А я что, рыжий что ли?

В школе было Очень, очень, очень интересно. В Хогвартсе каждый день происходило что-то интересное, и не было такого, чтобы я почувствовал скуку. Оно и неудивительно! Никто не видел одной особенности, которая бросалась в глаза любопытному зрителю – Хогвартс был крайне консервативной английской школой. Крайне. Консервативной. У маглов был тоже знаменитый университет, похожий на Хогвартс, но совершенно другого толка. Хогвартс это не магловский современный институт – я узнавал, как у маглов с университетами и институтами. Более того, я хотел поступить в магловский математический университет, чтобы дальше развивать свои знания. Поэтому посмотрел, что у них к чему. В Хогвартсе всё было иначе и на первый взгляд существовало на совершенно других правах. Это не просто школа, в которой учеников жёстко учили с утра до ночи – здесь был очень, очень щадящий график занятий. В среднем, за день было три урока, плюс у старших курсов – факультатив. Каждое занятие длилось час – то есть уроки непосредственно с профессорами – всего три часа в день. Огромное значение придавали самообразованию при помощи книг, а так же школьным клубам. Студенты коротали время как могли, даже если добавить пару часов на домашние задания наиболее ленивых учеников – всё равно выходило достаточно много свободного времени. В школе действовали различные клубы – но пользовались этим в основном девочки, чтобы посплетничать. Англичане любят клубы. Поэтому считать, что здесь всерьёз брали за жабры учеников и натаскивали их профессионально – совершенно неправильно. Ведь это не магловская школа, куда ученик только ходит, в Хогвартсе ученики живут постоянно. Огромное свободное время тратили ученики кто как, кто на что. Мои товарищи – Поттер, к примеру, после занятий и заготовления всей домашней работы, обратился ко мне с этим разговором. – Эй, Рон, – Он подошёл бесцеремонно сев рядом, – ты так и будешь сидеть? – Безусловно, – даже удивился я, – у меня так много свободного времени – конечно же я поработаю. – И тебе не скучно? – Эх, Гарри, – я благожелательно и немного снисходительно улыбнулся, – если бы ты знал, насколько интересно изучать что-то новое! – Может, расскажешь, чем занят? – Гарри заглянул в мои тетради, и вид у него был слегка обескураженным. – Я обещал научить тебя и Гермиону основам матмагии. Это долго, сложно, и потребует очень, очень большой нагрузки на ваши серые клеточки, – улыбнулся я, – ты готов? – Ну… в общих чертах, – стушевался Гарри. – Ты можешь быть спокоен, – успокаивающе поднял я руку, – если в твои планы не входит становление истинным учёным и исследователем математической магии, а только её использование, в её примитивной, так сказать, форме, то тебе нет нужды погружаться в это даже на пятую часть так глубоко, как это сделал я. Тем не менее, нужно раскочегарить свои мозги и научить себя думать. А это самое сложное. Ты же учился в школе до Хогвартса? Как у тебя с математикой? – Ну так, – Гарри грустно вздохнул, – я не лучший, но и не то чтобы худший. – Сойдёт, – отмахнулся я, – пару часов в день давай уделять занятиям по математике. Со временем, упорство и постоянные тренировки дадут свои плоды. Главное не возгордиться раньше времени. И со временем ты научишься если не творить магию напрямую через алгоритмы, то по крайней мере – придавать заклинаниям желаемый эффект. А это уже то, чего не умеют большинство волшебников. Поттер кивнул. – Тогда давай начнём с рассмотрения формулы и действия простейшего из заклинаний. Люмоса. Оно неплохо передаётся в форме физики и математики – яркость свечения, длинна световой волны, направленность световых волн – всё это можно измерить с высокой точностью. Я убрал свои тетради и взял из сумки новую, взял перьевую ручку с чернильным картриджем, расписал ручку и написал формулу. Она была маленькой, всего девять переменных и несколько постоянных. По ходу дела я ещё и объяснял. – Существует помимо матмагии и лингвомагическое воздействие. Оно довольно простое, ты должен всего лишь произнести заклинание. Но на самом деле это очень, очень непросто. Ты никогда не задумывался, как язык связан с магией? – Я думал, но никаких внятных объяснений не нашёл. – И не найдёшь. Это очень сложная тема, описать её по простому невозможно. Лингвистическая формула имеет прямое магическое воздействие, она является продолжением алгоритма, как и жест палочкой. Поэтому, ошибившись в формуле или жесте, ты можешь сотворить