Семейка

— Лер, что тебя беспокоит? — вдруг спросила мама, когда вся семья ужинала на просторной кухне, что была оформлена в светлых тонах. Лерка опешила, поднимая взгляд на озадаченную маму, которая смотрела такими глазами, будто может читать мысли и сама уже обо всем догадалась. — С чего ты взяла, что… — тихо начала Демьянова, но мама тут же перебила её, мягко касаясь руки дочери своей ладонью в успокаивающем жесте. — Лер, ну я же чувствую. Ты ведь моя дочь, я вижу, что что-то не так. У тебя в школе проблемы, или… — Ирина не знала, как при Викторе заговорить о том, что Лерку гложет переезд, но мужчина и сам всё прекрасно понимал, поэтому улыбнулся и сказал: — Ирочка, ну конечно ей сложно. Ей семнадцать, а тут новый дом, новая семья. Любому подростку будет сложно, не лезь к ребёнку. Я прав, Лер? Кудрявая кивнула и улыбнулась Виктору, радуясь, что мать нашла себе такого мудрого и разумного мужчину. Потому что объяснять ей причины своего странного поведения и вовсе не хотелось. Она знает, что стала немного грубее, перестала смеяться заразительно, как раньше. Знает, что всё чаще стала закатывать глаза или отвечать на вопросы слишком резко, но… Но ты прости меня, мам, пожалуйста. Я не знаю, как контролировать себя. Не знаю, как стать прежней Лерой. Не знаю, как объяснить тебе причины моего настроения. Мне плохо, мам, правда. Потому что через стенку живёт парень, в которого я влюблена. Потому что ему моя любовь и даром не нужна. Потому что он, на самом деле, хороший парень, а я огрызаюсь с ним без видимых на то причин. Потому что поступила с лучшим другом ужасно, потому что не знаю теперь, как смотреть ему в глаза. Потому что я запуталась, мама. И вообще не понимаю, что мне делать со всем этим дальше. Хотелось плакать. От собственного бессилия. А ещё хотелось уехать, куда-нибудь далеко-далеко, где нет никаких проблем и тревог. А самое главное, где нет никакого Ромы, которого в жизни Леры стало слишком много. По утрам он рядом, после школы он рядом, ночью он тоже рядом, хоть и за стенкой… Но иногда Лере кажется, что она чувствует его дыхание на своей спине, когда спит, и никакой стены между ними нет. Что, к сожалению, было совсем не так. Она прекрасно понимала, что не имеет права на него обижаться. По крайней мере уже сейчас. Потому что прошлое осталось в прошлом, а в настоящем Рома вполне адекватный парень, который ведёт себя по отношению к Лере абсолютно нормально. Да, он иногда бросает в её адрес едкие фразочки, но чёрт возьми, парню девятнадцать лет, конечно же он не будет вести себя, как мудрый сорокалетний Виктор, например. Королёв всегда знал, чего хотел от жизни. Но в последнее время всё чаще ловил себя на мысли, что запутался. Поведение Ромы для самого себя всегда было нормальным, у него было много друзей, хорошие отношения с отцом и преподавателями, что свидетельствовало о том, что он действительно делает всё правильно. Но Демьянова… Она всё чаще и чаще делала так, что он чувствовал себя, как минимум, немного неловко. Ещё тогда в лагере, когда она смотрела на него обвиняющими глазами, когда он хмыкнул и бросил кривое «извини». А он всю следующую ночь отгонял от себя образ заплаканной кудряшки, которую он так нагло обидел, и даже не смог нормально извиниться. Рома привык жить по своим правилам, но вот уже несколько дней он не включает по утрам музыку в колонках, потому что так попросила Лера. Он теперь едет в универ через школу, в которую, к слову, ему совершенно не по пути. Просто потому что Ирина просила подвозить Леру. Если не сложно, конечно. А Роме не сложно. Почему-то вдруг стало. И он не может сказать, что питает к Лерке какие-то там чувства, нет, просто… Ну просто она хорошая. Просто они теперь считаются одной семьёй, и ему не хочется быть в её глазах моральным уродом. Больше не хочется… Потому что ей сложно привыкнуть к новому месту жительства, поэтому ему хочется помочь ей освоиться. Потому что чёрт знает вообще почему, но рядом с Леркой ему просто хочется быть нормальным. И общаться с ней спокойно, а не враждовать, тоже хочется.

