Доброе утро, Дозор!

Филипп За несколько часов напряжённого осмотра, они успели побродить по берегу реки, найти то место, где был обнаружен Казанцев. Удостоверились, что Фёдор в состоянии определить след любого из побывавших здесь недавно поисковиков. Для гарантии прошлись немного по следу каждого. Выяснили, что Стельмах в начале поисков двинул от коттеджа Серапина, почему-то, совсем в другую сторону, и только потом направился к реке. Очень уверенно шёл, надо сказать, будто ему кто-то направление указал. Близко к коттеджу, впрочем подходить не стали, опасаясь насторожить имеющегося там тёмного. Но... Тёмный насторожился сам. Вернее - тёмная. Они почти дошли до своей машины, когда на тропинке, петляющей среди гниющей в грязных лужах осенней травы, прямо перед ними, появилась ОНА. Фёдор ахнул и рот открыл, и было от чего. Девушка была не просто красива, а - потрясающе красива, и всё в ней, каждое движение, взгляд, едва заметная полуулыбка, всё это, било созерцателя мужского пола, образно выражаясь, наповал. И не просто наповал, а будя вполне естественное вожделение, желание обладать ею, чем скорее, тем лучше, хоть прямо сейчас. Филипп усмехнулся мысленно. Интересно, как видит её для себя юный упрямый оборотень? Он сам, вот, видел исполненную исконно русской красоты и величия совсем молодую женщину, почти девушку, высокую, статную, с двумя омутами синих глаз. Длиннющие темные волосы заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо на грудь, пряди на висках выбились из прически, чуть растрепавшись от ветра, и это добавляло ей очарования. Яркие губы не нуждались в дополнительной подкраске, как и удивительно густые ресницы. А вот одежда совсем простая - облегающие (слишком облегающие), глубокого оттенка синевы джинсы, и серая короткая куртка, лишь до талии, а на ногах невысокие удобные сапожки. Девушка, сунув руки в кармашки куртки, в свою очередь, пытливо, с легкой насмешкой, как подловленных на запрещенном горячем, разглядывала их. Им же следовало сейчас покаяться, повиниться, и сдаться на милость "богини". Филипп заговорил первым: - Здравствуйте, Оксана Борисовна. - Мы разве знакомы? - девушка очаровательно приподняла тёмную бровь. - Пока только по Дозорной картотеке. - сообщил Филипп. - Что ж, - она мило улыбнулась, как старому знакомому, - Тогда, здравствуйте, Филипп Даниилович. - перенесла свое любезное внимание на паренька притихшего за его спиной, - Добрый вечер, Фёдор Геннадьевич. Фёдор в ответ что-то приглушенно вякнул. Девушка зачем-то задержала на нем взгляд. - У вас есть какие-нибудь вопросы к нам, Оксана Борисовна? - напомнил Филипп. Она нехотя вернулась к нему взглядом, и в груди против воли сжалось от обиды, смущения и ещё чего-то, очень похожего на ревность. Он сделал что-то не то? Чем-то успел досадить ей? Не понравился? Ну, зачем здесь Фёдор! Он только отвлекает внимание, принадлежащее лишь ему одному, главе Дозора! - Есть. - светло и легко улыбнулась она, - По какой причине двое светлых находятся на вверенной мне территории? - Территория Серапина Мироновича, - одними губами улыбнулся ей в ответ Филипп, - находится несколько севернее. И на неё мы не заступали. А находимся здесь по долгу службы, в рамках проводимого расследования. - улыбка резко исчезла с его лица, - А вот вам, Оксана Борисовна, следует быть поосторожнее. Ведь я могу прямо сейчас зафиксировать ваши действия, и квалифицировать их как нападение на сотрудников Ночного Дозора. - он покачал головой, одновременно с удовольствием наблюдая, как весь магический лоск слетает с девицы, а лицо её вытягивается и мрачнеет, - Это ведь уже второй случай подобных действий тёмных в мой адрес. Первый я спустил, не дав ему хода, но вот сейчас... - О ком вы говорите? - тёмная всё еще была красива, но наносное очарование уже не так лелеяло глаз, - Я могу передать Серапину Мироновичу ваше недовольство, и виновный понесет наказание. - Не стоит. - Филипп двинулся вперед, намереваясь продолжить путь, - Всё что мне нужно сказать Серапину Мироновичу, я скажу сам. Девушке ничего не оставалось, как шагнуть в бок с узкой тропинки, уступая дорогу. Шагающий следом Фёдор задержался рядом с ней, и странно мотнул головой. Должно быть и с него морок суккуба (так именовали себя русскоязычные) сняла, приведя парня в замешательство. Филипп не собирался быть вежливым с суккубой. Эти существа (даже иными не назовешь) вызывали в нем, против воли, сколько бы не убеждал и не одергивал себя - чувство брезгливости. Даже к вампирам он относился иначе, несмотря на бурное детство, когда пришлось с ними "весьма тесно" пообщаться. Оборотни тоже не будили в душе такого неприятия. А ведь в первые годы работы в Дозоре ему пришлось побывать наблюдателем от Ночного на самой настоящей лицензированной стайной охоте. Так Гесер тогда настоял. Филипп, впрочем, и не возражал. Он должен был знать, как это происходит. А вот суккубы и инкубы, да ещё тёмные... Игнат, насколько было известно Филиппу, вообще был уникален в этом вопросе, но с ним особо близко общаться и не довелось. - Филипп Даниилович, я приношу извинения... - донеслось испуганное из-за спины. Он не ответил. Уже в машине, выбирающейся, не без помощи магии, из приречной, развязшей от дождя грязи, на дорогу, Филипп заговорил с притихшим и смущенным Фёдором: - Ты с ней не сталкивался прежде? - Только слышал. - буркнул парень. Он о чем-то очень напряженно думал, взвешивал. - Флёр суккубы нелегко преодолеть неопытному иному. - постарался успокоить его Филипп, - У человека вообще в таком случае шансов бы не было. И это она ещё не работала в полную мощь... - Не в этом дело. - Фёдор коротко глянул на него, и сообщил, поколебавшись, - Филипп, это она там была. Ну, когда одновременно с Андреем, во дворе. А я-то думал, странное что-то, не такое как обычно, ну, с иными. - Так-так... - задумался Филипп. - Мы её арестуем? Новые дачи остались позади. Заметно, по-вечернему темнело. - Сильно сомневаюсь, что это поможет нам найти Андрея. Да и арестовывать её у нас пока толкового обоснования нет. Хотя штраф ей впаять так и тянет. - Но мы же его найдём? - Фёдор устало шмыгнул носом. Совести у тебя нет, - подумал про себя Филипп, - пацану всего-то шестнадцать, а ты его припахал, как взрослого. - Боюсь, если только он сам нам в руки свалится, как Казанцев. - вздохнул Филипп в ответ. Парень вдруг резко вдарил по тормозам и завопил с отчаянной радостью: - Я же говорил, что найдём! Прямо перед их "Нивой", на дороге, щурясь в свете фар и прикрывая глаза ладонью, стоял дозорный Андрей Вдовин, в футболке, джинсах и носках. Алексей Алексею категорически не нравилось то, что происходило сейчас в палате реанимации. И дело было не только во Всеволоде. Хотя, честно говоря, всё-же, в основном, именно в нем. Шуму образовалось слишком много. И криков. Сперва кричала Таисия. Она влетела в палату буквально через пару секунд после звонка Степана. И первым делом на него и наорала. Здесь реанимационное отделение, - орала она, - а не проходной двор! Какого такого и этакого вас здесь так много? Договаривались, что дежурить будете по одному! И вообще! Это хорошо, что в себя пришёл, но больному нужен покой, тем более сейчас! И уматывайте отсюда все! Потом орал Степан. Сперва орал на Тайку, что дело серьезное, и что Сашка должен рассказать всё, что помнит о том, что с ним случилось. Потому что это может навести на след, куда пропал Андрей. Потому что если все иные по очереди начнут пропадать в неизвестном направлении... Но на Тайку особенно не покричишь, она любого переорёт, когда вот такая, когда руки в боки, подбородок задран, и из глаз искры сыплют, почти не фигурально выражаясь. Он сейчас не в том состоянии, чтобы хоть что-то давать, даже если показания! А если вы его в покое не оставите, то завтра он и признаки жизни подавать будет с трудом! Всеволод испуганно поглядывал снизу то на одного, то на другую, не выпуская Сашкиной ладони из рук. Сашка же вставил несколько слов слабым голосом, сообщив, что не помнит нихрена. Помнит, как пошел вентеля на трубах менять, со временных на постоянные, на заднем дворе Серапиновского особняка, но поменять успел только один, а дальше - темнота. Вот! Слышал! - это Тайка, - Всё, чешите отсюда. Артёмка открыл было рот, чтобы возразить, но тут явился Николай, которому тоже сообщили, и орать начал уже он. И как-то так на всех наорал, что палата опустела мгновенно. Даже Тайка вышла, гордо задрав нос, и демонстративно топая тапочками. Всеволод, впрочем, уходить не хотел. Он до последнего цеплялся за Сашкину руку, как за спасательный круг. Кажется, в такой толпе иных ему было попросту страшно. Алексей тогда приблизился, тронул его за плечо, и сказал только "Идем." Парень поднял на него голову, и покорно вышел. Дверь закрылась сама под выплеском Колькиной магии. Но тихо не стало. Он снова орал, и орал долго. Заклинание, которое он применил, не давало разобрать слова, только то, что звучали они очень громко. Пролетали через наспех поставленную пелену отдельные: "сволочь", "какого хрена" и "под суд". Всеволод покраснел, догадавшись, должно быть, о чем (о ком) в основном речь. Алексей вздохнул, и предложил ему