Немного чести

Очень тихо, подумал Лотрик, не размыкая век. В таких местах не бывает настолько тихо. Что-то не так, не иначе. Он открыл глаза, затаив дыхание, и обнаружил себя на площади. Деревенский рынок утопал в солнечном свете, прилавки с мясом и рыбой полнились товаром, но никаких запахов не было. Как и людей. Подняв голову, Лотрик взглянул на небо: солнце стояло в зените. Как странно: полдень, а вокруг ни единой души! Он так и знал, что что-то идет не так. Лотрик рефлекторно закинул руку за голову и, схватившись за рукоять клеймора, принялся высматривать угрозу. Площадь стояла тиха и недвижна: ни единая травинка не колыхалась на ветру, ни один звук не удавалось уловить в сухом воздухе. Простояв в ожидании с минуту, Лотрик тяжко выдохнул, убирая ладонь с рукояти. Может, ему просто кажется… И тут слух его прорезало женским вскриком. Даже не криком, но рваным эхом оного, звучавшим от того не менее громко. И устрашающе. Впрочем, Лотрик не спешил вновь браться за меч. Спустя несколько секунд крик послышался вновь, уже более громкий и протяжный. Поморщившись, Лотрик приложил к ушам руки. В следующие несколько мгновений голос вновь появлялся и исчезал, с каждым разом становясь все длиннее и громче, но от того не переставая напоминать лишь рваное подобие эха. Крик нарастал и нарастал, прерываясь все реже, но вскоре вновь исчез на непривычно долгий миг. Когда Лотрик убрал руки от ушей, то же эхо женского голоса вдруг провозгласило не менее грозно: — Лотрик! Ты здесь? Лотрик нахмурился. Картина происходящего возникла у него в разуме мгновенно, и в связи с этим он не почувствовал ничего, кроме усталости. Очередной сон, очередной дух… Порой собственные сны казались Лотрику рутиной. Иногда даже приятной. Ему хотелось думать, что таковой она покажется и в этот раз. — Здесь, — выдохнул Лотрик. — А где ты? На краткий миг ему послышалась усмешка. Затем пыль на площади совсем рядом с ним взметнулась кольцом, и в этом кольце возник образ полупрозрачной эльфийки. Лицо ее на миг показалось Лотрику знакомым; впрочем, черты ее расплывались в окружающей округу призрачной дымке, поэтому однозначно судить Лотрик сейчас не мог. Эльфийка кратко осмотрелась, а затем взглянула на Лотрика и сплела перед собой пальцы опущенных рук. — Рада видеть тебя, — кивнула она, и голос ее прозвучал гулко и неестественно. — Я долго ждала этой встречи. А ты? Он мотнул головой. — Кто ты? — Я? — Эльфийка показалась искренне удивленной, но сразу после быстро ему улыбнулась. — Мое имя не имеет такого уж большого значения, братец. Все равно ты его не запомнишь. Она вновь оглянулась по сторонам словно бы в поиске чего-то конкретного. Затем вновь взглянула на Лотрика. — На самом деле, — продолжала эльфийка, склонив голову набок, — я ждала нашей встречи, пожалуй, с самого твоего рождения. Иногда мне казалось, что мы вот-вот увидимся, иногда — что не увидимся и вовсе. Но вот мы здесь. Разве это не повод для радости, братец? Лотрик пожал плечами. — Если тебе это радостно, то я счастлив за тебя. Но я хотел бы… Не дослушав, эльфийка быстрым и ровным движением приложила к его губам указательный палец. Затем, убедившись, что продолжать Лотрик не станет, она задумчиво провела рукой по его щеке. Ему показалось, что ладонь ее вот-вот пройдет сквозь его лицо. Тем не менее, касание это ощущалось словно бы совсем по-настоящему. — Ты так юн и с такой страстью жаждешь ответов, — печально сказала эльфийка. — Твое любопытство вызывает во мне чувство горечи. Поверь, я хотела бы рассказать тебе обо всем… Но не могу себе позволить. Так будет лучше для тебя же. Она отняла руку от его лица и в очередной раз огляделась: — Ты ведь хочешь, чтобы твоя жизнь сложилась хорошо, не правда ли? — Хочу, — неуверенно кивнул Лотрик. — Хотелось бы думать, что к этому все и придет. — Это правда. О, это чистая правда, братец! Твоя жизнь будет замечательной — спокойной, долгой и счастливой, чего и заслуживает подобный тебе бравый солдат. И дорога к этой жизни для тебя откроется уже завтра. Все, что от тебя требуется — не упустить этот шанс. — Хорошо, — тепло усмехнулся он. — Хорошо, хорошо. Поверь: не упущу. — Я хочу в это верить, — прошептала эльфийка, взяв его лицо в свои холодные полупрозрачные ладони. — Очень хочу. Одна беда: в груди у тебя бьется донельзя переменчивое и юное сердце, и это не дает мне покоя. Безусловно, ты хочешь быть счастливым, как и каждый прочий живущий — но порой не можешь себе этого позволить. И ошибаешься в этом. Лотрик не стал отстраняться, но все равно свел вместе брови. — Неужто ты говоришь о… — Да, братец, да — о счастье других в урез твоему счастью. Как же ты заблуждаешься, думая, что своим несчастьем делаешь чужую жизнь лучше! Земные народы придумали столько понятий, коверкающих саму суть жизни, что порой мне становится страшно за вашу судьбу. И, поверь, не одной только мне! Ты думаешь, Лотрик, что в силах поменять чью-то жизнь в лучшую сторону? Ошибаешься! Никакие твои жертвы не смогут изменить чужую судьбу. Поверь мне. Он отступил на шаг, высвободившись из ее рук. — Не верю, — мотнул головой Лотрик. — Откуда тебе это знать, дух? Если ты пришла сюда, чтобы переучивать меня жить, то ты опоздала лет на двадцать. Эльфийка вздохнула словно бы совсем по-настоящему, но голос ее все равно прозвучал, подобно эху. Она не была реальна, мысленно повторял Лотрик, глядя на нее в упор. Она не реальна, как и то, что она говорит. — Глупое юное сердце, — с заботой прошелестела эльфийка, — сколького же ты не ведаешь! Послушай меня, братец, пожалуйста: завтра решается твоя судьба. И не только твоя, но и сотен и сотен других разумных созданий. Я знаю, ты желаешь своим ближним только добра — но ты не знаешь, в какую сторону обернется для них это добро! Выслушай меня, прошу, умоляю тебя от лица тысяч загубленных будущим жизней — не геройствуй. Даже если ты почувствуешь, что это решит все как нельзя лучше — не геройствуй! Мысль о том, что ты можешь что-то исправить — лишь иллюзия. И если ты правда желаешь истинного блага для тех, кого любишь, то поверь мне. Иначе многие и многие смерти станут непоправимыми. Лотрик опустил взгляд. Он молчал долго, пытаясь осознать все услышанное. — Ты… Ты ведь не можешь этого знать. Только боги могут — а я что-то не вижу в тебе ни капли божественности. Я не хочу тебе верить. Но благодарю за совет. Глаза эльфийки широко распахнулись, и она отшатнулась от Лотрика словно бы в ужасе. На ее лице отразилась мгновенно гримаса боли, и эльфийка закричала. Тем самым пронзительным эхом, которым встретила Лотрика в самом начале. — Глупый! — грозно прорезала она его слух. — Ты еще