III
В течение недели Питер чуть ли не светился с самого утра и до позднего вечера, когда они с Тони делали что-то в его мастерской. Во время школы за котом приглядывала вездесущая Пятница, так что он получал от неё отчёты на мобильник едва ли не через каждые полтора часа. Нед искренне ухахатывался, каким же образом мистер Старк разрешил своему ИскИну вести наблюдение за ходячим комком шерсти, на что Питер обиженно фыркал и обещал, что больше ничего ему не расскажет. В общем-то, тот и правда кое-чего не знал о личной жизни лучшего друга. Питер стоически молчал о том самом дне в тренажёрном зале, возможно, потому что не хотел, чтобы вся школа услышала громкое «Что?! Ты и Тони Старк?! Ущипни меня, я сплю!». Ну и, конечно, потому что они сами ещё ничего полноценно не обсудили, так что лишнее внимание к личности Тони было совершенно ни к чему. Питер в предвкушении поглядывал на даты в календаре. Наверное, ждать осталось не так уж долго? Тони же сказал, что им просто следует немного подождать, и Питер терпеливо ждал. В течение последних семи дней Тони не стеснялся касаться губами его шеи, если становился позади, не считал нужным сдерживать руки, постоянно обнимающие и чуть щипающие за пятую точку; было много поцелуев в мастерской, когда Пятница послушно никого к ним туда не подпускала, кроме того, Питер самолично проверил, что сидеть на коленях Тони действительно тот ещё кайф. Совсем недавно он считал, что вкрашиться в Тони Старка сильнее прежнего чисто физически невозможно, ибо больше некуда, однако прошедшая неделя доказала обратное. Питер почти подпрыгивал на стуле, стоило только задуматься о том, что вскоре их поцелуи зайдут подальше ключиц, а касания наконец перейдут с талии на всё самое главное и желанное. Но Тони не спешил, более того — пресекал любую попытку залезть ладонями дальше невидимой границы на его теле. Питер мысленно поржал с этого факта, вспомнив, что такая тема была в «Пятидесяти оттенках серого». Кажется, как-то за обедом Бетти говорила, что у Кристиана Грея там были какие-то табу-участки на теле. Вслух, конечно же, он это не произнёс. Во-первых, Тони вряд ли стал бы смотреть подобную извращенскую ерунду. Во-вторых, если он всё-таки поинтересуется у Пятницы, что это такое, то Питеру потом придётся реально избегать его как минимум пару недель. Потому что это Бетти можно быть в курсе столь домохозяйской дребени, а вот ему — нет. И ведь как доказать-то потом, что реально не смотрел? Вечером пятницы Питер настрадался вдоволь — Тони был в компании до глубокой ночи, а Тони-младший не давал спокойно жить. Всё началось с безобидного скакания небольшого урагана по комнате. Питер сидел на кровати, переписывался в общем чате с Недом, Мишель и Бетти, попутно слушал музыку, пока кот привычно гонялся за невидимыми точками в пространстве. Пару раз к нему заглянули Наташа с Вандой, интересуясь, не пойдёт ли он со всеми ужинать, но после пары пачек чипсов ему совсем ничего не хотелось. Тони лежал в его ногах, переворачиваясь с бока на бок, пытаясь поймать свой хвост и облизать каждый участок пушистого тела. Питер постоянно фоткал кота на телефон и отправлял Мэй, потому что не фоткать комок шерсти было невозможно. Когда тот вдруг начал нервно метаться по кровати и как-то совсем нездорово косится на босую ногу, ему стало немного не по себе. Когда Тони поперекатывался со спины на живот и начал громко шипеть, Питер действительно обратил внимание на его странное поведение. Как факт — он не знал, что у котов это бывает не только в начале весны, но и ближе к лету. Устроить Тони-младшему занятие соитием с ближайшей кошечкой Питер не мог. Не потому, что не мог свозить того куда-нибудь туда, где будет эта самая кошка, а потому, что не хотел для своего животного лишнего стресса. В конце концов, не он первый, не он последний. Мысль о кастрации упрямо засела в мозгу, однако Питер тут же с сочувствием посмотрел на пушистый зад, торчащий из-под кровати. Может, оно само пройдёт? Перебесится и успокоится. Когда в воскресенье Питер сидел за обеденным столом, уплетая кукурузные хлопья в молоке, Тони пил кофе напротив него и читал новости на голограмме. Кот подкрался незаметно. — Ай! — закричал Питер, потянувшись к укушенной голени и выронив от неожиданности ложку. Тони оторвал взгляд от новостей и обеспокоенно посмотрел на него. — Тони, чтоб тебя… — А я тут причём? — искренне прибалдел он. — Ой, прости, я не тебе, — Питер виновато улыбнулся, недовольно выискивая под столом комок шерсти. — Ты переходишь все границы, ты в курсе? Прыгнув на стул, кот сделал вид, будто ничего не делал, и посмотрел на них двоих взглядом брошенной сиротинушки. Питер минуту