Никто не слышал мертвеца, А он все повторял: Я был далеко, за чертой, И там тонул, а не рукой махал. Стиви Смит
Октябрь. Лично Энди считала, что Миранде Пристли некого было винить, кроме самой себя. Она не могла забыть выражение лица Миранды той ночью в Париже, в ее гостиничном номере. Это был одновременно шок и полное понимание неизбежности предстоящего развода, как будто она прекрасно знала о приближающемся хаосе в ее жизни, но еще не была к этому готова. По всей видимости, так и было. Ссора, которую Энди прервала в особняке, наверняка, была не первой. Миранда знала, что ее брак на грани. Так почему же она не смогла прогнуться? Почему она не пошла на компромисс со Стивеном, не попыталась быть более доступной для него? Тогда в таунхаусе, когда Энди стала невольным свидетелем ссоры Стивена с Мирандой, за мгновенье до того, как они поняли, что она там, Энди могла слышать, как Стивен довольно ясно говорил, чего он хочет: чтобы Миранда выполняла свои обязанности, чтобы она проводила хотя бы некоторое время со своей семьей. Нет, эти неприятности не свалились на Миранду из ниоткуда. Так почему же она не предприняла мер, чтобы предотвратить это? Можно было, по крайней мере, иногда приходить к ужину? Это был чертов стыд. Но это не сильно расстраивало Энди. По-настоящему ее заставляли беспокоиться слова Миранды, сказанные ей в Париже: «Я вижу в тебе себя». Это могло быть с одной стороны комплиментом, а с другой очень тревожным звоночком. В любом случае, это напугало Энди, и она все еще думала об этих словах. В первую минуту она пожелала выпрыгнуть из машины и убежать, никогда не оглядываясь назад, потому что, нет, она не была похожа на Миранду. Она не считала себя той женщиной, которая была готова управлять кем угодно на земле, но которая не могла разрулить свою собственную жизнь. «Все хотят быть нами». Ага. Конечно, все. Но Энди не собиралась быть всеми. Она собиралась прожить жизнь, о которой мечтала, при этом оставаясь приличным человеком. Она будет успешной и счастливой. Она сможет. В этом нет ничего невозможного. И если она даже умрет за свои убеждения, то хотя бы докажет их Миранде. Она не ушла в Париже. Она осталась.***
Ситуацию не облегчал тот факт, что к тому времени, когда Энди вернулась в Нью-Йорк, Нейт уже выехал из квартиры. Лили сказала многострадально Энди, что Нейт остановился у Дага, и что он получил работу в Бостоне. И что во всем виновата сама Энди, которая все равно не заслуживала такого хорошего парня. Энди решила, что не слишком хорошо начинать новую жизнь с потери всех старых друзей, поэтому она не стала говорить Лили, чтобы та отправлялась к черту. Вместо этого она вежливо упомянула, что готова пойти на компромисс и что все еще хотела бы быть с ним. Но это Нейт ушел, а не она. Она собиралась сделать то, что Миранда не смогла, протянуть руку и попытаться спасти свои отношения. Но также Энди решила, что хочет быть честным человеком, и когда они встретились с Нейтом за обедом, она рассказала ему о Кристиане. И это был конец. Он переехал в Бостон. Лили перестала отвечать на ее звонки, как впрочем и Даг, и, в конце концов, Энди очень скоро прекратила им звонить. Шестнадцать лет дружбы полетели в мусорную корзину за восемь месяцев метаморфоз. Вряд ли это было разумным, правильным или справедливым. Но если Энди и поняла что-то за эти последние восемь месяцев, так это то, что в жизни почти никогда не было ничего правильного и справедливого, и что люди могут быть переменчивы, как ветер, даже те, которых казалось хорошо знаешь. Она предполагала, что Нейт, Лили и Даг думали о ней то же самое. Итак, ее новая жизнь началась без старых друзей. Может, это и не было для нее большой неожиданностью, но она все равно расстраивалась и плакала.***
«Ты такая очаровательная маленькая дурочка», — сказал Найджел, передавая Энди конверт с фотосессией. «Но все же говорят, что честность — это главное в отношениях, — проскулила Энди, зная, что она в самом деле скулит. — И я имею в виду, что, если он узнал бы об этом от кого-то другого?» «От кого, например? — спросил Найджел. — Кто еще был в курсе, кроме тебя и Кристиана Томпсона? Я вот не знал, хотя я находился там». «Миранда? — сказала Энди. — Я имею в виду… ну, она знала, что я разговаривала с Кристианом о Жаклин Фолле…» Найджел недоверчиво уставился на нее. «Ты думаешь, Миранда захотела бы позвонить твоему бывшему парню и все рассказать? — сказал он, а Энди опустила плечи. — Прекрати это немедленно и выпрямись. Сутулость делает тебя менее милой, но не менее дурочкой». «Я просто не хотела лжи, — пробормотала Энди, но не выпрямилась. — Я подумала, что если я объясню… Ну знаешь, что я была пьяна и одинока, а мы с Нейтом в то время вроде как уже были не вместе…» «А если бы он сделал то же самое?» «Я не знаю! — сказала Энди. Она задавала себе тот же вопрос, но пока не нашла на него ответа. -Я имею в виду, мне очень хочется думать, что я смогла бы смириться с этим, ну, может быть, не сразу, но я сказала ему, что мне очень жаль, и…» «Что ж, я уверен, что ты постаралась раскаяться, — сказал Найджел и указал на дверь. — Но пять минут поддержки друга-гея истекли, слава Богу, а ты опаздываешь». Энди посмотрела на часы. Миранда велела передать ей фото в девять, а сейчас было уже 8:55, а это означало, что