Like a time bomb ticking

***

Ребята сидели в студии, занимаясь каждый своим делом. Они уже посмотрели финальный монтаж выпуска и разобрали недочёты, если так можно было назвать тот факт, что Щербаков в тот вечер слетел с катушек. Все сошлись на том, что они перегнули палку, и это нужно будет проработать при следующих съёмках. Нурлан сделал пометку в голове — внимательнее следить за Лёшей. После разбора полётов Серёга с Тамби остались что-то обсудить, Нурлан работал в ноутбуке над монологом, Рустам шнырял туда-сюда, периодически болтая с кем-то из стафа, а Лёша сидел в телефоне, монтировал видеоблог или смотрел десять лучших фейлов недели, хер его знает. — Нур, а за тобой должок, получается, — внезапно раздался голос Лёши. Он хитро глянул исподлобья в сторону Нурлана, в глазах горел незнакомый огонёк. Серьёзно? Вот так, при пацанах? — Когда ты успел Щербакову на бабки попасть? — спросил Рустам. Нурлан откровенно не ожидал, что Лёша каким-либо образом в принципе упомянет о произошедшем между ними. Зная друга, он скорее позволил бы прострелить себе ногу, нежели дал кому-то узнать, что у него встал от того, что другой мужик кончил, трясь об его зад. Но если он рассчитывал на то, что застанет Нурлана врасплох, то промахнулся. Уверенно держа взгляд Лёши, брюнет произнёс: — Там другая валюта была, Рус, — и уже обратившись напрямую к Щербакову добавил, — Не переживай, я быстро с долгами расплачиваюсь. Лёша вопросительно поднял брови, на губах играла еле уловимая улыбка. Он снова молчаливо брал «на слабо». Нурлан принял негласные правила этой странной игры, один уголок губ пополз вверх. Глаза, не отрываясь, прожигающе смотрели на Щербакова. — Лёх, а ты упал что ли недавно? Чё у тебя шея синяя? — кивнув в его сторону и чуть нахмурив брови с наигранной заинтересованностью спросил Нурлан. Лёша действительно объявился в студии с покусанной шеей, на которой ко всему прочему ещё и остались синяки от пальцев Нурлана. Когда он впервые это заметил, разум на секунду поволок туман, мысли тут же вернулись на несколько дней назад в ту самую гримёрку, события пронеслись флешбэком словно 25-й кадр. Весь день Нурлан не видел ничего, только эти блядкие синяки на шее Лёши. А тот, словно чувствуя, специально подставлял свою шею его взгляду в наиболее удачных ракурсах. Опять же, может, Нурлану так хотелось думать, может, Лёша вообще не придавал этому значения. Сейчас Нурлан понятия не имел, что происходило в голове друга. Парни начали одобрительно улюлюкать, думая, что Щербаков подцепил девчонку. — Мужиииик, молодец, братан, — раздались одобрительные возгласы. На лице Нурлана растянулась наглая кошачья ухмылка, видя как покраснели уши Лёши. «Знали бы они каким податливым ты был тогда.» — А чё, Лёш, не расскажешь, кто тебя так? — продолжил Нурлан, упиваясь ситуацией. — А не пойти бы тебе на хуй? — в своей манере ответил Лёша, развалившись в кресле напротив. Одна нога стояла на полу, вторая была закинута на подлокотник и болталась в воздухе. — Нет, это, пожалуй, не моя остановочка, — хмыкнув сказал брюнет, глядя в экран своего ноутбука, стоявшего на коленях. — Гандон, — под нос пробубнил Лёша. Нурлана неимоверно забавляла эта история. Он был натуралом, всю свою сознательную жизнь его ни разу не привлекал ни один парень. Он до сих пор не считал себя кем-либо, кроме как стопроцентным гетеро. Представить, что его может возбуждать чья-то волосатая задница или терпкий мужской запах? Нет. От одной только мысли возникали ментальные рвотные позывы. Но было одно «но». Одно «но» с кривыми зубами и дебильной причёской. «Но», которое могло