***
— О, Поттер! Не представляешь, как я рад тебя видеть! — Малфой... — Гарри удивлённо уставился на Абраксаса, который смял его в охапку и слегка покачивался из стороны в сторону, как бы показывая, насколько сильно он соскучился. — Ого, ты не забыл мою фамилию! — Малфой схватил Гарри за щеки и оттянул их в стороны, имитируя улыбку.. Поттер застыл в ошеломлении, не понимая, какое насекомое укусило этого слизеринца. А может он под Империусом? Или нашел интересный способ издеваться над ним? Или... — А как меня зовут, помнишь? — Абраксас щелкнул всё ещё молчавшего от изумления гриффиндорца по носу. — Аб... Да что с тобой? — А что со мной? — Малфой приобнял Гарри за плечи, ведя куда-то в сторону подальше от лишних глаз. Как только они спрятались от студентов, Абраксас тут же поменял свое поведение с шутливого на серьезное. Удивиться во второй раз столь резкому изменению Гарри не успел. — Дело есть, — начал Малфой, Гарри сразу напрягся, этот тон явно не предвещал ничего хорошего, — кто-то прислал родителям Рабастана фотографию, на которой вы вместе, — Поттер прикусил губу, — и сейчас они хотят выяснить, с кем именно у их сына любовные отношения. Если они узнают, что это ты — тебя отчислят, а твои родители лишатся работы, и это еще в лучшем случае. — Так, подожди... — пока Гарри пытался переварить сказанное, чтобы потом задать кучу вопросов, которые по-любому появятся, да и уже начали по-тихоньку возникать, Малфой продолжил: — Слушай, о родителях Рабастана вообще практически ничего не известно, кроме одного: они ужасные и опасные люди, Поттер. По крайней мере, именно такие слухи ходят и уже довольно много лет. Чуть ли не с рождения самого Рабастана. — Малфой, — Гарри нахмурился, скептически отнесясь к сказанному, — ты сейчас решил посплетничать со мной? — Мерлин, Поттер, ты порой такой... — Я всего лишь не считаю верным доверять всему подряд. Это же всего лишь слухи. — Гарри даже скрестил руки на груди, желая уже отделаться от Малфоя. — Нет, я всё-таки скажу это.. — Абраксас оставался всё таким же серьезным с того самого момента, как вообще начался этот разговор, — ты идиот. Гарри удивлённо уставился на Малфоя. «Меня только что в первый раз назвали идиотом? А, стоп, Снейп... Ладно, не первый. Но всё равно неприятно, вообще-то!» — Просто, послушай. — Абраксас взял Поттера за руку, чтобы вырвать его из мыслей и обратить на себя внимание. Гарри поднял глаза на собеседеника, но чувствовал себя очень неловко и некомфортно, поэтому руку свою из чужой хватки он убрал. Малфой на это лишь слегка дернулся и мимолётно прикусил губу. — Слухи не рождаются на пустом месте. Тем более если им уже почти двадцать лет. — Хорошо, допустим, — Гарри пошёл навстречу, — но я все равно не понимаю, с чего вдруг они смогут как-то повлиять на моё отчисление и увольнение моих родителей. — Могут, Поттер, просто поверь. Гарри вздохнул. Это бессмысленно. — Я просто пытаюсь критически относиться ко всему, понимаешь? Я не могу просто так взять и поверить любому твоему слову. Обо мне тоже много каких слухов ходило, но я могу с твёрдостью уверить тебя, что не сплю с цветами в обнимку, что я на стопроцентов парень и что я здесь нахожусь не ради какой-то миссии своих родителей, — Гарри закатил глаза, вспоминая весь тот бред, что он слышал про себя за первые полгода учебы в Хогвартсе. — А чем докажешь? — Абраксас усмехнулся. — Малфой! — Поттер, Гарри, — внезапно перешёл на имя, в очередной раз удивив гриффиндорца. Абраксас вздохнул: — Я просто беспокоюсь о тебе и твоей безопасности. — Беспокоишься? Обо мне? Ты? — Гарри прекрасно помнил, что Малфой раньше так же, как и все остальные, насмехался над ним и его любви к цветам, в том числе употребляя прозвище «Цветочного мальчика». Поэтому сейчас это странное проявление «заботы» беспрестанно вводило в ступор и в какой-то степени даже настораживало. — Мы же уже разговаривали на эту тему. Я поменял своё мнение о тебе. Забудь того придурка, которым я был полгода назад. — Хорошо, — Гарри шумно вздохнул. — Я могу забыть тебя-придурка, но родители... — он с трудом сглотнул комок, который образовывался в горле всякий раз, как в голове всплывало это имя, — родители Рабастана будь они хоть сотню раз Министрами Магии, не смогут ни отчислить меня из Хогвартса, ни, тем более, уволить моих родителей! — это всё ещё звучало максимально бредово. Абраксас в очередной раз закатил глаза, Гарри заметив это, усмехнулся: — Ну неужели ты серьезно думаешь, что я в это поверю? Абраксас, — обратился он, став более серьезным, Малфой даже на мгновение испугался этого... грозного?..предупреждающего?.. взгляда. —поверь мне, никто не сможет нам навредить. Никто. Гарри молча развернулся и неспешным шагом удалился прочь, оставив Абраксаса в некотором изумлении наблюдать за исчезающей фигурой. Поттер такой...такой...интересный... Он встряхнул головой. Он попытался предупредить о возможной опасности, но к сожалению успехом это не увенчалось. Значит нужно попробовать снова. Не сдаваться же при первом провале.***
