Водоворот осколков

Кастиан снова оказался в своей комнате. Сердце бешено гремело в груди, и он буквально задыхался. Как бы Мальбонте хотел вернуться и сказать то, что хочет, а не то, что должен. Как бы ему хотелось, чтобы Мэриан просто исчез из их с Вики жизней. Кастиан осёкся. Нет никаких «их». Он же знал! Знал, что если её сила — время, то обязательно найдётся тот, кто предсказан пророчеством. И он не в силах будет что-то изменить или остановить. Он знал, знал, но надеялся, что, возможно, оно не сбудется, но пророчества всегда сбываются. Кастиан сжал руки в кулаки, а затем с криком ударил ими по деревянному столу. На столешнице образовалась тонкая трещина. Его это не остановило. Он смахнул все бумаги и другие вещи со стола, и они с грохотом повалились на пол, ударяясь о каменную плитку. Фигурка ангела разлетелась на мелкие кусочки, и Кастиан невольно провёл аналогию. Это разозлило ещё больше. Он пнул стол ногой, и тот с громким «БАМ» завалился на бок. Ни капли успокоения не приходило. Всё становилось только хуже. Перед глазами всплыло лицо мальчишки Мэриана. Его ясные голубые глаза, которыми он влюбленно смотрел на Вики. Как собственнически направлял движения Уокер во время боя, как смеялся с её шуток. На его месте должен быть он. Кастиан крушил комнату: разбил зеркало, царапая костяшки пальцев до крови, скинул книги с полок. И видел, чувствовал, помнил её. Это заставляет его продолжать. Когда-нибудь, Кастиан, наверное, смирится с тем, что он всегда был и будет один. И ни одного человека в этом мире он не сможет называть своим.  — Сколько можно? — закричал Кастиан, падая возле стола на колени, смотря куда-то наверх, — сколько можно, чёртов ублюдок? Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?! Он закрыл глаза, замахнулся и шарахнул рукой по полу. С такой силой, что от неё откололся кусок. Обычному человеку не удалось бы сделать это, но даже здесь, на земле, часть сил не покинуло Кастиана. Он не в силах продолжать сидеть с закрытыми глазами. Сознание само рисовало Вики, которая, возможно, первый раз смотрела на него с нежностью, а не с ненавистью и осуждением. Первый и последний раз. «Поцелуй меня», — он слышит голос Уокер в голове, чувствует касания к щеке и шее, её губы на своих, ощущает запах мяты. Он болезненно стонет. «Кастиан». Он снова кричит. Отчаянно, зло, практически растворяясь в ненависти к Шепфа, Мэриану, своей судьбе и самому себе. Растворяясь в своих мучительных чувствах. Кастиан открывает глаза. Сил кричать и ломать вещи больше нет, истерия оставила его, как гнев и боль. Все эмоции просто испарились. Кастиан устал от них, от чувств и от разочарования. Он пробегает взглядом по разгромленной комнате и натыкается на опрокинутый стол. Кастиан поднимается и решительно выдвигает нижний ящик вверх, вытаскивает стопку бумаг и задумчиво смотрит на грифельные рисунки на немного жёлтой бумаге. На всех них изображен один человек. Кастиан стискивает зубы, а затем рвёт их, разбрасывая обрывки по всей комнате.  — Кастиан! — дверь в комнату распахивается и ударяется об стену. Он лениво переводит взгляд на неожиданного гостя и тут же отворачивается.  — Что тут произошло? — хрипло интересуется вошедший и подходит к Кастиану, — что ты натворил?  — Уходи, — шипит Кас, но вместо того, чтобы уйти, гость садится рядом, — Элиан, свали отсюда!  — Это она, да? Вики, вроде? — спрашивает Элиан, и Кастиан наконец смотрит на него — долго и с выражением, — мне жаль. Кастиан ухмыляется, и с вызовом смотрит в ореховые глаза друга:  — Я… пророчество. Диада силы, — только и выдает он, — мне не нужно твоё сочувствие.  — Я знаю, — понимающе кивает Элиан, — возможно, так должно быть?  — Уйди, Элиан, — устало просит Кастиан, — уйди, или клянусь, я сожгу тебя, — в доказательство своих слов, он шевелит рукой, и луч солнца, пробившийся сквозь шторы, горячо отзывается на смуглой щеке Элиана. Он шипит:  — Перестань, — злится он, вставая на ноги.  — Тогда уходи, — настаивает Кастиан.  — Ты будешь жалеть об этом, — усмехается Элиан, а затем аккуратно, носком ботинка двигает обрывок рисунка к Мальбонте, — встреча. Он бросает всего одно слово, и Кастиан закатывает глаза. Элиан покидает комнату, и Мальбонте остается совсем один. Один, наедине с разгромленной комнатой и ужасным состоянием. Кастиан подходит к зеркалу и долго всматривается в своё отражение. Он не пугается этой пустоты в глазах. Он к ней привыкает. Он машинально поднимает руки вверх и застегивает верхние пуговицы на рубашке. Воспоминание удивительно болезненно режет сознание. Интересно, если бы он остался, чтобы произошло? Что она хотела ему сказать, когда он её оттолкнул? Что с ней сейчас? Так же ли ей больно, как ему сейчас, или он всё-таки прав, и для Вики это просто игра. «Любовь ослепляет», — вспоминает он слова, которые ему когда-то сказала мать. Но он не любит Вики. Кастиан усмехается. Какой идиотизм, он ведь прекрасно знает, что это ложь. Но стоит ли признаваться себе в этом прямо, если все эти идиотские чувства не имеют смысла.  — А чего ты ожидал? — усмешкой спрашивает Кастиан, смотря на себя в разбитом зеркале. Он отходит от зеркала, накидывает на рубашку пиджак и откидывает волосы назад. За дверью стоит Элиан, его лицо не выражает никаких эмоций, но глаза горят беспокойством. Кастиан насмешливо оглядывает его, приподнимая бровь, как бы спрашивая: «в чём дело». Элиан закатывает глаза:  — Иногда меня пугают твои резкие перепады настроения, — замечает он, спускаясь к машине.  — Будь я нефилимом*, я бы тоже многого боялся, — ехидно подмечает Кастиан.  — Будь я полукровкой, то тоже обозлился бы на весь мир, — парирует Элиан, — я поведу.  — С чего бы? — вскидывает бровь Кастиан, — не глупи, Эл, забыли. Элиан закатывает глаза, но садится на пассажирское сидение. Кас заводит машину, а перед глазами продолжает мелькать лицо Вики. Он чувствует её касания до сих пор. Это его пугает. Они едут недолго. Хватает немного выехать за город, когда они оказываются около старого заброшенного здания, вокруг которого уже стояли другие автомобили.  — Где? — спрашивает Кастиан у Элеона.  — В лесу, — указывает тот. Машина сворачивает на бездорожье, объехав здание стороной и встав в лесу. Две заглушенные машины уже стояли там, что означало, что снайперы уже внутри. Кастиан кивнул самому себе и вылез из машины.  — Мне нужно переодеться, — ухмыляется Элеон, а затем кидает в Мальбонте чёрной накидкой, — ты тоже, вдруг что-то пойдет не так.  — Как скажете, святой отец, — закатывает глаза Кас, но накидывает мантию, скинув пиджак.  — Да-да, молодец, — Элеон выходит, переодетый в чёрно-белое одеяние. Кастиан закатывает глаза на эту символичность. Они кивают друг другу и расходятся в разные стороны, Кастиан — к чёрному входу, Элеон — к парадному. Ветки неприятно хрустят под ногами. Кастиан пытается сосредоточиться на предстоящем мероприятие, но мысли упорно возвращаются в бальный зал. Можно ли считать, что он поступил с Вики жестоко? Сделал ли он ей больно своими словами? Кастиан устало вздыхает. Он монстр, он не будет этого отрицать. Он привык к одиночеству, но она смотрела так чувственно, так понимающе. Никто никогда так не смотрел на него. Он снова злится на свою жалость к самому себе. Злится на свою упрямость. Злится на своё непреодолимое желание вернуться в бальный зал. Злится на желание оказаться рядом с Уокер. Злится на навязчивую мысль убить мальчишку Северина. Он спотыкается и хватается за ствол дерева, резко ощутив сильный рывок, как будто изнутри яремной ямки. Он поднимает руку к горлу и ощупывает его. На пальцах сразу же собирается кровь, которую Кастиан поспешно вытирает и с тоской смотрит на небо, шепча «прости». Вики пытается разорвать связь. * * * Вот уже около часа он стоит на верхнем балконе, с которого открывается вид на зал, забитый людьми. Перед ними, эмоционально размахивая руками, стоит Элеон, вещая о силе и справедливости Мальбонте. Кастиан усмехается этому. Идея попробовать обратить возможных непризнанных на его сторону ещё до того, как они умерли, пришла в его голову случайно. Элеон поддержал эту задумку. И теперь, вот уже несколько месяцев к ряду, доверчивые смертные слушали пафосные россказни Элеона.  — И вы, — он махнул на них рукой, — вы можете присоединиться к нему. Вы можете стать частью его армии. Стать его верными приспешниками. Стать частью великого. Элеон поднимает голову вверх, и Кастиан отработано призывает вокруг себя ореол света. Шатен внизу падает на колени и практически бьётся головой о пол. Люди тут же смотрят назад и замирают от благоговейного страха. Один за другим они опускаются на колени и кланяются. По рядам бежит шепоток. Кастиан закатывает глаза и вытягивает руку вперёд. Вокруг пальцев собираются отголоски света.  — И этой ничтожной капли вам достаточно, чтобы вы встали на колени, — тихо шепчет Кастиан себе под нос. Он быстро смотрит вверх. Снайперы на своих позициях, в ожидание смотрят на его руку, ожидая момента, когда она сожмется, чтобы начать выполнять приказ.  — Так воссоединитесь с ним! — громко кричит Элеон. Кастиан сжимает пальцы в кулак, и со всех сторон раздаются выстрелы. Люди кричат, но не решаются двинуться с места, умирая на коленях и подставив спины. Кастиан равнодушно смотрит на это. Ради общего блага. На их спинах разрастаются тёмные и алые пятна. Элеон встает, выпрямляется и смотрит на Кастиана. Они кивают друг друга, встречаясь только у выхода из заброшенного здания.  — Насколько высока вероятность, что Шепфа об этом не знает? — спрашивает Кастиан, задумчиво смотря на крыльцо, где вот-вот должны появиться снайперы.  — Думаю, его это не интересует, — заявляет Элеон, закуривая сигарету, — ты же знаешь, что если дело не касается его любимых ангелочков и его самого, то его это не касается.  — Кому ты это говоришь, Эл? — усмехается Кастиан, позади них раздаются шаги, — закончим начатое. На крыльцо выходит шесть человек, одетых в полностью закрытые чёрные костюмы, скрывающие даже их лица.  — Вы отлично выполнили работу, — говорит Кастиан, — считайте это вашей наградой. Он взмахивает левой рукой, на несколько мгновений ослепляя снайперов, вытаскивая правой пистолет и не прицеливаясь стреляет в двоих. Элеон убивает оставшихся четырех. Мальбонте безжалостно смотрит на трупы и наклоняясь, вкладывает пистолет в руку одного из них. Элеон поступает также. Бессмертные не оставляют отпечатков пальцев. * * * Кастиан уже несколько минут сидел уставившись в стенку напротив. У ног ещё валялись бумажки, осколки зеркала. Стол повален на ребро, но он не собирался этого убирать. По крайней мере, сейчас. Вылазка освежила его мысли, но стоило ему вернуться в эту комнату, как гнетущее чувство одиночества снова начало душить его. Кастиан вспоминает, как Вики пришла к нему сюда, как он напугался, что произошло что-то ужасное. Казалось бы, это было так недавно, но её испуганное лицо навсегда отпечаталось у него в памяти. Как и её приоткрытые в полустоне губы. Он ничего не может с собой поделать, когда оказывается стоящим посреди комнаты Вики и Мими посреди ночи. Уокер спит. Неудивительно. Слишком поздно, чтобы продолжать бодрствовать. Он аккуратно и осторожно подходит ближе и садится у изголовья кровати. Сердце пропускает удар, когда он видит её чуть опухшие, покрасневшие глаза. Она только недавно уснула. Эта мысль выбивает его из колеи. «Монстр!» — шипит внутренний голос.  — Прости, — Кастиан поднимает руку и проводит рукой по щеке, убирая светлые волосы, — по-другому нельзя. По-другому всё будет только хуже. Он целует её в висок, а затем возвращается обратно. Кастиан не помнит остаток прошедшей ночи, но, когда он обнаруживает себя утром за столом, склеивающим разорванные клочки бумаги в единые рисунки, то нисколько не удивляется.