the words you'll never say

      Когда тебе пятнадцать, двадцать — твои промахи можно списать на молодость. Но когда за плечами двадцать восемь лет и несколько проектов в этой индустрии, для большинства причина твоего провала — чистой воды непрофессионализм. Но в том-то все и дело, что ты не привык выполнять свою работу плохо. А то, что творится у тебя в душе — до этого никому не должно быть дела. Взваливать на других тяготы своей жизни — не в твоих правилах. — Добрый день, Пи’Ти. — День добрый. Первый воркшоп через два дня. Хотели бы уточнить какие-то детали?       Сегодня твой последний день перед большим перерывом в университете в качестве преподавателя. Работа в новом проекте потребует большой отдачи, в том числе, и времени, так что придется взять длительный академический отпуск и в качестве аспиранта. Сразу после ты отправляешься на студию, предварительно уточнив, найдется ли у вашего режиссера несколько свободных минут для тебя. — Знаете, я человек взрослый и все понимаю. — Что именно, Нонг’Мью?       Вы сидите на веранде маленького кафе недалеко от студии. Вокруг очень тихо, настолько тихо, что чудится, будто ты слышишь каждый удар своего сердца. — Хорошо. Спрошу прямо: почему вы решили взять меня на эту роль. — Вас это удивляет? — Откровенно говоря… Да. — Странно, — мужчина пожимает плечами. — По-моему, вы очень органично смотрелись с партнером. Очень верибельно. Если так можно выразиться. — Простите… Ни в коем случае не берусь ставить под сомнение ваш профессиональный взгляд, но будем честны: я провалил пробы. По крайней мере, сцену без слов — точно.       Пи’Ти внимательно смотрит на твое смущенное этим «покаянием» лицо. Затем широко улыбается: — У меня было как минимум три причины сделать выбор в вашу пользу. — Правда? Могу я узнать, какие именно? — Конечно. Начнем с того, что я действительно увидел настоящие эмоции. Да, наверное, ускользающей романтики первого неслучившегося поцелуя там и не было, но было кое-что другое: чистое смущение, неловкость, неуловимая для посторонних взглядов грусть. Потому что вот он — перед тобой. Бери и целуй. Но нельзя. Это очень ценно для режиссера. Такое не каждый может. — Спасибо за такую высокую оценку, Пи'… Но здесь другое сыграло роль… Не могу этого озвучить, простите. — Все в порядке. Но мне правда было достаточно того, что я увидел. — Спасибо, — благодарно склыдываешь ладони вместе. — А ещё две причины? — Вы понравились автору новеллы. Она сидела рядом со мной. Так и сказала: вот он, настоящий Тарн. Ты, не веря своим ушам, качаешь головой и в недоумении разводишь руками. — И это вас тоже удивляет? Зря. Видите, как полезно иногда взглянуть на себя со стороны и как часто мы себя недооцениваем. — Если честно — просто нет слов. — Ну, уверен, что третья причина не должна шокировать. — Боюсь представить, что там.       Просто невероятно. Ещё вчера ты готов был навсегда распрощаться с карьерой в индустрии развлечений, а сейчас тебе кажется, что после всего услышанного два крыла тихонько бьются за твоей спиной и ты усилием воли не даёшь им расправиться и оторвать тебя от земли. — Да все просто: ваш партнёр, Нонг’Галф сказал мне, что не видит никого в этой роли, кроме вас. А уж мы за эти дни провели пробы с многими, поверьте. Ему было из кого выбрать. — Охотно верю… что с многими, — зачем-то уточняешь ты.       Вот чего никак не ожидаешь и что удерживает тебя на земле: ты был уверен, что парень затаил на тебя обиду и даже смотреть в твою сторону не захочет… А он? В это верится меньше всего. — Он… Нонг’Галф правда так сказал? — А зачем я буду вас обманывать? Не вижу в этом никакого смысла. — Да, конечно. Простите. — Так, ну хватит уже на сегодня извинений. Мне нужно работать, — Пи’Ти быстро встаёт из-за стола. — Увидимся!       В назначенный день — первый день вашей совместной работы, пока ещё только с целью «попрактиковаться» во взаимодействии и отдельных сценах, ты первым появляешься на студии. До начала ещё больше получаса, но ты уже репетируешь в голове извинения. Даже если Пи’Ти сказал правду, даже если Галф каким-то чудесным образом был «за тебя» — это ничего не меняет. Во всяком случае, для тебя. — Здравствуйте, Пи'.       Бодрый голос раздается прямо над ухом. Ты так увлекся размышлениями, что не заметил, как возле тебя возникла пара стройных мужских ног. — Доброе утро, Нонг’Галф.       Встаешь и, сделав глубокий вдох, добавляешь: — Я бы хотел извиниться за… лишние эмоции с моей стороны в прошлый раз.       Нонг смотрит на тебя без особого удивления. Нельзя сказать, чтобы твои извинения произвели на него какое-либо впечатление. — Ничего. Бывает. — Я правда не хотел… — Ага, я понял, — тебе не дают закончить: беззвучно проходят мимо, слегка задев плечом. Непреднамеренно. Или это только кажется таковым?       На первых воркшопах с вами будут разбирать как индивидуальные, так и совместные отрывки некоторых сцен, а также, учитывая жанр и сюжет, вам все чаще и чаще нужно будет делать то, о чем тебя предупреждал Галф и что было воспринято тобою в штыки: прикосновения друг к другу, объятия и… поцелуи. Сегодня, конечно, без них.       Но в планах есть отработка момента, где Тайп впервые открыто проявляет агрессию. И Галф, то ли по неопытности, то ли по какой другой причине, — стоит ли удивляться после того диалога на парковке? — уж слишком несмело хватает тебя за грудки чуть ли не кончиками пальцев. — Ну кто ж так злится, Нонг? — веселье в твоём голосе явно не по нраву приходится Галфу. Подняв на тебя нервно бегающие глаза, с долей вызова произнесет: — Мастер класс желаете дать, Пи'? — Я к тому, что даже на воркшопе мы должны работать в полную силу. — Правда? — сейчас тот, кому весело, явно не ты. — Я напомню вам об этих словах, когда будут постельные сцены. Вдруг забудете.       Стоит ли говорить, что оставшуюсю часть воркшопа ты скромно помалкиваешь, не вылезая со своими советами, когда не просят.       А этот мальчик не так прост… И все же я должен спросить.       Та же самая парковка. Выходите на нее с пятисекундной разницей. Сегодня Галф не торопится уходить. Наверное, ждёт кого-то. — Могу я спросить кое-что?       Галф, поправляя задравшийся край футболки, кивает: — Конечно, Пи'. — Я разговаривал с режиссером. Мне сказали… что ты один из тех, кого я, похоже, должен благодарить за эту роль. Галф, пожимая плечами, улыбается: — Решение принимал не я. Меня просто спросили — я ответил. — И всё-таки… Знаешь, после того нашего общения на этом самом месте, как-то слабо верится, что из всех кандидатов ты предпочел меня на место своего партнёра по съемкам. Нелогично это. И странно. — А что тут странного?       Ты понимаешь, что зря затеял этот разговор: ничего внятного ты от этого парня не добьешься. Кивнув, тихо говоришь: — Ничего. Забудь. До завтра. — До завтра. Ты только успеваешь повернуть к своей машине, как слышишь за спиной: — Я с начальной школы люблю решать сложные задачи. Даже если, на первый взгляд, они не имеют решения.       Сегодня вновь долго работает кондиционер. Так долго, что ты едва ли ощущаешь пальцы, которые старательно выводят под этой датой: Решать. Сложные. Задачи.