pain

Грязь — Я ненавижу людей

      Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал зло, но не мог понять добра.       Меня не ласкали, не обнимали, не говорили добрых слов, все оскорбляли и говорили, что я животное, а не человек: я стал злопамятен.       Я был угрюм — другие дети веселы и болтливы. Я не мог найти с ними общий язык, потому что, когда я играл с ними и мне казалось, что они смеются — на самом деле они плакали и кричали. Им не нравились мои игры, а мне не нравились они сами. Я с самого детства чувствовал себя выше их, но остальные продолжали ставить меня ниже. Я сделался завистлив.       Я не был готов любить весь мир — меня никто не понял, поэтому я научился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом. Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: там они и умерли.       Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать.       Узнав хорошо свет и законы общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами которых я так долго добивался. И тогда в моей груди зародилась ненависть и отчаяние — не т, которые лечат дулом пистолета, но такое же холодное, мерзкое и бессильное, прикрытое фальшивой любезностью и выученной наизусть улыбкой.       Я тварь, не желающая добра. Таким мразям, как я, спится здорово и легко. По ночам мне мешает лишь в горле застрявший ком, я пытаюсь пробить его водкой и табаком, но выходит все время противно до тошноты. Я и мерзость отныне общаемся лишь на ты. Я божился и клялся почти бесконечность раз, а из клятв и доселе не выполнил ни одной., но стою здесь, такой отвратительный и живой, что ни гром меня адский, ни молот не поразил.       Поражаюсь лишь только, как выжить хватило сил? Как внутри до сих пор что-то ровно во мне стучит?       Очень хочется верить, что это какой-то дар: проносить по земле только мерзость и темноту, бить лежачих ногами уверенно по хребту, и всех трепетно спящих подушкой во сне душить. правда жаль, в глубине своей чёрствой, гнилой души, я до сих пор, по какой-то причине продолжаю жить.