Доброе утро, Дозор!

* * * Разумеется, Филипп не ждал, что после "серьёзного разговора" всё сразу возьмёт и наладится, и его дозорные впредь будут действовать более разумно и осмотрительно. Вряд ли стоило врать самому себе, в этом городе решительно ничего нельзя было запланировать так, чтобы прошло как задумано. Ночной Дозор Заледеевска напоминал детский сад для суперменов. И вопрос - стоит ли смириться с этим, всё ещё оставался открытым. Ну да, сперва надо с насущными делами разобраться. И вот, первое из дел. Отпущенные восвояси дозорные быстро покинули кабинет. Все, кроме Алексея. Поднявшийся на ноги Гаев уходить не собирался. Он стоял и исподлобья смотрел на Филиппа так, будто очень хотел, как минимум, встряхнуть начальника за грудки. - Зачем тебе Всеволод? - спросил он, внушительно посопев для начала. Соврать, чтобы успокоить? Господи... Филипп уже чувствовал, как действительно, не желая того, скатывается в общении с дозорными до детсадовского уровня. Да какого чёрта! - Я возьму его с собой к Казанцеву. - честно ответил он. - Зачем?? - возмущение Алексея было вполне предсказуемым. Вообще-то Филипп надеялся, что Акимов прибудет в Дозор уже после того, как все (в частности Алексей) разъедутся по делам. И опять поймал себя на методах детсадовского воспитателя. - Я думаю, что он поможет мне замотивировать Казанцева на откровенность. - Ты... - Алексей запнулся, боясь нагрубить начальнику так, что потом не разгребёшь, - Ты собираешься использовать человека в своих целях? Ты, светлый? - Да. - Филипп пожал плечами, - Скажи честно, если бы это был не Акимов, а кто-то другой, тебя бы такой поворот смутил? - Другой? - Алексей опять посопел, стараясь сдержаться, - Тот, кто не пережил... вот это вот всё? Да, наверное, не смутил бы. - И ты всерьёз думаешь, - продолжил Филипп, - что я, находясь рядом с ним, допущу, что ему будет нанесён серьезный вред? Послушай, ты действительно хочешь его в своей квартире до конца дней прятать? Или всё-таки дашь ему шанс перебороть собственные страхи, научиться жить в настоящем мире, которого он раньше просто не знал? - Иногда я думаю... - по лицу Алексея скользнула тень переживаемых им ежечасно терзаний, - И он сам меня просил однажды... Может быть правда лучше стереть ему память? - Лёш, - Филипп встал, ему тоже пора браться за дела, - Что бы ты выбрал для себя самого? Счастливое неведение? Почему ты считаешь его таким слабым? Дай ему шанс. - Только не рассказывай мне, что заботишься о его душевном равновесии, - невесело усмехнулся Алексей. Кажется, его уже отпускало. - Я обо всех забочусь. - Филипп развел руками, - Не очень временами получается, я знаю. Но я стараюсь. Так вот выходит, Лёша - у вас, у каждого, есть возможность следовать одной определённой цели, двигаться к её достижению, а мне приходится думать обо всём сразу. В дверь постучали. Всеволод. - Я мог бы, конечно, сделать вид, что предоставляю тебе выбор, предложить забрать Всеволода прямо сейчас домой, если ты считаешь, что так лучше. Но давай говорить начистоту, как взрослые люди. Всеволод не ребёнок. И он не принадлежит тебе, как не принадлежал и Александру. Не повторяй чужих ошибок, ладно? Я ему выбор дам. Естественно, постараюсь сделать так, чтобы он выбрал, нужное мне. Но... так уж обстоит дело. - Филипп наконец повернулся к двери, и сказал громко, - Войдите. Всеволод вошел. Бледный, осунувшийся, и из-за этого будто прибавивший в возрасте, отросшие и потускневшие светлые волосы завязаны в хвост. - Здравствуйте. - глянул на Алексея, и сразу отвел взгляд. Что-то между ними произошло, - понял Филипп. Ну ладно, теперь слово Алексею. Но тот сказал только: - Сев, у тебя есть мой номер. И вышел. * * * После долгого, серьезного разговора, Филипп и Всеволод уже усаживались в дозорную "Ниву", когда заголосил смартфон Филиппа. - Филипп! - Лера находилась на грани истерики, - Они