Вложить душу

      Волновалась ли Гермиона о Гарри? Если честно, то теперь уже не особо. Она, конечно, переживала, когда Гарри двинулся в лабиринт, а потом взрыв еще этот… а появление помятого парня с кубком в руках и следами крови на мантии! Но потом она убедилась, что ее друг в полном порядке и выглядит вполне довольным жизнью, и успокоилась – у Поттера по-прежнему, как и весь год, все было под контролем.       Грейнджер была терпелива, как смеркут в засаде. Она помогала Гарри в его подготовке к Турниру и не требовала от него пояснений всех его загадочных поступков. Это, разумеется, стоило ей немало истрепанных нервов… хорошо еще у нее имелся некий отвлекающий фактор в лице Крама, а то девушка могла и нервный срыв получить от неутоленного любопытства. В конце концов, получение информации – это одно из любимейших занятий в ее жизни. И одно дело, когда ты можешь просто почитать книгу, а совершенно другое, любопытную информацию нужно выудить у Гарри Поттера, который не горит желанием делиться своими секретами. Тут понимание нужно! И терпение. Много терпения. До отъезда из школы Гермиона едва успела перекинуться с Поттером несколькими словами, да и то – на бегу. Гарри постоянно таскали то ли в Министерство, то ли в Аврорат, то ли еще неизвестно куда. Утром, когда парень явился на завтрак, она вроде бы воспрянула духом, прикидывая, как бы ей половчее перехватить друга и, наконец, как следует расспросить, но его запиской вызвал к себе директор, и оставалось только в очередной раз ждать его возвращения. Но опять не срослось. От директора Поттер вернулся злющий, как мантикора, оглядел бешеным взглядом надвинувшихся было на него гриффиндорцев, жаждавших новостей и сплетен, фыркнул и ринулся в спальню, бесцеремонно распихивая попавшихся на пути однокурсников. Через несколько минут он вышел, запихивая свой уменьшенный сундук в карман мантии, и деловито направился в сторону выхода. - Ты куда, Гарри? – изумленный голос Джинни выразил всеобщее недоумение. Поттер обернулся, чуть ернически усмехнулся и сказал: - Я закончил школу. И решил покинуть эти гостеприимные стены и вас, мои драгоценные сокурсники. - Но… - это произнесли чуть ли не все присутствующие разом. - И я ничего не собираюсь вам объяснять! – Гарри прямо лучился удовольствием от свершившейся мелочной мести. Он скользнул равнодушным взглядом по Рону, нашел глазами Гермиону и улыбнулся уже теплее. – Пока, Герми! Он выскользнул из гостиной и потому не слышал, как гриффиндорцы разразились воплями негодования. О, да! Негодование – это единственное, что им оставалось в отсутствие того, кто мог утолить всеобщее любопытство. Гермиона вернулась домой. Первую неделю она ждала визита Гарри чуть ли не каждую секунду, вздрагивала на каждый громкий звук и со скоростью сниджета бежала открывать дверь или брать телефонную трубку.       Во вторую неделю каникул девушка все еще не теряла надежды, что Поттер придет и все-все ей объяснит, но этого так и не произошло.       На третьей неделе она уже почти отчаялась и окончательно издергалась. Даже родители Гермионы стали о ней беспокоиться, все настойчивее намекая, что неплохо бы слетать отдохнуть во французские Альпы. А она не могла отлучаться, она ожидала Гарри!       И, разумеется, он появился именно в тот момент, когда она ждала его меньше всего, просто вывернул из-за угла, аккурат когда она, только проснувшись, одетая в потрепанные временем любимые шорты и мятую футболку с растянутым воротом, с волосами, сколотыми карандашом в небрежный пучок, вышла с пакетом мусора в руках на помойку.       Поттер улыбнулся и замахал ей рукой. Вот кто в здравом рассудке приходит в гости в такую рань? Гермиона, мгновенно осознав, что выглядит как чучело, а не как самая умная ведьма поколения, взвизгнула, сделала жест, будто собирается спрятаться за этот злосчастный пакет, осознала глупость этого телодвижения, гордо выпрямилась, обожгла парня недовольным взглядом, развернулась и отправилась обратно. И только дома, под недоуменным взглядом мамы, поняла, что пакет с мусором она принесла с собой.       