***
Лабиринт на входе добавляет озадаченности его лицу, и Вишня уже готов поспорить с собственным достоинством, отступив на шаг назад. Он готов принять самый сильный удар по самооценке, признав, что ему просто недостаёт смелости для встречи с собственной ошибкой. Выбивать долги у подлецов без представлений о чести — не страшно, быть на мушке во время сходки — не страшно, лететь на красный во время погони от копов — не страшно, а посмотреть в глаза брату… Проходя металлоискатель, он звенит как рождественская гирлянда, но тучному охраннику на входе это безразлично. Знал бы этот блюститель порядка, сколько секретов таит подкладка его пиджака. Вспоминая о неплохом оружейном наборе, который точно прилип к его телу, Сара подталкивает крепкую спину, вытаскивая билеты из сумочки. Она успешно прятала их целый месяц, потому что он как по запаху следовал к местам тайников. Подруга нутром чувствует его очередной всплеск и обгоняет, ведя за руку по петляющей как в аэропорту дорожке. На удивление, он добровольно шагает за ней, крепко сжимая ладонь, чтобы поделиться тягостными мыслями. Пересекая несколько выставочных залов, минуя запоздавшую к сезону выставку орудий пыток, они попадают в небольшой зал с приглушённым светом, где на выделенной небольшим выступом сцене располагается знаменитый «Чёрный морозник», соединяющий воедино все предрассудки Сентфора. — Кажется, миссис Хилл всё же согласилась передать музею картину, — опускаясь на стул, Сара быстро осматривается, кладя ладонь Вишне на колено, отвлекая от строительных работ по проделыванию дыры в стене. Неестественно прямая спина не касается опоры, и она понимает, что он сокращает поле зрения, надеясь слиться с полумраком. — Понятия не имею, Принцесса, — безжизненно тихо произносит он, отвлекаясь на сжимающую через ткань брюк кожу ладошку и многозначительно вскинутые брови. Немое «поздно рвать когти, приятель». Обхватив тонкие пальцы, он прислоняет их к губам, оставляя залог благодарности. Любому исходу. Принимая ситуацию, перестраиваясь на оборонительную волну, он быстрее хочет сесть на старинный стул с лезвиями, покрывая себя последними грязными словами, чтобы отрезвить. Трус. Места стремительно заполняются, и, выдержав пятиминутную паузу, что кажется отравляющей трезвое сознание вечностью, свет окончательно гаснет, а в центре появляется Итан, облачённый в профессорский клетчатый пиджак с белой водолазкой, подчёркивающей сильную шею. Такую же, как у сидящего подле девушки мужчины. Тем не менее, года прибавили различий, наложив отпечаток прожитой части их жизней. Тело Вишни испещрено профессиональными отметинами, делая неповторимым, да и в общей сложности он выглядит шире благодаря проработанной мускулатуре. С его-то работой. Мягкий взгляд Итана обращён к гостям, но в темноте невозможно прикоснуться к деталям. Хорошо поставленный, в меру громкий голос благодарит всех неравнодушных за визит, а Вишня прячет руки на груди словно в попытке уменьшиться в размере и стать менее заметным. Обстоятельства сложились удачно, дав время на подготовку и пространство для наблюдения. Итан выглядел воодушевлённым, временами переходя на чуть самодовольный тон и откидывая упавший на лицо прямой локон. Результат подростковых экспериментов, в ходе которых, по мнению Вишни, он лишился их главной внешне привлекательной черты. Сара, например, с ума сходит от его кудрей. Он это точно знает. Заявленные три четверти часа плавно переступают отметку, выбивая последние крупицы терпения, пока нескончаемые вопросы так и сыплются из зала. Задремавший на стуле в углу оператор не удосужился включить свет, и путём коллективного голосования было принято решение его не будить, сохраняя нотки таинственности. Тщательно повторяющий план дальнейших действий Вишня не замечает, как Сара поднимает руку, чтобы уточнить состав легендарной краски. Все продуманные диалоги теряют актуальность, когда Итан сдержанно улыбается зрительнице, обрывая рассказ на полуслове, чтобы разглядеть её спутника. — … это достаточно пространная тема для обсуждения, поэтому я предлагаю вынести её за рамки нашей сегодняшней встречи. Всех благодарю за внимание, лекцию можно считать оконченной. Очнувшийся от гомона поднимающихся людей технический работник поворачивает регулятор освещения, морщась от яркого света. Каждый уголок зала наполняется цветом, обнажая растерянность на лицах обоих. Поднявшись, Вишня делает первые пробные шаги навстречу, забывая об их привычной тяжести, сопровождавшей каждый визит требовательного начальника к подчинённым. Итан помогает ему в преодолении расстояния и долго смотрит на протянутую младшим братом ладонь. Вишня непременно хочет убрать её обратно, прихватив переживающую Сару под мышку, чтобы окончательно убедиться в непригодности сожжённой переправы. Так он поступил бы десять лет назад, но не сейчас. Чувствуя крепкое пожатие, он удивлённо замечает, что волнение понемногу отступает. Теперь он не сгинет в безымянной могиле, ведь никто не знает его настоящего имени, и приносить цветы будет не только Сара с редкими драконами. Повисла неловкая пауза, ответственность за которую Итан положил на него, ожидая извинений в форме первой сказанной между ними реплики. — Отличное выступление, — вытирая вспотевшую ладонь о штанину, начинает Вишня, а оставшаяся на месте Сара слышит, как его голос меняется от боли, тоски и сожаления. — Было… познавательно. — Ты понял хоть слово? — усмехается Итан, складывая руки на груди, довольный его капитуляцией и полученным удовлетворением. — Опять завидуешь, что вся красота досталась мне? — уже более радостно вспыхивает он, переходя на привычный стиль их подросткового общения. — Мы близнецы, идиот. — Значит, понял, придурок. Короткий смех от традиционной братской перепалки повышает температуру ещё на пару градусов, толкая разговор в нужное непринуждённое русло. Гормоны и амбиции давненько отыграли своё, дав шанс на работу над ошибками. Сара рассматривает картину самоубийства Уайта, украдкой поглядывая на них. В отличие от неё, две девушки по правую руку без стеснения разглядывают братьев, скорее всего, желая обратить на себя внимание. И их можно понять. Только умный уверенный в себе и своём превосходстве мужчина завладел местом на пьедестале влюблённости дня, как ни с того, ни с сего появляется его копия, опасная и загадочная, недоступная, оттого так сильно будоражащая разыгравшуюся фантазию. — Принцесса, — подзывает Вишня, вытягивая ладонь, чтобы скорее взять за руку, и Сара мельком улыбается от тихого разочарованного вздоха девушки повыше. Ей не привыкать обламывать чужой кайф. Да и свой тоже. — Привет, укротительница этого