хотят её забрать! Начинается. - Таисию? - удивился он, - Кто? Если Дневной Дозор подсуетится с документами на арест светлой, предъявит толковые обвинения... это, конечно, не критично, но... - Маринку! - всхлипнула Лера, - Тёмные хотят её под арест! Филипп поморщился. Уронил на колени пластиковую папку с документами. - Лера, это ведь вполне логично. Марина Королёва - проходит подозреваемой по делу... - Но она же всё рассказала! - Лера ничего не хотела слушать, - Можно же её под домашний арест, под подписку? Филипп, - она чуть не плакала, - Ей нельзя в тюрьму! Она же и так... она там с ума сойдет. И вновь Филипп почувствовал себя детским психологом, начиная подбирать слова в уговорах: - Лера, если Балор решит добраться до неё, то кто её сможет защитить? СИЗО - не тюрьма, это временно, и там она будет под присмотром и защитой. Успокойтесь. Так будет лучше. - Её ведь... - Лера прерывисто вздохнула, - Её ведь не развоплотят? - Не до решения суда, Лера. Да и после, сомневаюсь. - Но они... Они ведь её допрашивать начнут. Своими методами. Филипп, вы же знаете, как тёмные к вампирам относятся. - Лера, вы же понимаете, что без допроса никак. Она всё-таки - тёмная. Это их ведомство. Мне туда лезть вообще не с руки. - Филипп... - умоляюще простонала Лера. Он откинулся затылком на подголовник и на несколько секунд прикрыл глаза: - Хорошо. Хорошо, Лера. Я попробую поговорить... Попробую убедить быть с ней помягче. - Спасибо. Вроде бы, наивную секретаршу удалось хоть чуть-чуть успокоить. - Лера, что там Таисия? - вспомнил он. Пауза с сопением. - Не говорит ничего. Вид такой, как пятерых схоронила. Лёшка её... обработал вашим амулетом и в СИЗО увёз. - Хорошо, я сам ею потом займусь. - Филиппу очень этого не хотелось, но придется. - Возвращайтесь в Дозор, Лера. Он посмотрел на смартфон в своих руках как на ядовитую змею. Надо звонить Жальцеву. Ради их же вампирши, служившей Балору. Филипп поймал себя на мысли, что впервые позвонит Евгению сам. И вспомнил, как не так давно убеждал того же Всеволода не прятаться от своих страхов и прочих неприятных вещей, а переступать через них, идти дальше. Всеволода удалось убедить, а себя... Впрочем, это не страх. Это... Как объяснить?.. Общение с Жальцевым порождало в душе смешанные чувства. Вроде бы и интересно, познавательно... И как ни крути, а Жальцев в этом городе сделался единственным, с кем можно общаться на равных... но вместе с тем, натура у него не самая приятная, далеко не самая... да к тому же - тёмная, в чём забываться не стоит. - Филипп, - позвал Всеволод, - Я могу за руль сесть. После долгого разговора в кабинете он выглядел каким-то умиротворенным, спокойным. Как обречённый, тот, кому терять уже нечего. И это немного напрягало. Но, главное - чтобы он свою роль сыграл. Остальное - его личное дело. - Да, действительно. - согласился Филипп, - А мне ещё один звонок надо сделать. Он вышел из машины, обошел её, заняв только что освободившееся пассажирское сиденье. И глядя на непривычно уравновешенного Акимова, быстро успокоился сам. Ещё не хватало перед тёмным теряться! Он решительно нажал вызов. - Филипп Даниилович! - судя по голосу, тёмный обрадовался его звонку, как новогоднему подарку от Деда Мороза, - Рад слышать, очень рад. Ага, давно не виделись, соскучился. Жаль, не видно, как хвостиком виляет. И кто-то другой, возможно, поверил бы этому фальшивому радушию. Но не Филипп. - Добрый день, Евгений, - вежливо заговорил светлый, - Я по делу. - Ну разумеется! Всё-то дела, всё дела у вас. Уж я знаю, и минуточки нет лишней передохнуть... - продолжал лебезить тёмный. - Евгений, - Филипп морщился, от души жалея о данном Лере обещании, но раз уж взялся, придется терпеть идиотские манеры Евгеши, - У меня действительно серьезный разговор. - Ох, я даже догадываюсь, какой. - преувеличенно сочувственно вздохнули в трубку, - Ваша Серова