Посмотри, что ты наделал. Бездействуя, ты отдаляешься от меня. Ожидание. Огонь угасает. Лишь тушит пламя. Кем ты хочешь стать для меня?
Поджав губы в тонкую ниточку, она в очередной раз сделала несколько равномерных вдохов и выдохов. Слегка подрагивающая ладонь потянулась к стеклянному кувшину, отчего при наливание жидкости в стакан, сосуды соприкасались, создавая звонкий, временами неприятный, звук. Опустошив стакан до дна, девушка выразительно посмотрела на следователя, который наблюдал за каждой ее эмоцией, пытаясь распознать нечто подозрительное и паранормальное. — На данный момент — да. Нас с ним ничего не связывает, — осипшим голосом начала перечить та. Прочистив горло слабым кашлем, блондинка продолжила начатое. — Когда-то нас правда связывало нечто большее, чем дружба. Правда, этот человек сделал мне слишком больно, чтобы сейчас быть все ещё с ним. Недоверчиво склонив голову вбок, мужчина немного осуждающе посмотрел на неё после того, как увидел утром в постели с этим самым парнем, но рядом стоящий молодой человек подумал совсем иначе. Ее речь звучала до одури неуверенно, будто по пути повествования она пыталась убедить себя в намеченной теории. Глаза бегали по интерьеру, пытаясь зацепиться за книги, а не старые фотографии в рамках, где вся семья стояла вместе, не без участия некого Нильсена. Пара выглядела счастливо, словно теми самыми манекенами с обложки журнала, а отрицать то, что чувства каждого остались — глупо, ведь он прекрасно видел сжатые кулаки шатена при упоминании Агаты в качестве неплохой пассии. Разумеется, наедине, ведь за такой допрос по голове его не поглядят. — Допустим, — начал тот, когда ей пришлось закатить глаза от очередного мнимого обвинения. — Где Вы были с трёх часов сорока минут, до четырёх ровно? — Я пыталась уснуть после тяжелого дня, но все мои попытки прервал оглушительный крик прислуги. Поторопившись к источнику шума, мне удалось увидеть, как мою тётушку погружают на носилки, и, не сложно догадаться, упала в обморок. Тогда-то Александру и пришлось со мной повозиться, чтобы привести в чувство. Ему это удалось, а с утра, ворвавшись без стука, Вы нарушили самый обычный сон, — вспоминая прошедшие события, Агата уверенно смотрела на детектива, который, выслушивая ее рассказ, отмечал сходства с ранними показаниями юноши. И сейчас появилось только две теории: либо все было действительно так, и наследница многомиллионного состояния не причастна к нападению, либо пара темнит и им удалось заранее обговорить свои попытки запутать следствие. Темноволосый записывал почти каждое ее слово, время от времени подчеркивая сходства в предыдущих показаниях свидетелей, когда девушка вела себя отнюдь спокойно, будто каждый день сама же проводит такие допросы. Фразы из ее уст казались до боли заученными, словно до скрежета зубов, от того и создавалось ощущение лжи, подписанное лёгким неврозом. Но факт был очевиден — она волнуется, но не покушалась на жизнь родственницы.Пока я держусь. В одиночестве я чувствую себя неполноценной, Но я должна быть сильной. Твои поступки оказывают на меня большое влияние. И теперь мне остаётся только иногда поглядывать на тебя издалека.