балбеса. Рад знакомству… — Сара, — принимая контрастно аккуратное рукопожатие, она поправляет волосы, прикусывая губу от возникшего воспоминания. — Мы виделись однажды. Здесь — в музее, правда, я тогда была ещё школьницей, а ты простым экскурсоводом. — Исключено, — качает головой Итан, пока по спине пробегает холодок от неожиданности. — Такую красавицу я бы запомнил. Отпустив контроль над каждым сказанным словом, Сара с облегчённой улыбкой выдыхает, благодаря Всевышнего за нужный лад встречи: — Тебя тогда кроме работы ничего не интересовало. Моя подруга пыталась привлечь твоё внимание, но, увы, всё было тщетно. — Пф, уверен, он и сейчас спит со своей работой, — фыркает Вишня, поднимая глаза. — Ты, как я погляжу, тоже, — прищуривается Итан, красноречиво разглядывая женские пальцы без украшений. — Один — один, — хмыкает Сара, навлекая на себя целых два до боли похожих взгляда. Кому, как не ей знать, насколько мягкий диван в его офисе, ведь она частенько спит на нём, дожидаясь, когда лучший друг «сделает пару звонков», и какие красивые складки появляются на его заспанном лице от общения с поверхностью стола. — Я немного осмотрюсь. — И что теперь? — как только девушка покинула зал, чтобы дать им время, Итан снял бейджик с лацкана пиджака, убирая в карман. — Опять исчезнешь? — Мне бы этого не хотелось, — принимая поражение, Вишня бегло оглядывается, находя Сару у выхода. — Как насчёт совместного обеда? Отпразднуем свет твоего исследования. Не ожидавший понимания и отсутствия сарказма мужчина молчит, обдумывая неожиданное предложение, кивая собственным мыслям: — Родители устраивают праздничный обед по этому поводу. Думаю, они будут рады тебя видеть. — То есть, меня даже пустят на порог? — усмехается Вишня, представляя, как его поганой метлой выпроваживают с крыльца их старого дома. — Прихвати с собой эту красотку. Тогда мама даже чай предложит. И ещё… Тебе нужно кое с кем познакомиться.***
Большая белая дверь со стеклянными вставками выглядит весьма приветливо, а три обрамлённые резными перилами ступени молчаливо приглашают войти. Так кажется Саре, выглядывающей из-за широкой спины Вишни, который, в свою очередь, не спешит выйти из-за брата, поправляющего лепестки нежных пионов. Несколько листьев всё же осыпаются, и мужчина решает не таить волнение в наведении марафета и первый ступает на порог. Звук от молоточка приводит в чувства, посылая сильную волну паники и смущения, когда Вишня следует за братом, застёгивая одну пуговицу на рубашке. Так, вроде бы, приличнее. Принятый в цивилизованном обществе ритуал кажется лишним, когда все присутствующие догадываются о том, что дверь не заперта. Целый спектр необузданных и таких непривычных чувств плещется в его душе, пока с другой стороны слышатся твёрдые уверенные шаги. Отец. У Сары перехватывает дыхание, и девушка в первый раз ставит правильность собственной прихоти под сомнение. А что, если он не будет рад сыну, запоздавшему к ужину лет так на… шестнадцать. От промелькнувшей в голове цифры становится страшно, но она встряхивает головой, рассыпая перекинутые на сторону волосы по спине, и отгоняет посетившую мысль. Его невозможно не любить, невозможно не ждать. Возбуждённое в правильном ключе состояние Вишни выдаёт небольшая резкость движений. Видно, что ему хочется как можно скорее преодолеть препятствие из ступенек и выдохнуть, оставив самое сложное позади, но возведённый к родному берегу мост всё ещё может оказаться шатким и непрочным, норовя скинуть взбирающегося путника вниз. Створка распахивается, и высокий светловолосый стройный мужчина в серой водолазке приветливо открывает её пошире, сдержанно улыбаясь стоящему перед ним Итану, как вдруг его взгляд цепляет вторую фигуру с такими же небесными глазами, как у него самого. Короткая заминка кажется настоящей вечностью, пока мужчина плотно смыкает узкие губы, которыми поделился с сыновьями. Чтобы собраться. Стоя у самой калитки подле пышного куста с редкими голубыми гортензиями, Сара первой отходит от паралича, узнавая знакомые черты, позволяя себе чуть подробнее рассмотреть мистера Брауна-старшего. Она была уверена, что потрясающей красоты чёрные кудри они позаимствовали именно у него, но ошиблась. Структура волос, голубые глаза и телосложение. Вот что Питер Браун заложил в основу. — Здравствуй, папа, — тихо произносит Вишня, не двигаясь с места, подмечая, что отец почти не постарел, приобретя только лёгкую седину на висках, которая его совсем не портила. Лицом к лицу. Он ждал… разрешения. Непривычно сдержанный, ему сложнее отпустить прошлое и протянуть ладонь для сухого пожатия, ведь его младший и, как вечно твердил брат, любимый сын наломал немало дров, чтобы подбросить в костёр бунтовского духа. Полоска губ дрогнула, и обрамлённая голубыми венами рука подаётся вперёд, притягивая сына в по-настоящему крепкие родительские объятия. Сара прикрывает рот ладонями, стараясь быть тише воды и не всхлипнуть слишком громко. Лучший друг, не ожидавший скорого прощения, замирает на несколько секунд, а после с глухим ударом ладоней о крепкую спину отца обнимает в ответ. Итан выдыхает. — Милый, это Итан? — бархатный женский голос звучит всё громче, доходя до стадии узнавания, когда удивительно красивая женщина показывается в проходе, отряхивая руки о завязанный на поясе передник. Янтарные глаза замирают на месте воссоединения и отдают влажной глубиной, принимая пропитанный тоской взгляд младшего сына. Её чёрные как чистая морозная ночь волосы путаются от ветерка, а острые выразительные черты лица, завершившие их с мужем главное творение, смягчаются под биением материнской любви. Она обхватывает их тонкими руками, подзывая Итана, и расцветает в момент великого единения их семьи. — Ты так возмужал, — Оливия плачет, забирая внимание Вишни себе, обхватывая его лицо и убирая кудри со лба, чтобы крепко поцеловать. — Ну мааам, — сморщившись под неподходящими для такого взрослого дядечки ласками, он прижимает женщину к себе, давая первую трещину. В этот момент Сара видит её самую любимую часть его многогранной души. Редкий момент эмоциональной слабости, трепетной уязвимости вечно сильного и смелого мужчины, что сейчас чувствует себя самым настоящим мальчишкой, выпрашивая прощение у добросердечной матери. Тонкие пальцы смяты до призрачных мозолей, а край пушистого кремового джемпера терпит долгожданную свободу. Трава под ногами заметно примята, подол длинного свободного платья бьёт по ногам. — А Вы… — вырывает из раздумий мистер Браун, не пытаясь натянуть холодную вежливость и мягко улыбаясь. — Здравствуйте, мистер Браун. Меня зовут Сара, я друг Вашего сына. — Рад знакомству, Сара, и зови меня просто Питер. Не люблю чувствовать себя стариком, — по-доброму смеётся мистер Браун, помогая жене утереть слёзы со щеки. — Выглядишь лучше чем я, — хмыкает Вишня, пряча ребяческий восторг. — Набрал стати. — Как вино, — задумчиво соглашается он, указывая ладонью внутрь, приглашая. — Я поеду. Питер, миссис Браун, очень рада знакомству. Позвони мне, — тише добавляет Сара, глядя на пропускающего вперёд брата Вишню. — Ни в коем случае! — впервые рассматривая гостью, Оливия в домашних туфельках слетает вниз, заключая и её в объятия, одаривая притягательным ароматом свежих духов. — Давай тоже по именам. Мы, конечно, с годами только лучше, но женщины, они… — Как вино? — позволяет себе перебить Сара, ловя до боли знакомый хитрый взгляд. — Она нам подходит, — замечает Питер, пуская многоголосый смех.***
