Надоело нахрен!

Розина гениальная идея пыталась приобрести четкость и форму, пока он со всех ног бежал в полицейский участок. Дыхания уже не хватало, а ноги ломились, ведь он не самый лучший бегун (хотя за последние дни его навык явно повысился), но глубокое погружение в мысли немного отвлекало от всего этого. Заявиться посреди ночи в участок с просьбой без причины найти Катамаранова (хотя на самом деле нужно это, чтобы найти Шершня*) - не самая лучшая идея, однако, во время забега в несколько километров, Роботу, как ни странно, ничего толковее в голову не пришло. — Здравствуйте, блин! — подбежав к регистратуре, гитарист поймал себя на мысли, что уже очень много лет не общался с пожилыми женщинами в таком количестве, как на этой неделе. — Могу ли я узнать где тут полковник этот ваш, Жилин, ю ноу? Регистратор с подозрением посмотрела на Розу. — Смотря зачем он вам. — Да дельце тут одно, нахрен. Ну, хулиган, вообщем, блин, — блондин немного занервничал. — Какой такой хулиган? — Так этот, — гитарист собирался предоставлять полковнику немного другую информацию, но правда о том, что он ищет по улицам города какого-то торчка, явно не будет лучше. — Катамаранов. — Ааа, — протянула женщина. — Так бы и сказали! Вам до конца коридора, там справа есть дверь. Робот удивленно взглянул на «Любу», как он прочитал на её бейдже, но не стал испытывать судьбу и тихо побрел в нужную комнату, все ещё прибывая в небольшом недоумении от сцены, произошедшей пару секунд назад. Широкая металлическая дверь не вписывалась в интерьер данного здания, больше похожего на картонный макет, который сдует легче, чем соломенный домик Ниф-Нифа, только эта дверь и останется. Рокер уже собирался дернуть ручку, но понял, что будет вежливее постучаться. Хотя бы капельку лишнего расположения к себе ему не помешает. Он сделал низкий хвост, снял и запихнул в карман несколько браслетов с черепами и даже подумал снять очки, что было невероятно, ведь он их не снимал никогда, кроме как дома. Конечно, эта идея осталась только в его голове. Гитарист пару раз негромко постучал в дверь. Через секунду он услышал немного сонное «войдите». Прикрыв за собой дверь, Роза уселся на стул напротив Жилина, который что-то перебирал на столе. Ну или же только делал вид, что перебирал. — Здравствуйте, блин! — Здравствуй, здравствуй, голубчик, — полковник оторвался от волокиты и посмотрел на блондина, провёл большим и указательным пальцами по усам. — Чего надобно? — Представляете, нахрен, пропал человек! — Робот всплеснул руками. — Что, прям пропал? — Да, блин, нигде его нет, просто испарился куда-то, нахрен. Я, блин, очень переживаю, — Роза сделал жалобный вид. — Ну, уважаемый, тогда надо писать заявление, приносить документы. — Что угодно напишу, принесу, блин, главное чтобы нашли этого киселя, Шершнягу, нахрен… — музыкант понял, что опять придётся указывать их настоящие имена, и немного растерялся. — Да знаю я вас, волосатиков, шучу просто, ху-ху-ху-ху-ху, — Жилин схватился за живот и нелепо посмеялся. — 3 дня то хотя бы прошло с момента пропажи, голубчик? — Нет, — Роза сразу же пожалел, что сказал это. — Но он не один, он, нахрен, с Катамарановым окислился где-то. Полковник явно оживился, услышав фамилию Игоря. — Ну и что же? Вот пройдёт 3 дня, будем искать их обоих, — он взял ручку и, не глядя на бумагу, начал что-то писать, а вернее калякать. — Как это, блин, «ну и что»? А вдруг его этот отбитый там, нахрен, убьёт своим скипидаром? Или заведет в какую-нибудь подворотню? — Убьёт? Уважаемый, вы что, с ума сошли?! Игорёк то и убьёт? Да вас за такие заявления бы на пятнашечку!.. — полицейский встал и указал на дверь. — Убирайтесь со своими ложными обвинениями, пока не забрал вас В ТЮРЬМУ! Рокер опешил от таких резких перемен в настроении