Матери и дочери.

      Иногда кризис может разорвать семью на части; иногда он может снова собрать семью вместе.       (187 AG)               – Я не понимаю, – взмолилась доктор Акико Кадзе, едва поспевая за мужем. Ее каблуки громко стучали по мраморным полам дворца огненной нации. – Шин, зачем ей понадобилось меня видеть?       – Хотел бы я сказать тебе, дорогая, – ответил ее муж. Он повернулся к ней и сочувственно улыбнулся, хоть и выглядел с иголочки официальным в этой униформе огненной нации. – Но если она отдает приказ... – он для пущей убедительности постучал пальцем по эмблеме синего дракона на своей униформе.       – Но у меня было так много дел... – Акико огляделась. Весь коридор был зловеще пуст, что никак не способствовало ее душевному спокойствию. – Я как раз переводила те медицинские документы, которые так хочет получить мастер Джинора...у меня нет на это времени... – из тени появился ветерок, танцуя вокруг ее ног и медленно поднимаясь вверх.       – Милая, – Шин бросил на жену предостерегающий взгляд. Ветер исчез. – Тебе нужно быть немного осторожнее с этим, хорошо?       – Прости, прости, – выдохнула она. – Я просто... нервничаю.       – Ну, так или иначе, – заметил он, – мы уже здесь. – Он остановился перед парой тяжелых железных дверей, по обе стороны которых сверху донизу извивались и кружились драконы. – Все будет хорошо, Акико. Я буду все время рядом, а она, кажется, и правда очень хочет поговорить с тобой. Это хороший знак, поверь мне.– Он решительно постучал в дверь и распахнул ее. – После вас.       Войдя в огромную комнату, Акико огляделась. Полы и стены были выложены ярким белым мрамором, а у дальней стены открывался невероятный вид на страну огня. Стражники стояли точно на равном расстоянии друг от друга, не сводя глаз со старухи, лениво развалившейся на богато украшенном диване.       – Ну, вот и ты, – весело сказала пожилая женщина. – В ее желтых глазах была странная смесь хитрости и безумия. – Ты должна была быть здесь десять минут назад, правнучка. Нехорошо заставлять старуху ждать.       Акико сглотнула: – Прошу прощения, Принцесса Азула. Я... – она резко замолчала. – Правнучка?       – О... неужели тебе никто не говорил?– бросила Азула. – Ты мой прямой потомок, дитя. Я бы сказала, это очевидно. Для Дракона все языки одинаковы, разве ты не знала?– Она фыркнула и потянулась за ближайшим стаканом. – Давай, давай. Садись. Нам есть что обсудить.       Акико неуверенно подошла к креслу рядом с диваном. За эти годы она много слышала о принцессе. Ходили слухи, что однажды ее душа слилась с Великим драконом, чтобы сохранить остатки рассудка. Другие рассказы утверждали, что дракон был там все это время, и внутренний конфликт довел ее до безумия. Одни называли ее оракулом, другие – сумасшедшей. Акико не была уверена, что эти два понятия взаимоисключающие.       – Ну, как поживает твоя семья? – небрежно спросила Азула. – Хотя, погоди. Точно. Ты ведь давно с ними не общалась, не так ли? – Ее улыбка была тонкой, как шпилька. – По крайней мере, не под тем именем, которое они тебе дали, верно?       – Я… нет, не общалась,– ответила Акико после долгого молчания. – Уже семь лет, как. Только не под тем именем.       – Семь лет. Боже, столько всего может случиться за семь лет, – Азула задумалась над этой идеей. – Знаешь, Зузу прошел путь от изгнанника до Повелителя Огня за три года. Можешь себе представить, как все изменилось за семь лет?       – Есть причины... – безрезультатно начала Акико.       – За это время Аватар и ее супруга добавили в свою семью троих детей, – беспечно продолжала Азула. – А ты не задумывалась, что стало с твоими братьями и сестрой или родителями?       – Я…       – Я имею в виду, что, конечно, время от времени что-то слышно через средства массовой информации и тому подобное, но это не то же самое, что услышать это из первых уст, не так ли? Ведь могут происходить всякие мелочи, о которых ты ничего не знаешь, разве ты не согласна?       – Принцесса, как я уже собиралась сказать, есть... – снова попыталась Акико.       Азула прервала ее коротким взмахом руки. – Ну что ж, сегодня все закончится, дорогая. Тебе пора возвращаться домой.       – Я...прошу прощения? – ахнула Акико.       Азула наклонилась вперед, ее глаза горели внутренним огнем. – Больше никаких пряток. Больше никаких игр. Ты будешь им очень нужна, и ты должна помириться с ним, пока не стало слишком поздно.       – Я...Я…       – Возвращайся домой, Икки, – она могла почувствовать теплое дыхание Азулы на своем лице. – Возвращайся домой сейчас же.       *****       Икки не была уверена, когда именно начались её сомнения, но воспоминание о первом фестивале “Дети Корры” было серьёзным претендентом на точку отсчета. Однажды в дождливый день Корре пришла в голову идея: устроить пикник, вечеринку и встречу в парке Аватара Корры, пригласив всех желающих. Однако, несмотря на предостережения любого, у кого была хоть капля здравого смысла, Корра была убеждена, что посещаемость будет относительно небольшой. Может быть, несколько дюжин детей, но, по ее мнению, не больше.       Корра поняла свою ошибку в то утро, когда посмотрела на огромную толпу, ожидавшую, когда она заговорит. К счастью, у Асами и Лин Бейфонг было куда больше опыта в планировании, так что полной катастрофы удалось избежать. Но Икки и остальная воздушная нация быстро "вызвались" помочь там, где это было необходимо, получив смутное обещание некоторого количества свободного времени, и растворились в полчищах людей, пришедших поддержать Аватара.       Дел было так много, и все казалось “супер-срочно”, но время от времени Икки находила несколько драгоценных минут, чтобы перевести дух и осмотреться. Она смотрела на городских девушек в их красивых, ярких нарядах, когда они стояли, хихикая и флиртуя с симпатичными парнями, которые, казалось, были повсюду. Раз или два она набиралась храбрости, чтобы заговорить с ними, и они были достаточно вежливы с ней, но Икки слышала комментарии о ее "беличьем костюме", когда уходила. Ее лицо все еще пылало от унизительного воспоминания.       – Икки, ты не должна принимать это близко к сердцу, – повторял отец. – Ты же маг воздуха. Ты можешь делать то, о чем они бы и мечтать не могли, – с чего-то он верил, что это ее утешит.       Иногда ей приходилось водить Рохана в кино, поскольку Джинора была слишком занята “обязанностями мастера”, а ее мать была слишком умна, чтобы отправить Мило без присмотра родителей. Ее младший брат просто обожал эти дурацкие "Пабу – волшебный огненный хорек" истории, и кто-то должен был ходить с ним, поэтому Икки вызвалась добровольцем... снова. Так что она сидела рядом с Роханом, который восхищенно наблюдал за яркими мультиками, но ее внимание было приковано совершенно не к этому. Икки поймала себя на том, что наблюдает, как мальчики и девочки шепчутся, хихикают и целуются в темном театре, и ноющая боль с каждым разом становилась все сильнее.       – Все в порядке, Икки, – наставительно говорил ее отец. – В один прекрасный день ты встретишь симпатичного молодого мага воздуха, который подойдет тебе, так же как было у Джиноры с...э-э...с Каем... – после всего, в общем-то, слышать это было забавно, но не помогло облегчить боль. Икки сомневалась, что хоть что-то сможет.       *****       – Что, черт возьми, это было?– Спросила Акико, вернувшись в свой кабинет. – Кем она вообще себя возомнила?       – Драконом, – тихо сказал Шин.       – Ха-ха. Очень смешно, – она плюхнулась обратно в свое видавшее виды рабочее кресло, игнорируя небольшое облачко пыли, поднявшееся в результате. – Во-первых, если бы что-то происходило, я бы узнала об этом из газет и сплетен. Во-вторых, нужно что-то серьезное, чтобы заставить меня даже подумать о возвращении туда. В-третьих, у меня сейчас слишком много дел. Восточный Храм воздуха словно с ума сошел по поводу этого перевода. Я уже неделю получаю ежедневные запросы о статусе…       – Послушай, я видел, как Азула делала это и раньше, – начал упрашивать ее Шин. – Она не видит времени так, как мы. Иногда она говорит вещи, которые... ну, я думаю, ты могла бы назвать их пророчествами, но они всегда сбываются. – Всегда.       – Да, конечно, – сказала Акико, закатив глаза и потянувшись за очками.       – Акико ... она сказала мне, что ты беременна за неделю до того, как ты узнала об этом, – Шин улыбнулся, когда она посмотрела на него. – А потом она сказала мне, что у нас будет девочка, и как мы ее назовем, и...еще некоторые интересные вещи. – Он загадочно улыбнулся.       – Не напоминай мне, – вздохнула Акико. – Наша дочь просто чуть более умна, хитра и талантлива, чем нужно для ее же собственного блага.       – Как и ее мать, – усмехнулся Шин.       В дверях появилась помощница Акико Хикари. Она озабоченно смотрела на газеты, которые держала в руках. – Доктор Кадзе, – медленно произнесла она. – Они пришли, пока вас не было. Я... подумала, что вам стоит взглянуть на них.       – Хорошо, давай их сюда, – бросила Акико, жестом приглашая девушку подойти. Она взяла первую газету – "Журнал Республиканского города" – и долго смотрела на заголовок.       – Я подумала, вам лучше узнать об этом, – сглотнула Хикари.       Акико глубоко вздохнула. – Хикари, – наконец произнесла она, – отмени все мои встречи на ближайшие две недели. Закажи мне билет на паром до Республиканского города на завтрашнее утро. – Она порылась в своем столе, выуживая то один пергамент, то другой, пока говорила. – Шин, ты не мог бы попросить Каору присмотреть за Падме, пока меня не будет? – Она тяжело вздохнула. – Давай же, Шин. Давай, скажи это. Я знаю, ты хочешь.       – Мне очень жаль, – сказал он вместо этого.       – И вполовину не так жаль, как мне сейчас, – Акико бросила газету на стол. Заголовок кричал жирными буквами: «ТРАГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ МАСТЕРА ТЕНЗИНА!»       *****       Асами знала, как закатывать вечеринки, и любила их устраивать. Лучшие из них проходили летом; огромный фуршетный стол выстроился вдоль крыльца заднего двора, и, в то время как Асами грациозно обходила взрослых, Корра бесилась с детьми на обширном заднем дворе. Правда, огромный плавательный бассейн был закрыт из-за недавнего инцидента с Нагой. Икки слышала, что они все еще пытаются прочистить систему фильтрации. Она не собиралась пробираться в спальню Асами и Корры. Ей просто нужно было найти свободный туалет. Но когда она выходила, ее взгляд упал на туалетный столик Асами, и соблазн был слишком велик. Икки нанесла и размазала краску на щеках, попробовала три разных цвета губной помады и наслаждалась этим моментом, когда услышала голос Асами позади себя: – Если тебе станет легче – я поймала Корру, когда она делала то же самое, после того как переехала. Хочешь, я научу тебя, как этим пользоваться?       Икки рассыпалась в извинениях, но, как ни странно, старшая девушка казалась скорее удивленной, чем рассерженной. – Иди умойся для начала, – когда Икки вернулась, Асами улыбнулась и мягко подтолкнула ее обратно к туалетному столику. Несколько минут спустя Икки, казалось, целую вечность смотрела на яркое, красивое лицо в зеркале, прежде чем разрыдаться. Озадаченная Асами крепко обняла ее и заверила, что все в порядке, но это было не так. И вряд ли когда-нибудь будет.       *****       Акико беспорядочно забрасывала одежду в чемодан, ее мысли лихорадочно метались.        – Притормози, – начал успокаивать её Шин. – Если ты что-нибудь забудешь, я привезу это, когда мы с Падме приедем туда через несколько дней.       – Прости, – рассеянно сказала она, бросая свою косметичку в кучу. – Я просто не знаю, что меня ждет. «Журнал» – не самый точный и надежный источник в мире. А во всех других газетах о его состоянии написано довольно туманно, и не то, чтобы я могла позвонить в больницу и спросить. – Она фыркнула с сожалением. – Сомневаюсь, что я вообще вхожу в утвержденный список посетителей.       – Не создавай проблем из-за этого... – Шин сделал паузу и улыбнулся. -Ты ведь берешь свой "Костюм Суперсилы Страны Огня", не так ли?       – Я просто пытаюсь настроиться, – она обернулась и улыбнулась, когда ураган Падме ворвался в комнату.       – Мамочка, мамочка, мамочка, мы едем в Республиканский город? Мы поедем на поезде и пароме или на летающем Бизоне, потому что я никогда раньше не видела летающего бизона, кроме как на картинках, и они выглядят очень большими и пушистыми, и я держу пари, что один из них позволит мне почесать голову, и все мои школьные друзья обзавидуются, и я правда встречусь с милой бабушкой и ворчливым дедушкой, который кричит и краснеет, и когда мы поедем, я так хочу поехать с тобой, почему я не могу поехать с тобой сейчас?       Акико долго смотрела на дочь. – Ты нашла печенье, да?       – Ага! На этот раз ты и правда хорошо их спрятала, но я смогла подняться и открыть шкаф, и они были очень даже ничего, не считая тех, без сахара, которые ты положила туда, чтобы заставить меня думать, что они все такие же мерзкие, но теперь я тебя раскусила, так что я обязательно попробую три или четыре, когда найду их!       – Юная леди, – Акико пыталась казаться сердитой, но это яркое, сияющее лицо делало это почти невозможным. – Что мы обсуждали несколько раз не так давно?       – Проси прощения, а не разрешения!       Акико вздохнула и покачала головой. – Передай своей маме, что мне очень жаль, Шин. Скажи ей, что мне очень, очень жаль.       – Она сможет справиться с Падме, – усмехнулся Шин. – Милая, через несколько минут нам нужно уже ехать на станцию.       – Ты прав, извини, – Акико села на кровать и мысленно прошлась по своему списку. – У меня есть билет на поезд до порта, билет на паром... Все в порядке. – Она посмотрела на мужа. – Жаль, что ты не можешь поехать со мной, дорогой.       – С тобой все будет в порядке. Ты – доктор Акико Кадзе, хранитель архивов воздушной нации и участник дюжины сражений за бюджет. Никто не посмеет встать у тебя на пути.       – Надеюсь, ты прав, – неуверенно сказала она, хватая свой чемодан. – Ты никогда не встречал Мило.       *****       Ничего особенного, просто дешевое тонкое желтое ожерелье, в котором не было и намёка на золото. Икки очень бережно откладывала свои «деньги на попкорн», пока не смогла купить его в аптеке на углу. Она прятала его в своей комнате, вынимая только ночью, когда была уверена, что все спят.       Мило потребовалось четыре дня, чтобы найти его и донести родителям.       Стычка произошла в один из вечеров после ужина. Джинора читала книгу Рохану, Иккисвернулась в кресле, уставившись на старый кусок пергамента, а Мило был Мило.        – Икки, – объявил Тензин, когда они с Пемой вошли в гостиную. –Твоя мать и я... – Он замолчал в замешательстве. – Что ты там делаешь?       – Читаю то, что ты оставил на столе, – ответила она. –А что?       — Это же… старый документ Нации Воздуха, в оригинале, – медленно произнес Тензин. – Ты...ты можешь это прочесть?       – Конечно, – пожала она плечами. — Это просто. Я имею в виду, ты же меня учил…       – Просто, – эхом отозвался он, ошеломленный этим открытием. – Доктор Айд из архива Нации Воздуха прислал мне его на днях, чтобы узнать мое мнение. Он был убежден, что…       — Это рецепт свекольного супа.       Тензин задумчиво погладил бороду. – Ага, – наконец кивнул он. – Доктор Айд думал, что это любовный сонет. У меня были сомнения, но... – он вдруг вспомнил, зачем пришел. – Икки, твоя мать и я обеспокоены твоим недавним поведением.– Он протянул мне ожерелье. — Это ведь твое, верно?       – Да, – небрежно кивнула она, хотя сердце ее бешено колотилось. – Могу я забрать его? Я заплатилаа за него своими деньгами. — Это мое.       – Икки,–сказал Тензин тем многострадальным голосом, который она терпеть не могла. – Мы уже обсуждали это бесчисленное количество раз. Люди воздушной нации отрицают накопление несущественных личных вещей…       – Почему?       В комнате воцарилась зловещая тишина. Братья и сестраИкки уставились на нее, не веря, что она бросила вызов их отцу. Ее мать вздрогнула, всматриваясь в лицо Тензина. Оно становилось все более малиновым. – Прошу прощения? – медленно произнес он.       – Почему у меня не может быть личных вещей, например ожерелья? – повторилаИкки. –Или обычной повседневной одежды? Или косметики? Почему я не могу выглядеть как нормальные люди? Что тут такого особенного?       – Икки,– сказал ее отец тем самым “слушай меня, потому что я знаю лучше"тоном, – как я уже говорил, ученики воздушной нации отрицают накопление несущественных вещей. Они отвлекают ум от того, что важно. Посмотри, как эта вещь повлияла на тебя — ты знала, что то, что ты делаешь – неправильно, но ты не остановилась, а всё равно сделала это. А потом ты попыталась сохранить это в тайне от нас.       – Я не думала, что в этом есть что-то плохое, – вызывающе заявила она. – И то, что ты говоришь, все равно не объясняет, почему это плохо.       – Потому что ... – пробормотал Тензин. – Потому что таков путь нашего народа!       – Нет, это был путь нашего народа, около двухсот лет назад! Или, по крайней мере, это было так в соответствии с представлениями двенадцатилетнего мальчика, который застрял в айсберге на столет!– Иккиуже давно размышляла над этим и теперь эти мысли вырвались наружу как неудержимый поток. – Двести лет, папа! Посмотри вокруг нас! Народ огня развивается! Люди Земли развиваются! Даже Племена Воды развиваются все это время! А ты все так же упорно и непреклонно цепляешься за устои прошлого, которое возможно было, а могло и не быть таким, лишь потому, что «так положено».       – Икки, – кротко сказала Пема. – Сейчас не самое лучшее время…       – Вспомни, какой переполох ты устроил в Царстве Земли после гармонического сближения! Ты ожидал, что все эти новые маги воздуха откажутся от единственного образа жизни, который они когда-либо знали, и примут совершенно противоположный образ жизни просто так! О чем ты только думал? «Твоимлучшим другом будет гигантский бизон»? Серьезно?       – Довольно, юная леди, – предупредил Тензин, и его лицо потемнело еще больше, но Иккибыло уже не остановить.       – Откуда ты вообще ЗНАЕШЬ, что именно так «положено жить Нации Воздуха»? Все, что ты знаешь, что в архивах хранятся какие-то старые пыльные документы, которые будут обнаружены только через несколько лет, аведь они могут полностью перевернуть все, чему ты нас учил! – Икки глубоко вздохнула. – У тебя есть шанс воссоздать культуру нации воздуха так, чтобы она отражала текущий мир...а ты вместо этого решил застрять в прошлом!       – Довольно!– Взревел Тензин. – Юная леди, с таким отношением ты никогда не заработаешь свои татуировки и не станешь мастером магии воздуха, как твоя сестра...!       – А ты никогда не думал, что я НЕ ХОЧУ татуировки? Или это тоже против "устоев Нации Воздуха"?– Икки яростно замотала головой. – Я просто хочу выглядеть как другие девочки, чтобы мальчики улыбались мне и относились ко мне, как к девочке, а не как к магу воздуха!       – Не могу поверить, что ты это сказала, Икки!– вскричал Тензин. Вена пульсировала на его лбу. – Почему ты не можешь быть больше похожа на свою сестру? Она все понимает!– сидевшая рядом Джинора вздрогнула и глубже вжалась в диван, явно не желая принимать участия в этом споре. Мило и Рохан, со своей стороны, просто переводили взгляд с одного спорщика на другого, как будто это был матч по настольному теннису.       – Что ж, я – НЕ ОНА! Я— это я! И раз уж мы об этом заговорили, где вы вообще откопали такое дурацкое имя, как Икки? Звучит как то, что вырывается у тебя, когда наступаешь на кучу бизоньего дерьма!– не успел Тензин договорить, как она выхватила ожерелье у него из рук и выбежала из комнаты.       – ЭТО ЗНАЧИТ «СИЯНИЕ»!– Тензин с минуту стоял, дрожа всем телом, а потом повернулся к жене. – Что с ней не так?– потребовал он ответа. – Почему ей нужноспорить со мной во всем? Если я скажу ей, что небо голубое, клянусь, она возразит, что оно зеленое!– он в отчаянии покачал головой. – Что случилось с тем милым, любящим ребенком, который обожал проводить со мной каждую свободную минуту?       – Она стала подростком, дорогой, – напомнила ему Пема. – Икки узнаёт, кто она такая, а это нелегко даже при самых благоприятных обстоятельствах. Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу.       – Я ... я просто не понимаю!– взорвался Тензин. – У меня никогда ...       – ... не было таких проблем с Джинорой?– перебила Пема, предупреждающе приподняв правую бровь.       – Я хотел сказать, что никогда так не спорил со своим отцом, – возразил Тензин. – Не думай, что я ожидаю, что Икки будет такой же, как Джинора. Нет, это было бы слишком просто, – пробормотал он себе под нос.       – Тензин, – сказала Пема с глубоким вздохом. – Икки шестнадцать, она очень общительный человек... а здесь, на острове, нет никого, с кем она могла бы общаться. Одно это уже нелегко для нее.       – Что ты имеешь в виду? Здесь полно людей– послушники, другие маги воздуха…       – А сколько из них ее ровесники?– мягко заметила Пема. – ГармоническоеСближение дало нам в общей сложности одного подростка...и Джинора прибрала его к рукам практически мгновенно.– Она успокаивающе положила руку на плечо мужа. – Иккинужно быть рядом с мальчиками и девочками своего возраста. Икогда она с ними, ей хочется чувствовать, что она вписывается. Неужели это так много?       – Но она не такая, как другие! Она маг воздуха! Я тренировал ее годами, так что ... – начал было Тензин, но выражение лица Пемы заставило его замолчать.       – А может быть, – спокойно сказала она, – Икки хочет выбрать свой собственный путь, а не слепо принять тот, который определил для нее ты. Неужели ты никогда не бунтовал против своего отца из-за этого?       – Конечно, нет, – ответил Тензин, отводя взгляд. – Я с раннего детства знал свою судьбу. Отец ясно дал это понять. Я согласился. – Его плечи опустились, когда он вздохнул. – Не то, чтобы у меня был выбор.       – Я знаю, милый. Но Икки— это не ты. Может быть, ее судьба лежит где-то в другом месте. И долг ее родителей– помочь ей найти свой путь и поддержать ее, несмотря ни на что. Разве ты не согласен?       – Наверное, – снова вздохнул Тензин. – Но почему ей обязательно нужно быть такой упрямой?       – Потому что, – засмеялась Пема, – она дочь своего отца.       *****       Акико долго смотрела на входную дверь Республиканской городской больницы. Она взглянула на свою сумку: бумаги, которые она старательно переписывала по дороге, были надежно спрятаны внутри. Прошло почти восемь лет; возможно, они даже не узнают ее сейчас. Или, возможно, они будут рады ее возвращению, или, что более вероятно, будут бросать ей в лицо гневные обвинения, и всё закончится тем, что она уйдет навсегда. В этот момент Акико пожалела, что у нее нет пророческого дара прабабушки.       Она вздохнула и вошла внутрь. Она знала, что секретарша не скажет ей, где ее отец, но Акико была более чем уверена, что знает, куда ей нужно идти. Верхний этаж обычно предназначался для богатых и влиятельных, а также для их приближенных. В то время как мастер Тензин отказался бы от таких привилегий, другие, такие как Асами, Бейфонги, даже президент Ву наверняка сделали иначе. И вряд ли Тензин был в состоянии спорить.       Палец Акико почти коснулся кнопки лифта "вверх", когда двери открылись.        – А ты как думаешь? – тихо спросила Корра, выходя из кабины.       