Просторная гостиная сквозила светом и лёгкостью, что, впрочем, нельзя было списать на светлые тона. Сара никогда не верила в магов и экстрасенсов, хоть Вишня частенько твердил что-то о судьбе и предназначении, добавляя жути местными легендами, но это место, именно место казалось осязаемо безопасным в своей теплоте. Он медлил, застыв в отделённой лаконичной перегородкой прихожей, осматриваясь и почти до боли сжимая женскую ладонь, о чём ему точно не стоило беспокоиться. — Меньшее, что ты сейчас можешь сделать для родителей — быть собой и начинать капризничать. — Знаешь, что, братец… — Так уже лучше, — перебивает Итан, тайком убирая конверт со счетами в карман. Уколом совести этот жест расцарапал что-то у него внутри. Безрассудный, возводящий в знаменатель собственные интересы, он и думать забыл о финансовом течении жизни своих стариков. Отремонтированный дом, со вкусом обновлённая мебель говорили о материальном благополучии, что, к собственному презрению, оказалось не его заслугой. Браслет швейцарских часов плотно сжался на запястье, а так хорошо сидящий на нём дорогой классический костюм вмиг превратился в сковывающие тиски. Брелок от автомобиля горел в кармане, а слова Сары о чрезмерном расточительстве так точно нашли подтверждение. Пожалуй, это были единственные советы от неё, которые он успешно игнорировал. До этого дня. — Не стойте на пороге, ну же, проходите, — сетует Оливия, отбрасывая фартук и поправляя причёску в зеркале. Вишня стягивает пиджак, чтобы повесить на плечики в гардеробе, как вдруг из внутреннего кармана выпадает складной нож. Итан закатывает глаза, а Сара быстро поднимает улику, пряча её в свою сумочку. Кажется, там уже есть что-то похожее с прошлого раза. Оставив благодарный поцелуй в висок, он ведёт её вглубь за братом, который, пересекая гостиную и беря стакан с водой, оборачивается к отцу, понижая голос: — Где Кэти? — Наверху. Сейчас спустится, — Питер пропадает в столовой, и взгляд цепляется за накрытый стол и серебряные приборы, подаренные родителям ещё на свадьбу. — Неужели какая-то сумасшедшая решилась попробовать Итана Брауна на зубок? И как тебе жизнь с девушкой? В новинку? Если возникнут взрослые вопросы, можешь смело обращаться. Сара толкает отыгрывающегося Вишню в бок, прикрывая глаза от вопиющей бестактности, а старший брат давится водой, стуча себе по груди: — Хорошо, что родители вышли, — тихо и хрипло произносит он. — Кэти — моя… наша сестра. Включай голову, когда открываешь рот. Хотя у тебя это условный рефлекс. Все трое замолкают, не сводя взглядов друг с друга, пока Итан не решается продолжить: — Кэти двенадцать. Это было непросто, но мы справились. Тяжёлые роды, долгий период восстановления. Не спрашивай у мамы об этом, она не любит вспоминать. Кэт смешная. Юмором на тебя смахивает, да и вообще очень открытая. Увлекается рисованием, хотя она сама тебе всё расскажет. Ты главное не стой с лицом как сейчас, а то ещё напугаешь ребёнка. — Пап, ты звал меня? — быстро семеня ножками и соскакивая сразу с двух нижних ступенек, со второго этажа сбегает Кэти, быстро обнимая Вишню за талию. Оторопев, он гладит девочку по голове, приподнимая лицо, чтобы рассмотреть. Мамины глаза, папин цвет волос, воспитание брата и неприкрытая тяга к приключениям будь то прыжки с лестницы или же спортивное карабканье по чужому телу вверх от… него? — От тебя вкусно пахнет, — нюхая воротник его рубашки, она с подозрением смотрит на брата. — Что с волосами? Решил поэскеперимен… поэкс… поэкспериментировать? — уняв нетерпение и проговорив сложное слово по слогам, бьющее ключом любопытство обращается к притаившейся Саре. — Привет! Я Кэти — сестра Итана, а ты его девушка? — Привет, Кэт, — усмехаясь, здоровается Итан, которого она попросту не заметила за проёмом из гостиной в столовую. Глаза девочки стремительно расширяются, и она громко кричит, с силой обвивая шею Вишни, почти задушив: — Ты мой второй брат! Я знала, знала, что мы обязательно познакомимся. Где же ты был так долго? На боевой клич сбегаются старшие представители семейства Браунов, внимая сцену знакомства своих детей, пока Вишня только хлопает ресницами, крепче прижимая девчонку. Его принимают, радуются возвращению, и всё это выглядит слишком нереально. Так не бывает, думает он, раскачивая сестру вправо-влево, что звонко поскуливает от амплитуды новой карусели. — Кэти, слезь с брата и помоги мне на кухне. — Можно с вами? — предлагая Кэти руку, Сара следует за понявшей подоплёку Оливией. Сильной половине необходимо поговорить без чувствительных ушей. — Очень тонко, — замечает Итан, присаживаясь рядом с Питером на диван. Подтянув брюки, Вишня садится напротив них, совершенно не готовый отвечать на вопросы о канувших в лету годах. — Я не буду спрашивать тебя о способе заработка, — опустив локти на колени и наклонившись вперёд, мистер Браун не стремится говорить нарочито будничным тоном. — Не потому что мне это безразлично, вовсе нет. Думаю, теперь ты сможешь хоть отчасти понять меня, не маленький мальчик. Мать не желает ворошить прошлое. Поэтому мы просто опустим подробности и настроимся на режим благоприятной недосказанности. Не буду лгать, не ожидал такого поступка, но её душевное спокойствие заботит меня куда больше старой обиды. Нам выпал шанс исправить то, что не должно было случиться. Моей вины в том не меньше, и я надеюсь, мы оба смогли сделать определённые выводы. Я рад, что ты решил вернуться. — Я понимаю, — спокойно соглашается Вишня, закидывая нога на ногу и немного коря себя за пропитанный напускной самоуверенностью жест. Все присутствующие мужчины скорее расслабленны, внимая единственную выбивающуюся из привычного ритма деталь — его самого. В отличие от матери, они не пытаются ускорить время, чтобы заполнить года отсутствия и сгладить неровности. Они видят реальность