— Накануне, гости и проживающие в этом дом люди, сказали, как Аннет Сильвер-Харрис вызвала Вас к себе в кабинет, по всей видимости, на серьезный разговор. Не сложно догадаться, что Вам, мисс Харрис, это не понравится, о чем только говорит скорый побег из кабинета. Вы ссорились? — седовласый с прищуром посмотрел на собеседницу, когда Агата, массируя пульсирующие от гнева виски, мило улыбалась, хотя хотелось плюнуть в лицо этому старикашке. Ее деятельность тесно контактирует с такими людьми. Они умны и прозорливы ничуть не хуже серийных маньяков: по стечению времени спокойно замечают ложь, о чем только говорит единственный неуверенный взгляд или сжимающиеся в кулаки ладони, как только подозреваемого спрашивают о погибшем, способны разгадывать послания, и даже самые спрятанные улики становятся найдены и открыты на общее обозрение. Несомненно, детектив именно из такой касты ответственных людей, цепляющихся ногтями за каждое дело, но сейчас создавалось ощущение, что он нашёл первую попавшуюся жертву, надеясь на то, что неуверенная девушка быстро признается в содеянном. — Видите ли, как и в любой семье, у нас бывают разногласия, которые появляются из-за разных возрастных рамок, — девушка скрестила руки на груди, будто насмехаясь над тем, как с закатанными глазами мужчине приходится выслушивать ее рассудительную речь. — Моя тетушка, как и и любой другой близкий человек, желает мне только добра и решила посоветовать мне, что стоит задуматься о замужестве, — рядом стоящий молодой человек прокашлялся, получив отрезвляющие постукивание по спине от коллеги. — Продолжу, с Вашего позволения. Мы разошлись на нейтральной ноте и оказались вольны каждый при своём мнение, поэтому не считаю эту ссору исчерпывающим обстоятельством. Детектив положил ручку на стол, уклончиво смотря по по сторонам, когда японец показал записанные материалы в блокноте, указывая на совершенно идеальную и продуманную версию, составить которую было бы далеко непросто. — Ещё раз извините, мисс Харрис, можете быть свободны, только, пожалуйста, пригласите Фредерика Ларсена, — пожилой мужчина опустил очки на легкую горбинку, отодвигая от себя пустую кружку. Находясь возле двери, девушке удалось услышать только отрывок фразы: — Сэмюэль, будь добр, захвати мне кофе.Оу, оу, я покажу тебе, каково мне теперь, когда я вычеркнута из твоей жизни. Оу, мы всё сделали правильно, и теперь я сама по себе.
Она спускалась по лестнице, как-то боязливо озираясь по сторонам, где сейчас, затаив дыхание, стояли родственники. Агата смотрела на них с напускным безразличием, пропуская в своей голове теории о том, кто из них больше всех причастен к произошедшему. По всей видимости, кузены снова взялись за старое, ненавязчиво перешёптываясь. Хоть Элиза и являлась приемной дочерью Чарльза, но отрицать тот факт, что отец будет против подобных отношений — глупо. Александра не было видно, может, снова ушёл показывать всем свою иронию, хотя разит ею за километр. Вот, остаётся уже последний пролёт, как ее стремительно догоняет помощник детектива, осторожно прикасаясь к плечу. — Ал, я тебе эту руку… — блондинка обернулась назад, прикладывая ладонь к лицу от пришедшей неловкости. — Я что-то не договорила, мистер? — Сэмюэль Мокотто. Можно просто Сэм. И нет, я просто хотел сказать, чтобы Вы не ввязывались в это дело. — он обернулся, видя, как за его спиной начинает появляться силуэт шведа. — Мне кажется, что здесь слишком много ушей. Встретимся через полчаса на поляне. Пожав плечами, англичанка продолжила спускаться вниз, не обращая внимания на то, как ее спину прожигает неотрывный мужской взор, будто пытаясь подловить ее на каком-то опущении. Александр зашёл на кухню следом, стоя в привычной позе. Облокотившись о дверной проем, Нильсен не отрывая взгляда наблюдал за тем, как лепечущая девушка налила себе кружку травяного чая, будто находясь в прострации. Время от времени ее брови приподнимались вверх, когда в голову приходили совершенно абсурдные теории, не сходящиеся с действительностью. Торопливый помощник детектива скрылся так же быстро, как и появился, только услышав возмущённые крики из помещения, когда блондинка присела за стол, в умиротворение открывая какой-то блокнот с заметками. Шатен повторил все ее действия, ненавязчивая присаживаясь рядом, когда девушка заметила постороннее присутствие, прикрывая тетрадь. — А, это ты. — она вопросительно приподняла бровь, кидая взгляд на чай, который тот никогда не любил. По крайней мере, когда они были вместе. — Что привело Вас ко мне, Мистер Нильсен? — Да так, хотел спросить, придётся ли в очередной раз прикрывать твою задницу от милейшего детектива, — молодой человек обернулся назад, где виднелся возмущенный парень, пытающийся уговорить Гудмана на то, чтобы отложить весь допрос на неопределённое время, периодически поглядывая на Харрис младшую. Алекс усмехнулся, а его руки легли на стол по обе стороны от рук собеседницы, которая пыталась держать обладание перед нависающим над ней мужчиной. — Или тебе понравился этот очаровашка? Мотнув головой, будто говоря: «ты ничуть не изменился», она встала со своего места, забирая с собой блокнот. Светловолосая поприветствовала пришедшего Ларсена, который решил с самого начала приступить к нравоучениям в сторону своего протеже. — Доброе утро, Агата. Этот упырь не обидел Вас? — мужчина строго посмотрел на своего преемника, который, цокнув, повернул голову в сторону.Ты не даёшь мне ни единого повода Остаться рядом с тобой. Скажи мне, как должны себя вести влюблённые? Как нам удаётся до сих пор дышать? Мы никогда не решимся на это, Но я придам тебе сил.
