Цветочный мальчик

— Слышали новость? — Абраксас обратился к однокурсникам сразу же, как они все уселись за Слизеринский стол. — Снова ты узнаешь обо всём первым? — Лестрейндж усмехнулся, припоминая все случаи, когда Малфой прибегал к ним с точно такими же вопросами, словно всё, что происходило вокруг, было сенсацией, о которой обязательно нужно будет поговорить. — На самом деле, я узнал об этом третьим, — уточнил Малфой не самую важную вещь. — И ведь ты всё равно сейчас умудрился похвастаться, — Мальсибер фыркнул. — Вообще-то… — хотел продолжить Абраксас, но его перебил Рабастан: — Говори уже, что за новость. Заинтриговал ведь. — У нас будет новенький, — Малфой не стал медлить и сказал всё как есть. Правда, не сказать, что данный факт вызвал особый ажиотаж. Все просто слегка нахмурились, словно он сообщил им о том, что их учителем трансфигурации будет Макгонагалл, то есть, ничего нового, — честно, я ожидал более бурной реакции. — А как мы, по-твоему, должны были отреагировать? Скакать и радоваться? — Том сам же усмехнулся со своих слов, — это просто новенький, — все согласно кивнули, заставив Абраксаса раздражённо закатить глаза. — Хотите сказать, что вам даже не интересно, откуда он, кто такой и почему пришёл в Хогвартс только сейчас? — Малфой озадаченно оглядел слизеринцев. Неужели они всегда были таким скучными? — Ты предполагаешь, что он грязнокровка? — Мальсибер скривился, сам же сделав не пойми откуда взявшийся вывод. Он терпеть не мог всех этих недоволшебников. Почему им вообще разрешено учиться в магической школе, если те даже самых основ волшебной культуры не знают? — Вообще, насколько я знаю, он полукровка, — Абраксас пожал плечами и обернулся на дверь, через которую скоро войдут первокурсники, чтобы пройти распределение. А с ними заодно и новенький. В Большом Зале уже шли оживлённые беседы между разными группами людей: кто-то обсуждал каникулы, кто-то предстоящий учебный год, а кто-то уже пускал слухи о новом ученике. Но все, так или иначе, были рады снова увидеться со своими друзьями, а потому в помещении царила веселая и позитивная атмосфера. Только вот один конкретный профессор явно не был рад начавшемуся учебному году... — А чего Снейп такой хмурый? — спросила Друэлла, обратив внимание на учительский стол. — Ты впервые его видишь что ли, дорогая? — Малфой ухмыльнулся, получив в ответ на такое обращение грозный недовольный взгляд. — Назовёшь меня так ещё раз – прокляну. — Нет, ну правда, Друэлла. Снейп всегда ходит всем недовольный, словно у него в детстве кто-то девушку увёл, и он всё ещё грустит из-за этого, — Абраксас и некоторые остальные слизеринцы фыркнули себе под нос. Они спокойно относились к преподавателю ЗОТИ – тот оценивал их справедливо, ничего не занижал, никого словесно не унижал. Но вот факультет Гриффиндора похвастаться этим не мог – у Снейпа будто в договоре прописано, что он должен не любить гриффиндорцев. — А я, кстати, согласен с Блэк, — подал голос Лестрейндж, — если в прошлые годы Снейп выглядел так, потому что его жутко бесили тупорылые, по его мнению, ученики, то сейчас он выглядит куда мрачнее, чем раньше. Я тоже это заметил. — Поздравляю вас за вашу наблюдательность, милые, — Малфой издевательски улыбнулся, заработав пинок в ногу от Друэллы, — ай! — возмущённо воскликнул он, потирая больную ногу, — за что? — Следи за языком, малыш, — Блэк ответила в той же манере, заставив Абраксаса скривиться в отвращении. Ну какая разница, как он ее называет, в самом деле… Малфой открыл рот, чтобы снова начать возмущаться, но Риддл устало вздохнул и слегка раздражённо попросил: — Заканчивайте этот цирк. — Цирк? Что это? — озадаченно поинтересовался Абраксас, остальные тоже были в недоумении. Том постарался остаться с каменным лицом, сделав вид, будто его совершенно не