Первые два дня всё было спокойно. Никаких происшествий, никаких новостей. Ничего. Скучно. До невозможности. То что раньше приносило ему удовольствие, перестало уже так привлекать. Даже к цветам он стал равнодушным. Ни одного сплетенного веночка, ни одного пиона в волосах. И это нужно быть либо слепым, либо совершенно безучастным, чтобы не заметить такое резкое изменение в столь ярком и своеобразном прежде человеке. Но Рон и Гермиона не донимали Гарри по этому поводу, он, безусловно, сообщил им о своём расставании с Рабастаном, который был причиной миллионов его улыбок. И его состояние было вполне типичным для того, кто только что лишился своей любви, по своей же собственной глупости. По крайне мере, такого мнения придерживались его друзья, а потому даже не подозревали, что именно творится у него в голове. — Нашему Цветочному мальчику разбили сердце? — хихиканье и перешептовывание в ответ. Толпа девчонок прошла мимо. Гарри даже не услышал. Он снова застрял в своих мыслях, утопая в них словно в болоте, которое поглощало его всё сильнее, и шансов выбраться из этой ловушки с каждым днём становилось всё меньше. — Поттер, — легкая ладонь осторожно коснулась его плеча, вырывая в настоящий мир. Рядом стояла до боли знакомая фигура. — Привет, — тихо ответил Гарри, не зная, как себя вести рядом с этим человеком. Должны ли они в принципе общаться? Пересекаться? Видеть друг друга? Не просто так же он изначально хотел вернуться на домашнее обучение. — У меня... — Том впервые чувствовал себя настолько скованно, впервые за 17 лет, — есть для тебя кое-что, — он полез в карман. Гарри по привычке насторожился, касаясь собственной палочки. Порой он действительно считал себя параноиком. Но таковы меры безопасности, разве не так? Ему протянули бумажку. Поттер нахмурился, сперва не понимая, что это, но развернув ее, не смог сдержать улыбку и вздох умиления. — Как красиво! — радостные, да, радостные глаза посмотрели на Тома, который даже задержал дыхание. Поттер, улыбающийся, смотрит на него и буквально светится. Вот. Именно этим его покорили, именно этим заставили беспрестанно думать о себе. — Это ты нарисовал? — Нет, — Риддл поморщился, — меня попросили передать тебе это. На новый год. Но я не знал, как с тобой связаться. — начал он оправдываться. Ну не признаться же ему в том, что он просто не хотел отдавать этот листочек? — Хорошо. Спасибо. — Гарри положил рисунок в карман, легкая улыбка всё ещё виднелась на его лице. Но внезапно снова потухла, возвращая хмурого, погрустневшего Гарри. — Я могу идти? — спросил он, словно ожидая ещё чего-то. — Да. — и всё. Просто да. Не «хочешь пойти прогуляться вместе?» Не «ты не выходишь из моей головы». Просто да. Хотя на самом деле нет. Ведь такая неразбериха по-прежнему не даёт ему покоя. Он потерян, он запутался. И его это злит, безумно злит. Он стал какой-то бесхребетной нюней, и от этого хочется послать себя же самого куда подальше, перед этим оскорбив всеми существующими и несуществующими словами. И Поттер ушел. Развернулся и ушел. Также не сказав и не сделав ничего из того, что он действителен хотел. А хотел он просто прижаться к теплому телу и позволить себе отпустить все переживания.***
Неделя. Вторая. Дни текли один за другим. Рутина, учеба. И всё такая же скука. Из всего этого было лишь одно положительное — Гарри наконец-то начал возвращаться к своему прежнему состоянию. Уже не было того вечно безучастного и погруженного в свои мысли парня. Он снова начал улыбаться, весело общаться с друзьями, носить свои любимые пионы и хризантемы в волосах. Гарри стал таких, каким был в самом начале учебного года. И это не могло не радовать. Особенно Гермиону, Рона и Луну. И Тома. Как же без него. Только Рабастан ходил мрачнее тучи. И Малфой старался поднять ему настроение. — Тучка-тучка, подай нам дождичка. Пить хочется, — ну...как мог, так и старался. — Я тебя прокляну как-нибудь Абраксас. Ты у меня доиграешься рано или поздно, — Рабастан отложил вилку, потеряв аппетит. — В самом деле, Лестрейндж, твоя мина нагоняет уныние, — Блэк поддержала Малфоя. — Оставьте его в покое, — твердо отозвался Том. Они не сдружились снова, нет, просто делают вид, что никакой третьей стороны и не существовало вовсе. — Я могу сам за себя ответить, Том, спасибо, — раздражённо произнёс Рабастан, всё ещё злясь на бывшего друга. Том лишь безразлично пожал плечами. — Вы серьезно все трое такие нервные из-за этого Цветочного мальчика? — Блэк всё знала, но уж точно не могла понять. — Я не нервный, — прозвучало одновременно от Рабастана, Тома и Абраксаса. Блэк усмехнулась. — Ладно Том с Рабастаном, но ты-то куда, Абраксас? Неужели тоже за Цветочным приударить решил. Риддл с Лестрейнджем повернулись в сторону Малфоя. Они чего-то не знали? Абраксас мило улыбнулся. И в сердце кольнуло у бывших друзей. — Это было бы очень здорово, если бы Поттер смог и меня довести до безумной влюбленности, но я не подвержен чарам данного колдуна! Рабастан фыркнул, чем привлек внимание Малфоя: — Моя тучка пустила первую каплю! — он радостно похлопал Лестрейнджа по плечу. — Ты придурок, Малфой. — Рабастан снова усмехнулся. Чертова тучка... — Я тут единственный счастливый человек просто.