А я что, рыжий что ли?

В большом зале, в большом зале… Хогвартс гудел после прибытия новостей о произошедшем, а новости прибыли вместе с утренней газетой. В Пророке были опубликованы целых полторы страницы, посвящённые мне и произошедшему карательному рейду. Судя по тону – журналисты очень боялись задеть меня, поэтому опубликовали даже извинения Корнелиуса Фаджа и заверения в том, что будут предприняты самые решительные меры против коррупции в рядах министерства. Колдографии разрушений и погромов венчали картину, это в мгновение ока сделало меня звездой номер один. И мне было даже неудобно потеснить с этого пьедестала Гарри Поттера – до сих пор я находился в его тени, и что бы я не вытворял, в нашей компании, первым был Гарри. Только и было разговоров что про Гарри Поттера, а его рыжего друга даже не все по имени знали, знали, что это один из Уизли. Поэтому завтрак в большом зале превратился в стихийное чтение статьи из Ежедневного Пророка. Когда я вошёл, на меня обратили внимание все присутствующие, и я почувствовал себя неуютно. Может быть, Гарри тоже не слишком привык к чужому вниманию, но он легко и с воодушевлением переносил эти взгляды, хотя мне они были неприятны. Я не любил, когда на меня смотрели, и смотрели столь массово. Что ж, нельзя быть совершенным во всём и всегда – я не могу скрывать тот факт, что у меня нет даже пятой части той харизмы героя, которая окружает Гарри Поттера и не даёт людям забыть про него. Да и к вниманию толпы я отношусь иначе – оно доставляет мне дискомфорт. Не тот склад характера. Поэтому лишнее внимание, обращённое на меня, заставило меня несколько смутиться, мне правда было неуютно. Одно дело внушать толпе страх – там всё понятно, а тут на меня смотрят как на незнамо кого. Я не мог ответить тем же. Осмелюсь заявить, что я знаю английских волшебников, возможно, лучше, чем любой другой. Мне это общество представляется эдаким Широм с хоббитами. Они живут изолировано и не любят у себя чужаков. Они имеют традиции и порядки, они очень дорожат своей самобытностью и традициями. У них нет духа воинственности, конкуренции, противостояния. Они очень дорожат своим ланчем и пятичасовым чаем, очень дорожат своим имиджем и положением – никто из истинно английских волшебников не будет творить подобные вещи. На шалости и проделки, вроде тех, которые устраивают мои старшие братья, они смотрят сквозь пальцы, считая это естественной придурью молодости. Они боялись Волдеморта отнюдь не потому, что он был могущественным тёмным волшебником, а потому что он вторгался в их уютный мирок и портил его, как рой саранчи портит посевы на полях. Сравнивая с ближайшими соседями, с которыми у наших волшебников есть много связей, с Французами… У тех, во Франции, во главе волшебного мира стоит всеобщая свобода. Французы очень скептически относятся к министерству магии и предпочитают не замечать его существования. Раньше французы были крепкими сторонниками аристократической власти и в отличие от англичан, были более тесно связаны волшебники и магловская аристократия. Сейчас, можно сказать, их захватил и не отпускает дух свободы, вылившийся в стремление не слишком лезть в дела других. В Англии всё наоборот – английские волшебники живут тесным обществом, скованные одной мысленной цепью. И если кто-то выбивается из общей картины – то другие несомненно это замечают и не переминут его критиковать. Американцы на этом фоне – самые безбашенные волшебники, если в магловском мире худо-бедно установился порядок и цивилизация, то в волшебном мире царит эпоха дикого запада, которая не менялась со времён основания их страны – довольно наглые, смелые, предприимчивые люди, с ярко выраженной враждой друг с другом и другими странами. Поэтому их мало кто любит. Прочие европейские страны… у них тоже есть свои особенности. Так что мы, Англичане, на их фоне не выделяемся колоритом. И всё же, эти люди, которые уставились на меня, когда я вошёл в зал, меня действительно нервировали. Я сел за наш