***
В шесть утра Энди вылезла из кровати, позвонила Рою и сказала ему, что этим утром поедет на метро. Приходить сегодня на работу вместе с Мирандой было плохой идеей. Кроме того, она не была уверена, что сможет пережить поездку в машине с ней. Она даже не могла ее сейчас слышать по телефону. Энди определенно нужна была поездка в метро, чтобы проснуться и собраться с мыслями. Итак, она отправилась на метро и на полпути к Элиас-Кларк обнаружила, что ее линия пересадки была закрыта из-за угрозы взрыва. Всех заставили выйти на улицу, и все ближайшие такси в одно мгновение были расхватаны людьми, которым явно не мешали четырехдюймовые каблуки. Энди запрокинула голову и подняла глаза к небу стального цвета, в мольбе о силе и терпении. Ну почему именно сегодня? В тот день, когда она не могла позвонить Миранде, когда, черт возьми, она не могла позвонить Элли. Поэтому она позвонила Найджелу, ведя себя так, будто не смогла больше ни с кем связаться, и сказала ему, что опаздывает. «Ты опаздываешь? Потрясающе. Миранда будет вне себя от злости. Она и так сегодня не в духе». Энди замерла посреди тротуара, вызвав ворчание окружающих. «Она что уже там?» — тупо спросила Энди, не веря своим ушам, потому что было слишком рано. «Пришла пять минут назад, — сказал Найджел. — Тем не менее, похоже что прошло пять часов». «Отлично, — вздохнула Энди, и ее живот сжался, когда она ускорила шаг. — Я буду так скоро, как только смогу». Ей потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы добраться до Элиас-Кларк, а когда она прибыла, ей пришлось зайти в ванную комнату в вестибюле, чтобы поправить прическу и макияж, а также удостовериться, что все в порядке с одеждой. Что бы то ни было, нельзя было приходить в «Подиум» с таким видом, как будто она пробежала пару миль. Энди решила, что будет не плохо использовать этот момент, чтобы немного успокоиться, и позаботиться о том, как выглядеть достойной того места, где она работала. Когда она проследовала по коридору «Подиума», ее никто не избегал; никто не смотрел на нее как-то странно; никто не крестился и не делал ничего такого, что указывало бы на то, что Элли растрезвонила о них с Мирандой по всему офису. Джоселин даже улыбнулась ей, а Энди попыталась выглядеть спокойной, когда она направилась к своему рабочему месту. Стоило ей зайти в приемную, как еще издалека она услышала голос Элли, быстрый и бормочущий. Девушка явно была в панике. А когда Энди завернула за угол, то увидела жалкое зрелище: Элли стояла и тряслась, с прижатыми к груди руками, рядом со столом Миранды и умоляла ту о чем-то. Ее лицо было цвета молока. Миранда, однако, не выглядела рассерженной. Она выглядела совершенно ошеломленной. Энди моргнула, но в этот момент Элли повернулась и увидела, что она приближается, вздрогнула и подпрыгнула на месте. Несчастное выражение лица напарницы отчетливо напомнило Энди о прошлой ночи, поэтому она сжала зубы и быстро завернула на кухню, где смогла сделать глубокий вдох и выдох, чтобы немного восстановить самообладание. Затем, когда она закончила свои дыхательные упражнения, на кухню заглянул Найджел со словами: «Вот ты где! Наконец-то. Хорошо. Пойдем». «Что? Я имею в виду, куда я должна…» «Элли здесь, чтобы отвечать на телефоны, не так ли? Пошли», — повторил он, и Энди последовала за ним, бросив последний любопытный взгляд в кабинет Миранды. Сцена не изменилась, за исключением того, что теперь Миранда выглядела менее потрясенной и уже больше походила на себя. Элли все еще продолжала стоять перед ней с окаменевшим лицом и с потерянным видом. Энди обещала Миранде, что она позаботится об этом, но похоже, что Миранде сейчас самой придется разбираться с Элли. Черт. «Что ж, — подумала Энди, — у Миранды, несомненно, куда больше практики в решении подобных щепетильных ситуаций и, вероятно, она сможет разобраться с этим куда лучше меня…» Поэтому она попыталась выбросить Элли из головы, пока Найджел тащил ее на встречу с Кейшей и Матиасом, чтобы решить вопрос с последним макетом, который не удался, и который срочно надо было исправить, прежде чем Миранда увидит его. «Так насколько все плохо?» — в отчаянии спросила Кейша, показывая им разворот. «Очень-очень плохо», — сказал Найджел, глядя на Энди в поисках подтверждения. Энди закусила губу и кивнула. «Особенно сегодня, — призналась она. — В любом случае, ты можешь показать его позже? Когда она, ммм…» «Перестанет психовать? — пробормотал Матиас. — Тогда придется ждать потери ее памяти». Кейша обратилась к Энди. «Есть ли шанс успокоить ее? Она часто к тебе прислушивается». Энди моргнула и постаралась не покраснеть. «Это, ммм, — сказала она. — Это зависит… — она взглянула на Найджела. — Я думаю, мы могли бы вместе поработать над этим». «Прекрасно, — сказал он, и его губы скривились. — Ты отвлечешь ее жонглированием, а я приведу танцующего медведя». В этот момент Матиас посмотрел через плечо Энди. Его глаза расширились, и он откашлялся. И, действительно, через мгновение, стеклянная дверь распахнулась, и Миранда, в пальто и с сумкой на руке, пронеслась сквозь нее. «Это макет?» — спросила она. Странно, но она не выглядела разъяренной. Скорее… сосредоточенной. Энди взглянула на Найджела, который замер и с осторожностью смотрел то на Миранду, то на Энди. «Да, — выдавила Кейша. — Гм… мы думаем о внесении некоторых изменений в последнюю минуту. Но все будет готово вовремя…» Найджел взял из рук Кейши макет и молча передал Миранде. Она взглянула на него и поджала губы. Все затаили дыхание, но все, что сказала Миранда, было: «Избавьтесь от фотографии Кейт. Шрифт не годится. Я хочу видеть больше красного, — она посмотрела на Найджела. — Я надеюсь, ты займешься этим и все исправишь». Ни презрения, ни закатывания глаз, ни оскорблений? Что случилось с «она не в духе»? «Андреа, пойдем со мной», — сказала Миранда, развернулась и ушла без дальнейших пояснений. Живот Энди снова сжался, когда она поспешила за Мирандой, но перед этим, она оглянулась и увидела, что Матиас, Кейша и Найджел обмениваются смущенными взглядами. Матиас произнес одними губами: «Гормоны?» Энди в недоумении последовала за Мирандой к