по «времени Миранды» Энди уже опоздала на пять минут. «Вот, дерьмо». «По крайней мере, мне нравятся твои туфли», — крикнул ей вслед Найджел. Опоздала. Отлично. А ведь все так хорошо шло на этой неделе. С момента, как Энди вернулась из Парижа, она только и делала, что принимала и звонила кому-то, а в Эмили летели пальто и сумки. Энди казалось, что, если бы Эмили не была на костылях, Миранда также послала бы ее за кофе. Энди была в милости, пока она нигде не напортачила. До этой минуты. Но, к удивлению Энди, Миранда, похоже, даже не заметила, что фотосессия оказалась на ее столе только в 8:57. Сегодня она выглядела неважно: бледная и уставшая. «Ее можно понять», — подумала Энди, стараясь подавить в себе укол жалости к начальнице. Она не собиралась жалеть Миранду, которая сама была виновата во всех своих неприятностях. Тем более, она была просто ее сотрудницей, а Миранда — ее боссом, это было все, что их связывало. И они не были похожи друг на друга. Миранда, сидящая за своим столом, открыла конверт и вынула фото, глядя на них, приподняв брови. «Подтвердите обед с Глендой», — сказала она. «Ее помощница передала, что она будет в ресторане Нелло в час тридцать», — произнесла Энди. «А когда я вернусь, я хочу поговорить с Рене по поводу статьи Сиенны». «Я позвонила ему вчера вечером, так что сегодня он должен подготовить копию». «Ммм, спасибо», — рассеянно сказала Миранда, а Энди замерла. Миранда на самом деле это сказала? «Это все», — закончила Миранда, и Энди поспешила покинуть офис, прежде чем ей действительно пришлось бы испытать удачу. «Спасибо». Миранда уже однажды говорила ей это слово, когда Энди помогла ей, переключив внимание Ирва на себя, и отвлекла его от оскорблений пьяного Стивена. Это было осознанное «спасибо» от Миранды. Сегодня это не казалось таковым — скорее, ошибочным. Как будто она отвлеклась, и банальная вежливость соскользнула с ее уст непреднамеренно. Она, вероятно, даже не осознала, что сказала. Выходит, сегодня у Миранды действительно был не лучший день. Эмили впилась взглядом в Энди, которая сидела напротив нее, пытаясь понять, о чем та думает. «Эта юбка тебе очень идет», — попыталась сделать комплимент Энди. Выражение лица Эмили стало еще более ядовитым, и Энди вздохнула и посмотрела в монитор. Она действительно хотела, чтобы Эмили почувствовала себя лучше. Она отдала ей, как минимум, половину своей одежды, привезенной из Парижа, а может, даже больше, включая великолепную юбку, которая сейчас была на Эмили. Конечно, ей следовало догадаться, что этого будет недостаточно. Но чего Эмили вообще ожидала? Даже если бы Энди не стала внезапно новой фавориткой, Эмили не смогла бы поехать в Париж на костылях. В тот день она попыталась объяснить это Эмили, но напарница покраснела, как помидор, и зарычала: «Отвали и умри», а потом в слезах заковыляла в туалет. Энди проигнорировала совет Найджела и следующие пятнадцать минут сидела, опустив плечи. Этой ночью, разбирая приглашения Миранды на следующий месяц, в числе которых было, приглашение на бранч в «Ритце», Энди поймала себя, что рада тому факту, что Нейта нет с ней рядом. Теперь, когда она была одна, было намного легче выполнять свою работу.***
Прошла еще неделя. Миранда стала отправлять Эмили домой и задерживать Энди до поздней ночи, как будто она решила, что ей не нужны больше две ассистентки, танцующие вокруг нее в час ночи. Энди с завистью наблюдала, как Эмили уходит домой ровно в девять, в то время как Эмили с ненавистью — на то, как Энди стала любимой помощницей Миранды. Никто не выигрывал в данной ситуации. Кроме Миранды, конечно. Энди все равно привыкла ждать Книгу, так что это не было для нее чем-то необычным, но было странно, что Миранда тоже была здесь с ней каждую ночь. Когда Миранда четвертую ночь подряд торчала в офисе и не отпускала Энди домой даже после того, как приносили Книгу, Энди начала подозревать, что Миранда не столько занята, сколько ей просто одиноко. Ну, нет, конечно, Миранда всегда была занята, но не больше, чем обычно, и не произошло ничего экстраординарного в их работе, что заставляло бы ее оставаться в почти пустом офисе со своей измученной второй ассистенткой. Энди также очень сомневалась, что Миранда получала большое удовольствие от ее компании. Она никогда не разговаривала с ней, кроме того, когда отдавала приказы. У них не было ни разговоров, ни легкой болтовни. Конечно Энди не ожидала ничего другого. Они не были друзьями. На самом деле, насколько Энди знала, у Миранды не было друзей. У нее были коллеги, как Найджел; у нее были деловые знакомые, такие как Ирв и Гленда; у нее был свой круг общения, люди, с которыми она общалась на вечеринках и благотворительных мероприятиях. Но Энди уже довольно хорошо изучила социальную жизнь Миранды, и, насколько она могла судить, у той не было ни одного человека, похожего на настоящего друга, что было достаточно справедливо. Энди не могла себе представить, что кто-то захочет стать другом Миранды. Найджел был ближе всего к этому, и посмотрите, как он обжегся. Она взглянула на Миранду как раз в тот момент, когда та сняла очки и растирала глаза руками. Ее плечи были опущены, что заставило Энди испытать укол совести. Женщина выглядела совершенно жалко, по крайне мере, для той, чье имя было Миранда