***

Этой ночью Демьяновой не спалось. То было слишком жарко, то холодно, то подушка неудобная, то вообще что угодно, что мешало ей просто лечь и уснуть. Кажется, она только под утро нашла удобную для себя позу и уснула, как уже через секунду прозвенел ненавистный будильник, напоминающий о том, что школа не ждёт. И была бы Лера хоть чуточку безответственнее — осталась бы дома спать, потому что по четвергам мама всегда уходила на работу очень рано и Лера собиралась утром совершенно одна. Но совесть проснулась как раз вместе с будильником, когда тело совершенно противилось этому плану, по которому необходимо было вставать и собираться на учебу. Огромных усилий стоило подняться с кровати и не влететь носом в шкаф, потому что глаза всё ещё закрыты, а мизинец зацепился за пушистый ковёр. Лерка накинула на себя огромную толстовку, которая больше походила на платье, и побрела в ванную, потирая глаза и сильно зевая. Хотелось остаться в тёплой кровати, укрыться одеялом, устроить своего плюшевого зверя под боком и сладко спать, забывая об учёбе. Но вместо этого она шагала по коридору, чуть ли не держась за стены, подходила к ванной, открыла двери, и… — Доброе утро, сестрёнка. Тебя стучать не учили? И сон мигом прошёл, и бодрость, как лавина, накрыла с головой, и даже глаза распахнулись шире обычного. Тело, кажется, сковал какой-то ступор, потому что вместо того, чтобы отвернуться и убежать обратно в свою комнату, Лера стояла в дверях и нагло рассматривала Рому, стоящего посреди ванной комнаты в одном только полотенце, что повязано на бёдрах. И, честно признаться, висит оно настолько низко, что… — А ты чего дверь не закрыл? А если бы я раньше вошла? А ты тут голый, — её щёки горели так сильно, что чайник для утреннего кофе можно было ставить прямо на них, а не на плиту. Она и смущалась, и храбрилась одновременно, но между своими высказываниями не забывала рассматривать Рому, обнажённый торс которого так и приковывал к себе взгляд. Покатые плечи вдруг захотелось потрогать, а заметно выступающие кубики пресса рассмотреть поближе и пересчитать, касаясь кожи тонкими пальчиками. У него много родинок, что показались Лерке очень милыми. Почему-то когда она просила его сделать музыку потише, и он вышел к ней в одних шортах, она не заметила такого количества родинок и татуировку на бицепсе в виде розы и какого-то узора. Зато вот косые мышцы живота она и в тот раз успела рассмотреть, и в этот… — А может я этого и ждал? — рассмеялся Рома, вводя Леру в ещё больший ступор. — Да шучу я, Лер, успокойся, на тебе лица нет. Просто забыл закрыть дверь. Прости. Это «прости» сорвалось с губ так просто, что они оба немного опешили. Так и стояли друг напротив друга и просто смотрели, словно пытаясь увидеть что-то. И как только Лера подумала, что он может заметить, как она нагло его рассматривает, тут же опустила глаза в пол и повернулась, чтобы выйти из ванной, кинув напоследок: — Это ты прости. Я не выспалась просто, поэтому не постучала. Это было… странно. Да, определённо странно. Он не извинялся перед ней, когда растоптал ее чувства, а она и не думала просить прощения, когда откровенно хамила ему в ответ. А сейчас, в такой простой ситуации они извиняются друг перед другом, при этом не испытывая какой-то неловкости, даже несмотря на то, что ситуация довольно-таки неоднозначная. Она могла войти на пару минут раньше, и тогда застала бы его обнажённым… От представления этой картины во рту мигом пересохло, и пока она не успела себе нафантазировать ещё что-нибудь, мигом выбежала из ванной, закрывая дверь, и радуясь тому, что на первом этаже есть ещё одна ванная комната, которая сейчас точно свободна из-за отсутствия родителей дома.

