Алгоритм: жестокий эксперимент

      «Себастьян Михаэлис… Себастьян…», - Сиэль в очередной раз прочитал имя своего соседа, написанное на письме, которое он стащил из чужого почтового ящика.       Не то, чтобы это имя было таким уж редким, но так получилось, что мужчину звали также, как и навязчивого собеседника юноши из того дурацкого приложения.       Сиэлю не терпелось поскорее избавиться от злополучного конверта, он взглянул на часы: «Ещё даже полуночи нет».       Время тянулось бесконечно медленно и с каждой минутой парню всё больше казалось, что у него ничего не получится, что он уже израсходовал годовой запас своей удачи сегодня, поэтому его непременно поймает за руку хозяин похищенной корреспонденции, а может быть и сразу полиция, какой-нибудь особый отдел, специализирующийся на почтовых ворах, как бы нелепо это не звучало, либо произойдёт ещё что-нибудь плохое.       «Может выбросить его?», - Сиэль положил письмо на стол, сделал несколько шагов по комнате, после чего вернулся назад и снова взял его в руки.       Вероятность того, что этот Себастьян Михаэлис узнает о том, что это сделал именно он равнялась нулю. Дрянной поступок, как ни крути, но с другой стороны, так юноша избавил бы себя от лишней нервотрёпки, связанной с возвращением злополучного конверта в ящик его адресата.       «А если бы этот Себастьян Михаэлис случайно получил моё письмо? Перепутал ящики, например, или почтальон ошибся, то стал бы он заморачиваться над тем, чтобы отдать мне его? Потратил бы на меня десять минут своего драгоценного времени? Вряд ли. Выбросил бы конверт в мусорную корзину и тут же о нём забыл», - Сиэль попытался предположить, как мужчина повёл бы себя в похожей ситуации, опуская тот факт, что письмо к нему попало вовсе не по ошибке.       «Я сам будто оказался в мусорной корзине жизни, а может и всегда был там. С чего я вообще взял, что он может обратить на меня своё внимание, что я могу понравиться ему, что я вообще могу кому-то нравиться?», - юноша живо представил себе недоумение, отразившееся на красивом лице его соседа, который верно уже и не помнит о том, что когда-либо видел его, свои жалкие попытки дрожащим голосом объяснить, кто он и что ему нужно, сопровождаемые заиканием через слово, а после гримасу пренебрежения, исказившую идеальные черты Себастьяна Михаэлиса за захлопнувшейся перед его носом дверью, и тихую, едва слышную фразу: «Надо же, какое убогое ничтожество».       Сиэль вздрогнул всем телом, будто картина, нарисованная его воображением, вдруг стала реальностью. Сейчас он совершенно не сомневался, что всё было бы именно так, не откажись он от своего изначального дерзкого плана вернуть письмо лично в руки его владельцу.       По щекам покатились слёзы, не то, чтобы от обиды, скорее от бессильной ярости и злости на самого себя за то, что допустил мысль о том, что какой-то незнакомец может быть хотя бы добр к нему, не говоря уж о более сильных чувствах в перспективе.       Хруст разрываемой бумаги привёл парня в чувства.       - Ой! – он посмотрел на письмо, которое по-прежнему сжимал в своих руках.       Нет, он не растерзал его на мелкие кусочки, но значительно надорвал конверт и лежащие внутри него листы бумаги почти до середины.       Тихо выругавшись, Сиэль отшвырнул пострадавшее письмо в сторону.       «И как теперь мне подложить его обратно в ящик в таком виде? Сразу будет понятно, что его взяли, а потом вернули назад, причём не в лучшем виде, ведь почтовая служба наверняка задокументировала бы такие повреждения, если бы они произошли по её вине», - сокрушался Фантомхайв.       Юноша понимал, что со стороны это выглядит странно, даже пугающе, и если бы он сам понял, что адресованное ему письмо кто-то почти разорвал напополам, а после заботливо положил обратно, то он как минимум оглядывался бы по сторонам на каждом шагу, или неделю не выходил бы из дома после такого, настороженно вслушиваясь в каждый шорох за дверью.       «Всё-таки выбросить? А вдруг там что-то важное?», - парень подобрал многострадальный конверт с пола и немного приподнял один надорванный край, пытаясь заглянуть внутрь, будто мог таким образом оценить его значимость для адресата. От прикосновения одеревеневших, ставших до ужаса неловкими рук, бумага повредилась ещё сильнее.       «Нет, надо всё же вернуть его в ящик. Вряд ли мысль о том, что кто-то посторонний брал письмо может прийти в голову кому-то ещё, кроме меня. К тому же, он никогда не узнает, что это моих рук дело, максимум всё закончится претензией к почтовой службе, а может и этого не будет, если в конверте какая-нибудь ерунда, вроде рекламного предложения. Если бы письмо было таким уж ценным, то его передали бы с курьером», - юноше удалось немного успокоиться.       Вздохнув, он пошёл на кухню и заварил себе чай.       «Я положу его на место. Если возле почтовых ящиков кто-нибудь будет на тот момент, когда я спущусь, то просто выйду на улицу и подожду там, пока все не уйдут», - Сиэль пытался продумать свои действия на случай, если на пути к исполнению задуманного возникнут какие-либо трудности, когда его взгляд зацепился за имя отправителя, написанное убористым почерком на конверте.       Парень изначально был уверен, что стащил деловое письмо, о чём свидетельствовали большой размер конверта и вложенные в него несколько листов печатного текста, но отправлено оно было некой «Лотти Барнетт».       «Лотти? Разве это не сокращённая форма имени Шарлотта?», - юноша ощутил болезненный укол ревности: «С чего бы ей называть себя так, если их связывают только интересы, связанные с работой?»       «Впрочем, какая разница? Даже если ему таким образом досаждает навязчивая бывшая подружка, которую он занёс в чёрный список везде, где только мог, меня это не касается», - теперь Сиэля сводило с ума любопытство, по поводу того, чего же такого написала в письме Себастьяну Михаэлису эта Лотти Барнетт.        «Какое мне дело до того, что там? Объяснения в любви или оскорбления. Я не должен читать это письмо, даже если там в мельчайших подробностях расписано то, какой этот Михаэлис подлец», - эти доводы убедили юношу оставить письмо в покое лишь на пару минут, после чего он решительно встал и снова включил совсем недавно вскипевший чайник. …       - Твою ж мать! – либо Сиэль что-то сделал не так, либо в книгах и фильмах, где герой ловко вскрывал адресованные не ему послания всего лишь подержав конверт над паром, нагло врали, но теперь письмо имело вовсе жалкий и неприглядный вид.       Терять было уже нечего, поэтому юноша решительно отогнул сморщившийся и покоробленный край конверта, после чего достал из него ещё тёплые от воздействия пара листы бумаги.       Подозрения юноши не подтвердились, в письме не было ничего личного, зато там было кое-что весьма интересное. Речь шла о том самом приложении, через которое Сиэль познакомился с другим Себастьяном.       «Этого не может быть», - парень ещё раз пробежался глазами по тексту, чтобы убедиться в том, что всё правильно понял.       «Так его на самом деле никогда не существовало?», - из только что прочитанного Сиэлем письма следовало, что алгоритм приложения вовсе не подбирал идеального собеседника для общения или пару, а создавал искусственную личность, которая соответствовала характеру и предпочтениям пользователя, вплоть до тембра голоса.       Отчего-то юноше стало очень грустно.       «Я же не считал его своим другом. И хотел, чтобы он поскорее отстал от меня», - Сиэль вздохнул, взял в руки телефон и открыл приложение, ему до сих пор не верилось в то, что Себастьян, с которым он столько общался в последнее время, не был человеком, особенно после того телефонного разговора, когда парень рассказал ему о том случае с Транси.       