Пристли. Энди тактично откашлялась. Миранда вздрогнула и подняла глаза. «Хм, — произнесла Энди, недоумевая, какого черта она вообще открыла свой рот, — Х-хотите, я принесу Вам кофе?» Отлично. Нет, на самом деле тупо. Как же это тупо! Если бы Миранда захотела кофе, она непременно попросила его. Никогда нельзя предлагать сделать что-нибудь для Миранды. Она не желает слышать лишний раз звук чужого голоса. «Без кофеина», — ответила Миранда и снова посмотрела на фотографии на своем столе, как будто Энди вообще ничего не говорила. Энди вернулась в офис в рекордно короткие сроки. Нью-Йорк — не самый лучший город во многих отношениях, но здесь всегда можно было найти что-то, что было открыто круглосуточно, включая Старбакс. Когда она зашла, Миранда даже не взглянула на нее, а лишь протянула руку и взяла кофе прямо из ее руки. Ее пальцы коснулись Энди, но она, похоже, этого не заметила. В пальцах Энди покалывало, когда она быстро вернулась к своему столу, а живот неприятно сжался, потому что она не могла не задаться вопросами, сколько времени прошло с тех пор, когда Миранда последний раз к кому-то прикасалась, и сделала она это намеренно или нет?***
Они находились в машине, когда Миранда сказала: «Мне нужно, чтобы ты назначила встречу с Карлом». «Я запланирую вашу встречу на пол-одиннадцатого во вторник, — ответила Энди. — Это нормально?» «Если он будет свободен, — сказала Миранда, и Энди с облегчением расслабилась. Миранда не принимала оправданий от многих людей, но даже она пыталась приспособиться к графику Карла Лагерфельда. — Жонглируй всем, что тебе нужно». «Думаю, я все улажу», — сказала Энди, стараясь говорить уверенно. «Ммм, — Миранда выглянула в окно. — У тебя были проблемы с его ассистентами?» Энди моргнула. «Гм, нет, — сказала она. — Они были довольно милы и определенно готовы… жонглировать». «Хорошо, — сказала Миранда и вздохнула, разглаживая складку на юбке. — В прошлом он нанимал очень неприятных людей. Я много раз говорила ему об этом. Надеюсь, он наконец прислушался». «О», — это было все, что Энди смогла сказать, потому что это начинало чертовски сильно походить на настоящий разговор или на небольшую беседу, и хотя она была в состоянии справиться с любой задачей, брошенной ей Мирандой, Энди не была готова к подобному. «Ну… да… они были милы», — повторила она, чувствуя себя идиоткой, при этом не особенно очаровательной. Миранда посмотрела на нее, приподняв бровь, как будто говорила: «Ты, конечно, можешь быть лучше». Черт. «Особенно, когда они узнали, что я работаю на Вас, — добавила Энди и попыталась улыбнуться. — Поэтому, наверное, у меня не было никаких проблем с ними». «Я рада это слышать», — ответила Миранда и снова посмотрела в окно. Больше она не произнесла ни слова.***
В ту ночь у Энди состоялся еженедельный разговор с родителями, которые на этот раз очень хотели знать, почему она рассталась с Нейтом. Или почему Нейт расстался с ней. К их большому удовлетворению Энди не смогла ответить на этот простой вопрос. Нейт, на самом деле, нравился ее родителям, несмотря на то что они совершенно не одобряли факта, что их дочь живет с мужчиной, который не является ее мужем, но в основном держали свое недовольство при себе, за что Энди была очень благодарна. Ей очень хотелось, чтобы родители и сейчас проявили такую же сдержанность. В конце концов, она решила не рассказывать им о Кристиане. «Но помнишь, когда вы закончили колледж? — умоляюще сказала ее мать. — Вы двое так надеялись, что в ближайшие несколько лет…» «Надеялись» — ключевое слово, мама, — отрезала Энди. — У нас не вышло. Он сейчас в Бостоне. Вот и все». «Милая, мы просто хотим, чтобы ты была счастлива». «Я счастлива», — сказала Энди, и, когда она подумала о Нейте, ее голос предательски задрожал, за что она себя прокляла. «О, детка», — сказала ее мама, и Энди не выдержала и начала рыдать в трубку.***
«Я никогда не любила желтый, — рассеянно произнесла Миранда, разглядывая макет номера. — Такой яркий. Даже в пастельных тонах». Энди обвела взглядом офис в поисках Найджела, и когда поняла, что его здесь нет, то до нее внезапно дошло, что Миранда разговаривает именно с ней. Миранда смотрела на нее, а это означало, что требовался немедленный ответ. Энди быстро начала соображать. Она редко надевала что-то желтое, а сегодня на ней его не было вовсе, а вот на развороте был, так что Миранда в данном случае не критиковала Энди. По крайней мере, пока. Хотя она не осталась бы в долгу, если бы Энди не сказала что-нибудь быстро. «Я слышала, проводились исследования, — услышала свой голос со стороны Энди. — Желтый цвет вызывает у людей наибольшее чувство беспокойства, а розовый наоборот заставляет их чувствовать себя спокойно». Миранда приподняла бровь, но почему-то не назвала Энди идиоткой и не сказала ей заткнуться. Вместо этого она просто снова посмотрела на разворот. Энди подавила желание снабдить Миранду дополнительной информацией о том, что иногда тюремные камеры окрашивались в розовый цвет, чтобы заключенные были немного счастливее. Учитывая, что это могло быть неправильно воспринято, лучше было промолчать. «Эмили», — позвала Миранда. Энди вздрогнула, когда она услышала звук откатывающегося назад кресла Эмили, за которым последовало тихое ворчание, которое Эмили издала, когда она