Асами беспомощно пожала плечами: – Я знаю примерно столько же, сколько и ты. Если врачи говорят... – она повернулась к Акико и удивленно заморгала. – Простите. А я вас не знаю?       – Я... – Акико с трудом сглотнула. – Да, мы встречались.       – Икки! – Корра расплылась в широкой улыбке. – Ну, смотрите, кто вернулся! Добро пожаловать домой, малышка! – она заключила Акико в медвежьи объятия. – Впрочем, теперь ты уже не такая уж и малышка.       – Рада видеть вас обеих, – сказала Акико, отрываясь от Аватара и сразу же попадая в объятия Асами. – Вы, девчонки, отлично выглядите.       – Ты такая высокая, – улыбнулась Асами. – И судя по тому, как ты одета, я бы сказала, что ты живешь в стране огня, да?       – Дерьмо, – вздохнула Корра. – Мы должны Мако двадцать юаней, да?       – Что? – ахнула Акико.       – О, он уже давно говорит, что ты уехала именно туда, но так и не смог этого доказать, – объяснила Асами. — Значит, ты приехала повидаться с отцом? Мы только что оттуда. Он на верхнем этаже.       – Вместе с большей частью твоей семьи, – добавила Корра. – Жаль, что мы не можем остаться: хотела бы я посмотреть на их лица, когда ты появишься.       – А вот я не очень, – вздохнула Акико.       – Они все будут рады тебя видеть, – заверила ее Асами. – Особенно твой отец.       – Вы думаете?       – Мы знаем.       Акико с опаской посмотрела на лифт: – Ну, полагаю, мне лучше покончить с этим, – медленно произнесла она. – Надеюсь, увидимся позже.       – Все будет хорошо, – улыбнулась Корра. – Обещаю.       *****       Реакция Тензина на неповиновение дочери была предсказуемой: он увеличил ее подготовку, допрашивал при каждом удобном случае и все больше критиковал ее усилия. Реакция Икки была так же предсказуема: она намеренно проваливала все тесты, тормозила каждый урок, и, что еще хуже, всем своим видом показывала, что ее меньше всего волнуют последствия.       Джинора, глядя на все это старалась побыстрее воплотить свои планы переезда с Каем в Восточный Храм воздуха, чтобы уйти от надвигающегося, неизбежного взрыва. Мило и Рохан просто смотрели, как разворачивается события, и благодарили духов за то, что все это касалось не их.       Тензин запретил Икки покидать остров, но спасение пришло через несколько месяцев, когда Корра родила красивую девочку, которую назвала Катарой. Учитывая ее и Асами беспокойный и часто нарушаемый график, им нужна была няня, которая могла бы приступитьк работе в кратчайшие сроки. Поскольку Джинора была занята «делами мастера воздуха», единственным доступным кандидатом былаИкки.       Это было прекрасно. Икки любила заботиться о Катаре. Когда ребенок засыпал, она бродила по огромному дому. Поскольку она могла застрять там в неурочное время, Асами выделила ей отдельную комнату. А Икки, возможно, случайно забыла сказать Асами, что как воздушная Кочевница она не имеет права принимать плату за свои услуги. Должно быть, это как-то вылетело у нее из головы.       Сначала появились повседневные блузки, брюки и платья. Затем последовал макияж, а за ним несколько простых, но красивых украшений. Все, что ей сейчас было нужно, — это возможность.Сказать родителям, что ей придется остаться дома на всю ночь, было легко, затем попрощаться с Коррой и Асами, переодеться из летного комбинезона в обычную одежду и отправиться туда, где бывают "нормальные дети".       И однажды вечером там был этот парень. Он был высоким, спокойным, красивым и отлично танцевал. Он не мог отвести от нее глаз, как и она от него. Когда он подошел к ней и неловко спросил, не хочет ли она потанцевать, сердце Икки чуть не выпрыгнуло из груди.       – Меня зовут Шин. А тебя как зовут?       Она сообразила моментально. Мало того, что ее настоящее имя было самой глупой вещью, когда-либо придуманной, оно также не оставляло ни единого шанса скрыть ее настоящую личность.        – Акико, – сказала она с ослепительной улыбкой.       – Что ж, Акико, ты бы...э-э...не хотела бы...?       – С удовольствием, – воскликнула она, хватая его за руку и вытаскивая на танцпол. Она потеряла счет времени, миру, всему, кроме его глаз и этой милой улыбки. К несчастью, время отказывалось останавливаться, и в конце концов они стояли бок о бок, глядя на отражение полной луны в заливе.       Шин глубоко вздохнул: – Мы еще увидимся? Можем?       Бабочки Икки были размером с небесного бизона. – Мне бы очень этого хотелось, – и, прежде чем она поняла, что делает, она подняла голову и нежно поцеловала его в губы.       *****       Акико глубоко вздохнула и шагнула в приемную: – Добрый день, – сказала она.       Джинора и Мило разговаривали; ее старшая сестра явно волновалась, и было абсолютно непривычно видеть, как ее не такой уж маленький брат успокаивающе кладет руку ей на плечо. Но ее внимание привлек третий человек в комнате. Ее волосы поседели, лицо стало более морщинистым и изношенным, но Акико не нужно было видеть знакомое красно-золотое одеяние, чтобы понять, кто она такая.       Пема подошла к ней с извиняющейся улыбкой: – Мне очень жаль, – сказала она знакомым теплым и нежным голосом. – Но это частная территория. Если вы не возражаете... – ее глаза внезапно сузились. – Подождите-ка…       Акико сделала еще один вдох и слабо улыбнулась: – Привет мам.       Пема побледнела, узнав ее: – ...Икки?– сказала она, затаив дыхание.       — Это я, мама,– начала было Акико, но внезапное объятие матери лишило ее дыхания. Ее брат и сестра быстро подошли посмотреть сами. Она слабо улыбнулась и обняла мать в ответ, думая, что в целом все могло быть гораздо, гораздо хуже. Конечно, было еще рано…       Пема неохотно отстранилась первой. – Посмотри на себя, – сказала она, улыбаясь и плача одновременно. – Моя маленькая девочка, совсем взрослая. Ты стала такой высокой…       – Да. У меня был второй скачок роста, когда я начала есть мясо, – усмехнулась Акико.       — Значит, ты больше не вегетарианка? – спросил Мило.       – В Стране Огня придерживаться такой диеты несколько сложнее, – ответила ему Акико. – Кроме того, я припоминаю, что ты никогда не отказывался от Огненного гамбургера.       – Ну, дядя Буми вечно был тому виной... – усмехнулся Мило. – Впрочем, как и сейчас. Моему партнеру так и не удалось стать полноценным вегетарианцем, независимо от того, насколько хороша мамина стряпня.       – Твоему партнеру?– в восторге воскликнула Икки.       – Да. Его зовут Касуке– еще один маг воздуха после Гармонического сближения с севера. Он появился здесь год назад с двумя другими, и... – Мило беспомощно пожал плечами. – Что я могу сказать?       – Касуке, да? Поздравляю. Кстати, мне нравится твоя бородка. А где же Рохан?       – Он на острове, – объяснила Пема. – Он и Буми поддерживают порядок в отсутствие твоего отца.       – А, в этом есть смысл.– Акико повернулась к своей сестре. – Привет, Джинора.       К ее удивлению...а может, и нет...приветствие сестры прозвучало не слишком тепло.        – Мне всегда было интересно что же должно случиться, чтобы ты вернулась, – натянуто произнесла она, сохраняя дистанцию. – Что ж, тебе потребовалось немало времени.       – Я приехала, как только смогла, – ответила Акико. – Теперь у меня есть муж и дочь. Я не могу просто бросить все и примчаться по щелчку пальцев.       – Подожди-ка, – глаза Пемы сузились. – У тебя есть дочь, Икки?       – Верно, «Пра-Пра»– кивнула Акико, слегка улыбаясь. – Ее зовут Падме. И она старше твоей, – быстро добавила она, многозначительно взглянув на Джинору. – «Первая Внучка»? Я так не думаю…       – Ты ... назвала ее в мою честь? – Пема заплакала, снова обнимая дочь. – О, дорогая, я не могу дождаться встречи с ней…       – Ты полюбишь ее...только, пожалуйста, не давай ей сахара, ладно? Так что же все-таки происходит с папой? В газетах не было ничего конкретного, кроме его "трагических последних дней".       Джинора поморщилась: – Фу...газеты. И не заставляй меня вспоминать дикторов.       – Ну, я так и думала, но ведь в них должна быть доля правды, верно?       – Это не настолько плохо, но и не очень хорошо, – сказала Джинора, качая головой. – Примерно неделю назад папа все утро жаловался на головную боль. После обеда он вернулся в свой кабинет, а через несколько часов Курук начал отчаянно выть. Тетя Кая пошла посмотреть, что происходит, увидела папу, лежащего на полу без сознания, и сразу же начала работать над ним, пока дядя Буми вызывал воздушный корабль.       – И как долго он там лежал?– спросила Акико.       Мило нерешительно взглянул на мать. – Мы точно не знаем, – медленно признался он. – Он уже пообедал, так что, по их мнению, прошло максимум три часа.       – Но...ведь мама наверняка приносила ему чай или что-нибудь ещё, не так ли? – Акико повернулась к Пеме. – Мама?       – Я была... в городе, – нерешительно ответила Пема. – Когда вы все выросли и ушли, а Рохан не нуждался во мне так сильно, мне стало скучно. Асами и Ву предложили мне открыть городскую столовую, а оттуда она расширилась до школы, и поликлиники, и... – она тяжело вздохнула. – Твой отец был не в восторге от этого. Он думал, что как только все устаканится, мы просто будем вместе проводить дни на острове. Это сложно, дорогая.       Акико нахмурилась, но пока оставила эту тему: – Так что же говорят врачи?       – Ну, инсульт – это одна из проблем, – ответила Джинора. – Они думают, что он поправится, слава Рааве. Но... они обнаружили кое-что еще заодно. Очевидно, папа уже был болен какое-то время, но не стал никого беспокоить этим.       – Что???       – Мы сказали то же самое, – вздохнул Мило.       – У него что-то вроде дрожи в руках, – сказала Пема. – Ему было сложно есть, удерживать вещи... – она глубоко вздохнула. – Это также влияет на его магию воздуха.       – Он немного не в себе, – вмешалась Джинора. – Между этими двумя проблемами было трудно поставить точный диагноз, не говоря уже о том, чтобы лечить его. Они попробовали чи-блокировку и новое лекарство, которое придумал Варрик…       – Маги-О-Гон– с отвращением сказал Мило.       – ...но, кажется, ничего не получается. Лекарство делает его несчастным и реально беспомощным. Честно говоря, мы в растерянности. Я, правда, написала кое-кому в Страну Огня, чтобы узнать, может ли она предоставить какую-либо медицинскую информацию об этой болезни и ее влиянии на магов воздуха, но…       – А-а-а, – Акико достала из сумки пачку бумаг. — Это документы, о которых ты просила. Я закончила их по дороге сюда. Их стоит показать его врачам как можно скорее.       Джинора растерянно заморгала: – Документы? Но…       Акико улыбнулась: – Доктор Акико Кадзе, директор Национального воздушного архива, к вашим услугам.– Она повернулась к Пеме. – Можно мне его увидеть, мам?       *****       Следующие три месяца были самыми счастливыми в жизни Икки. Да, это была ежедневная молотилка "интенсивных тренировок", которые, как был уверен ее отец, направят ее на путь истинный. Икки быстро сообразила, что стоит немного подыграть, чтобы удовлетворить его ожидания, и это привело к миру за семейным столом. Тем временем работа няни продолжалась, и это означало больше возможностей быть с Шином после этого. Оглядываясь назад, она удивлялась, что это продлилось так долго.       Однажды вечером они прогуливались рука об руку по парку Аватар Корра. Солнце еще не совсем село, бросая золотистый оттенок на все вокруг, пока они шли по тропинке. Группа молодых магов Земли практиковалась (читай "выпендривалась") перед своими подругами; камни летали взад и вперед, когда они парировали удары друг друга. Один из покорителей промахнулся мимо цели,и, к его ужасу, камень полетел в сторону Икки. Ее рука инстинктивно взметнулась вверх и выпустила мощную струю воздуха в сторону снаряда, пока он полностью не остановился.       Икки в ужасе повернулась к Шину. На его лице была странная смесь удивления и смущения, но не было ни гнева, ни страха. Она с трудом сглотнула и сделала глубокий вдох.       – Шин...меня на самом деле зовут Икки, и я маг воздуха, и…ладно, не просто маг воздуха, я одна из тех самыхмагов воздуха, я сожалею, что я врала тебе, но я просто хотела, чтобы ты видел во мне меня, а не одну из этих высокомерных людей сОстроваХрама Воздуха, и я реальнотерпеть не могу имя Икки– это глупое имя, и если бы у меня был выбор, я предпочла бы быть Акико, но мой отец не понимает и…       Шин нежно приподнял ее подбородок и поцеловал: – Я знаю, – сказал он, и слова больше были не нужны.       Последующие дни были прекрасными, чудесными, захватывающими и потрясающими, так что, конечно же, это должно было закончиться. В один прекрасный вечер Шин взял ее за руку и грустно улыбнулся.        – Акико…       Ее сердце трепетало, когда он называл ее этим именем.        – Я люблю тебя, Шин.       Его лицо вытянулось: – Я тоже тебя люблю. И вот почему это убивает меня. Акико... моя мама хочет вернуться в Страну Огня как можно скорее.       – Что? Почему? — Это из-за меня? Я ее разозлила или что-то в этом роде? По лицу Икки потекли слезы. Этого не может быть, просто не может быть…       – Нет, ничего подобного. Моя мать ... – он тяжело вздохнул. – Какое-то время у нее было много работы, но теперь она закончила и хочет домой. И она не позволит мне остаться здесь одному.       – Нет, нет, нет... – всхлипнула Икки. – Пожалуйста…       – Акико...Икки, я так тебя люблю. Я не хочу уезжать, поверь мне, и если бы был какой-то способ остаться, я бы сделал это...я бы взял тебя с собой, если бы мог…       – Я бы поехала, – твердо заверила она его, – даже не думая. – Вытирая слезы, она быстро приняла решение. – О'кей...если по-другому никак, то я хочу кое-что сделать... прямо сейчас с тобой, – Она кивнула в сторону кустов. – Пожалуйста, – Шин слегка побледнел, но кивнул в знак согласия, и в относительно уединенном месте они сделали следующий шаг в своих отношениях.       Это было прекрасно, чудесно, захватывающе и потрясающе, и закончилось не менее эффектно. И у шефа Бейфонг хватило такта дать им закончить, прежде чем взять под стражу.               По крайней мере, Лин воспользовалась паромом, а не дирижаблем, который бы возвестил об их прибытии всему миру и сделал бы унижение Иккиневыносимым.        – Знаешь, я на самом делесчитала, что у тебя больше здравого смысла, – Икки уставилась в пол и ничего не сказала. – Послушай, мы обе знаем, что он сделает. Он промычит что-нибудь, покраснеет как свекла, скажет какую-нибудь глупость, и через десять минут все повторится. С тобой все будет в порядке.       – Нет, не будет, – тихо сказала Икки. – Я уже никогда не буду в порядке. Никогда.       Лин закатила глаза: – Духи, избавьте меня от чересчур драматичных подростков. Ладно, мы на месте.        Она вывела Икки из лодки и повела вверх по длинной лестнице, которая вела во внутренний двор перед главным домом. И, конечно же, вся семья была там, уставившись на ее помятую одежду, ее растрепанные волосы и...ну, все остальное. Оставалось надеяться, что никто не заметит засос, но, судя по тому, что ей везло как утопленнику, Иккине особо на это не рассчитывала.       – Твое, Тензин?– Спросила Лин, приобнимая Икки за плечи в знак поддержки.       Взгляд Тензина был прикован к младшей дочери, выражение его лица было суровым: – Да, мое. Спасибо, что привезла ее домой, Лин. Мы сделаем все возможное, чтобы это больше никогда не повторилось, –  Иккивздрогнула.       К ее удивлению, шеф наклонилась вперед и тихо произнесла: – Тензин, полегче с этой девушкой. Я, кажется, припоминаю несколько случаев, когда моя мать застукала нас «на месте преступления», и еще несколько, когда ей это не удалось только потому, чтоты парил над кроватью.       – Спасибо за совет, Лин, но я могу справиться со своими детьми.       – Она не сделала ничего такого, чего не сделала бы нормальная девочка-подросток, особенно учитывая мальчика. У тебя хороший вкус, малыш. Лин ухмыльнулась и подмигнулаИкки, а затем перевел взгляд на Тензина. – Будь умницей, Тензин, – посоветовала она.       – Спасибо, что привезла ее домой, – твердо повторил Тензин. Лин закатила глаза и направилась обратно к пирсу. Икки не отрывала глаз от Земли, не желая сталкиваться с гневом отца. – Ну, – наконец сказал он сердитым тоном. – Что ты можешь сказать в свое оправдание, Икки?       Иккине сказала ничего.       – И почему я уверен, что когда я копну глубже, то найду гораздо больше уверток и обмана? – спросил он. – Я позвонил Корре и Асами и попросил поговорить с тобой. Мне сказали, что тебя не было там всю ночь. И они вообще никогда не просили тебя задерживаться, чтобы посидеть с Катарой так поздно.       Икки не сказала ничего.       Тензин покачал головой: – Ты намеренно пошла против наших желаний. Ты отвернулась от всего, чему я пытался научить тебя все эти годы. Я ... – Он тяжело вздохнул. – Я не знаю, что с тобой делать, Икки. Мы с твоей мамой не можем поверить ни единому твоему слову. Мы больше не можем тебе доверять. Ты сама доказала, что мы не можем. Ты этого хотела, Икки. Этого?       Икки не сказала ничего.       Он долго смотрел на нее, ничего не говоря. Пема, стоявшая у него за спиной, положила руку ему на плечо.        – Хорошо, – наконец сказал он. – Я уже поговорил с Асами и сообщил ей, что ты больше не сможешь им помогать. Иди в свою комнату. Мы обсудим это утром после того, как отдохнем и поразмыслим.       Икки не сказала ничего.       Собравшиеся разошлись и отправились спать; Икки ждала до тех пор, пока не осталась совсем одна, а затем побрела в свою комнату.       *****       Акико думала, что готова к этому. Оказалось – нет.       Облик ее отца всегда был властным, он словно возвышался над остальными. Каждое его движение казалось тщательно продуманным, практически как танцевальные па и совершенным в исполнении. Его синяя татуировка сияла на контрасте с бритой головой и оттеняла глубокие, пронзительные серо-голубые глаза. Его усы и борода были темными и четкими. Когда она была маленькой, то думала о своем отце как о статуе Аанга – сильной, суровой и неподвижной мощи, которая всегда охраняла и защищала ее.       В кровати же лежала старая, выглядящая хрупкой фигура с уже заметной серой щетиной на голове, покрывающей его татуировку. Он был небрит, его усы и борода были густыми и неопрятными. Его голубые глаза слегка остекленели и, казалось, глубоко запали в череп. Игла капельницы вонзилась в его руку так… как будто высасывала из него жизненные силы, а не проводила лекарства. Это не мог быть ее отец. Просто не мог. Но это был он.       – Тензин? – Пема отодвинулась на одну сторону кровати. – Тензин...это я, милый. Я здесь.       Он медленно повернулся к ней: – ...Пема? – слабо прохрипел он. Акико крепко зажмурилась, чтобы сдержать внезапный поток слез.       – Верно, милый. И посмотри, кто к тебе пришел, – Она жестом подозвала Акико поближе и, когда та качнулась в нерешительности, повторила жест, на этот раз требуя, а не прося. – Милый, – мягко произнесла она, – посмотри. Икки здесь.       Тензин несколько раз моргнул, словно пытаясь стряхнуть с себя туман. Его глаза сузились, когда он попытался сфокусироваться на лице незнакомки: – ...Икки?       Она медленно сняла очки, проклиная непрошенные слезы, которые текли по ее лицу: — Это я, папа. Я вернулась домой.        Он продолжал смотреть на нее, пытаясь пробиться сквозь наркотическую дымку.Наконец его глаза расширились...и слезы потекли по щекам.        – Икки...ты вернулась…       Последняя преграда была сломлена. Икки больше не могла бороться со своими слезами: – Папа ... прости ... – всхлипнула она и бросилась к нему, чтобы обнять. – Мне так жаль... – его свободная рука медленно обвилась вокруг ее плеча, притягивая ближе; Икки чувствовала, как он дрожит, обхватив ее.        – Прости меня, Икки… мне тоже очень жаль…       *****       Икки удобно развалилась в одном из семейных кресел, внимательно читая последний из длинного ряда воздушных свитков, которые она "одолжила" из кабинета отца. На самом деле они были весьма интересны для разнообразия—несколько народных сказок, а также подборка стихов Аватара Янгчен.       В комнату вошли ее родители. Икки села и вгляделась в их лица, пытаясь определить тему этой лекции.        – Икки, – начал Тензин, – я думаю, нам нужно поговорить о твоем поведении в последнее время.       – Ладно, – нервно кивнула она.       – Милая, – мягко сказала мама. – Мне бы хотелось, чтобы ты была более честной и откровенной. Мы бы выслушали тебя, Икки. Но ты не дала нам и шанса.       – Я поговорил с Лин о твоем ... "друге", – сказал Тензин.       – Он мой любовник, а не друг, – Икки вызывающе вздернула подбородок.       Тензин отказался проглотить наживку: – Лин сказала, что он показался ей очень умным и честным молодым человеком. Хотя его мать её слегка насторожила. Когда Лин рассказала ей о тебе, женщина очень разволновалась из-за своего сына. Это было, мягко говоря, немного странно.       Это было что-то новенькое. Икки не помнила, чтобы Шин много говорил о своей матери. С другой стороны, она не очень-то откровенничала и о своих родителях.       – Во всяком случае, – продолжал отец, – насколько я понимаю, сегодня утром они отправились в Страну Огня. Я знаю, что у тебя были сильные чувства к нему, Икки, но теперь, когда он уехал, я надеюсь, что ты продолжишь прилагать усилия, чтобы получить татуировки мастера.       – Они мне не нужны, – слова вырвались прежде, чем она успела их остановить. Мать ахнула и прикрыла рот рукой, а отец просто уставился на нее. – Я думала об этом, и я не хочу их, – повторила она.       – Я не понимаю, – жалобно сказал Тензин. – Икки, ты готовилась к этому всю свою жизнь. Мы работали вместе, чтобы ты достигла этого...и теперь ты не хочешь этой чести?       Джинора быстро вскочила: – Икки ... ты будешь мастером, как и я! Ты можешь возглавить Храм Воздуха и учить новых магов воздуха, как пользоваться их даром! Это же то, чего мы всегда хотели!       — Это то, чего ты всегда хотела, – заметила Икки. – Но я этого больше не хочу. Простите меня..       Ее отец покачал головой: – Икки ... я думал ... – он искал нужные слова, но они не шли. – Но если ты собираешься повернуться спиной ко всей своей тяжелой работе, тогда что же ты собираешься делать?       Икки поднялась на ноги и посмотрела на отца: – Я хочу путешествовать по всему миру и видеть разные вещи, как это делали тетя Кая и дядя Буми. И я хочу, чтобы люди относились ко мне, как к нормальному человеку, где бы я ни была. Татуировки заставили бы их относиться ко мне по-другому.       Тензин безуспешно попытался сделать бесстрастное лицо; его разочарование и боль были слишком очевидны: – Понятно, – наконец натянуто произнес он. – Ты все еще хочешь быть "нормальной"? Да?       – А что плохого в том, чтобы выглядеть как все? – СпросилаИкки. – Другие маги адаптируются, почему я не могу? Я ведь все равно буду магом воздуха, не так ли? Почему у меня нет такой возможности?       – Я... – Тензин нащупал нужные слова. – Эти татуировки, – сказал он, указывая на свою голову, – очень могущественные символы нации воздуха! Они означают достижение высокого уровня умений, мастерства в искусстве магии воздуха! Они не просто даны кому-то, Икки! Это достижение, над которым нужно работать! Это большая честь!       – Прекрасно! Я их не хочу!– остальная часть семьи застыла, онемев от накала спора. Никто, даже Корра, никогда не осмеливался повышать на Тензина голос.       Тензин достиг предела своего терпения: — Вот и прекрасно! Иди в мир и будь "нормальной"! Просто помни, что, если ты это сделаешь, это навсегда! Возврата нет!       