домой, проклиная крупные габариты своей машины и бесконечные вечерние пробки. Он злился на себя, да, ужасно злился. Впереди его ждал чемпионат Азии и чудовищно сильная сборная Китая, а он ни спать толком не мог, ни есть, и только на площадке голова прояснялась, он выдавливал все отвлеченные мысли и видел только мяч, кольцо, товарищей. Вот последнюю неделю и практически ночевал там. А дома, под мерное гудение холодильника он погружался в воспоминания. Со смертью матери он чаще стал думать о жизни, прошлом, будущем. Вечерами его одолевала тоска, и он никак не мог отвлечься от назойливых образов в голове. Вот и сегодня, добравшись до дома, он принял душ, развалился на диване, включил новости, но ничего из сказанного ведущим не услышал. В десять двадцать семь в дверь настойчиво постучали. Он никого так поздно не ждал, да и некому было его навещать, он тщательно скрывал свой адрес проживания и даже коллег не приглашал в гости. На всем белом свете только двум людям могла бы прийти идея зайти к нему: какому-нибудь безумному и отчаявшемуся сектанту и Кисе. И пусть второй вариант был не более реалистичным, чем детская сказка, Аомине все равно затаил дыхание, открывая дверь. На пороге стояла его любовь, в мокрой от дождя одежде, и пьяно улыбалась. Не говоря ни слова, даже не поздоровавшись, одним длинным шагом Кисе преодолел расстояние между ними и упал в горячие крепкие объятья, сомкнул руки за чужой спиной и прижался всем телом к телу Аомине. От него разило алкоголем, чем-то сладким, а сам он пах горьким лимоном. — Ну и зачем напился, а? — Я бы тогда не решился, — зашептал Кисе, мелко дрожа. То ли от холода, то ли волнения. Аомине не хотел думать, откуда Кисе удалось добыть его адрес, и почему он поменял свое решение никогда не встречаться. Мыслям не дали сформироваться, Кисе приник к его губам долгим поцелуем и, когда Аомине начал ему отвечать, растаял, будто сливочное мороженое на солнце. Руками провел по спине — вверх и вниз, согревая, даже через плотную футболку. Поцелуй длился долго, сбил обоим дыхание, Аомине ненадолго отстранился, чтобы взять в ладони лицо Кисе и посмотреть ближе, увидеть все, что не увидел на первом свидании и на фотографиях. Синяки под глазами, небольшой шрам выше брови, поцеловал в закрытые веки и снова прильнул к губам. Кисе млел, но дальше не заходил, видимо, пьяной храбрости хватило лишь на это. — Секундочку… — Аомине потянул дверь и щелкнул замком, Кисе озирался по сторонам, оценивая обстановку. Дрожать перестал, но одежда на нем все равно была мокрой, облепила его всего. — Мне в душ. Можно? — Направо первая дверь. Внизу под раковиной лежат полотенца, если нужно. Коротко кивнув, Кисе скрылся за дверью ванной комнаты, и через минуту оттуда послышался звук включенной воды. Воспользовавшись небольшой передышкой, Аомине попытался разобраться с вечным бардаком в спальне и попрятал разбросанные по всем поверхностям футболки, штаны и носки по ящикам, расправил новые простыни и открыл окно, выгоняя застоявшийся воздух. Эйфория от неожиданной близости схлынула, и в душе осталось одно лишь смятение. Его жизнь долгое время текла, как тихая речка. Тренировки сменялись чемпионатами, девушки шли друг за другом, не оставляя следов и даже забытого флакона духов на прикроватной тумбочке, все было так понятно, но последний месяц изменил все. Смерть матери, навалившееся одиночество, пустой дом, истинная пара на тринадцать лет моложе, и он стал делать вещи, которых никогда бы не сделал раньше. Его вел… страх? Страх остаться одному. Довести мысль до конца ему не дали — у дверей застенчиво замер Кисе, в одних штанах и с полотенцем на голове. С волос на грудь и живот капала вода, оставляя за собой мокрые дорожки, и на полу у его ног собираясь маленькими лужами. Интересно, душ согнал с него опьянение? Аомине всегда помогало, но он точно не знал, сколько Кисе успел выпить. Судя по тому, как медленно он моргал, фокусируя взгляд, немало. — Не стой там, — будто во сне произнес Аомине. Снова все показалось нереальным, стоило ему увидеть Кисе. В голове опять стало пусто и легко, будто не он изводил себя сомнениями. Странная игра собственной ДНК, теней на белой коже Кисе, взглядов. Аомине решил подумать об этом завтра. Кисе медленно приблизился к нему и сразу увлек в долгий, головокружительный поцелуй, разорвав его только чтобы лечь на кровать. Аомине навалился сверху, помог ему избавиться от одежды и сам стянул с себя