... и часто ложь, которой поверили, становится истиной (с)

Прекрасная осень Экбатан благодатно приняла усталых путников. Свежий воздух гор, остатки мягкого лета, предшествие суровой зимы, отголоски шумно отгремевших свадеб, богатые трофеи и предвкушение скорого возвращения на родину куда лучше согревали сердца солдат, нежели пространные обещания царя царей о будущих завоеваниях. Обмякшие мужчины довольно поглаживали сытые животы и удобнее устраивались на своих ложах, провожая благосклонными взглядами прекрасных танцовщиц, коих приглашали на пышные пиры. Зима обещала быть грозной, но что она, когда позади пройден такой долгий путь? Снежные склоны гор, зловонные топи болот, бесконечные ливни и, наконец, песок. Вездесущий премерзкий песок и одуряющая жара. В пустынях Гедросии каждый путник мечтал о зиме: о благодатном снеге, об ослепляющей глаза белизне. А потому никакие угрозы со стороны природы им были нипочем – спрячешься в четырех стенах, растопишь печи, возьмешь под бок жгучую красотку жену-персиянку, а изнутри будешь согреваться хорошим вином – не чета той бурде, чем перебиралась армия в походах. В этой приподнятой атмосфере лишь два человека были недовольны своей участью: Александр, что так и не свыкся с мыслью о простое, и царица, что была сильно не в духе с самых Суз. Если с великим полководцем все было понятно, то с Роксаной дело обстояло немного хуже. Девушка обладала не самым приятным характером, и не умела подчиняться и принимать свою судьбу такой, какую ей преподносили боги. Все-то ей не нравилось, все-то было хуже и меньше того, чем владели другие, и чем больше доставалось, тем меньше казалось то, что имелось. Высокие своды помещений, отведенных под гарем, казались всем присутствующим самой тесной клетушкой, если в пределах видимости появлялась Роксана. Ее величественный стан, горделивая поступь и надменный взгляд распугивал всех одалисок, что тут же прятались в своих комнатушках, боясь попасть под гнев владычицы. Перезвон ее массивных украшений создавал атмосферу угрозы, словно то были не драгоценные побрякушки, а тяжелые латы воинов, а тихий шелест ее шелковых тапок – топот кованых сапог. Царицу всегда сопровождала ее свита: высокий безгласый евнух, что пользовался мечом не хуже гоплитов Александра, крепкая служанка с крупными чертами лица, и чернявый мальчишка на побегушках. Кроме них Роксана так и не обзавелась близкими людьми, ведь считала себя выше всех по происхождению и по предназначению, и с возмущенным недоумением осознавала, что никто и не хотел с ней сближаться, включая и самого венценосного мужа. Александр ворвался в покои жены весь взмыленный и раздраженный. Он был готов рвать и метать, ведь Роксана давно достала его своими выходками, нужно было поставить женщину на место. Царица возлежала на тахте, утопая в лебяжьих перинах. Над ней с усердием махали опахалами черные до синевы евнухи, пытаясь остудить разгоряченное тело повелительницы, но то был жар не от раскаленного воздуха, а от вулкана, что кипел внутри тонкого тела. Бактрийка полоснула острым взглядом мужа, что застыл в дверях, будто испытывая его терпение. Прислуживавшие рабы тут же упали ниц перед императором, когда как Роксана продолжала лежать. В ее руках устроился большой пушистый персидский кот, что лениво развалился под этими незамысловатыми ласками, и утробно урчал, выражая свое довольство. Неприязненные взгляды супругов пересеклись. Александр ни за что не подойдёт к Роксане, когда у неё в руках это маленькое чудовище, даже заговаривать не станет, чтобы ненароком не показать свой страх, царица это прекрасно знала. Проходит неприлично много времени до того, как царица соизволила подняться на ноги и легко поклониться своему повелителю, продолжая так же держать питомца в руках. -Что-то случилось, мой повелитель?- кротко спросила царица, гордо вскинув подбородок. Она не стала выпускать питомца из своих рук, продолжая поглаживать маленького хищника холеными пальчиками в переливающихся перстнях, отчего кровожадный монстр перебирал лапками, откуда время от времени выглядывали острые загнутые когти. Александр внутренне содрогнулся. Перед взглядом его разноцветных глаз пронеслись полузабытые воспоминания из детства: разъяренная царица Олимпиада, что поглаживает своих шипящих питомцев в надежде на успокоение, ее сверкающие яростью глаза и искривленные гримасой алые губы. Великий полководец предпочел бы оказаться в гуще сражений или посреди поля клубков ядовитых змей, нежели под пристальным взглядом белоснежного пушистого кота, что наблюдал за ним немигающим взглядом желтых глаз с продольным зрачком. Роксана знала о неприязни Александра к этим милым пушистым созданиям, о его непонятном животном страхе, но, вместо того, чтобы избавить мужа от приливов панических атак, предпочла подкреплять свое величие тревогой от присутствия кошек. -Как так получилось, что все мои жены, кроме тебя, слегли с неизвестной хворью?