лифту. По идее, Миранда ехала на завтрак с Пэт МакГрат, и Энди не должна была ее сопровождать. Но она все равно молча зашла в лифт и повернулась к Миранде, как только двери закрылись. «Мне очень жаль, что я опоздала, — сказала она. — В метро была бомба, то есть, я имею в виду, угроза взрыва… Я правда собиралась поговорить с Элли, прежде чем ты приедешь…» «Поговорить с Элли… — повторила слова Энди Миранда, и на ее лице снова появилось озадаченное выражение. — Видимо, хорошо, что ты этого не сделала». «Почему? Что она тебе сказала?» — с тревогой спросила Энди. «С чего начать? — сказала Миранда. — С той части, где она чуть не простерлась перед моим стулом, прежде чем я успела сесть?» Энди поморщилась: «О, Боже». «Или, с той части, где она начала лепетать: «Миранда, о боже, мне так жаль, я не хотела этого. Это больше никогда не повторится, клянусь, я сделаю все, что только пожелаете…» «Боже. Должно быть поэтому она выглядела…» «…Только, пожалуйста, не дайте Энди меня убить», — закончила Миранда. Рот Энди внезапно закрылся. Она безмолвно уставилась на Миранду, которая чуть приподняла брови и загадочно улыбалась. «Ты шутишь?» — спросила Энди через секунду. «Нет, конечно, — сказала Миранда, — выражение твоего лица было, цитирую: «самым страшным, что она когда-либо видела за всю свою жизнь». Совершенно ошарашенная Энди продолжала смотреть на Миранду еще три этажа. На восьмом этаже лифт остановился, и двери открылись; двое мужчин в костюмах увидели, что Миранда была внутри, и почтительно отступили в сторону. Двери снова закрылись. «Я просто была очень зла на нее», — слабо сказала Энди, когда лифт снова тронулся. «Значит это сработало», — с ухмылкой сказала Миранда. Казалось, ее очень забавляла эта ситуация. «Я просто… — Энди поняла, что она дрожит от страха и больше не думает об Элли. — Я боялась… что она что-то услышала, и что может… — она сглотнула. — что-то не так понять…» «Я не думаю, что она действительно имеет хоть какое-то представление о том, что она прервала, — серьезно сказала Миранда. — Элеонора — не самая яркая лампочка на этой улице». «Нет», — согласилась Энди, чувствуя легкое головокружение от облегчения, и думая, что, может быть, этот день не был полностью испорчен. «Вот первостепенная причина почему ты выбрала ее для меня». «Да, — призналась Энди. Не было смысла скрывать. Миранда, должно быть, знала это с самого начала. — Я не хотела, чтобы кто-нибудь… ну, знаешь…» «Сделал с тобой то же, что ты сделала с Эмили? — Энди почувствовала укол совести и кивнула. — Это вряд ли, — добавила Миранда. — Ничего такого бы с тобой не произошло». «Правда?» — с надеждой спросила Энди. «Конечно, нет. Не драматизируй». Разве Миранда могла сказать что-то еще? Но приглядевшись, Энди увидела, что щеки Миранды слегка покраснели, а в уголках ее рта появилась легкая улыбка. По всей видимости, она была чем-то очень довольна. И в отсутствие других причин, единственным, что могло так порадовать Миранду, был факт, что Энди удалось до смерти напугать бедную Элли. Сердце Энди упало от того насколько прекрасна была довольная Миранда. Выражение ее лица можно было сравнить с тем, когда они только заканчивали целоваться. Она выглядела почти возбужденной. Энди сглотнула и подумала, не будет ли Миранда сильно возражать, если они займутся первый раз сексом в лифте? Наверное, будет. Ведь здесь были камеры видеонаблюдения. А их отношения все еще были очень целомудренными, духовными и платоническими, что, если честно, было очень тяжелым бременем… Миранда взглянула на нее, моргнула и покраснела еще больше. Наверное, мысли Энди отчетливо читались на ее лице. Но Миранда откашлялась и очень спокойно сказала: «Не забывай, я встречаюсь с Джеффри и Тильдой сегодня вечером». Конечно Энди помнила, что Миранда ужинает с Барнхардтами. Так что никаких поцелуев на ночь, увы, не предвиделось. Она кивнула, пытаясь скрыть свое разочарование. «Верно. Я уже предупредила в ресторане, чтобы бутылка Clicquot Grande Dame была охлажденной к тому моменту, когда вы придете». «Мм, — кисло сказала Миранда. — Похоже, я снова буду наслаждаться запахом алкоголя. Надеюсь, они оценят этот жест, — Энди сочувственно кивнула, а Миранда посмотрела на нее. — Попробуй как-нибудь La Grande Dame. Это исключительное шампанское». Что ж, как только зарплата Энди сравняется с зарплатой Миранды, возможно, она и попробует. Уже не в первый раз Энди задавалась вопросом, каково это быть настолько невежественной в отношении финансовых реалий жизни большинства обычных людей? Тем более, Миранда не родилась в богатой семье, очевидно, ей не требовалось много времени, чтобы вспомнить, что какие-то вещи могут быть кому-то просто не по карману. Но Энди сказала только: «Ладно. Хорошего завтрака». «Позаботься об Элеоноре, — сказала Миранда, когда дверь на первом этаже распахнулась и потом добавила, слегка улыбнувшись Энди. — Ты же сказала, что решишь этот вопрос, не так ли?» Прежде чем Энди смогла ответить, Миранда быстро вышла из лифта, а три человека вошли внутрь, заняв ее место. «Каково это работать на нее?» — удивленно спросила женщина средних лет. «Никогда не бывает скучно», — ответила Энди, наблюдая, как Миранда уходит, пока дверь лифта не закрылась перед ней. Когда Энди вернулась в офис, Элли неподвижно сидела за своим столом, опустив глаза, и уставившись на руки. Задняя часть ее шеи была ярко-красной, и она вся дрожала, как щенок, выброшенный в дождь на улицу. Энди засмеялась, прежде чем смогла остановить себя. «О, Элли». Элли подняла глаза, а затем ее губы дрогнули от облегчения, когда она увидела, что Энди улыбается. Энди наклонилась и дружески похлопала ее по плечу. «Энди, мне так жаль, — захныкала Элли. — Я действительно не хотела… я думала, если ты была там, то…» Ой-ой, Энди было необходимо пресечь это в зародыше. «Элли, — сказала она низким твердым голосом, — кто-нибудь еще знает, что ты видела, как я разговаривала с Мирандой вчера вечером?» Элли молча покачала головой. «Хорошо, тогда. Никому не рассказывай, — сказала Энди. Элли кивнула. Чувствуя себя вынужденной объяснить больше, Энди продолжила: Знаешь, даже Миранде иногда нужен