Юноша живо представил себе, как какие-то посторонние люди вместе с Себастьяном Михаэлисом смеялись над ним, прослушивая в записи их беседу с фальшивым «Себастьяном», с целью оценить «человечность» последнего.       Первым желанием парня было написать «Себастьяну», что он обо всём догадался и не хочет дальше участвовать в этом фарсе. И он несомненно сделал бы это, если бы не одно обстоятельство: Себастьян Михаэлис пытался тайно продать разработку кому-то при посредничестве той самой Лотти Барнетт, что написала это письмо, до того, как в начале января будет официально объявлено, что на самом деле представляет из себя приложение. Эти сроки вписывались в те два месяца, которые попросил дать ему его новый онлайн «друг» в первый неудачный день их общения.       «Может всё-таки…», - Сиэль вспомнил, как «Себастьян» упомянул тогда, что его обманут чуть меньше других. Предположение о том, что в тот момент юноша переписывался с Себастьяном Михаэлисом было слишком нереалистичным и верить в это было слишком глупо и наивно. Парень был готов надавать себе пощёчин за то, что допустил эту мысль, но вместо этого закрыл приложение и набрал номер Сомы.       - Час ночи. Что-то случилось, Сиэль? – юноше показалось, что он услышал в голосе одногруппника нотки триумфа: «Неужели он подумал, что я мучился угрызениями совести и позвонил ему, чтобы извиниться, или сказать, что не считаю его виноватым?»       - Нет, ничего не случилось, просто хотел спросить кое о чём, - с трудом подавляя раздражение и злость, ответил Сиэль.       - Хорошо, я слушаю тебя, - нервно сглотнул Сома, поняв, что неверно истолковал причину позднего звонка, и возможно получит сейчас новую порцию претензий в свой адрес.       - Помнишь, ты говорил о девушке, с которой познакомился через приложение? Кажется, её имя Нина. Вы ещё общаетесь?       - Причём тут…       - Просто ответь мне, пожалуйста, - довольно резко оборвал его на полуслове Сиэль.       - Мина, её зовут Мина, - поправил друга Сома, - Да, мы общаемся.       - Вы говорили с ней или только переписывались?       - Разумеется, мы созванивались и много раз. Что за странный вопрос? – вновь попытался перехватить инициативу Сома.       - Вот как.., - «Значит с этим никаких проблем нет. Тот звонок не доказывает, что я общался тогда с живым человеком», - Ты не замечал ничего странного?       - Странного? Что я должен был заметить? Сиэль, скажи прямо, ты знаком с Миной? Ты что-то знаешь о ней? Ты зарегистрировался в приложении, и она пишет и тебе тоже?       - Может вы уже встречались с ней, ходили на свидание? – начисто игнорируя вопросы друга, продолжил юноша.       - Нет, - ответил Сома, помолчав немного. Видимо, парень раздумывал, стоит ли ему ограничиться этим ответом, - Я предлагал ей встретиться. Сказал, что могу приехать в тот город, где она живёт, а также приглашал её сюда, но она сказала, что сейчас в силу некоторых обстоятельств это невозможно, и я должен дать ей немного времени.       - Немного времени? До января? – уточнил Сиэль.       - Она не обозначила определенных сроков. Ты можешь мне объяснить, что происходит? Тебе что-то известно? У неё есть парень? Она морочит мне голову? Почему ты внезапно так заинтересовался ей? – голос Сомы становился всё более встревоженным, странные вопросы и неизвестность совершенно выбили его из колеи.       - Я не знаю, возможно, она морочит тебе голову, или у неё есть парень. Я не знаком с твоей Миной, просто уточнил некоторые моменты для себя. К ней это не имеет никакого отношения, как и к тебе, - холодно сказал ему юноша, - Извини, что побеспокоил.       Сома продолжал говорить что-то, но парень уже убрал телефон от уха и сбросил вызов.       