Белые астры

      Хэнк получил ранение.       Во время того, что планировалось мирным захватом, подозреваемые бросились бежать. Казалось бы, двое на двое, все норм, и одного из них лейтенант успел поймать. А за вторым пришлось гнаться Коннору… И пока андроид отсутствовал, Андерсон получил ножевое ранение в руку. Просто потому что не уследил.       Рана тянулась вдоль всего предплечья.       Все, конечно, обошлось. Но Коннор все равно сразу же стал винить себя в том, что произошло.       Парень, ранивший Хэнка, за тот день, что Коннор отсутствовал на работе, успел навешать лапши на уши всему отделу. Кроме Ричарда и Гэвина, которые знали правду от своих друзей. Только благодаря их усилиям подозреваемого продолжали держать. Он умудрился откосить от каждой улики, что была на него, умудрился объяснить нападение на Хэнка тем, что испугался, свалил всю вину на соучастника, местонахождения которого он, конечно же, «не знал». И, в принципе, его бы даже отдали под суд, который, наверное, отправил бы его в руки ко всяким психологам и отпустил. Но Коннор поставил себе цель довести дело до конца. Кому-кому, а ему было совершенно ясно, что этот парень врет…       И пятичасовой допрос на грани с пытками завершился триумфом андроида.       Парень, буквально расплакавшись, выдал всю правду. О своих шести почти истерических выстрелах в жертву, о разгроме дома и, наконец, о ранении Хэнка. А так же несколько версий того, куда мог сбежать его друг.       В общем, дело продвинулось.       А потом застряло.       Почему-то второго человека найти было почти невозможно. Даже возвращались к допросам того парня, может, он соврал, или хотя бы ошибся? Но тот упорно твердил одно и то же, прося оставить его уже в покое.       Первая же нить, по которой они пошли, оборвалась. Бам — и им не предоставят информацию. Полиция? Все равно. «Ничего не знаем, ничего не видели», ага. И дальше каждый, к кому они обращались, старался прикрыть объявленного в розыск.       Хэнк же за это время успел начать чувствовать себя лучше и его отправили восстанавливаться дальше в постельном режиме дома.       И Коннор, помимо сложной работы успевавший каждый день заходить в больницу, и дома продолжал делать целую кучу всего. Сумо выгулять, дом убрать, все постирать, еду приготовить… Помощь Хэнка? Ну вот еще, а рука? Лежи, выздоравливай.       Кое-как дело все же продвигалось. А Коннор все чаще после долгих телефонных разговоров, параллельных какому-нибудь мытью пола или протиранию пыли, заканчивавшихся бросанием трубки с какой-либо стороны, устало плюхался лицом в подушку.       Поскольку рядом с ней сидел Хэнк, это самое лицо тут же оказывалось либо на его плече, либо в его руках. Тут же звучало что-нибудь подбадривающее, затем предложение рассказать, на которое Коннор каждый раз пересказывал разговор и говорил, как это отразится на деле, после чего Хэнк аккуратно целовал его в лоб и шептал что-то успокаивающее.       На душе тут же становилось легче. Коннор будто заряжался от этого всего. Улыбался, целовал его, говорил, как сильно любит, и шел продолжать дела.       Предложения Хэнка о помощи быстро пресекались… Так что скоро пришлось даже перестать предлагать. Оставалось только морально поддерживать. Чем, собственно, Хэнк и занимался.       Дело, в конце концов, продвинулось. Или, наоборот, все еще стояло на месте. В общем, исключили все варианты, кроме одного (от которого ответвлялась еще куча). Все указывало на то, что беглец уже не в городе. И, по всем наводкам, бежал он в Дейтон.       