едва Вторую Магическую не начала, в попытках отбить вампиршу от Дневного Дозора. А кто бы мог подумать! - Послушайте, Евгений, - Филипп старался пропускать обычное ядовитое ехидство двойного дна его реплик мимо ушей, - Я думаю, что в суровых методах допроса Королёвой нет необходимости. Валерия Николаевна разговаривала с ней и... - Филипп Даниилович, давайте начистоту, - внезапно посерьезнел Евгений, - Мы ведь договаривались о совместном расследовании, а происходит очень даже наоборот. Я охотно верю, что Королёва была более чем откровенна с вашей Валерией Николаевной, но мне о том совершенно ничего неизвестно. То есть, я хочу сказать: решительно ничего из того, что известно вам, до меня не дошло. А ведь, надо сказать, я старался быть с вами открытым. Так не кажется ли вам, Филипп Даниилович, что долги пора отдавать? А? Ну, вот оно, давно ожидаемое. Филипп помолчал. Что ж, Евгений Александрович, если вам так хочется, давайте сыграем в эту игру. - Хорошо, - решился Филипп, - Сегодня в четыре, в том же кафе, вас устроит? Радости Евгеши, казалось, не было предела: - Ох, ну конечно, Филипп Даниилович! Ради такого случая просто не грех все прочие дела бросить! В четыре - так в четыре. И, если не трудно, вы уж, будьте так любезны, листочки из книжечки, те, что всё ещё у вас, прихватите с собой, пожалуйста. Такой Евгеша. Никогда не знаешь, что его действительно интересует, а что ему уже доподлинно известно. * * * Казанцев открыл не сразу. Пришлось пару минут потоптаться в подъезде. - Может его нет? - сказал Всеволод с затаенной надеждой. - Он дома. - уверенно ответил Филипп. - Откуда вы знаете? - Вижу через сумрак. Если вам так удобнее, считайте - магия. Подумав, он уничтожил синий мох в подъезде. Сумеречного паразита было немного, и почти весь он скопился здесь, вокруг этой двери. - Что вы делаете? - спросил Всеволод, - Мох убираете? - Да. - Филипп глянул на него не без удивления. - Мне Саша рассказывал. - пояснил парень, - Раньше он сам это делал, а сейчас... Клацнул замок. Дверь открылась. Казанцев стоял на пороге, и как казалось, совершенно равнодушно взирал на гостей. Молчаливая пауза со взаимными разглядываниями затягивалась. - Добрый день, Александр. - сказал Филипп, при этом чувствуя себя так, будто стал невидимым и неслышимым для обоих мужчин. - Я твои вещи собрал. - наконец проговорил Казанцев, не сводя глаз с бывшего друга. - Зайдешь? Тот тоже ответил не сразу. - Саш, подожди. Можем мы поговорить? Казанцев повернулся к Филиппу, будто бы только сейчас заметив ещё одного гостя, смерил его долгим взглядом: - А вы чё, типа, этот... секундант? - Я тоже к вам с разговором. - пояснил Филипп, - Но подожду своей очереди. Казанцев пожал плечами и отступил в сторону, впуская гостей. Он был в старых потертых джинсах и застиранной серой майке, босой. Но закрыв входную дверь, отправился куда-то в спальню, и вернулся уже в расстегнутой фланелевой рубашке поверх майки и домашних меховых тапках. Потер нос, раздумывая о чем-то. Указал рукой так и стоявшим в прихожей: - Проходите в зал. Правда, бардак у меня. Чай кого-нибудь интересует? Чай никого не интересовал. А в глазах Всеволода всё нарастала болезненная жалость. Предсказанного беспорядка в зале не оказалось. Только что пыль давным-давно тут не стирали, да плохо убранный мусор какой-то по полу. Казанцев сел сразу в одно из двух кресел у окна, махнув гостям, приглашая располагаться. Филипп сел на диван, напротив него, положил рядом с собой пластиковую папку. Всеволод растерянно оглядывался, остановившись в дверном проёме, будто не узнавая привычную обстановку в которой прожил не один год. - А... столик где? - спросил он. - Расхерачил. - легко и равнодушно признался Александр. Протянул руку к пустой тумбе между двумя книжными шкафами, взял оттуда сигареты и закурил. Добавил: - Телевизор тоже... - помолчав, пояснил, - Бухал