залезть под кожу одним словом. Лёша на подсознательном уровне всегда воспринимался иначе. Когда он открывал рот, внимание Нурлана тут же фокусировалось на нём, и не имело значения, кто мог говорить до этого. Королева Великобритании могла бы стоять перед Нурланом, но если бы в этот момент Лёха посчитал нужным заявить о своём присутствии, то королева Виктория пошла бы нахуй, и Нурлан ничего не мог с собой поделать — так было с их первой встречи. В глазах Нурлана Лёха был особенным с самого начала, такой простой в своей грубой оболочке из пацанских понятий, при этом такой открытый ко всему новому. У него горели глаза и не закрывался рот; он с первой встречи заворожил брюнета. Прошедшие несколько дней Нурлан прокручивал в голове случившееся, рефлексируя на тему того, изменится ли что-то в их взаимоотношениях с Лёшей. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что тогда ему напрочь сорвало башню, и, вполне возможно, исходом этого мог стать жирный крест, поставленный на их дружбе. Щербаков мог запаниковать, разозлиться, рассказать всем пацанам какой конченный Нурлан. Брюнет всеми силами отгонял вопрос, почему на него самого это не нагоняло ужас. Ведь это просто пиздец. Это противоречило всему, во что он верил, и как воспитывался. Он, безусловно, уже не был таким ярым гомофобом, но чтобы участвовать в чем-то подобном самому? Это было настолько дико, что воспринималось, как абсурдный анекдот. Который, на минуту, он сам и заварил. Эти мысли трубили оркестром на подкорке сознания, но он словно маленький ребёнок заткнул уши и делал вид, что не замечает. Почему-то хотелось отдаться моменту и посмотреть, куда это может завести их обоих. Какое-то очень далекое и потаённое чувство любопытства не давало поставить в произошедшем точку. Тем более, когда дело касалось Щербакова. Подняв сейчас эту тему, Лёша снял с плеч Нурлана невидимый груз, который дамокловым мечом висел над ним эти несколько дней. Телефон Нурлана издал звук оповещения. Он потянулся за ним и увидел одно непрочитанное сообщение в вотсаппе.       Если ты хоть кому-то расскажешь, я тебя уебу Лёха. Нурлан усмехнулся и глянул на сидящего на другом конце комнаты друга. Тот крайне заинтересованно листал что-то в телефоне, в сжатых плечах читалось едва уловимое напряжение.       Ты сам этот разговор начал при парнях Нурлан отключил звук на телефоне, чтобы остальные не обратили внимания на их переписку.       Если хоть одна живая душа узнает, я сожгу твою хату нахуй и скажу что так и было Нурлана всё это дико забавляло. Лёша был словно рассвирепевший котёнок, пытавшийся показать, какой он большой и опасный.       А если не узнает, повторим? Нурлан глянул на Лёшу, тот поджал губы и, не отрываясь, гипнотизировал экран телефона.       ....... ты охуел?       Не знаю, Лёш, по-моему тебе понравилось На другом конце комнаты послышалось какое-то пыхтение. Лёша подобрал ноги и подтянул колени к себе, сев поперёк кресла.       Потому что если мне не изменяет память, тебе понравилось.       Скажу больше, у тебя даже встал Ответа не поступало. Нурлан кинул внимательный взгляд через комнату: Лёша прикусил нижнюю губу и безотрывно смотрел в экран. Что больше всего ошеломляло и подстёгивало Нурлана, так это то, что он до сих пор не услышал чёткого «нет». Лёха мог пресечь это на корню, вполне. Он мог сказать «Нурик, хватит, завязывай», и Нурлан бы прекратил в ту же секунду, но он этого не делал. Вопрос «почему?» мелькнул где-то в подсознании, но Нурлан слишком ловил кайф от того, что ставил Лёху в неловкое положение, даже если только между ними двумя, и ему не хотелось останавливаться.       