Удача улыбается по расчету

Четвертое утро после начала Игр. Джин нашел Литу на рассвете, побродив совсем немного по окрестностям. На самом деле, карта Арены не была такой большой, как казалась. Лита в апатичном состоянии валялась у дерева; рядом с ней лежал труп долговязого парня из Десятого. Они оба были в крови и поначалу Джин подумал, что оба мертвы — песок в глазах и отказывающий от усталости мозг не давали ему рассмотреть мелочи открывшейся картины. — Лита, – позвал он её неуверенно. Лита издала стон. Жива. Джин хотел ее спросить, как она здесь оказалась, что с ней случилось, как она убила этого парня, но знал, что это бессмысленно. Нельзя давать врагу время и медлить с атакой — надо действовать. Действовать на последних каплях воспаленного энтузиазма — да, это Лита, это его главный враг здесь. Они с Роузом здесь были самые ненормальные, это было понятно еще с очной ставки. Если бы Джин завалил её, ему не понадобилось бы больше воевать ни с кем. Это придавало уверенности. Но резкой атаки не получилось — уставшему телу химия мозга помогала мало. Джин еле-еле, медленно натянул тетиву и выпустил стрелу в Литу; девушка даже не пыталась уйти. Но стрела не долетела — Джин промазал на добрый фут. Неужто в глазах двоится? Джину пришлось подойти еще ближе — он уже даже не боялся того, что Лита может его попросту разыгрывать, как Эдди — и воткнуть эту стрелу Лите в грудь голыми руками. Хоть пушку он и не услышал, но вот это было и все. Так бесславно скончалась Лита, не оказывая сопротивления. Как и Роуз. Вот это был конец. Джин почувствовал, что мог, наконец, уснуть — если кто здесь еще и есть (он уже забыл, кто по счету), то он не так опасен, как Лита. Можно расслабиться. Можно отдохнуть... Джин сначала упал на колени, а потом свернулся калачиком. Каждую секунду он все глубже погружался в такой желанный сладкий сон. Он чувствовал, как обмякает, как и его конечности притяжение приковывает к земле; а потом — как его тело окутывает странное тепло. Оно подходило отовсюду. И без того жаркий воздух тропиков грелся еще больше, но Джин ничего не делал и даже не подримал головы, чтоб разобраться, что происходит. Где-то начали трещать ветки. Тихое шипение нарастало. Потом к жару добавился дурной запах. Лес вокруг охватило пламя. Оно быстро трощило и выкуривало все на своем пути, перекусывая горячими зубами тонкие стволы гигантских деревьев и закусывая стрелами трав. Джин проснулся лишь тогда, когда противный дым уже стал разьедать ему нос. Однако, изможденный и бессильный, он не возражал и никуда не ушел. Как и Лита, он уже был слишком ранен Играми, слишком измотан трехсуточной бессонницей и совершенно лишен любого желания к жизни — и он разрешил огню подступиться вплотную к себе. В последние моменты он ни о чем не думал. Ни о себе, ни о победе, ни о Шеннон. Он думал, что ему снится: это яркое пламя — толпа, этот треск вокруг — аплодисменты. Он победил. Он сделал все, что мог. Залпы по ним с Литой пустили вместе, когда пламя окончательно поглотило все тела на поляне.