поймешь, насколько же ошибаешься. Но тогда уже ни одна твоя молитва не будет услышана. Эльфийка вновь завизжала. Облако пыли взметнулось под ней, закружило ее, и вскоре она исчезла, унесенная вихрем из серой дымки. Лотрик выдохнул с облегчением, сплюнув на место, где до этого стояла эльфийка. — Пожалуй, не стоит больше курить на ночь друдену. * Проснувшись, первым делом Лотрик нащупал клинок лежавшего рядом клеймора. Привычку держать подле себя меч в любое время дня и ночи он выработал еще в годы войны с Черным Кругом. Мирное время для Лотрика не наступало никогда, а потому и в старых привычках отказывать себе не было необходимости. Пробежавшись рукой по лежавшему плашмя лезвию, Лотрик сел и начал рыться в сумке в поисках записной книжки. Он хорошо помнил свои сны и старался записывать их всегда, когда позволяли обстоятельства. Выудив из сумы маленькую книжицу, Лотрик замер над ней с зажатым в руке карандашом. В кладовке, где он спал, стояла тьмущая тьма, но он все равно мог разглядеть чистый лист перед собой благодаря крохам пробивающегося из-под дверной щели света. И все же никак не решался начать писать. По ту сторону двери до него доносились отголоски чужого разговора. Голоса были женскими; один явно принадлежал ребенку. Все было в порядке. Во многом благодаря Лотрику. Выдохнув, он написал в книжице только одно слово: «геройство». / — Ты рано, — скупо улыбнулась Маргрет, стоило только Лотрику высунуть нос из кладовки. — Хорошо спал? Полная женщина по имени Маргрет, единоличная хозяйка этого дома, стояла у плиты с видом осуществляющего грандиозный замысел алхимика. Когда она взглянула на Лотрика, в ее зеленоватых глазах мелькнуло сожаление. Лотрик знал, что оно было оправданным. Но все равно чувствовал в связи с ним некоторую досаду. — Да, — соврал ей Лотрик. — Вновь благодарю. — Не стоит, — сухо отозвалась Маргрет. — С утра едим кукурузную кашу; перекусишь? — Не откажусь. Скинув с плеча суму, Лотрик сел на скамью у стола. Напротив него, нервно болтая ногами, сидела бледная, как простыня, девочка по имени Эннис. Глазенки у нее светились зеленью, точно как у Маргрет, но усталости в них еще не было. «Года через два, — с тоской подумал Лотрик, — и у нее этот отпечаток во взгляде останется. Если она, конечно, до того мига доживет.» Эннис уперто молчала, глядя на Лотрика со сведенными вместе бровями. Своими хмурыми глазками чем-то она напоминала ему дворового щенка. Маргрет продолжала пыхтеть над плитой, не обращая на них двоих совершенно никакого внимания. Лотрик вздохнул; спину у него ломило после ночи, проведенной на полу кладовки, но это не было для него проблемой. К тому же, глядя на стоявшую напротив кровать Маргрет, у него возникали сомнения на тот счет, спалось ли ей лучше. — Дядька, — встрепенулась Эннис, не спуская с Лотрика сердитого взгляда. — Дядька, а это правда, что ты человеков ешь? Маргрет возмущенно к ним обернулась: — Эннис! Лотрик нервно кашлянул. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, положил руки на стол. — Правда, — серьезно кивнул он. — Но только если в этом есть экстренная необходимость. Это… сложный процесс. — Угу, — пробухтела Эннис с понимающим видом, не переставая болтать ногами. — А почему тогда ты тех других дядек не съел? Лотрик вновь закашлялся. Повернувшись к ним с полными тарелками в руках, Маргрет вздохнула. — Эннис, — начала она, поставив миску перед девочкой, — не доканывай дядю эльфа. Лучше бери и ешь. — Ладно, — хмуро согласилась Эннис. — А зачем ты тогда перед дядькой кашу тоже поставила, если он человеков ест? — Эннис! Лотрик спешно поднялся, подобрав с пола сумку, и молча направился к двери. Маргрет, отвесив Эннис подзатыльник, припустилась за ним. Разговаривать с Лотриком при девочке, видимо, она больше не хотела, поэтому за руку его схватила лишь когда они уже вышли на улицу. — Лотрик, — выдохнула Маргрет, не отпуская его предплечья. — Извини ее. Она же ребенок. — Я знаю, — отмахнулся он, остановившись. — Я знаю. Я просто… У вас же и так еды нет после налета, зачем я… — Лотрик. — Она сжала его руку крепче, уверенно развернувшись в сторону своего дома. — Перестань. Вас же там не кормят совсем. Я в твою сумку заглянула вчера, так там же кроме краюхи плесневелой ничего и нет. Пойдем, хоть поешь нормально. Лотрик мотнул головой, но высвобождаться не стал. — Я не могу. Маргрет вздохнула, вновь к нему обернувшись, и некоторое время сердито глядела на него в молчании. Лотрик не сводил с нее взгляда: он любил ее зеленые глаза, пусть порой ему и становилось сложно в них смотреть. Маргрет с самого первого дня их встречи смотрела на него не так, как все остальные. Было в ее взгляде такое неизведанно-нежное выражение, которого Лотрик не видел никогда прежде и потому отчего-то полюбил. Он часто избегал зрительного контакта с людьми, но в глаза Маргрет мог смотреть сколько угодно — и она никогда не была против. Впрочем, иногда Маргрет этим обстоятельством даже пользовалась. — Тебя на службе, — вкрадчиво начала она спустя некоторое время, наконец отпустив его руку, — опять принуждают… Это делать? — Нет-нет, — быстро ответил Лотрик, отведя глаза. — Милорд, он… Не такой человек. Он обещал, что меня никогда больше не заставят. — Ты ему веришь? Лотрик кивнул. — Хорошо. — На краткий момент Маргрет вновь со вздохом покосилась на дверь. — Я рада, что ты наконец куда-то устроился — тем более так близко от нас. Не обижайся на Эннис. Она пусть и глуповата, но я ее еще обучу манерам. — Не обзывай ее. Она же не виновата, что я эльфом уродился. Цокнув языком, Маргрет покачала головой. — Ты всю жизнь за это оправдываться не должен. Сколько у тебя времени осталось? Лотрик косо взглянул на выглядывающее из-за крыш домов рыжее солнце. Рассвело только недавно. — Уже надо идти. Да и вам тоже. Маргрет всплеснула руками. Затем кратко осмотрелась по сторонам: люди вокруг в спешке собирались, заколачивая дома и нагружая телеги. Взгляд же Маргрет нигде надолго не задержался, и потому она взглянула себе на руки. И спешно начала стягивать единственное имеющееся у нее кольцо. — Возьми, — кивнула Маргрет, протягивая ему побрякушку. — Носи с собой. Смотри на него и помни о том, что есть в Ривеллоне люди, которые тебя любят за все то, что ты из себя представляешь. Лотрик взял кольцо. Покрытое позолотой, оно мерцало на солнце рыжими огоньками, но смотрел Лотрик не на них, а на зеленый камешек в центре. Он понимал, что крохотный изумруд никогда не будет светиться тем же выражением, что и глаза Маргрет. Лотрик знал, что никогда не сможет увидеть в кольце те же самые отблески. Он кивнул Маргрет и собрался уже было уходить, как