молча смотрел на него в ответ, а затем скрестил руки на груди и уверенно кивнул. — Тони, я тебя кастрирую. То, что Тони-человек после этого поперхнулся глотком кофе, запоздало дало Питеру понять, насколько это странно звучало. — Боже, прости, пожалуйста! — он торопливо протянул ему салфетки. — Я не тебе, я коту. — Ещё бы ты мне это сказал, — фыркнул Тони, отставив кофе подальше. — С чего вдруг такие меры? С ним что-то не так? — Да нет. Просто у него… эм… — запнувшись, Питер пожал плечами. — В общем, ему хочется кошечку. Сильно хочется. А я не знаю, можно ли ему добавлять какие-то лекарства в воду или нет, и ничего не делаю, поэтому он кусается. Тони с деловым видом повернулся к преспокойно взирающему на него коту. — Эй, блохастый, тебе не жалко мужское достоинство? Я бы на твоём месте дважды подумал. Питер грустно вздохнул и вновь потянулся к хлопьям. — Может, и дорого, но многие говорят, что у них со временем могут возникнуть проблемы из-за того, что они не… В общем, что у него нет кошечки, которая бы облегчала ему жизнь. Поэтому, наверное, кастрация будет хорошим решением. Я пока не говорил Мэй, да и он ещё ничего не заподозрил, так что… Тони пару секунд задумчиво пялился на него, после чего заливисто рассмеялся. Питер смущённо поковырялся в тарелке, а кот, спрыгнув с одного стула, переместился на тот, что был рядом с ним, и принялся тереться со всей любовью, на которую только способна кошачья душа. Не удержавшись, он отложил ложку и позволил комку шерсти оказаться у него на коленях. — И почему ты такой вредный? — вздохнул Питер, когда кот принялся усиленнее тереться о его подбородок. — Да, да, я тоже люблю тебя, Тони. Только хвост со стула убери. Да, вот так, молодец. Кто здесь хороший мальчик, а? А Тони-человек смотрел на ком шерсти и думал, что хотел бы услышать такие слова от Питера в свою сторону. Не про хорошего мальчика, конечно. И не про хвост.IV
Через полторы недели Питер пришёл к выводу, что делать с ним какие-либо непристойности Тони явно не собирался. Он до поздней ночи ожидал того самого момента «Х», когда бы к нему заглянули будто невзначай, а потом бы прижали к стеночке. Но никто не приходил ни в одиннадцать часов, ни в два ночи. Питер специально проверял через Пятницу. А ещё кот перешёл на новый уровень своей кошачьей прихоти, так что помимо обычных скачков по комнате и кусаний дошёл до попытки ободрать все стены и диваны на базе. Питер как мог боролся с ним, вовремя останавливал и утаскивал обратно в комнату. Тони ложился спать с недовольным видом, пока его хозяин мог благополучно заняться тренировками или просмотром фильма. Когда Питер спустился с ним на руках в мастерскую, чтобы забрать оттуда рюкзак, кот весь извозился в его хватке, просясь опуститься на пол. Он с глубоким вздохом позволил животному отправиться рассматривать помещение, решив мельком глянуть на то, чем занимался Тони прошлой ночью. Позадавав Пятнице пару вопросов, Питер поозирался по сторонам в поисках кота, который опять куда-то делся. К счастью, тот вполне скоро вылез откуда-то из закромов бесценной мастерской, правда, перемазанный в каком-то масле и перепачканный слоями пыли. Питер с ужасом воззрился на него снизу вверх, не зная, как на это реагировать. И, как назло, Тони захотелось любви и ласки именно в таком виде и именно в этот момент. Питер отпрыгнул на несколько шагов назад, не позволяя коту потереться о чистые джинсы. Поразмыслив, он несколько неуверенно стянул с себя белую футболку, закинул её на плечо от греха подальше и, наклонившись, поднял кота в воздух. Тот ошарашенно пялился на него, не понимая, почему его несут на расстоянии вытянутых рук. Питер тараторил животному кучу ласковых фраз, надеясь отвлечь внимание Тони-младшего на что-то менее для него непонятное, чем ближайшая ванная комната. Он остановился напротив двери в собственную спальню, запоздало поняв, что руки у него заняты, а открывать замок чем-то надо. Казалось, что кот смотрел на него взглядом «тебе надо, ты и думай». — Блин, — Питер напряжённо глянул на дверной замок. — Так, ладно, я же Человек-паук, верно? Пристроившись боком, он надавил локтем на ручку, и она поддалась, поэтому он с облегчением вошёл в апартаменты. Когда пришлось проделать то же самое с выключателем в ванную, Питер понял, что следовало бы закрыть двери изнутри, потому что мокрый комок шерсти, носящийся по базе и собирающий грязь чуть ли не по всем углам, та ещё проблема. Стоя на одной ноге и придерживая брыкающегося кота, он кроссовком второй ноги подцепил ручку и потянул на себя — та удачно захлопнулась. А дальше началось страшное, ибо кот понял, зачем и куда его принесли. Питер знал, что