кто-то, с кем можно поговорить. Вчера вечером она говорила со мной. Но если остальная часть офиса вдруг узнает об этом, она может смутиться, и, ну…» «О, я ничего не скажу, — начала горячо заверять Элли. — Клянусь! — затем ее глаза расширились от ужаса. — Она теперь никогда не захочет со мной разговаривать, правда?» «Э-э… — Энди пришлось очень быстро откашляться, чтобы не засмеяться в голос. — Наверное, ну, это ненадолго. Она все еще толком тебя не знает. Я бы не стала об этом беспокоиться». Элли кивнула с большим облегчением. «Просто держи рот на замке». «О, я сделаю все, что ты скажешь, — очень серьезно сказала Элли. — Я знала про это еще с самого начала, когда Найджел разговаривал со мной. Энди, мне очень жаль, что я так напортачила». «Ну… — Энди сделала паузу. — Найджел с тобой разговаривал?» «О, да, — сказала Элли. — Через несколько дней после того, как я начала здесь работать, а ты в этот момент делала что-то для Миранды. Он сказал, что мне следует выполнять все, что ты скажешь и просто держаться подальше». «Держаться подальше?» «Ну, он имел в виду, я должна делать все, что ты скажешь и не мешать тебе заботиться о Миранде, потому что иначе тебе это может не понравиться, — Элли моргнула. — Я ответила ему, что я хорошо умею не мешать и не люблю пересекать чужую территорию». «Знаешь, Элли, — с предельной искренностью сказала Энди, — ты мне очень, очень нравишься». Элли засияла, как солнце.***
После того, как вопрос с Элли был улажен, Миранда стала намного спокойнее. Она вернулась в офис в одиннадцать, но потом снова ушла в час, и вернулась после нескольких встреч, только под вечер. Наверное впервые, Энди действительно была рада, что Миранда отсутствовала большую часть дня. В обратном случае, ей было бы очень не просто наблюдать, как Миранда расслабленно и очень сексуально дефилирует по офису. Ее движения, всегда такие четкие и целенаправленные, сегодня казались почти вялыми; ее походка стала более плавной, почти вальяжной, с легким покачиванием бедрами. С чем это было связано? Может быть на нее повлиял так их маленький «момент» в лифте, а, может быть, это вызвано облегчением по поводу Элли… или же просто у Энди разыгралось воображение, — кто знает? — но сегодня казалось, что Миранда не столько ходила, сколько прогуливалась. Энди не могла понять, что это было, но даже, когда Миранда шептала свои приказы и была такой же ужасной, как и обычно, ее тело кричало всем в радиусе тридцати футов: «Тебе следует заняться со мной сексом». Хуже всего то, что она, кажется, этого даже не осознала. По крайней мере, Энди была не единственной, кто это заметил. Даже Матиас уставился на Миранду, когда она вернулась с завтрака, а он был еще больше гей, даже чем Найджел. Неужели это то, что люди называют «сияние беременности»? Разве это не должно быть больше о материнстве, чем о сексе? Не из разряда: «брось меня на стол и трахни прямо сейчас»? Как бы то ни было, Энди весь день ужасно отвлекалась. Без двадцати пять Миранда позвала ее в свой кабинет. Энди проигнорировала подергивание между ног и очень постаралась избегать встречи взглядом с Мирандой. Она была одета в красивую темно-голубую блузку, которая подчеркивала цвет ее глаз и придавала коже кремовый оттенок. Ее грудь что, стала больше? Определенно. Это случается во время беременности, не так ли? И Энди, которая думала, что уже все изучила в теле Миранды, что только можно было изучить, вдруг обнаружила, что ее голова кружится от этих новых откровений и она проклинает планы Миранды на вечер всеми фибрами своей души. Не поцеловать ее на ночь сегодня было мучительнее всего… Миранда откинулась на спинку стула, ненадолго закрыв глаза, и издала протяжный звук: «Ммм». Энди знала, что она устала, но это было больше похоже на… что-то другое. Энди очень постаралась не захныкать. Когда пару секунд спустя, Миранда снова открыла глаза, Энди опять была ошеломлена их цветом. «Найди подходящее место для небольшой вечеринки в середине апреля», — произнесла Миранда, с неподвижным взглядом. Энди усилием воли включила мозг, и спросила: «Э-э… на сколько небольшой?» «Скажем… хм, человек на пятьдесят. Точно не больше шестидесяти». Миранда задумалась и постучала кончиком пальца по губам. На этот раз Энди не удержалась и всхлипнула, но она быстро прикрыла это кашлем. «Это будет званый обед. И нам нужно найти кого-нибудь еще, кроме Glorious Foods, так что принеси мне несколько имен новых поставщиков еды. На самом деле, лучше позвони дорогому Иву, и выясни, окажет ли он нам такую честь?» «Дорогим Ивом» был Ив Камдеборд. Энди чуть не поперхнулась. «Вино… — продолжила Миранда, — Мутон Ротшильд и Пюлиньи-Монраше для гостей за моим столом. Нас будет шестеро. Для остальных посоветуйся с Ивом. И поговори с Томасом, когда будешь звонить моему флористу, он всегда знает, что мне нравится. Ничего особенного. Я думаю о минималистичных композициях из орхидей». «Хорошо», — сказала Энди, и теперь, когда она вернулась к своему столу и сняла трубку, у нее кружилась голова совсем по другому поводу, менее приятному, конечно. Сначала нужно было заполучить шеф-повара: задача не из легких, поскольку Ив Камдеборд был самым востребованным человеком в Париже. Но если Миранда его хотела, значит она его получит. Потом вино. Потом место встречи. Наличие списка гостей могло бы помочь, но для начала Энди решила просто подыскать несколько мест на Манхэттене, а затем еще одно или два, немного подальше. Естественно, пятизвездочных мест. На шестьдесят человек. Это «ничего особенного» внезапно свалилось на голову Энди. И это все за один месяц? Что за прихоть? Прошло уже много времени с тех пор, как Миранда последний раз доводила ее до безумия своими немыслимыми требованиями. И Энди не могла справиться с этим в одиночку, поэтому ей нужно было сразу связаться с организатором мероприятий, как только она решит первоочередные задачи. Миранда даже не сказала, по какому поводу будет вечеринка и кого она хотела пригласить. Еще одна причина для расстройства, что они не могут поговорить сегодня вечером. Но Энди спросит ее об этом завтра, при первой же возможности. По крайней мере, это отвлекло Энди от мыслей о ленивой походке Миранды и мурлыканье в ее голосе. Черт. Ну никто не говорил, что теперь все будет просто. По-прежнему нельзя было расслабляться. В этом и была проблема. Ей нужно было сопротивляться. Но Энди точно знала, как это сделать.***