Всего пару дней назад он сразу же выложил бы другу всё, что ему стало известно, но не теперь. Сиэль больше не доверял Соме. …       Когда за окном забрезжил рассвет, Сиэль ещё не ложился спать. Он много думал над сложившейся ситуацией, решая, как ему следует поступить дальше.       Самым разумным решением было бы выбросить прочитанное им письмо и продолжить общаться с «Себастьяном», делая вид, что ничего не случилось, пока всё не закончится само собой. Вот только юноша не имел ни малейшего желания продолжать переписку с искусственным интеллектом.       К тому же парень был совсем не уверен в том, что он сможет так долго притворяться и изменения в его поведении не станут слишком заметными, опасаясь тех последствий, которые это может повлечь за собой, ведь он не знал, что именно о нем уже было известно другой стороне. Сиэль до сих пор до конца не исключал того, что всё же мог общаться с Себастьяном Михаэлисом, что в свою очередь вызывало у юноши противоречивые чувства, пугало до ужаса, но в то же время порождало приятный зуд в его сердце.       Парень допускал, что если это действительно было так и каким-то образом он сумел привлечь к себе повышенное внимание в отличие от других пользователей, то мужчина уже раскрыл его личность или может сделать это в любой момент при желании. Сопоставить с неполучением наверняка долгожданного письма произошедшие в юноше перемены не составит труда, так как он стопроцентно не сможет вести себя адекватно, случайно столкнувшись с красавцем-соседом вновь, что выдаст его с головой наряду со ставшими односложными и сухими ответами «Себастьяну». Как на это отреагирует Михаэлис, о котором парень ничего по сути дела не знал, оставалось только гадать. По этой же причине закинуть обратно в почтовый ящик истерзанный конверт также было плохой идеей, как и избрать тактику беспричинного игнорирования «Себастьяна».       Юноша пытался убедить себя в том, что он в очередной раз накручивает себя, и никакой катастрофы не произойдёт, что его никто не вычислит и ничего ему не сделает, но это совершенно не помогало, а лежащее перед ним письмо являло собой прямое доказательство его катастрофической неудачливости.       Иначе как ещё Сиэль мог стать невольным соучастником готовящегося преступления, ведь вариант отнести полученные им случайно улики в полицию, как поступил бы добросовестный гражданин, или хотя бы в компанию, которую хочет обокрасть Михаэлис, парень даже не рассматривал. Почему-то он не хотел причинять мужчине вред.       Более того, рискованный способ ведения последним переговоров с тайным покупателем программы даже вызывал у Сиэля восхищение.       Несомненно, когда до руководства компании, создавшей приложение, дойдёт, что произошла утечка, в первую очередь полиция будет проверять электронную почту и контакты её сотрудников, послания, доставленные курьерской службой также могут привлечь внимание, но даже если кто-то вычислит, что Себастьян Михаэлис получал письма от Лотти Барнетт, доказать, что они не являются личными будет крайне сложно при отсутствии других огрехов в плане.       Сиэль никогда не смог бы решиться на такую авантюру. Так же как и на единственный оставшийся ему вариант решения возникшей проблемы: пойти к Михаэлису и, козыряя имеющейся у него информацией, потребовать избавить его от необходимости продолжения участия в эксперименте по проверке работоспособности алгоритма приложения.       От этих мыслей у юноши разболелась голова, не раздеваясь, он прилёг на кровать и незаметно для себя заснул, проснувшись только вечером.       Сиэль поднялся и пошёл на кухню. Лежащее на столе, где он его и оставил письмо заставило юношу скривиться.       Парень открыл холодильник и обнаружил, что ничего съедобного там не осталось, заехать за продуктами в магазин следовало ещё вчера, но происшествие на вечеринке, а также разговор с Сомой выбили его из колеи, не говоря уж о проблеме, которую он создал для себя сам.       «Мне не помешает немного проветриться», - вздохнул он, после чего накинул куртку, выложив из кармана ключи от машины, и вышел из квартиры. …       Сиэль медленно брёл по утоптанному снегу к супермаркету, стараясь ни о чём не думать.       «Вдох-выдох», - сосредоточился он на том, как прохладный воздух наполняет, а затем покидает его лёгкие.       На улице было довольно свежо. Спешащие домой люди то и дело обгоняли неспешно идущего по тротуару юношу, не обращая на него никакого внимания, будто тот был лишь тенью. Парень в последние годы так стремился к этому, но теперь ему почему-то было тоскливо и одиноко из-за этого. Единственный друг предал его, а человек, который казалось проявлял к нему какой-то хоть и странный интерес, оказался даже и не человеком вовсе.       Сиэль горько усмехнулся, подумав о том, как незавидна была участь «Себастьяна», созданного с единственной целью общаться с таким, как он.       Зайдя на хорошо освещенную парковку перед супермаркетом, юноша остановился, как вкопанный. В нескольких метрах от него был припаркован знакомый ему чёрный автомобиль. Парень почувствовал, как по его спине побежал холодный пот.       В том, что Себастьян Михаэлис оказался в ближайшем к их дому супермаркете в то время, когда многие возвращаются домой после окончания рабочего дня, не было ничего необычного, но Сиэль в ужасе сначала заметался на месте, а затем и вовсе развернулся, сделав несколько шагов назад.       «Чего я в самом деле? Мне теперь запереться в квартире и умереть с голоду из-за него что ли?», - резко выдохнув, осадил себя юноша, после чего решительно направился к первоначальной цели назначения.       «С этим тупым письмом и приложением нужно разобраться. И как можно скорее. Сразу же, как только приду домой. Пока я не свихнулся. Выбросить или закинуть обратно в ящик, и всё. Забыть об этом», - сегодня Сиэль отделался от «Себастьяна», написав тому, что сильно простудился после вынужденной прогулки, которую ему пришлось совершить после неприятной встречи на вечеринке, сославшись на то, что сейчас он очень плохо себя чувствует и снова ляжет спать, как только примет лекарства.       Такое объяснение, в свете недавних событий, пока не вызывало подозрений, но работать вечно оно не могло. Фантомхайв едва сдержался, чтобы не съязвить на предложение «Себастьяна» обратиться к нему, если ему что-нибудь будет нужно, ответив: «И что ты сделаешь? Скорую помощь мне вызовешь? Или пороешься в моём телефоне, взломав его, и родителям позвонишь? Какие там действия у тебя предусмотрены на такой случай?»       Оказавшись в супермаркете, Сиэль воровато огляделся по сторонам, после чего уверенно взял одну из тележек для покупок и, толкая её впереди себя, прошёл в торговый зал.       Найти в магазине Себастьяна Михаэлиса не составило особого труда, заметив мужчину, юноша резко свернул в соседний от него ряд, продолжая наблюдать за ним поверх стеллажей с товарами.       Парень вряд ли смог бы вразумительно объяснить, зачем сейчас следил за своим соседом, совершенно забыв о том, что вообще-то пришёл сюда купить что-нибудь из еды для себя, но он упрямо продолжал следовать за мужчиной по пятам.       На мгновение Сиэлю показалось, что Михаэлис заметил слежку и слегка покосился в его сторону, в ту же секунду парень начал увлечённо сгребать в свою тележку какие-то коробки с ближайшей к нему полки.       «А ведь это может сработать!», - заметив, что захватив пару пакетов кошачьей еды, мужчина направился к кассе, юноше пришла в голову внезапная идея: встать позади него и удостовериться в том, с ним или нет он говорил тогда по телефону, ведь его сосед наверняка поздоровается с кассиром, возможно даже скажет тому ещё пару слов, тогда парень сможет услышать его голос.       