вдруг она приблизилась к нему вплотную и объяла руками за шею. Лотрик вздрогнул. — Если это наша последняя встреча… — Ничего не слышу. — Если это наша последняя встреча, скажи Эннис, что я ей приснился. / Лотрик надел кольцо сразу же, как покинул пределы деревни. Пальцы у него в силу происхождения были тонкими, чего не скажешь о Маргрет, поэтому он перманентно ощупывал по пути кольцо, опасаясь, что оно вот-вот соскользнет. Тропинка к солдатскому лагерю взмывала вверх по склону, поросшему бурьяном и кустами ежевики. Если обернуться назад, открывался обширный вид на деревню и принадлежащие ей земельные наделы. Сейчас, в середине лета, на полях уже появились первые всходы, которые ранним утром солнце щедро украшало золотом. Обыкновенно Лотрик не упускал момента посмотреть на подобный пейзаж, но сегодня сердце у него было не на месте. И одного только взгляда на распростершуюся в низовьях деревню могло хватить для того, чтобы усугубить это чувство. Когда в окрестных землях прошла весть о том, что лорд Рейнар призывает к себе наемников для очередной мелкой заварушки, Лотрик не смог устоять. Он знал, что как раз-таки Рейнар владеет деревней, где жила Маргрет, и его прельстила мысль о том, что теперь с ней он сможет видеться еще чаще. Сейчас же, пробираясь к лагерю Рейнара, Лотрик не мог перестать корить себя за собственную глупость. Воевал Рейнар с магистрами. Мало кого радовала идея стать жертвами деспотичного правления Александра и его приспешников, и потому конфликт был неизбежен. По крайней мере, в таком свете выставлял ситуацию сам Рейнар. Однако в рядах его бойцов Лотрик нередко слышал и теорию о том, что корень конфликта — личные счеты лорда с некоторыми белыми магистрами, владеющими соседней территорией. Говорили так же, что и сам Рейнар когда-то служил Божественному Ордену, но после войны Черного Круга покинул его ряды и некоторое время даже мирился с участью мелкого землевладельца. Рейнар был уперт в своем намерении отбить у Ордена соседние земли даже несмотря на численное превосходство своего противника. Последние несколько битв магистры уверенно оттесняли лорда вглубь его собственных территорий, но о прекращении конфликта не могло быть и речи. С завидным упрямством Рейнар продолжал нанимать на место павших наемников новых солдат и планировать будущие сражения. Было очевидно, что остановить лорда могли лишь закончившиеся средства. Но для этой проблемы у него было припасено решение, и отдуваться за капризы своего господина теперь были вынуждены простые сельские жители. Наемники Рейнара со свойственным им нахальством вламывались в дома простых людей и утаскивали с собой все, что не было прибито, обзывая свои действия сбором военного налога. Тем, кто сопротивлялся подобному грабежу, в полной мере давали осознать, что из себя представляет солдатская удаль. Последняя битва была назначена совсем недалеко от места, где жила Маргрет, и в случае победы противника все земли, включая и деревню, должны были перейти магистрам. Рейнар допускал подобное обстоятельство, а потому передал жителям приказ об эвакуации. Ценное имущество деревенских, впрочем, должно было эвакуироваться прямиком лорду в карман. Во время выполнения этих приказов, уже с сумками, полными отнятого у других селян добра, Лотрик и набрел на дом Маргрет, где обнаружил ее дающей отпор двум другим солдатам из его же взвода. Маргрет, чересчур смелая и непреклонная женщина, не позволила наемникам взойти даже на порог своего дома. Те, явно обескураженные подобным положением дел, собирались уже прибегнуть к некоторым радикальным мерам. Лотрику было боязно даже думать о том, что случилось бы, не подоспей он тогда в нужный момент. Поднимаясь сейчас вверх по склону, Лотрик испытывал страшный стыд за все произошедшее. Маргрет была доброй, даже слишком милосердной женщиной: чего только стоила живущая у нее теперь сирота Эннис и проявленное некогда к самому Лотрику сострадание. Поступая на службу к Рейнару, Лотрик думал лишь о том, что сможет наконец Маргрет защитить. Но оказавшись в итоге одним из тех, кто участвовал в разграблении ее родной деревни, Лотрик понимал, что никогда больше не сможет к Маргрет вернуться. Лотрик видел тот отблеск сожаления в ее глазах. И понимал, что теперь она не сможет смотреть на него иначе. С самой первой их встречи Маргрет видела в нем кого-то особенного; теперь же она знала, что Лотрик ничем не отличался от остальных. Что он такой же простой наемник, как и все прочие, который грабит, ворует и убивает во имя тех, кто больше заплатит. Простой наемник, для которого показное геройство — единственный способ сохранить хоть какую-то видимость чести. Если геройство, то лишь показное. Иначе у таких, как он, не бывает. Поднимаясь вверх по склону, Лотрик не переставая теребил в руках свое новое кольцо. И думал лишь о том, как бы поскорее это кольцо продать. * — Мэй, — шикнул Лотрик, легонько торкнув лежавшего на животе солдата мыском сапога. — Мэй. Проснись, ну. Мейнард неразборчиво проворчал что-то сквозь сон. Лотрик вздохнул. Лагерь вокруг них гудел жизнью и предвкушением битвы — поразительно, что в таких условиях кто-то мог продолжать спать. Мейнард, впрочем, удивлял Лотрика не в первый раз. Еще раз ткнув лежащего сапогом в мягкий, прикрытый лишь накинутой на спину стеганкой бок, Лотрик нахмурился. Затем кратко огляделся по сторонам. Наемники Рейнара — подвыпившие, немытые и одетые как попало, — шныряли мимо него из стороны в сторону, в полный голос переговаривались, устраивались отлить совсем неподалеку. Вдоволь наглядевшись, Лотрик сделал однозначный вывод, что до него никому из них нет дела. А потому, чуть нагнувшись к голове Мейнарда, что было сил прокричал ему прямо на ухо: — Командир Мейнард, кто-то обчистил всю вашу заначку с друденой! Мейнард вскочил с места мгновенно, словно ошпаренный, и, покачнувшись, неуклюже вцепился Лотрику в плечо. Стеганка слетела на землю, оставив его стоять в одной лишь рубахе. — Которую, сука?! Заспанное небритое лицо Мейнарда светилось таким искренним испугом, что Лотрик, отвернувшись, еле сдержал усмешку. Сзади, впрочем, все же донеслась пара гулких смешков. Обернувшись Лотрику за спину, Мейнард внезапно нахмурился и, отстранившись, опустился обратно на землю. — Тебе это все хиханьки да хаханьки, а, негодяй? — раздраженно выдохнул он, потирая руками виски. — А вот если ж реально кто-то тайники обчистит, ты ведь первым плакаться начнешь! — Извини, — улыбнулся Лотрик. — Очень уж ты крепко спишь. Мейнард махнул на него рукой, затем принялся неуклюже натягивать на себя стеганку. Некоторое время оба они молчали. Мэй не так