Удача улыбается по расчету

Третий вечер после начала Игр. Джину было страшно. Он трясся от ужаса и недосыпа. Не смыкая глаза уже третьи сутки, он все время, как и обещал себе, находился начеку. Он не знал, скольких трибутов убили — слыша все пушки, он напрочь позабыл их посчитать, но был уверен, что еще есть трибуты, по крайней мере Лита, что все так же шатаются где-то здесь по лесу. Но они его не пугали так, как человек, отплясывавший рядом у огня — свежий, экстатический и воодушевленный Роуз. Сегодня он опять кого-то прикончил: он загнал парня из Девятого Дистрикта на дерево, долго измывался над ним, угрожая убить, и в конце концов пристрелил — просто пристрелил, когда наигрался и наговорил ему достаточно гадостей. Сейчас он вернулся с его рукой, но не чтоб сьесть, а просто чтоб поразмахивать ей вокруг и попрыгать у костра. — Джин, дай Джимми пятюню! – подскочил резко Роуз, вырвав Джина из испуганного транса. — Дава-а-ай! — Иди ты, – коротко выдохнул Джин. Роуз не возражал. Он продолжал скакать вокруг огня, крича непотребные вещи. — Эй-йоу, врагов осталось двое, осталось всего дво-ое врагов! А коли их двое, то это мой завтрак, мой завтра-ак и обед! Эй-йоу, их двое! Их двое? Или нас пять? Эй, Джин, сколько нас? — Ебу. — Ать ты, зануда. Проспись и веселись, чего ты не понимаешь! Джин спать не хотел. Джин хотел исчезнуть. *** Их действительно осталось четверо — трое профи и Эксл. Этой ночью Джин понял, что следующим кандидатом на поджаренные ребрышки и отрезанную руку будет он. Когда Роуз завалился спать, Джин отыскал в Роге (где они до сих пор и базировались) незабранный топор, занес его над Роузом и без зазрения совести отрубил ему башку. Понадобилось ударов шесть; повсюду разлетались брызги и убийца невольно кривился. Куда подевалась точность руки... Все тренировки будто ушли насмарку. — Вот и кончился бунт, приятель, – пробормотал себе Джин под нос, роняя топор на землю, когда хребет рыжего наконец-то раскололся. – Ты здорово нас всех испугал. Для Симмонса это был первый момент облегчения за последние две недели. На душе вдруг стало легко и пусто. Джин за время в Капитолии потерял связь со своими чувствами, но именно в тот миг мог сказать с уверенностью — больше его ничего не беспокоило. Он даже в мыслях теперь не заикался о победе, и желал всем своим еством лишь покоя и умиротворения. Желательно с Шеннон в одном гробу. И желательно, чтоб время вспять пошло... Но, как бы ему не хотелось расслабиться и поспать, он знал, что прикончить его мог не только Эксл. Здесь, в темных душных зарослях вокруг Рога их поджидали оставшиеся трибуты, которые наверняка Джину добра не желали. И у Эксла, и у них он был бы следующим на счету. Спать было нельзя еще хотя бы одну ночь. С тяжким сердцем, но чувством близкого финала, Джин покинул Рог, вооружившись луком и ножами, и отправился на последние поиски противников — пока было прекращать эти Игры.