Через пятнадцать минут уже переодетая девушка, с аккуратной прической и даже легким макияжем на лице, вышла на улицу, подавила желание треснуть старательно давящего улыбку Поттера сумочкой по башке, а потом они, переглянувшись, все же засмеялись и приветственно обнялись.       От идеи устроиться для разговора в кафе пришлось отказаться, не хотелось постоянно прерываться то на подошедшего официанта, то на желающих поздороваться знакомых, то на соседей, любопытствующих, с кем это проводит время таинственная дочка Грейнджеров. Так что устроились на скамье в укромном уголке парка, но Гарри все равно вытащил из кармана заглушающий амулет и активировал его. Кто знает, какая Скитер может мимо пролетать и подслушать то, что для чужих ушей не предназначено?       - Ну, где ты сейчас устроился, Гарри? Как дела? Почему ты так долго не появлялся? Куда ты… - сходу буквально завалила вопросами друга Гермиона, едва они уселись на скамейку, и замолчала, только когда Поттер с шутливой угрозой продемонстрировал ей волшебную палочку и сделал жест, будто хочет наложить Силенцио. Девушка намеки понимала с первого раза, а потому примолкла.       - Сначала обет о неразглашении, Герми. – И увидев, что она нахмурилась, пояснил. – Я тебе доверяю и не думаю, что ты кому-нибудь проболтаешься о моих секретах, но обет подстрахует тебя от легилименции и веритасерума.       Гермиона задумчиво кивнула.       - Я понятия не имею, с чего мне начать. – Поттер потер лоб и недоуменно уставился на подругу. – Мне так хотелось хоть кому-то рассказать все до конца, но теперь я просто не знаю, что мне говорить… - он вздохнул. – Ты, помнится, говорила, что я изменился в этом году.       Гермиона только приподняла брови, это утверждение в комментариях не нуждалось.       - Так вот, я – не изменился, я – стал таким, каким должен был быть, если бы в мою жизнь не вмешался Волдеморт. – Гарри прикрыл глаза и сморщился, словно вспоминал что-то до крайности неприятное. – В тот вечер в Годриковой впадине Темный Лорд оставил мне на память еще кое-что, кроме шрама. Помнишь, я рассказывал про призрак, который жил в дневнике Тома Риддла и который я уничтожил клыком Василиска? Так вот, что-то подобное Волдеморт поселил и в меня, не знаю, правда, вольно или невольно.       Девушка раскрыла рот от шока и ужаса, не в силах произнести ни слова, но потом собралась с духом и все же кое-как выдавила из себя:       - Но, Гарри! Ты не... Я не… - она только беспомощно всплеснула руками, так и не сумев сформулировать, что именно, собственно, она хотела сказать.       - Да не нервничай так, Герми! Он не пытался меня захватить или выпить из меня все силы для своего воплощения, ничего такого. Но он все равно мне довольно сильно вредил. Я, правда, и не подозревал об этом до начала этого года.       - И что он делал? Как он тебе вредил?       Парень нахмурился.       - Вот представь себе, Гермиона, ты сидишь в комнате и читаешь учебник по продвинутой трансфигурации. – Девушка уверенно кивнула – это она без всяких сложностей могла вообразить. – А в то же самое время, сквозь распахнутое окно тебе слышно происходящее в сотне метров на площади цирковое представление… а в комнате рядом с тобой включенный телевизор транслирует выступление оперной певицы, а рядом двое незнакомцев спорят о политике и периодически начинают драться, отстаивая свои аргументы… а вокруг бегают и вопят дети. Ну, в общем, ты ведь поняла, что я имею в виду? Никто тебя вроде бы не трогает, но выучить треклятую продвинутую трансфигурацию в такой какофонии весьма сложно, не так ли? Мне… всегда было тяжело сосредоточиться. Мордред задери, я вообще не спятил только потому, что всю жизнь считал, что так и должно быть. Я просто не помнил иного, не помнил, какой блаженной может быть тишина в сознании. Нет, я не слышал голоса или что-то конкретное, просто постоянный неравномерный шум, к которому привыкнуть невозможно. – он горько хмыкнул. – Напрасно Снейп говорил, что у меня в голове пусто, пусто там не бывало… до этого года.       