В общем, примерно так сложилась ситуация, что Хэнк, уже выйдя на работу, был в Детройте, как и Ричард, по гениальному наставлению капитана Фаулера, оставленного ему типа «помогать», а Коннор и Гэвин — в Клинтоне. Да, проведя неделю (чертовых семь дней) в Дейтоне, они наконец снова напали на его след и пришлось отправится в Клинтон. Где, кстати, приняли их не очень. Совершенно неизвестно, почему, но им стали содействовать еще меньше.       В общем, Коннор был в командировке, и каждый вечер стабильно связывался с Хэнком, рассказывал, как идет расследование, и слушал, как дела в Детройте. Так что вечерний диалог, начинающийся с сообщения «ты уже дома?» стал обыденностью и воспринимался без особо удивления. Да даже ожидался.       Ну, кроме одного дня.       И день этот был — шестое сентября. [Коннор, 7:48 a.m.]: Доброе утро. Ты еще в марте дал понять, что поздравлять тебя не надо, но все же я скажу: с Днем рождения :) Люблю тебя) [Хэнк, 7:50 a.m.]: Доброе, хаха, спасибо, но правда не стоило) [Коннор, 7:50 a.m.]:)) [Коннор, 7:50 a.m.]: Ты во сколько сегодня закончишь? [Хэнк, 7:50 a.m.]: А черт его знает. Зависит от того, что на нас повесят, и как оно будет продвигаться. [Коннор, 7:51 a.m.]: Ладно, тогда просто "до вечера". Дел куча сегодня, Гэвин уже зовет х) [Хэнк, 7:51 a.m.]: Лишь бы не ругался) Хорошего дня, солнце) [Коннор, 7:51 a.m.]: И тебе ;* [Коннор, 9:30 p.m.]: Доброго вечера, ты, наконец, дома? [Хэнк, 9:33 p.m.]: Привет, подхожу как раз [Коннор, 9:33 p.m.]: Как настроение? [Хэнк, 9:33 p.m.]: Пока ты не написал, определенно было хуже) Что за вопросы такие?)) Хочешь созвониться? [Коннор, 9:33 p.m.]: Не совсем… [Хэнк, 9:34 p.m.]: Интригуешь и, честно сказать, немного пугаешь) Все хорошо? [Коннор, 9:34 p.m.]: Не волнуйся)) Чтобы отправить то, что я хочу отправить, мне, для твоего же блага, надо точно знать, что ты один) [Хэнк, 9:34 p.m.]: Уже. Так что случилось?       Следующим сообщением от Коннора пришло пять фотографий. [Коннор, 9:35 p.m.]: С Днем рождения… Ты просил без подарков и поздравлений, но прими хотя бы это) В конце концов, это все, что я могу сделать отсюда.       На всех фотографиях был непосредственно Коннор.       На первой Коннор, одетый в одну футболку, сидел на коленях перед зеркалом и, поставив между ногами руку, подмигивал.       На второй Коннор был уже на кровати, где стоял по-собачьи (или, в простонародии, раком), и, соответствуя такому образу, игриво высовывал язык.       На следующей Коннор стоял на коленях, закусив губу, и тянул вниз футболку. В кадре так же было видно лежащее рядом нижнее белье, что должно было свидетельствовать об его отсутствии на Конноре.       На следующей Коннор сидел, раздвинув полусогнутые ноги, и если бы не рука, сжимающая простыню, было бы видно абсолютно все.       На последней Коннор сидел на коленях на той же кровати, с приоткрытым ртом и придерживая внизу рукой расстегнутую рубашку, чтобы она совсем не распахнулась. Самое интересное, что было видно, пожалуй, было плечо, с которого сползла вышеупомянутая слегка помятая рубашка. [Хэнк, 9:36 p.m.]: Коннор, блять… [Коннор, 9:36 p.m.]: Хахаха [Коннор, 9:37 p.m.]: Я могу удалить, если тебе не нравится, конечно…       Коннор самодовольно улыбался. Но улыбка сползла с лица от ответа, которого он определенно не ожидал: [Хэнк, 9; 37 p.m.]: Удаляй.       Он обеспокоенно нахмурился и еще раз перечитал. Затем робко напечатал: [Коннор, 9:37 p.m.]: Ты серьезно? [Хэнк, 9:37 p.m.]: Да, удаляй, конечно. Я-то уже все сохранил.       Коннор буквально взвизгнул и уткнулся в подушку. На лице заиграла счастливая улыбка. Удивительно, все-таки, мелочь, а эмоций куча.       