поехать домой и вернуться завтра. Притихшая было Таисия, вновь принялась распоряжаться. Иди, Сева, тебе тоже отдохнуть надо. Больничный у тебя до среды, ты помнишь? Саше ведь уже значительно лучше, можешь его завтра навестить, ничего с ним за это время не случится. Всеволод молча покивал, не поднимая головы, и пошел на выход. Тая посмотрела на Алексея, безмолвно прося его позаботиться о парне. И он направился следом, думая о том, что очень хочется увезти Всеволода к себе, и оставаться рядом с ним. Но придется доставить его к Сашке на квартиру, и отправиться в Дозор с докладом. А после попытаться хоть что-то сделать, чтобы поиски Андрея продвинулись. Степан провожал их долгим взглядом. Алексей же, покинув здание стационара, сделал то, чего постеснялся в присутствии прочих иных - он тщательно и осторожно просканировал Всеволода на предмет посторонних воздействий. И то что обнаружил, его не порадовало. Хотя и не удивило. Да ведь Сашка был слишком слаб, и не смог бы сделать это чисто физически. Но тогда кто? Кто так быстро и ловко соединил те ниточки их связи, что порвались с исчезновением Казанцева? И зачем? Первым порывом было - уничтожить чужое воздействие, освободить вновь закабаленного Севу. Но это значило - насторожить злоумышленника, который, скорее всего, не замедлит восстановить связь. Жизни парня ничего не угрожает пока, - постарался успокоить себя Алексей, - А вот поймаю того стервеца за руку, и в рыло дам, кем бы он ни был. Но что-то подсказывало Алексею, что это будет очень не просто. Филипп Над болотом стоял удушливый туман, тесня дыхание, и жарко было, как в парнике. Филипп, осторожно ступая с кочки на кочку, сделал несколько шагов, вновь огляделся, но почти ничего не увидел. Только сизоватые клочья тумана путают вид. - Папа! - позвал он, - Пап! Вроде, и время выбрал в соответствии с часовыми поясами, чтобы попасть на Московскую ночь, отец сейчас должен спать... Или он в дозор пошел? Бывает ведь, что ходит, хотя и числится совсем не дозорным. - Чего тебе? - раздалось долгожданное из-за спины. Филипп резко развернулся, но вновь ничего не увидел. Вдруг догадался: - Пап, ты что... пил? - Немного. - нехотя признались ему. Филипп недовольно вздохнул. В новой должности запои у отца случались крайне редко, да и Стас за ним следил. Что же такое могло случиться? - Наругай меня. И в угол поставь. - предложил густеющий темным силуэтом туман впереди. - Что... - Филипп кашлянул, - Пап, что-то случилось? Ох и будет же им обоим по пробуждении головная боль! Просто гарантированно. - Ничего. - отмахнулся Даниил. - Чего хотел-то? Говори, да я хоть нормально посплю. Мне к полудню огурцом надо быть. - Я... - чувство было неприятное, муторное, хотелось вовсе оборвать связь, но Филипп переборол себя. - Мне нужна твоя помощь... информация по одному иному. Но так, чтобы никто другой не узнал. - Ну? - туманный силуэт вновь растекся, сгущаясь уже с другого боку. - Степан Михайлович Перовский, четвертый уровень, из столетних. - И что именно тебя интересует? Вот ведь, черт! Филипп не удосужился сформулировать свой вопрос перед погружением в сон, а состояние отца немного выбило его из колеи. Что же его, действительно, интересует? - Я считал, что сюда, в Заледеевск, его направил Гесер, чтобы присматривать за Дозором, за мной... - Вполне может быть. - У меня возникли сомнения. Ты можешь навести о нем подробные справки? - он сбился, заторопился, - Папа, это... не знаю, интуиция, что ли? Он мне не нравится. Я не знаю, можно ли ему доверять. Что-то с ним не то... - Я узнаю. - словно под дуновением ветра, туман растворился в бесцветной пустоте, во сне не осталось ничего, кроме голоса, - Как узнаю, позвоню и назначу... ночное рандеву. - голос чуть улыбнулся, - Спокойной ночи... - Папа, подожди! - ухватил его исчезающее сознание Филипп. - Что? - Пап, может мне... Ну не знаю, хочешь, я завтра же порталом в Москву? В кафе где-нибудь посидим? - Филька, окстись, - его будто бы охватило со всех сторон что-то родное, так чувствовал он себя только в детстве, когда отец обнимал за плечи и ерошил волосы на затылке, - Я справлюсь, не впервой. И ты... тоже справишься. А потом, когда справимся оба, пойдем в кафе и отметим это дело парой чашек кофе. Идёт? - Спокойной ночи. - отозвался Филипп. Ему стало необъяснимо легче. Он открыл глаза, проснувшись в своей постели, в гостиничном номере. Духота давила на виски, добавляя дискомфорта после сонного контакта. Понятно, батареи пекли нещадно, а форточку на ночь он открыть забыл. Едва-едва подсвечивая небо, за окном поднималось новое утро.