с трудом поднялась на костылях. И Энди никто не отпускал, поэтому ей пришлось стоять там, пока Эмили приковыляла в кабинет Миранды, стараясь не обращать внимания на присутствие Энди. «Эмили, — снова сказала Миранда, все еще глядя на разворот, — говорят, были проведены исследования, доказывающие, что желтый — это цвет, вызывающий беспокойство. Не правда ли, Андреа?» Энди почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Она не знала, к чему все идет, но ничем хорошим закончится это не могло. «Эээ, — слабо сказала она, — вот что я… я имею в виду, я где-то читала…» «Поэтому, Эмили, — сказала Миранда, продолжая, как будто Энди ничего не говорила, — ты найдешь эту информацию об этих исследованиях и принесешь ее мне к завтрашнему дню». Энди и Эмили стояли перед столом Миранды в ошеломленном молчании. «Это все», — сказала Миранда. Эмили повернулась и, не говоря ни слова, пошла прочь. Энди подождала еще секунду, которой как раз хватило, чтобы Миранда взглянула на нее с блеском злого удовольствия в глазах. Энди хорошо знала этот блеск. Она уже видела его, когда Миранда приказала ей сказать Эмили, что ее заменяют в Париже. Миранда практически захихикала, как будто они с Энди были соучастниками восхитительного заговора, чтобы заставить кого-то другого почувствовать себя дерьмово. Как весело. Энди повернулась и вышла из офиса, чувствуя, что ей не по себе. Она не знала, что взбрело в голову Миранде и почему ее босс решила поиграть сегодня в интеллектуальные игры, но ей очень не нравилось, что она стала их частью. Черт возьми, она же пыталась быть хорошим человеком. Успешным. Счастливым. Без всяких жестоких игр с людьми. Эмили не смотрела на нее, когда Энди остановилась перед ее столом. «Гм, — с сожалением сказала Энди, — я знаю несколько онлайн-журналов… я, я помогу тебе поискать…» Губы Эмили сжались в тонкую белую линию, и прежде чем она смогла ответить, из кабинета Миранды донеслось: «Андреа, Старбакс». Энди поморщилась, закрыла глаза и направилась к лифту. Эмили отказывалась разговаривать с Энди до конца дня, и обращалась к ней только в случае крайней необходимости. Ноябрь. Миранда же теперь говорила с Энди чаще, чем когда-либо. Фактически, она общалась с Энди больше, чем с кем-либо еще в офисе, кроме, может быть, Найджела. В основном, конечно, это были обычные вещи: Старбакс, телефонные звонки, поручения и прочие рабочие моменты, но время от времени Энди слышала от нее какие-то случайные наблюдения, либо какие-то личные замечания, либо неожиданные небрежные комментарии. Все то, чем Миранда раньше никогда не делилась ни с кем. Она все еще плохо выглядела, и Энди, зная ее график, была в курсе, что у нее по-прежнему запланировано несколько встреч с адвокатом. Учитывая все обстоятельства, Стивен не мешал бракоразводному процессу. Похоже, он ничего не хотел от бывшей, и даже не требовал половину активов Миранды или чего-нибудь еще. Фактически, он покинул шикарный таунхаус Миранды на 73-й улице еще до того, как она сошла с рейса из Парижа, и, похоже, у него не было проблем с той частью раздела имущества, которого в течение одного года требовал закон штата Нью-Йорк. Он уже снял квартиру в другом месте. Ходили даже слухи, что он заплатил за аренду двумя месяцами ранее того, как отправил Миранде бумаги о разводе. Он просто хотел уйти от нее. Все было просто и ясно. Это должно быть унизило Миранду больше, чем что-либо еще, но она не стала спорить. Заплаканное лицо Миранды в номере отеля достаточно хорошо рассказало эту историю. Через несколько дней после неприятной сцены с Эмили, Энди снова застряла до полуночи в офисе вместе с Мирандой. Редактор, работающий над Книгой, старался как можно быстрее закончить свою работу и как только Книга была готова, Энди взяла ее и отнесла в тускло освещенный офис Миранды, почти не надеясь, что это действительно будет означать конец ее рабочего дня. Голова Миранды была частично скрыта за ноутбуком. Резкое освещение экрана не льстило ее лицу — на нем отчетливо были видны все складки, морщинки и впадины, и женщина казалась еще более измученной, чем, вероятно, она была. Энди задалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как Миранда была дома более семи часов, и проводила время со своими детьми, о разочаровании которых она так беспокоилась. Черт возьми, может, она прячется от них. Казалось, что сейчас она практически жила в офисе, а когда не жила, то уезжала по делам. Даже такие «забавные» вещи, как обеды или вечеринки, были более интересным делом для Миранды, чем поездки домой. «Вот Книга, Миранда», — мягко сказала Энди и положила ее на стол. «Ммм, — протянула Миранда. — Я хочу, чтобы Донателла перестала присылать мне электронные письма». Мысли Энди заметались. В следующем месяце они должны использовать только несколько вещей Версаче для съемок. Наверное, что-то пошло не так. «Мне очень жаль, — сказала она. — Позвольте мне связаться с Винченцо, я уверена, что смогу все исправить…» Миранда взглянула на Энди, наморщив лоб. «Гм, — добавила Энди, — Речь идет о съемках в Сан-Франциско, верно?» Губы Миранды искривились, прежде чем она взяла себя в руки и снова посмотрела на экран. «Речь идет про Веру и Каролину, — сухо сказала она. — Очевидно, они унизили ее в прошлые выходные в Милане и будут продолжать