давно был его командиром, но дружбу они сохраняли и после того, как Лотрика перевели в другое подразделение. В сущности, Мейнард был единственным человеком Рейнара, с кем Лотрик сумел более-менее сдружиться. Как и у многих здесь, у Мейнарда с Лотриком было общее военное прошлое. Как и у многих здесь, ни Мейнарду, ни Лотрику податься было больше некуда. У них даже были некоторые сходства во внешности. Оба — рыжие, поджарые, высокие и с определенных углов даже симпатичные. Оба предпочитали легкую, не стесняющую движений броню тяжелой стальной. И у обоих, как говаривали сослуживцы, в глазах читалось выражение неприкаянности. У Лотрика глаза были темными. Какого цвета они были у Мэя, он так и не понял. Хоть Лотрик и считал его своим другом, но смотреть ему в лицо он так и не научился. Боялся, наверное, увидеть там что-то знакомое. Тем не менее, Лотрик был даже несколько рад тому, что они с Мейнардом сумели найти общий язык. Хоть он и понимал, что, не будь они оба наемниками, то никогда бы не стали даже пожимать друг другу руки. — Ты чего хотел-то? — зевнул в конце концов Мейнард, закончив со своей стеганкой и принявшись ощупывать со всех сторон уже надетые сапоги. — Только быстрее давай, мне в нужник надо. Он никогда не снимал с себя сапог, даже когда спал. На миг Лотрик ужаснулся от мысли о том, какой запах выйдет наружу, когда Мэй свои сапоги все-таки снимет. — А. — Глубоко вдохнув, Лотрик одним быстрым движением стянул с себя кольцо и вытянул его перед собой. — Я вчера все свои остатки скурил. Мне бы перед боем… Ну, понимаешь. Взяв протянутое ему кольцо, Мейнард, нахмурившись, несколько секунд внимательно его изучал. — Дешевка, — поморщился он. — Но так и быть. На один раз отсыплю. Может, ты тогда и после заглянешь? Все-то у меня за утро не скупят, думаю. Лотрик кивнул. Мейнард со вздохом принялся расшнуровывать на груди свою стеганку. Похлопав рукой по подкладке, он покачал головой и начал отворачивать у своего сапога каблук, затем извлек из полого каблука крохотный мешочек. Его-то Мейнард Лотрику и швырнул. Оценив вес мешочка, Лотрик нахмурился, но взгляда на Мэя так и не перевел. — Тут же больше, чем на одну. — А, — махнул рукой Мейнард, вновь принявшись одеваться, — забудь. Ты где-то видишь у меня весы, чтобы отмерить нужную дозу? Я ссать страшно хочу, что ты ко мне привязался! Считай, что по дружбе тебе делаю скидку. — Спасибо, Мэй. — На здоровье. Мейнард спешно поднялся и, отойдя от своего спальника всего на несколько шагов, принялся расшнуровывать штаны. Засунув мешочек запазуху, Лотрик пошел в противоположном направлении. — А, блин, — проворчал вдруг Мейнард, не прерывая своего занятия. — Лотрик, стоять. Тут спозаранку парень какой-то штатский носился, тебя разыскивал. Сказал, мол, тебя Рейнар видеть хочет. Ты где был-то вообще? Лотрик остановился, не оборачиваясь. — У знакомой ночевал. — А-а-а. — Мейнард сладострастно улыбнулся. — Ну, тогда прощаю. Топай давай к боссу, потом пересечемся. — Угу. Поправив болтавшуюся на плече сумку, Лотрик пошел дальше. Проводив его взглядом, Мейнард, заправив хозяйство в штаны, сплюнул. — Угукает он мне тут, — проворчал Мэй, бухнувшись на свой спальник и принявшись разглядывать полученное от Лотрика кольцо. — Наркоман несчастный, Пустота его побери. / Надо было идти к лорду незамедлительно, думал Лотрик, подыскивая себе темный закуток. Нужно было показаться перед Рейнаром в здравом рассудке. Он должен был увидеть, как сильно Лотрик ценит свою службу. Должен был бы… Если б Лотрик уже не опоздал. В какой-то момент ему сделалось совершенно все равно. И на лорда, и на его недавнее предложение. И на то, что в случае, если Рейнар не возьмет его к себе на постоянную службу, то Лотрику будет попросту некуда себя деть. Устроившись под корягой, куда солдаты обычно ходили отлить, Лотрик судорожно сжимал полученный от Мэя мешочек с друденой. И в очередной раз думал о том, что пора бы уже все это прекратить. Баловаться друденой он начал после окончания люциановых разборок с Черным Кругом. Тогда в жизни у Лотрика настали действительно тяжелые времена. Ему трудно было отмыться от всего, что случилось во время войны, и нечем было заняться, чтобы постараться о всем произошедшем не думать. Так вскоре друдена и стала его главной жизненной спутницей. Когда они с Мэем только познакомились, он говорил, что Лотрика в этом понимает. Что после всего того, что с ним натворил Божественный Орден, любой бы на его месте пристрастился к друдене. Но из-за этого кроме жалости Мэй к нему ничего больше и не испытывал. И жалость эта Лотрика иногда едва не душила. Потому он порой и думал о том, как бы поскорее все это закончилось. Лотрик, правда, и сам не знал, что имел в виду под «этим» — то ли свою зависимость, то ли самую жизнь. Иногда Лотрику даже казалось, что не так уж и важно, что из этого кончится. Итог будет ему на руку в любом случае. Когда-нибудь, может, у него и правда хватит сил все закончить. Лотрик забил трубку с друденой и поднес ее к губам. Затем щелкнул пальцами, в которых тут же вспыхнул крохотный язычок пламени, и сделал первую тяжку. А спустя несколько секунд уже смог и мыслить здраво. * В жизни у Лотрика было всего три категории людей, которым он мог смотреть в глаза. Во-первых, те, кому он доверял; во-вторых, те, кому он служил. Последними шли его соперники. И если новых людей из первой категории Лотрик не встречал лет пять точно, то на вторых и третьих в этом плане он мог отыгрываться по полной. Особенно будучи под друденой. В сущности, когда Рейнар предложил Лотрику постоянную работу в роли своего телохранителя, он уже мысленно ликовал, думая о том, на что потратит будущее жалование. Впрочем, сходу Рейнар брать Лотрика на службу не стал, сославшись на какие-то надуманные помехи. Помеха, впрочем, у него была только одна, и звали ее Бренн. Человек по имени Бренн, как говорили, служил Рейнару еще с тех пор, как тот был магистром, и за свое место держался мертвой хваткой. А потому Лотрика он не взлюбил сразу же, стоило только Рейнару заикнуться о том, что у него есть для Лотрика место. Было очевидно, что конкурента терпеть Бренн не станет. Лотрик, в принципе, был того же мнения и на его счет. Сейчас они стояли у входа в шатер Рейнара уже несколько минут, увлеченно прожигая друг друга взглядами. Зеленые глаза Бренна поблескивали едким ядовитым оттенком, и создавалось ощущение, что яд этот вот-вот закапает у него вместо слез. Иной раз казалось, что Бренн даже не моргал. Лотрик, в принципе, позиций не сдавал тоже. Пожалуй, встреться они на поле боя будучи по разные стороны баррикад, Бренн бы показался ему