я. Но твои вещи целые. Там. - мотнул головой, указывая, - Я их в сумки сложил. Книжки свои тоже, - указал сигаретой на шкафы, - забери. И если тебе деньги нужны, ты скажи. Всеволод сглотнул, покачал отрицательно головой. Глянул на Филиппа, невольного свидетеля этой сцены почти супружеского развода с разделом совместно-нажитого имущества. - Да чё ты, не стесняйся. - усмехнулся на это Александр, - Говори при нём. Он всё равно услышит что ему надо, иной же. - сильно затянулся, выдохнул вместе с дымом, - С Лёшкой у вас всё серьезно или так? Всеволод смущенно потупился: - Я просто у него живу. Не к родителям же... После всего... - Ты... - Александр поморщился, - Прости. Я не хотел. Думал... Думал, всё будет хорошо. Всегда. - Я не смогу... забыть. - ответил Всеволод. - И простить... не знаю. Филипп видел, что парень на грани. Что ему очень хочется остаться, чисто по-человечески, по-дружески помочь. Но он отлично понимает, что по-дружески не получится. А иначе, как раньше - он не сможет уже сам. - Всеволод, - сказал Филипп, поймав в его взгляде немую просьбу, - Можете свои вещи в машину перенести, а мы пока с Александром побеседуем. - Хорошо. - едва слышно отозвался парень, и исчез за порогом, беззвучно прикрыв дверь. Казанцев проводил его мёртвым взглядом. Спросил: - Что со мной решили? Филипп раскрыл папку и протянул Казанцеву один из листков в прозрачном файле. - Лишение магии сроком на пятнадцать лет, с ежегодной сверкой блока. То есть каждый год, пятого ноября, вам необходимо будет показываться в Дозоре для осмотра. Ограничений в местожительстве не предусмотрено. Если захотите переехать, то будете проверяться точно так же в любом другом отделении Ночного Дозора. Казанцев слушал, молчал, забыв про сигарету. Столбик пепла, обломившись упал на ковер, рассыпавшись крошечными искорками. Филипп тщательно проследил за тем, как они гаснут, одна за другой. - Вам следует быть теперь внимательнее с такими вещами. - заметил он, - чтобы избежать пожара. Казанцев медленно поднял на него покрасневшие, запавшие глаза. - А не хер бы с ним со всем? - произнес он хрипло, - Теперь-то? - Я думаю, - ответил Филипп, - Что жизнь - главное. Пока человек жив, он может хотя бы попытаться исправить свои ошибки. Попробовать жить иначе. Тем более, всегда может быть хуже. - Куда хуже-то? - горько усмехнулся Александр, - Вы хоть знаете, что это такое - вдруг лишиться ЭТОГО? - его глаза округлились, делая взгляд слегка безумным, - Жить без Сумрака? Знать о нем, чувствовать его, но не мочь туда даже пальцем сунуться? Через пятнадцать лет я буду уже стариком. Пофиг мне уже будет иной я или нет. - Честно говоря, - холодно ответил Филипп, положив ладонь на папку рядом с собой, - Здесь лежат бумаги, пока ещё требующие документального подтверждения, но в их достоверности сомнений нет. Боюсь, велика вероятность, что в ближайшие дни вы будете арестованы. Глаза Казанцева пыхнули злобой, сощурились тут же. Он поджал губы, двигая тяжелой челюстью в застарелой щетине. - А почему не сегодня? - с сарказмом фыркнул он. - Сегодня я хочу вам дать тот самый шанс хоть что-то исправить. - Да ну? - Балор в бегах. - сказал Филипп, - Арестованы Иштар и Хель. Медея убита самим Балором. - и видя как от каждого его слова всё больше мрачнеет собеседник, добил, - И это ведь не первое его убийство, Ахилл? Казанцев стиснул пальцы в кулаки, уронив забытый окурок на пол, глядя в никуда. - Вы можете помочь в аресте Балора. Возможно, у вас есть информация, которая нам будет полезна. С минуту казалось, что Казанцев борется с собой, планируя попытку сбежать. Но вдруг расслабился, откинулся на спинку кресла. Глянул на дверь. - Сева знает? - Нет. - ответил Филипп. - Он - человек. Ему это знать не нужно. И без того долго придется голову приводить в порядок. - Вы про что? - Казанцев напрягся, подаваясь вперед. - После вас ему, по