стол. – Эй, Рон! – услышал я, – а это правда, что ты вчера в министерстве погром устроил? – Да, слегка. – Круто! – это был Терри Бут, мой однокурсник, – а как? Зал зашумел, зашумели и остальные. Большой Зал Хогвартса не был таким уж большим, если подумать – он большой для времён моей первой молодости. В замках и правда было трудно строить такие же залы, как в дворцах, поэтому по магловским меркам этот зал – вполне себе нормальное общественное помещение. Крупные столовые в магловских заведениях имеют и побольше размер, и потолок не ниже, но антураж тут замечательный. Крепкие столы из морёного дуба… – Не может быть, – сказал кто-то из наших старшекурсников, – как один первокурсник мог такое натворить? Это бред, – фыркнул он. Остальные застыли, ожидая реакции. – Все вы исходите из того, что волшебники равны между собой. Что слабый волшебник, едва способный выдавить пару заклинаний – равен сильному, способному творить могущественную магию по щелчку пальцев. Воспринимаете магию как некое абстрактное, не вполне представимое, чудо, которое может сотворить каждый. Это просто фокусы. Вам не хватает жажды силы и воинственности. Вы удобно и с уютом устраиваетесь у подножия горы и не считаете нужным лезть наверх, ведь вам и так удобно. – Эй, между прочим, занятия в Хогвартсе не такие уж и простые! – возмутился кто-то из старшекурсников. Кажется, загонщик нашей команды по квиддичу. – Не такие простые? – я криво усмехнулся, – твои занятия – четыре-пять часов уроков в день и домашние задания. бОльшую часть времени вы все предоставлены сами себе. В большинстве случаев ученики тратят это время на склоки, выяснение отношений, подростковые романы, шалости или ещё как коротают время. Немногие действительно усердно учатся – но в большинстве книг весьма посредственно изложенная информация, больше опирающаяся на забавные случаи, бессмысленные описания, экзотические практики, которые не имеют существенной применимости и материал, из которого девять десятых текста можно сократить без потери смысла и содержания. Просто массив информации, никак не связанной между собой, который нужно заучить наизусть. Неудивительно, что большинство учеников к концу Хогвартса владеет большой кучей разномастных простеньких заклинаний. Но я знаю, как мне развлечься. Пока я говорил, была тишина, которая тут же нарушилась, и на меня обрушились с критикой. Мол, Рон, ты идиот, ничего в магии не смыслишь и так далее. Я улыбнулся. – У меня есть предложение, – сказал я, коварно ухмыляясь, – а что если устроить тут турнир? Забавы ради. Загонщик всё так же скептически спросил: – Турнир? Ты что, хочешь, чтобы мы лупили друг друга? – Почему бы и нет? – вздёрнул я бровь, – если предложить достаточную награду. Турниры – старинные рыцарские забавы, лично мне они нравятся. Я бы предложил следующее – провести турнир среди учеников. Первые десять мест получат ценные призы – дорогостоящие зелья. Первые три – очень ценные, вроде феликс фелицис, зачарованных вещей высшего качества или особо мощных зелий, по желанию, на выбор, а победителю – тысяча галеонов наличными, титул чемпиона и право вместо денег взять какой-нибудь особый приз. Скажем, зелье перерождения феникса. – Хм… а это может сработать, – сказал Гарри, глядя на загоревшиеся глаза учеников. – Тысяча галеонов? – сказал кто-то, – я знал, что ты не из бедных, Уизли, но это же тысяча галеонов! – с восхищением сказал кто-то из младшекурсников, которые обступили нас и грели уши. – Во-во, верно, деньги то у тебя есть? – спросил скептический женский голос. – Деньги есть, – усмехнулся я, – хотя главной наградой всё же является зелье, а не какая-то горстка монет. – Впервые слышу о таком, – сказал семикурсник Эбергард Диггл, высоченная двухметровая детина, который в своей мантии выглядел как каланча. – И неудивительно, мы создали его совсем недавно. Ну как мы – господа Снейп и Слизнорт, в соавторстве с вашим покорным слугой, – пожал я плечами, – к тому же для него нужны такие редкие ингредиенты, что и думать