***

Рома усмехнулся, глядя на себя в зеркало и вспоминая, как мило краснела Лерка, когда увидела его в таком виде. Все девушки, с которыми он встречался, никогда не стеснялись его наготы, да и своей-то не слишком, на самом деле. Многие из них были слишком распущенны, некоторые просто не испытывали стеснения, но Лера… Она была так невинна в своих смущениях, что от этого на губах растягивалась улыбка. Демьянова не похожа ни на одну из девушек Ромы: она не носит платья и юбки, ходит только в кедах и не заморачивается по поводу гладкости своих волос. Но при этом её огромная непослушная кудрявая копна никогда не выглядит нелепо, как и сама Лера. Она прекрасна в своей невинности, ей идёт чёртов пирсинг в носу, который совершенно не нравится Роме. Раньше не нравился. У неё очень красивая улыбка, на которую хочется смотреть гораздо больше, чем в вырез на груди какой-нибудь одногруппницы. А ещё очень красивые глаза, которые она всегда подводит черным карандашом… Он тряхнул головой, сбрасывая какие-то странные мысли и вышел из ванной, направляясь в комнату Леры, чтобы сказать, что ванная свободна. После одного стука она не ответила, после второго тоже была тишина, а после третьего Рома нагло открыл дверь и вошёл в комнату, замечая, что Леры там нет. Вряд ли бы она уехала в школу так рано, поэтому, из комнаты, по-хорошему, нужно было бы выйти, но… Но раньше эта комната была практически пустой, тогда как сейчас в ней царил небывалый уют. Лера живёт здесь всего ничего, но она уже пропиталась её запахом лаванды и цитрусовых, а розовый плед на кровати совершенно не вязался с образом Леры. На кровати сидело какое-то мягкое чудо, а на столе был идеальный порядок. Всё стояло по полочкам, в комнате было убрано, даже фотографии над кроватью висели в идеальном порядке и цветовой гамме. Отличница. Правильная до мозга костей. Это… мило. Определённо. Рома осмотрелся и уже хотел покинуть комнату, как вдруг его взгляд зацепился за блокнот, лежащий на краю стола. Он был бирюзового цвета и в пушистой обложке, точно напоминающий личный дневник. Любопытство взыграло с небывалой силой и Рома в два шага преодолел расстояние до стола, осторожно проводя пальцами по мягкой поверхности блокнота. Почему-то внутри загорелся какой-то странный огонек, которому даже сам Королёв не мог дать обозначение. Он осторожно открыл дневник, на первой странице которого был красивый рисунок: маленькая девочка, стоявшая под огромной ромашкой и прятавшаяся под лепестками цветка от дождя. Почти как в мультике про Дюймовочку, которая сейчас так сильно напоминала Лерку. Ест Демьянова, к слову, тоже по половине зёрнышка. — Какого фига ты делаешь? — недовольный голос вырвал его из своих мыслей и Рома быстро захлопнул дневник, поворачиваясь к злющей Лере. — Пришёл сказать, что освободил ванную, — Рома улыбнулся уголком губ и состроил самое невинное выражение лица. — И решил заодно почитать мой дневник? — она злилась. Смотрела на его довольное лицо и сжимала кулачки, хмурясь. — Я ничего не увидел, клянусь, — Рома улыбнулся и поднял руки, словно доказывая свою невиновность. — Не злись. Что там такого? Вообще ничего, Ром, знаешь. Абсолютно. Только три страницы о том, как я сильно влюбилась в тебя. Всего-то. — Не твоё дело, — буркнула Лера. — Выйди, я буду переодеваться. — Жду тебя внизу, подвезу, — Королёв подмигнул Лерке и скрылся в коридоре, закрывая за собой дверь.

Грустно, что не могу рассказать маме обо всем и получить её поддержку, как это было всегда, а пишу в дневник, хотя раньше никогда это не практиковала. Я просто не знаю, куда излить свои мысли. Просто не знаю, как убить внутри эти чувства. Просто не знаю, как перестать думать о парне, с которым теперь живу в одной квартире. Я чувствую его запах повсюду, потому что наши полотенца висят на соседних крючках, а зубные щетки стоят в одном стакане. После него в душе пахнет ментолом и даже мой гель для душа с запахом ягод не перебивает его. Я езжу в его машине и сижу за ужином напротив него. Я влюбилась, а эта жизнь не даёт мне шанса разлюбить его…