и не отказываются от неё, предлагая говорить на равных и как есть. — Поле моей деятельности действительно разнообразно, — начинает он заученные некогда речи, вслух чертыхаясь от неуместной формальности, — большую часть времени я трачу на мирские дела, но бывает всякое. Знай, что многое изменилось. С высоты твоей колокольни — в лучшую сторону. У меня есть и честная работа, можно сказать, она занимает лидирующее место. Сейчас стало проще работать открыто, раньше было наоборот. Я подстраиваюсь под ситуацию и не могу знать, с чем проснусь завтра. Хотя есть вещи, ради которых я не стану рисковать. В любом случае — не пропаду. — Рад это слышать, — Питер осторожно улыбается, но продолжает теребить кольцо на пальце. — Ты ещё поддерживаешь связь с… со своими друзьями? — Я не избавился от татуировки, если ты об этом. Некоторые парни — мои партнёры, и мы плотно сотрудничаем, соответственно и общаемся. С возрастом интересы несколько меняются, как и приоритеты. Сейчас я больше сосредоточен на финансовых аспектах и доме. Чувствую себя стариком, — тихо смеётся Вишня, а лицо отца ещё чуть смягчается. — Дом… Ты женат? — Нет, — быстро и твёрдо отвечает Вишня, смотря ему прямо в глаза. — Внебрачные дети? Какая-нибудь семья? — Если и есть, мне о них ничего неизвестно. Я не прячусь и не бегаю от ответственности, поэтому думаю, что внуков у тебя нет. Рядом со мной есть несколько близких людей. Ты должен помнить Аарона. Мой лучший друг, брат не по крови. И Сара. Она… моё всё. — Где вы с ней познакомились? — Пааап, — по-мальчишески тянет Вишня, раскидывая руки по спинке дивана, не желая говорить о щепетильной теме. — Даже наш бывший шериф не мучил меня так на допросах, а их у меня было много, просто поверь. Я ни разу не сидел, хотя мог. Помогали влиятельные знакомые. Но это давнишняя история, — предугадывая следующий вопрос отца, он вновь становится серьёзным, отмечая, что с каждой минутой становится легче делиться. Может, потому что его впервые не перебивают, попросту принимая услышанное, осознавая, что срок родительского контроля давно истёк. Всё это время Итан слушал его, не перебивая. Он не рассчитывал увидеть перед собой примерного католика-филантропа. Более того, он не смирился бы с этим, потому что его настоящий брат всегда искал острых ощущений, заимствуя частичку безрассудства. — Схожу за вином, но потом мы ещё поговорим. Я так просто с тебя не слезу, — грозя пальцем, Питер удаляется до гаража, довольный произошедшими метаморфозами. Каждый родитель понимает, что становление ребёнка в сознательном возрасте от него почти не зависит. Тем не менее, личностный рост младшего сына приятно греет его отцовское сердце, которое подсказывает, что обязан он этим точно не времени. Состоявшийся разговор отдаётся приятным осадком. Навряд ли вышло бы лучше. Звук глухих ударов ножа по деревянной доске сменяет устоявшуюся тишину. Теребя подбородок и губы, держа открывшуюся в проходе кухни картинку, Вишня сидит, со стороны больше походящий на застывшую фигуру. Цепкий взгляд выдаёт задумчивость, приятное пребывание в себе, что не ускользает от чувствующего его брата. Миссис Браун показывает Саре свой коробок со специями, отвлекая от взятой на себя обязанности порезать овощи для салата. Девушка добродушно смеётся, подавая Кэти яблоко из корзины для фруктов. Сестра виснет на ней, а гостья ничуть не противится, гладя малышку по голове и, судя по выражению, отвечая на неловкие вопросы. — Они быстро нашли общий язык, — замечает Итан, вытягивая шею, чтобы глянуть чуть дальше. — Я не удивлен. Она ко всем может найти подход. В каждом случае индивидуальный. — У Сары кто-то есть? — Вишня поворачивает голову на брата, разглядывающего процесс наполнения прозрачной плошки под руководством хозяйки дома и украшенные декоративным браслетом тонкие женские руки с интригующей улыбкой, нехотя возвращаясь к визуальному контакту с собеседником. — Ты проигнорировал вопрос отца, сказал, что не связан отношениями, да и она представилась твоим другом. Думаю, друзья должны знать о таких вещах. — Есть. Я, — поднося стекло с простой водой, непривычно безвкусно и мягко скользящей внутри, он жадно отпивает, не нарушая гляделок со спиной Сары. — Ты понял, что я имею в виду. — Ты тоже. Стакан звонко соприкасается с поверхностью стола, заставляя женскую часть их дома отреагировать на возникший шум синхронными поворотами головы. И если Оливия мельком улыбается, не веря упавшей на неё счастливой реальности, то Сара укоризненно смотрит на лучшего друга, понимая, что кто-то опять вспылил. Она слишком хорошо знает, за какими деталями он прячет порывы раздражения, чтобы не показывать свою тёмную сторону. Слишком плотно изучила его. И от собственной духовной наготы перед ней ему хочется завернуться в просторную одежду легкомысленного болвана, коим он притворялся добрую половину своей жизни. Ему необходимо найти в себе что-то ещё, потому что губительная связь с каждым днём привязывает его к женщине, никогда ему не принадлежавшей. — Мы готовы садиться за стол, — рассматривая этикетку на бутылке вина, мистер Браун протягивает экземпляр для особых случаев младшему сыну, надеясь получить ответную реакцию. — Хороший выбор, но я за рулём, — с нескрываемым разочарованием цокает Вишня, поднимаясь с дивана. — Один бокал законом не запрещается, выпей, — неся миску с салатом, Сара приподнимается на носочки, чтобы положить подбородок ему на плечо и рассмотреть дар Дионисия. — Когда тебя останавливали промилле в крови? — тихо, чтобы услышал только он, девушка дует ему в ухо и, оставив шалость, проскальзывает в столовую мимо ухмыляющегося Итана.***
— Это как умножать на ноль, — тщательно пережёвывая мясо, уточняет Питер, подкладывая Саре в тарелку листьев салата. — Безрезультатно. В воздухе висит звон приборов, частый смех, вызванный интересными историями из жизни всех членов, и такими точными вопросами Кэти, которая за всё время обеда не оставляла попыток больше узнать об опасной работе своего второго брата. Вишня ловко отшучивался и, кажется, наконец расслабился, потянувшись за чем-нибудь покрепче. Он проиграл только при рассадке, когда Итан отодвинул для Сары стул рядом с собой. Заняв место подле матери, он слегка задел скатерть, потревожив вазу с пионами и подскочившую на помощь сестру. Малышка ловила любую возможность наладить контакт, и от принятия детской искренности суровое мужское сердце дрогнуло. Уже в который раз за этот день. — Я же говорил, что променял не все мозги на мышцы, — самодовольно ухмыляется Вишня, поднося тумблер к губам. — Напрашиваешься на комплименты? — прищурившись, Сара вступает в зрительный поединок, и он