купание Тони — самое страшное, что может с ними произойти, и искренне боялся этого ритуала. Купание превращалось в изгнание демона. То, с каким трудом он сунул животное под душ, можно было отметить в календаре «Самых сложных дел Питера Паркера». Тони вырывался, орал, метил кусаться, изворачивался самыми возможными способами и снова орал, будто это действительно помогло бы ему выбраться. Питер держал его одной рукой, а второй спешно намыливал испачканную шерсть специальным кошачьим шампунем без запаха. Как знал, что пригодится. Кот полными от шока глазами смотрел на бутылёк, орал ещё громче и изо всех сил пытался ухватиться за бортик ванной, чтобы перепрыгнуть и спрятаться под умывальником. В итоге, стоя в мокрых джинсах, Питер неприятно поёжился, потому что вода залила не только одежду, но и его голый торс, спину и частично волосы. Кот притих на манер обиженного волчонка, стоило услышать звук выключенного душа. Питер обтирал Тони большим полотенцем, которое вообще-то предназначалось ему, но раз уж другого выхода не было, он решил, что потом зальёт то двумя кондиционерами для белья и, возможно, спиртом, если доктор Чо позволит взять его из медблока. У кота имелось своё, мягкое такое, цветное, с рисунком барашка посредине. Правда, чтобы сходить за ним в комнату, требовалось удержать Тони в ванной и не дать залезть под ещё большие слои пыли, чем были в мастерской. А это было хорошей проблемой, так что Питер не рискнул выходить. Обтерев кота достаточно сильно, чтобы за ним не тянулся мокрый след, Питер с чистой совестью отпустил животное из лап махрового полотенца и, вздохнув, открыл ему дверь в комнату. Тони стрелой промчался на кровать, плюхнулся поверх пледа и начал спешно облизываться, словно его не купали, а окунали в грязь. Питер ожидал подобное поведение, так что спокойно отправился отмывать широкую ванну. Когда и стены, и мокрый пол были отмыты, он задумался о том, чтобы поваляться в горячей воде с пышной пеной. Закрыв в комнате дверь, чтобы по-прежнему облизывающийся Тони не умотал плюхаться в новый столб грязи, Питер так и поступил. После того, как мокрые джинсы оказались отброшенными на пол, голым бёдрам стало прохладно, отчего по коже побежали мурашки. Голые ступни быстро прошлись по кафелю и уже через пару секунд приятно загудели в горячей воде. Откинувшись на бортик, Питер с удовольствием застонал, когда приятная волна дрожи прошлась от кончиков пальцев до макушки. Приятные расслабляющие звуки мылящихся и лопающихся пузырьков вокруг приносили сплошное удовольствие сверхчувствительным ушам, заставляя разум отключаться от внешнего мира и забывать даже самые назойливые мысли. Питер счастливо улыбнулся, прикрывая глаза — через пару минут действительно захотелось спать. Однако, попросив Пятницу включить какой-нибудь подкаст, он забросил руки на бортики и принялся слушать. Когда какой-то мужчина заговорил о том, что Старк снова в этом месяце попал на обложку журнала «Форбс», Питер задумчиво уставился в потолок и прикусил нижнюю губу. Мало того, что он полторы недели подряд всё никак не мог дождаться того момента, как они закончат то, что начали в тренажёрной, так ведь и сама ванная ассоциировалась у него с Тони. Потому что где ещё молодой, гиперчувствительный парень мог бы спокойно подрочить, чтобы при этом никакие искусственные интеллекты не вели прямую трансляцию его действий, и никакие андроиды не перескакивали из комнаты в комнату через стену. К тому же, кое-кто, чей образ Питер представлял в своих фантазиях, вряд ли зайдёт в ванную, когда он моется. Попросив Пятницу отключить подкаст, ему пришлось целую минуту бороться с собственной совестью, которая прямым текстом орала где-то в подсознании, что так делать нельзя, это неправильно. Питер с головой ушёл под пышную белую пену, на секунду абстрагировавшись от внешнего шума и только слыша, как вода ударяется о бортики ванной. Вынырнув обратно, он потянулся к своему шампуню, надеясь хотя бы так отогнать любые мысли о Тони в самой пошлой плоскости. Выдавив в ладонь прозрачную субстанцию, приятно пахнущую ментолом, Питер невольно вспомнил о разговоре про нормальный первый раз и в сию же секунду подумал, что было бы неплохо запастись смазкой. С раздражением поставив тюбик на место, он яростно принялся растирать шампунь на голове. Подобрав ладонью воду, Питер полил ей на затылок, чтобы и там вспенить участок отросших волос. Погружаясь пальцами в приятную субстанцию, с наслаждением жмурился, представляя, как чуть грубоватые пальцы Тони могли бы задирать ему голову за загривок и касаться губами девственно бледной шеи. Питер застыл, посмотрев вниз. Чёрт. Вновь погрузившись под