Водоворот осколков

Фантом Мэриана указывает верное направление. Кастиан и Вики выходят на обширную пустошь. То, что это центр лабиринта не видно, это чувствуется. Стоит шагнуть на пустую землю, где трава кажется зеленой, но словно искусственной, как все органы тела напрягаются. Этого не передать словами, но оба они понимают, что они в центре сильной и мощной магии — в самом центре лабиринта Адама и Евы. Вики оглядывается. Пустошь круглая. На зеленых изгородях, а точнее рядом с ними сияют голубоватые руны. Вики их уже видела, рядом с комнатой Бонта. Точно такие же. Они охраняют второго брата. Она смотрит на Кастиана. Застывший, словно вслушивающийся в магию, он чутко стоит, смотря на дом, если это можно было назвать домом, ведь это была тюрьма. Прекрасная, большая клетка для сосуда темных сил, полагающего себя сильнейшим существом.  — Не думала, что он указал верное направление, — прерывает тишину Вики, — хорошо, что мы пришли сюда достаточно быстро.  — Главное уйти также, — мрачно произносит Кастиан.  — Это верно подмечено, — раздается незнакомый голос за их спинами, — вот только вы отсюда не уйдете. Кастиан и Вики резко разворачиваются. За их спинами стоит девушка. Облаченная в черное с алыми крыльями, увенчанными шипами на сгибе. Она демон. Ее черные волосы, отдающие легкой синевой стянуты в косу, а темные глаза изучают нежданных гостей. Она красива. Острые и высокие скулы, брови вразлет. Вики не удерживается и смотрит на реакцию Кастиана. Он изучает ее с интересом, и Вики чувствует глупый, но неприятный укол ревности. Она вскидывает голову и убирает с лица волосы, словно это могло придать ей более внушительный вид. Словно грязная и уставшая она могла сравниться с ней. Тем временем, девушка стиснула в руке меч, готовая в любой момент напасть. Она нахмурилась, и Вики вдруг поняла, что она кого-то ей напоминает. Винчесто. Это дочь Винчесто.  — Эрика, — ахнула Вики, — ты Эрика. Стражница Маля.  — Откуда ты знаешь? — она вскидывает брови, но тут же хмурится, — да, мое имя Эрика и я хранительница лабиринта.  — Далеко не первая, — вдруг ухмыляется Кастиан, — я-то думал, что все это время лабиринт охранял один и тот же человек, но упустил из вида тот факт, что лабиринт в школе и хранители стареют. Сколько ты уже здесь?  — Семь лет, — признается Эрика, — а ты догадливый, как я посмотрю.  — За тысячелетия и не такому научишься, — хмыкает Кастиан. Вики вглядывается в лицо Эрики. Она выглядит ее ровесницей. Лет 23-24. Значит здесь она с совсем юного возраста. Удивительно. Неужели, всю свою молодость она провела здесь, в заточении? Вики снова косится на Каса. Ей кажется, или он флиртует.  — Зачем вы здесь? — спрашивает Эрика, но теперь в ее глазах не только злость и серьезность — в них появилась заинтересованность, — никто за много лет еще не пробирался к центру лабиринта, если их не проводил хранитель или Маль, — его имя она произносит с трепетом, — но я уверена, что он этого не делал. Я тем более.  — Где он? — спрашивает Вики и оборачивается к дому, — нам есть о чем поговорить.  — О чем ты говоришь? — фыркает Эрика, — тебе точно не о чем говорить с ним, непризнанная. Да и смело полагать, что я не убью вас прямо сейчас. Прямо здесь.  — Как ты узнала, что я непризнанная? — удивляется Вики, — у нас же нет крыльев.  — Это правда интересует тебя больше того, что ваши жизни сейчас оборвутся? — удивляется Эрика, — в прочем… Я вижу ваши крылья. У тебя они странные. Но ты Непризнанная. А он ангел.  — Я не ангел, — улыбается Кастиан, но улыбка выходит жесткой, насмешливой.  — Не пытайся обмануть меня, — глаза Эрики вспыхивают красным.  — Не злись, custos, — Кас словно издевается над ней, — ты знаешь кто сидит в этом доме, не так ли?  — Конечно, — фыркает Эрика, — один из двух братьев-близнецов, рожденных от союза ангела и демона.  — Так и думала, она не знает, — с раздражением выдыхает Вики, — конечно ей не рассказали. Кто в здравом уме станет служить ему.  — Я не служу ему, — фыркает Эрика, — я сотрудничаю с ним.  — Он так не считает, — замечает Вики.  — О чем ты? — спрашивает Кастиан, чуть нахмурившись.  — Я же рассказывала! — возмущается Вики, а затем прикусывает язык, — нет, это был Мэр. Прости. Возможно, она специально упомянула брата. Возможно, сейчас не время и не место для подобного. Возможно. Но Вики с удовольствием наблюдала, как челюсти Кастиана сжались, и он отвернулся к Эрике.  — Глупо полагать, что вы знаете больше, чем, — Эрика напрягается, но не подает виду.  — Мы не полагаем, — пожимает плечами Кастиана, — может и знаешь больше, но определенно неправду.  — Бред, — выдыхает она.  — Тогда послушаешь этот бред? — спрашивает Кастиан.  — Мне некогда, — она отводит глаза, и Вики никак не может понять, что эта девушка за человек.  — Разве? — уточняет Вики, — я, как погляжу, у тебя тут так много занятий, — она обводит пустошь рукой.  — Следи за языком, — лицо Эрики ужесточается, — перед тобой хранительница.  — Прошу меня простить, — Вики притворно наклоняет голову. Вики почему-то испытывает отвращение к Эрике. Она ей совершенно не нравится. Каждое ее движение вызывает у Вики какое-то странное, непонятное ей самой отвращение. Она почему-то очень надеется, что Кастиан испытывает тоже самое.  — Довольно, — поднимает руку Кастиан, — Эрика, прежде чем мы попытаемся прорваться к Малю силой, мы должны попытаться объяснить тебе что и как.  — А мне оно нужно? — вскидывает бровь Эрика.  — Нужно, — Кастиан взмахивает рукой и перед ними появляется солнечная дымка, где из лучей собираются фигурки, которыми Кас, кажется, управляет, — послушай меня, прежде чем говорить что-то. Вики и Эрика завороженно следят за его движениями, когда он начинает рассказывать.  — Меня зовут Вэлиал Аурор, — представляется он, — но, вероятно, имя Мальбонте известно тебе больше, не так ли? — солнечная дымка собирается в изображение его альтернативного образа, который Вики видела в книжке на одном из своих первых уроков, — Мальбонте — это я. Я действительно был сыном ангела и демона. Единственным выжившим из полукровок. И сначала я жил на Небесах, наблюдая за несправедливостью и неравенством. Я высказывал идеи войны и однажды, сильно поспешил, ведомый чувством ненависти и мести. Я проиграл в той битве и меня повели на суд. Меня приговорили к казни и сбросили на землю. Я выжил благодаря помощи одной женщины, — каждое его слово сопровождается картинкой — войны, казнь, Мисселина, — но нас интересует не это. Перед тем как меня сбросили на землю они забрали все мои силы, — перед ними появляется изображение ножа с капающей кровью, — их разделили на две части — светлую и темную.  — Для этого вылепили две фигуры, — перебивает его Вики, видя что Кас собирается закончить историю, — две глиняные скульптуры, каждую из которых Шепфа оживил. В одну вселили светлую часть сил и назвали Бонтом, а в другую — темную. Его назвали Малем. Каждую из скульптур поселили на долгие тысячи лет в магические места. Бонта — в башню, а Маля — в лабиринт. Бонт мертв, — она смотрит на Кастиана, и он быстро прикалывает брошь к кофте, перед ними появляется Бонт, — его силы — силы Вэлиала, которые у него когда-то забрали. Светлые силы вернулись к нему. Но темные. Темные все еще заключены в Мале. Без них он станет безжизненной глиняной массой.  — Я не верю, — выдыхает Эрика, — почему я должна вам верить? Кто вы вообще такие?  — Те, кто пришли забрать свое, — сурово выдыхает Кастиан, — Эрика, я хочу чтобы ты поняла, что мы не хотим применять насилие просто так, но если ты попытаешься сопротивляться, то мы не постесняемся применить силу.  — Ты угрожаешь мне? — нервно хмыкает Эрика, — я тренировалась всю жизнь. Мой отец — Винчесто — научил меня тому, о чем вы…  — Винчесто мертв, — жестоко и сухо говорит Вики, — казнен за нарушение закона Неприкосновения. Казнен в угоду несправедливости, а ангел, который нарушил этот закон вместе с ним жив.  — Зачем ты мне это говоришь? — с придыханием спрашивает Эрика.  — Для того, чтобы ты поняла необходимость войны, — догадывается Кастиан, — мои силы нужны мне для того, что собрать себя полностью. «Вернуться». Начать войну для того, чтобы установить равновесие. Для этого мне нужны все мои силы. Темные тоже. Те, что заключены в Мале.  — Вы хотите убить его? — не понимает Эрика, — вы правда думаете, что я позволю вам?  — А почему нет? — спрашивает Вики, — ты действительно не понимаешь, что он просто глиняная скульптура? Он не живой. Это просто подделка человека. Сосуд для хранения сил.  — Но он живой, — настаивает Эрика, — у него есть чувства, характер, воспоминания… Вики вспоминает, что когда она узнала, что Бонт — скульптура, ей это не помогло. Она все еще сочувствовала и сопереживала ему. Она не может и представить себе, что сейчас чувствует Эрика, которая так много времени провела с Малем.  — Характер? — с усмешкой спрашивает Вики, — какой же это характер. Он жестокий. Жестокий, гадкий и подлый. В нем нет ничего хорошего. Он скопление всего темного. Он самое ужасное, что когда-либо случалось со мной.  — Откуда ты знаешь его? — не понимает Эрика.  — Он являлся ко мне во снах, — признается Вики, — пугал, уничтожал, убивал.  — Потому что ты его враг, — улыбается Эрика, — к врагам он жесток. Ты просто не знаешь его настоящего. Ты не заслужила этого знания.  — Заслужила, — ахает Вики, — я должна была заслужить благосклонность чудовища? Этой твари, которая заставила раз за разом переживать свою смерть, терять свое прошлое и смотреть, как умирают мои близкие? Я должна заслужить его благосклонность? Вики так поглощена спором с Эрикой, что не замечает как мрачнеет лицо Кастиана. Глаза словно стекленеют. Он погружается в себя и напрягается, внимательно слушая то, что говорит Вики и сожалением и ужасом замечая некоторые переплетения ее слов с самим собой. Но Вики этого не замечает.  — Ты его враг, — повторяет Эрика, — почему он должен был быть добр к тебе, если ты не представляешь для него какого-то интереса. К примеру, — она горделиво вскидывает голову, — как видишь, я в порядке. Мы любим друг друга.  — Любите? — переспрашивает Вики и широко распахивает глаза, — он не умеет любить, как же ты не понимаешь? То, в чем собрано лишь плохое, лишь то, что призвано убивать, ненавидеть и презирать не может любить. Ему нечем любить! У него нет сердца. Нет милосердия, он не способен на любовь!  — Ты просто не понимаешь! — злится Эрика, — откуда тебе знать об этом?  — Потому что он сам говорил мне об этом, — закатывает глаза Вики, — хвалился тем, что не способен на милосердия, сочувствие и любовь. Я склонна верить своим ушам и глазам.  — Как и я, — замечает Эрика, — и мне он говорил совершенно другое.  — Он мог наплести тебе чего угодно, — подает голос Кастиан, — Вики уже сказала тебе, что он лишь темное, лишь ужасное. Он лжец. Это в его природе.  — Он мог и ей наплести чего угодно, — замечает Эрика, — и в ее сторону это было бы логичнее. Меня он любит, а ее хочет напугать. Вики видела, что она пытается оправдать что-то для себя, но они посеяли зерно сомнения. Уже поздно. Эрике будет нечем крыть, когда она покажет ей свои воспоминания, где Маль говорил ей о том, что собирается использовать Эрику.  — Как же ты не понимаешь, он сосуд. Не человек, просто сосуд, который не может чувствовать! — Вики надоело доказывать ей что-то. Упертая и не готовая признавать очевидное, Эрика с каждой секундой раздражала ее все больше и больше.  — Какая глупая небылица, — новый голос подает знак, — вам бы, сказки писать, да даже дети в такое верить не будут. На крыльце дома стоит Маль. На Вики накатывает ярость. За все, что он заставил ее пережить во снах и в реальности. За каждое последствие его появления в ее жизни. Не отдавая себе отчета, она бросается вперед, вскидывая меч. Все происходит слишком быстро. Она замахивается мечом, но Маль ловко уворачивается. Секунда и он впечатывает Вики в колону так, что одной рукой он сдавливает ее горло, а второй — руку с мечом. Девушка начинает задыхаться, пытаясь убрать руку Маля со своей шее свободной. Он хохочет, наблюдая за ее медленно краснеющим лицом. Он хохочет недолго. Один удар, и он отлетает к стене дома, не ожидая удара.  — Не смей, — шипит Кастиан и грубо отпихивает Вики с крыльца.  — Ух ты, — хохочет Маль, но тут же становится серьезным, — о, это будет презабавно.