Учиховская история

      Самое время назвать меня достаточно странной, ведь не по-своей воле я являюсь самым странным существом на свете. Никто этого возможно не понимает, но достаточно сказать человеку, что ты переродился, и у него тут-же взорвётся мозг. Странно ли быть мной? Да, очень даже. Неужели просто нельзя было отправить меня куда-то в другое место? Разве должна я влезать во все это и что-то исправлять, имею ли я на это право? Голова раскалывалась от всего, глаза ужасно болели, а в горле нещадно жгло. Очередная волна истерики и самобичевания. Встать не получалось, не было никаких моральных и физических сил. Внутри было пусто, а в сердце начала вырисоваться настоящая, пока маленькая щель. Такая же как чёрная дыра, которая расширяется и забирает с собой всё, что только можно.       В моей комнате было довольно тёмно, несмотря на то, что на улице была солнечная и ясная погода. Волосы были до ужаса растрепаны, а подушка которую я держала в руках, была вся в моих слезах. Одна рука была забинтована мной лично и ужасно горела, а внутри разрастался комок ненависти и отвращения к себе. Губы были прикушены до крови, а из моего рта вырвался слабый, усталый смешок. Больше всего меня тошнит от себя, от этого чертого мира, клана и от ситуации, в которую я попала восемь лет назад. Нервное состояние перешло через все границы, это уже пошатанная психика. Почему же в груди так больно, почему эта боль переступает через все границы, меня раздражает то, что я ничего не могу сделать, или не смогу.       Тяжёлый вздох раздался прямо в пустоту, надо признать, я не справляюсь.       Привязывание было моим самым слабым местом среди всех известных. Но совершила эту ошибку даже в этом мире, где тебя могли убить везде, всегда, в любое время, на любой миссии. Ещё три года пролетели для меня ужасно незаметно, но даже они изменили многое. С точностью могла сказать, что я стала сильнее. Конечно, не без помощи Шисуи, который постоянно вился вокруг меня и надоедал. Ладно, не всегда. Тренировались в свободное время. Мне не хотелось с ним сближаться, а может это из-за каких-то других причин.       Но тем не менее, я все-таки привлекла ненужное мне внимание, хоть и не сильно, но оно уже было. Тогда не зная, что с этим что-то делать, я поддерживала такой образ, который мне навязали и тренировалась, время от времени, общаясь с Изуми и партнёром для тренировок. Можно было назвать его клещем, который с самого начала вцепился в меня, но это звучало бы слишком обидно. Да и признать, толк от него был. Также он был приятным собеседником, а ещё с ним я чувствовала какое-то спокойствие и могла быть собой.       Это было достаточно странно, но все мои планы пошли по другому сценарию. А может я специально его изменила, не осознавая этого. Потому что было комфортно, а ведь я могла оборватьвсе связи и больше никогда не видеться с ним. Шатен тоже понимал это, настаивать бы он не стал, а копаться в моей душе тем более. На сколько бы не было ему любопытно. Странное чувство счастья и умиротворения разливалось по телу, когда мы тренировались или просто сидели под деревом о чем-то говоря, споря, наиграно сорясь и тому подобное.       Чувство умиротворения появлялось у меня только с родителями или же сестрой. В некий момент, я поняла, что по-настоящему попала и привязалась. Снова. Тогда началась стадия отрицания и всяческие заморочки и навязывание себе чего-то. Как раз пошёл второй год в академии, где особо чему-то новому не учили, давали домашнее задание, но тем не менее, все это было с лёгкостью сделано и выполнимо. А мои едкие высказывания стали острее и колючее. Скорее всего, я пыталась чтобы от меня отдалились, просто отлипли и разорвали со мной контакты, ведь самостоятельно сделать это, я была не в состояний. Но каждый чёртов раз, он тоже говорил едкие высказывания, замечания, шутки, но не отлипал от меня. Не разорвал всё это, не прекратил. Шисуи улыбался мне в глаза, обнимал, трепал по голове как маленькую, щелкал по носу, когда я пыталась отпихнуть и задеть его как-нибудь по-больнее. Этот хитрец будто специально так делал.       С самого начала знал, что не смогу так просто остановить и бросить все это. Ведь я уже привыкла к его доброй улыбке, хитрому огоньку в глазах, серьёзности, острым шуткам и то, что он просто рядом был.       Это казалось невыносимым, но делать было нечего. Приходилось смириться, но я просто не могла. Начались противоречия и борьба между собой, которая кажется разрывала меня на части. Почти все видели как что-то мучает меня, но боялись спросить, лезть туда, куда не просят. А даже когда спрашивали, я отвечала, что все хорошо. Да, конечно. Надо мной издевался собственный разум, говоря, что у меня ничего не получиться и я не справлюсь.       Постепенно начались эмоциональные всплески и перегорания. Постепенно мне начало все это надоедать и я не верив в свои силы, никому не говоря, пыталась сделать так, чтобы клан остался жив и цел. Сохраняла его хорошую репутацию и делала так, чтобы отсрочить его уничтожение как можно быстрее. Отыскивать информацию или какой-то компромат на Корень? Пока что это было слишком опасно, даже очень. Мне нужно было время, чтобы добыть его. Аккуратно и незаметно.       Тем временем, я совсем не ценила моменты, беспокойства и время проведённое вместе с семьёй. Возможно, за это я и поплатилась, раз уж сейчас лежу здесь в своей кровати и пытаюсь понять, для чего я тут и зачем сюда попала. Это давалось довольно тяжёло, сколько бы я не отрицала и не винила кого-то другого, это реальность. А виновата тут только я и моя неосторожность. Я с чёртовым протектором своей деревни и должна радоваться, но внутри меня ужасно пусто. Какого это — потерять тебе близких людей и видеть их истерзанные трупы, которые обнаружили наши шиноби и решили показать их детям? От собственного вопроса, захотелось истерично расхохотаться, что я и сделала.       Второе томое шарингана пробудилась у меня тогда от переполняющих чувств. Кажется, тогда внутри у меня кое-что сломалось и починить это никто не сможет. Стало невыносимо больно, в глазах потемнело, а горло вновь обожгло. Оказывается, внутри остался вопль отчаяния, а на глаза навернулись слезы. Ноги будто стали резиновыми, а в это я не могла поверить, слишком нереально, сложно. Мне хотелось всячески отрицать это, как и моей сестре, которая была в таком же состоянии, что и я.       Восемь лет не самый лучший возраст, чтобы потерять родителей, правда? Не важно, в каком возрасте, это ужасно. «Почему?»

