Семейка

Лерка сегодня совершенно не выспалась, поэтому сидела на кровати, потирая глаза и громко зевая, когда должна была уже быть… Блин! Суббота! Она откинулась на подушки и громко простонала от собственного бессилия: она настолько потерялась в днях недели, что проснулась в шесть тридцать утра, чтобы идти в школу в свой собственный, законный, долгожданный выходной! Стало грустно оттого, что у Лерки была такая особенность: если она проснулась, дальше уже не уснёт. Сколько раз не пыталась — всё без толку. Будет ворочаться на кровати битый час, но всё равно встанет и пойдёт умываться. Лера решила, что лучше не испытывать и без того свои расшатанные за последнее время нервы, поэтому встала и пошла в ванную комнату, предварительно постучавшись несколько раз, чтобы избежать повторения вчерашнего инцидента. — Сейчас, Лер, пять минут, — крикнул из ванной Рома, и Лерка прислонилась к стене, открывая в телефоне соц. сети, чтобы проверить сообщения от Ксюши. Диме писать не хотелось. После Ксюшиного заявления о том, что он по уши влюблён в Демьянову… Сложно. Лерке хотелось поговорить с ним, попросить прощения за свои поступки, за те поцелуи и вообще за своё поведение, но… Но блин! А почему он молчит, если и правда так сильно влюблён? Он мужчина, в конце концов, или нет? Давно бы мог подойти и поговорить с Леркой о своих чувствах. Ещё каких-то пару недель назад, когда Ромы в жизни Демьяновой и подавно не было, она могла ответить Диме взаимностью. И тогда они были бы самой крепкой и красивой парой в школе — потому что Лерке-то он нравился, — так ещё и по Роме бы она не страдала, потому что была бы счастлива в отношениях. А теперь Дима весь такой несчастный и влюблённый, а кудрявая практически стерва, которая пользуется чувствами влюблённого мальчика. Демьянова чувствовала, как меняется её характер, как в голосе всё чаще появляются строгие нотки, а взгляд иногда становится холоднее. Не сказать, что ей это не нравилось… Наверное это та самая доля характера, которой раньше не хватало. Лерка всегда была слишком хорошей. Милой, нежной, отзывчивой, приятной и улыбчивой. Сейчас же она стала более приспособлена к жизни в современном мире, что, несомненно, не могло не радовать. — Заходи, — она так сильно ушла в свои мысли, что совершенно не слышала, как из ванной вышел Рома, поэтому сильно вздрогнула, когда он позвал её. — Лер, ты тут? — А? — она подскочила на месте, густо краснея: Королёв снова стоял перед ней в одном полотенце. Он издевается? Лере казалось, что да. Неужели так сложно надеть шорты перед тем, как выходить в коридор? И майку. Лучше футболку. А ещё лучше ходить в ванную в другое время суток. Пора бы привыкнуть, что он живёт здесь не один, и перестать ходить по этажу вот так вот! — Говорю заходи, — усмехнулся Рома, — ванная свободна. И Лер… — он остановился и заглянул ей в глаза, — зайдёшь потом в мою комнату? У меня к тебе просьба есть. Кудрявая нахмурилась, но кивнула, и поспешила скрыться в ванной. Что ему может понадобиться от Леры? Она только всё сильнее сводила брови к переносице, стараясь понять, что ему нужно. Внутри разливалось какое-то странное предвкушение, а как только она закрывала глаза, перед глазами появлялся Рома в одном только полотенце, чтоб его! Это какое-то издевательство, точно оно. Почему в свои семнадцать лет она не может просто спокойно учиться и жить, не думая ни о чём? Почему в её жизни столько всего? Свадьба у матери, новый дом, новая семья, новая — и, вообще-то, первая — лучшая подруга, влюблённый лучший друг и она, влюблённая в своего… сводного брата. От одного только этого «звания» губы искривлялись, а изо рта так и вырывалось тихое «фу». Вроде бы и не родственник, но засматриваться на него кажется совсем не правильным. Или она накручивает себя?

