Лай бездомного пса

…Но он понимал, на что шёл в этот момент. «Я вообще чистый?» — спросил себя Саихара, на несколько мгновений зажмурившись от неконтролируемой лёгкой дрожи, что отдавалась в плечах искусственными редкими покалываниями. Юноша медленно, с какой-то подозрительной осторожностью, поднёс почему-то расплывающуюся ладонь близко к лицу, смаргивая мутную слёзную пелену с глаз. Шуичи одним острым движением открыл кран и подставил руки под бешено струящуюся горячую воду, от которой лёгкой полудымкой исходил пар. — Саихара-чан? Саихара оторопело вздрогнул, остановившись в забывчивости потирать ладони друг о друга без мыла, и, повернувшись, мимолётно посмотрел в глаза Оумы, что ненормально и ярко блестели чем-то, и это что-то с понимающим восторгом принималось изнутри плавающей тени души — а лёгкие как бы сами по себе не хотели выбрасывать углекислый газ. Опомнившись только для того, чтобы выключить напор воды, Шуичи судорожно выдохнул, а после ощутил ненароком пробегающую холодную дрожь вдоль каждого из пальцев на руках; дрожь устремилась дальше, в полной мере охватывая и едва ли не подкашивая ноги юноши. — Надо есть за столом, — в растущем нетерпимом напряжении фыркнул Саихара, несколько продолжительных мгновений с трескучим осуждением смотря на Кокичи. — А ещё из отдельной посуды, а не из кастрюли. Конечно. Но, знаешь, я не ценитель ничего такого. Я делаю всё так, как посчитаю нужным. — Наверное… — хрипло усмехнувшись, — будто бы никак не удавалось избавиться от слепого раздражения в глотке — Шуичи тряхнул своими тёмными волосами и с напускной уверенностью прикоснулся замершей в одном положении ладонью к чужому запястью, внимательно рассматривая реакцию Оумы, который только растерянно сверкнул искорками глаз. Вдумчиво огладив подушечками пальцев кожу Кокичи, Саихара поспешно прислонился ближе, будто бы не замечая, что до этого его уверенные движения стали обрывочными и путанными. Шуичи нервно облизнулся, ненадолго прижавшись губами к чужой шее (он мог поклясться, что слышал на ней ускоряющуюся частоту сердечных ударов): — Оума-кун… Хочешь? — Хочу. Тебя хочу… Хочу. Саихара непроизвольно расплылся в виноватой, но удовлетворённой улыбке, едва ощутимо проводя зубами по увлажнённой после уст коже, да несколько неуклюже прикусил её — и сразу же уловил громкий тяжёлый вздох своего партнёра. Взбодрившись, Шуичи ласково поцеловал место лёгкого укуса, ощущая приятный солоноватый вкус напряжённого человека рядом, и вместе с тем принялся аккуратно перебирать пряди волос по всей его голове. — Оума-кун… — с сильнейшим чувством шепнул Саихара, практически невесомо проводя разгорячённым языком по мочке уха Оумы — тот вздрогнул, издав короткий хриплый стон, и резко ухватился ослабевшими пальцами за спину Шуичи, сделав несколько шагов назад, тем самым утягивая партнёра за собой на стул. — Кокичи… — Саихара упёрся коленом в пах усевшегося Кокичи и не смог похоронить глубоко в себе довольный сиплый звук, ощутив, как Оума решительно запустил свои руки под его верхнюю одежду, вынуждая Шуичи прижаться ближе, и сделал это в показном, фальшивом желании её снять или разорвать на части. Несколько раз вдохнув неприкрытый настоящий запах партнёра, Шуичи ненадолго замер, затем глотая этот аромат вместе с тяжёлым дыханием и беспорядочными поцелуями то в уголки губ, то в виски. Внезапно неприятной трелью зазвенел телефон. «Это чей?» — Почему останавливаемся? Мы продолжаем, Шуичи, давай, давай, — недовольно хмыкнул Кокичи, и, как ни в чём не бывало, чуть путаясь, высвободил ладони из-под чужой одежды, взял смартфон со стола и нажал на принятие вызова. Саихара ощутил, что кровь в сердце бешено заколотилась, напитываясь тягучим невыходящим страхом, и бессознательным предвкушением пульсировала где-то в нижней части тела, уплотняя