Пацаны думают, что ты снял какую-то девчонку, а по факту это ты дал собой воспользоваться        Мне дал Ещё один взгляд вверх; щёки Лёши горели красным.       Ты подрочил тогда? Как думаешь, кто-нибудь заметил, что ты вышел из гримёрки следом за мной с торчащим членом? Что они подумали? Через секунду Нур добавил:       Пиздец, у тебя такая мягкая и упругая задница, Лёх       И давно ты на неё глаз положил? Внезапно пришло в ответ. Нурлан усмехнулся и решил пойти ва-банк. Он уже вошёл в азарт и лишь продолжал разгонять, желая максимально смутить Лёшу, потому что обычно это было почти невозможно сделать, ведь у того понятие «стыд» отсутствовало напрочь.        Достаточно для того, чтобы хотеть сейчас нагнуть тебя через это кресло лицом вниз и спустить тебе джинсы       Ты знаешь, что твоя спецназовская подготовка — ничто против того, что я могу легко подмять тебя под себя, если захочу? — Лёх, ты мой ноут не видел? — словно из другой вселенной раздался голос Тамби, вырвав их обоих из гипноза. Лёша панически быстро заблокировал телефон и спрятал его в руках, подняв расфокусированный блестящий взгляд на Тамби. — А? — Ноутбук. Я точно положил его на стол, а щас нигде не вижу, — Тамби даже не обратил внимания на то, что Лёха выглядел так, словно подхватил лихорадку. — Не видел, — ответил Лёша и, прочистив горло, поднялся с кресла. Незаметно для других он поправил ширинку и, не поднимая глаз, стремительно вышел из комнаты. Нурлан проводил внимательным взглядом компактное поджарое тело Леши, пока тот не скрылся за дверью. Почему он раньше не придавал значения привлекательности друга? Он не раз видел его в полураздетом виде и пропускал это мимо. Сейчас же его сознание начало работать в ином ключе, сейчас он поймал себя на мысли, что хочет сжать его шею своей большой ладонью, вдавив кадык и затруднив на долю секунд доступ к кислороду. Или нагнуть через стол или спинку кресла, опереться рукой об его спину. Прижать его к стене. Кинуть на кровать и своими коленями развести его стройные, но сильные ноги. Нурлан прочистил горло. Мысли играли на перегонки в его голове, не давая сфокусироваться на работе. Он ещё раз отстранённо посмотрел на экран, но его разум уже был за пределами этой комнаты. Сохранив файл и отключив ноутбук, он отложил его в сторону и поднялся с дивана. Судя по тому, как Лёша вылетел из комнаты с горящими щеками и бегающими глазами, Нурлан догадывался, куда тот мог направиться. Выйдя из общей лаундж-зоны, он пошёл вперёд по коридору, перекинувшись парой фраз с Дашей. Физически он присутствовал в разговоре, но попроси его пересказать суть, и он бы не смог вспомнить и двух слов. Направление, в котором ушёл Лёша, словно неоновая вывеска с мигающей стрелкой притягивало его к себе. Он извинился перед Дашей и пошёл дальше, пока не оказался перед дверью в уборную. Кинув взгляд в другой конец коридора и зачем-то осмотревшись по сторонам, он повернул ручку и приоткрыл дверь. Кран был включен на полную, звук льющейся воды отражался от кафельных стен. Только за спиной был слышен шум чьих-то голосов, суеты и музыки — обычное звуковое сопровождение их студии. Туалет был совсем небольшой: две закрытые кабинки, кафельная столешница с двумя раковинами, современные абстрактные картины и зеркало во всю стену. Бетонный керамогранит освещал спокойный приглушённый свет. Лёша стоял, опершись на край раковины и глядя в своё отражение, лицо было влажным, как и кончики отросшей чёлки. Видимо, он хотел остудиться, но судя по вздымающейся груди, попытка не увенчалась успехом. — Решил припудрить