приказу Балора, повторно навесили ложную привязанность. Вот почему он за вами в больнице ухаживал. То есть, в итоге - четыре, как минимум, магических воздействия за очень короткий период. Это его едва с ума не свело. - Зачем... - прохрипел Казанцев, опять в бесполезном негодовании сжимая кулаки и жмурясь. - Балор безумен. - пояснил Филипп очевидное, - И все его выходки отдают безумием. Вы знали, что он в детском стационаре периодически подпитывался? - Нет. - Александр тяжело сглотнул и открыл глаза, - Но я и так знаю давно, что он - сволочь. Поэтому... - Поэтому вы хотели уйти, а он вас наказал, чуть не отправив на тот свет? - догадался Филипп. - Да. - Казанцев развел руками, - Когда Севу встретил, у меня как глаза открылись. - Так вы поможете? Размышление длилось недолго: - Да. * * * Камеры в СИЗО были совсем небольшими, но по комфорту вряд ли очень уступали номерам в скромной гостинице. К тому же, здесь всегда было стерильно чисто. Таисия полулежала на кровати, перегипсованная, завернутая в домашний халат, непричесанная, безучастная, похожая на сломанную куклу. На вежливый стук в дверь не ответила. На вошедшего Филиппа тоже никак не среагировала. Просто лежала, глядя в стену. Филипп сел на стул у маленького столика под окном, положил рядом принесенную с собой папку. Больше всего ему сейчас хотелось уйти. Или вовсе уехать, назад, в Москву. Вот только, опять приходится запирать чувства на замок, действуя как запрограммированная на определенные действия машина. - Таисия, - позвал он, - Сейчас не важно, как ты с ним познакомилась, когда он тебе в первый раз приснился. И причины, по которым он отдал тебе приказ убить Артёма Морозова, тоже могут подождать. Мы должны его остановить. Скажи, как это можно сделать? Тишина. Он стал доставать из папки листки, подвигая по столику ближе к девушке, чтобы она могла дотянуться. - По предварительным данным, только за последний год он четырежды подпитывался в детском стационаре. Вчера, например, две девочки переведены в реанимацию. Одна в очень тяжёлом состоянии. В прошлый раз, после его визита, один из детей так и не выкарабкался. Кузоватов Дима, десять лет. Ещё два листка. - Детский летний лагерь "Гагаринец". Он работал там вожатым год назад. За лето, с резким ухудшением состояния, госпитализированы четверо детей. Причины так и не выявлены. Двое из них теперь на инвалидности. Ещё листок. - Это список "самоубийц", из тех, кто тоже ему верил. Ты могла их знать. Последний - Роман Ульянченко, светлый иной, прозвище "Семаргл". По заказу Балора контролировал археологические раскопки под Заледеевском. Записывал все сведения в книжечку, шифруя на свой лад. Любопытная метода, надо сказать, записи читаются особым образом, только во сне. Гениально по-своему... - Ты не представляешь, насколько это гениально. - впервые заговорила Таисия. Она всё-таки взяла со стола листки здоровой рукой, принялась просматривать, продолжая без выражения, - Балор терпеть не может спать. Для него это всегда пытка. Фобия своего рода. А чтобы там, во сне, ещё и разглядывать что-то - уже совсем непостижимо. Но он справился. - Только записи у него не все. - заметил Филипп. - Да, - кивнула она, - Ты же оттуда листки выдрал с самым интересным, а потом книжку мне подсунул. - Значит, всё-таки ты в мой кабинет входила ночью. - вздохнул Филипп, - Ты, не Артём. - Тёмка запсиховал. - в голосе Таисии впервые проявилась печаль, - Знал бы ты, как он тебя ненавидел за свои собственные проколы. Ты приехал, и всё прахом пошло. Всё, к чему мы готовились... - Таисия, - не выдержал Филипп, - Ты же понимаешь, что всё это больной бред, сумасшедшая фантазия? Нет никакого параллельного мира с эльфами. Как ты можешь в это верить? - Просто ты не знаешь того, что знает ОН. И что знаю я. Их взгляды наконец встретились, и Филиппу стало страшно от непрошибаемой решимости, что он увидел