Разделенные жизни

Алекс решил воспользоваться ситуацией и снова перейти в «режим ожидания» – глаза так и слипались. «Ладно. Пусть будет, что будет. Да и кто тут, на платнике, может быть ночью. Разве только что…». Но сознание плавно включает режим короткого поверхностного сна. В подобных ситуациях молодому особисту помогали заученные поэтичные формы. Например, для двадцатиминутного сна он предпочитал что-нибудь из Тита: «…услаждением губ их неопытный детский рассудок медом ввести в заблуждение. Так без труда поглощают они горький полынный настой, и подобный обман не вредит им. Так же и я поступаю. Хотя мое рассужденье для непосвященных и кажется скучным, но целью я задался в сладких и звучных стихах Пиэрид учение свое изложить пред тобою, сдобрив поэзии сладостным медом...» (4). Где-то перед самым пробуждением человеку показалось, что скорость снижается. Так и есть. Он рывком просыпается. Мгновенно активируются все рефлексы. А впереди машины уже маячит такой не кстати сейчас жезл. - Ты с ума сошел? – Гилад еще раз посмотрел на начальника. Казалось, тот один не реагировал на подходящего ближе офицера. - И не подумаю, - спокойно произнес адмирал тоном «учитесь, пока я жив». С трудом подавив (не без останавливающего жеста Гилада) рефлексное желание резко выйти из машины, привлекая ксивой внимание «полуночного патруля», оперативный сотрудник особого отдела возрожденного проекта «Сетка»(4) принял неизбежное. «Допустить открытый контакт с последствиями?». Адреналин бил в виски, а замедленное кино грозило вот-вот начаться. В голове особиста за несколько секунд промелькнули планы А и Б и не совсем лицеприятный план В. Два равномерных удара по тонированному стеклу. Стекло невозмутимо медленно опускается вниз. - Все в поряд…- вежливая дежурная фраза так и останавливается на полуслове. Интересно, что может удивить и даже напугать взрослого мужчину ночью? Пусть даже и одного на дороге. И не просто мужчину, а офицера при исполнении, находящегося на своем участке трассы в карантин на всех своих законных основаниях. - У Вас фары… выключены, - произносит непонятным тоном патрульный, глядя на офицера ВМФ за рулем. - Прошу прощения, офицер. Решили испытать нано-технологии, – существо за рулем показывает свободной рукой на алые глаза, – специальные линзы. - Это военные технологии и мы не обязаны рассказывать, - не глядя на человека, отеческим тоном поясняет второй офицер, понимая всю нелегальность сказанной фразы. Адмиральские и капитанские звезды «офицеров ВМФ» холодно поблескивают под лучом чуть дрожащего фонарика. - Мы тестируем робототехнику и технологию телеприсутствия, – продолжает объяснять «адмирал ВМФ», показывая брошюры, взятые на стенде ИИ притихшим сейчас А’лексом. – Были на «Армии» и показывали на себе, так сказать. А в реальном масштабе еще не тестировали. А тут дорога пустая - вот я и подумал. Понимаю, что это немного против правил. Виноват, офицер. Адмирал включает ксеноновые фары, пряча улыбку под маской. - Так лучше? – произносит чисс своим чарующим тоном. Возникает тот неловкий момент, когда нарушений вроде и нет, но ситуация нестандартная. Военные технологии? Наверняка секретные. Лучше не задавать вопросов. Да и никто не пострадал. «А датчикам всяким там доверять нельзя, да и при современных технологиях их легко обойти. Для этого патруль и стоит. Для этого и нужны человеческие глаза». Ксенон усиливает контраст черной маски с голубым градиентом лица. Разумеется, патруль не мог не обратить внимание и на это. - Мет-гемо-глобинемия, – уверенно произносит чисс длинное слово. – Дед и отец подводниками служили и вот результат. Хотя брат у меня нормальный. При слове «нормальный» патруль заметно успокаивается. Удивление уступает место пониманию и даже сочувствию. Еще через минуту машина трогается. До все еще ошарашенного полуночного доходят другие интересные детали, которые сначала кажутся незначительными, но позже обретают новый смысл. Поразмыслив, молодой патрульный достает телефон.