достойным соперником. Росту в нем было футов шесть точно, что даже дылде-Лотрику казалось внушительным. Орудовал Бренн одноручным эльфийским топором с зазубринами, который и сам по себе приятных ассоциаций не вызывал. А уж если посмотреть на то, как Бренн им размахивал в бою, даже прошедшему войну Лотрику становилось не по себе. Они играли в гляделки еще с минуту, и в конце концов Бренн со вздохом положил ладонь на висевший на поясе топор. Лотрик ухмыльнулся, еле сдержавшись от того, чтобы не сглотнуть. — Бренн. — Ловрик. — Лотрик, если что. — Да в Пустоту. Че ты хочешь? — На рожу твою посмотреть лишний раз, — скороговоркой выдохнул Лотрик заготовленную еще несколько дней назад фразу. — Что-то я подзабывать стал, как нынче мудаки выглядят. Бренн осклабился, сжав руку на своем топоре. — В зеркало бы тогда почаще смотрелся, заморыш. Лотрик театрально потянулся, мельком пробежавшись пальцами по выглядывающей из-за его плеча рукояти клеймора. — Ты мне зубы не заговаривай, короче, — сплюнул Бренн. — Иначе и в зеркало-то потом смотреть будет не на что. Выдохнув, Лотрик опустил руки по швам. Ссориться с Бренном и в без того поганое утро ему не хотелось от слова совсем. Тем более будучи до сих пор под действием друдены. — Я к милорду, ну. Пусти. — А не то че? — А не то тебе клеймору мою потом придется через горло из себя выуживать. Бренн коротко зарычал, сжав захват топора так, что побелели костяшки пальцев. — Ты че, сука, проверить хочешь? — Не хочу, Бренн. Не сейчас точно. Кончай истерить и пусти меня уже внутрь. Бренн вновь показательно сплюнул прямо ему под ноги и презрительно покачал головой. — Он тебя вызывал? — Да. — А я не в курсе — странное дело, не думаешь? Может, ты мне просто мозги пудришь, чтобы Рейнар обо мне потом невесть что думал из-за того, что я к нему кого попало пускаю, м? Лотрик глубоко вдохнул, сжав руки в кулаки. Под друденой вид Бренна казался ему еще более пугающим, но войти внутрь было необходимо. Та эльфийка во сне ведь сказала, что от сегодняшнего дня многое зависит. Может, именно в данный момент его дальнейшая судьба на кону и стояла. — Слушай, Бренн, — проскрежетал Лотрик, приблизившись к Бренну вплотную и обнажив клыки, — знаешь, за что меня милорд так ценит, а? — За рожу смазливую? — Нет, Бренн. За то, что я будущее могу предсказывать. Хочешь, например, знать, как ты умрешь? Бренн нахмурился. — Отъебись. — О, нет, я тебе расскажу. Помозоль у меня перед глазами еще пару дней, и я в подробностях поведаю не только то, как сдохнешь ты, но и как починут и твоя женушка со всеми четырьмя детьми. А если уж ты будешь особо настырным, то я еще их кончине и поспособствую, натравив на вашу семью какого-нибудь въедливого демона. Такой ты для себя судьбы желаешь, а, Бренн? Ну, скажи, такой? Рука Бренна, лежавшая на топоре, задрожала. Он неотрывно смотрел на Лотрика еще несколько мгновений, а затем отшатнулся от него, словно от больного проказой. — Делай, что хочешь. Лотрик тяжело выдохнул. — Спасибо, Бренн. / — А-а, Лотрик! — легко усмехнулся Рейнар, жестом поманив Лотрика ближе к своему столу. — Я уж заждался. Где тебя носило? — Приношу свои извинения, милорд. Задержался в деревне. Лорд Рейнар смерил его взглядом, не снимая с губ едкой полуулыбки. Затем перевел глаза на бумаги перед собой. Его вообще редко когда можно было встретить вдали от своего письменного стола. Удивительно, думал Лотрик: вроде бы магистром лорд уже давно не являлся, а любовь к бюрократии у него никуда не делась. — Простить-то я прощу, — вздохнул Рейнар, не поднимая глаз, и чиркнул что-то пером в документе, — но вот пометочку кое-где оставить придется, уж не серчай. Ты там как? Ничего больше не снилось… такого? — Милорд, — добродушно улыбнулся Лотрик, — сон на ваш счет у меня был только один, снился он мне два дня назад и о нем я вам уже рассказывал. Новых сложностей не предвидится. Духи на вашей стороне. Рейнар довольно ухмыльнулся, вновь что-то у себя пометив. — Крайне, крайне приятно слышать! А насчет моего предложения ты уже надумал? В груди у Лотрика словно бы что-то вспыхнуло, и он горячо закивал. — Да, милорд. Я согласен — как только вы отдадите распоряжение. Услышав ответ, Рейнар неразборчиво что-то хмыкнул себе под нос, сделав в документе еще несколько пометок. Некоторое время он молчал, увлеченно вчитываясь в каракули перед собой. Лотрик не отводил от него взгляда. Чем-то лорд напоминал ему грызуна. Подобная ассоциация у него вообще возникала каждый раз при взгляде на работающих магистров, и ему даже было несколько противно от того, что в отношении Рейнара она так же сохранилась. Но избавиться от ощущения Лотрик никак не мог. Пусть одевался Рейнар и подстать своему положению, но какая-то неприятная небрежность все же присутствовала в его образе неизменно. Засаленные светлые волосы у него были гладко зачесаны назад, но когда лорд в очередной раз нервно приглаживал их, одна из прядей своенравно спадала у него со лба. На его белоснежном дублете нет-нет да и удавалось вычленить несколько неаккуратно затертых пятен от крови или мясного соуса, но хуже всего дело обстояло с руками. Огромное количество надетых на пальцы колец не скрывало, но наоборот подчеркивало еще издалека виднеющуюся под ногтями черную грязь, о происхождении которой можно было только гадать. Лотрик, впрочем, Рейнара по одежке старался не судить и свое от него впечатление всегда держал при себе. Но все равно каждый раз не мог избавиться от неприятного ощущения, что ассоциация с крысой в будущем у него никуда не денется. — А ты, я смотрю, так и рвешься в бой, — выдохнул в конце концов лорд, отодвинув в сторону свои бумаги и взглянув Лотрику в глаза. — Похвально, похвально. Думаю, контракт сможем подписать уже после боя. — Благодарю, милорд. — В знак почтения Лотрик легонько склонил голову. — Но перед заключением контракта я хотел бы обговорить некоторые… Рейнар жестом прервал его, сложив обе ладони на столе. — О, нет, для этого еще рано. Все детали мы будем обсуждать уже при составлении документа. Впрочем, перед этим тебе еще предстоит для меня кое-что сделать. Подавив ком в горле, Лотрик взглянул на него с холодной серьезностью. — Мои люди, — продолжал Рейнар, — хорошо о тебе отзываются, и я могу счесть это достаточной рекомендацией. К тому же, твоя солдатская выправка делает тебе честь. Но лично я тебя в деле не видел, считай, ни разу, а потому мне необходимо еще одно, м-м… Подтверждение твоей готовности к службе, скажем так. Проще говоря, принеси мне сегодня после боя голову белого магистра, и мы обговорим все волнующие тебя подробности твоего контракта. — Как