носик? — спросил Нурлан, зайдя во внутрь уборной и закрыв за собой дверь. Снова отрезая их от внешнего мира, поставив преграду между их реальностью и всем остальным. И они вновь оказались заперты один на один в тесном замкнутом пространстве. Словно ёбаный день сурка. Лёша перевёл взгляд на брюнета в отражении зеркала. Нурлан облокотился спиной о стену, засунув руки в карманы, и свысока оглядел друга. С первого взгляда он был в полном порядке, но дьявол кроется в деталях. В том, как сильно он сжимал край столешницы до побеления костяшек, в учащённом дыхании, в том, как он менял упор и переступал с ноги на ногу, в раскрасневшихся щеках и расширенных зрачках. В общем и целом, он действительно выглядел так, будто подхватил лихорадку. — Помочь? — прямо спросил Нурлан. Не дожидаясь ответа, он оттолкнулся от стены и медленно подошёл к Лёше, остановившись в полуметре за ним. Тот неотрывно следил за каждым его шагом. Нурлан дал ему время на заветное «нет», стоя позади него и глядя прямо в глаза в тусклом отражении зеркала. «Просто скажи мне нет, и мы продолжим с точки, которая была до гримёрки,» — повторял про себя Нурлан как мантру. Хотя не было ли это лицемерием, если учесть, что он сам начал эти кошки-мышки, сам целенаправленно провоцировал Лёшу, сам пошёл за ним, как лев, учуявший след молодой косули. Через две, три, десять секунд приглашения пойти нахуй так и не последовало, поэтому Нурлан сделал медленный шаг вперёд. И ещё один. Пока не подошёл вплотную и не уткнулся лбом в затылок Лёши. На мгновение прикрыв глаза он сделал вдох; нос заполнил до дрожи знакомый аромат Щербакова. Говорят, затылок — самая притягательная часть человека на обонятельном уровне. Место, где феромоны ощущаются особенно сильно. С девушками это было действительно так, их волосы почему-то пахли особенно сладко в этом месте. Но он понятия не имел, что на парнях это тоже работает; не было возможности — и желания — проверить. Оказалось, этот аромат кружил голову не меньше. Руки потянулись вперёд и обвили талию Лёши, погладили мышцы пресса и скользнули ниже; кончики пальцев на пару сантиметров залезли под пояс джинс, пробежавшись по едва ощутимой дорожке волос. Лёша звучно вдохнул и втянул живот, чуть выгнувшись навстречу Нурлану. Ещё раз глубоко вдохнув горчично-цитрусовый аромат светлых волос Нурлан произнёс, тихо и низко: — Я же сказал, что расплачиваюсь по долгам. Он почувствовал, как по телу Лёши пробежала мелкая дрожь, и мысленно усмехнулся. Такой отзывчивый. — С процентами? Тут за пару дней пеня натекла, — пытаясь держать невозмутимое лицо, пошутил Лёша. — С процентами, — без доли колебаний ответил брюнет. Не дав продолжить рубрику «ебанутые вопросы с Алексеем Щербаковым» Нурлан крепко сжал его бёдра и резко развернул лицом к себе. Лёха на пару мгновений заметно потерял ориентацию в пространстве, вцепившись в край столешницы для устойчивости. Нурлан подсадил его на край для опоры и чуть развёл его ноги, дав себе больше пространства для действий. Даже сидя на столешнице раковины, Лёха был на порядок ниже него. Нурлан пробежался ладонями по бёдрам и скользнул под футболку, ощутив под пальцами горячую кожу живота. Лёша, видимо, стесняясь поднимать глаза, неотрывно наблюдал за руками Нурлана, влажные губы были приоткрыты. Взгляд брюнета также проследовал вниз; ширинка на джинсах Щербакова была неприлично натянута. То, что на него так реагировал парень всё ещё не укладывалось в голове. Но тот факт, что это был Лёха, давал Нурлану зелёный свет на продолжение этого внезапного эксперимента. Что-то внутри подгоняло идти дальше, что-то, отчего