Миранда начала говорить о предстоящей вечеринке с того момента, как села в машину на следующее утро. «Я уверена, что Ив изобразит что-нибудь подходящее для сезона, но все же, Андреа, убедись, что еда соответствует… весне. Ты уже связалась с ним? И, да, наша дата двенадцатое апреля». «Я сказала ему выделить для нас местечко на середину апреля», — сказала Энди, зная, что для Ива «выделить местечко» на неизвестную дату, означало «уничтожить большую часть своего графика». Но все делали исключения для Миранды, и он в том числе. «Я позвоню ему сегодня и предупрежу о двенадцатом числе, он будет рад узнать. О, еще я поговорила с организаторами мероприятий, и они уже составляют список потенциальных мест. Они должны прислать его мне сегодня днем. Как только мы выберем что-то, я свяжусь с типографией для заказа приглашений. Также я уже сделала заказ на вино». «Прекрасно», — сказала Миранда так, словно она только наполовину слушала Энди, пока искала что-то в сумочке. Энди знала, что она услышала каждое ее слово, но сегодня утром Миранда выглядела странно взволнованной. Можно сказать волнение набирало обороты. Энди сомневалась, что это было связано с прогоном в полдень. Может из-за вчерашнего ужина с Барнхардтами? Интересно, им действительно понравилось шампанское? Энди открыла рот, чтобы спросить, но Миранда продолжила. «Напиши Джоселин и попроси ее убедиться, что костюм Armani Privé появится у меня во время прогона, а затем скажи Кейше, что я хочу увидеть что-то более вдохновляющее, чем льняные сандалии. Это для августовского выпуска, мы должны хорошо над этим поработать. Предстоит переход между летом и осенью, и женщинам понадобятся идеи получше, чем просто новый взгляд на то, что они уже носили весь сезон. Я бы хотела увидеть некоторые аксессуары из дерева. Хм. С пирографией». «С пиро…» У Энди закружилась голова, когда она попыталась написать достаточно быстро это слово, чтобы не отставать от Миранды — невыполнимая задача. «Извини, ты могла бы произнести это по буквам?» «П-и-р-о-г-р-а-ф-и-я — особая техника росписи по дереву. Выжженные элементы на древесине… рисунки… орнаменты», — голос Миранды внезапно стал немного запинающимся. Энди подняла глаза и увидела, что Миранда смотрит на ее бедра. Ах. Как раз самое время. Энди усмехнулась и скрестила ноги, отчего ее, коричневые кожаные сапоги немного заскрипели. В них было чертовски неудобно и жарко даже в холодную погоду, но выражение лица Миранды сейчас компенсировало все эти неудобства. Ее глаза действительно стали стеклянными. «Выжигание… — повторила Миранда и откашлялась, сразу же опомнилась. — Рисунки, выгравированные огнем на дереве». «Звучит довольно мило», — сказала Энди и вернулась к своим заметкам. К счастью, отвлечение на сапоги, заставило Миранду временно замолчать, поэтому Энди спокойно смогла закончить записи. Однако к тому времени, когда они подъехали к Элиас-Кларк, Миранда снова начала отдавать указания. На этот раз по поводу тематических статей. «Мне понравилась статья Джона о летних каникулах в Новой Зеландии, — сказала она, быстро шагая впереди Энди к вращающемся дверям здания. — Однако нам нужно будет урезать этот материал. Я хочу сократить его с шести с половиной страниц до пяти. Скажи Анне, чтобы она позаботилась об этом — надо выкинуть хотя бы абзац о его любви к местным моллюскам. Это не Bon Appétit». «Верно», — подтвердила Энди, записывая за Мирандой так быстро, что она едва заметила, как люди разбегаются в стороны с их пути в вестибюле. «И мне нужна статья об арт-сцене. Что-то короткое: две страницы слов и полторы страницы изображений. Пусть сосредоточатся на абстракциях с яркими цветами. Это хорошо сочетается с разворотом Тестино. Несколько слов о четырех или пяти местных галереях». «Хорошо», — сказала Энди, когда перед ними открылись двери лифта. «Скажи Полу, чтобы он приготовил это к середине следующей недели. А потом позвони Марселе…» К тому времени, как они добрались до офиса, запястье Энди болело от смертельной скорости записи текста. Но прежде, чем они вошли в офис, Миранда сказала: «А еще свяжись с Симусом, если ты не хочешь, чтобы он про тебя забыл». «С Симусом?» Кто это, черт возьми? «Симус Бергтон, — нетерпеливо сказала Миранда, когда Энди придерживала для нее дверь. — Из журнала Rolling Stone. Ты познакомилась с ним в Лондоне. Я видела его на днях, и он ищет новые таланты, чтобы кто-то написал ему несколько рецензий». «Ах да, Симус, — вдруг вспомнила Энди. — Он давал мне свою визитку». Она очень надеялась, что эта карточка все еще у нее. «Тогда воспользуйся ей, — сказала Миранда, когда они завернули за угол. — Люди слишком легко забывают имена и лица, особенно если ты неизвестна…» В этот момент ее речь была прервана отрывистым кашлем Элли. Они обе одновременно взглянули в сторону ресепшн и увидели, как Элли сморкается и виновато смотрит на них слезящимися глазами. Миранда издала негромкий звук отвращения и пронеслась мимо Элли в свой кабинет. «Мне очень жаль, Энди, — сказала Элли. — Кажется я подхватила какую-то заразу в метро». «Похоже на то, — кивнула Энди и бросила взгляд в сторону кабинета Миранды. — Если она позволит нам, то ты сможешь остаться здесь сегодня, а я займусь поручениями…» «Начни со Starbucks», — рявкнула Миранда. Энди часто забывала, что Миранда прекрасно слышала все, что происходит за пределами ее кабинета, если ей, конечно, было не наплевать на это. «Ты прикасалась к этому Элеонора?» — строго спросила Миранда, а Энди и Элли заглянули внутрь и увидели, что она указывает на латте на своем столе. «Ну… да, — беспомощно сказала Элли. — Но, но я…» Миранда брезгливо взяла салфеткой латте, и выкинула его в мусор. «Андреа, принеси мне еще кофе, — Элли испустила хриплый вздох и опять разразилась кашлем. — И что-нибудь, чтобы она заткнулась». Энди поморщилась. «Я куплю тебе сироп от кашля, — сказала она. Элли печально