в этой девушке, в светлой, в целительнице. - И по-твоему, это стоит стольких жизней, светлая? - спросил он. - Это только начало. - отозвалась она спокойно, - Балор откроет путь для всех остальных. Для иных. И мы не будем больше скрываться, не будем лицензии выпрашивать и ненавидеть друг друга за то, что стоим по разные стороны. Филипп покачал головой. - Семаргл тоже так думал. Был уверен, что вам всем не врут. - он принялся собирать отложенные девушкой листки назад в папку, - Но знаешь, даже если бы это было правдой, одно Балору известно точно. И стало известно Семарглу. Вот от чего он сорвался. Как же там... - Филипп сунул руку во внутренний карман своего пиджака, и показал Таисии сшитые тетрадкой листочки в клеточку - изъятые из блокнота записи. Полистал, выискивая нужное место, - Вот. "В последний круг возьмёшь лишь двоих. Двое жертва кругу. Тогда ты увидишь нас..." Он был готов к подобному, и пальцы Таисии поймали лишь воздух. Свалившись с кровати, позабыв о боли, ранах и переломах, она с одержимостью фанатика сделала ещё один рывок, пытаясь схватить противника хотя бы за ботинок. Филипп стоял и смотрел на ту, что казалась ему совсем недавно... красивой, милой? Но это ерунда. Он считал её удивительно светлой, даже для целительницы. Всему миру желающей добра, готовой ценой собственных сил лечить всех вокруг, помогать, не раздумывая особо, кто перед ней - пусть даже оборотень. А то, что он видел сейчас перед собой... Разве такое может быть? Он убрал листки назад, в карман. Теперь Таисия Бедрец тихо поскуливала, вздрагивая от боли, бесполезно пытаясь нырнуть в сумрак. Чтобы облегчить свои страдания? Развоплотиться? И то, и другое было ей больше недоступно. Филипп присел рядом на корточки, провел ладонью над её головой. Со стороны могло показаться, что он никак не может решиться погладить каштаново-русые спутанные локоны. "Исповедь" - неприятная процедура. Как для допрашиваемого, так и для допрашивающего. Но сейчас ему хотелось отвлечь свои чувства и эмоции хотя бы на тяжелое нытье в сердце и головную боль. - Таисия, я хочу знать всё, что тебе известно о Балоре. - глухо велел он. * * * Филипп впервые видел, чтобы драгоценную персону заместителя главы Дневного Дозора Заледеевска охраняли так тщательно. У дверей ресторана "Чёрное и белое" дежурили двое тёмных в форме охранников. Ещё одного Филипп заметил у входа в зал. Огляделся. За разными столиками непринужденно ужинали ещё четверо. Троим составляли компанию люди, помогая изображать свидание или деловую встречу. А вот четвертый тёмный ждал его, Филиппа. Евгений Жальцев увлеченно надиктовывал заказ официанту, когда Филипп приблизился и уселся на свободный стул. Главе Ночного Дозора достался острый взгляд из-за стекол очков, и вежливый кивок. И Филипп поймал себя на сожалении, что такие актерские способности пропадают вне театральной сцены либо съемочной площадки. Впрочем, пропадают ли? Ведь этот тёмный добивается своих целей, используя все доступные таланты, не гнушаясь любой ролью. Сейчас Евгеша как никогда напоминал паука в засаде. Либо стервятника, изображающего совершенно незаинтересованный вид, и тем не менее тщательно отслеживающего каждое телодвижение намеченной жертвы. Официант ушёл. Тёмный смерил Филиппа внимательным взглядом, и сказал, серьезно, без обычных ужимок и кривляний: - Вам надо выпить, Филипп Даниилович. Оказывается, "выпить" к приходу Филиппа уже было приготовлено на столе: бутылка дорогого (на удивление) бренди и два бокала-снифтера. Евгеша, с ловкостью бармена, самолично разлил бренди по бокалам, ровно до края широкой части. Один бокал настойчиво подвинул ближе к Филиппу, а второй тут же решительно поднял сам. Филипп не стал ломаться. Выпили одним махом, не чокаясь. И Евгеша разлил по второй. - Думаю, - сказал тёмный, - разговор будет долгий. И очень надеюсь, что сегодня нам не помешают.