говорить о ней за ее спиной, — Миранда фыркнула. — Это так похоже на сплетни в средней школе». «Ох…» — вот все, что смогла придумать Энди для ответа. Миранда без дальнейших церемоний закрыла свой ноутбук. «Принеси мне пальто и сумку и вызови машину, после можешь ехать домой». «Хорошо», — сказала Энди и у нее закружилась голова, когда она поспешно направилась к телефону. Она попыталась с облегчением выдохнуть, потому что настала минута, когда можно было идти домой и ее стресс на сегодня был закончен. Тем не менее, несмотря на то, что Энди как обычно сильно устала, она долго не могла заснуть этой ночью. Это было не потому что она беспокоилась из-за Миранды. Нет, она не беспокоилась. Это не входило в перечень ее рабочих обязанностей. Покупка кофе и подтверждение встреч с Карлом — входило. Вот и все. В любом случае Миранда не стала бы благодарить ее за беспокойство, и это было хорошо, потому что Энди не беспокоилась. Она перевернулась и раздраженно стукнула по подушке.***
«Она говорит со мной», — сказала Энди. «Расскажи», — ответил Найджел. «Нет, я имею в виду, она теперь разговаривает со мной без причины. Вместо того, чтобы просто указывать мне, что нужно делать». Найджел внимательно посмотрел на нее, в то время как Энди старалась не поддаваться панике. «Ты ей нравишься», — сказал он. Энди открыла рот и услышала, как она произнесла: «О, черт». «В самом деле. Добро пожаловать в клуб», — усмехнулся Найджел и иронично ткнул Энди карандашом.***
Следующие пять дней в Подиуме были безумно напряженными. Две модели для съемок в Сан-Франциско отказались от участия, а еще одну уволили. Миранде, как известно, было трудно угодить, поэтому все агентства наперебой предлагали десятки потенциальных замен, которых нужно было тщательно проверить и отобрать не одним человеком, прежде чем глянцевые фото с их лицами наконец доберутся до стола Миранды. Ко всему прочему, погода портилась, и все волновались, что съемку придется отложить. Будет ли это покрывать страховка — никто не мог дать гарантий. Ирв начал рычать о неизбежных затратах, а после его выходки в Париже Энди подозревала, что Миранде, возможно, придется к нему прислушаться. Энди приходилось делать много вещей. Большинство из них было связано с частыми перемещениями. Встречи, обеды, адвокаты, различные мероприятия, поздние ночи. Также был один день, принесенный в жертву ради последнего сольного концерта Кэролайн и Кэссиди — все это означало, что у Миранды не было ни минуты, чтобы расслабиться, а, следовательно, и у Энди тоже. Даже Эмили в эти дни было легче, чем Энди, поскольку Миранда практически держала Энди на поводке. Часто они не выходили из офиса до трех часов ночи, а в восемь, пошатываясь, возвращались обратно. Такой нечеловеческий график повлиял даже на Миранду, которой обычно хватало и двух часов на сон, и она могла выглядеть после них так же хорошо, как после десятичасового сна, но теперь она казалось была на грани обморока. Все волновались. Эмили даже удалось отбросить свой гнев на Энди, чтобы все шло гладко для Миранды. Энди поймала себя на том, что уже в который раз обменивается нервными взглядами с Найджелом, когда они наблюдали, как Миранда изо всех сил пытается вспомнить имя человека с кем хотела назначить встречу. Энди старалась быть еще более бдительной, чем когда-либо, изо всех сил пытаясь предугадывать все потребности и желания Миранды. Это было не легко, и она боялась, что заработает себе язву. К концу недели стало очевидно, по крайней мере, для Энди, что Миранда не просто нервничала или была несчастна. В ее жизни произошло что-то действительно плохое. Был вечер воскресенья, когда она отменила свое краткое появление на вечеринке у Марка Джейкобса, чтобы остаться в офисе и поработать, а это, конечно же, означало, что Энди должна была присутствовать на работе, вместо того, чтобы наслаждаться своим выходным. Также в тот же день Миранда отменила и свой обед с Ирвом, а она редко делала что-то подобное. Но это еще не все: Энди не раз замечала, как Миранда смотрит в никуда и совершенно не замечает ничего вокруг. Она сломалась? Неудивительно, учитывая то, как ее жизнь рушилась вокруг нее, а она не давала себе ни минуты покоя и тишины. Или кому-то еще, если на то пошло. «Я не такая, как Вы», — думала Энди, наблюдая, как Миранда в сотый раз обеспокоено смотрит в окно. — Нет, я не такая. Абсолютно точно — нет». На часах было полпервого ночи, когда Энди с Мирандой остались единственными людьми, кто еще находился в офисе. Даже Найджел уже ушел домой. Энди нечего было делать, и она откровенно скучала, потому что не могла никому позвонить. Книга почти два часа как лежала на столе у Миранды. Честно говоря, Энди знала, что начальница не просто убивала время за ноутбуком, она была завалена электронными письмами, копиями и решениями, которые ей нужно было принять. Съемка в Сан-Франциско должна состоятся уже через неделю, и все были напряжены. Но Миранде не было необходимости держать около себя Энди сегодня вечером, если только в качестве молчаливой компании. Однако у Энди был спрятан роман в ящике ее стола, и, она решила почитать его украдкой, разместив на коленях так, чтобы Миранда не заметила. Она дошла только до середины второй главы, когда Миранда вдруг выкрикнула охрипшим голосом: «Воды!» Энди