засасывало под ложечкой. Эмоции, сравнимые с тем, когда ты сидишь в самом начале вагончика на американских горках и медленно подъезжаешь к краю, видя, как далеко и высоко сейчас упадёшь, и ты всё равно со страхом вперемешку с адреналином предвкушаешь это падание. Они оба заворожённо наблюдали за тем, как пальцы Нурлана уверенно вынимают пуговицу из петли джинс, затем неторопливо расстёгивают молнию. Было ощущение, что время вокруг них встало, они словно оказались в вакууме. Весь мир вокруг нёсся со скоростью 220 по встречной, пока они были заперты в этой капсуле, в которой время просто остановилось. Полностью расстегнув ширинку, Нурлан без колебаний спустил резинку боксеров и взял член Лёши в кольцо своих пальцев, по инерции тут же скользнув вверх-вниз. Лёша зашипел сквозь зубы из-за очевидно недостаточно влажного трения. Ощущение чужого горячего члена в своей ладони было непривычным и диким, что скрывать, но при этом чисто технически всё было до боли знакомо. — Пиздец блять, — прорезался сдавленный голос Лёши, — это пиздец. Ну началось. — У тебя кризис случился или что? — поднял на него выжидательный взгляд Нурлан. — У меня друг пидор случился, — на автомате ответил Лёха. Брови Нурлана взлетели вверх, ладонь всё так же находилась на члене блондина, продолжая лёгкие вращательные движения вверх-вниз. — Мне остановиться? «Потому что я реально остановлюсь, ты только скажи блять.» Лёша к всеобщему удивлению всех находящихся сейчас в этом маленьком туалете ответил без промедления: — Нет, конечно, я что еблан отказываться от халявной дрочки, — с умиляющей простотой, присущей только ему, ответил Лёша. Брюнет усмехнулся.  — Ну ещё бы. Нурлан плюнул на ладонь и обхватил ещё сильнее затвердевший и налившийся кровью член друга, начав ритмичные, скользкие движения. Слава богу механика движений кисти за долгие годы была отточена до совершенства. Член он и есть член, будь то у себя или у другого парня — принцип один и тот же. Он точно знал, что будет приятно, тут не надо было играть в догадки, как с девушками, и улавливать каждую реакцию, думая, правильно ли ты всё делаешь или нет. Имея 28-летний опыт в удовлетворении себя, он наверняка знал, что надо делать, чтобы достичь оргазма. — Если хочешь, закрой глаза и представь какую-нибудь тёлку, я не обижусь. — Да уж, тёлка, — сдавленно произнёс Лёша, запрокинув голову назад, — в полтора раза больше меня. Нурлан непроизвольно фыркнул — Лёша был прав, он значительно превосходил его в комплекции. На секунду ему стало интересно, находит ли друг их разницу в росте такой же соблазнительной. Возбуждает ли его это? Хочет ли он почувствовать себя слабее хоть на несколько мгновений, безоговорочно передав бразды правления в уверенные руки Нурала, или маска зеленоградского Рэмбо уже намертво приросла к нему.  — Это просто ты слишком мелкий, — случайно сказал вслух Нурлан. Глаза Лёши резко распахнулись и тут же сузились в убийственном прищуре. — Ещё раз назовёшь меня мелким, получишь по ебасосине, — несмотря на сбившееся дыхание произнёс Лёша. Из Нурлана неконтролируемо вырвался громкий смешок. — А, то есть ЭТО тебя напрягло? Всё происходящее, значит, окей, а это — обидно? — Хуидно. Не отвлекайся давай. Нурлан с улыбкой покачал головой и опустил взгляд вниз, на свою ладонь, всё ещё крепко сжимающую влажный член Лёши. Здесь он не был маленьким, нет, но он был меньше. Нурлан с каждым своим действием мысленно сравнивал его с собой: не часто держишь член другого парня в руке. Если быть точнее — никогда. Он ускорил скольжение по горячей бархатистой коже. Лёша то прикусывал губы, то раскрывал