Утрата доверия

— Твой друг ведь не вегетарианец? — спросила мама, и Грег невольно восхитился ее способности увязать образ Майкрофта с абсолютно немыслимым “твой друг”. Сам он очевидно не попадал под определение “вероятный друг Майкрофта Холмса”. Честно говоря, Грег вообще сомневался, что под это определение попадает хоть кто-то: Майкрофт не выглядел как тот, кто нуждается в друзьях. Или в “друге”, хотя, стоило признать, старший Холмс умел выбирать брюки так, чтобы взгляд невольно останавливался пониже спины. Дальше взглядов, разумеется, дело не заходило. Во-первых, Грег не был самоубийцей, а во-вторых… нет, ему было достаточно “во-первых”. — Вряд ли. Он пьет кровь младенцев на завтрак, — ответил Лестрейд, помогая достать тарелки. Про гастрономические предпочтения Майкрофта Грег не знал абсолютно ничего, но рассудил, что Холмс не в той ситуации, чтобы отказываться от лазаньи, в любом случае. Лестрейд понятия не имел, сколько времени тот провел за пешей прогулкой в мокрой одежде, но хорошо помнил собственные годы военной службы — тренировки под традиционным осенним ливнем давали примерно тот же эффект, и после них жрать хотелось ничуть не меньше, чем сдохнуть. — С виду такой милый мужчина, — покачала головой миссис Лейстрейд, поддевая лопаткой из формы щедрый кусок лазаньи. — Уверена, ты к нему несправедлив, дорогой. — Милые люди не оказываются в тех ситуациях, благодаря которым я с ним знаком, — ответил Грег, переставляя тарелки на стол и раскладывая приборы. — Но ты же в них оказался, раз познакомился с ним. — Возможно, я тоже не особенно милый. На плите засвистел старенький чайник. Грег выключил конфорку и полез в ящики шкафа, искать подходящий случаю чай. Мысль о том, что случаю куда больше подходит бренди, он стоически проигнорировал — что-то подсказывало, что ему еще везти Майкрофта куда-то, где сможет приземлиться правительственный шаттл, или на чем там он обычно передвигался. Конкретно сейчас Майкрофт передвигался на своих двоих. Делал он это достаточно тихо, и если бы не скрипучая ступенька ведущей вниз лестницы, ему бы наверняка удалось остаться незамеченным. — Вы как раз вовремя, мистер Холмс! Подобные слова Майкрофт обычно слышал совсем с другими интонациями и в абсолютно другом контексте. Миссис Лестрейд же звучала, будто Майкрофт — ее утерянный в далекой юности любимый племянник, и перспектива оказаться с ним за одним столом внушает ей счастливый трепет. Подобное радушие явно было врожденным и не являлось заслугой их скоропостижного знакомства. Когда получасом ранее они с Грегом вошли в дом, Майкрофт едва ли способен был произвести достойное впечатление, и тем не менее, эта святая женщина только всплеснула руками и, не дожидаясь объяснений, отправила его под горячий душ, наказав сыну снабдить гостя сухой одеждой. Порядки в этом доме, словом, были непривычные. Одежда, надо полагать, принадлежала самому Лестрейду. Джемпер потому был слишком широк в плечах, а вот мягкие штаны едва ли доставали до щиколоток. Майкрофт, подгонявший каждый свой костюм у портного и шивший рубашки на заказ, держался в этой ситуации с максимальным достоинством, но унять чувство сюрреализма происходящего по-прежнему не мог. — Благодарю, миссис Лестрейд, вы очень любезны. Пахнет восхитительно, — улыбнулся он. Привычка держать лицо взяла свое, за стол Майкрофт сел с видом, будто находится как минимум в дорчестерском Alain Ducasse, со всеми его тремя мишленовскими звездами. — О, просто Маргарет, прошу вас! — попросила дама, мило зардевшись от комплимента. Лестрейд сделал вид, что его не раздражает сахарность их диалога, и просто сел напротив. — Я поставил ваш телефон заряжаться, но после водных процедур он может и не включиться. Если нужно, наберите с моего, — сказал он. — Сначала ужин, потом телефоны, — возразила Маргарет. Вероятно, сработал действительно божественный аромат лазаньи, помноженный на накопленную усталость, и несмотря на то, что это все равно было малодушием, Майкрофт позволил себе подчиниться законам этого