«За что?»

«Слишком много крови…»

«Почему конец всегда должен быть плохим?»

«Мы ведь могли жить счастливо…»

«Почему именно они?»

      Казалось, что в тот самый момент я умру от этой невыносимой боли, которая окружила меня со всех сторон и предаёт меня. Будто ждала этого с нетерпением, будет смотреть как я ломаюсь и просто опускаю руки. Мои мысли отчаянно поглощали меня, а от себя становиться невыносимо отвратительно, а крик застрял где-то в горле. Сердце ужасно болело, хотелось взять кунай и покончить со всем этим.       Потому что это было невыносимо, жить вот так вот, с этими знаниями и понимаем. А ещё смириться со смертью родителей и видеть их трупы, которые погребли заживо. Неужели я и правда думала, что все будет так просто и легко? Неужели я и правда такая дура? Реальность всегда отличалась своей жестокостью, как и этот мир. Через некоторое время пришла апатия, а я понимала, что не смогла уберечь их.       Джун должна была стать моим опекуном, так что ей пришлось заниматься бумагами и как можно скорее оформлять все нужное для похорон. Я бы как нибудь помогла ей, но как только я легла на кровать, я буквально не смогла встать с неё. На тело навалилась усталость, а паническая атака снова захлестнула меня. Джун тоже была в не лучшем состоянии и у ней тоже были истерики, мы утешали друг друга и ревели в своих объятиях, пока ей не пришлось все-таки собраться и не взять себя в руки, пойти решать проблемы касаемо меня и похорон.       А я все и не вставала с кровати, тело не могло пошевелиться. Хотелось сдохнуть, отвращение к себе просто зашкаливало.       Никого не было рядом, а последний раз, когда мы виделись с шатеном, мы ужасно поссорились. Точнее, в этой ссоре он не участвовал, просто наблюдал, а потом что-то сказав, ушёл. Да, я отвратительно себя вела и получила по заслугам, что и так понятно. Ему и правда было сложно найти подход, а я не могла довериться, хоть и прекрасно знала, что меня не подведут. Я так боялась потерять, что и не заметила, как они стали уходить сами.       Дорогих и любящих родителей, которые каждое утро улыбались. А теперь стало слишком тихо и пусто.       Моё тело вздрогнуло от неожиданных стуков в дверь. Джун должна прийти не раньше двух часов ночи. Но она бы вошла без стуков в свой дом, кто же это? Поборов себя, я наконец-то смогла встать с кровати и опереться об стену. Ноги были слишком ватными, хотелось осесть на пол, но я себе этого не позволила. Выходя из своей комнаты, я начала подходить прямо к двери, которая вела на выход. Моя рука провела по стенам коридора и сразу опустилась, я наверное была похожа на ходячий труп, но сейчас меня это мало волновало.       Открывая дверь, мне не померещилось, ведь эти вьющаяся волосы, я узнаю только у одного человека. Я была в лёгком замешательстве, встретившись с ним взглядом. Шатен сейчас должен быть на миссии. Вернулся раньше положенного срока? Его взгляд выражал беспокойство за меня и кажется у него было слегка сбитое дыхание. Торопился ко мне?       