заклинание, но с совершенно неожиданным эффектом. – Понятно. Так как эта штука работает? Поттер кивнул на исписанный мною лист тетради. – Очень просто… Давай разберём составляющие формулы… * * * 2 hours later * * * Вроде ему теперь всё понятно. Гермиона пропадала в библиотеке, поэтому с нами её не было. Люмос на самом деле восхитительный пример заклинания, я продемонстрировал на его примере то, как изменение некоторых параметров меняют формулу заклинания, тем самым создавая совершенно новое. И понимание глубокой связи между цифрами в формуле и словами, даже жестами палочкой – это крайне сложная штука, так просто её не объяснишь. Я попросил Гарри взять механический калькулятор и посчитать заклинание так, чтобы получился не жёсткий, неприятный свет, а мягкое свечение, более жёлтое. Хотя до спектра солнечного света ему ещё далеко. Солнечный свет тоже можно было создать магией. Гарри усиленно начал думать, и в результате у него получилось уравнение с новыми переменными. И на его примере, мы начали разбор по существу. Существовало множество различных вещей, как в физике, поняв которые, начинаешь понимать суть действия алгоритма заклинаний. К примеру, маго-энергетическое преобразование, выражающееся в излучении частиц света или любых других. Именно эта магия была самой простой – поэтому люмос и был простым. Разница между светом, электромагнитными волнами, радиацией, невелика. Поэтому ошибка могла вызвать радиацию – но вряд ли до этого могло дойти – у радиации куда бОльшая энергия, чем у света. Гарри научился пользоваться механическим арифмометром очень быстро, и с его помощью довольно точно рассчитал всё до мелочей. Я же при этом рассказывал, как это всё работает в своей первооснове. Маго-энергетическое преобразование – простая штука, имеет большую вариативность, и это целый подраздел магической науки. Принципы формирования новых заклинаний я так же объяснил, но постаравшись упростить это до максимума, настолько, что это понял бы даже маленький ребёнок. И мне, я думаю, удалось объяснить Поттеру, как это работает. Из видоизменённой формулы я вывел новую формулу, воспользовавшись всё тем же калькулятором и использовав свои познания в магии – новое заклинание активировалось так же, как и Люмос, но имело одну особенность – оно создавало красный свет. За занятиями математикой и изучении основы основ математической магии, мы провели занятные несколько часов – просидели до отбоя. До того, как результат стал виден невооружённым взглядом, Поттера это томило, зато потом он, кажется, начал понимать. * * * * Первый учебный гход в хохгвартсе! Ох, это просто цирк какой-то на выезде, еслэи так подумать. Ученики из волшебных семей ничеэм не лучше учеников из семей магловских. Можно .было сказать про воспитание, про то, что они, дескать, всю жизнь до школы, провели в волшебном мире… Но как я могу теперь здесь убедиться – ученики из магловских и волшебных находятся примерно в равных правах и в равной ситуации – то есть и те и другие нихрена не понимают. Я не понимаю тоже, почему с детьми не занимались ранее? Волшебники уж точно могли бы го.товить своих детей немного заранее к будущему Хогвартсу, но нет. На чём стоит ихэ уверенность в том, что дитё будет нормально учиться – для меня загадка. Тайна за семью печатями. Просто тайна. Взять к примеру самого отстающего ученика в школе – Невилла Лонгботтома. Хуже него учились только пара негритят из гриффиндоръцев, эти вообще оторви и выбрось. Учиться не хотят категорически, что с них взять – негры. Некоторые, может быть, и обладают умом и сообразительностью, но не эти. Невилл рассказал жуткую историю о том, что его семья даже не была уверена в том, что он волшебник! То есть до Хогвартсаъ он даже не творил и не изучал никакой магии, вообще! Это в голове не ухкладывалось. Как такое вообще может быть в цивилизованном магическом мире, что человек, ребёнок, ничему не учится? Даже если опустить в сторону традицио.нны.й английский идиотизм, остаётся вопрос – как он, чёрт побери, дожил до своих одиннадцати лет в волшебном мире, при этом не интересуясь ничем? Как можно не знать .хотя бы все классические заклинания, если это основа основ. Так же, как для магловских детей, наверное, очевидно, что в розетке электрхичество, в холодильнике - холодно, что фотоаппарат фотографирует, а машину нужно заправлять бензином. ЪЭто такие вещи, которые человек знает просто потому, что таков мир вокруг. И на мой взгляд, любое дэитё магического мира .