нельзя, чтобы такое зелье можно было легко купить. Оно невероятно сложно в приготовлении и не поступало, и никогда не поступит в свободную продажу. – Это почему? – спросил вдруг Гарри, – если оно такое хорошее… и потом, почему я о нём ничего не знаю? – Эй, а с чего тебе знать? – вдруг спросил нахально кто-то из старшекуров. – Полегче, – осадил я его, – Гарри владеет солидным пакетом акций, – и уже повернувшись к Поттеру, – зелье было изобретено, улучшено и доработано, но поскольку ингридиенты для него во всём мире добываются штучно, его нельзя производить промышленно. Более того, я не знаю, когда в продаже появятся столь редкие вещества. Это не то, что можно купить за пару сотен золотых в аптеке. – Ого, – Поттер округлил глаза, – если оно такое ценное – то зачем ты его вообще предлагаешь в качестве награды? Не лучше было бы его продать, продать дороже. – Знаешь, лучше, но у него есть свои особенности. Зелье может храниться один год после того, как сварено. Но главное – это его свойство. Зелье позволяет человеку переродиться, подобно фениксу. В том смысле, что он сгорит, и возродится уже в форме маленького ребёнка. Не младенца, примерно трёх-пяти лет, с сохранением всей памяти и личности. Гарри удивлённо закивал: – Круто, но зачем оно нужно? Кто согласится стать ребёнком? Я криво усмехнулся: – Любой достаточно взрослый волшебник, сделает что угодно, лишь бы отсрочить свой конец. А зелье позволяет не только не умереть, но и ещё получить детство и молодость второй раз – это бесценное сокровище! Думаю, трудно найти старика, который не хотел бы вновь стать ребёнком. Магические способы отсрочить свой конец есть, но они ограничены, лет пятьдесят себе можно добавить магией. Ты на Дамблдора посмотри – человеку уже за сотню, а он ещё вполне крепкий старикан. Но магические средства не безграничны, их возможности… не могут накладываться друг на друга. Есть лишь один создатель эликсира вечной жизни – Николас Фламель. Но и его эликсир не даёт молодости. Победитель соревнования сможет продать это зелье за кругленькую сумму – не меньше ста тысяч галеонов, или даже больше… но вот только купить его потом, когда захочется, уже нельзя. По толпе снова пробежался шум. – Серьёзно? Ты отдашь что-то, стоимостью в сто тысяч? – шокированно спросил знакомый голос… м… Гермиона. – Привет, – я улыбнулся ей, – почему бы и нет? – Ну дело твоё. Но ты уверен? – Думаю, да, – кивнул я, – сто тысяч – громадный куш, но вторая молодость для старого волшебника – куда ценнее каких-то там денег. А как это может повлиять на всех нас – словами не передать. Грейнджер задумалась. – Я… Не уверена, не буду пока ничего говорить. – Так! – я встал, – Решено! Все слышали!? Устроим в хогвартсе магический турнир! Главный приз – бесценное зелье Феникса, второй и третий призы – особо ценные вещи, стоимостью до тысячи галеонов, или деньги, если кто захочет их. Четыре оставшихся места – призы до сотни галеонов включительно! Деньги, ценные зелья и зачарованные артефакты! В целях безопасности и честности, сначала проведём первый тур – дуэли учеников каждого курса, для выяснения чемпиона курса. А потом второй тур – сражения между семью претендентами с каждого курса. Чемпион с первого курса – с чемпионом второго, победитель бросает вызов чемпиону третьего, победитель этого боя – чемпиону четвёртого, и так далее, вплоть до седьмого курса! И да победит сильнейший! Конечно же, я участвовать не буду, – все выдохнули. Моё заявление подняло шум среди равенкловцев, на который неодобрительно смотрели с преподавательского стола. Но мне было весело – в прошлой молодости я участвовал в магических турнирах трижды. И все три раза пролетал, поскольку был больше учёным, чем магом, специализирующемся на мордобое – но зато оттачивал свои навыки и помню, как это важно. Тем более, что в волшебном мире не так много способов развлечься. Дамблдор было встал, чтобы сообщить, что запрещает устраивать в стенах школы всякие непотребства, но когда мы встретились