Жилина. Мужчина поставил Робота на ноги и за локоть и повёл к выходу из кабинета. Открыв дверь, он толкнул его в спину, а затем демонстративно громко захлопнул её за собой. Блондин постоял перед дверью около минуты, пытаясь пережевать ситуацию. — Совсем, похоже, откипетяренный, нахрен. Явно с прибабахом, — буркнул сам себе под нос Роза, плюхнувшись на пол. Гитарист подключил все 100% своего мозга на то, чтобы придумать план. Он пытался оградить свои раздумья щитом, окутать пузырем, чтобы страшные мысли о Шершанском и его жизни, а вернее смерти не жизни, не мешали рационально думать. Робот знал, что переживания заполонят его разум, заставят рыдать и умолять о помощи на коленях. Но он не сдавался, до последнего игнорируя страх, оставляя его только на подкорках сознания. Надо думать… Надо думать! Шершняга, блин, Яша, как мне вытащить то тебя, мой любимый. Руки тебе зацелую, ноги твои холодные, нахрен, согрею, всё сделаю, только не умирай, пельмешек мой! Да, Роза понял, эта мысль была последней. Ещё секунду, и он взорвется, разлетится на куски по этому узенькому коридорчику, а его органы и кровь будут медленно стекать по стенам. Может быть тогда бог ему поможет, смилуется, спасет Шершня, несмотря на все его грехи. А может и Сатана. Блондин обхватил голову руками, сильно сжимая. Он из последних сил старался выкинуть все плохие мысли и придумать план, перебивая душевную боль физической. Ногти с отколупливающимся чёрным лаком впились в кожу почти до крови, оставляя красные вмятины. Глаза наполнились слезами, но гитарист специально не моргал, думая, а вернее надеясь, что если он сдержится, то вода сама испарится или же уйдёт обратно в организм, неважно, главное, чтобы не начала течь по щекам, а то всё, пиши пропало. Мысли очень быстро метались по голове, казалось, выползая из ушей и упрыгивая куда-то туда, откуда их уже не достать, причем делали это только самые адекватные из них. Рокер пытался зацепиться за них, обдумать, но они стремительно ускользали, не оставляя после себя ничего, кроме ещё большей боли. Пока Роза пытался сосредоточиться, его всхлипы стали слышны уже на всё отделение. Недовольная администратор громко цокнула и прибавила звук на стареньком телевизоре, висящем в углу комнаты. «Срочные новости! В городе Омск сегодня группа бандитов совершила террористическое нападение на местный НИИ, научно-исследовательский институт приборостроения. Очевидцы дают показания…» Глаза широко распахнулись, зрачки сузились. Гитарист немного ослабил хватку, наблюдая за падением нескольких клочьев волос на его черные джинсы. Он медленно стряхнул их, поднялся на ноги. Голова пульсировала и болела из-за потока слёз, поэтому Робот поморщился. Ещё пару минут он стоял перед дверью в попытке собраться с мыслями, а затем резко распахнул её, врываясь в кабинет и имитируя сильную отдышку. — Голубчик, что такое? — Жилин подлетел к музыканту, придерживая того на ногах. — Что случилось? — Там Катамаранов… он пробрался в НИИ, нахрен! — воскликнул Робот, смотря в глаза полковника. — Как в НИИ? Он же бешеный совсем, все реактивы выпьет! — Жилин начал быстро собираться. — Так он это, блин… уже сбежал оттуда. Полицейский прекратил собираться, посмотрел на Розу и громко выдохнул. — Значит, с ним все нормально? — Да нормально, нормально, нахрен. Но там передали, чтобы его это… поймали, ну, как преступника. — Так, голубчик, а это уже я буду разбираться, преступник он или нет! — полковник погрозил гитаристу пальцем. — Где его искать то? — Не знаю, где-то там, наверное, пьет свои эти пробирочки, с этими, блин, химикатами, нахрен. — Какие такие пробирочки? А кто его откачивать будет после этих химикатов, а?! — полицейский явно занервничал, приложил руку ко лбу. — Так надо его найти быстрее, нахрен! — Конечно надо!