рот в немом стоне, пытаясь проглотить вырывающие звуки удовольствия. Нурлан хотел сказать ему прекратить, не сдерживать себя. Если приятно — не молчать. Но они были в публичном месте, в любой момент кто-то мог их услышать, в любой момент кто-то мог зайти. Осознание того, что их могли застукать в любую минуту распалило Нурлана ещё больше. Не замедляя темп движений своей кисти, он уткнулся лицом в шею Лёши, наклонившись вперёд. Снова этот знакомый мальчишеский запах. Снова он опьянял. Нурлан, как под гипнозом, раскрыл рот и провёл широкую влажную полосу языком от начала шеи до самой челюсти. Солоноватый вкус свеже выступившего пота ударил по рецепторам. Он самозабвенно прикусил шею и начал целовать, влажно, мокро, всасывая кожу и оставляя засосы. Лёша нисколько не противился такому напору, ещё больше подставляя шею и запрокинув голову. Из его губ вырывались громкие выдохи, будто ему не хватало воздуха, и он жадно хотел вобрать весь кислород в комнате. Вторая ладонь Нурлана то гладила пресс и бок друга, то сползала вниз и крепко сжимала квадрицепс. Правая рука ни на секунду не замедляла бешенный ритм. От кафельных стен отражались влажные хлюпающие звуки соприкасающейся кожи, мокрых поцелуев на шее, громкого рваного дыхания и мычащих стонов, которые Лёша безуспешно пытался проглотить. Нурлан оторвался от загорелой шеи, на которой расцветали новые засосы, завороженно осмотрев свою работу. Лёша всё так же не открывал глаз, но Нурлан и не настаивал, он дал ему шанс абстрагироваться, если тому это было надо. Он не врал, когда сказал, что не обидится. Окинув взглядом друга, Нурлан, чуть подумав, приспустил его джинсы с боксерами и задрал футболку. Он вспомнил, где ещё должны были остаться синие отметины. И действительно, на молочно-светлом бедре Лёши, под одеждой, скрытые от посторонних глаз, чернели небольшие синяки от пальцев Нурлана. Их вид пробудил какой-то собственнический животный инстинкт, словно он увидел помеченную собой территорию. Это окончательно вскружило голову брюнету. Издав животный звук он ещё крепче сжал член друга, ускорив движения и сфокусировавшись преимущественно на головке. Через несколько мгновений он почувствовал пульсацию. Поняв, что Лёша собирается кончить, он в одно мгновение снял его с края столешницы и резко развернул лицом к зеркалу. Из обкусанных губ Щербакова вырвался удивлённый выдох. — Посмотри на себя, — низким тоном приказал Нурлан прямо ему на ухо. Он запустил длинные пальцы в отросшие волосы и сжал их в кулак, заставив Лёшу откинуть голову назад. Тот послушно смотрел на их отражение в зеркале, хватая ртом воздух. На щеках его неравномерно выступили красные пятна, глаза лихорадочно блестели. Нурлан медленно возобновил движения второй руки, влажная красная головка то появлялась, то пропадала в тесном кольце сжатых пальцев. Зная, что друг уже был на грани, он, не затягивая, начал ускорять темп. Брови Лёши жалобно надломились, все маски наконец-то слетели. В руках Нурлана был оголённый провод, и в то же время что-то настолько хрупкое, что сам он боялся дышать, чтобы не разбить это. — Нурик, я сейчас… Блять— Словно ища поддержки, с придыханием выдавил Лёша. Не сбавляя быстрого темпа, Нурлан опустил вторую руку вниз и сжал яйца, слегка перекатив их в большой ладони. Глаза Лёши закатились назад, Нурлан ни на секунду не отрывал взгляд от отражения в зеркале, боясь упустить хоть малейшую деталь. Всё ещё сжимая мошонку, он погладил чувствительную кожу промежности. Средний палец скользнул чуть дальше, надавив на кожу в миллиметрах от входа. Через мгновение Лёша задохнулся в немом