— Все хорошо, правда, — поспешила оправдаться она. — Мистер Ларсен, Вас вызывал детектив, — произнеся последнюю фразу, девушка бросила взгляд на часы, поторопившись взять с собой корзинку для пикника.***
На удивление, на улице было довольно-таки тепло и приятно, что не успевала подмечать девушка, полностью погрузившись в переживания. Она не помнит, когда последний раз выходила на улицу, наверное тогда, когда ссорилась с Нильсеном. Природа полностью переняла все переживания на себя, когда ноги не спеша несли к месту встречи, где частенько происходили спонтанные разговоры с тётушкой. Свесив ноги вниз, к каменному ущелью, она любила с замиранием сердца слушать истории единственного родного человека, пока им не стал Александр, а разговоры поменялись на скрытые от родственников встречи, чтобы не прятаться по углам. Эта поляна выглядела по прежнему прекрасно: трава была не скошена, густая, чего не встретишь на участке с идеально вылизанной зеленью, будто над ней работал самый придирчивый барбер, возле обрыва стояла обшарпанная временем древесная скамейка, некогда сколоченная Эдгаром, который, сжалившись над парой, собственноручно изготовил им «место встречи», чтобы молодые не люди не приходили с зелёной от травы одеждой. Это, потрескавшееся в некоторых местах древесное полотно все ещё помнило, как парень нырял носом в ее пшеничные локоны, нарочито задевая кончиком носа эрогенную зону девушки — шею, а школьница запускала прохладные ладони под мужскую футболку, перебирая точеные кубики пресса. Она пряталась от него там, чтобы в очередной раз закурить, что так не любил юноша, едва чувствуя никотин своей пассии, но все заканчивалось предельно комично — небольшим наказанием в виде шлепков по ягодицам, поэтому бросить Харрис так и не смогла.Я покажу тебе, каково мне Теперь, когда я вычеркнута из твоей жизни. Мы всё сделали правильно, и теперь я сама по себе.
Пальцы самозабвенно потянулись к небольшой сумочке, извлекая все необходимое для своеобразной «расслабляющей терапии». Озираясь по сторонам, девушка словно погрузилась в подростковые времена, когда, подпалив наконечник сигареты, за спиной послышались торопливые шаги. Светловолосая обернулась, здраво рассуждая, что сейчас ей далеко не пятнадцать лет и уму разуму учить никто не будет. Благо, ее уже поджидал Сэм, который, выхватив корзинку из рук, начал расстилать старый, сохранившийся ещё из далекого прошлого, плед. — Даже не будешь проводить воспитательные беседы? — поинтересовалась она, выпуская густой дым в сторону от собеседника. Парень лишь пожал плечами, будто выражая тем самый полную отстранённость к произошедшему и напускное безразличие. Только сейчас Харрис начала замечать, насколько два мужчины могут различаться: молодой человек был относительно ее ростом, всегда в идеально выглаженной хлопковой рубашке с запонками, и чёрными, скорее даже смоляными волосами, уложенными косметическим гелем. Японец как-то неоднозначно повёл бровями, когда девушка снова поднесла сигарету к покусанным от волнения губам, впуская никотин в лёгкие. — Не думаю, что мы достаточно близки для того, чтобы я читал нотации о вреде курения и воздействии ядовитых паров на организм, — юноша нарыл в корзинке абсолютно новую бутылку вина, вынимая ее из корзинки. Он с явным удивлением посмотрел на англичанку, которая уже вовсю доставала хрустальные бокалы на неустойчивую поверхность почвы. — Сейчас время едва близится к обеду, а ты уже внесла в общий рацион алкоголь? — Бокальчик можно. Вино помогает мне думать, а будешь ли ты — вопрос иного характера. — девушка потянулась к бутылке, совершенно с легкостью откупоривая довольно глубоко посаженную пробку, будто этот ритуал был рутиной ее жизни в Манхэттене. Хотя, отчасти так оно и выходило. Наслаждаясь прохладным напитком из бокала, голубоглазая даже не заметила, как полицейский достал тот самый блокнот из корзинки, открывая разворот на месте, где была оставлена небольшая заметка. Ему взору были представлены