прикажете, милорд. — Отлично. — Рейнар довольно потер руки. — Замечательно. Теперь иди. Кратко отдав честь, Лотрик развернулся на каблуках и направился к выходу из шатра, как вдруг Рейнар вновь его окликнул: — Только вот, — усмехнулся он, — про голову: то была лишь фигура речи. Не надо мне сюда ее тащить — иначе тебе же ее и скормлю. Лотрик кивнул, в очередной раз подавив ком в горле. — Магистерское кольцо вас устроит, милорд? — Устроит. Иди. Лотрик вновь отдал честь и вылетел из шатра как можно быстрее, чувствуя, что его вот-вот стошнит. / Его жизнь наладится, думал Лотрик, уныло шагая к своему взводу. Все с ним будет в порядке: так сказала та эльфийка, а духи обычно не ошибаются. Однажды дух тигра во сне сказал ему, что наутро у Лотрика будет страшное похмелье, и так оно и случилось. Веская причина для того, чтобы верить во все прочие предсказания. Если говорить серьезно, то Лотрик все же к своим снам старался прислушиваться. Иногда предложенные ему духами советы оказывались действенными; иногда он забывал о них, и тогда их достоверность проверить уже оказывалось нельзя. Тем не менее, в жизни у него было не так много вещей, за веру в которые можно было бы уцепиться. Тир-Ценделиусу сложно было доверять после случившегося с родиной Лотрика, а Люциану — и подавно; иные же боги были слишком далеки от того, к чему Лотрик привык. В сухом остатке оставались лишь духи. И Лотрик в этом проблемы не видел. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Не то чтобы у него оставались какие-то принципы после войны Черного Круга, но альтруистическим взглядам он все же следовать старался. В большей степени потому, что без них вся его служба переставала иметь хоть какой-то смысл. Ведь кто есть солдат, если не герой, пожертвовавший собой ради чего-то более значительного? Но что должен этот солдат делать, когда ему говорят, что как раз-таки героем ему стоит становиться в последнюю очередь? Лотрик и сам не верил, что хоть когда-нибудь у него выйдет стать настоящим героем, прямо-таки альтруистом до мозга костей. Не тем он был человеком, в конце концов — да и человеком-то никогда и не был. Эльф родом из самых задворок цивилизации, которых уже и на свете-то нет, живущий только для того, чтобы жить — такие героями не становятся. Но все же… Иногда очень хотелось. * — Слышь-те че, — вздернул подбородок один из стоявших впереди наемников, обратившись к людям позади. — А говорят-то, магистры пообоссывались и деру дали, хе-хе. — Скажешь тоже, — покачал головой наемник-ящер рядом с Лотриком. — На востоке проблемы с исчадиями начались, вот они людей туда и отправляют. В конце концов, на Рейнара-то всем хер класть. — И впрямь, куда Рейнару до исчадий. — Да ладно, пахнет-то от него примерно так же. Наемники загоготали. Лотрик выдохнул сквозь сжатые зубы. Он еще с давних времен не мог терпеть, когда к людям, которым он служил, относились непочтительно, даже если подобное отношение и было оправдано. В иной ситуации он бы обязательно сделал насмешникам втык. Сейчас же люди вокруг него были одного с ним звания и замечание явно бы истолковали неверно. К тому же, после очередной принятой порции друдены язык у Лотрика заплетался, и выдать что-нибудь внушительное у него не вышло бы в любом случае. — Что, выходит, былого перевеса в их сторону уже нет? — обратился сосед Лотрика к наемнику-ящеру. — Пустота их разберет, — пожал плечами ящер. — Может, они отослали половину армии — а, может, человек трех. Я что ли знаю, как они там с этими исчадиями борются? Я ж их в жизни не видел, ну! — Исчадий или магистров, хе? — Хотелось бы сказать, что и тех, и других. Мельком взглянув на ящера, Лотрик вздохнул. В сущности, он понятия не имел, был ли наемник рядом с ним и впрямь ящером: друдена порой вытворяла с его мозгами странные выкрутасы. Тем не менее, Лотрик его понимал. Он и сам-то исчадий Пустоты в жизни никогда не видел: так, слышал пару баек от бывших сослуживцев, мол, страшнее исчадий ничего они и не видывали. Порой внушительного вида создания появлялись и во снах Лотрика, но он не спешил начинать верить в то, что они и впрямь были исчадиями. Демонов у него в жизни и без того было предостаточно. Поэтому исчадий Пустоты он воспринимал не иначе, как очередные запугивания магистров. А иногда и вовсе думал, что так они называли каких-то новых своих недоброжелателей. Наступление затягивалось. К намеченному месту битвы они прибыли еще четверть часа назад, но магистров видно не было, в связи с чем между рядами то и дело ходил слушок о том, что явились они прямиком в засаду. Подобный исход, впрочем, исключать не стоило: в плане стратегического мышления дела у Рейнара были плохи. Тем не менее, платил он своим людям достаточно, поэтому ни у кого особых возмущений не возникало. Переминаясь с ноги на ногу, Лотрик перманентно раздумывал о том, где сейчас может быть Мейнард. Он не скурил всю порцию, которую Мэй ему отдал, и потому хотел занести ему все, что осталось. В конце концов, у наемников не было более ходового товара, чем друдена, и Мейнард на ней прилично зарабатывал. Лотрик знал, что большую часть прибыли Мэй впоследствии отсылал своей сестре. Потому каждый раз, когда Мейнард делал ему поблажки, Лотрику было совестно. После разговора с Рейнаром Лотрик Мэя не нашел ни там, где тот доселе спал, ни среди его отряда. Хотел было спросить у его бойцов, где Мейнард может сейчас быть, но постеснялся — сам не зная, почему. Оставалось надеяться, что встретиться они смогут уже после боя. Но Лотрик не спешил об этом думать. Действие друдены мало-помалу ослабевало, и кишки ему спешно начинало скручивать плохое предчувствие. Слова эльфийки никак не шли у него из головы; день стоял промозглый и серый, ветра не было, и стоявшая на холме духота кружила Лотрику голову. В ближайшем перелеске гулко каркали вороны. Готовилось что-то нехорошее, и Лотрик это знал. Но понять, что именно должно произойти, еще не мог. * Сигнальный рог едва его не оглушил. Дальше все понеслось в бешеном темпе, даже в более скором, чем спущенная с арбалетного ложа стрела. Кровь блестела меж прорезанных пластин брони, клеймор визжал и кряхтел, натыкаясь на очередную преграду; огонь срывался с пальцев Лотрика буйством рыжих всполохов и жадно вгрызался во все, до чего дотрагивалась рука. Лотрик улыбался, с упоением вглядывался в глаза каждому умирающему магистру, и эти взгляды едва не доводили его до экстаза. Кровь магистров пьянила Лотрика, попадая на оголенные участки кожи, и он искренне радовался каждой новой пролитой капле. Стоны убитых отдавались в его душе звуками самой искренней музыки — он дышал в такт этим стонам, он запоминал