воду, он смыл шампунь и вынырнул обратно, понимая, что теперь придётся либо просить Пятницу поговорить о каких-нибудь микросхемах, либо самому подумать о чём-нибудь менее эротичном. Питер с отчаяньем простонал, потому что ни черта оно так не работало. Прислушавшись к звукам за дверью, коих не было, он убедил себя в том, что до последнего боролся, а потому наконец коснулся ладонью колом стоящего члена. Даже без особого надавливания Питер был готов кончить прямо в этот же миг. Кто ж отрицал, что молодому организму требовалось больше времени для этого? Он сжал член у основания, лениво провёл по нему вверх-вниз, хрипло выдыхая и закусывая губу. Дорвался-таки, а ведь надеялся, словно продержится до того, пока Тони сам его возьмёт. Действия под водой получались более замедленными, чем если бы он вылез на бортик, но Питеру и этого оказалось достаточно, чтобы откинуть голову назад, чуть шире развести ноги и подумать о том, насколько бы заполненным он себя ощутил, если бы Тони только решился. Рука опустилась до основания члена, сжала его до дёрнувшихся ног, быстрее задвигалась вверх и вниз, иногда добираясь до края головки и надавливая на него. Он изо всех сил сдерживал громкие стоны, зная о любопытных андроидах где-то неподалёку и о вездесущем ИскИне, которая могла бы воспринять издаваемые им звуки неправильно, а потом сообщить о них своего создателю. Питер больше ничего не слышал, когда уши заполнились кровью от приближающегося оргазма, и едва он с силой ухватился за бортик, ускоряя темп, как… — Мра-я-я-у! Застыв в том положении, в котором находился, он медленно повернул голову в сторону двери. Кот скрёбся ноготками до дорогому дереву, просясь войти внутрь. Питер надсадно застонал. Вот ведь кошачий слух! Прямо как специально решился попроситься не в начале, когда у него ещё звучал голос совести, а когда он вот-вот кончит. Питер со смущением и некой обидой покосился на дверь. — Мра-я-я-у! — надрывался кот, весь из себя недовольный, что хозяин смеет закрываться и сидеть там один без него. — Боже, Тони, серьёзно? — Питер быстро вытащил руку из-под воды, намереваясь найти чистое сухое полотенце. — Уже и подрочить нельзя. — Да кто ж тебе запрещает-то? Подавившись воздухом, Питер от неожиданности плюхнулся обратно на пятую точку, так и не дотянувшись до полотенца, а нечаянно задетый тюбик с гелем для душа звонко полетел на пол. — Ты там упал, что ли? — раздалось саркастичное за той же дверью. — Прости, карапуз, что сломал твою нежную психику. Но это обидно, знаешь ли, — тон голоса Тони чуть снизился, выказывая напускное недовольство. — Ты один развлекаешься, а мы с комком шерсти даже глазком посмотреть не можем. Питер подумал, что не сможет издать ничего, кроме невнятных звуков выбросившегося на берег тюленя. — Д-да ему вообще нельзя на это смотреть! — возмутился он, всё же добираясь до полотенца. — А мне, значит, можно? Рад, что ты так высоко меня ценишь, Паучок, — насмешливо заметил Тони, судя по всему, пройдя до его кровати. Питер хотел бы сказать, что вообще-то надеется не только на его лицезрение, но и на активные действия, однако молча обтёрся полотенцем, не забыв мельком просушить мокрые волосы, и повязал то вокруг бёдер. Выходить было стыдно. Питер глянул на себя в зеркало, раздумывая, насколько же красное у него лицо. Вдобавок разгорячённым было не только лицо, туда же добавлялись плечи, грудь, руки, бёдра… В общем, всё остальное. — Ух ты! — переигранно изумился Тони. — Комок шерсти, смотри — твой папочка всё-таки не помер от смущения. Кот с громким мяуканьем принялся ходить вокруг ног Питера, пытаясь добиться всецелого внимания хозяина, но тот только напряжённо смотрел на Тони. Тот должен был вернуться на базу не раньше двенадцати ночи, с чего бы такой ранний визит? — Что-то случилось, мистер Старк? — спросил он незамедлительно, скрещивая руки на груди и пряча за этим жестом свою дрожь после ванной. — Тони, погоди. Комок шерсти принялся тереться усерднее, а Тони-который-Старк несколько секунд пялился на Питера странным, нечитаемым взглядом. — Мне, значит, «мистерстаркаешь», а он у тебя Тони, — протянул тот очень долгим, тягучим голосом. — Я по привычке, — Питер неопределённо повёл плечом, не зная, куда деть свой заметавшийся взгляд. — К тому же, он же… кот? Тони громко фыркнул, посмотрев на кота, что наверняка хотел выйти и прогуляться до кухонной зоны, где находились его драгоценные миски. — Именно об этом я и говорю, — кивнул он. — Ты обращаешься к существу, которое ни слова сказать тебе не может, но при этом обратиться ко мне тебе по имени сложно. Мне казалось, наши отношения уже перешли на ту стадию, когда люди зовут друг друга