клубок эмоций, как только Оума начал говорить: — Алло, здравствуйте, здравствуйте. Конечно, что вас интересует? Не могли бы спуститься немного ниже? — Кокичи, встретившись с пылающими затаённым ожиданием глазами Саихары, многозначительно усмехнулся, то легко, то грубо поглаживая чужое бедро, едва ли в некоторых моментах не спуская чужие штаны. — О, простите, что-то я совсем замотался и подзабыл, что ниже вас только подвал. Конечно могу передать, но, видите ли, он не отвечал на звонок, потому что был занят. Ну, сейчас он тоже занят, как вы можете понять… — Это… — Шуичи голодно сглотнул подступившую прозрачную слюну и ненадолго оторопел, ощутив, как мягкие, какие-то то ли в неуверенности, то ли в предвкушении дрожащие губы поддались вперёд и коснулись его приоткрытых судорожно вздохнувших уст. Саихара, поспешно проведя горячим языком по нижней губе Оумы, одновременно охотно оттянул руки к чужому липкому животу к нижней выпирающей части тела. Шуичи, улыбаясь, вдруг отпрянул и несильно прикусил подбородок Кокичи, заставляя того недовольно тихо зашипеть: — Тише… Подождите. Да, естественно, могу, но в таком случае мне придётся делать то, чего я не хочу и на что не подписывался. Ага, да. Я делаю, то, что делаю, не нужно торопиться… обвинять меня во всех греха-а-ах… До ушей донёсся еле слышный приятно-удивлённый полустон-полувздох от Оумы, когда Саихара медленно уселся на пол и взбудораженным взглядом встретился с затуманенными глазами партнёра, принявшись ласково водить ладонь вверх-вниз по его паху, тем самым моментами забираясь под штаны. Кокичи сделал поверхностный затруднительный вздох, в незримом командовании стрельнув раздражённым взглядом по лицу Шуичи: — Нет, давайте рассмотрим и решим проблему без стеснений… Перетерём… Нет, дело вовсе не в этом, а в том, что это и в самом деле похоже на бред. Только послушайте себя: ну вот какой смысл был в том, чтобы?.. Нет, ничего вы мне не сделаете, вы не со мной заключали договор, вы это ещё не забыли? Или… «у вас лапки»? — Саихара делом случая сильно прижал возбуждение Оумы, за что получил только тонкий выговор: — Э-э-э, полегче, полегче… Вы встали не с той ноги? Вообще-то линия прослушивается, поэтому я легко могу предъявить вам за оскорбление и клевету… Что мне с того, что мы, по вашему мнению, сотрудники? По вашему мнению я могу и огурцом быть. Вы нам навязались сами, чтобы удовлетворить свои потребности… Ну, вас даже боги не защитят… в таком случае, не то что ваши… договорённости в этом деле… не с тем человеком. — Нет, наши проблемы можно решить по-другому и гораздо, гораздо приятнее… — в беззвучном вздохе Шуичи приоткрыл губы, стараясь не думать ни о чём другом. Голос юноши отдавал волнующей чувственной хрипотцой, а из горла вся влажность будто бы испарилась, оставив после себя сухой ком, что становился то больше, то меньше, неприятно царапая тело изнутри. Саихара приспустил штаны вместе с трусами человека напротив и смущённо обхватил член, неспешно проведя ладонью по всей его длине. Шуичи порывался закрыть глаза, отдаваясь собственным ощущениям, но, мельком заглянув в будто бы выжидающее лицо Оумы, юноша замер, продолжая, как по по инерции, двигать только двумя руками вверх-вниз, отмечая появление на пальцах чуть прозрачных выделений от возбуждённого органа. — Нет?.. Нет, конечно же нет, я определённо ничего не скрываю, а что мне… скрывать? Не шутите здесь шутки, я ваши шутки не понимаю. Конечно, вы же всё сами прекрасно видите. «Не трогайте ничего раньше времени»… Я, по-вашему, идиот, что ли? Здесь идиот только вы, потому что именно вам здесь ничего не све… тит. А? Что вы только что?.. Как бы ненароком лизнув головку члена, Саихара медленно выдохнул сдавленный горячий воздух изо рта и стеснённо сжал раскрытые губы на напряжённом органе, при