Гермиона ничего не говорила в ответ, а только смотрела на друга огромными глазами, чуть приоткрыв рот, но Поттер уже уплыл куда-то в глубины собственного сознания, а потому не заметил ее ступора и продолжил:       - Знаешь, Герми, василиски опасны, очень опасны… Ты знаешь, как они питаются?       Конкретные вопросы, на которые нужно давать конкретные ответы, привели девушку в чувство. Она чуть раздраженно сузила глаза – кто-то усомнился в ее эрудиции – и стала отвечать:       - У василисков два типа питания. Первый – физически убить жертву или отравить ядом и банально проглотить, а второй – окаменить жертву и поглотить ее…       - Стой, стой, - Гарри со смехом замахал руками, - я не готов слушать четыре тома подробностей или сколько ты там книг изучила про василисков. Давай подробнее насчет второго способа, ты понимаешь, что значит «поглотить» применительно к каменной статуе?       И тут Гермиона покраснела… если это определение применимо к тому, что она буквально вспыхнула и готова была поклясться, что если бы сейчас уже был вечер, то сумрак легко разогнал бы свет от ее ярко-малинового лица и ушей. Она понятия не имела, что значит «поглотить» в применении к способу питания василиска. Не грызет же он их? Она действительно перечитала несколько книг-бестиариев, уже в прошлом году, в позапрошлом-то она ничего не успела – ее расколдовали уже в самом конце года, но эта информация уже была как бы… не актуальна. Поэтому, когда она не нашла подробностей по «поглощению» в книгах, то просто отложила этот вопрос на неопределенное «потом». Да, в конце-то концов, Мордред задери, она же тоже всего лишь человек, а не машина по поиску и усвоению информации! Она тоже может чего-то не знать! Вот только признаваться в этом ей совершенно не хотелось.       Но Гарри вовсе и не ожидал от нее ответа на свой вопрос, он увлекся рассказом настолько, что не обратил на ее смущение никакого внимания.       - Василиски, на самом деле, довольно странные твари. Странные и страшные. Именно поэтому, несмотря на всю ценность, которую представляют ингредиенты, полученные из этих змеищ, никто и никогда не пытался их разводить или строить заповедники. Тут все дело в том, что, если на тебя нападает василиск, то можно лишиться не только жизни, но и куда большего – самой своей сути. Василиски, в некотором роде, являются переходной формой между дементорами и драконами. Дементоры питаются душами, драконы – мясом, а василиски с удовольствием поглощают и то, и другое. Вот только с дементорами можно хоть как-то договориться, что и демонстрирует наше Министерство Магии, а с василисками может договориться только змееуст… иногда. У бедных гигантских смертельно опасных змей не было шанса на выживание, пока миром правят люди. Если кого-то проглотил василиск, то этот кто-то медленно переваривался, отдавая для насыщения одновременно плоть и душу, как магическую составляющую змеиной диеты, а если жертва окаменела, то василиск обвивал ее кольцами своего тела и «поглощал», выпивая душу. Иначе даже представить себе боюсь, сколько еды нужно такой твари для поддержания воистину гигантских размеров, скорости и почти полной неуязвимости.       - Но… в прочитанных мной бестиариях ни о чем таком не говорилось! – не то чтобы Гермиона ставила под сомнение рассказ Гарри, но она и сама осознавала, что немного чересчур тяготеет к написанному слогу.       - Ну, так в школьных книгах вообще довольно мало подробной информации о тварях класса ХХХХХ. Например, драконы! Сколько угодно описаний их неуязвимости и опасности и почти ничего о защите от них или, упаси Мерлин, нападения. Вот даже забавно, что бы я делать стал, если бы я решил взять первый этап Турнира не смекалкой, а силой? А дементоры? Кроме описаний их внешности, в книгах описывается только одно-единственное заклинание Патронуса, да и то только оборонительное, способное отогнать тварь на некоторое время. Неужели ты считаешь, что за все время никто не сумел создать ничего более внушительного? – он покачал головой. – Такое ограничение можно понять. Заинтересованные заботятся о том, чтобы неспециалисты не лезли к драконам, вообразив себя великими контрабандистами. А с дементорами и того проще – Министерству выгодно, чтобы неугодный, в случае чего, не мог этим тварям особо ничего противопоставить.       Девушка мысленно согласилась с аргументацией, идея, в общем-то, лежала на поверхности.       - Когда я понял, что никаких подробностей о василисках в школьной библиотеке не найду, пришлось делать запрос в Международный магический архив. Денег довелось выложить немерено, даже с учетом того, что змеюки считаются вымершими, а информация про них – неактуальной, но результат того стоил. Сколько пришлось бы заплатить за выписки про дементоров или драконов даже представить страшно. Именно из данных архива я и узнал, что яд василиски используют не так уж часто и он для них не столько средство отравления, сколько средство… размножения. Василиски слишком редки, чтобы использовать обычные способы оставить потомство – самец, самочка, то, се. Иные василиски за всю свою жизнь не встречали себе подобных, но размножаться-то как-то надо? Так вот, яд василиск использует крайне редко, во-первых, когда находит, что его жертва достаточно сильна магически, чтобы пережить трансформацию, во-вторых, когда думает, что неплохо бы оставить после себя потомство. Укушенный довольно быстро умирает от яда, а василиск одновременно с укусом помещает в жертву кусочек своей души, которая после развивается в нового василиска, используя уже больше никем не занятую плоть и «переваривая» душу, которую к тому времени этот же яд вполне разлагает на эдакий питательный «магический бульон». А если каким-то образом пострадал взрослый василиск, то вместе с укусом он мог передать не просто кусочек, а всю свою душу целиком, сменить, так сказать, место обитания, но тут тоже есть свои нюансы. Интересно, не от этих ли фактов пошла маггловская поговорка – убив дракона, сам становишься драконом? – Поттер помолчал. – Теперь ты понимаешь, как удивился Дамблдор, когда я выжил после укуса василиска? Точнее, после укуса василиска, который сдох? Я в красках представляю себе, как он сидел надо мной в больничном крыле и всматривался в мое тело, ожидая, когда начнется преобразование мальчика в змейку! А ведь он даже не моргнул, когда понял, что я – это все еще я, а никак не василиск! Это уже не только опыт притворства, но еще и талант!       - Но, Гарри, если все, что рассказал – правда, то, как же ты действительно выжил?       - Ну, от яда меня спасло своевременное появление феникса, как и говорил директор, а вот от перерождения… тут я и сам справился, с небольшой, правда… помощью. Как я и говорил, для перерождения раненого взрослого василиска в новом теле есть «свои нюансы». Во-первых, пораженный ядом маг на момент «пробуждения» змеиного сознания должен быть мертв, его душа - распасться. Иначе тварь не сможет стать полноценным «собственником» тела, все же василиск – существо малоразумное, и с живой человеческой душой ему не справиться. Как это и произошло в моем случае – я, хоть был без сознания, но все же жив, и бедная змеища просто не смогла закрепиться в моем теле и ушла в свой змеиный рай, на перерождение… или куда там деваются всякие магические создания. Во-вторых, чтобы новоперерожденное змеиное сознание могло восстановить свое родное тело из плоти мага, ему нужен своеобразный «толчок» - плоть самого василиска (слава Мерлину, одной крови мало, потому что меня ею и окатило, и наглотался я предостаточно). Змеиное тело не разлагается и испускает своеобразные призывные эманации, пока его еще неполноценное «дитя» не