***

Коридор казался бесконечным. Лерка перебирала ногами так медленно, что впервые за время переезда рассмотрела рисунок на серых обоях, посчитала светлые дощечки на паркете и перебрала в мыслях всё, что крутилось в голове на тот момент. Крутилось на самом деле очень много чего, но на первом месте в мыслях было то, что она должна постучать, иначе вдруг он и по комнате ходит в одном полотенце. Или вообще без него… Щёки мигом залило краской от таких неприличных мыслей, и она тут же помотала головой, отбрасывая всё лишнее. Зачем он её позвал? А вдруг он всё-таки прочитал её дневник и решил поговорить об этом? Можно сразу упасть в обморок? А лучше сразу уехать куда-нибудь подальше. Она вздохнула, а потом занесла кулак и постучала в спальню Ромы, в которой, к слову, она ещё ни разу не была. — Заходи, Лер, — крикнул Рома, и кудрявая осторожно открыла дверь, проходя внутрь комнаты, в которой сильно пахло его парфюмом. Королёв стоял посреди спальни в чёрных узких джинсах и… и всё. Он стоял с голым торсом, на шее висела какая-то цепочка, а он активно пытался застегнуть на руке часы. — Блин, Лер, помоги. Он подошёл вплотную к опешившей Демьяновой, протягивая ей руку. Слишком близко. Слишком пахнет. Слишком мало одежды. Слишком красивый… Чёрт. Вдруг подумалось, что такими темпами она никогда в жизни не забудет о Роме, не разлюбит его и не перестанет думать о нём ночами. А ещё ей теперь хотелось каждое утро застёгивать на его запястье эти чёртовы часы. Потому что он находится так близко, как никогда раньше. Потому что его запах сейчас ощущался куда сильнее, чем обычно. Потому что касаться его невыносимо приятно. Настолько, что Лера сама не заметила, как задержала воздух в лёгких. Она даже не рассмотрела его комнату. Только успела заметить, что в ней много черного цвета и огромная кровать с красивым серым пледом. — Ты меня за этим звал? — попыталась улыбнуться Лера, чтобы не выдать сбитого дыхания. — Могу идти? Рома улыбнулся и натянул на себя белую футболку — наконец-то, — что так ужасно ужасно красиво подчеркивала его подтянутые мышцы груди. — Вообще-то не только за этим, садись, — он кивнул в сторону кровати, и Лера осторожными шагами приблизилась к его постели, чувствуя себя совершенно не уютно. Она не может находиться к нему так близко. А сидеть рядом с ним в его спальне на его кровати… Ей нравится все, что сейчас происходит, но одновременно она готова отсюда сбежать, потому что смотреть с такого близкого расстояния на то, как Рома взъерошивает пальцами волосы… Лера ощущала себя какой-то дурой. Такой сильно влюбленной, когда мозг пропадает. И состояние это ей совершенно не нравилось. Но поделать с собой она ничего не могла. — Мне очень нужна твоя помощь в одном деле. Ты же девочка… — Стараюсь ей быть, — перебила его Лера, усмехаясь, а перед глазами сразу появился образ Ксюши, которую действительно можно было назвать девочкой. Демьянова с этим словом как-то не слишком ассоциировалась. — В любом случае ты — женщина. А мне нужно именно женское мнение, — Лера нахмурилась, ожидая продолжения. — Короче есть одна девчонка… Нравится она мне, а я, судя по прошлому опыту, совершенно не умею за ними ухаживать. Помоги мне придумать идеальное свидание, Лер.

***

Иногда Лере казалось, что её сглазили. Она в такие вещи не верила, но отрицать очевидное — как ей казалось — было глупо. В последнее время ничего не случается такого, что вызывало бы на лице улыбку, а не слёзы. Огромных усилий стоило улыбаться Роме и сдерживать слезы в глазах, когда он просил помощи в свидании для какой-то там девушки. А так хотелось, чтобы той самой девушкой, которую Рома хотел удивить свиданием, была Лерка… Он попросил придумать идеальное свидание для какой-то там девушки… Здорово как. Во-первых, для Леры это было, как ножом по сердцу, а во-вторых… Да ей-то откуда знать? Она понятия не имеет, что представляет из себя идеальное свидание, потому что Демьянова даже на ненормальном не была ни единого раза. Единственные её недо-отношения — это те, которые были в лагере. С Ромой, чтоб его. За ней даже толком не ухаживал никто и никогда. Дима только комплименты делал время от времени, да и… всё, наверное. Что она может придумать на тему «идеальное свидание», если для неё идеальное свидание — это свидание с Ромой. Любое. Хоть просто посидеть на кухне молча и попить чай, глядя друг на друга. Нет, она, конечно, сказала ему то, что слышала от одноклассниц, Ксюши и читала в разных женских группах и журналах. Предложила подарить девушке пионы, сводить её в парк, пока ещё тепло, поцеловать ту на самом верху колеса обозрения, гулять, держась за руку, кормить её сладкой ватой, а потом отвести в кино на ночной сеанс, на какой-нибудь фильм о любви. Ангел на плече Лерки осыпал её щёки поцелуями, тогда как демон раза три ударил себя по лбу. Потому что это ли не идеальный момент, чтобы испортить им всё свидание и оставить Рому без очередной девушки? А потом утешить, приголубить и рассказать ему о своих чувствах. «Нет!» — прокричала внутри себя Лера. — «Я не собираюсь действовать такими ужасными методами. Тем более что мои чувства ему вообще не нужны. А я его люблю. И хочу, чтобы он был счастлив». Потом, конечно, она плакала, сидя на своей кровати в обнимку с подушкой. Старалась только делать это не сильно громко, чтобы мама не услышала. Перед глазами всё ещё стоял счастливый Рома, который чмокнул её в щёку и сказал: «Ты лучшая!». Щека горела огнём, а в голове так и стоял его голос. Лучшая. Жаль только, что не в нужном ключе… Она с трудом смогла успокоиться, потому что когда услышала, что Рома ушёл — расплакалась ещё сильнее, в очередной раз ругая себя за свои дурацкие чувства. Совершенно глупые, никому не нужные, приносящие только боль и грусть. Ей вдруг стало грустно за Диму, очень грустно. Потому что если верить Ксюше в то, что он влюблён в неё, значит, что он чувствует примерно то же самое, что и Лера… Она громко вздохнула и набрала Ксюшу, чтобы позвать ту прогуляться в парке. А потом позвонила Диме и пригласила его туда же, чтобы поговорить, ещё раз попросить прощения и расставить в их взаимоотношениях все точки над «i», чтобы он не жил надеждами, как живёт Лера. Так будет лучше.