точно уверен, будь они одни, давно бы накинулась с полусерьёзными захватами, чтобы остудить зазнавшуюся самооценку. А ведь кто-то только этого и ждёт. — Может быть чуть-чуть, — в тон ей отвечает, подначивая сказать что-нибудь из «золотой коллекции» вслух, понимая, что не скажет, потому что семья не поймёт такой похвалы. В этот момент он ловит пинок от Итана, показательно придвинувшегося к гостье чуть ближе. Чтобы она обратила внимание на сервировку, разумеется. — Поговорим о санации твоего самомнения чуть позже, — её слова звучат невозможно добродушно для остальных и невыносимо возбуждающе для него. Пытка звуком, слишком красноречивым взглядом, собой. Она знает, на что давить, но совершенно не догадывается, что урок влечёт противоположный эффект. Заставляет хотеть… — Десерт? — радостно вспоминает Оливия, осматривая их опустевшие тарелки, пока он давит ухмылку. Точно, десерт. — Чуть позже, дорогая. Дай мне помучить детей байками. — Расскажите что-нибудь об их детстве, — просит Сара, специально не смотря на бьющегося в панике друга. — С какой поры начать? — довольно смеётся Питер, локтями опускаясь на поверхность и тоже игнорируя многозначительные покашливания обоих близнецов. — Наверху есть куча альбомов с их фотографиями. На одной из них Итан ест песок, — Вишня заливается громогласной трелью, довольствуясь великим конфузом брата, — а этот оболтус валяется в отключке после американских горок. Кто бы подумал, что у такого здоровяка слабый желудок. — О даа, — тянет Сара, вспоминая подробности их редких, но метких попоек. В те моменты она выглядела не лучше, но сейчас не её звёздный час. Теперь уже Итан отвечает на выпад, пока стены вибрируют от воспоминаний. Истории Питера производят настоящий фурор, и чтобы хоть как-то отвлечь подругу от провокационных рассказов, Вишня присаживается чуть ближе к краю стула, незаметно сползая ниже по спинке во внешней раскрепощённости, чтобы протянуть ногу под столом и предложить Саре их старинную игру в крамбл. Носки её кроссовок обхватывают носик туфли, знаменуя согласие, и они соединяют внешние своды своей обуви, заняв исходные позиции. Наверху теперь царит шумное обсуждение состоявшегося проекта, пока Итан продолжает рассказ о том, как боролся со столичным реставратором за право на исследование краски Уайта, и никто не замечает происходящего внизу противостояния. Вовремя отдёргивая стопы, они долго борются за возможность придавить обувь соперника и завоевать желание. Неловким движением они влетают в ножку, сотрясая стекло на столе и звучно шипя от боли, выдавая себя. Двумя пальцами Питер велит Саре приблизиться, а после шепчет что-то на ухо, вызывая удивление на раскрасневшемся от смущения лице. Беседа «над» продолжается, а «под» начинает второй тур. Двигаясь осторожнее, они не желают уступать, постоянно сталкиваясь подошвой в знак ничьей. Обманным манёвром Сара уводит ногу в сторону и накрывает его туфлю своей, громко и радостно вскрикивая, тут же прижав ладони ко рту. — Папа! — возмущённо вспыхивает Вишня, пока все кроме Кэти смеются, определив источник шатания стола. — Ты рассказал ей свой секретный приём? — Не сдержался, — честно признается он, уклоняясь от шаловливой ладошки жены. — Мы же в детстве часто играли. Мне польстило, что ты научил Сару нашей фишке. — Почему у игры такое название? — интересуется победительница, отодвигая ногу Вишни обратно к себе. — Он никогда не рассказывал. — Потому что эта потрясающая женщина, — Питер кивает на Оливию, — всегда готовила победителю крамбл в качестве приза. Так и повелось. — И какова статистика? — У нас остался только один непобеждённый. Одна. Миссис Браун по-простому откидывается на спинку стула, вскидывая брови в принятии заслуженного титула, а губы Сары трогаются в нежной улыбке. Он так похож на маму. — Я поделюсь с тобой своими хитростями, — покручивая фужер, обещает миссис Браун. — Девчонки друг за дружку горой, и теперь в нашей семье всех поровну. Благодарно улыбаясь, Сара слышит солидарный звон бокалов, как вдруг результат нехитрого подсчёта обезоруживает. Её только что приняли третьей в женскую сборную едва ли не образцовой американской семьи. — Я всё-таки поставлю чай, а вы проведите Саре экскурсию по дому.***
— Поверить не могу! Наше бандитское гнёздышко превратилось в розовое королевство, — негодование Вишни выглядит совсем не натурально, когда он осматривает их с братом бывшую комнату, перешедшую Кэти по наследству. Сара стоит на пороге, прислонившись головой к раме двери, ласково поглядывая на разводящего руки в стороны брюнета. Ширина плеч не вписывается в ограниченное пространство комнатки, и она ловит себя на мысли, что видеть его расхаживающим в амплуа большого босса по казино вошло в привычку. — Учитывая прозвище, которое ты мне дал много лет назад, я должна стать частью интерьера, — нерешительно ступая внутрь, Сара сцепляет пальцы вытянутых рук, прихватывая материал юбки платья. — Принцесса, — зовёт он, чтобы вспомнить их первую встречу и все последующие. — Ты гораздо лучше смотришься сидящей за покерным столом. Особенно в своих ужасных платьях. — Что ты имеешь против моих платьев? — скрещивая руки, она злобно смотрит на него, приоткрыв рот в немом протесте. — Они привлекают слишком много внимания, и я не успеваю отбивать тебя от всяких… сомнительных личностей. Вдруг кто-то из них решит, что им хватит сил тягаться со мной? — В свою характеристику давно заглядывал, телохранитель? — Вот буквально вчера, — ведя плечами, он следит за её изучающими действиями, наслаждаясь ещё одной связавшей их нитью. — Ты написала, что я хорошо себя вёл, был чертовски привлекателен и заслужил плюшку. — Держи карман шире, — усмехается Сара, оборачиваясь на скривившегося в несогласии друга. — Хотя этот день определённо стал особенным. Я горжусь тобой. В этот момент в коридоре останавливается миссис Браун и сквозь проём приоткрытой двери смотрит на трогательную картину, не сдерживая счастливой искренней улыбки. Вишня приближается со спины, притягивая за талию ближе и кладя подбородок на светлую макушку, втягивая носом запах волос и блаженно прикрывая глаза. Сара опускает свои ладони на его и трепетно целует в щёку, немного играясь носами. — Хочешь нашу любимую семейную загадку? — выдерживая небольшую интригу, он подходит к навесной полке и снимает с подставки рамку с фотографией, протирая стекло рукавом. — Попробуй определить, где Итан, а где я. Сара с неподдельным интересом принимает ребус и со всей серьёзностью всматривается в стоящих подле отца братьев, один из которых удерживает баскетбольный мяч. — Она догадается, — тихо произносит подошедший мистер Браун и обнимает