каждый из них для того, чтобы воспроизводить их в своей голове перед сном. Лотрику нравилось убивать. Даже больше, чем курить друдену или сжимать в объятиях жаркое женское тело. Однажды он убьет столько магистров, сколько сейчас было мертвых эльфов на его покинутой родине. Однажды он удвоит это число. Однажды он проснется поутру с чувством, что сделал в своей жизни хоть что-то правильное. Сейчас к этому утру его могла приблизить только служба у Рейнара. И еще большая кровь. С характерным чавканьем выудив клеймор из живота очередного магистра, Лотрик отряхнул кровь с лезвия и сплюнул на умирающего солдата. Он будет умирать медленно. Лотрик улыбнулся. — Так тебе и надо, мразь магистерская. Наклонившись к солдату, Лотрик схватил его левой рукой за лицо и кратко прошептал заклинание. Чужая кожа под его ладонью начала лопаться, обгладываемая язычками пламени; солдат завизжал, до крови вцепившись ногтями в державшую его руку, забился в судороге и постепенно утих. Обтерев руку о свою стеганку, Лотрик сладко улыбнулся и перевел взгляд на округу. Благодаря разведчикам Рейнара захвата в кольцо удалось избежать, и сейчас наемники уверенно давили магистров. Численного перевеса в сторону последних и вправду как и не бывало — видимо, исчадия и впрямь представляли из себя нечто внушающее, — но радоваться еще было рано. Пустота разберет, какие карты у магистров были припрятаны в рукаве. Пока Лотрик оглядывался, сбоку на него налетел очередной солдат, с диким рыком попытавшийся рубануть его одноручным мечом по ногам. Лотрик опрометью отскочил в сторону, покрепче перехватил клеймор, отбил очередной удар; в следующий момент они скрестили клинки. Ухмыльнувшись, Лотрик сделал шаг ближе, надавил вперед и в сторону, сведя лезвие к самой рукояти чужого меча. Магистр вновь зарычал, попытался полоснуть Лотрика щитом, но промахнулся. Это дало Лотрику лишний момент; освободив левую руку, он мельком коснулся шеи солдата, быстро прошептал заклинание — и в следующую секунду магистр с воплем упал ничком, поджаренный изнутри. Глаза у него были красивые, мимолетно подумал Лотрик. Синие, будто океанская гладь. Он выдохнул и посмотрел вниз, себе на ноги: как и ожидалось, гаденыш умудрился порезать ему голени. Раны были неглубокими, и кровь из них практически не лилась — не стоило сейчас тратить на это время. Лотрик осмотрелся опять… И все же увидел то, что хотел. Магистр, облаченный в снежно-белый балахон и державший по жезлу в каждой руке, возвышался на самом верху склона, обильно поливая окружающих его наемников ядовитым дождем. Что-то у Лотрика внутри вспыхнуло. Это был он. Его шанс, его магистр. Пустота, Лотрик должен убить его красиво. Он прыгнул вперед, неотрывно глядя на фигуру в белом. Золотые полосы на одежде магистра словно бы светились под натиском проглядывающего из-за облаков солнца, и Лотрик чувствовал себя не иначе, как летевшим на пламя мотыльком. Только вот пламенем через несколько секунд должен был стать он сам. Лотрик летел вперед, минуя сражавшихся, инстинктивно отбиваясь от нападавших. Белый магистр становился к нему все ближе, и это было единственным, что имело значение. В какой-то момент Лотрик не успел отреагировать на удар слева, и чужое лезвие резануло его по плечу. Он не обратил на это внимания, продолжая двигаться вперед, но напавший на него слева оказался настырным, ударив еще раз и едва не срубив ему голову. Кратко рыкнув, Лотрик повернулся к солдату, бросил клеймор, левой рукой перехватил за лезвие летевший на него меч, правой вцепился магистру в глотку. Прокричал ему прямо в лицо заклинание. Когда магистр сползал вниз, Лотрик все еще смотрел прямо перед собой, не чувствуя бежавшую из левой ладони кровь. И тут увидел Мэя. Мейнард, находившийся чуть в отдалении от общей толкучки, со своими парнями оказался зажат в кольцо магистров. Внутри их оставалось шестеро — одного добили прямо на глазах у Лотрика. Окружавших было не меньше… Дюжины. Лотрик сглотнул. Если не вмешаться, их просто перебьют. Лотрик знал заклинание, способное дать Мэю защиту, позволившую бы ему с оставшимся отрядом продержаться. Но заклятие требовало Истока, а Исток Лотрик использовать не любил. Мельком он вновь взглянул на белого магистра: мантия его уже была изрядно испорчена кровью, и вместе с несколькими своими людьми он отступал. Подняв с земли клеймор, Лотрик бессильно рыкнул. Если он не рванется к магистру сейчас, тот уйдет. Но Мэй… Лотрик сплюнул, сапогом отпихнув приблизившегося к нему магистра. Вот оно, геройство, а? Говорила же ему эльфийка не лезть. Зачем же он будет себе жизнь портить? Зачем? Встряхнув головой, Лотрик вновь сплюнул. А, в Пустоту! Никакое это не геройство. Не умеют такие, как он, быть героями. Просто нужно же ему у кого-то покупать друдену, в конце концов. Дотронувшись пальцами до виска, Лотрик, не спуская глаз с Мэя, начал читать заклинание. Грудь его садануло, и Исток вышел из него наружу, окружив отряд Мейнарда бледным защитным куполом. Кивнув самому себе, Лотрик выдохнул с облегчением. И в следующий же момент земля у него под ногами задрожала, и он бессильно свалился с ног от удара по спине чего-то тяжелого. Первым делом он схватил выпавший из рук клеймор, а затем уже перевернулся на спину. И тут же вдруг подумал, что спит. Гигантская бронированная сколопендра возвысилась над ним, задрав вверх переднюю часть туловища, и, шевеля ножками, издала протяжный щелкающий звук. Лотрик сжал рукоять клеймора крепче. Он помнил это чудовище. Оно приходило к нему во снах. Теперь он наконец понял, как оно называется. — Тупоголовый магик, — проскрежетало исчадие, вперившись в него блестящими черными глазами. — Тебя же предупреждали. Тебе же говорили. Вечно вы никого не слушаете. Оглушающий шум битвы стих мгновенно; слышны теперь были лишь клацанье жвал да крики умирающих. Лотрик попытался подняться на ноги, но сколопендра молниеносно опустила переднюю часть вниз, не переставая угрожающе щелкать. Если б Лотрик не успел откатиться, его бы расплющило. Когда сколопендра к нему оборачивалась, он все же успел вскочить и отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от очередного удара бронированным туловищем. Лотрик замахнулся клеймором, рубанул по спине чудища, но — безуспешно. На панцире сколопендры не осталось даже царапины. — Говорю же: ту-по-го-ло-вый. Исчадие двигалось с молниеносной скоростью, и не успел Лотрик опомниться, как оно уже начало закручивать его своим огромным туловищем в кольцо. Вдохнув поглубже, Лотрик рывком запрыгнул сколопендре на спину, но удержать равновесия не сумел и вновь завалился ничком. Исчадие повернулось к нему мордой