кивнула. — Хочешь что-то еще? — Элли покачала головой. — Хорошо. Просто сиди здесь и делай все, что в твоих силах». «Вишневый, пожалуйста», — сказала Элли и высморкалась, с каждой минутой становясь все более несчастной. «Вишневый, поняла», — подтвердила Энди и направилась к двери. Остаток дня Энди провела, бегая по поручениям, которые не выполняла с тех пор, как наняли Элли. Она уже и забыла, насколько это может быть утомительно. Или, возможно, ей так казалось, потому что она целый день была далеко от Миранды. Энди так привыкла к постоянному присутствию Миранды где-то рядом, что без нее чувствовала себя немного потерянной. Кроме того, когда этим утром она надевала сапоги Шанель, она не рассчитывала, что ей придется столько ходить. Боль в ступнях просто убивала, а узкая кожа голенищ неприятно прилипала к бедрам. Но это того стоило. Около четырех вечера, в перерыве между поручениями, Энди услышала, как Миранда сказала Кейше: «Ради бога, не одни льняные сандалии. Я хочу увидеть еще что-то. Например, сапоги. Нет, полусапожки, — поспешно добавила она и откашлялась. — Отдайте их Джемме Уорд и наденьте на нее пачку». Энди ухмыльнулась, а затем перестала улыбаться, когда поняла, что теперь должна бежать к Дереку Лэму. Она посмотрела на часы и вздохнула. «Мне очень жаль, Энди», — сказала Элли, очевидно, прочитав ее мысли, и выглядя очень раскаявшейся при этом. Но рядом с ней в корзине для мусора уже выросла внушительная груда салфеток, поэтому Энди с сочувствием сказала: «Ты не виновата». «Ой, я забыла тебе сказать, — вдруг опомнилась Элли, выглядя теперь очень виновато, — Она сказала передать, что сегодня вечером тебе придется доставить Книгу, потому что она не хочет видеть микробов в своем доме». «Хорошо», — сказала Энди, расстроившись при мысли, что после такого напряженного дня она не сможет насладиться вкусной едой и возможностью посидеть с Мирандой, а также с близняшками, которые должны уехать вечером к своему отцу. Элли снова высморкалась, так что, вероятно, она не слышала как горько вздохнула Энди.***
К тому времени, когда Энди вернулась от Дерека Лэма, Миранды уже не было в офисе. Наверное, она ушла пораньше, чтобы иметь возможность проводить близняшек, потому что их не будет дома все выходные. Отправить детей к отцу не было спонтанным решением Миранды, эта поездка была уже давно запланирована, и это абсолютно ничего не значило. И, уж тем более, ничего не значило, что Энди должна появиться в особняке Миранды поздно ночью — Элли была больна, вот и все. Миранда не могла впустить больного человека в свой дом, особенно теперь, когда она, наконец, стала так серьезно относиться к своему здоровью. И это было правильно. Она молодец. Но пока Энди возвращалась от Дерека Лэма в «Линкольне», ей позвонила Элли и сказала совершенно несчастным голосом: «Энди, только что мне позвонил Рой и передал, что Миранда велела ему отвезти «Мерседес» на сервис сегодня вечером. Так что, к сожалению, тебе придется поехать к ней на метро». Энди не видела никаких причин, почему она не могла поехать к Миранде на «Линкольне», но все равно сказала: «О, ладно. Хорошо». Ее сердце слишком сильно застучало, когда она подумала, что, наверное Миранда не хотела, чтобы водитель ждал ее, когда она покинет особняк, после того, как оставит Книгу. «Прости меня, — запричитала Элли. — Ты сегодня весь день бегала одна по ее поручениям и теперь тебе придется поздно возвращаться домой на метро, и все это по моей вине». «Элли, ничего страшного, — сказала Энди так искренне, насколько могла. — Правда. Я не возражаю. Серьезно. Ууу. Сироп от кашля подействовал?» «Да, он мне очень помог, — сказала Элли и фыркнула носом. — Спасибо. О, да, знаешь, по крайней мере, тебе не нужно брать с собой химчистку. Рой сказал, что Миранда не хочет, чтобы ты носила ее одежду по всему метро». «А? О, я имею в виду, да, это правильно. Хочешь я могу еще купить тебе что-нибудь из лекарств?» — предложила Энди. «Нет, спасибо. Я в порядке, — сказала Элли. — Еще раз спасибо». «Не за что», — ответила Энди. После того, как Элли и все остальные ушли домой, минуты поползли как часы, а часы превратились в годы. Энди обнаружила, что ходит по пустому офису, и почти заламывает руки, ожидая прибытия проклятой Книги. В ожидании парня из типографии она начала еще сильнее нервничать. Как будто беспокойство кому-то когда-то помогало. Ради бога! Все еще было вероятно, что Миранда на самом деле ничего не замышляла и не подавала ей никакие сигналы. А если это было так? Тогда Энди, понятия не имела, что ей с этим делать — кто знает, что творилось в голове у Миранды? Это был бы адский прыжок от неуверенных поцелуев к тому, чем они могли бы заняться сегодня вечером. Когда Матиас принес Книгу, Энди чуть было не вырвала ее, желая поскорее убежать к лифтам. Она прижимала Книгу к груди всю дорогу в метро, а затем, когда рысью бежала к особняку Миранды. Она очень старалась убедить себя, что быстрый шаг и прогулка на прохладном воздухе, была причиной ее бешено стучащего сердца, но обмануться так и не удалось. К удивлению Энди, когда она вошла в особняк в нем было темно и тихо. Света не было ни на кухне, ни в кабинете — нигде; вокруг стояла мертвая тишина. Ой. Может, Миранда уже легла спать? Разочарование в одно мгновение обрушилось на Энди, которая до этой минуты даже не понимала, как сильно она надеялась на встречу с Мирандой. Она сглотнула и положила Книгу на тумбу между вазами с цветами. На лестнице зажегся свет. Энди замерла. «Я здесь», — позвала Миранда. Энди подумала, что действительно может упасть в обморок, когда поднималась по лестнице на подкашивающихся ногах, а ситуация усугублялась высокими каблуками ее сапог. Ее ладони вспотели, и ей пришлось остановиться, чтобы вытереть их о бедра, когда она была на полпути бесконечно долгой дороги к цели. Достигнув вершины лестницы, она увидела, что свет горит в кабинете, там, где она помогала близняшкам с их эссе, и где она потом целовалась с Мирандой на диване. Она снова сглотнула и вошла в комнату. Миранда снова сидела на диване. Она посмотрела на Энди ярким взглядом блестящих глаз. Затем она приподняла одну бровь