этом аккуратно опуская одну руку к уже своему болезненно-приятно пульсирующему клубку взволновонности ниже живота. — Какие… звуки?.. О боги, вы понимаете, как у меня в последнее время… болит спина? Это полный ужас, если честно. Что? Уже нельзя и пожаловаться на… хреновые условия труда? Спонсировать проект у меня денег сейчас нет, но и что… с того? Я могу его отложить и вести только наблюдения сегодняшнего… результата. Параллельно с шоу… Да… Шуичи не до конца вобрал ртом возбуждённый орган, не позволяя себе разомкнуть губы и пытаясь хоть как-то насильно перестать слушать чужой разговор по телефону, но это не помогало. Юноша ткнул головку члена во внутреннюю стороны щеки, после ненадолго остановился, и ощутил, как его волосы резко смяли и больновато сжали на затылке в немой просьбе продолжать движения. Саихара поддался вперёд, стеная через раз, а Оума поспешно судорожно выдохнул, рефлекторно дёрнувшись навстречу. — Зачем вам именно моя собственность? Нет, что вы, как раз-таки это моя собственность. Конечно, мне неприятно это говорить, но смотрите объективно, а не со своей… колокольни. Спрашивайте не с меня, а с… Сами знаете, с кого. Как я уже и говорил, я понимаю, что вам не терпится… затронуть всех, даже не из группы крайних. Но к вашей проблеме я не имею вообще никакого отношения, извиняйте. Это полезно бывает — думать иногда-а… А… Подождите… Это… Зрение Шуичи чуть размывалось, всё тело отвечало на мелкую дрожь от подлинного наслаждения Кокичи, чьи ладони то сильнее сжимались, то расжимались, снова и снова взлохмачивая тёмные волосы Саихары. Сдавленно застонав сквозь член, Шуичи почувствовал, как выматывающая натужность внизу резко пропала, на мгновение ослепляя немедленным восторгом расслабления. — Стоит ли мне повторять, что вы доверились не то-о-ому человеку? Ну, раз вы так упорно продолжаете закидывать мне… всякое… Вам остаётся только смириться и… не пытаться ничего сделать, а то не только у моей дорогой коллеги нос отвалится, но и у вас кое-что, чем вы так напрягаетесь, пытаясь думать… И это не мозг, если что. Просто запомните: это мо-оя идея… и только мне решать, что делать. Моя коллега проявила неоправданную инициативу, только и всего. Деньги спрашиваете… с неё, но, скорее всего, эффект… уже применили. Конечно, вы… Если вам… Если вам предоставили доступ… к экранам, то я не совсем понимаю, чего вы ещё хотите. Не считаете ли, что уже слишком жирно вышло? Личное на то и не публичное… Конечно, я буду раздражаться, когда от меня, моей души, просто отрывают… целый проект. Это меня очень глубоко задевает… Я… сейчас… Перезвоню, возможно, а пока что… До свидания. Гудки. Тишина. Тишина? Тяжёлое дыхание с хрипами, приглушённый стон и солёный вкус во рту у Шуичи. «Наверное, стоит сменить нижнее бельё…» — прикинул в голове Саихара, неуклюжим движением припав потеющим лбом к коленям Оумы и подставив тыльную сторону ладони к мелко подрагивающим губам, по которым норовила скатиться белёсая непроглоченная капля. Юноша засипел, едва ли выравнивая дыхание. — Саихара-чан, я бы мог и тебе… — В этом нет нужды… Спасибо. «Что я только что сделал?.. Это же… Это же… Это же мной управлял стресс и желание забыться… Что я вообще сделал? — Шуичи мысленно злостно зашипел, метафорично сжигая все заметки из телефонного разговора. — Это не поддаётся разумному объяснению, на самом деле я не мог… Точнее, не был готов… Я не… Но я и хотел... А есть ли разница сейчас между "был готов" и "хотел"? Я не принуждал никого — и то хорошо… Но я сам не смогу смотреть в лицо Оуме-куну… Должен же быть способ всё это стереть нам обоим из памяти… Память… Память… Память… Цумуги-сан. Она. Нужно просто связаться с ней и попробовать уговорить». Медленно поднявшись на негнущихся ногах и отошед на несколько мелких шагов, Саихара потянулся к своему