футболку, вернулся к губам и сцеловал легкий его стон, когда ладони особо чувствительно прошлись по животу резко вниз — и нежно вверх. Потрясающие ощущения, как прыжок с высоты, но без парашюта за спиной. Кисе завозился, стягивая нижнее белье с себя и с Аомине, погладил широкие плечи, пальцами зарылся в короткие черные волосы, пробуя их на мягкость, коротко улыбнулся — жесткие, кольнули ладонь. И вот уже не стало ли сомнений, ни долгой дороги до Аомине, ни дрожи в ногах и дикого, одуряющего страха нарваться на отказ. Теперь все было правильно, так, как надо: они вдвоем, и весь остальной мир — за герметичными окнами. С неопытным партнером любовью заниматься удобнее в другой позе, но Кисе хотел видеть его, целовать губы и смотреть, как в бездонных синих глазах засверкают звезды. Когда Аомине приподнялся на руках, Кисе раздвинул ноги и — позволил ему все. *** Кисе отключился сразу, на полуслове, а сам Аомине после секса говорить не любил. В вечерних сумерках он рассматривал Кисе, как незаметно вздымалась грудь, как вились на висках светлые волосы. Подарок судьбы, не иначе. Ощущения от близости были сродни тем, что чувствует человек, наконец-то надевший шерстяной свитер в холодный вечер. Нет, у Аомине до недавнего времени была прекрасная жизнь — и карьера, путешествия, девушки одна красивее другой, но сейчас ему казалось, что все могло бы быть лучше, ярче, дороже сердцу. Если делить радость победы или горечь поражения с Кисе, или вместе с ним взбираться на снежную гору и опускаться на опасные морские глубины, любоваться закатным небом на берегу океана, делить жаркие южные ночи, валяться до обеда в кровати и есть пиццу из лучшей пиццерии в городе? И если бы на похоронах матери рядом с ним стоял Кисе, а не Момои, и потом в большой и пустой дом они вернулись бы вдвоем… Сердце больно кольнула потеря жизни, которой он не дал и шанса. *** Утром морок рассеялся. Утро вообще все расставляет по местам. Из-за открытого окна комната за ночь успела остыть, наполнилась звуками гудящей улицы и солнечным светом. От вчерашнего дождя не осталось и намека, ни облачка на небе, ни ветра, тихая теплая осень. Аомине скосил глаза на телефон и проверил время. Два часа до тренировки, не очень много, но он успеет позавтракать и выпить кофе. Кисе забился на другой край кровати и замотался в одеяло, как в кокон, будить его не хотелось, только провести по спутанным волосам ладонью. Ступням стало холодно от пола, Аомине быстро натянул домашнюю одежду, теплые носки и пошел разогревать бенто на завтрак для двоих. Кисе поест, когда проснется. Комплект запасных ключей был оставлен на видном месте, в прихожей. На тренировку решил поехать на машине, хотя на метро куда быстрее, но не было настроения толкаться в переполненном вагоне и читать от скуки новости, а вот вождение помогало сконцентрироваться, окончательно проснуться и насладиться любимой музыкой. Стало хорошо, впервые за последний год. Сами по себе в голове начали строиться планы, совершенно дурацкие, посмотреть вместе веселый боевик вечером или смотаться на выходных за город, на природу… — Витаешь в облаках, Дайки, — даже капитан команды сделал ему замечание на тренировке, хотя Аомине выкладывался на полную. В перерыве позвонить Кисе он не смог, потому что все еще был в черном списке. Что он делает, интересно? Аомине надеялся, что он не обнаружил беспорядочно распиханной по ящикам одежды. В раздевалке вечером парни планировали очередную гулянку, одну из последних, потому что в грядущем году планировался чемпионат Азии, и вся жизнь сузится до тренировок и матчей, расслабиться никто не даст. Аомине от предложения отказался, как делал это всегда. Домой он возвращался уже не такой умиротворенный, как вчера или сегодня утром. Затянувшееся молчание Кисе нервировало, но, по сути, они ничего не обсудили и ни к чему не пришли, никаких обещаний, просто секс. Черт его знает, что там дальше — какие планы строил Кисе, и на что был готов Аомине, им столько нужно обсудить! В квартире Кисе не было, завтрак он тоже не тронул, не оставил даже намека на свое присутствие. Занавески на окнах трепал прохладный вечерний ветер, постель была заправлена, куда аккуратнее, чем заправлял сам Аомине. Только подушки пахли лимонами. Не разуваясь и не снимая верхней одежды, Аомине обошел квартиру и убедился, что никого действительно нет, только записка там же, где он с утра оставил ключи. «Ключи в 181 квартире, у Саюри-сан. P.S. прощай».