и спросила: «Сегодня без Книги?» Энди поняла, что она оставила Книгу на столе внизу. Дерьмо. «Я… извини, — сказала она, взглянула на дверь. — Я оставила ее… Я пойду…» «Нет, не надо, — сказала Миранда немного напряженным голосом. — Иди сюда, сядь со мной». Энди села и вновь послышался скрип ее сапог. Миранда глубоко втянула ноздрями воздух. «Хорошо, — сказала она. — Они определенно тебе подходят». «Ага, — прохрипела Энди. — Я нравлюсь тебе в них?» «Иди сюда», — повторила Миранда, но на этот раз именно она протянула руку и обхватила шею Энди, притягивая ее к себе. Энди обняла Миранду за талию и потянулась к ее губам. Она начала целовать нежно, как всегда. И, как всегда, Энди почувствовала, как лицо и тело Миранды становятся намного теплее, и ощутила дрожь, пробежавшую по ее спине. Когда она закончила первый поцелуй, она подарила Миранде еще один. А потом еще один. И следующий. Затем она потеряла им счет и просто думала о невероятно мягких губах Миранды, и о том, как она сегодня жадно целовалась в ответ. Внезапно Миранда немного отстранилась, тяжело дыша, ее лицо стало ярко-красным. Сердце Энди пропустило удар, но Миранда не отодвинулась и не оттолкнула ее. Вместо этого она сказала: «Пожалуйста». Пожалуйста, что? Энди не знала, но она не стала думать об этом. Она вообще не могла думать о чем-либо, когда снова наклонялась и поцеловала Миранду справа от подбородка, покусывая то место, где заканчивалась челюсть и начиналось горло. Миранда тихонько ахнула Энди в ухо, отчего та вздохнула, и двинулась ниже, очень нежно целуя Миранде шею. Миранда больно впилась ногтями ей в плечи, напрягалась и чуть выгнула спину. «Боже», — прошептала она. «Хорошо?» — спросила Энди, глубоко дыша. У нее кружилась голова от духов Миранды, под которыми она вдруг ощутила настоящий запах кожи Миранды. «Да… Не останавливайся…» Энди и не собиралась останавливаться. Получив разрешение, она продолжала, как во сне, тонуть в своих ощущениях, уткнувшись носом в шею Миранды, и чувствуя ее учащенный пульс под своими губами. В какой-то момент Энди поняла, что ее руки неподвижно застыли на спине Миранды, и она немного расслабила их и одними подушечками пальцев провела вверх и вниз, а затем очень по-собственнически притянула Миранду к себе ближе. «Ооо, — вырвалось у Миранды и она подняла руку, чтобы запустить ее в волосы Энди. — Т-ты… — она печально засмеялась. — Ты победила». «Я победила?» — весело переспросила Энди, и, прежде чем Миранда смогла ответить, она поцеловала ее снова. Теперь это был долгий-долгий поцелуй, к концу которого Миранда уже не выдерживала. «Ты сводишь меня с ума, — захныкала она, когда Энди ненадолго оставила в покое ее губы. — Мои проклятые гормоны… а ты, ты дразнишь меня постоянно…» Чего-чего? «Эй! Я никогда не дразнила тебя, — сказала Энди, позволяя на мгновение своему негодованию взять верх над ее возбуждением. — Это ты меня постоянно дразнишь, а я та, кто сказала, что сделаю все, что ты захочешь». При этих словах глаза Миранды остекленели, и она ахнула; Раздражение Энди бесследно исчезло. Она снова поцеловала Миранду, так же легко, как в ту первую ночь, и прошептала: «Так что ты хочешь?» «Я не знаю, — выдохнула Миранда. — Я не… я не могу сейчас думать, — ее глаза закрылись. — Просто… пожалуйста, просто делай». Грубая потребность в звуке ее голоса спустилась прямо между ног Энди. Она не могла не думать о румянце на щеках Миранды, о ее запахе, о дрожи ее губ или о том, насколько мягкими были ее волосы, когда она скользнула в них пальцами и притянула Миранду к себе для еще одного поцелуя. И на этот раз Энди впервые не только поцеловала, но и слегка прикусила ее нижнюю губу, пока Миранда не приоткрыла рот и не впустила ее полностью. О. Энди утонула в этом поцелуе. Когда они наконец оторвались друг от друга, Миранда застонала. Услышав это, Энди не смогла сдержать ответного стона, и снова начала целовать ее, скользя рукой вверх и вниз по груди Миранды, чувствуя ее жар сквозь мягкую вязаную блузку. Это была блузка с запахом: удобная, эластичная и обещающая легкий доступ, если Энди просто расстегнет три большие кнопки прямо здесь… Нет. Не сейчас. Нет. Слишком быстро. По-медленнее. Наслаждайся этим. Энди же не была пятнадцатилетним мальчиком, чтобы так быстро распаляться. Поэтому вместо того, чтобы попытаться сорвать с Миранды одежду, Энди снова принялась целовать ее горло, и на этот раз она уже без колебаний воспользовалась зубами. Ничего грубого или способного оставить следы: только небольшие укусы между нежными и чувственными поцелуями, в то время как Миранда дрожала и хныкала под ее губами. Когда Энди немного приспустила блузку Миранды, чтобы иметь доступ к ее плечам, Миранда выдохнула: «Андреа», и уткнулась носом в волосы Энди. Этого было более чем достаточно, чтобы Энди вернулась к ее рту, и в конце этого продолжительного поцелуя, они крепко сжимали друг друга в объятиях и тяжело дышали. Потом Энди все же умудрилась проникнуть одной рукой под блузку Миранды, испытывая дикую потребность прикоснуться к ее коже. Очень мягкой и очень теплой коже. «Да», — сказала Миранда и втянула Энди в еще один долгий поцелуй. Энди легонько провела ладонью вниз и вверх по боку Миранды, и почувствовала покалывание в пальцах, потому что она все еще не привыкла прикасаться к обнаженной Миранде Пристли, и она задавалась вопросом, привыкнет ли она когда-нибудь к этому, потому что никто другой не сводил ее с ума так сильно, как эта женщина. Энди на секунду задумалась, а испытывает ли Миранда сейчас тоже самое, и пробормотала ей в губы: «Тебе хорошо? Ты чувствуешь… — Миранда вздрогнула. — Тебе это нравится?» «Ах, — ахнула Миранда, — Не останавливайся». Она скользнула рукой вниз и обхватила Энди за бедро, одновременно целуя ее в щеку, прямо у самого уха. Прикосновение губ Миранды к ее щеке напомнило Энди об первом совместном утре на кухне в Лондоне, когда Миранда скрепила их сделку целомудренным поцелуем в щеку, от которого у Энди чуть не сорвало тогда крышу. Эта головокружительная, пугающая радость снова охватила ее и не отпускала. Сегодня не будет Элли. Не будет близняшек. И не будет никаких обедов