тихо вздохнула от неожиданности, и, быстро засунув книгу обратно в ящик, поспешила налить Сан-Пеллегрино. Когда она вошла в кабинет Миранды, то застыла в дверном проеме. Миранда неподвижно смотрела в пространство перед собой, ее лицо было белым, как лист бумаги. Женщина закусила сустав правого указательного пальца, широко раскрыв глаза. Она выглядела окаменевшей. Живот Энди скрутило от этой картины, и она закашляла, отчего Миранда буквально подпрыгнула в своем кресле и уставилась на нее так, как будто забыла, что Энди вообще находилась в офисе, не говоря уже о том, что минуту назад она просила ее принести воды. Энди сумела слегка улыбнуться, когда поставила стакан с водой на стол Миранды, стараясь, чтобы ее руки не дрожали слишком заметно. Миранда посмотрела на стакан так, словно никогда раньше не видела такого предмета. «Вот, пожалуйста», — постаралась произнести как можно легче Энди. Миранда отрешенно посмотрела на нее. Энди потребовалось немало самообладания, чтобы не спросить: «Вы в порядке?» Во-первых, нельзя было никогда ни о чем спрашивать Миранду. Во-вторых, если решишься на подобное, то нельзя задавать глупых вопросов, тем более если ответы настолько очевидны. Миранда НЕ была в порядке. «Я… — заговорила Миранда и провела дрожащей рукой по лбу, убирая с него волосы. — Спасибо». Ого, снова спасибо?! Миранда осторожно сделала глоток из стакана, а затем она поставила его обратно, с трудом проглатывая воду и закрыла лицо руками, глубоко дыша. «Миранда!» — тихо позвала Энди, но Миранда подняла руку, призывая к тишине. Энди поняла, что начальница старается не замечать, что она больна. Как долго это продолжается? Миранда ужинала сегодня вечером? Энди поняла, что в этот вечер ее не послали за едой, а обед Миранда отменила, что означало, что женщина не ела с завтрака, если конечно она вообще завтракала. Затем Миранда опустила руки и подняла голову, делая еще один глубокий вдох. «Все хорошо», — сказала она. «Вы хотите, чтобы я вызвала врача?» — робко спросила Энди. «Нет, пока нет», — ответила Миранда, и от этого «пока нет» сердце Энди забилось в удвоенном ритме. Миранда потерла лицо руками: «Я… Боже мой. У меня даже не было времени побыть наедине с собой, я не могла…» Энди выжидала. Когда продолжения не последовало, она выпалила: «Я могу что-нибудь сделать?» Миранда взглянула на нее. «Я имею в виду — принеси что-нибудь поесть, или…» Миранда постучала пальцами по столу и снова уставилась в пространство. Она закусила губу. В ее глазах снова появилось тревожное выражение. Энди почувствовала, как ее внутренности начали извиваться, как змеи. «Мне нужно, чтобы ты сходила для меня в магазин», — тихо сказала Миранда через мгновение. Энди пыталась сообразить, какой магазин нужен Миранде: Эрмес, Бланик или Тиффани; и как сказать ей, что все они уже закрыты, потому что на улице ночь, когда поняла, что Миранда замолчала. «Хорошо, я схожу, конечно», — Энди попыталась подтолкнуть Миранду к ответу, когда молчание той продолжалось уже около минуты. Миранда снова забарабанила пальцами по столу и, казалось, наконец, приняла решение. «Принеси мне тест на беременность», — сказала она. На секунду Энди показалось, что комната закачалась из стороны в сторону. Миранда бросила на нее быстрый, очень острый взгляд, и Энди начала действовать чисто инстинктивно, она кивнула и сказала: «Хорошо, я сейчас вернусь», — в ее голосе не было ничего лишнего, кроме его обычных услужливых интонаций. Затем она прошла, как во сне, мимо своего стола, схватила сумочку, а затем зашла в один из блестящих лифтов и остановилась в оцепенении. Вот же пиздец! Теперь во всем этом есть смысл, подумала Энди, даже если Миранда была… уже не молода. Истощение, тошнота, все остальное. Больше Энди почти ничего не знала о беременности. Но у Миранды были дети. Конечно, она должна знать признаки. Однажды, Энди сама была напугана предполагаемой беременностью. Это произошло в старшем классе средней школы и это были худшие сорок восемь часов в ее жизни. Чувствовала ли Миранда сейчас что-нибудь подобное? Наверно, нет, ведь она же взрослая женщина? О Боже, кто же отец? Стивен? Это должен быть Стивен. Разве Энди не заметила бы, если Миранда с кем-то встречалась? Значит, это произошло прямо перед Парижем, а это было больше месяца назад. Очевидно, он переспал с ней и бросил ее. В половине квартала от Элиас-Кларк была круглосуточная аптека. Энди лихорадочно осматривала ряды с товарами для женщин — здесь были несколько фирм тестов, каждый из которых утверждал, что он лучший на рынке. Энди предполагала, что Миранда в данный момент еще более нетерпелива, чем обычно, а это означало, что Энди должна была принять решение очень быстро. Поэтому она схватила сразу две коробки: одна с обещанием «99,9% точности» и другая с надписью: «Рекомендовано врачом». Потому что Миранда всегда предпочитала иметь альтернативу. Боже мой! Кассир строго посмотрел на Энди, когда она положила перед ним два теста. Это была семейная аптека, и Энди предположила, что он не одобряет молодых незамужних женщин, покупающих тесты на беременность. Ей было интересно, одобрил бы он то, что женщина постарше, которая вряд ли в ближайшее время снова выйдет замуж, будет использовать их вместо нее. Если Миранда беременна, если ребенок от Стивена, как