Сиэль ускорился, пытаясь догнать мужчину, но между ними всё же успела вклиниться женщина с заваленной до отказа тележкой и ребёнком лет трёх-четырёх на руках.       - Купииии! Ааааааааа! – визгливый голос малыша, которого начисто игнорировала его мать, отдавался звоном в ушах.       У худого высокого парня, с сутулыми плечами и россыпью прыщей на щеках, сидящего на кассе, от этого резкого звука задёргался левый глаз. Сиэлю же оставалось только признать, что его задумка с треском провалилась, и проводить Себастьяна Михаэлиса разочарованным взглядом.       Видимо, почувствовав источаемые юношей в её сторону флюиды ненависти, стоявшая перед ним женщина обернулась.       Сначала она посмотрела на Сиэля, затем заглянула в его тележку, после чего, подозрительно прищурившись, снова уставилась на его лицо.       Сиэль опустил взгляд вниз, только сейчас заметив, что коробками, которыми он заполнил примерно на четверть свою тележку, оказались упаковки женских тампонов.       Покраснев до кончиков ушей, парень бросил тележку и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, выскочил из супермаркета. Его сосед на тот момент уже уехал. …       Сиэль сам не заметил, как вернулся домой.       Собрав со стола листы письма и сложив их в нужном порядке, он засунул их обратно в то, что осталось от конверта. Пришло время принятия окончательного решения.       «Я не могу не вернуть его. Не смотря на то, что там написано, не зависимо от того, что этот Себастьян Михаэлис хочет сделать плохие вещи, меня это не касается, я не должен вмешиваться в это. Мне не следовало изначально брать чужое письмо и тем более читать его. Я не должен поступать как трус», - собравшись с духом Сиэль вышел из квартиры и направился к лифту.       «Он никогда не узнает, что это сделал я. Ну кому придёт в голову подумать, что это мог сделать кто-то вроде меня? Я просто навыдумывал себе всякого. В этом приложении столько пользователей, с чего бы мне быть каким-то особенным? И уж тем более со мной не мог разговаривать Себастьян Михаэлис лично. Сейчас я спущусь вниз и положу конверт обратно в его ящик и ничего плохого не случится», - на секунду юноша представил, в какое состояние повергнет его соседа осознание того, что кто-то прочитал это письмо и теперь обо всём знает, от этих мыслей внутренности парня свело, а во рту неприятно пересохло.       Подъехавший лифт распахнул перед Сиэлем свои двери, но тот остался стоять на прежнем месте. Минуту спустя створки лязгнули и пустая кабина снова направилась вниз.       Тяжело вздохнув, Сиэль побрел к лестнице.       «Здравствуйте! Извините, я случайно взял выше письмо. Перепутал ящики», - мысленно репетировал он, шагая вверх по ступенькам, которых почему-то внезапно стало слишком много: «Я Ваш сосед, но Вы меня не знаете. Я думал, что письмо адресовано мне и вскрыл его. Это вышло случайно. Я пришёл сам, это доказывает, что я не специально, ведь правда?»       Раздумывая над тем, стоит ли после этой фразы непринужденно рассмеяться, Сиэль остановился перед дверью нужной ему квартиры.       Ладони юноши сильно вспотели, вытерев руку о джинсы, он потянулся к кнопке дверного звонка, но почему-то остановился на полпути и несмело постучал.       В ту же секунду воздуха стало катастрофически мало, Сиэль был готов поддаться непреодолимому желанию убежать, как нашкодивший мальчишка, но ноги парня стали ватными и начали предательски дрожать, а щелкнувший вскоре дверной замок разрушил последние надежды на то, что хозяин квартиры не расслышал его стук.       Себастьян Михаэлис, казалось, совершенно не удивился нежданному гостю. Бросив безразличный взгляд на изорванный конверт в руках Сиэля из которого торчали помятые листы письма, мужчина молча кивком головы пригласил лишившегося дара речи юношу войти.