с богатыми и знаменитыми. Никого, кроме них двоих и ничто им не может помешать… «О», — простонала Миранда, выгибаясь, когда Энди сжала ее грудь в своей руке, даже не подумав об этом. Это было так неожиданно и так хорошо, и теперь Энди не могла остановиться; не могла перестать трогать и поглаживать эту непривычную мягкую тяжесть в своей ладони. Она страстно желала ощутить ее в руках без всех слоев одежды. Вероятно, Миранда даже не будет возражать этому, потому что она запрокинула голову и закрыла глаза, пытаясь дышать. «Тебе это нравится?» — в который раз спросила Энди тоже тяжело дыша, и понимая, что она тает между своих бедер, как будто там все было настолько горячим, что ее одежда вскоре могла расплавиться. Даже сквозь ткань она почувствовала сосок Миранды и с большим удовольствием потерла его большим пальцем. «Так хорошо?» «Да», — ахнула Миранда и вцепилась губами в губы Энди, хныча ей в рот, в то время пока Энди продолжала свои иследовательские движения. «Они, — с трудом смогла произнести Миранда между поцелуями, — Они… они стали более чувствительны…» После этих слов Энди решила, что все может пойти к черту, и она быстро принялась растегивать пуговицы на кофте Миранды. Миранда ахнула, но не остановила ее; вместо этого она начала покрывать лицо Энди поцелуями: щеки, лоб, виски, подбородок, как будто она никогда не хотела прекращать целовать ее. Справедливо. Это определенно было у них взаимно. Через несколько бесконечно долгих секунд пальцы Энди закончили свою работу, и кофта Миранды распахнулась. На ней был мягкий белый бюстгальтер, который выглядел больше удобным, чем модным. Теперь настала очередь Энди сказать: «Пожалуйста». Энди потянулась к застежке лифа, и дыхание Миранды участилось. Она была просто поражена, насколько горячим стало тело Миранды после снятия одежды. «Позволь мне», — умоляюще сказала Энди. «О», — все, что могла произнести Миранда, облизывая губы. Расценив это как разрешение, Энди расстегнула застежку и аккуратно сняла с Миранды бюстгальтер. Затем она немного отстранилась, чтобы иметь возможность рассмотреть ее грудь. О Боже. Все модели мира отдыхали по сравнению с красотой Миранды. Ее грудь была такой же идеальной, как и все остальное, а соски — коричневыми и туго сжатыми. Энди потерла большим пальцем один из них, и сразу поняла, что этого ей недостаточно. Она склонила голову, желая попробовать. Миранда прижалась спиной к дивану, откинувшись на подушки, и тихо вскрикнула. Ее ногти в тот же миг сильно впились в спину и в плечи Энди, но Энди не почувствовала боли, всё о чем она сейчас могла думать было ощущение текстуры соска Миранды в своем рту. Нежный и твердый одновременно — она мечтала об этом так давно, и не хотела упускать ни единой детали или оставить без внимания хотя бы один дюйм этой прекрасной груди. Сначала Энди игралась языком только с кончиком соска, снова и снова, но потом обхватила его целиком и осторожно потянула на себя зубами, отчего сосок стал еще тверже. Грудь Миранды была очень чувствительной, это правда. Почему Энди никогда раньше не думала, что женская грудь может так сильно возбуждать? Она облизнула еще раз сосок, а потом начала сосать его, чередуя мягкость языка и легкое покусывание зубами. Кто-то из них всхлипнул, и Энди почувствовала, как одна из рук Миранды крепко схватилась за ее плечо, а другая опустилась на шею. Энди выбросило из транса. Миранда погладила ее волосы, когда Энди подняла голову, и увидела, что Миранда смотрит на нее остекленевшими глазами. «Что, — произнесла Миранда не своим голосом, — Нет, не останавливайся, о, пожалуйста, не ост…» Остановиться сейчас? Энди не собиралась останавливаться. Она собиралась делать это до конца своей жизни. Однако вместо того, чтобы попусту тратить время, она подалась вперед, и начала подталкивать Миранду к подлокотнику дивана, пока та не легла на него, и Энди спокойно смогла добраться до другой груди, и уделить ей такое же внимание, как и первой. Миранда снова всхлипнула, выгнулась, схватила двумя руками ее за плечи, и держалась за них изо всех сил, пока тихо хныкала: «О Боже, пожалуйста, да… да». Энди подняла голову и в очередной раз лизнула мокрый измученный сосок. «Еще, — выдохнула Миранда, — пожалуйста, еще». Энди переключилась снова на первый, заслужив громкий протяжный стон Миранды. Она кружила между ее грудей, снова и снова, что казалось часами, в то время как Миранда извивалась и умоляла, как будто не могла насытиться этим. Голова Миранды упиралась в подлокотник дивана, и она казалась совершенно потрясенной силой своей реакции, как будто она никогда в жизни не была так возбуждена. Наверное, нет. Что ж, кажется, в этом они были похожи. «Боже мой, — задыхалась она, — Боже мой, Андреа», — когда Энди начала щипать и поглаживать ее второй сосок, не выпуская изо рта первый, из-за чего Миранда теперь задыхалась слишком сильно, чтобы стонать. Как этого могло быть недостаточно? Как Энди могла продолжать хотеть большего; хотеть поглотить каждую клеточку этого тела? Она беспомощно ахнула у груди Миранды и сказала: «Я хочу сделать с тобой все. ВСЕ…» — потом наклонилась и снова втянула губами сосок Миранды, и начала его сосать долго и сильно, благодаря чему из горла Миранды вырвался новый хрипящий звук. «Я хочу, чтобы ты чувствовала себя так хорошо, как только возможно. Я сделаю все-все, что ты хочешь…» «О боже, — простонала Миранда, — о боже, о боже…» Она прижала голову Энди к своей груди, дрожа всем телом так сильно, что было удивительно, как они до сих пор не упали с дивана. «Пожалуйста… п-пожалуйста… — молила Миранда, пока Энди продолжила ненасытно теребить зубами ее соски. — Ах! О, это… это так… Я не… я никогда, я ох… Ой, ой… Боже… я… — Энди немного сбавила темп. — Боже, я, я… — Энди опять провела языком по соску от верхушки к основанию. — Стоп!» Энди замерла, уверенная, что она, должно быть, ослышалась, но Миранда, на самом деле, слабо толкала ее в плечо, отталкивая, а сторону. «Я не могу, — захныкала Миранда, — я не могу… больше… пожалуйста, перестань…» Энди медленно подняла голову, чувствуя как громко кровь стучит у нее ушах. Миранда откинулась на спинку