именами или забавными прозвищами. — Извини, — Питер опасливо покосился на кота, от обиды воззрившегося на голую ступню. — Я не знал, что мы вообще на какой-то стадии. — В каком смысле? — Тони чуть склонил голову на бок и вскинул брови. — Паучок, в тебе побывал мой язык, мы позажимались на полу, и ты считаешь, что это не ступень отношений? Хотя, — он задумчиво потёр бородку, — возможно, я слишком стар для того, чтобы понимать стадии отношений молодёжи. У вас это как-то по-другому? Не поделишься? Хотелось бы соответствовать современным понятиям. Питер удивлённо уставился на него, разинув рот. В каком смысле «стадии отношений молодёжи»? Можно подумать, они как-то особо отличались. Разумеется, для него эти обжимания и поцелуи значали гораздо больше, чем, возможно, для самого Тони, однако… Он думал, что проблема в восприятии Питера? Серьёзно? Тони всё это время сомневался не в том, что готов к этому или нет, а в том, что для Питера это может быть слишком не по правилам? Это вызвало в груди особое возмущение. То есть факт того, что у него стоял в тренажёрном зале, стоял пару дней подряд в душе и вот сейчас — это всё мелочи? — Нет у меня никаких понятий, — покачал он головой, разведя руки в стороны. — Мне кажется, что это… ну… — Питер кашлянул, попутно прикусив щёку изнутри. — Блин, я полторы недели изводился, думая, что ты просто тогда пошутил, или что-то вроде того. — Пошутил? — почти по слогам переспросил Тони. Он поднялся с кровати, сделал несколько шагов и остановился непосредственно перед ним. — Я так похож на того, кто шутит в отношении секса? Питер повторил жест с пожиманием плеч. — Нет, погоди, прости! — он спрятал лицо за ладонями, пока кот прошёл очередной круг рядом с ним. — Я… Я знаю, что ты очень занят, поэтому это не относится к делу. Извини. Можешь не слушать, что я говорю, ладно? — Что значит не слушать? Питер, — Тони мягко развёл его ладони в стороны, чтобы говорить чётко глаза в глаза. — Может, ты не в курсе, так я поделюсь — в этом и кроется суть отношений. Слушать, разговаривать. По части слушать у меня иногда хреново, честно говоря, — он кисло сморщился. — Но это поправимо, если вовремя пнуть под зад. Поэтому выкинь из головы всю ту дуристику, что ты уже надумал, и послушай взрослого дядю, который пытается тебе не навредить. В любой другой раз Питер бы засмеялся с такого по-детски забавного словосочетания, однако сейчас ему ужасно хотелось возразить. — А если мне хочется, чтобы ты навредил мне? — упрямо спросил он, хотя его ладони по-прежнему придерживались крепкими руками Тони. — А если мне только это и нужно? — Я предоставляю тебе время подумать, разве это плохо? — Нет, не плохо. Но я полторы недели всё заново обдумывал, и я… Мне хочется этого, Тони. С тобой. Тони пару секунд смотрел ему в протестующие глаза, и наконец глубоко вздохнул. — Господи, я всего лишь пытаюсь поступить правильно, Питер, — проговорил он с какой-то усталостью в голосе. — Сводить тебя на свидания, посмотреть в обычном кино отвратительные боевики, которые сейчас считаются культовыми, поесть тот финиковый пирог твоей тётушки, пусть даже сдохну после него. Я пытаюсь сделать так, — подвёл Тони итог, мягко проведя большим пальцев по всё ещё красной скуле Питера. — Чтобы потом, если ничего не получится, ты жалел только о потраченном времени, а не о том, что позволил мне побывать в твоей заднице. У Питера в животе что-то трепетно запорхало, вынуждая кожу покрыться предательскими мурашками и воспылать желанием ощутить мозолистые пальцы везде, до куда они сумеют дотянуться. Он приподнялся на носочки, обхватив лицо Тони подрагивающими ладошками, и уверенно коснулся сжатых в тонкую линию губ своими. Потому что в мире бы всё равно не хватило слов, которыми ему бы удалось передать всю гамму чувств от нежности до обжигающей любви, чтобы объяснить, насколько же Тони дорог ему. Что Питер на уровне инстинктов не сможет пожалеть об их взаимосвязи. Что он в течение долгих месяцев сотню раз хоронил свои надежды под слои земли, ибо подобное не могло оказаться реальностью. И вот теперь, стоя напротив Тони, целуя его, Питер не смел пожелать большего на всю оставшуюся жизнь. Если бы тот позволил, ему было бы достаточно просто обнимать его по утрам, прижиматься носом к широкой шее и вдыхать этот одурманивающий запах мужского тела, успевший заполнить Питера с головы до пят, просочиться в каждую клеточку организма практически до предела. Тони сипло выдохнул, резко сжимая ладонью его затылок и вторгаясь языком между искусанных губ. Они вжимались друг в друга телами, словно пытаясь стать одним целым прямо так и соединиться в идеальном симбиозе. Тони жадно оглаживал