взглядом, он обречённо вздохнул и сел обратно. Будет возмущаться – выкраду у него все лимонные дольки. Будет знать, как обижать несчастного ребёнка из многодетной семьи! * * * * * ******* Проснулся я что-то поздно. Чары пробудки, наложенные на замок, не действовали на меня, поскольку я наложил на свою пижаму защитные заклинания. Они, правда, со временем быстро ветшали, но тем не менее. Утра я не люблю так же, как люблю вечера. Утром хочется бегать и прыгать, таскать тяжести и работать руками – в общем, что угодно, но не работать головой. Голова по утрам работает всегда плохо, это аксиома – может потому что сознание ещё не до конца отошло от сна, может просто таковы биоритмы человека, и ничего с этим поделать нельзя в принципе. Я вылез из-за массивного балдахина кровати, и подошёл к окну. Окно в нашей спальне было одно, спальни равенкло находятся в большой башне, и вся гостиная и спальни, находятся в ней же. Это привело к тому, что спальни и гостиная имеют три этажа, но по размерам – меньше, чем у других факультетов. На третьем этаже, где были спальни шестого и седьмого курсов, располагалась библиотека. На первом же – вход в башню, большой камин и столы, на втором – зона для отдыха, с диванами и креслами, и тоже камином. Из окна нашей спальни был шикарный обзор на ущелье, а так же извилистую дорожку, ведущую вниз, которая вела в Хогсмит. Сама деревня тоже была отсюда видна, и видна хорошо. Я чувствовал на коже холодок, но не из числа тех, что радуют летом, наоборот, противный, осенне-весенний холодок. Нехватка солнечного света, вот что это. Хогвартс ещё расположен на севере Англии, на границе с Шотландией – что мягко говоря, не добавляет ему климатических плюсов в моих глазах. Я поёжился. Пейзаж за окном не изменился, но, по-моему, стал ещё более унылым. Вчера я при всей толпе объявил всехогвартский турнир – потому что хотел себя позабавить, вот только упустил из виду кое-что. Кто его будет организовывать? Кто будет следить за порядком? За правилами? За всем таким прочим? А ведь у меня полным-полно работы в лаборатории, где как раз скоро должны появиться первые коммерческие партии зелья. Результат рекламы получился вполне впечатляющим – крупные партии дешёвых зелий – это конечно хорошо, но солидную часть дохода приносили именно самые дорогостоящие зелья, которые вывел Слизнорт в соавторстве со Снейпом. И улучшил я, обсчитав их, оптимизировав состав и способ приготовления, чтобы избежать перерасхода ингредиентов. Пять крупных сильнодействующих зелий – должны были стать пятью главными источниками дохода фирмы – это два косметических зелья, один косметический, сильнодействующий спрей, целебно-косметическое зелье, для сжигания лишнего жира и наконец, зелье прозрения. Зелье прозрения было довольно дорогим – тысяча галеонов за флакончик. Но оно стоило того – его применение вызывало резкое увеличение умственных способностей, до предела. Длился эффект всего пару минут, после чего была обеспечена слабость в течении недели, да и зелье токсичное – применять его чаще, чем раз в полгода, категорически запрещено. В противном случае… кирдык. Однако, первое реальное применение зелья, не на животных, было на Снейпе. Он выхлебал бутылёк, после чего заступорился на несколько мгновений и воскликнув «Как же это просто!» – придумал предыдущее зелье. Остальное время Снейп размышлял, о чём – неизвестно, но что его разум в этот момент был в своём идеальном состоянии – было очевидно. После применения было выяснено и о слабости, и о токсичности, и о том, что эффект срабатывает так, как было рассчитано – на пять минут человек может вспомнить практически всё, что ещё сохранилось в его памяти, даже если он это уже подзабыл… и обдумать всё это по-новому. У этого зелья самые сильные эффекты и самые большие перспективы – потому что выхлебав его, можно найти выход из казалось бы безвыходной ситуации. Или суметь решить задачу, которую ранее никак решить не удавалось, или что-то в этом роде. Я возлагал на него огромные