это может отразиться на разводе? Конечно, они передумают, или, по крайней мере, отложат, или… «Нет, это не моя проблема», — повторяла себе Энди, когда она спешила обратно по улице, и когда проходила через вращающуюся дверь Элиас-Кларк, и когда размахивала пропуском перед ночным охранником. Личная жизнь Миранды не была ее проблемой, она не имела к ней никакого отношения и совершенно не собиралась ни о чем беспокоиться. Она продолжала повторять себе это, пока не вернулась в Подиум и не увидела, как Миранда развернулась от окна, чтобы встретиться с ней лицом, когда Энди появилась в дверях. Энди, дрожа, поставила пластиковый пакет на стол, а Миранда лишь взглянула на него, и, не сказав ни слова, снова села за стол и принялась что-то изучать в своем ноутбуке. Энди сглотнула и направилась на свое рабочее место. Она знала, что уже ни за что не сможет сосредоточиться на романе, поэтому ей оставалось только надеяться, что Миранда скоро разрешит ей уйти домой. Конечно, она пошла бы, потому что, она хотела пойти домой и… Внезапно из кабинета Миранды донеслось какое-то движение и звуки разорванного пластика, и Энди с безмолвным ужасом увидела, как Миранда быстро проследовала мимо нее в свою туалетную комнату для руководителей, крепко сжимая аптечный пакет в руке, с побелевшими костяшками пальцев. Здесь? Она собиралась сделать это здесь? Сейчас? Когда Энди находилась прямо в приемной? Бляять! Вот, блять! Энди не хотела быть здесь, когда Миранда выйдет из туалета. Миранда, вероятно, тоже не хотела, чтобы Энди была. Вероятно, она убьет Энди, когда выйдет, чтобы обеспечить этим ее молчание. Может Энди следует просто собраться и уйти? Это был лучший выход, а завтра она могла бы прийти на работу и сделать вид, будто ничего не произошло. Это было на самом деле хорошей идеей, потому что в случае с Мирандой никогда нельзя быть причастной к личной жизни, никогда… Даже в то время пока Энди думала об этом, она прекрасно понимала, что никуда не уйдет, а минуты ползли. Посмотрев на часы Энди подумала, что у нее галлюцинации, потому что прошло уже минут двадцать, а Миранда до сих пор еще в уборной. Что, черт возьми, там творится? Неужели Миранда упала в обморок и ударилась головой? Или она разучилась писать? Может пытается утопиться в раковине? В тот момент, когда Энди уже всерьез размышляла, стоит ли проверять все ли в порядке с Мирандой, дверь открылась, и появилась сама Миранда. Одного взгляда на Миранду было достаточно, чтобы все понять, но прежде, чем Миранда смогла встретиться с ней глазами, Энди наклонилась над столом и сделала вид, что изучает его поверхность. Если Миранда поймает ее взгляд… Миранда вернулась к своему столу, а Энди по-прежнему не поднимала глаз. В конце концов, Миранда произнесла хриплым голосом: «Андреа». Энди встала и на неустойчивых ногах направилась в кабинет начальницы. «Да?» — прошептала она. «Завтра, — произнесла Миранда, рассеянно глядя вдаль, — назначь как можно быстрее встречу с моим врачом. И свяжись с моим адвокатом, как только они начнут работать. В восемь утра». «О, конечно», — закивала Энди. «Позвони моему водителю, — сказала Миранда и снова потерла лоб. — Поехали домой». Поехали домой? Но Энди не стала задаваться этим вопросом и сразу позвонила Рою. Затем она помогла Миранде надеть пальто, подала ей сумку и проводила к лифту, где, как обычно, застыла в ожидании следующего. Но Миранда пробормотала: «Заходи», и Энди во второй раз за все время их знакомства оказалась в одном лифте с Мирандой. Энди хорошо усвоила урок «лифта», где если ты чудом оказываешься рядом с Мирандой, надо стараться быть невидимой, и не произносить ни слова. В любом случае Энди не знала, что ей можно было бы сейчас сказать. Что, черт возьми, ты можешь вообще сказать кому-то в такой момент? Поздравления, соболезнования? Что? Она даже не осмеливалась взглянуть на Миранду. «Я не верю в это», — сказала Миранда. Энди замерла. «Я не верю», — повторила Миранда, и Энди наконец повернулась, чтобы посмотреть на нее, как раз в тот момент, когда Миранда закрыла глаза. «Мне жаль, — прошептала Энди, а затем она поняла, что из ее рта вырвались самые идиотские в мире слова: Вы знаете, что я сделаю для Вас все от меня зависящее…» — ее голос стих. Миранда полностью проигнорировала ее. «Сплетники Шестой страницы, — пробормотала она и горько засмеялась. — Они полагают, что сейчас хорошо проводят время? Подожди, пока они не пронюхают об этом». Энди закусила губу. Миранда посмотрела на нее, и ее глаза сузились. «Что?» — спросила она. «Ничего», — быстро сказала Энди, качая головой. «Скажи это», — потребовала Миранда. Энди сглотнула. Тогда ладно. Хорошо. «Так… Вы собираетесь оставить его?» Миранда так долго молчала, что Энди задумалась, услышала ли она ее вопрос, но незадолго до того, как двери лифта открылись, женщина произнесла озадаченно: «Я не знаю». Они вошли в вестибюль, и Миранда направилась к дверям, совершенно не догадываясь о том, что в эту минуту она стала в глазах Энди настоящим, живым человеком. Окончательно и бесповоротно. Энди вышла следом за Мирандой на улицу и, когда они подошли к машине, то придержала для нее дверь. «Я сделаю все необходимые звонки, как только приду на работу завтра с утра», — пообещала она. «Садись в машину», — сказала Миранда, не