На моих губах можно было заметить намёк на улыбку. Чтобы не произошло, я всегда буду рада видеть его. Так что, будто между нами ничего не произошло, молча запустила его в свой дом. Наверное, надо было сделать для него чай. Мы молча прошли на кухню, и я рукой указала сесть за стол, пока аккуратными движениями начала заваривать для него чай. Никто не решился говорить, видимо он подбирал слова. Для утешения, а может просто так. — Ты вернулся раньше с миссии? — мой голос был немного хриплым. — Да, я только что с неё пришёл. Как только узнал, что произошло, сразу прибежал к тебе, — моя рука дрогнула от его слов. Значит знает. — Мне очень жаль. — Понятно, — на мои глаза упала чёлка, которую я успела отрастить за всё время. — Я хотела извиниться за тот инцидент, который произошёл тогда. — Это все ерунда, ты же знаешь. Мы же в конце концов друзья, — даже отвернушись и не глядя на него, я с точностью могла сказать. На его губах была тёплая и добрая улыбка. — Да, друзья, — я повернулась к нему с двумя чашками чая и подойдя, поставила одну перед ним. — Я буду в порядке, — я стояла рядом со стеной и сказала это, зная что он хочет сказать. — У тебя же появился шаринган? — он присмотрелся к моей забинтованной руке, что-то подмечая для себя. — К сожалению, да. Ненавижу эти чёртовы глаза. — Это должно было в конце концов случиться, — он понимал это и вздохнул. — Но с ними можно защитить людей, место, которое тебе дорого и имеет для тебя значение.       Мы снова замолчали, а он деактивировал шаринган. Мы не знали что сказать друг другу, точнее не знала я. У него было много вопросов ко мне, но в таком состоянии, он не будет задавать их мне. Шатен может лишь как-то сейчас поддержать меня и принести какое-то умиротворение. Но даже такому, я буду очень рада и счастлива. Только он может с улыбкой в глазах потрепать меня по волосам, говоря мысленно: «Ты со всем справишься, а я буду рядом если будет нужна помощь. Ты не одна»       А уже этого мне было достаточно, чтобы спокойно вздохнуть и закрыв глаза, не увидеть мёртвых и растерзанных трупов родителей. Но мои ноги не удержали меня, от чего я просто съехала по стене, громко вздохнув. Этого было достаточно, чтобы ко мне присел Шисуи, с беспокойством смотря на меня. — Мне хочется вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать эту боль. Не хочу больше испытывать это. — Ты справишься, у тебя есть дорогие для тебя люди. Ради них, ты должна бороться до конца. А они будут для тебе опорой, и помогут идти вперёд. — Я кивнула его словам. Он слегка толкнул меня в плечо, трепля во волосам. Кажется, если мы скоро не примемся за чай, то он скоро остынёт.       Выходить и дышать свежим воздухом не хотелось. Сидеть вот так вот в тишине, это то чего мне хотелось на данный момент. Возможно он прав, двигаться вперёд самое лучшее, что я сейчас могу. Но даже это не просто, что мне нужно для этого сделать?       Постепенно мои глаза приобрели стеклянный вид, а ночью мне начали сниться кошмары. С тех пор, кофе стал моим неотъемлемым спутником в жизни. Джун было тяжелее всего, поэтому мне нужно было прекращать жалеть себя и оправляться как можно скорее. Насколько не было плохо и больно мне, сейчас нужно было быть опорой для моей старшей сестры. Ей тринадцать, ей нет ментальных двадцать три, как мне. Если мне немного легче, то ей нет. У ней ещё детская психика, она ещё совсем ребёнок. Плевать, что шиноби. Она остаётся ребёнком и я должна позаботиться о ней.       Шисуи бы с радостью остался здесь побольше, но у него были свои заботы, так что я не винила его. Шатен и так оказал мне большую поддержку, мне этого было достаточно. Я отправила его, заверив, что со мной все будет хорошо. Мне надо прибраться в доме и что нибудь приготовить, сестра придёт и наверное, покушать захочет. В горле снова встал ком, а к глазам подступили слезы.       Нет. Я не заплачу снова. Надо приготовить ужин, а затем дождаться её прихода.