супругу за плечи, наблюдая за тем, как девушка отбивается от его младшего сына, возвращаясь к изображению. — Я знаю, — шепчет она, уводя его вниз, чтобы не мешать. — Итан с мячом, ты без. Однозначно. — Правильно, — Вишня ошеломлённо принимает рамку обратно. — Кроме родителей и некоторых родственников никто не мог определить. Мы были очень похожи в детстве. Итан даже сдавал за меня экзамены в школе пару раз, а после того, как нас рассекретили, его подстригли. — Боже, — приложив ладонь ко рту, смеётся Сара. — Стричь такие кудри — настоящее преступление. — Есть свои прелести быть младшим. — Не сомневаюсь. Ой, а это что? — изучающий взгляд перемещается на самую верхнюю полку книжного шкафа, стоящего в противоположном конце комнаты. Покрытые тонким слоем пыли корешки фотоальбомов так и манят провести пальцами, оставив едва заметный на свету след. И Сара не может бороться с ним, подскакивая к цели. — Дотянешься? — почти без издёвки спрашивает он. — Воспользуюсь твоим ростом, если потребуется. Ноги встают на носочки, а тонкие пальцы несколько раз пытаются подцепить обложку из коричневой кожи. Наконец, сила тяжести толкает книгу воспоминаний, и Сара ловко демонстрирует сложившему руки на груди другу находку. Проходя мимо, Вишня опускается в небольшое кресло, похлопывая по коленям в приглашающем жесте. Недолго думая, Сара падает в его объятия, чувствуя, как он поудобнее укладывает её, перекидывая ноги через подлокотник. Обложка открывает вид на первую исписанную страницу. Красивым почерком в верхнем углу выведены имена близнецов, дата и точное время рождения. Разница в пятнадцать минут. В центре указываются разделы по страницам. Содержание альбома устроено по временному принципу, а в выведенных чернилами завитках чувствуется забота. Родители изготовили его с любовью к своим детям, в дар будущей памяти. — Раньше я часто разглядывал его, — проговаривает Вишня, опустив голову рядом. — А потом переходный возраст, гормональный взрыв и регулярные бунты? — Примерно так, — безрадостно хмыкает он, и Сара понимает, что он действительно счастлив воссоединению с семьёй. Разве может быть иначе, когда каждый уголок их просторного дома пропитан духом ценных моментов богатой истории их рода? — Они скучали по тебе. Это очень заметно. — До сих пор не верится, что спустя столько лет мы собрались за одним столом. Я ведь так и не поблагодарил тебя. И вообще за весь день почти не уделял внимания. — Перестань говорить глупости. Ты тратил на меня гораздо больше, чем следовало. Я счастлива наблюдать за вами. Жаль, что не вышло сделать это раньше. Ты смешной на этой фотографии. — Я не понимаю, как ты различаешь нас, — Вишня касается удерживающей шершавую плотную бумагу руки, продевая пальцы. — Вы разные. Взгляни сам. Итан спокойно смотрит в камеру, старательно натягивая уголки губ, а ты вот-вот высунешь язык, — заливается чистым смехом Сара. — Сразу видно — хулиган. И глаза. С хитринкой. Совсем как сейчас. Некоторое время проходит за разглядыванием фотографий, чтением подписей, короткими рассказами о событиях того или иного дня и оплетающими трепетной нежностью объятиями. — Почему мы до сих пор не вместе? — тихий шёпот скользит по уху, а девушка полностью поддаётся нахлынувшей тяжести, опуская голову на сильное плечо. — Потому что однажды говорили об этом и пришли к обоюдному мнению, что кроме дружеской симпатии нас ничего не связывает, — страница с вклеенными снимками, посвящёнными дошкольному периоду близнецов, перелистывается, а Сара чувствует горячее дыхание на своём виске. Такая близость не вызывала вопросов, необходимости принятия или же отторжения. Они давно существовали на уровне ощущений, не вдаваясь в их природу и не вешая ярлыков. — Это было три года назад. — Что-то изменилось? — она поднимает на него внимательный взгляд, не испытывая даже толики смущения. Они слишком долго обитают подле друг друга, снимая запреты на любые темы и следуя политике чистой прямолинейности. — Давай проверим. Вишня медленно, но решительно накрывает пухлые губы своими, аккуратно целуя и неспешно продвигаясь. Лёгкие вдохи гуляют между ними, но никто не спешит углублять прикосновение, прислушиваясь к себе. Мягкая плоть нежно сминает друг друга, а крепкая ладонь ложится на бедро, поглаживая его большим пальцем. Женские руки обхватывают заднюю часть сильной шеи, проводя по плечам. Это так естественно, так правильно и спасительно приятно. Кажется, что весь их путь плавно подводил к решающему моменту, пропитанному атмосферой семейного единения и тепла от домашнего очага. Каждое соприкосновение отдаётся взаимной тягой, и Сара приоткрывает губы, скользя по проникающему языку. Его рука поднимается к талии, сжимая, а она срывается на первый тихий стон, получая более раскрепощённые движения, усиленные окончательно сбившимся дыханием. В голове нет ни единой мысли, только распаляющийся в теле жар, тянущее чувство в животе и простая потребность в человеке, который так самозабвенно делится с ней собой. — Ты же понимаешь, что обратной дороги не будет? — нехотя отстраняясь, шепчет Сара. — Пока мы всё не испортили… Подумай, нужно ли тебе это. Их лбы смыкаются, а глаза прикрыты, обостряя рецепторы разгорячённой кожи до предела. — Я столько раз говорил тебе, что люблю и хочу быть рядом. — Раньше это носило иной подтекст. Да и слова утратили былое значение, разве нет? Фраза «я люблю тебя» и вовсе потеряла всякий смысл. Люди каждый день кричат её, пишут баллончиками на стенах и мостах, набирают в сообщениях и отправляют картинки по утрам, — тихо посмеивается Сара. — Ты всегда выражал любовь через прикосновения. А в таком ключе мы не особо далеко ушли. Вот я и решила… — Я никогда не думал об их значении, — перебивает на полуслове Вишня. — Просто трогал. Так, как чувствовал. Сейчас я хочу целовать тебя, хочу, чтобы ты в ответ целовала меня. Мне проще объясняться тактильно. Красноречие — твоя сильная сторона. Идеальный тандем, тебе не кажется? — Мне кажется, — тянет Сара, ощущая спускающееся движение горячих губ на шее. — Да? — Кажется, что нужно закрыть дверь с обратной стороны и отложить наш «разговор» до вечера. У стен есть уши, и это комната твоей сестры. Будет неловко, если Кэти зайдёт за чем-нибудь и застанет нас в таком недружеском положении. Как будем объясняться? — Я жил в родительском доме до шестнадцати лет, так что имею полное право на нахождение здесь, — он выдыхает воздух в её ухо и прикусывает мочку, ловя смех от щекотки. — Да и зачем что-то объяснять? Они с порога всё поняли. Отец уже спросил, когда мы приведём им внуков, а матушка постоянно крутилась возле гостевой комнаты, меняя бельё на свежее. — Боже, как