дивана, ее глаза были прикрыты, блузка небрежно распахнута, а юбка задралась. Она тяжело дышала, а ее горло, грудь и слегка округлый живот, покрылись красными пятнами; груди были влажными после рта Энди. Миранда выглядела так (почти развратно), как будто ее трахнули шесть раз подряд без остановки, и ей это очень понравилось. «О, — прошептала Миранда и подняла трясущуюся руку, чтобы убрать волосы со своего лица, а затем закрыла глаза рукой. — О, Б-о-ж-е мой». Она все еще дрожала, но теперь не так сильно, и, казалось, даже немного расслаблялась, как будто она… она… О! Нет. Да ладно! «Ты, — с трудом произнесла Энди, — ты только что…» Миранда кивнула, а затем опустила руку, и посмотрела на Энди совершенно потрясенным взглядом. «Дважды», — прохрипела она. Энди уставилась на нее. Миранда протянула руку, и Энди наклонилась, чтобы поцеловать ее. Как только ее язык коснулся языка Миранды, она кончила так внезапно, что даже вскрикнула. На этот раз настала очередь Миранды недоверчиво прошептать: «Ты…?» «Угу», — ответила Энди и прижалась лицом к шее Миранды, уткнувшись в нее носом, и пробуя, кончиком языка ее солоноватый вкус. Она аккуратно устроилась рядом, пытаясь не ложиться прямо на живот Миранды, и порадовалась, что диван был достаточно большим, чтобы они могли уместиться на нем вместе. Миранда ничего не сказала, но провела одной рукой вверх и вниз по бедру Энди, лаская кожу сапог. Некоторое время они лежали тихо во взаимном потрясении от произошедшего, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. «Ты в порядке?» — спросила Энди. «Ммм», — протянула Миранда, и сделала глубокий вдох и выдох. «Точно, ммм, — улыбнулась Энди. — Это было очень хорошо». Конечно. Если два человека могли заставить друг друга кончить, ни разу не опускаясь вниз, тогда да, это было более, чем хорошо. «Да», — сказала Миранда, все еще прибывая в неком оцепенении. Энди провела рукой по ее бедру, и она вздрогнула. «Пожалуйста, скажи мне, что мы можем сделать это снова». Энди почти ожидала, что Миранда скажет что-нибудь уклончивое, а может, даже просто не ответит, но вместо этого она слабо сказала: «Хорошо», и снова потрогала кожаные сапоги Энди, а Энди твердо решила, что, как только у нее будет время и наличные, она проведет некие работы над этими сапогами, чтобы кожа дольше сохранилась. Тем временем, Миранда похоже пришла в себя, и чрезмерно радостная Энди начала чувствовать себя немного глупо. Но все равно она была очень, очень довольна собой. «Нам совсем не обязательно заниматься сексом», — игриво прошептала Энди на ухо Миранде. «Ой, замолчи», — сказала Миранда. «Давай будем платоническими и целомудренными», — не унималась в своем веселье Энди. «Да, — огрызнулась Миранда. — Ты придумывала эту шутку целый день, не так ли?» «Не так», — с наигранной обидой сказала Энди, а потом снова засмеялась, чувствуя легкое головокружение. «Снова хихикаешь?» — нахмурившись, спросила Миранда, но Энди поняла, что на самом деле она не сердится. «Да ладно тебе, — засмеялась Энди. — Я не так уж и плохо пошутила, — (ага, это еще мягко сказано) — По крайне мере теперь мне намного лучше. И не только от этого, — она ласково провела рукой по бедру Миранды, наслаждаясь тем, как это прикосновение заставило Миранду снова вздрогнуть. — Разве тебе не лучше?» В конце концов, это именно Миранда умоляла о ее об облегчении, которое теперь она получила в избытке. «Ммм, — промурлыкала Миранда, уткнувшись носом в волосы Энди, но затем внезапно отодвинулась, и серьезно сказала. — На самом деле я проголодалась». Энди снова засмеялась. «Разыгрался аппетит, да?» «Ты собираешься хихикать каждый раз, когда мы это делаем?» Каждый раз. Боже. Эта мысль уж точно не могла заставить Энди перестать улыбаться. Она приподнялась и спросила: «Может быть ты хочешь, чтобы я принесла тебе сюда что-нибудь из кухни?» Потом ей в голову пришла одна неприятная мысль, и Энди застыла, а ее улыбка пропала. «Или, ммм, ты хочешь, чтобы я просто ушла домой?» Потому что одно дело — поваляться с Мирандой немного на диване, но совсем другое — остаться в ее доме без приглашения. Миранда посмотрела на Энди слишком задумчиво для той, кто всего несколько минут назад молила, чтобы ей помогли кончить. «Простой йогурт, пожалуйста. На дверце холодильника. И принеси Книгу тоже». «Хорошо, — сказала Энди с облегчением. — Что-нибудь еще?» «Да. Я предпочитаю спать одна». Энди, которая уже была готова встать, опять застыла. Миранда медленно села и стала надевать свой бюстгальтер, не сводя глаз с лица Энди. «Как ты уже могла догадаться, по Лондону, — продолжила Миранда, — я часто не могу заснуть, — она поморщилась. — И учитывая, что теперь мне стало это делать в десять раз неудобнее…» «Ох, — сказала Энди и сглотнула горькое разочарование. — Ну, да, конечно. Я имею в виду…» «Но из этого не следует, что я не хочу, чтобы ты осталась». «Ох». Миранда кивнула в сторону открытой двери, ведущей в коридор к лестнице. «Если только ты не возражаешь, чтобы снова занять комнату Стивена, — она невесело усмехнулась. — Если так, я не могу тебя винить». «Я не против», — быстро сказала Энди. Теперь уже она не имела ничего против. Это же не была проклятая комната, лишь потому что в ней когда-то спал Стивен, и, кроме того, Энди очень сомневалась, что в ней до сих пор обитал «призрак дрянного прошлого». Энди было вполне достаточно знать, что Миранда не хочет, чтобы она уходила этой ночью. Конечно, всегда было приятно прижаться к любимому человеку в постели, но Энди понимала, что женщина, находящаяся на пятом месяце беременности и растущая с каждым днем, имеет полное право спать в одиночестве, если ей так удобно. Может быть потом они смогут договориться на этот счет. После рождения ребенка. Миранда сузила глаза: «Значит ты «не против»? И это похоже на то, как ты «не возражала», когда соглашалась на платонические отношения со мной?» Она действительно читала ее мысли. «Кто, я?» — невинно спросила Энди. «Йогурт. Книга», — прорычала Миранда, и ее желудок предательски заурчал. Она смутилась, а Энди снова засмеялась, и поспешила выбежать из комнаты, прежде чем ее настигнет праведный гнев Миранды.