мгновенно, вновь приподняло переднюю часть туловища. Лотрик сжал рукоять клеймора, даже не пытаясь подняться, и уверенно направил клинок на сколопендру. — Представляю его рожу, — ликующе прощелкало исчадие, — когда он поймет, что очередной его боец бесславно издох. Сколопендра кинулась на него. Лотрик не двинулся с места, направив свой клинок вверх ровно до момента столкновения. И у него получилось. Навалившись на него сверху, исчадие напоролось на клеймор, тут же с диким воплем начав обмякать вниз. Лотрик не успел откатиться вовремя, и сколопендра навалилась ему на спину, придавила его своим весом, оставив нетронутыми только руки и голову. Он почувствовал, как ее ядовитая кровь прожигает его стеганку, но все равно принялся ползти вперед. И тут почувствовал, как кто-то схватил его за руки и потащил на себя. Когда выбраться все же удалось, Лотрик прерывисто выдохнул и посмотрел вверх. Лицо его спасителя было ему знакомо. — Бренн?.. Вместо ответа в скулу ему последовал удар сапогом, и от боли и усталости Лотрик мгновенно вырубился. * — Мэй… Мэй! Мейнард, чтоб тебя! Поле кругом было абсолютно пустым. Ни единый порыв ветра не ворошил колосья, ни единый звук не прорывался наружу. Поле было мертво. Лотрик не был уверен, жив ли он при этом сам. Он прокричал имя Мэя еще несколько раз, затем согнулся, тяжело дыша. Рано было паниковать. — Если… Если его здесь нет, — вслух размышлял Лотрик, — значит, он еще жив. Он еще жив… Воздух дрогнул. В первый раз едва ощутимо, во второй — так, что Лотрик едва удержался на ногах. Дух начал материализовываться перед ним из облачка серой пыли. Эльфийка, без удовольствия понял Лотрик. — Ну вот, — горестно вздохнула она. — Все-таки ты меня не послушал. Глупый, глупый братец. Лотрик медленно выпрямился, не сводя с эльфийки глаз. — Где Мейнард? — А ты как думаешь? — Она лукаво улыбнулась. — Там, где ему и было судьбой предначертано. Какой ты все-таки наивный. И кому ты лучше сделал своей глупостью? Лотрик вздрогнул. Чуть отклонив голову назад, эльфийка неприятно гортанно расхохоталась. — Все именно так, как он нам и говорил. Даже смешно, знаешь! Его возлюбленный воитель оказывается в итоге таким страшным тупоголовым кретином, что не смеяться просто невозможно. Лотрик зарычал, метнулся к эльфийке, ухватил ее руками за горло. Она не отвернулась; ее бледные глаза все так же светились невозмутимой насмешкой. От ярости Лотрик едва не дрожал. — Сволочь! — закричал он, сдавливая ее призрачную шею. — Ты знала! Это ты… Ты это сделала! Эльфийка вновь истерично рассмеялась. Затем воздух под ногами у Лотрика взметнулся, и он отлетел назад, неуклюже завалившись на спину. Когда Лотрик опять посмотрел на эльфийку, то увидел вместо нее лишь очередное чудовище. — Может, и я, — прощелкало исчадие, взмахнув огромными сетчатыми крыльями. — Это имеет значение? Какой ты глупый. Ты правда до сих пор не понимаешь, что происходит? Гигантское длинноногое насекомое взлетело и в следующий миг нависло над Лотриком, вперившись в него алыми фасеточными глазами. — Давай, братец, попляши еще немного. Не переживай: я вернусь. А до тех пор мы будем наблюдать за тобой. И смеяться так громко, что содрогнутся все Семеро. Исчадие набросилось на него, вцепившись жвалами ему в лицо. И Лотрик проснулся. / Очнувшись, он не ощутил боли сразу. Но когда в глаз ему еще раз вмазали кулаком, то от неожиданности Лотрик вскрикнул. Ходивший взад-вперед по шатру Рейнар вздрогнул, поморщился. Посмотрел сначала на Лотрика, потом на нависшего над ним Бренна. — Слушай, можно не при мне, ну? — раздраженно попросил он, потирая затылок. — Успеешь еще, Бренн. Бренн пожал плечами. — Как скажете. Рейнар тяжело выдохнул. Сделав еще несколько шагов по шатру, он подошел к Лотрику и навис над ним. — Очнулся, а? Это хорошо. Кольцо-то хотя бы у тебя? Лотрик несколько раз быстро моргнул, затем попытался отодвинуться. Не вышло — Бренн держал его за шиворот мертвой хваткой. — Милорд… — Да ладно, знаю я, — с напряженной улыбкой кивнул Рейнар. — Шучу, скажем так. Пустота, а ты ведь мне не говорил, что Истоком владеешь! Лотрик молчал. — Ну, неважно: всплыло же в итоге, так или иначе. Ты мне лучше скажи вот что: ты тварей-то этих призвал осознанно или нет? — Н… Неосознанно. — Вон оно что. — Рейнар выпрямился, отошел к своему столу, завозился среди бумаг. — Ну, без разницы. Магистры в любом случае считают иначе, хе. Хороший трюк у тебя там вышел, ну вот честно скажу: впервые увидел, как магистры улепетывают с поля боя с такой сверхъестественной скоростью. Выиграли мы, да. Не уверен, что это целиком твоя заслуга, но чем-то эти исчадия определенно нам подсобили, скажем так. Бренн вскинул бровь и кашлянул. Рейнар, мельком на него взглянув, нервно рассмеялся. — Ладно-ладно, шучу. — Он взял со стола какой-то листок, резво подошел к Лотрику и выставил бумагу перед его лицом. — Счет видишь? Это во сколько мне обошлись твои выходки. Почти пол армии мне эти твари скосили, Люциан свидетель! Ты хоть можешь представить, какие это затраты? Ну вот скажи, откуда мне деньги теперь взять, чтобы все это покрыть? От злости Рейнар раскраснелся, но после деликатного кашля Бренна быстро пришел в себя. И вновь отошел к столу. — Хотя не переживай, не все так плохо. Видишь документ? — Рейнар поднял вверх очередной листок. — Письмо магистров, представляешь себе? Баснословные суммы мне за тебя предлагают, хе-хе! Так я и знал, что ты мне в итоге пригодишься. Молодец я, ничего не скажешь. Глаз у меня все-таки не промах. Прерывисто выдохнув, Лотрик опустил голову. Рейнар это заметил. — Ну-ну, не кисни: не на убой же тебя отдаю. Хотя, знаешь, стоило бы, думаю. После всего-то. Тем не менее… Бренн, помнишь, куда магистры колдунов Истока девают? — В Форт Радость, насколько знаю. — О-о-о! — Рейнар кратко рассмеялся. — Такое я о нем слышал, мама не горюй. Говорят, курорт тот еще: пальмы, море, фрукты экзотические… Прям как в отпуск тебя отправляю, честное слово. Даже завидно, хе. Отойдя от стола, Рейнар подошел к Лотрику и присел перед ним на корточки. — Ты, конечно, гадюка та еще, но я даже рад, что все в итоге так выгодно сложилось. Все-таки даже поблагодарить тебя стоит, думаю. Бренн, что там эльфы есть любят? — Человечину, насколько знаю. — Как интересно! Ну, так в итоге и распоряжусь: по пути в Форт тебя ею хорошенько попотчуют. Не благодари, змееныш. Рейнар поднялся, потрепав Лотрика по волосам, затем взмахнул в сторону Бренна рукой: мол, уводи. Кивнув, Бренн схватил Лотрика за волосы и потащил прочь из шатра. А Лотрик почему-то никак не мог перестать думать о том, что с друденой теперь все точно будет кончено.