голую спину, превратившуюся в большую мурашку, останавливался у полотенца, что прикрывало упругие половинки ягодиц, и переходил на подтянутый живот. Питер простонал в поцелуй, когда внизу паха снова стало жарко, хотя после ванной прошло не так много минут. Он подался тазом вперёд, потираясь о бёдра Тони самым бесстыдном образом, прося большего, демонстрируя самое главное, успокаивая, что с ним всё будет замечательно, если тот всё-таки решится осуществить начатое. — Пятница, — хрипло позвал Тони, лишь на секунду отрываясь от манящих губ. — Кто-нибудь ещё есть на этаже? — Никого, босс, — отозвалась ИскИн откуда-то с потолка. — Тогда заблокируй его на часа два, — Тони смело опустил ладони на ягодицы Питера, дёргая его бёдра на себя. — И Фьюри не пускай. — Поняла. Питер особо толком и не понял, что Тони сказал, потому что с него вполне уверенно сдёрнули полотенце. Правда, он особо задуматься над этим не успел, когда его подхватили за поджавшиеся ягодицы. Питер простонал в поцелуй, не особо интересуясь, куда и зачем Тони направился вместе с ним. Мельком сознания он отметил кота, стрелой умчавшегося куда-то подальше комнаты, но решив оставить это на потом, безоговорочно поддался горячему языку в своём рту и крепким рукам, сжимающим его половинки до багровых отметин на коже. Наконец ощутив спиной мягкое, наверняка ужасно дорогое одеяло, Питер сделал судорожный вдох и выдох, пока Тони между его ног спешно сбросил с себя пиджак. Стоило расправиться с вещью, он вновь навалился на него, вжимая телом в матрас и вынуждая одним толчком развести его бёдра в стороны. Питер отчаянно плавился от стыда, накатившего с мыслью о том, что впервые он предстал перед Тони абсолютно голым, а также от предвкушения вкупе с желанием содрать с него эту чёртову дорогущую рубашку, после чего подлезть ладонями под не менее дорогущие брюки. Низ живота больно скрутило, словно в нём натянули стальные канаты, готовые вот-вот порваться. Ноги неловко разъезжались, неспособные держаться в одном положении. Вслед за пиджаком полетела белоснежная рубашка вместе с наручными часами, и в промежутках между поцелуями послышалась звякнувшая пряжка ремня. После череды коротких вздохов Питер решился опустить глаза ниже плеч Тони, чтобы уставиться на приличный стояк, натягивающий ткань его брюк. Он сглотнул накопившуюся во рту слюну, потому что — чёрт возьми, реально? — это скоро окажется внутри него. Не в фантазиях, не во сне, а взаправду. Так, как всегда хотелось. Тони в очередной раз завладел его губами и принялся спускаться мокрыми поцелуями ниже. Мимолётно прикусив на шее бьющуюся жилку, он оставил влажную дорожку до ключиц, прошёлся к груди и, оперевшись руками о матрас по бокам разгорячённого тела, прикусил привлекающий внимание багровый сосок. Питера тут же подкинуло на кровати, его ноги дёрнулись обратно и крепко сжали бока Тони. Он зарылся ладонью в уложенные гелем волосы, чуть потянул те у корней, а потом приподнял таз, чтобы упереться стоящим членом в напряжённый пресс. От того, как гладкая головка упёрлась в горячее тело, Питер был готов кончить без лишнего движения рук. Дрочка в ванной вдруг показалась ужасно неправильной и пустой по сравнению с тем, сколько реакций ему пришлось испытать всего-то от жарких поцелуев умелых губ. Оттягивая сосок зубами, Тони потянул руку под себя, обхватывая упирающийся в него член, истекающий смазкой. Питер под ним не просто застонал, он практически закричал и широко распахнул заслонившиеся пеленой глаза. Тони усмехнулся, успокаивающе поцеловав его в солнечное сплетение, после чего, не переставая двигать сжатой ладонью, потянулся к прикроватной тумбочке. Питеру не составило труда догадаться, что он оттуда достал. Тони пришлось убрать ладонь с его члена, чтобы открыть тюбик со смазкой, выдавить приличное количество прозрачной субстанции на пальцы и вновь вернуться к прежнему действию. Питер запрокинул голову и сильно сжал ладонями одеяло под собой, когда скользкий палец медленно вошёл в его сжатое колечко мышц. Если бы у него не дрожало всё тело и способность говорить не вылетела из головы, он бы обязательно поделился, что не раз доводил себя до оргазма в кровати в Куинсе посредством двойной стимуляции и члена, и простаты внутри, поэтому, чисто теоретически, не такой уж Питер и девственник в этом плане. Однако стоило ему оказаться заполненным уже не одной, а двумя фалангами пальцев, он совершенно про это забыл. — Не говори мне, что забавлялся в ванной именно с этим, — Тони протолкнул пальцы глубже, таки задев заветное местечко. Это заставило Питера дёрнуть бёдрами вверх, стараясь и насадиться, и толкнуться навстречу надрачивающий его член