***

Рома так сильно устал от того, что у него не получается построить нормальные отношения с девушкой, что он всё чаще стал задумываться на тему того, что он что-то делает не так. Вообще-то он и сам не понимал, какого чёрта вдруг ему захотелось нормальных отношений… Возможно это магнитные бури и через неделю всё встанет на свои места, но сейчас ему хотелось обычных отношений. Обыкновенных. Без знакомства в дорогом клубе с кучей коктейлей, без расставания наутро. Без «ну мась, ну купи мне цветы, чтобы я сфоткалась», без всей этой показной чуши. Нормальных. Обычных. Отношений. И Лерка очень кстати помогла ему с идеальным свиданием. Потому что все его девушки были падки на кошелёк, которым Рома, конечно же, очень ненавязчиво хвастался. Каждая из них просила какое-нибудь украшение на третий день отношений, а потом шла далеко и надолго. Он понимает, что виноват в этом только он сам, потому что вёл себя неправильно, потому что сам притягивал таких девушек всегда, потому что сам обращал внимание исключительно только на таких. Ну почти. Сейчас Рома спешит в цветочный, чтобы заказать букет пионов на вечер. Девушка, с которой он познакомился в университете, казалась ему не такой, как все. Она даже выглядела по-другому. Без тонны макияжа и юбок шириной с Ромкин пояс. Она не выглядела той, кто вешался бы на шею парню и выпрашивал у него телефон в подарок. Почему-то ему казалось, что с ней получится. Если, конечно, она не уйдёт к своему бывшему, как Арина, которая тоже «не такая, как все»…

***

Лерка спустилась вниз и увидела маму, которая так сильно о чём-то задумалась, что даже не заметила дочь, вошедшую к ней на кухню. — Ма-а-ам? — позвала Демьянова, и Ирина тут же вздрогнула, оборачиваясь и улыбаясь дочери. — Ты чего зависла? — Поехали со мной по магазинам, а? Я вдруг осознала, что до свадьбы осталось всего две недели. Платья нет ни у тебя, ни у меня. — Мам! Какое платье? — возмутилась кудрявая, включая чайник и доставая свою кружку с верхнего шкафчика. — Ты обещала мне, поэтому не отмажешься. Свадебное я не хочу, потому что мы не будем делать пышное торжество, поэтому вполне можем поискать платья вместе. Иди собирайся, — практически пропела довольная мама, оставляя Леру на кухне одну ругать свой длинный язык, который когда-то болтнул, что на свадьбе она будет в платье. Лера ненавидит чёртовы платья. Хоть и не носила их никогда. Но просто уверена, что они ей не подойдут. Какие вообще могут быть платья, когда рваные джинсы и кеды — лучшее, что придумало человечество? Ей кажется, что никакое платье просто не подойдёт к её пирсингу в носу. Да и вообще слабо представляет себя в таких нарядах.