Затем он сел и уверенно начал печатать. Нет, Коннор, конечно, не обижается, но надо ж пристыдить его с такими приколами. [Коннор, 9:38 p.m.]: Не делай так, я перепугался( [Хэнк, 9:38 p.m.]: Ну, ты что, только не обижайся)       Скобочка - значит, просек сразу, что ничего подобного и в помине нет. [Коннор, 9:38 p.m.]: А не то что? [Хэнк, 9:39 p.m.]: В зависимости от того, как у вас продвигается расследование. Потому что если до следующего моего выходного вы его так и не найдете, я точно приеду к тебе туда. Хотя бы один день с тобой побуду, а то сто лет не виделись. И вот тогда я тебя точно зацелую, чтоб не обижался))       Коннор и счастливо, и грустно одновременно посмотрел на это сообщение. Очень хотелось увидеть Хэнка. И давно. [Коннор, 9:39 p.m.]: Дай слово.) [Хэнк, 9:39 p.m.]: Клянусь)) [Коннор, 9:40 p.m.]: Хорошо) Между прочим, расследование наконец пошло дальше. Мы наконец наладили связь с той компанией и теперь, думаю, мы у него на хвосте. [Хэнк, 9:40 p.m.]: Молодцы)) Может, созвонимся? [Коннор, 9:40 p.m.]: Давай :)

***

      С того разговора и до самой их встречи, Коннор, попросту дразня, раз в день отправлял какую-нибудь фотографию. Например, в одной рубашке. И, конечно, подписанную невинным «как тебе эта рубашка?»       Или фотография, где он ту же рубашку оттягивает вперед, а сам стоит спиной к зеркалу и выпячивает свою чертову задницу. И опять с невинной подписью вроде «кажется, эти штаны не сидят. Что думаешь?»       Или "испачкался на задании, штанов не осталось..." и фотография в одной кофте.       А в ответ что-то вроде «Коннор еб твою мать прекращай»

***

      А ехать в Клинтон Хэнку не пришлось, ведь в скором времени Коннор, Гэвин и несколько клинтонских полицейских смогли, наконец, взять его, и как раз за день до выходного Хэнка они привезли его в Детройт.       Допрос, всякие бумаги, в общем, рутина, а Хэнк пока на выезде. В итоге Коннору пришлось и домой ехать одному.       Зато спустя примерно час после его прихода раздался звонок в дверь.       Коннор в предвкушении подлетел к двери, открыл ее и кинулся на шею Хэнку.       Тот рассмеялся:       — Ты что, я ж почти сразу из-под дождя… Ай-яй, ну теперь и ты мокрый будешь, ну ты чего…       — Неважно, — Ответил Коннор и сильнее прижался.       Хэнк снова засмеялся и, ненадолго прикоснувшись губами за его ухом, предложил зайти внутрь.       — Да, конечно, — Коннор тут же отстранился и шагнул внутрь. — Как рука?       Хэнк, закрывая за ними дверь, ответил:       — Я же говорил, даже врачи уже окончательно отстали, все в порядке…       И тут же притянул Коннора к себе за руку. Тот, оказавшись обнятым за талию, успел только свободную руку приземлить на плечо перед тем, как... Просто потеряться.       Как давно он не чувствовал этого?.. Ну, пара недель проведенных за пределами города, без соприкосновений губами в принципе... Но именно таких поцелуев не было со времен госпитализации Хэнка. Поцелуй с продолжением. Явно с продолжением.       Он подался вперед, отвечая на поцелуй, и чувствуя, как тает от нахлынувших вновь ощущений.       Медленный, настырный, пьянящий поцелуй разорван. Всего на пару секунд, непонятно даже, зачем. Так что Коннор снова кидается вперед. Из горла уже рвется что-то между резким выдохом и уже стоном. Хэнк прижимает его к себе сильнее. Руку, запястье которой он все еще сжимал, он освобождает, и она оказывается у него на плече. А своей рукой он зарывается в каштановые волосы и углубляет поцелуй.       