соберется с духом и откусит от «родителя» кусочек, который и становится образцом для перестройки тела. В моем случае вообще-то какая-то фигня со всем этим произошла. Призыва от василиска не чувствовал абсолютно и понятия не имею, почему. Подозреваю, что там каким-то образом поучаствовал мой подселенец-Волдеморт… Если это действительно так, то это спасло мне жизнь, потому что, если бы я откусил кусочек змеиной плоти, то василиском я бы, разумеется, не стал, так, приобрел бы что-то типа аниформы. Но вот первое превращение тела могло бы приключиться в любой момент, а караулящий мое преображение в Больничном крыле Дамблдор мог бы подумать что-нибудь не то…       Поттер посмотрел на подругу усталым взглядом, чуть приободрился, увидев ее выпученные глаза и приоткрытый в удивлении рот, и продолжил с чуть большим энтузиазмом:       - Разумеется, тут добрая половина моих предположений, сделанных на основе прочитанных материалов о василисках, ну, а дальше предположений уже не половина, а добрые девяносто девять процентов. Когда я очнулся в Больничном крыле, практически все мои воспоминания о змеище оказались не то чтобы заблокированы, а скорее приглушены, и зов плоти василиска я услышал только в начале года... Да, ты помнишь, наверное, я тогда сам не свой ходил какое-то время! Не знаю, почему я «очнулся», может, просто сработал ассоциативный метод – один из первокурсников заговорил о содержимом своей волшебной палочки, напомнил мне о сражении с этой тварью, и меня «накрыло» воспоминаниями и зовом, а может, мою память действительно блокировал кусок Волдеморта в моей голове, а потом каким-то образом не смог дальше с этим справиться, теперь гадать можно до бесконечности. В любом случае, в Тайную комнату я спустился и часть василиска… э-э-э, отъел. И в ту же секунду, - он в волнении вскочил с места, несколько лихорадочно запустил обе руки в волосы, разворошив их, чуть успокоился привычным жестом и снова уселся, - Герми, ты не поверишь, в ту же секунду шум в моей голове исчез! Я же говорил, что раньше и не знал, какой может быть блаженной тишина в твоей собственной голове!!! Гермиона, я, наверное, впервые в жизни смог четко сформулировать свои мысли и желания, да Мерлин задери, у меня даже эмоции как-то чище стали! Ты не представляешь себе, какое это счастье, когда тебе ничего не мешает думать и чувствовать! В общем, что бы там ни случилось, это явно заткнуло Волдеморта, потому, собственно, я и подумал, что это кусок мешал мне почувствовать «зов плоти», чуял свою гибель. – он улыбнулся, умудрившись выразить этим одновременно и облегчение, и злорадство. – Это ощущение, Герми, ощущение, когда кусок Волдеморта заткнулся… я уже чувствовал его, когда проткнул на втором курсе дневник клыком василиска, только тогда это ощущалось как бы со стороны, а теперь оно было внутри меня! И тишина!       Девушка сидела, как громом пораженная. Она хотела узнать секреты своего друга? Получите-распишитесь. Главное теперь не рухнуть под массой «полученного». Твою же Мордреда мать, и Поттер так просто об этом рассказывает. Ладно. Хорошо. Гермиона наконец кое-как уложила информацию в голове, вернула глазам нормальный размер и прикрыла рот… чтобы тут же открыть его снова:       - Так твоя анимагическая форма теперь – василиск?       - Э-э, нет. Просто здоровенная змея. Должно быть, отсрочка по времени сыграла свою роль… или то, что я все же не василиск.       - Ха! Значит, на втором этапе Турнира ты просто повалял дурака на берегу, а потом прыгнул в воду и превратился?       - Ну, почти. Я не просто «повалял дурака на берегу», я подождал пока остальные чемпионы отплывут подальше. С какой стати я должен был, как Крам, светить свои тайны? Моя анимагическая змея плавает очень быстро, так что я еще навернул пару кругов вокруг озера и только потом поплыл тебя спасать. Кстати, гриндилоу, русалки и прочая озерная живность от меня уплывала прочь на полной скорости, так что второй тур для меня никакой сложности не составил.       - А потом? Ну, после Турнира, возрождение Волдеморта… - Гермиона замолчала, не до конца прошедшее потрясение не давало ей четко сформулировать очередной вопрос, но Гарри и так прекрасно понял, что она хочет у него спросить.       - Как ни странно, официальная версия событий почти не отличается от реальности. Я действительно ничего не делал, только разрезал путы и подхватил Кубок-портал. Тот взрыв, Герми, я понятия не имею, из-за чего он произошел. Может, на варево повлияло что-то, содержащееся в моей крови, а может, Петтигрю налажал. В любом случае, взрыв убил зарождающееся тело Волдеморта, а его душу убил все еще остающийся в моей крови яд василиска… и заодно еще немного того же яда, вовремя закинутое моей рученькой опытного квиддичиста в котел. Понимаешь, Гермиона? Нет больше души Лорда, которая могла бы притянуться к своему осколку и потому не уйти за Грань! Растворилась. Превратилась в бесполезный «магический бульон»! Даже если Волдемортов кусок в моей голове не сдох, а просто заткнулся, то он все равно стал бесполезен! Я победил, Гермиона! – Гарри вдруг сник. – Хотя, это не то, чем следует гордиться. Я ничего не планировал, нападения не ожидал… Мне просто повезло, потому что я принял зелье удачи.       - Ну нихрена себе повезло! – девушка даже руками всплеснула от возмущения. – Гарри! Даже если ты не планировал, то ты все равно оказался готов! И победил! – Гермиона с удовлетворением отметила, что Поттер немного приободрился, как и любой мальчишка, радующийся искренней похвале. – Скажи мне только, зачем ты вообще с собой яд таскал? И где ты яд прятал? Вас же перед началом тура обыскивали.       Парень с деланным равнодушием пожал плечами:       - Заказал на континенте новую палочку с ядом василиска в качестве сердцевины, благополучно надломил ее и закинул в котел.       Он удовлетворенно взглянул на опять отвесившую челюсть подругу:       - Что? Она мне чудесно подошла! И ты же не думала, что я на третье испытание Турнира возьму свою остролистовую палочку? Мало ли какие мне бы пришлось использовать заклинания на пути к Кубку Победителя, не хотелось бы потом лишних вопросов. Идиот Петтигрю у меня ее из рук выбил, но даже не удосужился подобрать. Так что я, как освободился от пут, ошалевший от испуга, каким-то образом, который я сейчас сам толком не могу восстановить в памяти, одновременно подхватил палочку, сломал, бросил и подхватил Кубок. Мой последний взгляд еще успел охватить, как палочка попадает в котел и все вспыхивает. «Феликс Фелицис» - все же страшная сила, но ты права, Герми, я просто оказался готов.       Они помолчали. Гермиона тихо вздохнула. Вопросы, так долго теснившиеся в ее голове, после таких откровений казались глупыми и совершенно не важными.       - И куда ты теперь, Гарри?       - Не знаю, изменю внешность, имя. На время, конечно же. Попутешествую немного, пусть тут немного спадет «накал страстей». А потом я вернусь, Гермиона. – он хитро ухмыльнулся. – Подозреваю, что к тому времени ты уже будешь миссис Крам.       Девушка сделала загадочное лицо, но не выдержала и ухмыльнулась не менее хитро:       - Рано еще об этом говорить. – надо признать, настойчивость Виктора ей всегда нравилась.       Они встали и через несколько секунд немного неловко обнялись.       - Держи, Герми. – Поттер протянул ей сквозное зеркало. – Это для связи на самый крайний случай. Не говори, пожалуйста, никому, что у тебя есть возможность со мной связаться, потому что даже Сириусу я оставил только пергамент с протеевыми чарами для переписки. Я все еще наслаждаюсь сладкой местью, держу интригу и не собираюсь никому ничего объяснять! Хочу полюбоваться, когда вернусь, что успели насочинять вокруг моей персоны.       Они обнялись еще раз, теперь увереннее. А потом Гермиона раз за разом смаргивая предательски выступающие слезы смотрела, как беззаботно шагающий друг скрывается в толпе.

Конец.