***

Ей казалось, что эти магазины никогда не закончатся. Но день, проведённый с мамой, радовал просто невероятно сильно. До встречи с Ксюшей и Димой оставалось всего полтора часа, но мама твёрдо сказала, что пока они не купят платье Лере — домой не уйдут. Ирине же платье выбрали довольно быстро: белое, полностью по фигуре, обтягивающее, как вторая кожа. Длиной немного ниже колена, с аккуратным вырезом в зоне декольте и длинными рукавами. Маме всего тридцать четыре, но в этом наряде она выглядит максимум на двадцать пять. Красивая — просто глаз не оторвать. Стройная, счастливая, стильная и такая любимая, что в глазах Лерки стояли слёзы, когда она увидела маму в этом платье. Просто такое сильное счастье за самого родного человечка. — Давай сюда зайдем, — девушки вышли из кафе, находившегося в торговом центре, и увидели магазин вечерних платьев, что располагался прямо напротив этого кафе. А Лерка так надеялась, что походы по магазинам в поисках «Лер-ты-сама-почувствуешь-когда-будет-то-самое» платья уже закончились. — Мам, пошли домой, я не хочу никакого платья, — скулила Лерка, но Ирина не обращала на ту никакого внимания, перебирая наряды. — Примерь хоть что-то и не ворчи. Ты никогда не носила такие платья, нужно когда-то начинать. — Кому нужно? — Мне нужно. А там, смотри, может и Роме понравится. Лера приросла к полу. Просто остановилась посреди огромного магазина, глупо хлопая глазами. Что она сейчас сказала? И главное продолжает искать платья, словно ничего подобного не говорила. Рот открылся в попытке что-то ответить, но окаменевшее тело отказывалось воспроизводить какие-либо звуки. — Лер, ну что? Я же мама твоя, а не соседка, в конце концов! — устало проговорила Ирина, снимая с вешалки какое-то платье. — Вижу всё, чувствую, — она пожала плечами и прислонила его к Лерке, оценивая, подойдёт оно ей или нет. — Понимаю, если на то пошло. Я же знаю тебя, крошка. Демьянова почувствовала, как густо покраснела, поэтому опустила глаза в пол, даже не глядя на «то самое!» платье. — И? Что ты скажешь? Она зажмурилась и приготовилась к лекции на тему того, что встречаться с мальчиками ей ещё рано, что Рома не подходит ей по возрасту и что он, вообще-то, почти брат для неё! Но вопреки всему… — А что я скажу? — она улыбнулась. — Ромка хороший парень, красивый, умный. Отец у него прекрасный. У тебя хороший вкус. Вся в мать. — Мам, мы почти родственники. — Да ну? Это в каких таких документах про сводных пишут, Лер? Нет такого, малышка. Вы не родственники, смирись. А теперь подними свой сладкий носик и иди примерь уже платье, наконец! Обсуждать Рому с мамой было… странно. Как минимум. Лерка всё это время жила с мыслью, что она не может поделиться с мамой своими переживаниями, а в итоге эта тема раскрылась настолько легко, что даже неловко. Лерка с головой ушла в свои мысли, на автомате забрав у мамы платье и не пойми откуда взявшиеся босоножки, и пошла в примерочную, чтобы доказать матери, что она просто не создана для платьев. Мама одобрила симпатию к Роме. Это как вообще? Она практически не поверила Ирине. Всё было похоже на какой-то сон, в котором всё происходит так, как она мечтала. По идее сейчас из-за угла должен выйти Рома и с порога признаться Лерке в чувствах, раз уж точно сон. Она хмурилась, думала, надевала платье, жмурилась, вздыхала, натягивала босоножки, кусала губы и снова думала. А потом подняла голову. И застыла. Это платье настолько ей шло, что она затаила дыхание. Просто мигом перестала дышать, осматривая своё отражение. Это неправда. Ей не может идти платье… Ведь не может же, да? Оно было таким лёгким и воздушным, что Лерка мигом стала похожа на принцессу. Точная копия той самой Дюймовочки, которую Лера рисовала в своём дневнике. Вдруг стало смешно, потому что на рисунке малышку от дождя спасает ромашка. А когда же от дождя слёз спасёт Леру её Ромашка? Она была жутко красива. Верх платья расшит камнями — которые так идеально сочетались с её кольцом в носу, — что так красиво переливались разными цветами, а низ был коротким — до середины бедра — из воздушной ткани персиково-серого цвета. Босоножки с тонкими лямками добавляли образу шарма, но что самое важное — в этом образе она осталась самой собой. Не стала вдруг куклой или каким-то другим человеком. Она просто стала собой, только в красивом платье, которое ей до жути подходило. Мама смотрела на неё со слезами на глазах, потому что наблюдать за тем, что твой ребёнок уже такой взрослый, самостоятельный и до одури красивый — это до слёз счастья и гордости. Это было первое платье, которое Лера сама захотела купить. И, кажется, маленький шаг в новую жизнь.