надежды, Снейп же возлагал надежды на зелье от ожирения, убеждая меня, что среди американских магов так много страдающих ожирением, что зелье, эффективно сжигающее жир, будет вне всякой конкуренции. И правда, эта простенькая задачка не была до сих пор решена магией. Существовали способы вырастить новые кости, существовали способы воскресить умерших и убить живых, но вот сжигать по килограмму лишнего веса в день – это делать не научились. И правда, покушать вкусно и много – любят многие. Я тоже люблю покушать много, но не хочу заплыть жиром, как свинья. Не думаю, что за пределами Англии знают меня или Гарри Поттера, поэтому светить лицом лично – смысла никакого вообще. Тем более, что всё уже подготовили – я только формально отметил тот факт, что сегодня должен был начаться первый день продаж, причём в Японии они начались ещё вчера. Нужно будет списаться с нашими коллегами-промоутерами и узнать у них, как пошёл товар. Не зря же мы арендовали полки в крупных волшебных магазинах. Полки я лично зачаровывал, сделав над ними красивую иллюзию для привлечения внимания. Найдя среди вороха своих блокнотов и записных книжек ту, которая была зачарована на связь с Японией, и не став утруждать себя поиском стола, я решил выяснить результат… Результат был весьма и весьма неплохим. Не зря я нанимал знающего рынок человека – все товары продавались, лучше всего уходили зелья Слизнорта, для ухода за кожей, и мой спрей. Последний пользовался особой популярностью среди японских волшебников – не знаю, почему. Наверное, не любят, когда на них обращают внимание? В Австралии дела обстояли иначе – тамошние волшебники спокойно отнеслись к большинству наших товаров. Китай – самый большой рынок, там наши составы пользовались гораздо бОльшей популярностью, чем в Японии. Китайцы сметали с полок магазинов всё, и в чудовищных объёмах. Я даже испугался, что не хватит на америку и Европу, учитывая то, как китайцы фанатеют от всяких чудо-зелий из чудо-травок. Не знаю, что им наплели промоутеры, но дневную выручку уже можно было считать полученной благодаря поднебесной. В Европе продажи только начались и пока ещё было рано спрашивать. Я подсчитал на бумажке примерный расход наших зелий в таких темпах и вычислил, что для удовлетворения спроса, мне придётся ещё больше расширить свои теплицы. Причём сделать это надо сейчас, чтобы потом не пришлось жалеть. Я решил вот как – продать китайцам для удовлетворения спроса одно из наших чудо-зелий. Из тех, которые разработал я лично. Их было три – зелье феникса, лазурный эликсир и эссенция лунного света. Все три имели в своём составе по настоящему драгоценные ингридиенты, и во всех трёх я использовал живую воду. Немного, по несколько грамм, но этого хватило, чтобы сделать вроде бы обычные зелья – чем-то невообразимо сильным. Я вытащил из кармана два других – зелья феникса, коих у меня было два, планировалось потратить куда-нибудь ещё, оранжевые зачарованные фиалы отправились обратно в карман. Одно обещал в награду, второе – оставлю у себя до поры до времени. Лазурный эликсир на некоторое время делал человека практически неуязвимым для магии. Он мог даже защитить от непростительных заклятий, и некоторое время сдерживать адское пламя – более мощной защиты в виде зелья – просто не существует. Причём держался эффект больше суток. Зелье лунного света – уникальное по своей природе. Оно просто делает выпившего его – красивым. Нет, красота есть понятие абстрактное, но зелье всё равно делает человека красивым, и не на время, а навсегда. Как именно оно действует – я до сих пор не совсем понял, это что-то из разряда концептуальной магии, которая не подчиняется простым и понятным магическим законам. Однако, факт – урод, выпивший это зелье, станет неотразимым красавчиком, а страхолюдина – первой красавицей. Раз у меня есть всего по одному пузырьку на продажу – стоит организовать аукцион, если в Китае такой бешеный спрос. Если у китайцев так много денег – то я с большим удовольствием заберу их себе.