глядя на нее, и проскользнула внутрь. Еще одно мгновение Энди стояла на тротуаре, в полном ошеломлении, потом все же обошла машину и взявшись за дверную ручку, подумывала о том, что сейчас у нее есть последний шанс сбежать. Возможно, Миранда решила, что ее нужно заставить замолчать и собиралась приказать Рою отвезти их к причалу, убить Энди, а затем сбросить ее тело в реку. Или, что еще хуже, она собиралась поручить Энди сделать что-то еще, перед тем, как наконец разрешить ей отправиться спать и попытаться пережить этот сумасшедший день. Но все, что сделала Миранда, когда Энди пристегнула свой ремень безопасности, это откинулась на сиденье, закрыла глаза и сказала водителю: «Отвези меня домой, а потом отвези Андреа в ее квартиру». «Да, мэм», — сказал Рой, плавно выезжая на улицу. Что? Энди перепали услуги личного шофера? «А как насчет вашей химчистки?» — робко спросила она. «Завтра», — сказала Миранда, не открывая глаз. «Хорошо», — пробормотала Энди. Вопросов у нее больше не было. Оставалось просто ехать в тишине; просто позволить Миранде отдохнуть. Ей был нужен отдых. Ей нужно было много вещей, большинство из которых Энди не могла ей дать, но Энди, конечно, могла справиться с тихой мирной поездкой на машине. Когда они проехали около четырех кварталов, Энди осмелилась взглянуть на Миранду краем глаза. Затем она удивленно заморгала. Миранда прислонилась к окну, а ее глаза были закрыты. Она глубоко дышала. Она заснула. «Ну… это хорошо», — подумала Энди, и, как загипнотизированная, продолжала смотреть на спящую Миранду, которая не выглядела умиротворенной, но она была… неподвижной. Она не видела такой Миранду никогда. Даже во время длительных перелетов в Париж и обратно она не спала, а заставляла всех заниматься какими-то поручениями и давала инструкции, которые следовало выполнить в полете или сразу после приземления. Энди подняла голову и встретилась глазами с Роем в зеркале заднего вида, при этом она покраснела, сама не зная почему. Но по выражению лица Роя, она поняла, что он был удивлен не меньше ее. Почти за десять лет работы личным шофером Миранды, он, очевидно, тоже никогда не видел, чтобы она спала в машине. Когда они добрались до особняка, Миранда все еще крепко спала, а Энди поняла, что ей нужно разбудить ее. Она робко протянула руку и осознала, что ей не хватает смелости прикоснуться к ней. Никто не может просто так прикоснуться к Миранде, несмотря ни на что. Поэтому вместо этого она громко закашляла, наблюдая, как Миранда очнулась, резко вдохнув через нос. Затем Энди отвернулась и посмотрела в окно, чтобы Миранда притворилась, что не заметила, как Энди видела, что она спала. Притворство — Энди была тоже чертовски хороша в нем. Это был навык, который она никогда не хотела приобретать, но она не могла ничего с собой поделать. В конце концов, она хотела жить. Услышав, как Миранда отстегивает ремень безопасности, Энди повернула голову и, изобразив слабую улыбку, сказала: «Спасибо за поездку». Возможно Миранде удалось изменить ее во многом, но будь Энди проклята, если бы она забыла элементарную вежливость, которой научила ее мать. Миранда посмотрела на нее, нахмурив брови. Когда она отстегивала пряжку ремня, ее рука слегка тряслась, и она сонно моргала. Наверное, если бы на ее месте был кто-то еще, это выглядело бы даже мило; но это была Миранда Пристли, отчего было немного страшно. Не говоря ни слова, Энди отстегнула свой ремень безопасности, вышла из машины и поспешила открыть дверь для Миранды, жалея, что Рой не подумал об этом первым. На улице было холодно. К тому времени, как Миранда поднялась и вышла на тротуар, она казалась уже более оживленной, возможно, из-за прохладного воздуха. Она бросила на Энди быстрый взгляд, словно чего-то от нее ждала. Энди понятия не имела чего именно, но она выпалила, прежде чем успела подумать: «Они могут ошибаться. Тесты». Миранда сузила глаза, Энди поморщилась и опустила плечи. Ну да. Ладно. Заткнись. Миранда, не говоря ни слова, повернулась и поднялась по ступенькам своего особняка, а Энди, все еще ежась от холода, вернулась в машину. Рой не тронулся с места, пока они оба не удостоверились, что Миранда благополучно вошла в дом. «В чем дело?» — спросил водитель, отъезжая от тротуара. Даже на мгновение Энди не пришло в голову сказать ему правду. Вместо этого она произнесла: «У нее был действительно тяжелый день». «В последнее время у нее их было много, — сказал Рой. — Я практически уже привык спать в своей униформе, чтобы в любой момент быть готовым приехать, когда ты мне позвонишь». «По крайней мере, ты хотя бы спишь», — язвительно заметила Энди, но Рой не обиделся, а только усмехнулся. «Это верно, — сказал он. — Попробуй поспать сегодня, ладно? Ты тоже выглядишь так, будто уже не в состоянии держаться на ногах». «Что в этом нового?» — спросила Энди, и Рой снова усмехнулся. Этой ночью Энди так и не удалось последовать совету Роя. Учитывая обстоятельства, она должна была быть чертовски усталой, но вместо этого она чувствовала себя взвинченной и практически дрожащей от нервного напряжения, и долго бродила по квартире, не в силах спокойно лежать в постели. Что собиралась делать Миранда? Что будет теперь? Она легла только в три ночи, но прошло еще немало времени, прежде чем она смогла заснуть.