волновало, что эта магловская фраза прозвучала именно из его уст. Он прекрасно знал, что в Слизерине мало кто более-менее относится к маглам и ко всему, что с ними связано, лояльно, а потому говорить нечто подобное – было не самой лучшей идеей. Лучше не стоит им всем напоминать о том, что он почти всю жизнь прожил среди презираемых ими людей. Его размышления были прерваны топотом маленьких ножек, что зашагали к стулу со стоящей на нём Распределяющей Шляпой. И поднял Том взгляд со своей тарелки только потому, что вспомнил о новеньком, что также должен будет пройти распределение. Даже несмотря на всю его внешнюю серьёзность, внутри у него взыгралось лёгкое любопытство. Он ведь всё ещё был студентом – ему простительно. А вот когда он станет уже Министром, тогда-то и можно будет начать строить из себя Мистера Невозмутимость. Будто он всю жизнь этого не делает… Найти новенького среди всех этих будущих первокурсников было проще простого. Тот хоть и был довольно невысок, но уж одиннадцатилетних детей в росте знатно превосходил. И первое, что бросилось Тому в глаза, как только он его увидел, была улыбка, настолько яркая, что могла ослепить всех, кто на неё посмотрит. И это даже не преувеличение. Но он прекрасно понимал его. Ведь оторвать глаз от зачарованного потолка, когда видишь его впервые, было практически невозможно. Он тоже в свой первый раз таращился на эту завораживающую красоту, хотя и старался не подавать виду, что на самом деле восхищён. — Поттер, Гарри! — позвала Макгонагалл, решив начать с нового ученика. По Залу тут же пробежался удивлённый шёпот: — Она сказала Поттер? — Он сын тех самых Поттеров? — Так вот, что за новенький, — Малфой чуть вскинул брови. Он и не думал, что в Хогвартсе когда-либо будет учиться сын известной во всей Магической Британии четы Поттеров. А вот теперь Том совершенно ничего не понимал. Он недоуменно переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что такого особенного в этих Поттерах. — Почему все так оживились из-за новенького? — решил спросить он у Рабастана, пока остальные с любопытством смотрели на паренька. — Ты ещё спрашиваешь? Он же сын тех Джеймса и Лили Поттеров! — удивился Лестрейндж подобному вопросу. Разве можно не знать эту известнейшую парочку? — Кого? — Том раздражённо скрипнул зубами, не отрывая своего взгляда от новенького, что по-прежнему проходил сортировку. Почему он так долго? Он не подходит ни в один из факультетов или у них там спор со шляпой завязался? — Точно, я забыл, что ты вырос среди маглов, — Рабастан виновато почесал затылок, но таки рассказал всё Риддлу: — Лили и Джеймс Поттеры – это лучшие Авроры во всей Магической Британии. Больше половины преступников в Азкабан отправили именно они. Том в ответ на объяснение кивнул головой, давая понять, что всё уяснил. «Лучшие Авроры, значит? Интересно». — Я так понимаю, что сын их не ходил прежде в Хогвартс, чтобы никто из желающих отомстить не добрался до него? — Соображаешь, — Лестрейндж усмехнулся, а потом снова посмотрел на новенького, — что-то он долго… И, как обычно это бывает, ровно в этот момент на весь Большой Зал раздалось: — Гриффиндор! Красно-золотой факультет в восторге вскочил с места, начиная живо аплодировать. — Поттер с нами! Поттер с нами! — кричали те, а Том всё ещё не видел причины такой бурной реакции. «Он же всего лишь их сын. К чему все эти крики?» — недоумевал он. Гарри со счастливой улыбкой на губах слез со стула и отправился к столу своего теперь факультета, буквально сияя лучиками света. Настолько он был рад наконец наступившему долгожданному дню. Он в Хогвартсе. В самой лучшей школе Чародейства и Волшебства. Сердце стучало быстро, внутри всё трепетало от невыносимого волнения, что так сильно раздирало его на куски. Теперь он узнает это. Узнает, каково учиться