ладони. — Я-я бы не успел, — кое-как сумел выдавить Питер, встретившись глазами с полным хищнического желания взглядом Тони. — А что ты успел, малыш? Вот это? Он сильно надавил большим пальцем на уретру, и Питер действительно закричал, в бессилии подавшись плечами вверх. Тони ускорил движения пальцев, что теперь свободно входили в чуть растянутый проход, и добавил к ним третий. Питер на секунду сморщился, что не укрылось от чуткого взгляда. Тони медленно толкнулся ими на пробу, практически сразу вводя до конца. Его член был полностью испачкан в предэякуляте, что добрался через трусы до натянутых брюк. Тони хотелось не просто вставить Питеру по самые яйца, он до боли внизу хотел согнуть молодое тело пополам, вбиваться в него до громкого крика на весь коридор и трахать его до тех пор, пока они оба окончательно не вырубятся на кровати. Но это всё потом, как-нибудь через пару дней. Потому что для Питера это был первый раз. Потому что Тони просто обязан повести себя с ним аккуратно и заботливо. Питеру как-никак потом сидеть на уроках с зудящей задницей. Тони чуть развёл пальцы в стороны внутри тугого входа и услышал негромкий вскрик, за которым последовал едва различимый треск ткани под ними. Он с лёгкой усмешкой в последний раз толкнулся в Питера, снова надавив на его пульсирующую головку, и полностью вытащил пальцы. Питер протестующие промычал от ощущения болезненной пустоты, однако шумно сглотнул при виде Тони, наконец стянувшегося брюки вместе с бельём и натянувшего на член презерватив. — Если что, — с дуру ляпнул Питер, обращая внимание Тони на себя, хотя сам не моргая пялился на крупный член в ладони, что недавно трахала его одними пальцами. — У меня быстрая регенерация, так что можешь не переживать. Сначала растянув губы в улыбке, Тони захохотал, наваливаясь на него сверху и вовлекая в новый поцелуй. — Это мне бы стоило успокаивать тебя, знаешь, — ласково протянул он, боднув его в подбородок, прямо как в тот раз. — Ты точно уверен, малыш? Пути назад больше не будет. Питер вместо ответа резко обхватил его ногами и подтолкнул в поясницу, вынуждая проехаться крупной головкой по мошонке. Тони был прав, пути назад не будет, и он всецело к этому готов. Если такова цена личного счастья, то Питер очень даже не против. Тони тихо простонал ему в щёку, после чего вновь потянулся к смазке. Щедро размазав её по члену, он попросил Питера перевернуться и встать на четвереньки, ухватившись ладонями за спинку кровати. Оставив лёгкий поцелуй на лопатке, Тони приставил головку члена к сокращающемуся колечку мышц и надавил на него, проталкиваясь внутрь. Питер тут же издал болезненный стон, сжав ладонями спинку до побелевших костяшек, того и гляди вот-вот раздавит дерево за искусственной кожей. Тони обхватил его бёдра, потихоньку входя наполовину. Напряжение в яйцах казалось на грани, но он не позволял себе сделать резких толчков, пока Питер полностью не привыкнет к нему. Когда член плавно вошёл в тугой проход целиком, сопровождаясь глухим шлепком бёдер об бёдра, Питер зажмурился и шумно втянул воздух через рот. Вдох, выдох, вдох. Его тело переживало пулевые и ножевые ранения, что ему стоило привыкнуть к невероятному ощущению наполненности большим членом? Возможно, чисто под воздействием гиперчувствительности Питер мог ощутить сквозь латекс каждую выступившую венку на нём. Тони чуть подался назад, выходя на несколько сантиметров, и снова толкнулся вперёд, вырывая полустон, похожий на вскрик. Он переместил руки с крепких бёдер на талию, а после налёг грудью на подрагивающую спину Питера, принявшись неспешно касаться губами его затылка, шеи и плеч в попытке немного расслабить. — То… Тони, пожалуйста, — почти шёпотом позвал Питер, запрокидывая голову и отчаянно подставляясь под невесомые поцелуи. — Ты уже можешь… И Тони, оставив последний невесомый поцелуй на его плече, вернулся в вертикальное положение. По-прежнему держа Питера за талию, он как можно медленнее толкнулся в него, практически не выходя. Это казалось пыткой, его телу хотелось двигаться в бешеном темпе, так, чтобы кровать ударялась о стенку, и Тони приходилось сжимать в кулак всю свою силу воли, лишь бы сдержаться. Он толкнулся раз, второй, а когда Питер неожиданно громко простонал и сам подался назад, стоическому терпению пришёл конец. Питер качнулся вперёд вместе с толчком Тони, впившись пальцами в кожаную обивку спинки. Зуд принялся распространяться от поясницы к низу живота и переходить в ноги. Член с каждым разом входил с меньшим сопротивлением, а через пару попаданий по простате вполне свободно выскальзывал и тут же погружался до основания. Питер простонал сквозь прикушенную