- было заметно, что Александр едва сдерживается: мозолистые ладони сжаты в кулаки, на краснеющем лбу пульсирует голубая венка, подбородок напряжен. Он давно хотел себе законного наследника, но так уж случилось, что боги отказывали ему в такой привилегии. Были байстрюки на стороне, но их никто в расчет не брал, словно в них и не текла кровь божественного отпрыска. -О…- на красивом лице Роксаны не промелькнуло и единой эмоции. Она продолжала сидеть с той же ленивой безмятежностью, словно перед ней не стоял разъяренный муж.- Я слышала, что здешние аристократки не особо хвастаются своим здоровьем… Может, это их так дорога сморила? На лицо Александра упала тень. Он понимал, что супруга ни за что не сознается в диверсии, но почему-то все равно решил ее навестить. Роксана никак не могла понести, а потому решила, что и соперницы не должны удостоиться такой чести, чтобы не потерять внимание царя царей. Если не ей, то никому. -Но, раз у тебя осталась одна здоровая жена, то почему бы не составить мне компанию?- Роксана протянула кота служанке, чтобы та отнесла питомца в другую комнату. И лишь тогда, когда длинношерстого зверька вынесли, Александр смог хоть немного расслабиться. Про эту особенность знали многие, потому от императора отгоняли хвостатых, а в некоторых дворцах даже использовали собак-крысоловов, но царице даже приказ самого могущественного человека не был указом.- Ты давно не посещал мои покои… -Зачем бросать семена на бесплодную землю, зная, что не получишь всходы?- с тоскливой горечью спросил самодержец, не глядя на супругу. Он вышел из покоев Роксаны, так и не заметив, как исказилось лицо женщины. Ее душила бессильная злоба, но ответить на такой выпад она ничем не могла. В обычаях ее народа муж мог вернуть жену в отчий дом, если она не могла родить, но Александр этого не делал только из-за политических соображений. Нетрудно догадаться, что этот вопрос он вскоре решит и избавится от балласта, сделав ненавистную Статиру первой женой, как и завещали все приближенные царя. Царица гневно закричала в пустоту и швырнула блюдо со сластями в закрывшуюся за посетителем дверь. Рабы в страхе замерли - повелительница в дурном настроении могла и избить, вымещая свое зло на тех, кто не мог дать отпор, могла убить в припадке ярости. Она упала лицом в подушки и в отчаянии разрыдалась. Никто не воспринимал ее всерьез с самого начала, а теперь еще и презирают из-за отсутствия наследников. За что же ей такое испытание? Роксана поначалу действительно старалась: носила хитон, ублажала мужа как могла, молилась богам Эллады, возносила жертвоприношения Дионису, пыталась быть примерной женой. Но к успеху так и не пришла. Все чаяния были растоптаны суровой реальностью – мужу был больше интересен статный генерал, а не красотка жена. От этих воспоминаний у бывшей бактрийской княжны мигом высохли слезы. Она отняла от лица мокрую подушку и устремила взгляд куда-то в пустоту, явно пытаясь поймать ускользающую мысль. Во всем был виноват Гефестион: самовлюбленный, беспардонный, он больше всего любил внимание царя, старался ему всем угодить, подстилался так, что было тошно на него глядеть, подчинялся почти по-женски, был податлив и мягок - вот очередной повод для Роксаны его презирать, так как сама царица обладала дерзким и бескомпромиссным характером, что было непривычным для женщины. Очень часто Гефестион кичился расположением Александра, давал почувствовать окружающим на каком особом положении он находится, ревниво следил за всеми увлечениями своего фавора, не брезговал прямыми доносами. Возможно, это именно он науськивал царя, настраивал против царицы. Черные глаза бактрийки вспыхнули праведным гневом. Она и раньше недолюбливала надменного хилиарха, но со временем подкидывала все больше дров в огонь недовольства, который теперь разгорелся в бушующий пожар.