Потрясенная, Пема начала что-то говорить, но он поднял руку, и она замолчала. У Джиноры отвисла челюсть, в то время как Мило явно не одобрял решение Икки. Рохан просто стоял и смотрел, широко раскрыв глаза. Тензин повернулся на каблуках и тихо вышел из комнаты. Остальные последовали за ним, оставив Икки одну.       В течение следующих нескольких ночей Икки осторожно выползала из своей комнаты и выгребала небольшие суммы денег из “мелкой кассы” Пемы, которая обычно использовалась для непредвиденных расходов, кино и тому подобного. И вот однажды ярким солнечным днем Икки надела свой летный костюм и спустилась в пещеры небесных бизонов. Никто не спрашивал, что она здесь делает. С чего бы вдруг её стали спрашивать?       В тот день Остров Храма Воздухапосетила большая туристическая группа. Когда они добрались до пещер, Икки быстро переоделась в повседневную одежду, которую носила в ту роковую ночь, заправила свои длинные волосы в яркую шляпу, оставленную кем-то из гостей несколько дней назад, и присоединилась к группе. Никто не заметил лишнего члена компании.       Когда наступил вечер и Икки не появилась к ужину, Пема поспешила в её комнату,отчаянно зовя Тензина мгновение спустя. Он быстро организовал поисковую группу и в конце концов нашел кого-то, кто помнил, что видел Икки у пещер. Вскоре Мило нашел её летный костюм. Он был засунут в огромную кучу бизоньего помета.       К этому времени Икки уже добралась до доков республиканского города, купила билет на паром и направляласьвСтрануОгня.       *****       Акико села на край кровати, стараясь не обращать внимания на дрожащие руки отца. Тензин некоторое время смотрел на дочь, подыскивая нужные слова.       – Где же? – наконец спросил он.       Икки присела на край кровати: – Я уехала в Страну Огня, – сказала она ему. – Я нашла Шина, мы поженились, и, кстати, у вас с мамой есть внучка, – она выудила фотографию и протянула ему. – Ее зовут Падме.       Тензин изучил дрожащую в его руках фотографию и улыбнулся: – Я бы хотел ... познакомиться с ней.       – Познакомишься. Шину нужно было уладить кое-какие дела, но они будут здесь через несколько дней. За это время тебе должно стать намного лучше и, возможно, ты даже сможешь вернуться на Остров Храма Воздуха, если те документы, которые я привезла, окажутся полезными.       – Документы?       Она сделала глубокий вдох и приготовилась к неизбежному концу: – Папа ... я Акико Кадзе, заведующая Архивом Нации Воздуха в Академии Страны Огня, – Она слабо улыбнулась. – Я слышала, ты очень доволен моей работой, – сказала она.       Тензин моргнул: – Я...это была ты? – Она кивнула. – А я-то думал... – медленно произнес он. – Я удивлялся, почему ... качество так поднялось. Так это была ты…       – Папа, – быстро сказала Акико, пока слезы не помешали ей. – Я... – она подыскивала нужные слова. – Наверное, я хотела, чтобы ты обращался со мной как со взрослой, а не как со своей дочерью, – наконец сказала она, положив руку на платье, чтобы оно не развевалось. Кто-то из них или они оба должны были взять себя в руки. – Прости, что обманывала тебя.       Он покачал головой: – Ты даже не представляешь... мне очень нравились твои письма. Всегда ждал их с нетерпением.       – Ну да, – шмыгнула носом Акико, – а я всегда с нетерпением ждала твоих ответов.       – Тензин, тебе нужно отдохнуть, – вмешалась Пема, крепко прижимая его к подушке. – Вы двое сможете обсудить это позже, когда ты почувствуешь себя лучше. Икки, давай пока позволим врачам позаботиться о нем, – и пока она говорила, медсестра прикрепляла новыйпакет к его капельнице. Ветер, гулявший по полу, начал рассеиваться, когда они вышли и закрыли за собой дверь.       *****       Следующий год был волнующим, пугающим, разочаровывающим и изматывающим. Прибыв в Страну Огня, Икки присоединилась к многочисленным колонистам, которые, несмотря на поражение Кувиры несколько лет назад, до сих пор бежали из Царства Земли в поисках безопасности и стабильности. Вскоре ей удалось найти жилье в молодежном общежитии и работу в ближайшем ресторане. Днем она обслуживала столики, а по ночам рыла землю носом в поисках Шина. Умом она понимала, что это была глупая затея, что найти молодого человека с таким распространенным именем не было никаких шансов. Однако ее сердце отказывалось сдаваться.       Она настороженно следила за новостями. Ее исчезновение кормило бульварные газеты несколько недель; газеты бросало от "Дочь Мастера Тензина убегает; Подозрение в жестоком обращении”, до: “Дочь Тензина беременна; спрятана, чтобы избежать позора и скандала“, до:” Маг воздуха исчезает, чтобы присоединиться к культу Красного лотоса“, до:" Где принцесса Храма Воздуха?" и до:«Полиция все еще озадачена исчезновением мага воздуха”. Икки тщательно запомнил последнюю фразу. Она была уверена, что ее отец умолял шефа Бейфонг провести расследование, и Лин достаточно знала о ситуации... и Шине, чтобы у нее появились догадки, куда могла деться Икки. К счастью, большинство полицейских Республиканского Города в Стране Огня были как бельмо на глазу, поэтому она поняла, что останется на свободе, соблюдая немного предосторожности.       Несколько раз тоска по дому заставляла ее подойти к телефону. Больше всего на свете Икки хотелось позвонить матери, сказать, что с ней все в порядке, и просто послушать ее успокаивающий голос. Но страха, что ее отец возьмет трубку и каким-то образом найдет ее, было достаточно, чтобы убить эти желания.       Жизнь быстро вошла в привычную колею. Икки с удовольствием обслуживала столики и охотно вызывалась работать в самые напряженные смены. Посетители быстро прониклись к ней симпатией, особенно пожилой джентльмен, который настаивал на том, чтобы каждый день обедать в ее секции. Он был слегка помятым, непритязательнымтоварищем, который всегда работал над тем или иным во время еды, но он никогда не упускал случая поприветствовать Икки улыбкой и шуткой, и их разговоры были очень занимательными. В какой-то момент он представился доктором Айдом из Академии Культуры Сраны Огня. Икки слышала об этом заведении и втайне мечтала бытуда поступить, но из-за нехватки средств и необходимости оставаться в тени это было тщетным желанием...по крайней мере, она так думала.       Однажды днем Икки убирала со стола его обед, когда заметила документ, который он изучал. – Это текстыНации Воздуха, не так ли?– прокомментировала она, беря его тарелку.       Доктор Айд медленно поднял голову и пристально посмотрел на нее: -Ты...знаешь, что это такое?– очень медленно произнес он.       – О, да. Я видела такие раньше... – она чуть было не добавила "дома", но вовремя спохватилась.       – Не думаю, что ты сможешь это прочесть, – очень, очень небрежно спросил Айд.       – Конечно, – Он протянул ей старый, выцветший документ. – Ладно. Это письмо касается некоторых ремонтных работ, выполненных в Восточном Храме Воздуха. Монахи жалуются, что ремонтник взял с них слишком большую плату за некачественную работу. Они предоставили список своих жалоб и предлагают возможные решения в самом низу. Как-то так, – она протянула ему документ. – Сейчас вернусь.       – Будь так добра, – медленно произнес профессор. Он все еще пристально смотрел на Икки, когда она вернулась с его счетом. – Моя дорогая, вы, случайно, не хотите поступить в Академию?       – Что ж, конечно, – сказала озадаченнаяИкки. – Но я не могу себе этого позволить, и, кроме того, я обучалась дома. Я сомневаюсь, что они примут меня.       – В Академии есть легион наставников, которые помогут тебе. Что касается оплаты обучения,– продолжал он, повышая голос от волнения, – я думаю, что мы могли бы организовать какую-нибудь программу работа-учеба при условии, что ты будешь работать на меня в архивах воздушной нации. Я отчаянно нуждаюсь в ком-нибудь с твоими навыками.       – Я?– Пискнула Икки. – Во мне нет ничего особенного…       – Моя дорогая Акико, знаешь ли ты, сколько людей в Академии могут читать и точно интерпретировать текстыНации Воздуха?”       – Нет…       Глаза Айда заблестели: – С этого момента– два. Сегодня твой последний день, когда ты обслуживаешь столы. Я встречу тебя здесь завтра и отвезу в Академию. Поздравляю, Акико. Считай, что ты зачислена.       *****       Акико тяжело прислонилась к стене, выйдя из его комнаты, и крепко зажмурилась.        – Я должна была подготовить тебя к этому, – извинилась Пема. – Это может шокировать, когда видишь его таким, – Она положила руку на плечо дочери.       – Он выглядит таким старым и хрупким, – тихо сказала Акико. – Я все время думала: "Это не может быть он", хотя и знала, что это именно он. И он был настолько сам не свой…       – Отчасти это из-за лекарств, которые ему дают, чтобы облегчить дискомфорт. И он казался гораздо более сосредоточенным, когда говорил с тобой, – Пема покачала головой. – К сожалению, я не могу гарантировать, что он вспомнит хоть что-то впоследствии.       – Отлично, – Акико слегка привалилась к стене. – Я выдохлась, мам. И я только что поняла, что так и не забронировала номер в отеле на сегодняшний вечер. Думаю, я могла бы поговорить с Коррой и Асами.…       – Нет, – резкий ответ Пемы заставил ее вытянуться по стойке смирно. – Сегодня вечером мы с тобой возвращаемся на Остров Храма Воздуха, где ты и твоя семья будете жить, пока ты здесь.       – Мама, я и правда буду чувствовать себя не очень комфортно, вернувшись туда... –попыталась поспорить Акико, но взгляд Пемы не терпел возражений. – Ладно, ты победила, – она на мгновение заколебалась, прежде чем продолжить. – Мама, а что с Роханом? Джинора и Мило почти не говорили о нем.       – Твоему брату сейчас очень тяжело, – тихо сказала Пема. – Рохан всегда боготворил твоего отца, всегда считал его высшим мерилом во всем. Через что ты прошла, когда вошла в эту комнату? Для него это было в тысячу раз хуже, – Пема покачала головой. – А еще он очень тяжело переживал, когда ты ушла. Он был ближе к тебе, чем к Джиноре или Мило, и это глубоко ранило его.       Акико вздохнула и кивнула: – Похоже, мне пора кое-что починить.       – Да, – согласилась Пема. – Но важно помнить, что наша семья снова стала единой. Теперь все будет хорошо.       *****       – Вот мы и пришли, – объявил доктор Айд. – Добро пожаловать в архив воздушной нации. Фильтрационные маски вон там, они тебе понадобятся.       Икки представляла себе архив воздушной нации чем-то вроде библиотеки Ван Ши Тонга, на основаниирассказов, которыми ее бабушка потчевала их в свое время. Он должен был бытьпросторным и высоким, с бесчисленными коридорами, заполненными полками с аккуратно разложенными книгами, все каталогизированными в центральном хранилище,чтобы облегчить поиск.       Действительность была кудапрозаичней. Архив был огромный и темный, коридор за коридором его заполняли бесконечные полки с книгами, свитками, теряющимися где-то наверху, ...и пылью, много-много пыли. Акико быстро схватила маску и последовала за Айдом внутрь.        – Как она организована? – спросила она.       – Никак, – Айд махнул рукой вокруг. – Созин преследовал две цели: во-первых, он хотел получить как можно больше данных о воздушных кочевниках. Знай своего врага, как говорится. Многое из этого было собрано после массовых убийств в различных храмах. А второе, и, вероятно, самое главное, он прекрасно знал, что после смерти Року следующим Аватаром будет маг воздуха. Он отдал строгий приказ посылать ему всю информацию о рождениях, как только она будет найдена. Ты, наверное, догадываешься, почему.       – Да, – кивнулаИкки с беспокойством.       – Вполне вероятно, что после убийства нового Аватара он планировал сделать то же самое с Племенем Воды и наследниками Царства Земли, чтобы вернуть цикл к огню. К сожалению– или к счастью, в зависимости от вашей точки зрения, – на пути этой инициативывстали две преграды. Первым, конечно, было то, что Аватар Аанг застрял в айсберге на сто лет.       – А второе? – спросилаИкки.       Айд мрачно улыбнулся.        – Уничтожив воздушную нацию, он уничтожил всех, кто мог читать или переводить собранную им информацию. Не то чтобы он доверился быкакому-нибудь магу воздуха, который предложит или будет вынужден сделать эту работу, конечно.– Он хрипло рассмеялся. – Вся эта информация пролежала здесь, собирая пыль, более ста лет. Когда Повелитель Огня Зуко взошел на трон, он узнал об этом хранилище и после консультаций с Аангом создал архивы. Он надеялся, что эта информация когда-нибудь пойдет на пользу новой воздушной нации.       – Ух ты, – выдохнула Икки. – Значит... вы здесь единственный переводчик?       – Ну, не совсем, – объяснил Айд. – Я веду небольшой курс в Академии по языку воздушных кочевников и выучил небольшую горстку ассистентов. Никто из них не так опытен, как ты или я, но тут любая мелочь полезна. Ты будешь помогать мне в этом, а также с поиском и переводом документов, с которыми мастер Тензин постоянно нас дергает. Поверь мне, очень скоро ты будешь вздрагивать при звуке этого имени так же, как и я.       Икки наслаждалась каждой секундой, которую могла провести в архиве. Там было так много знаний, ждущих, пока их вновь откроют и представят миру. Если в выходные погода была плохой, она просто бродила по коридору, цепляя случайные свитки, и несла их в свой кабинет, где могла провести день за чтением с чашкой горячего чая и печеньем под рукой. Между работой в архиве и учёбой, она быстро почувствовала себя в Стране Огня почти как дома, словно всегда была тут.       Если бы ей удалось найти Шина, все было бы идеально.       Однако был один случай, который сильно озадачил ее. Доктор Айд отправил ее в глубь архивов в поисках особого документа, который был нужен мастеру магии Воздуха в Республиканском городе (вот уж ирония). Эта часть архива была покрыта еще большим слоем пыли, чем большинство других, и после четвертого приступа чихания Иккине выдержала. Потоком воздуха она собрала ее и вымела прочь…       – Акико! – Резкий тон доктора Айда испугал ее; ветер стих, и пыль снова улеглась. Он почти бежал по коридору к ней, на его лице была смесь гнева и страха. – Ты что, маг воздуха? – с жаром потребовал он ответа.       – Эээ ...да?       Он глубоко вздохнул и почти пожалел об этом.        – Акико, – сказал он низким, предупреждающим тоном. – Здесь не Царство Земли. Ты теперь в Стране Огня, а когда маг воздуха находится в Стране Огня, она не покоряет воздух там, где хоть кто-нибудь, КТО УГОДНО!– может ее увидеть! Безопасность – в секретности! Ты меня понимаешь?       – Да, сэр, – покаянно ответила она. – Мне очень жаль, сэр. Это больше не повторится.       – Хорошо, – ответил он с облегчением. – Я так надеюсь на тебя, моя дорогая. Мне бы очень не хотелосьтебя потерять. А теперь, пожалуйста, найди уже этот документ. – Он вернулся в свой кабинет. В конце концов Икки нашла документ и сдула с него пыль. Возвращаясь домой, она думала о случившемся и гадала, в чём же там было дело.       *****       – Добро пожаловать домой, – улыбнулась Джинора, когда паром, пыхтя, подошел к пирсу острова храма воздуха. – Как он выглядит после стольких лет?       Акико попыталась охватить все сразу. – Так же, – наконец ответила она. – Но совершенно по-другому. Это трудно объяснить.       – Ничего особо не изменилось, – сказала Пема, ступая на причал. – Ну, кое-что было добавлено или убрано, но ты же знаешь своего отца. Он любит, чтобы все оставалось…       – ...таким, как построил мой отец, – закончил Мило, закатывая глаза. – Я до сих пор не могу понять, как ты убедила его добавить водопровод и электричество в общежитие послушников, – его глаза сузились, когда из бизоньих пещер донесся внезапный рев. – О-о, – сказал он с внезапным пониманием. – Икки, тебе бы лучше…        Джунипер Лайтнинг Баг ворвалась в поле зрения, быстро снижаясь в безошибочном направлении к своему любимому партнеру. Она радостно врезалась в Акико и, сбив ее с ног, принялась обнюхивать и облизывать мага воздуха с ног до головы. Акико попыталась протестовать, но бизона было не остановить; Мило и Джиноре потребовалось несколько минут, чтобы уговорить ее отойти.        – Я думаю, она скучала по тебе, – заметила Джинора, помогая сестре подняться на ноги.       – Ш-ш-ш, ш-ш-ш. Все в порядке, Джуни. Я приду к тебе чуть позже, хорошо? Я обещаю, – Акико вернулась к семье и посмотрела на свой мокрый и помятый костюм. – Хорошо, что я упаковала еще один на всякий случай, – вздохнула она, качая головой.       Риоко все еще работала на кухне. Послушница выглядела немного старше, но былавйсе еще такой же потрясающей, какой ее и помнила Акико.        – Добро пожаловать домой, босс, – сказала она Пеме. – Ты случайно не знаешь «Акико Кадзе»? Ей недавно звонили по межгороду.       — Это я, – поспешно сказала Акико. – Наверное, Шин. Мам, можно мне воспользоваться твоим телефоном?       – После обеда, – твердо сказала Пема. – Риоко очень трудилась над этой едой, и я хочу, чтобы мы насладились ею всей семьей. Прошло так много времени с тех пор, как мы собирались все вместе.– Она подняла глаза и улыбнулась. – Рохан! Смотри, кто вернулся домой!       Акико уставилась на своего младшего брата, который в свои семнадцать лет выглядел совсем иначе. У него все еще были нежные зеленые глаза матери, но рост и телосложение были явно отцовскими, как и критический взгляд. Она медленно поднялась и подошла к нему. – Привет, Рохан. Это я.       Он коротко кивнул: – Привет, – с этими словами он сел и демонстративно проигнорировал ее протянутые руки.       – Рохан, – сказала Пема явно неодобрительным тоном, – твоя сестра вернулась из Страны Огня. Ты должен быть счастлив снова увидеть ее! – Он слегка пожал плечами и сосредоточил свое внимание на чем угодно, кроме Акико. – Рохан... – повторила Пема.       – Все в порядке, мам, – быстро сказала Акико. – Я все понимаю.       – Итак, Икки, ты уверена, что хочешь поужинать с нами? – прокомментировал Мило в отчаянной попытке разрядить обстановку. – Я имею в виду, что ты ведь перестала быть вегетарианкой и все такое, верно?       – Да. А какое это имеет значение?       Мило ухмыльнулся: – Очевидно, ты забыла обо всех новых послушниках, которые резко перешли с мясной диеты, – заметил он. – Первые несколько дней они торчат либо в постели, либо в туалете.       – Мило, это отвратительно,– заявила Джинора, пытаясь скрыть улыбку.       – Совершенно верно, – подтвердила Пема. – Теперь вы все взрослые люди. Ведите себя как они.       – В конце концов, – хихикнула Джинора, — это как-никак...       – ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ ОБЕД! – брат и сестры сказали в унисон. Рохан молчал.       – Так или иначе, Акико, – продолжила Джинора.       – Икки, – бросил Рохан со своего конца стола.       – Как я уже говорила, Акико, я хотела рассказать тебе, каким хитом в Восточном храме стала твоя книга о культуре народа воздуха. Некоторые маги воздуха особенно прониклись… определенными частями, – добавила она с озорной усмешкой.       – Я рада, что тебе понравилось. Это была моя диссертация. – Акико наклонилась вперед, продолжая говорить. – Мне действительно было интересно, что ты думаешь о мыслях, стоящих за планами храмов, особенно твоего. Ведь для меня это стало настоящим открытием.       Джинора кивнула: – Знаешь, есть одна штука... эта фреска... человек, одетый в костюм небесного бизона...?       Акико рассмеялась и потрясла головой: – Твои догадки так же хороши, как и мои.       – Видела бы ты лицо своего отца, когда он это увидел, – сказала Пема. – Очевидно, когда твой дед впервые привел его в Восточный храм, он сочинил какую-то историю о том, что эти комнаты слишком опасны и грязны, чтобы в них соваться. Тензин понятия не имел, что они были тем местом, куда Воздушные кочевники приходили отдохнуть и… позаниматься кое-чем еще.       – Ну, честно говоря, они были не в лучшей форме, когда я взяла на себя управление, – призналась Джинора. – Мы все еще работаем над этим, но требуется особая осторожность с настенными и потолочными фресками. Мы ищем способы мягко удалить грязь, но оставить краску нетронутой под ней. Думаю, через год или два мы сможем вновь открыть эту часть храма.       – Ну а как там Кай?– Спросила Акико. – Я была немного удивлена, что его не было рядом с тобой.       Джинора вздохнула: – Он проверяет стада диких бизонов. Наша дочь Канна настояла на том, чтобы поехать с ним. Клянусь, с тех пор как он нашел ту группу в Северном храме воздуха, он стал просто повернутым на бизонах.       – Эй, он стал авторитетом, – вмешался Мило. — Это он убедил Папу, что одомашненные стада нуждаются в посторонней крови, чтобы уменьшить кровосмешение, особенно это касается Уги. Он стал отцом почти каждого помета здесь, на острове. Кай пытается докричаться до папы, но тот не понимает в чем проблема.       – Ему следовало бы взглянуть на Джуси, – Джинору передернуло. –Уже он один…       Акико повернулась к Мило: – Ну, а как продвигается восстановление храма Северного воздуха?       – Все идет медленно, но верно, – сказал он. – Мы позвали Болина и нескольких Бейфонгов осмотреть фундамент. Оказалось, эта лава на самом деле все укрепила, хочешь верь, хочешь нет. Касуке работает с Батааром старшим над планами нового храма, но я надеюсь, что мы сможем извлечь кое-что из старого. Мне бы очень хотелось сохранить эту огромную бизонью фреску, – вздохнул он.       – Да, это было так красиво, – вздохнула Акико. – А что насчет детей? Вы с Касуке это обсуждали?       – О да, – кивнул Мило. – Мы определенно хотим семью. Мы просто ждем.       – Ждете? Стой, ты же не собираешься сказать мне, что вы не можете найти кого-нибудь, кто готов помочь вам?– поддразнила Акико.       – О, поверь мне, предложений было предостаточно, – улыбнулся Мило. - Но мы ... никто из нас на самом деле...ну, ты понимаешь.       – Так чего же именно вы ждете?– настаивала Акико.       Улыбка Мило стала еще шире: – Рано или поздно одна из магов воздуха гармонического сближения обнаружит, что беременна, и не захочет остепениться и растить ребенка сама. Тогда мы с Касуке усыновим и воспитаем его...или её...как своего собственного.       Акико моргнула: – Это...не ждешь ли ты слишком многого, Мило?       – Ты что, шутишь? Съезди как-нибудь в Восточный Храм Воздуха. – Мило ухмыльнулся Джиноре. – Клянусь, эти маги воздуха гармонического сближения прыгнут на все, что движется. Это всего лишь вопрос времени, поверь мне.       – Знаешь, хотела бы я возразить, – вздохнула Джинора, – но не могу.       – А что насчет тебя, Рохан? – С надеждой спросила Акико. – Как поживает Кэт? Я слышала, она в... – Рохан резко поднялся и быстро вышел из комнаты. – ...в Стране Огня, – закончила она со вздохом. – Подозреваю, мне будет с ним непросто, да?       – Ему было всего восемь, когда ты уехала, – сказала Пема. – Он был ближе к тебе, чем к твоим брату и сестре, и, к тому же, он всегда был очень чувствительным.       – Знаешь, он выбросил всех своих игрушечных Пабу сразу после твоего ухода, – заметил Мило. – Мама нашла их в мусорном баке.       – О, нет, – сказала Акико, качая головой.       – И я очень быстро собрала их, пока их не сожгли, – добавила Пема. – Они до сих пор у меня где-то на чердаке. Дай ему немного времени, Икки. Он поразмыслит обо всем и отойдёт.       – Надеюсь, – вздохнула Акико.       ****       Время пролетало невероятно быстро. Иккиполностью погрузилась в учебу и оказалась почти в верхушке класса. В дополнение к своей переводческой работе, она обнаружила, что обучает несколько студентов языку Воздушных Кочевников по просьбе доктора Айда.        –Чем больше рук, тем легче работа, – сказал он. – По крайней мере, такова теория. Этот окаянный мастер воздуха в Республиканском городе продолжает просить все больше и больше…       Однажды днем она подошла к своему столу и обнаружила там конверт. Она сразу же узнала почерк; у отца был очень плавный и выразительный стиль написания. Дрожа, Икки вытащила письмо; к ее величайшему изумлению, оно было адресовано “Куросава Акико” и было наполнено восторженными похвалами и признательностью за ее работу над недавней кипой документов. Ошеломленная, Икки, спотыкаясь, подошла к кабинету Айда и показал ему письмо.       Он одобрительно кивнул: – В последний раз, когда я говорил с ним, он только и хвалил твою работу. Я предложил ему написать тебе и рассказать все самому.       – Спасибо, – кивнул Икки. – Но ‘Куросава"?       – Тебе нужна была фамилия. Этадовольно распространенная в Стране Огня, поэтому я решил, что она подойдет. Ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не замечала?       Икки моргнула: – Вообще-то нет. Но почему…       Айд сурово посмотрел на нее. – Юная леди, вопреки распространенному мнению моих учеников, я не идиот. Откуда ты пришла и как называла себя до своего приезда сюда, меня не касается. Какие бы секреты ты ни хранила, будь уверена, что они есть и будуттвоими секретами, – он снова сосредоточился на бумагах на своем столе. – И кстати, в награду за твою усердную работу мастер Тензин запросил еще несколько бумаг. Как говорится, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Подробности у тебя на столе.       – Спасибо, сэр, – искренне поблагодарилаИкки. – Большое вам спасибо.       *****       – Что ж, это странно, – заметила Акико позже. Они с Джинорой сидели на ступеньках крыльца, потягивая вино и глядя в вечернее небо. Вечерний бриз был прохладным и нежным, обдувая их. Акико пришлось признать, что она скучала по Джиноре, и, по правде говоря, находиться здесь вот так было довольно…мило.       – Я знаю, – рассмеялась Джинора. – Учитывая то, как часто мы ссорились, удивительно, что мы в конце концов вообще разговариваем, не так ли?       – Э-э-э, ты была не так уж плоха, «Джин-Джин», – усмехнулась Акико. Она отхлебнула вина. – Эй, вопрос. Ты когда-нибудь использовалаэту свою штуку с астральным телом, чтобы найти меня? Мне всегда было интересно, когда же я, наконец, посмотрю вверх и увижу, что ты паришь надо мной в неподходящее время.       – Это так не работает, – сказала Джинора, закатывая глаза и фыркая для пущей убедительности. – Духи, если бы каждый, кто спрашивает меня что-то в этом роде давал мне по юаню... – она покачала головой. – Я знала, что ты в порядке, – наконец сказала она более мягким голосом. – Когда дело касается семьи, я чувствую гораздо сильнее. Я ... знала, что с папой что-то не так в тот день, когда это случилось. К тому времени, как мне позвонили, Перчик уже был практически в воздухе.       – Ух ты, – выдохнула Акико. – Это что-то. Ну, а...что происходит с Роханом? Не считая меня.       – О, я думаю, кое о чем ты можешь догадаться, – тихо сказала Джинора. - Он подавлен, потому что Кэт учится в Стране Огня, а он застрял здесь. Давай посмотрим правде в глаза, когда тебе семнадцать и гормоны на пике, а твоей настоящей любви и второй половинке десять…       – Эй, в нашей семье разница в возрасте в семь лет – это уже прогресс.       – Это точно, – согласилась Джинора. – Плюс, ты знаешь, вся эта история с отцом. Рохан должен исполнять долг и оставаться здесь, чтобы помогать отцу, пока все остальные разлетелись на все четыре стороны, –  Джинора потянулась и зевнула. – Ну, а, когда мы встретимся с твоими мужем и дочерью?       – Тот звонок был от Шина. Они с Падме должны приехать завтра.       — Это хорошо. Иначе мама убьет тебя, – Джинора усмехнулась. - Знаешь, как часто я выслушиваю её брюзжание по поводу того, «когда ты собираешься заводить больше детей»? Не волнуйся, теперь, когда она знает, где ты, скоро и тебе достанется.       – Одной Падме сейчас более, чем достаточно, – простонала Акико. – К тому же нам нужен дом побольше, прежде чем мы даже подумаем о втором ребенке.       – Ну, между нами говоря, – прошептала Джинора, – я сейчас где-то на шестой неделе с номером два.       – Что?– Ахнула Акико. – Дай-ка сюда!– Она выхватила бокал из рук сестры. – Тебе нельзя пить, когда ...       – Ш-ш-ш! – прошипела Джинора. – Ты хочешь, чтобы мама услышала? Кроме того, немного вина успокаивает мой желудок. Если бы меня начало тошнить, она была бы уже тут как тут. Я хотела подождать, пока папа вернется домой, чтобы рассказать им.       – Ладно, ладно, – уступила Акико. – Итак, – продолжила она с усмешкой. - Ты собираешься растить его сама или отдашь Мило?       – Заткнись.       *****       На столе лежало еще одно письмо от отца. Икки нетерпеливо вскрыла конверт; к ее большому удивлению, она наслаждалась их перепиской. Послания Тензина были информативными, несколько самоуверенными и иногда даже капризными. Он относился к Куросаве Акико как к равной, чьи собственные мысли ценились. Если бы не чувство вины, которое она испытывала из-за обмана, Икки пришла бы в неописуемый восторг.       Это письмо касалось его заметок и мыслей о последнем разделе ее диссертации. Иккипереслала их ему, надеясь, что обсуждение приведет к более сильной работе (и, следовательно, докторской степени). И снова он спросил, не согласится ли она принять участие в его воскресной утренней радиопрограмме. Конечно, это былоочень соблазнительно, но одно нечаянно брякнутое не к месту «Папа» – и привет.       – Мисс Куросава, – удивленно произнесла Хикари. – Вас хочет видеть очень красивый Дворцовый Гвардеец.– Она приподняла бровь в озорной задумчивости.       – Гвардеец?– переспросилаИкки, нахмурившись. – Он сказал, почему хочет поговорить со мной?       – Он выполняет приказ, – ответила Хикари, все еще ухмыляясь. -И у него на мундире спередисиний дракон.       Глаза Икки расширились: она знала только одну группу с такими знаками отличия.        – Хорошо, – сказала она дрожащим голосом. – Приведите его сюда. «Что может быть нужно одному из личных охранников принцессы Азулы?»       Хикари жестом велела незнакомцу представиться. Он был высоким, темноволосым, вероятно тихим и, скорее всего, великим танцором...и она узнала его мгновенно.        – ...Шин?– пискнула она.       Его глаза смотрели на нее так, словно она была произведением искусства.        – Акико?– выдохнул он. –Я.. это действительно ты? Я никогда не думал... – это было все, что он успел сказать, прежде чем она бросилась в его объятия, обхватив его всеми фибрами своего существа.       *****       Тензин посмотрел на дрожащую горку желатина на своей тарелке и вздохнул. Да, он испытал огромное облегчение, снова почувствовав себя относительно бодрым; эти подавляющие магию препараты вводили его в полный ступор и держали в постоянном состоянии тошноты. Проблема же сейчас заключалась в том, что теперь он остро осознавал состояние своей гигиены, точнее её отсутствие. Был еще этот проклятый тремор, который делал палочки для еды почти невозможными; отсюда и...вроде они называли это "билка". И выбор продуктов питания…       В комнату вошла Пема: – Доброе утро, дорогой, – сказала она с теплой улыбкой. – Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. Возможно, мы даже сможем вести беседу полными предложениями!       – Ну, я же был не настолько плох, правда? – проворчал он, медленно поднося ложку ко рту.       – Мне очень жаль, но так оно и было. Но теперь, когда они прекратили пичкать тебя этими ужасными лекарствами, мы можем поговорить обо всем, - Пема села рядом с ним на кровать и взяла его за свободную руку.– Врачи говорят, что если новые лекарства успокоят твой тремор, то к концу недели ты будешь дома. Там будет физиотерапия, чтобы помочь тебе оправиться от инсульта, но, не думаю, что это будет такой уж проблемой.       Тензин поднял бровь. – Звучит многообещающе.       – А когда ты вернешься домой, несколько перемен помогут тебе, – заверила его Пема, все еще улыбаясь. – Во-первых, ты откажешься от некоторых своих обязанностей в пользу Джиноры, Мило и Рохана. Они могут взять на себя тренировки на продвинутом уровне, ты сам признавал, что они давным-давно готовы к этому.       – Ну да, но...       – И ты снова будешь обедать со мной, – продолжила Пема. – И будешь спать со мной в одной постели. У тебя будет постоянное расписание. Может быть, мы наконец поедем в отпуск, о котором мы всегда говорили, но так и не собрались из-за всех этих «важных дел Нации Воздуха». Может быть, мы даже навестим Икки и ее семью в Стране Огня!       Тензин моргнул. – Икки? Где ... подожди ... – он тщетно пытался выудить из памяти туманные обрывки. – Икки была здесь?..       – Да, была.  Вам двоим предстоит многое наверстать. Давно пора нашей семье воссоединиться, – она наклонилась к нему, ее лицо стало суровым. – И Мистер, с этого момента, когда вы плохо себя чувствуете, если вам больно, если вы даже подозреваете, что что-то не так, вы будете об-суж-дать это со своей женой. Больше никаких пряток. Больше никаких секретов. Мы будем справляться с этим вместе, сейчас и впредь. Ты меня понял, Тензин?       Несмотря на ее грозный посыл, он улыбнулся ей в ответ. – Да, дорогая.       *****       «ПОТЕРЯННОГО МАГА ВОЗДУХА ВИДЕЛИ В БА СИНГ СЕ: СЕКС-РАБЫНЯ ПРИНЦА ВУ?»       "ПРОПАВШАЯ ПРИНЦЕССА МАГОВ ВОЗДУХА: В СУДЬБОНОСНОМ ПУТЕШЕСТВИИ С ПОВЕЛИТЕЛЕМ ОГНЯ ЗУКО?»       «ДЕВУШКА-МАГ ВОЗДУХА ЗАМЕЧЕНА НА РОМАНТИЧЕСКОМ СВИДАНИИ С ПРАВИТЕЛЯМИ СЕВЕРНОГО ВОДЯНОГО ПЛЕМЕНИ!»       «ПОТЕРЯННАЯ ПРИНЦЕССА МАГОВ ВОЗДУХА СПАСЛА НАМ ЖИЗНЬ! ВНУТРЕННЯЯ ИСТОРИЯ ОТ ВЫЖИВШИХ В ЛАВИНЕ!»       Икки вздохнула и добавила последние вырезки в свой личный альбом. Это было даже смешно, как каждые полгода или около того появлялся новый раунд статей и интервью “потерянного мага воздуха”. Она думала, что интерес публики к этой истории угас бы давным-давно, но, очевидно, люди были все так же ненасытны к любым лакомым кусочкам новостей или сплетен о ней.       Там были журнальные и газетные статьи. Были радиопрограммы, в сравнении с некоторыми из них таблоиды казались просто душками. Там были книги и даже один-два фильма. Икки пошла на один из них и ушла, смеясь и качая головой; сюжетная линия заставляла ее бежать из дома в Страну Огня, где она стала народным мстителем за бедных и беззащитных. Варрику бы эта мелодрама явно понравилась.       Ей было нелегко читать интервью с родителями, братьями и сестрами. Мило всегда отвечал коротко: "без комментариев", в то время как ответы Джиноры быливыверенными и примирительными, и, очевидно, былирассчитан на то, чтобы побудить ее младшую сестру вернуться домой. Как ни странно, никто никогда не спрашивал Рохана о его мыслях. Но ее мать и отец... когда они говоривали, отчаяния и печали на их лицахбыло почти достаточно, чтобы если не вернуться домой, то хотя бы подумать о телефонном звонке. Конечно, она не могла рисковать, но какая-то часть ее души все еще саднила при мыслях о своей семье.       По мере того, как ее слава и репутация росли, репортеры искали доктора Кадзе, чтобы узнать ее мнение. Она никогда не давала интервью с глазу на глаз, полагаясь исключительно на телефон, и была неизменно уклончива в своих мыслях. У неё не было другого выбора: одно неверное слово– и все рухнет.       Икки не собиралась возвращаться в этот душный, гнетущий мир татуировок и храмов. Ни за что на свете.              *****       Когда двери лифта открылись, лицо Акико просветлело.       – Наконец-то, – выдохнула она, когда появилась ее семья. – Мама, все - это мой муж Шин. Он кивнул и вежливо поклонился собравшимся. – Шин, это моя мать, моя сестра Джинора, мой братья Рохан и Мило.       – Приятно познакомиться, – сказала Джинора, явно впечатленная. – Очень милый, – тихо добавила она, обращаясь к сестре.       – А это ... моя...моя ... – Акико дико огляделась. – Где, черт возьми, моя дочь?..       – Наконец-то, – вздохнул Тензин, рассматривая себя в зеркале. Было удивительно, как способно изменить человека немного личной гигиены. Ванна, бритье, небольшая стрижка усов и бороды... было немного досадно, что он не мог сделать все это сам, но все же было приятно снова почувствовать себя человеком. Что было еще лучше, что они перестали давать ему все эти противные лекарства, подавляющие магию ("Маги-О-Гон"? Только Варрик...) и переключились на что-то полезное для разнообразия…       Внезапно Тензин заметил, что на него смотрит пара серо-голубых глаз: – Привет?       Она была невысокой и подтянутой, с длинными каштановыми волосами и озорной улыбкой.        – Привет, Мистер. Не найдется ли у вас конфет для голодной маленькой девочки?       "В ней есть что-то восхитительно знакомое", – подумал Тензин. – К сожалению, нет. Ты знаешь, где твои родители?       – О, Конечно.       Улыбка Тензина стала еще шире: – А знают ли они, где ты находишься?       – Понятия не имею, – ребенок резко впрыгнул на край кровати Тензина, что было довольно странно, потому что он сомневался, что она достаточно высокая или сильная, чтобы сделать это. – Я видела конфетку на посту медсестер, но пришлось ждать, потому что моя мама добралась до них первой, она не любит, когда я ем конфеты с сахаром, потому что она говорит, что это усугубляет мою гиперактивность, но я не думаю, что это правда и я видела Аватара некоторое время назад, и она дала мне то, что называется батончик Корры, но он был невкусным, одни орехи и мюсли без сахара, и я думаю, это был полезный перекус,– в последних двух словах было столько презрения, сколько мог вложить в них шестилетний ребенок; Тензин невольно усмехнулся.       Она взглянула на него и резко переменила сменила тему. – У вас есть татуировки.       – Да, есть. Они определяют меня как мастера магии воздуха. А теперь, может быть, мы скажем твоим родителям, где ты?       Ребенок все еще был сосредоточен на его голове: – Вы должны быть осторожны, мистер. "Татуировки— это мишени", знаете ли.       Тензин удивленно заморгал. – Неужели?– медленно произнес он. – Они это обозначают?       Она торжественно кивнула: – Безопасность– в нашем молчании. Этому меня научила бабушка. Меня зовут Падме.       – Очень красивое имя, – похвалил ее Тензин. – Так звали мою жену, когда она жила в Стране Огня. Она сменила его на "Пема", когда приехала сюда.       -Меня назвали в честь моей второй бабушки. Я никогда ее не видела, – ее внимание вернулось к его стреле. – Ты похож на большой красный помидор с синей стрелкой, когда злишься? Моя мама говорит, что ее папа постоянно так выглядел, но она убежала, потому что ей нужно было найти свой собственный путь, но теперь она вернулась, потому что ее папа очень болен, и она думает, что ей лучше увидеть его, прежде чем он умрет.       – А как зовут твою мать? – спросил Тензин. Кусочки головоломки все быстрее вставали на свои места.       – Мамочка, ну, – Падме закатила глаза.       Тензин все еще смеялся, когда дверь распахнулась, и в комнату вбежала высокая темноволосая женщина в очках, а за ней– очень красивый молодой человек в форме гвардейца огненной нации с синим драконом на лацкане.        – Падме! Что я тебе говорила, чтобы ты не убегала одна в незнакомых местах? Я должна... – она вдруг поняла, что Тензин смотрит на нее, и слабо улыбнулась. – Э-э-э...привет, папа.       Тензин упивался видом своей давно потерянной дочери. – Икки...?       – Она кивнула: – Это я, папа. Полагаю, ты вряд ли помнишь предыдущий день, да? А это твоя внучка Падме, – Акико шагнула вперед, чтобы обнять его, но была заблокирована сгустком энергии.       – Ура! – Закричала Падме. - У меня есть дедушка! Она повернулась и наклонилась к нему, ее глаза были полны решимости. – Ты уверен, что у тебя нет конфет...дедушка?       *****       – Думаю, пора, Каору.       Свекровь Икки решительно покачала головой: – Ни в коем случае, дорогая. Это не то решение, которое ты можешь принять с ходу, не в случае, когда так много поставлено на карту, – она отхлебнула чаю. – То, что ты предлагаешь сделать, будет иметь разрушительные последствия для сотен жизней здесь. Это люди, которым с детства вдалбливали в голову фразу "безопасность– в секретности", а теперь ты говоришь о том, чтобы взять и раскрыть их, – она покачала головой. — Это невозможно.       Икки вздохнула. – Послушайте, рано или поздно это случится, – заметила она. – Вы говорите о пожилых, о старшем поколении. Они в ужасе от этой мысли, и я понимаю это, правда. Но младшие дети ... они не чувствуют этого. Народ огня живет в мире уже более ста лет…       – ... пока, – коротко ответил Каору.       – Да, пока, – согласиласьИкки. – Но эти молодые люди ... они не чувствуют постоянно этого гнетущего страха на своих плечах. Все, что произошло после гармонического сближения... мир изменился, и они хотят быть его частью. Они пришли и поговорили со мной; они не видят необходимости прятаться. Рано или поздно один из них, а может быть, и больше, проявится. Кто-то поедет в Республиканский город и раскроет себя. И сто дальше?       – Дорогая, я не говорю, что я с тобой не согласна. Я просто указываю на то, что старое поколение…       – Новое поколение не согласны, – возразилаИкки. – Они устали идти по этому пути. Они хотят найти свой собственный.       Каору улыбнулась: – И они нашли в тебе идеального представителя, не так ли, моя дорогая? – ее улыбка стала шире, когда ее невестка смутилась. – Я поговорю со старшими, – наконец сказала она. – Я думаю, то, что ты предлагаешь сделать, важно скорее для исторической перспективы, а не столько для текущей реакции. Впрочем, не знаю, как они отреагируют.       – Я уважаю их чувства по этому поводу, – кивнула Икки. – Но я пройду через это, несмотря ни на что. Пора уходить из тени.       – А как насчет твоей собственной ситуации?– Спросила Каору. – Тебе не кажется, что пришло время перешагнуть прошлое и помириться со своей семьей, как я предлагала в течение последних трех лет?       Икки вздохнула и снова кивнула. – Я собиралась написать о своем собственном опыте. Я могла бы рассказать своему отцу об этом до публикации, может быть отправить доказательства и дать почитать копию…       – Или ты можешь просто взять телефон и позвонить им, – Каору наклонилась вперед, ее глаза были полны решимости. – Сделай это до того, как решение будет принято за тебя, дорогая.       Икки отвела взгляд: – Может быть.       *****       – Ты дал ей сахар.       Тензин улыбнулся на упрек дочери и смотрел, как юная Падме с ревом проносится через ворота, снова и снова поднимаясь на свой воздушный шар. Мило и Рохан изменяли скорость, резко меняли вращение, даже завязали ей глаза в какой-то момент, но новоявленная внучка Тензина с легкостью прошла все их испытания. Он откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул: как хорошо быть дома.       — Это был не я, – наконец ответил он Акико. – И я точно знаю, что именно по этой причине твоя мать спрятала хорошее печенье. Падме – очень находчивая молодая леди, – Тензин критически оглядел ее. – Она произвела на Рохана большое впечатление. Он говорит, что кто-то очень интенсивно тренировал Падме.       – Я должна поблагодарить его за комплимент, – уклончиво ответила Акико.       – Он также сказал, – медленно и осторожно продолжал Тензин, – что она использует восточные воздушные движения в своем покорении. Мне показалось это интересным, особенно учитывая, что никто ничего не знал об этом стиле, пока молодая леди по имени Мицуки не появилась год назад с двумя своими друзьями. Она утверждала, что научилась этому из каких-то старых свитков, которые, к сожалению, не смогла взять с собой.       – Как бы не так.       Тензин усмехнулся. – У меня было предчувствие, что ты скажешь что-то в этом роде. Ты уже познакомились с партнером Мило Касуке? Он прибыл вместе с Мицуки.       – Нет. Кажется, мы с ним все время разминаемся, – Акико кивнула в сторону Падме, которая теперь гонялась за странствующим лемуром на своем воздушном шаре. – Ну и что ты о ней думаешь?       Тензин посмотрел на дочь и улыбнулся: – Она очень напоминает мне кого-то, кто жил здесь раньше.       – Я уже неделю слушаю это, – пробормотала Акико. Она плюхнулась в кресло рядом с ним. – Так...когда ты собираешься наорать на меня?       Тензин нахмурился. – Зачем мне это делать?       – Ну, за то, что я убежала, не сделала татуировок, не сказала тебе, где я была или, что еще важнее, кто я такая, и все в этом роде, – Акико помахала рукой в воздухе. – Как бы то ни было...мне очень жаль.       – Что сделано, то сделано, – мягко ответил отец. – Но все же мне было интересно, рассказала бы ли ты нам все и когда, если бы всего этого не случилось.       — Это произошло бы очень скоро, – тихо сказала Акико. Она глубоко вздохнула. – Папа ... я хочу, чтобы ты сделал две вещи. Пожалуйста.       – Я слушаю тебя.       Акико кивнула: – Ладно. Во-первых ... в Стране Огня есть доктор, я бы хотела, чтобы ты с ним встретился. Документы, которые я дала твоим врачам ... это от него, а не из архива. Я просто переписала их, чтобы все выглядело так, будто я их перевела. У него… есть опыт работы с пациентами в твоем состоянии.       Глаза Тензина сузились: – Вот оно что.       – Да. И еще ... у меня скоро выйдет новая книга. Я бы хотела, чтобы ты прочел этот экземпляр, и когда приедешь, скажешь мне, что ты об этом думаешь, – она протянула ему рукопись.       Тензин неторопливо перелистывал страницы. – Правда? И о чем она?       – Я не могу сказать, – Акико раздраженно вздохнула, увидев выражение лица отца. – Послушай, мне очень жаль, но есть причины, по которым я должна молчать, папа, – важные причины. Ты поймешь, когда прочтешь ее.       Тензин критически оглядел ее: – Интересно, это как-то связано с «татуировками-мишенями»? Или «наша безопасность – в секретности»?       – О, духи, – простонала Акико, обращаясь к небу. – У моей дочери язык без костей!       – У меня сложилось впечатление, что эти фразы были тщательно вдолблены в нее, – заметил Тензин.       – Папа ... – Акико покачала головой. – Может, отложим этот разговор до тех пор, пока ты не прочтешь эту проклятую книгу?       – Я уверен, что она будет весьма просвещающей, – глубокомысленно ответил Тензин. – Полагаю, это означает, что ты скоро вернешься в Страну Огня?       – Я должна, папа, – сказала Акико с оттенком сожаления. – У меня столько работы навалилось.– Она выдавила из себя улыбку. – Кроме того, эти проклятые маги воздуха, вероятно, добавили еще, пока меня не было. Клянусь, они никогда не останавливаются со своими просьбами.       – Я поговорю с ними, если это поможет, – предложил Тензин.       – Помогло бы, если бы ты не был из них хуже всех, – парировала Акико. Она колебалась. – Я ... хотела бы приезжать сюда почаще ... если ты не возражаешь?       – Возражаю? – выпалил Тензин. – Буду ли я возражать, если моя дочь и ее семья приедут навестить меня? Конечно, я не возражаю! – он замолчал на полуслове и подмигнул. – По крайней мере, Падме уж точно придется появляться тут почаще.  Твоя мать будет настаивать.       – Ладно, ладно, – простонала Акико, закатывая глаза. – Я не в том положении, чтобы спорить. Ей очень полюбилось это место, папа. Она называет это своей большой игровой площадкой.       – Ну, кто знает?– заметил Тензин, улыбаясь. – Может быть, она когда-нибудь сбежит из дома, заявится сюда и потребует свои татуировки?– он долго и громко смеялся; Акико улыбнулась и покачала головой. К её большому удивлению… хорошо было снова оказаться дома.