стыдно, — прячется в его груди Сара, слегка высовывая нос. — Ты хочешь остаться на ночь? — Не знаю, — слегка пожимает плечами он. — У меня на неё были другие планы, к тому же я хочу как следует тебя распробовать, а тут ужасная звукоизоляция. Просто поверь мне. — Не знаю, что и с кем ты там себе напланировал, но лучше не расстраивай маму и соглашайся. Я вернусь в квартиру, а завтра увидимся и поедем обратно. — Во-первых, я не знаю, что ты там себе надумала, поэтому сразу предупреждаю: готовься к безжалостным приставаниям от меня. Ты теперь так просто не отделаешься. А во-вторых, неужели ты ещё не поняла, что мы идём в комплекте? Они готовят комнату для нас. И выбрали единственную гостевую на первом этаже. Итана отправили к Кэти. — У меня ощущение, что пока я мыла овощи, вы сотворили заговор на скорую руку. — Это заговор против нас. Ты им понравилась, и родители решили деликатно подтолкнуть сына к постели его лучшей подруги. — Они ведь не знают, что мы живём вместе? — Нет. — Это хорошо, минус ещё один неловкий разговор. Зато я могу быть спокойна, что ты не останешься одиноким дедулей с украшенной камнями тростью, и стакан с бренди тебе будет подносить не молоденькая домработница в короткой юбчонке, а такая же седовласая женщина. — Седина тебе ещё долго не грозит. А вот насчёт наряда я бы поразмыслил. Словно в подтверждение своих слов он оттягивает круглый ворот кашемирового джемпера, чтобы продолжить изучение податливого тела, покрывая открывшийся участок кожи влажными поцелуями. — А кто сказал, что речь обо мне? — Прекрати, — рычит уже в светлые волосы без платиновых прядок Вишня. — Мы всё решили. — И что же мы решили? — явно подтрунивая, Сара наивно хлопает ресницами, тут же шумно выдыхая от оказавшейся под платьем руки — неплохой уловки для успокоения воспаления хитрости. — Забрался-таки мне под юбку. — Это к тому, что ты теперь в пожизненном плену у дракона. Я, так и быть, обеспечу тебе комфортные условия, — приняв деловой настрой, он начинает загибать пальцы свободной руки, размышляя о главных пунктах своего предложения. — Вода, еда, каждодневный трёхразовый секс… — Фантазёр, — фыркает Сара, возвращая руку из-под подола наружу. — Мало? Хорошо, по первой просьбе. Рекомендую просить прямо сейчас, потому что я ужасно хочу… — Тук-тук-тук, а чем вы здесь занимаетесь? Голова Кэти показывается в приоткрытой двери, и девчушка ловко просовывает оставшееся за порогом тельце внутрь, смеясь над соскочившей с коленей брата Сарой. Девушка быстро поправляет слегка задранный благодаря Вишне подол, вытаскивая первый попавшийся журнал со стеллажа и бросая ему на ноги, чтобы прикрыть результат обмена мнениями. Раскрыв издание по центру железных скоб, пряча всё то, о чём сестре расскажут в школе через несколько лет, он не выдерживает и прыскает, потрясываясь в кресле, чем обращает на себя укоризненный взгляд Сары. Заметив край листа, она отворачивается от ничего не понимающей Кэти и пару секунд борется с улыбкой, жестко поджимая непослушные губы. «В мире животных», — гласит обложка. — Милая, мы сейчас спустимся, найди пока баскетбольный мяч. Раньше он лежал в гараже в дальней коробке, — отсмеявшись, просит Вишня, то и дело бросая лукавые взгляды. — Сейчас поищу, — радостно подпрыгивает девочка, ещё раз осматривая комнату. — Только ничего здесь не сломайте, хорошо? Хотяяя… нет, ломайте, я давно выпрашиваю у папы новую обстановку. Разлюбила розовый, — деловито пожимая плечиками, она вылетает наружу также стремительно, как и появилась. — Доигрался? — возмущённо бросает Сара, ловя отправленную в неё литературу и возвращая на место. Отходя от поднявшегося мужчины, который, переняв поведение гепардов, с опасной улыбкой надвигается к жертве. — Даже не начинал, — упирая руку в стену по левую сторону от неё, он подтягивается к уху, закидывая ногу себе на талию. — Желание сестрёнки — закон для брата. Приступим? — Ломать не строить. Слышал такое выражение? — дразня губами, шепчет Сара, сдерживая срывающийся голос. — Ага, а ещё говорят, сладкое на ночь вредно, — прикусывая выпирающую ключицу ниже уровня ворота, который призван спрятать его маленькую шалость, все недомолвки отправляются в корзину для черновиков. — Не будь такой соблазнительной, я не могу успокоиться. — И как ты только жил со мной последние два с половиной года? — в театральной задумчивости она хмурит брови, подставляя бедро настойчивым прикосновениям. — Путём долгих и упорных тренировок. У меня феноменальная сила воли. — Поэтому ты постоянно пялишься в окно, дожидаясь первой звезды? — Я жду тебя. Уже года два, а ты так бессовестно ранишь меня своей взрослостью. Как можно быть такой серьёзной, а, Принцесса? — Смотри, как заговорил, — нога опускается, а Вишня пригвождает её к месту, упирая в стену и вторую ладонь. — Рядом с тобой я творю одни глупости. Ещё немного, и я окончательно потеряю голову. — Может, я только этого и добиваюсь. Своего рода коварный план. Поить тебя бесполезно, ты сразу отключаешься, а на другие методы лицензии не имею. Не имел. — Звучит как угроза. Будешь пытать меня? — пропуская кудри сквозь пальцы, она игриво склоняет голову, играясь томным взглядом. — Буду любить, — как-то слишком честно признаётся он. — По-своему и как умею. Не спеша выпутываться из его шелковистых волос, Сара смотрит на расслабленное в отпустившем волнении лицо и ловит себя на том, что давно не чувствовала в нём столько безмятежности. Что-то неуловимо трогательное теплится в его глазах, а сердце как печушка качает жар по венам. Вызванный дать время для совладания с собой юмор исчерпывает себя, и между ними виснет тишина. Взаимная, необходимая и понимающая. Прикрывая глаза, Сара касается мягких губ, с улыбкой отстраняясь, когда он подаётся чуть глубже, не в силах сдерживать свой напор. — Хватит меня дразнить, — с расстановкой просит дракон, когда покрытые остатками кофейной помады губы вновь ускользают в сторону. Он бы и рад помучить строптивую девчонку, что столько делает для него из собственных альтруистических побуждений, беря отпуск на работе, когда ему плохо, посылая в пекло все дела, когда он болеет, тратя всё свободное время на него, принимая только нематериальную благодарность взамен. Он совсем не против поиграть на натянутой струне собственной выдержки, оттягивая момент, что так давно ждёт. — Как скажешь, — выдыхая слова прямо ему в губы, она проскальзывает под его рукой и, звонко посмеиваясь, убегает из комнаты, оставляя распалённого Вишню наедине с собственными мыслями.***