здесь и, возможно, даже найдёт себе друзей, которых у него никогда не было – родители излишне беспокоились за него, максимально минимализируя любые контакты с незнакомцами, отчего у него возникла острая нехватка общения. И, нет, он не винил своих родителей ни в чем. Наоборот – прекрасно понимал, что те им дорожат и любят всей душой, а потому даже был им благодарен, что прямо сейчас он не находится у кого-то в заложниках в целях мести. Гарри сел за свободное место, с пылающим пламенем внутри начиная оглядываться, и случайно наткнулся на пристальный взгляд темных глаз, что следил за ним, не отрываясь. Но потухнуть своей улыбке он не позволил, лишь приветливо помахал рукой, отчего тот недоуменно тряхнул головой, переключившись на человека, сидящего рядом. — Он странный, — задумчиво протянул Том, обращаясь к Рабастану, что уже вёл тихую беседу с Малфоем. Его, конечно же, никто не услышал, все сейчас либо следили за сортировкой, либо прислушивались к обсуждению новенького Лестрейнджем и Абраксасом. Глубоко вздохнув, Том тоже решил послушать, о чём же сейчас говорят эти два слизеринца. — Я видел его однажды. И могу подтвердить, что он действительно такой. — Нет, это не так, — протестовал Рабастан. — Нет, всё так, — продолжал стоять на своем Абраксас. — Не будь глупцом. Это всего лишь слухи, — отчетливо было видно, что с каждой произнесенной Малфоем фразой Лестрейндж начинал всё сильнее раздражаться. — А этот прекрасненький цветочек на его голове тебе ни о чем не говорит? — и если Рабастан злился, то Абраксас определенно насмехался. — О чём вы? — Риддл спросил это достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание и остальных слизеринцев, помимо двух конкретных, кому этот вопрос предназначался, но решил не заостряться на этом. — Поттер сумасшедший, — провозгласил Абраксас. — Я тоже слышала об этом, — добавила Друэлла. — Мерлин, прекратите уже верить всяким слухам, — Рабастан скривился в отвращении. Он терпеть не мог сплетни и когда человека обсуждают за спиной. Он находил это недостойным. — А почему так считают? — кажется, впервые за всю свою жизнь Том решил сыграть в почемучку, задавая уже, наверно, десятый вопрос и будучи совершенно недовольным тем, что он практически всегда обо всём узнаёт самым последним. — А вот просто потому что. И это отвратительно, — Лестрейндж даже не скрывал омерзение на своём лице. — Перестань, Лестрейндж. То, что ты этому не веришь, не значит, что это не правда, — Малфой пожал плечами. И Том, и Рабастан, и Абраксас и ещё несколько слизеринцев уже откровенно игнорировали сортировку. А ведь к ним в факультет уже присоединилось пару человек. — Вы верите в неподтверждённые, оскорбляющие человека слухи. — Да ты хотя бы глянь на него! — воскликнул молчавший всё это время Мальсибер. Рабастан сделал глубокий вдох, приказывая себе успокоиться и не срываться прямо сейчас на своих друзей. Он может сделать это немного позже, но никак не на распределении первокурсников. Он поднял глаза на Поттера, что общался сейчас с каким-то рыжим пареньком, но ничего особенного не заметил. Разве что в его волосах была одна необычная деталь. Но не могли же они привести в аргумент этот белый цветочек, о котором ранее уже упомянул Малфой. Они же не настолько идиоты, верно? Или всё же… — Я надеюсь, вы сейчас не серьёзно, иначе я разочарован вами, — он обратился ко всем сразу. Мальсибер и Абраксас одновременно открыли рты, чтобы и дальше продолжить настаивать на своём, но Риддл почувствовал, как у него начинает развиваться головная боль от всех этих споров, а потому взял на себя право прервать дискуссию: — Хватит, — сказал он резко, и на удивление все послушно перевели своё внимание на сортировку. Лишь Рабастан прикусил губу от лёгкой обиды, что по какой-то причине отчётливо сквозила в нём.