телефону, одновременно вспоминая инструкцию Цумуги. Но, ощутив что-то мокроватое между ног, быстро забежал в ванну, наспех надевая непонятно-чьё нижнее бельё. Вернулся. Юноша, нажав на нужное приложение и неуверенными пальцами тапнув на «Письмо себе», принялся набирать текст, при этом лихорадочно посматривая на приближающегося Кокичи. Промахнувшись по кнопке, Шуичи судорожно сглотнул, когда смартфон оказался в чужих руках, а после — и в чужом кармане. Саихара невольно нахмурился, позволив некоторому очертанию непонимания отразиться на лице. — Не смей им писать. — Что?.. — То есть, тебя вообще ничего не смущает? — возмутился Оума, всё же переходя на громкий угрожающий шёпот: — Не смей ничего им пересылать. Я сделал сбой в камерах, поэтому они нас даже не видели. Нам бежать надо, а не переписываться. — Оума-кун?.. Ты на самом деле?.. — глаза Шуичи вдруг подёрнулись яркими пылающими давно затаёнными огнями озарения, что совсем не сочетались с довольно печальным голосом, который едва ли выдавился изо рта. Сердце, только уже знакомо волнительно затрепетав, вдруг оборвалось на мысли об обмане, начав грустно тереться о внутреннюю грудную клетку, и с невозможной эмоциональной силой больно вгрызаясь в лёгкие. Это ложь. Ложь. Это всё было ложью. Это всегда было ложью. Он отвернулся. — Если ты им напишешь, то… Эх, а ведь в убийственной игре ты был таким умным главным героем… А сейчас, в новом произведении… Что же сейчас произошло с твоим Талантом, Мистер Детектив? Ты на полном серьёзе хотел что-то попросить у мастермайнда? Это что-то из разряда вещей «только для главного героя» или как? Почему все предложения и запросы тебе надо исполнить? Это же тупо, — Оума решительно обступил Шуичи и положил ладони на его щёки, тем самым вынуждая смотреть себе в глаза. — Такая покорность сюжету тебе никаких плюшек не принесёт, только сильнее начнёт тебя сжирать. Родственников у тебя на самом деле уже давно нет, как и у меня, никаких моих и наших друзей нет. Никого нет вообще, к кому можно обратиться. Поэтому уже выброси всё из головы. Ты вне сценария. — Так всё это было обо мне? Так ты… Всё это время… «Меня всё это время обманывали… Зачем?» — Да, мне никто никакие воспоминания не удалял, — спокойно кивнул Кокичи. — Я не депрессивный художник, а прекрасный актёр в любой заданной роли! Но отложим получение Оскара на потом, ведь сейчас надо быть готовым к побегу. Или ты так и хочешь прозябать вымышленным персонажем с миллионом имён? — Я… А ты ведь… — Саихара перевёл взгляд в другую сторону, неловко пытаясь сформулировать вопросы «А ты помнишь жизнь до убийственной игры?» и «Этот физический контакт для тебя что-то значил?» — Побудешь в ахуе потом. Лично я не хочу убивать или ломать твою личность, даже постепенно… Хотя… стоит уже признать, что мой личный идиотский эксперимент в рамках шоу прошёл неудачно… Я просто хотел, чтобы твоя боль от воспоминаний ушла, я не хотел тупо стирать их. Но благими намерениями вымощена дорога в ад, так ведь?.. Эта история длинная, но… Прости. Ты был прав. Ты всегда был прав обо мне. — Это сводит с ума… — ломанным от тягостного напряжения голосом сказал Саихара, всё же осмелившись встретиться недолгим взглядом с печально сверкающими аметистовыми глазами Кокичи, чьи руки постепенно расслабились и опустились. — Расскажи мне сейчас же всё, что знаешь сам. Расскажи правду и только правду, какой бы ужасной она ни была. Больше нет нужды со мной притворяться. Я же не ваза какая-нибудь... — Нам торопиться надо, пока дверь из города не заблокировали, какое рассказывать сейчас? — горько усмехнулся Оума. — Или забыл обещание, данное Акамацу-чан, что выберешься? (Саихара едва не допустил чужую мысль, что лучше всего было бы остаться). — Оума-кун… Кто такая Акамацу-чан? — Шуичи почему-то стало не по себе.