дома и взял в руки приборы, а не предложенный Лестрейдом телефон. Мысль, пришедшая следом, гласила, что в текущем состоянии он вряд ли способен принимать верные решения, и потому связь с внешним миром в самом деле стоило отложить на некоторое время. Была ли эта мысль объективной, или он просто себя оправдывал, Майкрофт не знал, но предпочел сейчас об этом не думать. — Сюда так редко заглядывают гости. Я молчу о том, что Грег сотню лет не знакомил меня ни с кем из своих друзей, — посетовала Маргарет, разливая чай. — Очень здорово, что вы здесь оказались. Майкрофт с Грегом переглянулись, и во взглядах их читалось редкое единодушие. “Очень здорово”, определенно, не имело ничего общего с происходящим, как и очередное упоминание о дружбе, но ни у одного из них не было никакого желания разочаровывать эту милую женщину, демонстрируя реальное положение дел. — Но я так и не поняла, как вышло, что вы здесь оказались, да еще так вымокли? — продолжила она. Во взгляде Лестрейда со всей отчетливостью проступило предостережение о том, что произойдет, если Холмс скажет лишнего. Майкрофт невольно подумал, что этот человек не зря занимает свою должность — если он мог так смотреть, прекрасно осознавая, кто сидит перед ним, пожалуй, Лестрейд годился не только в няньки Шерлоку. — О, это довольно забавная история, — сказал Майкрофт, со всей щепетильностью отделяя от лазаньи кусочек. Лестрейд приподнял бровь, глядя с настороженным ожиданием. Как профессиональный политик, Майкрофт знал, что хорошая ложь всегда основана на правде. Он попытался скомпоновать элементы правды таким образом, чтобы история вышла безопасной и забавной, и понял, что терпит колоссальное фиаско. — Возможно, не слишком забавная, — помедлив, признал он. Голод наконец взял верх над воспитанием, и он отправил вилку в рот. Опрометчиво — любые мыслительные способности мгновенно отказали, инстинкты сосредоточились на необходимости заглотить всю порцию разом, и только невероятным усилием воли Майкрофт не стал этого делать. Зато тон повествования стал неизбежно мягче. — Это в самом деле восхитительно вкусно, мои комплименты повару. Так вот, история… на самом деле, ничего особенного. Неудачная лавировка. У меня есть брат, Шерлок, вы, вероятно, о нем наслышаны... — О, Грег всегда отзывается о нем очень лестно, — спешно заверила Маргарет, и Майкрофту стало несколько легче — не только он в этой компании безбожно врал. — Рад это слышать, Грегори, — сказал Майкрофт, позволяя себе насладиться выражением лица Лестрейда. — У нас есть семейная традиция, время от времени мы ходим под парусом. В этот раз смена галса через оверштаг прошла неудачно, и я оказался за бортом. Дальше в дело вступило течение, но, к счастью, мне удалось выбраться на берег — и вот там уже посчастливилось встретить Грегори. — Какой ужас! Вы не расшиблись? Реки в этих местах абсолютно беспощадные. Должно быть, ваш брат места себе не находит! — если Майкрофт и почувствовал укол совести при виде того, насколько искренне переживает о случившимся Маргарет, то проигнорировал это непривычное ощущение. — О, не стоит беспокойства, со мной все в порядке. А Шерлоку мы с инспектором позвонили, как только встретились, разумеется, — Холмс перевел взгляд на Грега. — Разумеется, — с выражением подтвердил тот и сам взялся за приборы. Сейчас не стоило позволять матери задуматься, какого черта Майкрофт делал на этой воображаемой яхте в костюме-тройке и почему находился на борту без спасательного жилета, поэтому разговор он свернул: — Мама, дай человеку поесть, у него выдался сложный день. И, кстати, я договорился с Роджерсами по поводу цесарок. Маргарет заметно оживилась и охотно переключилась на обсуждение птичьего двора. Дальнейший разговор был полон слов, знакомых Майкрофту скорее из художественной литературы, и он выдохнул мысленно, всецело сосредотачияваясь на лазанье. Чувство, которое он испытывал в этот момент, было подозрительно похоже на благодарность Лестрейду, но вполне вероятно, что это было просто чувство сытости.