Коннор наконец тихо простанывает и даже приподнимается на носки.       Поцелуй разрывать незачем, да? И Хэнк медленно ведет его к дивану. Параллельно Коннор, так поддатливо и пылко отвечающий на поцелуй, каким-то образом медленно и спокойно двигающейся рукой проводит под рубашку, где водит по футболке, в особые моменты поцелуя все же не сдерживаясь и дерганно сжимая ткань.       Таки пришлось отстраниться... Но только чтобы уложить Коннора на диван. Неудобно? Может, немного. Сумо? Дрыхнет в ванной. Так что? Влюбленный, еле концентрируйщийся взгляд карих глаз, и не менее любящий, все так же пронизывающий до костей взгляд голубых, смотрит не насквозь, а внутрь, в душу... Сводит с ума.       Взгляд падает на губы, прежде чем те снова впиваются в чужие. Дыхание сбито к чертовой матери, но кого это волнует? Руки Хэнка близятся к штанам андроида.       Вздохи дрожащие, глаза, кажется, еле открыты, зубами закушен палец, пока одежда медленно снимается. А Хэнк... Кажется, куда бы не взглянул, больше не сможет отвести взгляд. Прекрасен, однозначно прекрасен. И пусть этот вывод уже давно сделан и доказан миллионы раз, каждый раз это ново и совершенно неоспоримо.       Коннор вцепляется руками в плечи лейтенанта, когда тот снова оказывается достаточно близко для этого, и прерывает очередной поцелуй стоном и запрокидыванием головы. Хэнк ухмыляется и лишь целует открывшуюся шею.       — Хэнк!.. — С замиранием голоса проговорил Коннор и ослабел.       Хэнк отстранился от шеи:       — Ты что же, уже? Только от руки? — Он усмехнулся.       — Больше месяца... — Тихо и немного смущенно ответил Коннор.       — Да ладно. А ты даже сам не?.. — С улыбкой, но все еще удивленно спрашивает Хэнк.       В ответ слышится перебивающее отрицательное мычание, а затем Коннор притягивает его за футболку и целует.       — Просто продолжай, — Шепчет он.       Хэнк снова ухмыляется и снова забирает инициативу.       Первое время его руки тихо бродят по телу Коннора, а губы - по тем же губам, ушам и шее. Нет, чтобы продолжить, надо дотянуть Коннора до того состояния, в котором он должен быть.       Наконец, вот, сигнал - Коннор во время поцелуя издает короткий звук и тут же резко вдыхает.       И Хэнк разрывает этот поцелуй, идет к шее, затем за ухо.       Коннор отклоняет голову, предоставляя доступ, и как-то даже неосознанно подается вперед бедрами.       У Хэнка дыхание сбивается еще сильнее. Когда последний так быстро билось сердце, боже?       Определенно, момент настал.       Хэнк тянется уже к собственной ширинке.       Коннор издает стон, который уже совершенно не пытается сдерживать. А за ним и второй, снова запрокидывает голову и закусывает губу от удовольствия.       Раз движение, два движение, три... А Коннор с каждым разом находит все меньше сил на то, чтобы хотя бы чуточку приоткрыть глаза, и все сильнее закусывает губу. Кажется, еще немного и он своими ненастоящими зубами насквозь прокусит свою ненастоящую губу и из нее по подбородку потянется струйка ненастоящей крови синего цвета. Чтобы избежать этого зрелища, Хэнк аккуратно просовывает руку между затылком и диваном и направляет голову Коннора к себе. Тот тут же отвечает на поцелуй, на пару минут зарывшись обеими руками в седые волосы.       Пик. Коннор простанывает имя Хэнка, и божечки, как же давно этот звук не ласкал слух.       Через пару секунд Коннор смеется.       — Знаешь, мы... Даже не поздоровались...       Хэнк усмехается, затем смотрит в смеющиеся глаза и мягко целует Коннора в губы.       — Привет.       — Привет... — Тихо отвечает Коннор, очаровательно улыбаясь.