Подол длинного платья отсчитывает деревянные ступеньки под ровный ритм отскакивающего от пола мяча. Повиснув на поручне и положив голову на ладони, Сара следит за неуверенными движениями Кэти. Попытка обуздать тяжёлый снаряд засчитывается благодаря упорству и слегка высунутому от напряжения языку. — Ну наконец-то! Мы с папой вас заждались. Почему так долго? — Взрослым иногда нужно время, чтобы поговорить, Кэт, — ухмыляется Итан, выходя из-за угла, а Сара сужает глаза, осаждая его за некоторую двусмысленность. Одна из половиц тихо поскрипывает, и тело незамедлительно реагирует на пристроившегося рядом Вишню, что быстро подключается к процессу подсчёта чеканки. Он довольно улыбается, аккуратно касаясь мизинцем её пальцев, и от этого жеста тепло пульсирует внутри тягучей карамелью, что обязательно разольётся между ними немногим позже. — Все в сборе, отлично. Ну, дети, обыграете своего старика? — Питер одним движением завладевает мячом и гладит присевшую Кэти по голове, пока девочка обвивает его ногу руками. — Все во двор, — хлопает в ладоши Оливия, прогоняя спортсменов из набитого хрупкими вещицами помещения. Домашние послушно собираются у небольшой площадки, оценивая оставленные розовым закатом световые часы. Итан скидывает пиджак на шезлонге, подпрыгивая вверх, чтобы разогреться и проверить высоту кольца. Женская сборная в полном составе присаживается на сотворённую ими вешалку и с интересом наблюдают за обсуждением правил. Сведя суть к простому подсчёту очков, они стараются как можно фееричнее попасть в цель, срываясь на радостные вскрики и частые шутки о навыке меткости. Питер быстро отрывается в счёте, объясняя промахи сыновей желанием произвести впечатление на дам. Неожиданно с белой черты летит мяч, и Сара вовремя ловит его прямо перед лицом Кэти, сталкиваясь с брошенным вызовом. Свистком Питер подзывает девушку к себе, чтобы сыграть одну четверть двое на двое. Азарт разливается по площадке, и, зажав шар между коленями, она встаёт, быстро подхватывая края юбки, чтобы завязать благодаря декоративному разрезу, и убирает ненужную длину. Маленькая ладошка протягивает резинку-пружинку, служившую малышке браслетом и, недолго думая, Сара собирает волосы в пучок, выходя на центр. — Принцесса в мою команду, — безапелляционно заявляет Вишня, хватая её за узел на юбке, задерживаясь на оголённых ногах и тихо подвывая. — Чтобы ты разбил нос, не смотря под ноги? Должен же я дать вам хоть какой-то шанс. Сара, — Питер машет ей в свою сторону, и она покорно шагает назад, показывая брюнету язык. — Сейчас объясню тактику. Короткое совещание обеих сторон оканчивается подкинутой монеткой, и мистер Браун старший даёт сигнал девушке начинать атаку. Вишня выстраивает живой барьер, готовно расставляя руки, понимая, что им обоим мешает далеко не спортивный блок. Его природный магнетизм не оставляет шансов на сопротивление, а потому, умело пропуская мяч между ногами, чеканя, Сара обходит его по правой стороне, пасуя Питеру. Мистер Браун уверенным движением отправляет мяч в корзину, подходя к ней, чтобы дать пять. — У меня есть слабое звено, — нудно тянет Итан, опуская руки на талию. — Этот Джордан не видит дальше собственного носа и постоянно отвлекается. Вишня отвечает на жалобу поднятым средним пальцем, получая по голове от отца, многозначительно смотрящего на Кэти. Словно желая проучить брата, он с силой бьёт мяч о пол, игнорируя линии, и прокручивается вокруг себя, близясь к трёхочковой дуге. Питер готовится пресечь это позёрство, как вдруг Сара бросается под ноги, вырастая стеной. Она не по правилам выхватывает снаряд, успев щёлкнуть зубами, но тут же попадает в ловушку родных рук, поднимающих тело над землёй. С высоты его роста, она выбрасывает руки, и сетка дрожит от точного импульса. Как дрожит и тело, отвечая на сомкнувшиеся на животе ладони. — И какой команде записывать очки? — дёргая маму за юбку, интересуется Кэти. — Нашей, — с придыханием произносит Вишня, растягиваясь в предвкушающей улыбке, а сразу после морщится от шутливого удушающего приёма на шее, совершённого в напоминание о неподходящей обстановке. «Потерпи» — вторит сознание обоих, потому что их ощущения отдаются током, оставляя приятное послевкусие этой пытки. — Кому-то пора домой, — смеётся Итан, удерживая мяч на талии и пропуская всё понявшего отца вперёд. — Вот кто тебя просил! Может, всё-таки останетесь на ночь? Почти стемнело, и на дорогах мокро. — Нет, мам, — отходя к выходу, Вишня чувствует её молящий взгляд. — Мы приехали только на один день и завтра уезжаем обратно. Да и есть одно дельце, которое больше не терпит отлагательств. — Работа, — понимающе качает головой миссис Браун, пока пара у калитки старается не смотреть друг на друга. — Я выпровожу его к вам на завтрак, День Благодарения и Рождественские каникулы, — Сара осторожно толкает начинающего распускать руки Вишню в бок и ловит благодарный взгляд матери, которая не может насмотреться на своих мальчиков. Даже спустя столько лет они всё так же похожи, и дело далеко не во внешности. Их пути совершенно разные, как и образ жизни, устои, взгляд на будущее, но это не отменяет кровной связи, крепко стянувшей красные нити судьбы. — Мы будем вас ждать, — выделив множественное число, Питер обнимает подрагивающую от мелких всхлипов жену. — Поезжайте, завтра увидимся. — Главное — не проспите. В Сентфоре воздух… целебный. Сон как у младенца, — подначивает Итан, всё больше становясь похожим на брата. — Вот ты и проспал своё счастье, — Оливия треплет старшего сына по голове, дуя губы от его немого протеста. — Зависть — плохое чувство, сынок, — переглядываясь с женой, мужчина коротко смеётся, замечая пунцовые щёки Сары. — Прости мне отсутствие такта, милая. Просто я рад, что этот раздолбай попал в хорошие руки. — Ничего он не раздолбай, — заступается уязвлённая оценкой мать. — Просто с характером. Весь в тебя. — Чему Итан завидует? — подавая принесённые им сумку и пиджак, спрашивает Кэти. Перебирая в голове множество ответов, Вишня скользит по изгибу талии Сары, поддерживая её опущенную голову плечом, согреваясь от преисполненного неподдельным счастьем теперь уже памятного дня: — В семье не принято завидовать, принцесса. Твоему братцу просто пока не повезло так, как мне. — Но у меня два брата, — с гордостью заявляет Кэти, вгоняя Вишню в краску и заставляя взрослого мужчину по-детски отмахнуться от милых стонов всех присутствующих. Покончив с прощаниями и сев в автомобиль, он не торопился трогаться, любовно осматривая родной дом. Возможно, иногда самый страшный и рисковый шаг — единственно верный. Сара понимающе смотрит на него с пассажирского сидения, пока сердце трепещет от радости. Видеть его таким — самый лучший подарок на день рождения, о котором, к её счастью, он позабыл.