***

— Куда мы едем то, блин нахрен? — сказал Роза, то и дело оглядываясь по сторонам. — Так к нарушителю нашему, голубчик, едем. Будем его сажать на пятнашечку. А может и больше, ху-ху-ху-ху, — Жилин покачал головой из стороны в сторону. — Так мы загород уже выехали, где мы его тут искать, нахрен, будем? — гитарист нервничал, начинал сомневаться в своём решении попросить полицейского о помощи, но успокаивал себя тем, что уже всё обыскал и сам Шершнягу не найдёт. — Так, уважаемый, я уж этот вопрос сам решу. Коль решил со мной поехать, так помалкивай, — полковник выпрямил спину и махнул рукой. Робот недовольно скрестил руки, откинувшись на сиденье. Он пытался успокоиться, думать о другом. Однако, надолго его не хватило. Через пять минут он снова подпрыгнул. — Ну скоро мы приедем то, нахрен? По лесам каким-то, блин, катаемся, а там… — музыкант сделал небольшую паузу, заводя руку за голову. — Катамаранов там сейчас где-то напивается этими, нахрен, веществами всякими! — он замолк, но затем тихо, еле слышным шёпотом добавил: — И Шершнягу моего напаивает… Полицейский молчал, и Роза уже подумал, что отвечать он не собирается, поэтому посмотрел в окно, пытаясь разглядеть какие-то жилые объекты, но видел только полную темноту. — Я их, волосатик, пытаюсь обнаружить, — неожиданно для гитариста сказал Жилин, поэтому сначала Робот не понял, что обращаются к нему. — Как же это, нахрен, вы пытаетесь его… — Робот понял, что речь идет не только о Катамаранове, и удивился, думая, что полковник не такой уж и отбитый. — Пытаетесь их обнаружить? У вас что, датчик слежения на Катамаранова прикреплён? — Хо-хо-хо, — в ответ Жилин только великолепно глупо, как всегда, посмеялся, что заставило Розу насторожиться.

***

Недостаток сна и постоянное нервное состояние все же дали о себе знать, так как рокера вырубило, хотя обычно в транспорте он уснуть не мог. Когда он открыл глаза, на улице начинало светать. Жилин открыл дверь машины и довольно ласково потрепал Робота по плечу. — Просыпайся, голубчик, мы приехали. — Не понял… Сколько, нахрен, времени уже прошло, блин? Это сколько мы колесили, раз уже солнце встает, нахрен? — гитарист подорвался с места, что заставило полицейского отпрыгнуть от двери. — Ты чего ж так пугаешь то, уважаемый?! Минут 10 ты всего лежал, — полковник достал платок и протёр вспотевший лоб. Роза немного успокоился, однако всё равно стремительно выпрыгнул из машины и огляделся вокруг. — Почему мы, блин, у избушки какой-то? Мы где вообще, нахрен? Вокруг был только густой хвойник и дорога, деревья плотно стояли друг к другу, так что в пяти метрах вглубь от начала леса уже было темным-темно. Дом снаружи казался очень старым: краска отколупливалась, деревянная крыша села, поросла мохом. — Музей нашего города. Ну, что, потопаем, что ли, голубчик? — Жилин поправил фуражку под удивлённое «У нас что, нахрен, если музей?» и уверенно направился вперёд. Блондину ничего не оставалось, кроме как побрести за ним. Старая дверь со скрипом отворилась, впуская в освещенное помещение двух мужчин. — Здесь что ли есть кто-то, нахрен? Я думал, заброшенный «объект», ю ноу? — сказал Роза, издав тихий смешок. — Вы кто такие?! — мужчины подпрыгнули от неожиданности. У стены, напротив входа, на старенькой табуретке сидел пожилой мужчина. Вернее, сидел он до тех пор, пока наши герои не зашли в здание, а затем подскочил с места, испугавшись не меньше Робота с Жилиным. — Здравствуйте, уважаемый, — сказал полицейский, поправив свою униформу, и подошел к дедушке. — Полковник Жилин, — он протянул мужчине ладонь в знак приветствия. — Ну, здравствуйте, полковник… И что же вас к нам привело в столь ранний час? — старик пожал руку Жилину и протянул Розе. Тот, в свою очередь, сделал то же самое, хоть и немного растерянно, все ещё не отойдя от испуга. — Мы тут потеряли двух опасных преступников. Разрешите