***

      — Так, ладно... Вопрос...       Пару часов назад Коннору позвонил Ричард. Это было необычно, с учетом того, что шел выходной день. Оказалось, что звонит он не по работе, и что ему надо поговорить с Коннором и Хэнком, дабы спросить совета. Приехав к ним домой, где договорились встретиться, он, расхаживая туда-сюда и тараторя рассказал, что помимо мелких ссор с Гэвином, ставших довольно обычным явлением в их отношениях, произашло две крупных.       — Ты был в Дейтоне? Когда и почему я вообще тебя не встретил?       Собственно, из-за первой ссоры Ричард после рабочей смены рванул в другой город, чтобы извиниться.       — Был... Я пробыл там час от силы, так что неудивительно. Это было седьмого сентября, примерно с одиннадцати до полуночи.       — Ясно, мы разговаривали с Хэнком...       В итоге второй ссоры Гэвин выставил Ричарда из своего дома, подкрепив это словами "разберешься, что такое отношения - тогда и приходи". В общем, ссора была действительно крупная и из нее выход Ричард и искал у, в общем-то, единственной близко знакомой ему пары.       — Так вы... Можете хоть как-то помочь? — Он умоляюще посмотрел на них. — Я понимаю, что должен сам разобраться и все такое, но... Не выходит. Поэтому подумал, может, вы сможете как-то... Хотя бы натолкнуть на мысль...       Ричард впервые говорил неуверенно. Он постоянно без особых усилий выстраивал ход событий, в случае если он сделает то или иное или скажет. А тут мало того, что он дважды сильно прокололся в этом, так теперь в голове передового андроида билось загадочное и сияющее красным задание "разобраться, что такое отношения". И ни одного варианта, что делать. Программа это не предусматривала, а научиться было неоткуда.       — Вы встречаетесь примерно с июля, да? Это получается два с половиной месяца. Если вы ссоритесь, что вы делаете?       — Да мы как-то и не ссорились, — Задумчиво ответил Коннор. — В общем, у меня такого опыта вообще нет... А у тебя? Может, в прошлом было такое? — Коннор посмотрел на Хэнка.       — Вообще-то, не припомню, чтобы у меня хотя бы что-то подобное происходило...       Ричард измученно вздохнул, причем выдох был похож на рев, сел на стул и стукнулся лицом в сложенные руки.       — Да, парень, сильно ты его любишь, раз так переживаешь... — Проговорил Хэнк. — Ну, слушай, у Гэвина характер далеко не сахар, конечно, но, думаю, при ссорах с теми, к кому он относится так же, как к тебе, он быстро остывает... Так что, что бы ты ему не сказал, думаю, вы сразу помиритесь... Кстати, знаешь, ты можешь...       — Люблю? — Резко перебил Ричард.       Диод хаотично бился желтым и иногда красным.       — Что?.. Погоди, вы не говорили этого друг другу?       — Не говорили... — Ответил Ричард.       — Ты посреди рабочей недели поехал к нему в другой город, даже не будучи уверенным, что он любит тебя?       Ричард резко встал:       — Я пойду, спасибо.       — Ладно... Удачи?.. — Предположил Коннор.       Когда за Ричардом хлопнула дверь, Коннор посмотрел на Хэнка:       — Что он собрался делать?..       — А черт его знает... Будем просто надеяться, что помогли.       Коннор усмехнулся.