множество знакомых фамилий и время пребывания каждого на определённый промежуток времени — приблизительный час покушения. Его брови свелись к переносице, а ладонь легла на лицо, начиная массировать середину лба. Не хватало ещё того, чтобы чуть ли не самая главная подозреваемая для Гудмана вмешалась в дело с собственным расследованием и прозорливым нюхом. — Агата, я конечно, понимаю, что ты адвокат и уверенности тебе точно не занимать, но это решение рано или поздно приведёт к тебя плохим последствиям. Ты не думала, что если какой-то из твоих нерадивых родственников найдет этот «блокнот смерти», то тебе точно не сдабривать? Я уже молчу про следствие, к которому, к слову, я отношусь и должен сообщать о любых подозрительных находках. Как мне это объяснить?! — последнее слово на эмоциях выдалось довольно громким, отчего Харрис пришлось резко шикнуть, когда в кустах послышалось недовольное ворчание и шорохи. Голос был слишком знаком, чтобы она его не узнала, да и выследить их решился бы не каждый, поэтому, опрокинув бокал залпом, девушка крикнула: — Нильсен, из тебя конспиратор, как из меня трезвенница! Чертыхаясь на шведском, шатен оттаскивал от себя колючие ветки ели, которые так полюбовно вцепились в некогда белоснежную футболку, изъяны которой сразу же скрылись за голубизной накинутой рубахи. Будто ничего не произошло, и он с минутки не подслушивал их диалог, в котором, к слову, разобрать так ничего не удалось, он вклинился прямо между собеседниками, беспринципно закинув в рот спелую вишню. Он как-то искоса посмотрел на полицейского, чьё лицо сразу же скривилось при виде фигуранта дела, так сильно сближенного с понравившейся девушкой. Совершенно не церемонясь, будто ранее незнакомый парень был ему другом, мужчина забрал блокнот из рук детектива, скользя пальцами по фамилиям жителей дома, не без сомнений, найдя там и себя. — Что ты задумала на этот раз? — он нахмурился, скорее от того, что она даже не поставила его в известность, нежели это была какая-то ошибка. — Расследовать покушения на члена моей семьи, что же ещё, — девушка фыркнула, скрестив руки на груди, когда молодой человек начал читать написанную информацию о каждом человека в этом списке. Блондинка наивно полагала, что Александр в свойственной лишь ему манере посмеётся и похвалит ее «высокоинтеллектуальный юмор». — Золотко, мне не семнадцать лет, я прекрасно знаю твой способ манипуляции людьми, которым ты воспользовалась, высказав правду после ночи со мной, но Аннет, верующая в свою праведную племянницу не поверила святой девице, — шатен театрально, даже как-то жалостно надул губы, испепеляя насмешливым взглядом японца, который, поперхнувшись алкоголем, смотрел на раскаявшуюся Харрис. — Я же упомянула, что мы бывшие, — поспешила оправдаться она, нелепо пожав плечами. — Бывших не бывает, солнце, — он поцеловал ее в лоб, когда Агата поморщилась от целого роя бабочек в животе, так явно грезящих от его касаний. — Так что, сегодня собираемся и едем в больницу? — швед скользнул пальцем по планам на сегодняшний день, где ближайшее событие было именно поездка к тётушке. — Вам совершенно не интересно моё мнение? Я категорически против! — полицейский нахмурился, пытаясь сдержать их инициативу, однако, если одного человека ещё хоть как-то можно было отговорить, то двоих, упрямых и рвущихся напролом — невозможно. Так как скорый обед подошёл к своему логическому завершению, то девушке пришлось экстренно собирать пикник, поглядывая на наручные часы. Александр не сводил своего сканирующего взгляда от японца, который вовсе не поддерживал их энтузиазм. Юноша прекрасно осознавал, что если вскроется факт его близкого взаимоотношения с фигурантами дела, чего только стоит эта поездка в больницу, то от начальства будет далеко не пряник, а самый настоящий кнут, но, видя, как Харрис отправляется к автомобилю с лепечущим Александром заставил его поторопиться следом. — Подождите меня! — воспользовавшись мимолётным замешательством