до.лжно знать такие вещи, как заклинанияэ первого курса -- классические, должно знать о многих вол.шебных зверях, о многих других вещах, традиционных и обыденных для волше.бников. Но каким образом, к примеру, некото.рые субъекты умудрились дожить эдо одиннадцати лет и до сих пор не интересоваться ничем? Не иначе как их поят каким-то особым волшебным составом, начисто отбивающим любопытство у детей. Потому что в .их возрасте мне было интересно абсолютно, абсолютно всё, и поступая в первый раз в .хогвартс, я уже умел довольноъ неплохо обращаться с палочкой. ХТогда уъ нас была первая же пара -- сразу после пира, поезд отъезжал не утром, а вечером, приезжал утром, и посл.е пира, соединённого с завтраком и распределением, начинался учебный день. Первая же пара в первый же день -- была у профессора чар, и занимались мы простейшими чарами, теорией и практикой простейших чар, классификацией заклинаний! Здесь же -- прошло уже несколько учебных дней, но до сих пор, подчеркну, до сих пор, не начались уроки чар. Хотя прошли все основные и мы познакомились с профессорами. Самым ядрёным из всего профессорского состава оказался профессор Биннс. Э,то несчастхное привидение, .измученное долгим существованием и по всей видимости, сфокусировавшее на себе всё занудство этого мира, монотонно бубнило нам про гоблинское восстание, с трудом поняв, что перед ним новые ученики. Это был кошмар, многие спали. Я занимался математическими расчётами, справедливо предположив, что легче будет выучиьт всё это дерьмо потом, в одиночку, или вместе с Гермионой Грейнджер. Да и у меня раньше был хороший учитель истории. Беда лишь в том, что из прошл.ой жизни и прошлой учёбы в хогвартсе я забыл девяносто процентов всех знаний. То есть я не помнил многих даже обыденных, основных вещей. В памяти моей сохранилось лишь то, что использовалось и использовалось по назначению. И такого было на самом деле немного, как оказалось. Как оказалось -- я не такой уж знаток всего подряд. Но в чарах -- прошу меня не поучать, профессор Флитвик начал свои занятия с того, что попытался втолковать ученикам, что волшебство - это нечто более возвышенное, чем просто взмахи палочкой, и требуется бла-бла-бла... Короче, профессор Флитвик попытался переубедить тех юных волшебников, которые жили по принципу "подумаешь, магия, я ещё и не так могу" и халатно, даже более того - совершенно безобразно относились к магии. Палочка для них всего лишь мелкий подручный инструмент, как и сама магия. Сами же они... У них на лбу написано -- обыватель обыкновенный, ничтожный. Профессор Флитвик разорялся в первую очередь перед такими вот субъектами, коих оказалось больше всего на факультете Гриффиндор. Остальным же -- строгое внушение об опасности магии и опасности что-либо предпринимать не подумав, особенно творить заклинания без достаточной на то квалификации. Кстати, запрет ученикам колдовать в коридорах прозвучал четырежды. Гарри это разочаровало, но я после занятия оттащил его в сторону и объяснил -- в основном запрет колдовства в коридорах связан с тем, что коридор длинный и даже если он кажется пустым -- там может оказаться кто-то. Волшебник не может достаточно хорошо контролировать свою магию и дальность её полёта -- а она летит очень далеко, так что могут быть случайные жертвы. Поэтому в кабинетах, залах, гостиных и спальнях, колдовать можно, а в коридоре лучше воздержаться. Было много прецедентов, когда выходя из кабинета, люди попадали под шальные заклинания, пущенные драчунами где-то за полсотни метров от них, и совершенно случайно отрикошетивших в невинного человека. После первого знакомства с Северусом Снейпом, больше никаких Особых эксцессов в школе не было. Но если их не было в школе - это вовсе не означает, что за мирной обстановкой, не творилось чёрт знает что. Дамблдор рвал и метал, а так же метался, и пытался обрабатывать мою матушку. Северус стал ещё более невыносимым, чем раньше, и теперь ученикам всех курсов впору было на стенку лезть, потому что он переходил все границы разумного. Но... Мне нужно бхыло помнить одну вещь -- я теперь человек с большой семьёй, не то что привык. И внезапное обогаъщение семьи Уизли не пройдёт незамеченным. ъъэээ. Прошло всего две недели. Две несчастные недели, которые пролетели словно мгновение, и мне пришло письмо от родителей, касающееся Гарри Поттера, а так же моего бизнес.а. Интересно, у старого Деда можно выпросить академический отпуск?хэ.ъ.ъ..