***

      Гэвин сидел, обняв колени и уткнувшись в них.       Когда они с Ричардом поссорились, Гэвин указал ему на дверь. Тот, помедлив очень малое время, вышел из комнаты, а спустя минуту раздался и хлопок входной двери. Гэвин постоял еще с секунду и рванулся туда. Резко распахнув дверь, он окинул взглядом открывшийся пейзаж, но не увидел ничего, кроме мелко моросящего только начавшегося дождя. Ни одного человека, а тем более андроида.       Он дернулся в сторону вешалки, дабы схватить обувь и бежать за ним, но его тут же остановило осознание беспомощности. Куда бежать-то? Он же куда угодно мог отправиться.       Быстро ощупав карманы, он вытащил телефон и открыл контакты. Ричард... Палец завис над зеленой кнопкой.       А он ответит?       Как он отреагировал на его последние слова? Он разозлился? Расстроился? Не понял? Плюнул? Рассмеялся? Гэвин же даже не смотрел на него в этот момент. А может он вообще решил, что ему это все не нужно, надоело?       Гэвин закрыл входную дверь и тут же сполз по ней.       "Ляпнул, идиот. Какого черта?! Можно подумать, ты больше смылишь в этом, сука. Да если бы понимал хоть что-то, ты бы не сказал ему этого... Тупица!" — Гэвин с силой стукнулся головой об дверь.       "Что будет? Что, черт возьми, будет дальше? Ха, да на тебя терпения никому не хватит, он уйдет. Уйдет и все. И правильно сделает..."       И следующее время Гэвин сидел там. Мысли развивались в двух направлениях: "его не вернуть" и "все наладится". Но больше все же в первом.       Несколько раз приходила мысль "это тупо, слабак, вставай и отвлекись"... А потом взгляд падал на телефон, где все еще было написано "Ричард" и сияла кнопка вызова.       Он тянулся к нему, думал, звонить или нет, и все повторялось по кругу.       И вот, Гэвин сидел, обняв колени и уткнувшись в них. Внезапно раздался звонок, выведший его из своеобразного транса. Казалось, до этого он начал засыпать.       Гэвин глянул на все еще включенный экран телефона. Пропущенных нет... Это был звонок в дверь, придурок.       Стук.       Гэвин подорвался с места и тут же крепко сжал ручку. Что ждет за дверью? Черт, это же может быть вообще не он...       Гэвин выдохнул. Какой бред, сердце слишком колотится... Он распахнул дверь. На пороге стоял Ричард.       — Я знаю, — Тут же стартанул андроид. — Что это, скорее всего, глупо, и я пойму, если ты закроешь дверь и даже ничего не скажешь, ведь ты сказал прийти, когда разберусь, что такое отношения, а я все еще в этом ни черта не понимаю. Но я понял кое-что другое. Сразу скажу, что сам я бы до этого не додумался никогда, просто потому что у меня нет почти никаких знаний в этой области... Можешь называть меня тупым, думаю, это даже заслуженно, потому что не осознавал этого раньше... В общем, я ходил к Хэнку и Коннору. Они сказали всего одно слово, что натолкнуло на кучу размышлений... Вне программы. Мне нужно было проанализировать воспоминания, но все внимание сконцентрировалось не на ситуациях, а на том, что я чувствовал. Что почувствовал, когда поцеловал тебя первый раз, что чувствовал при каждом следующем поцелуе, при каждом разговоре, во время каждой ночи, каким чувством, в конце концов, руководствовался, когда поехал к тебе в Дейтон... И какое чувство заставило настолько плохо себя чувствовать в тот момент, когда...       Договорить эту речь не вышло. Гэвин кинулся к нему и поцеловал, стоя на носках и держась за его плечи. На сколько он его ниже? Сантиметров на десять?       Тот оторопело постоял пару мгновений, но затем ответил, робко прижимая его к себе. Как только поцелуй был разорван, Гэвин проговорил:       — Прости меня... Пожалуйста.       Ричард опустил взгляд и невпопад заговорил:       — Простудишься, тут мокро, а ты без обуви, — Сказал он и мягко толкнул его внутрь. — Я... К чему говорил...       Гэвин сдержал смех и потянул его за руку. Тот послушно вошел и Гэвин закрыл дверь, повернулся к нему и посмотрел в глаза. Мол, "говори, не укушу".       — Я... Люблю тебя... В общем.       Тут Гэвин, не смотря на то, что очень старался, сдержаться уже не смог, и, прикрыв лицо рукой, тихо заржал.       — В общем, я тебя тоже, — Сквозь смех сказал он.       Ричард как-то расслабленно, что ли, выдохнул...