пары, молодой человек забрал ключи от автомобиля из рук его владелицы, пересаживаясь на водительское сидение. — Нам же лучше, Каттен, — поспешил успокоить ее швед, радуясь тому, что будет сидеть рядом с возлюбленной. Всю дорогу Александр не упускал возможности, чтобы понасмехаться над ещё неопытным молодым человеком, который послушно вёл автомобиль, лишь периодически постукивая единую мелодию с его пульсирующей на шее венкой. Девушка была предельно отстранена, пропуская мимо ушей язвительные шутки в свой адрес, что если существует какая-либо проблема, то именно она первая примет на себя все невзгоды. Швед не отрывая взгляда смотрел на неё, пытаясь воплотить в памяти белоснежные локоны и широкую улыбку с напускным безразличием, которая сейчас виднелась исключительно от абсурдности его юмора. Она буквально уверена, что ещё считанные минуты такого издевательства и Сэм ударит неугомонного пассажира прикладом, от чего пришлось набирать скорость, то ли от гнева, то ли от желания поскорее попрощаться с его юмором. Войдя в отделение больницы, в нос сразу ударил давно выученный аромат больницы: какая-то смесь антисептический средств, едкого хлора, который так лень было разбавлять, и, разумеется, успокоительного, которым любили пичкать шумных и не податливых пациентов. Девушка прошмыгнула в небольшой коридор, тут же протянув за собой парней, которые слегка ошарашено смотрели на протянутые медицинские халаты. Парни поторопились надеть те, не спуская глаз с того, как это привлекательно делает Агата. Едва застегнув верхние пуговицы, будто нарочито уделяя внимание своему декольте, светловолосая направилась к стойке регистрации, издалека ища бейдж медицинского работника. Оторвавшись от заполнения бланка, он поднял затуманенный взгляд, стараясь смотреть куда угодно, но только не на двух подружек, прекрасно выполняющих свою работу. — Том, где там наша Сильвер? — с напускной серьёзностью поинтересовалась она, когда блокнот для расследования приобрёл роль какой-то тетради с диагнозами приезжих. — Простите, Мисс? — он с прищуром смотрел на незнакомку, пытаясь узнать в ней того человека, который работает в этой клинике, однако те, кто проводил его практику совсем не были похожи на привлекательных леди. — Что ты, Том, просто Агата, — прикусив колпачок ручки, она опёрлась на стойку регистрации, прекрасно осознавая, куда сейчас будет направлен взор молодого человека. Она буквально кожей чувствовала, как вздуваются ноздри Нильсена и сжимаются кулаки, оттого проводить этот эксперимент было ещё отраднее. — Мне нужно проводить моих парней туда. Вот вроде интерны, а непутёвые настолько, что не могут отличать обычное слабительное от яда. Наша пациентка же как раз была отравлена? — англичанка растянулась в улыбке получив одобрительный кивок, когда глаза полицейского расширились от быстро выведенной информации. — Да, конечно, двести четырнадцатая палата. — юноша слегка мотнул головой, когда его мозг отключился вовсе, даже не удосужившись проверить незнакомку. Обернувшись, белокурая зашагала прямо по направлению, показанному на стрелках, ее каблуки глухим это отлетали от шпаклёванных стен медицинского учреждения, когда персонал оборачивался, а молодые люди даже позволяли себе такую шалость, как лёгкий свист между собой, однако, и он был прервал убийственным взором шведа, не выпускающего ни единого мимо проходящего из виду. Ее руки в легком мандраже потрясывались, а былая уверенность уже не была такой явной, когда скрипящая дверь палаты открылась, а на кровати лежала седоволосая женщина, подключенная к аппарату искусственной вентиляции лёгких. В слезах голубоглазая поторопилась к ее кровати, положив ладонь на иссушенное возрастом запястье, пытаясь перебирать обездвиженные в данный момент конечности. Тишина убивала изнутри, пока ее не прервали настороженные перешёптывания парней и едкий, даже назойливый писк.Пульсометр на пальце заметил подозрительную активность, вовсе не сходящуюся с состоянием глубокой комы.