Лера шумно выдохнула, прикрывая глаза, а потом подошла к дневнику, открыла вторую страницу и прошептала: — Пронесло…

***

Сегодня в школе Коновалова не было, потому что этот дуралей, по словам Леры, решил искупаться в сентябре в речке и слёг дома с температурой, кашлем и подозрением на воспаление лёгких, как сказала классу Ольга Ивановна. — А ещё с подозрением на отсутствие здравого ума, — прошептала Лера и настрочила Диме смс-ку о том, что он балбес, каких поискать, и что без него в школе ей теперь скучно. На самом же деле скучно не было совсем. На первом уроке была контрольная, которую Лера, по привычке, решала половине класса, а потом на перерыве принимала шоколадки за работу и радовалась улыбкам счастливых парней, которые благодаря Демьяновой в очередной раз избежали двойки. — Деньгами надо брать, Лер, — смеялась новоиспечённая подруга Ксюша, которая с удовольствием уплетала шоколадку вместе с Лерой в столовой на большой перемене. — Да я бы и шоколадки не брала, они сами несут, — Лера тепло улыбнулась, глядя на Ксюшу, которая с каждой минутой нравилась ей только сильнее. Сегодня она узнала, что та с семьёй переехали из Екатеринбурга по причине смены работы папы, а парень, с которым она встречалась, сказал, что отношения на расстоянии не для него и бросил её в день отъезда. «Вот козлина!» — сделала вывод Демьянова и получила от Ксюши одобрительный кивок. — Ксюш? А как ты так быстро оправилась? Ты же всегда улыбаешься, радуешься. Не скучаешь по нему? Лера старалась интересоваться очень осторожно, но Ксюша, кажется, видела ту насквозь. — Если ты хочешь узнать, как тебе разлюбить своего братишку — то не по адресу. Потому что я скучаю по этому козлу и даже не злюсь на него, — пожала плечами Ксюша и грустно опустила глаза. — Хотя и понимаю, что он мог уехать, потому что он старше и мог спокойно найти себе здесь работу. Папа мой даже готов был помочь с квартирой, потому что ему Сережа нравился сильно. Поэтому, Лер, можем поплакать на пару… — Я сегодня заперлась к нему в душ и стояла смотрела, как идиотка, на него в одном полотенце, — Лера нервно хихикнула, отправляя себе в рот очередной квадратик от шоколадки. — Оу! Утренний стояк прилагался? — Ксюш! Девушки рассмеялись, но Лера покраснела так сильно, что стало понятно — прилагался. — Ну что сразу Ксюш? Мне же интересно. Ты хорошая девчонка, мне нравится общаться с тобой. И не похожа на всех этих куриц из класса, у которых в голове вместо мозгов только тушь для ресниц. Ксюша закатила глаза и подставила к горлу два пальца, делая вид, что её тошнит от этих девчонок. Хотя, на самом деле, почти так и было. Она всегда была приверженцем того, что за красивой оболочкой должен скрываться и красивый внутренний мир, потому что иначе от этой оболочки толку примерно ноль. Именно поэтому Ксюша была не только красивой, но и умной, приятной собеседницей и, что немаловажно, хорошей подругой. — А я с ними одиннадцать лет учусь, — Лерка упала на стол, несильно стукаясь лбом. — Понимаешь, каково мне? Поэтому я и не дружу с девочками, наверное. Хорошо, что есть Димка. Моё спасение. Всегда, когда речь шла о Диме — Лера улыбалась. Потому что он был тем самым человеком, который заслуживает миллион самых искренних улыбок в свою сторону. — Хороший друг, — Ксюша хитро улыбнулась. — В каком смысле? — Да это невооружённым взглядом видно. Он влюблен в тебя по уши, Лер. И, кажется, ты разбила ему сердце, судя по его выражению лица вчера, когда вы болтали на перемене. Да ладно, целоваться с тобой было не так уж и противно. Ну поцеловались и ладно, не усложняй. Успокойся, Лер, я не обижаюсь. Ну, он хотя бы приревновал тебя? Тебе не за что извиняться, я просто помог другу. Кажется, в этот момент внутри Леры что-то рухнуло…