* * *

      Недавно начался сезон дождей, второй день продолжал лить ливень, но заданиея не смотря ни на что выполняли. Джун тоже ушла на миссию, и сказала беречь себя. Хотя, кого и беречь надо было, то только её. Я сжала рукоятку зонтика и посмотрела на могильные плиты, где были выгравированы имена наших родителей. Мне не хотелось верить, но все-таки я стояла над их могилами, пустым взглядом рассматривая все.       Некоторые люди, которые тоже пришли навестить кого-то, помянуть бывших друзей или ещё кого-то, с жалостью поглядывали на меня. Это так раздражает. Как-будто мне нужна их жалость, пусть о себе думают. У людей это всегда хорошо получалось.       Несмотря на это, я успокаиваюсь и снова смотрю на могильные плиты, другой рукой слегка прикасаясь к ним. Было холодно и неуютно, а как должно было быть? Они, совсем не боялись умирать? О чём они думали в момент смерти? Куда попали? В Рай или же в Ад? А может тоже переродились? Или это только я такая особенная? От своих же мыслей и догадок становилось гадко, мерзко, а что самое грустное, больно. — Не повезло вам с такой дочерью как я. А вы были самыми лучшими родителями в моей жизни. — становилось отвратительно с каждым произнесеным словом — Я была такой идиоткой, не ценила время проведённое с вами, считая, что вы не умрёте раньше времени. Забыв, что это Мир Шиноби. — На моих губах расцвела грустная улыбка — Но не беспокоитесь, я обещаю, что позабочусь о своей старшей сестрёнке-дурочке. Мы будем вспоминать вас со счастливой улыбкой, а я постараюсь не сломаться и быть для неё опорой. — С плеч начал с падать какой-то груз — Ведь ваша смерть не означает конец, мы будем идти вперёд. Надеюсь, вы меня услышали.       Я мгновенно развернулась и начала уходить из этого места, от этих могильных плит, с пока что грустной улыбкой. Насколько бы плохо и больно не было, я должна идти вперёд и каждый раз подниматься, когда меня сбивают с ног. У меня есть цель, есть те кто мне помогут и это реальность. Мы сами создаём свою историю, ведь так?