осмотреть музей, голубчик? — полицейский требовательно посмотрел на сторожа. — Да у меня тут и муха не пролетит, так что нет никого… — старик немного напрягся. — Ну, конечно, если вы настаиваете, то к вашим услугам. Жилин благодарно кивнул охраннику и прошёл вглубь первого зала, включая в нём свет. Роза заглянул полковнику через плечо. — Я чего-то нихрена не понял, ю ноу? Мы чё тут забыли, блин? — Мы, мой дорогой волосатик, ищем опасных преступников! — последние два слова полицейский сказал с особой экспрессией и громкостью. — Так, ну во-первых, блин, Шершень никакой не преступник, — рокер нахмурил брови. — А во-вторых… почему, нахрен, мы их ищем в каком-то стрёмном музее? Полковник промолчал, как будто прислушиваясь к чему-то. Он медленно перешёл во второй зал. — Вы чего на цыпочках идёте, нахрен? — удивился Робот. — Голубчик, Игорька то я давно знаю! Сейчас вот услышит меня и ка-ак даст дёру. А мы вот так тихо подберёмся и поймаем его, ху-ху-ху-ху-ху! — от того, как это было сказано, по спине блондина пробежались мурашки. Мужчины недолго ходили по музею. Даже если бы они рассматривали немногочисленные экспонаты, ничего бы не изменилось из-за его скудности и размера. Через пару минут, при том, что они шли медленно и тихо, они дошли до последнего зала. Ручки дверей были заклеены листом с написанным от руки текстом «закрыто на ремонт». — Ну, понятно, нахрен… разворачиваемся! — воскликнул Роза, всплеснув руками. — Какое такое «разворачиваемся»? Куда это ты собрался, голубчик? — спросил полицейский. — Как куда, блин? Так написано же «за-кры-то», — произнес по слогам Роза, ведя по надписи пальцем. — Просто так, нахрен, потратили столько времени, блин! — Почему это ты решил, голубчик, что здесь, — Жилин указал пальцем на дверь. — Никого нет? Роза удивлённо посмотрел на Жилина, на что тот молча покивал. — Ну, хорошо, нахрен, давайте проверим, — он потянулся вперед, но его рука была перехвачена Жилиным. — Ты чего это, уважаемый, совсем с дуба рухнул? — полковник покрутил пальцем у виска. — Почему это, нахрен, сразу с дуба то? Вы же сказали, что здесь кто-то, блин, есть! — гитарист хоть и возмущался, но старался говорить как можно тише. — Вот именно, голубчик, что есть. Это значит, что нам надо действовать незаметно! — Жилин начал медленно и осторожно отдирать лист бумаги с двери. — Вот как раз сейчас они и убегут, пока мы тут будем дверьми шуметь! — Ладно, ладно, нахрен, — пока полицейский кропотливо снимал листок, Робот осторожно прислонился ухом к тонкому дереву. Какого же было его удивление, когда за дверью послышались знакомые голоса: — Б-блъь…** Вот эт искусство… — сказал своим обдолбанным голосом Игорь. — А-ага… Вау… Роза почувствовал, как сердце прошибло тысяча стрел, пуль и вообще всего, чего только возможно. Он медленно отошел назад, смотря огромными глазами на дверь перед собой. Его губы то открывались, то снова смыкались, как у рыбы. Жилин закончил с бумажкой, выпрямился и развернулся лицом к гитаристу. — Ну, чего ты застыл, волосатик? — Отойдите, нахрен… п-пожалуйста… — сказал тихо Робот. — Чего… БАХ! Дверь вылетела из петель и упала на пол только после того, как пролетела 3 метра вперёд. Блондин, не привыкший к выбиванию дверей ногами, почувствовал бы яркую боль, если бы не прилив адреналина, заставляющий глаза лезть на лоб. Двое мужчин, сидящих напротив большой белой стены на обшарпанной скамейке, медленно развернулись. Лицо брюнета с сальными волосами выражало лёгкое удивление, однако он просто махнул рукой, издав при этом нечленораздельный звук, и хлебнул из бутылки. Рыжеволосый же сначала рассеянно прищурился, но, увидев перед собой сбитого с толку гитариста, пришёл в ужас: глаза расширились, рот приоткрылся, сердце начало стучаться в груди, как бешеное. Однако, при этом всём, он почувствовал тепло, приливающее к сердцу, а щёки загорелись красным цветом. — Яша…