губу, опустил взгляд себе между ног, где бёдра Тони соприкасались с его. Чувство заполненности едва не разрывало изнутри, создавалось ощущение, словно головка доходила до желудка, заполняя собой имеющееся пространство. Питер окончательно расслабился, пальцы неловко отпустили спинку, и он опустился на локти, сильнее прогибаясь в спине и немного меняя угол проникновения. В этот же момент член особенно чувствительно прошёлся по простате, и Питер вскрикнул в свой сжатый кулак. Тони позволил себе ускорить темп, успокаивающе оглаживая крепкие бёдра под ним и напористо толкаясь в растянутое кольцо мышц, полностью принимающего его. У него кровь стучала в ушах, и он сходил с ума от несдержанных стонов Питера, невольно подающегося навстречу размашистым движениям выскальзывающего члена. Тони старался прислушиваться к его реакциям на любое ускорение, после чего принимался сильнее толкаться в разгорячённое тело до громкого шлепка паха о покрасневшие ягодицы. Очередной толчок сопроводился протяжным стоном в одеяло. — То-они, — протянул Питер, сжимая кулаки до побелевших костяшек. — Быстрее. Пожалуйста. Быстрее. Ещё. Ещё. Тони! — Чёрт, малыш, — он подался корпусом вперёд, почти ложась на Питера и упираясь руками в спинку кровати. — Как же в тебе хорошо, ты бы знал. Горячо. Идеально. Какой же ты… Мой. Питер хотел бы ответить негромким согласием, но вместо слов из него вырвалось протяжное мычание. Он постарался развести ноги пошире, чтобы Тони было проще толкаться в нём. Тело порывалось подаваться назад, заполняя себя как можно глубже до неприличных звуков шлепков и хлюпающей смазки в сжимающей вокруг члена дырочке. Тони трахал его быстро и размашисто, наваливаясь животом на поясницу и доводя до дрожи ощущением тяжёлого тела сверху, вдавливающего в матрас. Толчки становились чаще и короче, приближая к заветному оргазму. Питер дёрнулся всем телом, когда горячая ладонь подлезла ему под живот и пережала член у основания. Тони оттолкнулся от спинки кровати, перехватывая его поперёк груди и утягивая вслед за собой. Прижавшись спиной к ходящей ходуном груди, Питер ощутил движения внутри себя куда отчётливее прошлого положения. Откинув голову на плечо Тони, он отдалённо слышал неразборчивые фразы у уха, не зная, куда хочется податься — навстречу быстро надрачивающей ему ладони или трахающему члену, снова и снова правильно попадающему по нужной точке. Мир поплыл перед глазами, и Питер отвёл руки назад, хватаясь за вжимающиеся в него бёдра, боясь не удержаться. Ему хватило пары движений, чтобы бурно кончить на живот, на одеяло и на руку Тони. Воздух спёрло в лёгких, из него вырвался задушенный крик наслаждения в унисон с громким стоном в шею. Внизу живота сразу же стало по-приятному свободно. Тони сделал несколько резких толчков в сокращающийся вход и кончил следом, прикусывая Питера за мочку уха. Они повалились на кровать боком в том же сцепленном состоянии, пытаясь привести дыхание в порядок. Тони коснулся губами молочной кожи на плече Питера и вышел из него, отбрасывая использованный презерватив куда-то на пол. — Ты в порядке? — заботливо спросил он, опуская ладонь с груди Питера на его живот. — Как самочувствие? Питер улыбнулся уголками губ, прислушиваясь к ощущениям в теле. — Гораздо лучше, чем я ожидал. Кажется. — Хорошо, — Тони облегчённо выдохнул ему в затылок. — К слову, что ты там говорил насчёт восемнадцатилетия? Питер чуть напрягся и, завозившись, повернулся к нему лицом, хмуря брови. — Раз уж всё так удачно сложились, — пояснил Тони, перевернувшись на спину и прижав его к своему плечу. — Я подумал, что ты мог бы перебраться на базу после дня рождения. Сам понимаешь. Что за отношения на расстоянии с учётом, что с тобой живёт прелестная тётушка? Разумеется, с твоего личного согласия. Питер неверяще заморгал и не сразу понял, что ему вообще предложили. Его губ коснулась счастливая улыбка. — Значит, Тони тоже можно будет съехать вместе со мной? — Питер водил пальчиком круги поверх шрама от реактора. — Можно подумать, он не идёт в дополнение к тебе. Питер прикусил нижнюю губу, сдерживая смешок. Так-то оно так. — М-м, тогда ты тоже будешь звать его Тони? Тони скривился после его слов. — Ну уж нет, Паучок! — фыркнули ему в ответ. — Называть комок шерсти своим именем я не собираюсь. Разве что в особых случаях. Питер улыбнулся, уткнулся носом в плечо поглаживающего его по голове Тони и прикрыл уставшие глаза. Больше ему было не нужно для счастья. Тони оставил целомудренный поцелуй на его макушке перед тем, как теснее прижать к себе сбоку. А кот, досыта наевшись корма, спал глубоким кошачьим сном, периодически подёргивая лапкой на кровати своего хозяина…