крике, после чего из него вырвался надрывный резкий стон. Член запульсировал и по пальцам Нурлана потекла горячая вязкая сперма, брызгами разлетаясь на живот блондина, раковину и зеркало. Он боялся даже моргнуть. Наблюдать за тем, как ты доставляешь оргазм человеку, как его лицо искривляется в абсолютном экстазе — воистину завораживающее зрелище. Тем более в первый раз. В первый раз с Лёшей. Выдавив последние капли и ещё несколько раз пройдясь по члену вверх-вниз, Нурлан аккуратно отпустил его, и, на автомате поцеловав светлую макушку, отошёл назад. Без поддержки Нурлана Лёша буквально упал вперёд, дыхание его всё ещё было тяжёлым. Нурлан и сам почувствовал, что снова может дышать; время снова продолжило свой привычный ход, звуки далёких разговоров и приглушённой музыки вернулись вновь. — Охуеть, — пытаясь отдышаться, прохрипел Лёша тихо, словно сказав это самому себе. Его отросшая чёлка частично прилипла к потному лбу, частично торчала в стороны. Со своими красными щеками и взъерошенной головой он смотрелся лет на пятнадцать моложе. Нурлан прочистил горло и отошёл к соседней раковине, чтобы смыть следы этого безумия со своих рук. — Интересно, на столько процентов я, получается, сейчас пидор? — Лёша бегло стрельнул глазами в сторону Нурлана и снова опустил их вниз. — На триста, — ответил Нур первое, что пришло в голову. — Отсоси у тракториста, — машинально выпарил Лёша в ответ. «Господи, какой ты еблан, » — тепло подумал про себя брюнет, уже привыкший к такому репертуару в исполнении Щербакова. Нурлан закончил мыть руки и стряхнул лишние капли в раковину. Лицо Лёши приобрело более серьёзный оттенок. — Нурик, ты же… — замявшись протянул он. — Ты же никому не скажешь об этом? Лёша всё так же не поднимал глаз, начав возиться с одеждой, заправляя и застёгивая джинсы. Нурлан нахмурил брови. — Ты меня первый день что ли знаешь? Реально думаешь, что я кому-то пиздану? Лёша наконец-то поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Нурлана в отражении зеркала. — Ну хуй знает, я с этой твоей стороной раньше не сталкивался. Нурлан хмыкнул: — Я с ней тоже не сталкивался. Каков был протокол действий, когда ты подрочил своему другу в общественном туалете вашей рабочей студии? Похлопать по плечу и сказать «no homo bro»? Удостовериться всё ли в порядке, и не задета ли его неприступная гетеросексуальность? Ситуация была настолько из рядя вон для Нурлана, ведь отработанные годами схемы с девушками здесь не подходили. — Ладно, Лёх, я… — Нурлан посмотрел на помятый вид блондина и, снова засунув руки в карманы, развернулся к нему. Чуть склонившись, он заглянул ему в лицо. — Я поеду, окей? Ты же в норме? Всё в порядке? Нурлану нужно было удостовериться, что на Лёху не нахлынет какая-нибудь припозднившаяся паническая атака от произошедшего. Чёрт его знает, может, его через минуту ебанёт осознание случившегося. — Да, да, всё в норме, — с напускной непринуждённостью ответил Лёша. Нурлан всё так же внимательно всматривался в его лицо, пытаясь уловить нотки чего-то необратимого. Но кроме стыдливо бегающих голубых глаз, он не почувствовал никаких тревожных сигналов. — Точно? — Да точно, блять, точно. Я чё, сахарный, чтобы растаять от прикосновения самого Нуралана Сабурова? Много на себя берёшь. Нурлан поджал губы в улыбке и кивнул сам себе. — Окей, тогда… Увидимся? — Давай, ага. Окинув последний раз Лёшу пристальным взглядом, Нурлан сделал шаг спиной в направлении выхода, после чего развернулся к двери и, уже не оглядываясь, вышел из туалета, оставив позади себя сотню вопросов, на которые у него не было ни одного ответа.